Отправлено: 23.06.13 18:07. Заголовок: Тайна теории прибавочной стоимости К.Маркса

Нет на свете печальнее повести,
Чем повесть о прибавочной стоимости

А.Галич. Песня о прибавочной стоимости


Возможно, эту тему многие сочтут не актуальной: дела, мол, давно минувших лет. Однако, уместно заметить, что к некоторым событиям прошлого, особенно судьбоносным, общественный интерес не только не угасает, но даже наоборот: потребность в их осмыслении возникает лишь спустя некоторое время. Нескольким поколениям советских людей уже с детского садика внушали мысль о том, что социализм - самый справедливый и передовой общественный строй, который неизбежно придёт во всём Мире на смену капитализму, потому, что такое общественное устройство не чья-то выдумка, а научно обосновано Марксом. Многие ли сейчас скажут, в чём суть этого научного обоснования и почему за 73 года советской власти социализм, так и не продемонстрировав своих преимуществ перед капитализмом, перещёл не в коммунизм, согласно этому научному обоснованию, а опять в капитализм? Эта статья для тех, кому интересно получить на этот вопрос ясный и исчерпывающий ответ.


Неоткрытое «великое научное открытие»

Поводом для написания этой статьи послужила книга А. Грицанова и А. Тараса «Научный антикоммунизм и антифашизм», вышедшая в издательстве ФУАинформ летом 2010 г.

Те кому небезразлична эта тематика, найдут в этой книге много интересного кроме самого главного, того, что заявлено в самом её названии – научной апологии антикоммунизма.

Вскоре после захвата большевиками власти в 1917 году Ленин говорил : «Наша революция победила только потому, что она была научно обоснована». Спустя более чем 50 лет Брежнев заявил буквально следующее: «Сейчас кое кто на Западе ведёт подкоп под теорию прибавочной стоимости Маркса, но мы (т.е. коммунисты) никому не позволим посягать на наше, на святое».

Теория прибавочной стоимости Маркса, является по выражению Ленина краеугольным камнем всей коммунистической идеологии, как теории, так и практики. Именно она стала причиной и оправданием тех колоссальных социальных потрясений, жертвами которых стали в двадцатом веке десятки миллионов ни в чём не повинных людей. Поэтому мне не понятно, почему авторы упомянутой книги обошли эту важную тему стороной, никак её даже не затронув. Читатели этой книги, которым не пришлось ни в школе, ни в институте изучать курс политической экономии не поймут, почему коммунисты такие фанатичные противники частной собственности на средства производства. Объяснять это «врождённым состоянием души маргиналов», как дёлают авторы этой книги, не убедительно.

Несмотря на то, что все республики, входившие в бывший СССР кое-как отказались от социалистического пути развития, идеологической потенциал коммунистической идеи всё ещё жив. Это проявляется хотя бы в том, что в общественном сознании, как и прежде, бытует мнение, что частная собственность на средства производства неизбежно порождает эксплуатацию человека человеком, т.е. обогащение одних за счет других. Это обстоятельство естественно накладывает свой отпечаток, как на взаимоотношения предпринимателя со своими работниками, так и на принимаемые законы о предпринимательской деятельности.

С Марксовой теорией давно уже надо было бы разобраться. Ведь если за семь десятилетий советской власти социалистический способ производства не доказал своих преимуществ перед капиталистическим способом, значит причина не в людях, которые стояли во главе государства, а в так называемом, научном обосновании социализма т.е. теории прибавочной стоимости Маркса.

Разоблачая мифы о научности Марксизма, о самом главном мифе «Великом научном открытии» - теории прибавочной стоимости, являющейся фундаментом всего коммунистического мировоззрения, авторы «Научного антикоммунизма» даже не упомянули. Проехали, что называется, мимо.

В предлагаемой Вашему вниманию статье, я сделал попытку этот пробел восполнить и доказать, что частная собственность на средства производства не является условием, которое с неизбежностью порождает обогащение собственников этих средств за счёт труда своих наёмных работников. Другими словами. Частная собственность на средства производства не является непреодолимым препятствием для справедливого, но не обязательно равного распределения материальных благ, что лишает коммунистическую идею смысла её существования.

Как сейчас, так и во времена Маркса стоимость продукта рассчитывалась по формуле:

С с.п. + С З.п. + Р (С с.п. + СЗ.п.) = С п (1)

Первые два слагаемые – это потреблённая стоимость средств производства

С с.п. и заработной платы С з.п . Третье слагаемое в среднестатистическом случае - это примерно десяти – пятнадцати процентная надбавка к затраченным средствам. Это и есть та самая прибавочная стоимость, заблуждение относительно источника происхождения, которой и привели к катастрофическим социальным последствиям.

В своём экономическом учении Маркс утверждает, что прибавочная стоимость, есть ничто иное, как результат живого труда наёмных работников, который безвозмездно присваивается собственником средств производства. Эта якобы научно обоснованное утверждение стало предметом веры коммунистов, поводом для их праведного гнева и руководством к действию – за правое дело идти на смертный бой, т.е. отбирать кровное своё (экспроприировать экспроприаторов). Сам Маркс считал свою теорию прибавочной стоимости самым значительным достижением в своей жизни, а его последователи – великим научным открытием, раскрывающим суть капиталистической эксплуатации. Что же следует из этого «Великого научного открытия»?

1. Оно разделяет всё человеческое сообщество на два антагонистических класса: класс собственников средств производства и класс собственников своёй рабочей силы.

2. Первый класс грабит второй класс не с помощью ножа и топора на большой дороге, а более изощрённым и тонком способом, давая работу второму классу на том оборудовании и на тех заводах и с тем сырьём, которое принадлежит первому классу.

3. Первый класс, безвозмездно присваивая плоды живого труда своих наёмных работников, жиреет, в то время как второй класс тощает. Вот откуда классовая ненависть, да ещё «научно» обоснованная.

4. Без уничтожения института частной собственности справедливое распределение материальных благ, создаваемых вторым классом, в принципе не возможно.

И вот тогда, когда эта идея овладеет массами.… Вот вам краткое обоснование неизбежности социализма, как новой общественно – экономической фармации с общенародной собственностью, где прибавочный продукт, создаваемый классом тружеников будет им же, и принадлежать, а не собственникам средств производства.

Привлекательность этой идеи объясняется главным образом, не врожденным состоянием души маргиналов и патологическим чувством зависти к чужому добру, а врождённым чувством справедливости, присущим большинству людей. Вот это врожденное чувство справедливости, подпёртое Марксовой «Научной теорией» в сложившихся условиях 1917 года и вызвало действие, которое привело к гигантскому социальному катаклизму, растянувшемуся на долгие десятилетия и не преодоленному до сих пор.

Идея социализма, как справедливого устройства общества – хорошая идея, но только в том случае, если верна теория прибавочной стоимости Маркса. Поводов для сомнения в истинности этой теории как сейчас, так и во времена Маркса было предостаточно.

Чтобы разобраться в этом довольно таки запутанном вопросе, особенно тем, кто ещё не напрягал своих мозгов этой темой, надо начать с того, с чего видимо начинали отцы политической экономии, как науки У. Пети, А.Смит, и Д. Риккардо. Начать надо с размышления о природе стоимости.

Любой товар на рынке представлен в двух своих ипостасях: предметной форме, которую можно осмотреть, обмерять, взвесить, пощупать, понюхать, наконец, и в стоимостной форме, к которой в отличие от шлюхи, по признанию Маркса, не знаешь с какой стороны подступиться. Например. Буханка хлеба «Радзивиловский» стоит 6 тысяч рублей, а дорожный велосипед – 300 тысяч рублей. Мы можем многое сказать о назначении и потребительских свойствах того и другого товара. А что мы можем сказать о стоимости как таковой? Например, о метре, как единицы длины мы можем сказать, что он определён равным 1650763,73 длин волн излучения соответствующего перехода между уровнями 2 р10 и 5 d5 атома криптона 86. Вопрос о стоимости понятен. Что в физической реальности соответствует, например одному рублю, доллару, евро? О стоимости мы пока можем сказать только то, что это понятие отражает тот факт, что существует некая мера, которая делает эти товары соизмеримыми. В нашем примере 50 буханок хлеба эквивалентны одному велосипеду. Что же является той мерой, что позволяет измерить совершенно разные по назначению и по свойствам товары.

И хлеб, и велосипед и всё прочее множество товаров есть результат человеческого труда. Они и есть по своей сути овеществлённый человеческий труд.

Чтобы испечь хлеб пекарь должен замесить муку, развесить готовое тесто в формы, вставить эти формы в печь и выпекать до готовности. Другими словами. Он совершает определённое количество движений, целью которых является выпечка хлеба. Это количество движений, по Марксу, и есть живой труд, который из формы движение непрерывно переходит в форму вещественного бытия. Аналогичную ситуацию мы видим и на сборочном конвейере велозавода.

Слесарь-сборщик совершает определённое количество движений (живой труд) собирая из комплектующих готовый велосипед. Как только выпечка хлеба и сборка велосипеда заканчиваются живой труд становиться прошлым трудом или накопленным трудом. Труд пекаря материализовался в хлебе, а живой труд слесаря в велосипеде. Но труд пекаря, овеществлённый в хлебе, является только частью того количества труда, который в хлебе овеществлён. В самом деле, мука, которую использовал пекарь, ему не с неба свалилась, она результат работы мельника. К зерну, результату работы фермера, мельник присоединил свой живой труд. Но мельник присоединил свой живой труд не только к зерну, но и к мельнице. Таким образом, участников производства хлеба становиться больше. Это и пекарь, и мельник, и фермер и те, кто построил мельницы и учёный селекционер и т.д.. В стремлении собрать всех участников производства нашего хлеба мы дойдём до времён апокрифических, когда наш пращур перешёл к оседлому земледелию. Таким образом, в нашем хлебе, как впрочем, и в любом товаре, овеществлён труд огромного количества людей всёх времён и народов и не в метафорическом смысле, а в самом буквальном. Если сложить все количества живого труда, затраченного всеми участниками производства нашей буханки хлеба, то мы получим полное количество труда, овеществлённого в этом хлебе.

Наверное, так или примерно так рассуждали родоначальники политической экономии, принимая в качестве имманентной меры стоимости труд. Это значит, что товары, в которых материализованы равные количества труда, причём не конкретного, а общественно – необходимого, т.е. среднестатистического можно считать эквивалентными или имеющими равные стоимости. Другими словами. Количество труда, материализованное в товаре, и есть его стоимость. Таким образом, труд и есть та мера, которая позволяет измерить несопоставимые по назначению и по свойствам товары.

Определение величины стоимости товара количеством материализованного в нём общественного необходимого труда является

О С Н О В Н Ы М П О С Т У Л А Т О М всего экономического учения Маркса.

В Соответствии с этим постулатом стоимость произведенной продукции равна стоимости потребленных средств производства + стоимость потреблённой рабочей силы.

С с.п. + С р.с. = С п. (2)

Стоимость рабочей силы Марксом определяется, как стоимость материальных средств, необходимых, и, надо понимать, достаточных, для воспроизводства рабочей силы и содержания самого работника и его семьи. Очевидно, что стоимость продукции, вычисляемой, по формуле (2) меньше чем стоимость той же продукции, вычисляемой по формуле (1).???.

Понятно, что говорить о стоимости рабочей силы можно применительно только к какому-то промежутку времени. В третьей части четвёртой главы первого тома «Капитала» Маркс даёт понятие годовой стоимости рабочей силы. Это стоимость материальных средств, потребляемых работником и его семьёй в течение года. Разделив эту стоимость на 365, т.е. число дней в году мы получим стоимость рабочей силы, которую естественно назвать суточной стоимостью или 24 – часовой стоимостью. Т.е. это стоимость материальных средств, потребляемых в течение года, в пересчёте на сутки. Следовательно, 8-часовая или 12-часовая стоимость рабочей силы – есть стоимость материальных благ, потребляемых работником, в течение этого промежутка времени. В этой связи под дневной стоимостью рабочей силы совершенно естественно понимать стоимость материальных благ, потребляемых работником, в промежуток времени равный продолжительности рабочего дня.

В своём экономическом учении Маркс представляет рабочую силу как товар, который продается и покупается по его стоимости, как и всякий прочий товар.


«Изо дня в день с публичного торга он (рабочий) продаёт 8, 10, 12, 15, часов своей жизни»

Карл Маркс «Наёмный труд и капитал»

Таким образом, продавая свою рабочую силу, на 8, 10, 12, 15 часов как товар по его стоимости работник взамен получает точный денежный эквивалент тех материальных благ, которые он потребляет в течение этих 8, 10, 12, 15 часов и не более того. У вдумчивого читателя не может не возникнуть вопрос: «А кто же или что же обеспечивает существование работника в оставшиеся 16, 14, 12, 9 часов суток, т.е. вне производственного процесса?

Далее я буду приводить фрагменты текста из всемирного бестселлера Маркса под названием «Капитал» и комментировать их. Желающие удостовериться в точности цитируемых частях текста могут это сделать, обратившись к первому тому «Капитала» отдел 3 гл. 5 ч. 2 – процесс увеличения стоимости, именно здесь вся его теория прибавочной стоимости, которую его последователи считали и считают великим научным открытием, раскрывающим тайну и суть капиталистической эксплуатации.

Во времена Маркса продолжительность рабочего дня ровнялась 12-ти часам. Поэтому стоимость потреблённой рабочей силы равна половине суточной стоимости этой силы. Прокомментируем теперь формулу 2. Слово Марксу.

«…потому что стоимость продукта, выходящего из процесса равна только сумме товарных стоимостей, брошенных в этот процесс»

Эта отчеканенная формулировка Маркса имеет и другое звучание. Расходы на производство продукта в точности равны доходам от его реализации. Понятно, что в этом случае капиталисту прибыли от своего предприятия не видать как своих ушей. Рабочий тоже получит лишь точный денежный эквивалент, своей затраченной рабочей силы, т.е. ровно половину суточной стоимости этой силы. Но в отличие от средств производства, станка, машины, трактора, которые рабочий в конце дня отключат себя он отключить не может чем бы он ни занимался в своё свободное время даже во сне его организм продолжает работать, изнашиваться и потреблять энергию. А где её взять? Если он заработал, согласно основному постулату, ровно столько, сколько и затратил в процессе труда, т.е. половину своей суточной стоимости. Поскольку истории случаев массовой кончины пролетариев по такой причине не известны, постольку приходиться совершить насилие над логикой Маркса и признать, что стоимость продукта, выходящего из процесса должна быть строго больше суммы товарных стоимостей, брошенных в этот процесс. Это означает, что стоимость продукта не может измеряться количеством материализованного в нем общественно необходимого труда. Этому, казалось бы, парадоксу будет дано объяснение во второй части этой статьи, а пока продолжим вникать в Марксово учение.

«Мы знаем, что стоимость товара определяется количеством труда»

Этим определением Маркс обрекает на бесприбыльное бытиё не только ненавистную ему буржуазию, но и на голодную смерть горячо любимый им весь мировой пролетариат.

Когда читаешь эту главу, невольно возникает ощущение что это экспромт, что Маркс пишет быстрее, чем думает о том, что пишет. Основной постулат его учения не указывает на источник прибавочной стоимости, и Маркс вводит в своё учение ещё один постулат. Он наделяет рабочую силу способностью создавать стоимость большую, чем стоимость самой рабочей силы, что противоречит его же основному постулату, т.е. стоимость выходящая из процесса будет уже больше чем стоимость, брошенная в этот процесс. Это говорит о качестве логического мышления учителя всего мирового пролетариата.

Если не вникать в подробности, то изложение Марксовой теории прибавочной стоимости займёт всего несколько строк. Рабочая сила – это товар, который продается и покупается. Стоимость этого товара Марксом определяется стоимостью материальных средств необходимых и достаточных для воспроизводства рабочей силы, т.е. это стоимость содержания работника, его семьи и стоимость профессиональной подготовки замены работника по старости лет.

Этот товар отличается от всех прочих одним специфическим свойством – создавать стоимость, превосходящую стоимость самой рабочей силы. Доказательством этого утверждения Маркс себя не утруждает.

«В это надо верить!!!»

Приобретая рабочую силу как товар по его стоимости, потребляя его, капиталист извлекает прибыль равную разнице между созданной рабочей силой стоимостью и стоимостью самой рабочей силы.

Безвозмездно присваивая результаты труда наемных работников, класс собственников средств производства паразитирует за счёт тех, кто своим трудом создаёт эту прибыль, т.е. за счёт рабочего класса.

«И таков экономический строй всего нашего общества: рабочий класс является тем единственным классом, который производит все стоимости»

Карл Маркс «Наёмный труд и капитал»

Как следствие отсюда вытекает разделение всего общества на два антагонистических класса, противоречие между которыми может разрешиться только в вооружённой схватке между ними.

«…что всякое социальное преобразование останется утопией пока пролетарская революция и феодальная контрреволюция не померяться оружием в мировой войне»

Карл Маркс «Наёмный труд и капитал»

Наверное так или примерно так организаторы «Союз за освобождение рабочего класса» Ленин, Плеханов и К0 втолковывали полуграмотным рабочим в подпольных кружках учение Маркса. Всё это учение о прибавочной стоимости кажется, на первый взгляд вполне логичным и убедительным в популярном изложении пока не начнёшь рассматривать его более подробно, присматриваясь к деталям в самом первоисточнике. А детали следующие.

При продаже рабочей силы предполагалось, что её дневная стоимость равна 3 шиллинга, что в последних воплощено 6 рабочих часов и что следовательно это количество труда требуется для того чтобы произвести среднюю сумму жизненных средств рабочему на один день»


Прокомментируем этот абзац. Из этого текста следует, что рабочий, продавая свою рабочую силу как товар на один рабочий день (12 часов) и получая за это 3 шиллинга, являющиеся 12-ти часовой стоимостью рабочей силы обеспечивает своё существование материальными средствами только на эти 12 часов и не более того. Но рабочий – не электрическая лампочка, которую в конце рабочего дня можно выключить. Он и вне производственного процесса продолжает потреблять энергию и материальные средства жизнеобеспечения. А где он их возьмет, если свой товар – рабочую силу он продал по его стоимости, которая обеспечивает его существование в течение только 12-ти часов. В этом же абзаце мы читаем, что рабочий создаёт 3 шиллинга в течение 6-ти часов. Значит, в течение 12-ти часов он создаёт стоимость в шесть шиллингов, т.е. в два раза превосходящую дневную стоимость рабочей силы. Каким образом рабочий создает стоимость в два раза превосходящую его дневную стоимость, Маркс умалчивает, потому что и сам не знает. Зато объясняет, каким образом капиталист присваивает эту новую стоимость, созданную рабочей силой.

Из произведенной рабочей силой за 12 часов стоимости в шесть шиллингов три шиллинга идут на оплату 12-ти часовой стоимости рабочей силы, как товара, а оставшиеся три шиллинга (прибавочная стоимость) капиталист положит в свой карман. Подводя итог своим бухгалтерским выкладкам, Маркс с удовлетворением заключает: «Наконец фокус удался!». Здесь он имеет в виду то, что ему удалось объяснить, каким образом капиталист, не напрягаясь, извлекает прибыль от своего предприятия. Однако Маркс совсем забыл о том, чтобы рабочий на следующий день смог в полном здравии приступит к работе кто-то должен поддержать его существование в оставшиеся 12 часов суток. Ибо, продавая свою рабочую силу как товар на 12 часов, он обеспечивает своё существование только на эти 12 часов и не более.

Созданная рабочей силой прибавочная стоимость в три шиллинга, как раз в точности и покроет материальные расходы рабочего в оставшиеся 12 часов после окончания рабочего дня. Это значит, что в рассмотренном Марксом примере капиталист, хочет он того или нет, но прибавочную стоимость в три шиллинга созданную рабочей силой, ему придётся отдать рабочему, чтобы продлить его пролетарское бытиё. Не будем пока торопиться с выводами, а продолжим вникать в его учение и накапливать впечатления от логики его неординарного мышления.

В приведённом Марксом примере капиталист, владелец прядильной мастерской, нанимает на работу рабочего-прядильщика, который должен за12 часов работы 20 фунтов хлопка с помощью такого средства как веретено превратить в 20 фунтов пряжи. Стоимость хлопка, веретён, пряжи и 12-ти часов труда – величины известные, рыночные. Это 20 шиллингов за 20 фунтов хлопка, 4 шиллинга за износ потреблённых веретён, 30 шиллингов за 20 фунтов пряжи и 3 шиллинга за 12 часов труда. Если к первым трём стоимостям вопросов не имеется, то к последней таковой возникает. Три шиллинга за 12 часов труда Маркс называет дневной стоимостью. Запомним это.

«Присмотримся к делу поближе. Дневная стоимость рабочей силы составила три шиллинга, потому что в ней самой овеществлена половина рабочего дня, т.е. потому, что жизненные средства, ежедневно необходимые, для производства рабочей силы стоят половины рабочего дня... то обстоятельство, что для поддержания жизни рабочего в течение 24-х часов достаточно половины рабочего дня…»

Если быть корректным в определении понятия рабочей силы как товара, то правильней было бы назвать товаром не рабочую силу, а время потребления рабочей силы. В советские времена были магазины проката бытовой техники. Напрокат можно было взять приёмник, магнитофон, холодильник, велосипед и даже автомобиль. Например, стоимость велосипеда, на те ещё деньги была 70 рублей. Но велосипед не продавался. Продавалось время его потребления, т.е. товаром было время потребления велосипеда. Пусть его эксплуатационный ресурс равен 400 часов, т.е. за это время можно проехать около шести тысяч километров. Нетрудно подсчитать стоимость потребления велосипеда за один час. Это будет 17.5 копейки. Стоимость проката за 12 часов составит 2 рубля и 10 копеек. Таким образом, заплатил 2.10 и катайся 12 часов. Аналогично обстоит дело и с рабочей силой. Если годовая стоимость рабочей силы определяется Марксом стоимостью материальных средств, потребляемых рабочим в течение года, то часовая стоимость потребления рабочей силы будет равна годовой стоимости, делённой на 365х 24. Следовательно, дневная стоимость потребления рабочей силы то ли 8-часовая то ли 12-часовая – это стоимость материальных средств, потреблённых рабочим за этот временной интервал, и не более того. Из приведенного абзаца видно, что капиталист, покупая потребление рабочей силы на 12 часов и потребляя её 12 часов в сутки, оплачивает её потребление как за 24 часа. Но читаем дальше.

«Владелец денег оплатил дневную стоимость рабочей силы, поэтому ему принадлежит потреблений её в течение дня (дневной труд)»

Если этот абзац объединить с предыдущим, то получается, что капиталист оплатил суточную стоимость рабочей силы, поэтому ему принадлежит потребление в течение суток. Но потребляет рабочую силу он только 12 часов, т.е. оплачивает товар (время потребления рабочей силы) по цене, в два раза превышающей её стоимость. Теперь скажите, где вы видели такого капиталиста, который покупал бы товары в два раза дороже их стоимости. Только у товарища Карла Маркса в его «Капитале». Три шиллинга, выплачиваемые капиталистом рабочему не могут быть и 12-ти часовой стоимостью потребления рабочей силы как товара. В рассмотренном случае капиталист может присвоить прибавочную стоимость (3 шиллинга) если отключит от жизни рабочего и его семью на 12 часов. А это абсурд! Поэтому три шиллинга, выплачиваемые капиталистом рабочему – это не стоимость его как товара, а заработок за 12часок труда. Он покрывает его материальные расходы в течение суток. Затрачивая за 12 часов труда 1.5 шиллинга потребленной стоимости своей рабочей силы, рабочий получает 3 шиллинга.

«поэтому стоимость создаваемая потреблением рабочей силы в течение одного дня вдвое больше чем её собственная дневная стоимость»

Стоимость потребленной рабочей силы в течение дня, т.е. 12-ти часов составила 1.5 шиллинга. Поэтому стоимость, создаваемая потреблением этой силы, если следовать Марксу, должна быть равна три шиллинга. Но Маркс имеет в виду под дневной стоимостью не 12-ти часовую стоимость рабочей силы, а 24-х часовую стоимость, что никак нельзя признать корректным, потому что в этом случае в стоимость товара (пряжа) должна включаться не потреблённая в процессе прядения стоимость рабочей силы. А это абсурд. Прибавочная стоимость 1.5 шиллинга, созданная рабочей силой за 12 часов не присваивается капиталистам, а составляет 50% заработка рабочего.

 Отправлено: 11.09.15 07:12. Заголовок: «Универсальность» те..

«Универсальность» теории марксизма состоит в том, что он объясняет все общественные процессы и само общество совершенно по – разному, кому какое ближе. Потому эта непоследовательность принимает форму утопии.
Карл Маркс начал анализ общества с понятия товара, многообразие которых выступает «огромным общественным скоплением». Он полагает, что общественное разделение труда составляет «условие существования товарного производства»,23-51.
Так же как положение что «в обществе, продукты которого, как общее правило, принимают форму товаров, т.е. в обществе товаропроизводителей ….»,23-52.
«Кристаллы этой общей им всем общественной субстанции, они суть стоимости – товарные стоимости», 23-47.
Данные правила и положения марксизма не должны никого заводить в заблуждение. Тут же предлагается другой вариант общественного существования.
«Потребительные стоимости образуют вещественное содержание богатства, какова бы ни была его общественная форма»,23-45.
«Труд, полезность которого выражается в потребительной стоимости его продукта, или в том, что продукт его является потребительной стоимостью, мы просто назовём полезным трудом»,23-51.
Непоследовательность марксизма в отношении продукта общественного труда, т.е. в чём и как выражается этот продукт, связана с несовершенным анализом самого общественного производства.
Если общественное производство общее, совместное, то естественно и очевидно элементарной частью, понятием, которое его образует, является полезная вещь, «потребительная стоимость». Данное производство не может быть организовано и образовано таким понятием как товар, поскольку «только продукты самостоятельных, друг от друга независимых частных работ противостоят друг другу как товары»,23-52.
Самостоятельность частного производства и не позволяет быть общественному производству совместным производством полезных вещей. «С одной стороны, как определённые виды полезного труда, они должны удовлетворять определённую общественную потребность и таким образом должны оправдать своё назначение в качестве звеньев совокупного труда…. С другой стороны, они удовлетворяют лишь разнообразные потребности своих собственных производителей»
С одной стороны, как и почему независимый частный труд может и должен удовлетворять общественную потребность? Т.е. совместное производство с последующим распределением, ещё можно представить. Но как развивается и превращается независимое частное производство в многочленную систему общественного труда?
С другой стороны может ли и должен ли труд удовлетворять «разнообразные потребности своих собственных производителей», мало того, может ли труд «для себя» называться трудом вообще?
В том и дело что общественное производство образовано не просто трудом по изготовлению полезных вещей или просто производством «для себя».
Такое производство требует организации самого производства и распределения.
Меркантилизм К. Маркса, позволяет ему говорить о вопиющей противоречивости и дефективности общественного строя, когда происходит производство не «для себя». Когда наёмные рабочие капиталистического предприятия производят «стоимость» для других, для капиталиста. Ту «стоимость», которая предполагается сверх производства, которое вполне обеспечивает самих производителей, самих наёмных рабочих.
Марксизм тем самым предполагает труд «для себя», труд по обесцениванию самих производителей «стоимостью» и эта стоимость обеспечивает собственное воспроизводство. Кроме этого предполагается «сверхтруд, сверхпроизводство», «стоимость», которая больше самого труда, поскольку стоимость труда определяется некоторым количеством жизненных средств.
«Сверхтруд и сверхпроизводство» и объясняют существование «прибавочной стоимости».
Самое главное, что в качестве элемента производства на отдельной капиталистической фабрике предполагается не материальный продукт, а пресловутая « стоимость». То произведённое качество продукта, которое предполагает распределение уже в процессе производства.
Производство «для себя», есть близорукий взгляд на принципы общественного устройства.
Общественное производство образовано трудом для других, потому оно и товарное. Т.е. продукт труда всегда является товаром.
«Неполноценность» социалистического, а затем и российского общественного производства связана с тем, что трудом, притом конкретным трудом представляется изготовление коробки перемены передач к автомобилю и вспашка зяби. Автомобиль и пшеница в данном видении перспектив общественного производства, представляют «субстанцию стоимостей одинакового человеческого труда, затрата одной и той же человеческой рабочей силы»,23-48. Т.е. конкретный труд представляется трудом по производству, приданию веществу природы необходимых форм.
При этом полностью исключается социальный смысл производства, производства для других и соответственно игнорируется социальная полезность производимых вещей. Общественное производство представляется непосредственно общим изготовлением полезных вещей «для себя». «Вся рабочая сила общества, выражающаяся в стоимостях товарного мира»,23-48, могла бы быть подвергнута анализу, если рабочая сила производила бы непосредственно «многообразие стоимостей товаров», составляющих общественное производство.
Но общественное производство независимое, товарное, которое не может определяться совокупностью «затрат одной и той же человеческой рабочей силы».
Труд выражается в продукте обмена, продаже, которым является автомобиль и пшеница. Только такой труд является конкретным трудом и трудом как понятием, труд по производству автомобиля и пшеницы есть абстрактный труд. Тот труд, который есть «производительное расходование человеческого мозга, мускулов, нервов, рук и т.д.»,23-54, не может употребляться и использоваться как конкретное понятие.
Труд, только в социальном качестве может рассматриваться как действительное понятие, только в качестве труда для других.
Производство трудом вещи или вообще производство не могут выражать и представлять общественное производство, т.к. продуктом общественного производства, её «элементарной формой» является товар.
Но для Карла Маркса производство полезной вещи является элементарным моментом общественного производства. Т.е. труд производит полезную вещь, образуя её материальную форму. Полезная вещь для него полезна априори и эта полезность «в себе», как реализация полезного труда.
Произведённая полезная вещь есть «потребительная стоимость».
Эта полезная вещь к тому же становится «меновой». Но, как и почему происходит такое чудесное превращение, каковы механизмы, превращения «потребительной стоимости» в «меновую», Карл Маркс не даёт объяснения.
По сути его представление товара «потребительной стоимостью», на основании полезности и «меновой», на основании того что товары обмениваются по – стоимости являются догмой, «священной коровой меркантилизма».
Меркантилизм выражается в том, что произведённая вещь уже «потребительная стоимость», к тому же оперирование стоимостью этой произведённой вещи происходит в большинстве случаев и в основном как «меновой».
Почему и на основании чего произведённая вещь превращается в «меновую стоимость», если труд по её производству и реализация его как полезного труда происходит в полезную вещь, продукт потребления, которая из – за потребительных качеств и становится полезной?
Т.е. труд по производству и сама полезность реализуется в потребительной стоимости. Для «меновой» стоимости товара, обеспечивающих дополнительные и отличные от условий обретения «потребительной стоимости», нет никаких оснований.
К тому же вообще, как и кому, вещь полезна и потому «потребительная стоимость»? Является ли вещь стоимостью на основании потребительных качеств, т.е. как предмет потребления?
Данные положения Карл Маркс не раскрывает, точнее, раскрывает, но непоследовательность сказывается и здесь: «вещь не может быть стоимостью, не будучи предметом потребления»,23-50.
Его выводы, что товары, только тогда товары, когда выражают двойственность как «предметы потребления и носители стоимости», 23-57, заставляет признать что в качестве предмета потребления товар не является «носителем стоимости».
Вот это и непонятно, ведь в первую очередь товар должен быть «носителем стоимости» как предмет потребления. Но тогда исчезает всякая двойственность, стоимость вещь становится как предмет потребления.
«Труд, поскольку он выражен в стоимости, уже не имеет тех признаков, которые принадлежат ему, как создателю потребительных стоимостей»,23-51, по существу является «другим» трудом. Не тем, который производит предметы потребления, по сути, конкретным трудом по производству предметов потребления.
Понять Карла Маркса можно так, что труд не является создателем многообразия предметов потребления, составляющих общественное производство. Труд заключён не в предмете потребления, а в его «стоимости» и это другой труд, совершенно не тот который произвёл его в качестве и форме вещи для удовлетворения человеческих потребностей.
Короче не очень понятно, как и на основании чего и как предмет потребления превращается в «стоимость».
Нет, можно понять превращение вещи, до того просто изготовленную, в меновую, потому что она просто обменивается, продаётся. Но превращение «потребительной стоимости» в «меновую», на основании которой и образуется стоимостной обмен товаров – непонятно и недальновидно.
«Товары являются на свет в форме потребительных стоимостей, или товарных тел, каковы железо, холст, пшеница и т.д.…… Но, товарами они становятся лишь в силу своего двойственного характера..»,23-57.
Этот момент, что товары являются на свет в «форме потребительных стоимостей», не раскрывает главное, вещь в «форме потребительной стоимости», это уже товар или ещё нет. «Товары являются на свет в форме потребительных стоимостей» или всё - таки становятся, по каким либо причинам? «Железо, холст и пшеница» уже товары и появились как товары или ими только станут? Если данные вещи станут товарами, то на основании чего?
Марксисткое понимание двойственной сущности товара основывается и выглядит как полезная вещь и потому «потребительная стоимость», становится «меновой». В стоимостном обмене реализуясь как стоимость, «меновая» и как предмет потребления, полезная вещь.
Потому К. Марксу приходится признавать трансформацию одной стоимости в другую дважды. Первый раз потребительная стоимость превращается в меновую для пропорционального стоимостного обмена, второй раз меновая в потребительную, потому что потребительная она оказывается «для других». «Продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена»,23-50.
Самое главное заблуждение Карла Маркса и связано с понятие стоимости.
Стоимость, для него, имеет тройственную сущность.
Во – первых как материализованный труд, по - видимому как произведённый предмет потребления, «имеет стоимость лишь потому, что в ней овеществлён, или материализован, абстрактно человеческий труд»,23-48.
Во – вторых является тем, что отлично от произведённого предмета потребления и составляет содержание товара, которое образует стоимостной обмен. «Простейшее стоимостное отношение есть, очевидно, стоимостное отношение товара к какому-нибудь одному товару другого рода — всё равно какого именно»,23-48.
В – третьих сама стоимость выражается не самим товаром, а другим товаром.
«является ли он товаром, стоимость которого выражается или же товаром, в котором выражается стоимость»,23-59. Что полагает выражение стоимости уже не в производстве и не в результате «обретения» «меновой стоимости» товара, а в самом обмене двух товаров. «Является ли он товаром, стоимость которого выражается» - неплохо для «стоимостного» обмена.
Полезность труда социальная и соответственно вещь должна быть не просто полезная «в себе», а полезная для других, социально – полезная. Она всегда «потребительная стоимость» для других. Общественное производство представляет из себя не производство «потребительных стоимостей», а производство полезных вещей для других.
Социальную полезность вещи, её полезность для других может показать только обмен. В обмене и только в нём проявляется товарность вещи, меновые способности и её полезность, поскольку полезность общественная, для других.
Производство вещи, по которому она уже полезна и представляет из себя «потребительную стоимость», не может показать и представить превращение её в «меновую стоимость». «Меновая стоимость» больше стоимости производства самого товара и в то же время объясняется производством и совсем не представляет полезности, «ни одного атома».
Что представляет большую загадку обретения товаром «меновой стоимости».
Логика Карла Маркса в отношении стоимости товара проста.
«Цена есть денежное название овеществлённого в товаре труда. Следовательно, эквивалентность товара и того количества денег название которого есть цена, представляет собой тавтологию, да и вообще относительное выражение стоимости товара есть в то же время выражение эквивалентности двух товаров»,23-112.
В этой цитате следует обратить внимание на два момента.
Во – первых «овеществлённый в товаре труд» предстаёт в виде «потребительной стоимости». Т.е. производство, труд, обеспечивает производство и материальный облик вещи, поэтому трудовая стоимость вещи это её «потребительная стоимость», которая представлена соединением «вещества природы и труда»,23-52 .
Эквивалентность товара и денег, представляет «меновую стоимость», которая к « трудовой, потребительной» не имеет отношения.
Представление цены как овеществлённого труда – насквозь противоречиво.
Цена как денежное выражение стоимости или обмен товара на деньги, не проявляет «внутреннюю», имманентную стоимость товара в этом обмене.
Цена показывает только количество других товаров, обеспечивающих простой обмен, в который деньги лишь вносят элемент обращения.
Деньги, как капитал и показывают это, ту самую возможность обмена.
Только таким образом капитал и представляется общественным трудом, потому что капитал это другой общественный труд.
Деньги обеспечиваю две важнейшие функции общества осуществление обращения, создания обмена посредством денег и накопления общественного труда, потому что он другой.
Эмиссия «зелёненьким» не страшна, пока обеспечивает и то и другое.
Советский же рубль рухнул не от того что не соответствовал стоимости производимых товаров, а то что не обеспечивал обмен. Даже не представлял привязку к обмену, он стратегически обеспечивал равенство производимых товаров и денежной массы.
По сути главный вопрос политэкономии, тот вопрос, который породил понятие «прибавочной стоимости, состоит в том что продажная цена, «меновая стоимость» товара больше её производства, которая представляет «потребительную стоимость». На основании чего произведённая вещь «поднимается» в цене, стоимости, при продаже.
Почему и насколько потребительная стоимость меньше меновой?
Главное не только объяснить эту разницу, а её трудовое содержание.
Как созданная мозолистыми руками и конкретным трудом, вещь, предмет потребления, скажем экскаватор, увеличивает стоимость в продаже и чем происходит это увеличение стоимости.
Тут важно понять что «прибавочная стоимость» отнюдь не прибавочная.
Она составляет во – первых капитал и представляет какой – то доход, прибыль и её сложение со стоимостью производства, того экскаватора, для объяснения его «меновой стоимости», представляет нонсенс, потому что стоимость производства это стоимость расходов.
Другое дело, что «меновая стоимость» товара, которая проявляется в обмене на деньги, показывает конкретность её величины.
Эта «меновая стоимость» или определённое количество денег, сторицей покрывают расходы на производство и остаётся какая – то часть, которая именуется и капиталом и «прибавочной стоимостью» и «маржой».
Это показывает «прибавочную стоимость» отнюдь не прибавочной.
Её прибавочные свойства объясняются и представляют не внутренние свойства вещи, а её свойства для обмена на другой общественный труд.
Потому «прибавочная стоимость» представляет не дополнительные свойства вещи, которые не проявляются в «потребительной», а являются и представляют капитал. Капитал это другой, общественный труд, который заключается или в другом товаре, или в определённым количестве денег, определяющим возможность обеспечить обмен.
Простой обмен товара на товар выражает обмен труда на другой общественный труд, деньги вносят в обмен только элемент обращения.
Деньги и представляют мандат на общественный труд, распоряжаться определённым его количеством.
Другое понимание общественного труда, как совместного общего и позволяет Карлу Марксу представить прибыль производимым трудом. Трудом, который производит наёмный рабочий и после действительного производства товара и после «создания стоимости собственного воспроизводства».
Во – первых капитал это не тот труд, который производит наёмный рабочий, а другой общественный.
Во – вторых, производства, труда, после производства товара или труда, после производства товара не может быть. Этого не может представить не только материализм, но и простая логика.
В – третьих производство труда не есть в то же время производство «стоимости», поминутная затрата труда в виде рабочего времени, не «создаёт стоимость» товара.
В – четвёртых человек трудом вовлечён в общественное производство.
Его труд, только тогда труд, когда удовлетворяет общественным потребностям и потому он не может «производить стоимость» и для себя в том числе, обеспечивать своим трудом своё собственное воспроизводство.

 Отправлено: 28.09.15 06:56. Заголовок: Теория Карла Маркса,..

Теория Карла Маркса, как терия меркантилизма, предполагает собственную стоимость вещи, которую, к тому совсем непросто в ней разглядеть.
«Вы можете ощупывать и разглядывать каждый отдельный товар, делать с, что угодно, он как стоимость остаётся неуловимым»,23-57.
Карл Маркс и пытается внушить неотъемлемое свойство, котороое прнадлежит каждой вещи изготовленной, произведённой трудом.
Абсолютное выражение понятие стоимости предполагает, что она «трудовая», производственная . Что вещь «стоит» того труда, который, например, преображает простую глину в кувшин. Это свойство «в себе» приобретённое вещью посредством труда.Марксизм предполагает имманентность понятия стоимости заключённой в вещи. Т.е.вещь обладает стоимостью, как огурец вкусом.
Тем самым он заставляет искать то, чего нет. Заставляет искать чёрную кошку в тёмной комнате, которой там нет.
Так и таким образом, что это свойство вещи, придаваемое ей трудом, т.е. стоимость непременно и естественно трудовая.
Если заглянуть в БСЭ, то «Величина стоимости товара определяется количеством труда общественно – необходимого для его производства».
В этом определении неудачное словоупотребление принадлежит почти каждому слову. Величиной или количественно товар не может определяться из производства. Если такое предположить, то это будет количество затрат на производства и стоимость товара будет определяться затратами на производство. Стоимость, к тому же, это не свойство «в товаре», это не собственное его свойство, приобретённое им в производстве. Общественно – необходимого производства в действительности не существует, потому что предполагает «общий труд». Совокупный труд общества не определяет сущность общественного производства.
Общественный труд это труд других и сущность капитала исходит и происходит из этого факта. Т.е. капитал не является частью совокупного, общего труда, не израсходованного на поддержание труда.
Того что предполагает марксизм, как «микромир» или пример капитала на отдельной капиталистической фабрике, на которой «производится товар».
Та «произведённая стоимость», которая не используется восстановление труда, является капиталом.
Производство не определяет стоимость товара, фраза, которая вполне поясняет почему «социалистическая экономика» была затратной.
Затратной она была, потому что стоимость производилась, стоимость была результатом производства.
Главное «стратегически – энциклопедическое» упущение состоит в том, что свойство стоимости принадлежит самому товару.
Пока это определение присутствует в «Энциклопедии», неважно в какой, которая и определяет наши системные и основные знания, мы с маниакальным упорством будем «строить общество пролетариата».
Сущность такого «общества» состоит в том что бы «производить многообразие «стоимостей» общественного предназначения».
Утопичность общественного «производство стоимостей» представляет то, что стоимость производства (товара) должна определяться ни больше, ни меньше как стоимостью производства.
В связи этим, непременно и безусловно должна полностью отсутствовать «прибавочная стоимость», которая является «краеугольным камнем», теории Карла Маркса.
Этот «краеугольный камень», показывает излишек стоимости товара по сравнению с затратами на производство товара. Этот излишек и позиционируется как капитал.
Но противоречие существования «прибавочной стоимости» состоит в том, что она объясняется производством, и производством стоимости», которую самоотверженно производят наёмные рабочие. Не легитимность «прибавочной стоимости» происходит после производства «необходимой» стоимости товара и производства стоимости необходимой для восстановления собственного труда.
Необходимо обратить внимание на абсолютность значения стоимости производства и самого товара, т.е. объяснения стоимости самого товара, от которого К. Маркс, в дальнейшем будет отказываться.
Очевидность такого факта для меркантилизма, что капиталист затрачивает на производства одну сумму денег, при продаже произведённого товара, получая выгоду в виде «прибавочной стоимости».
Хочется обратить внимание на то что деньги в любом случае, как и выше представленном примере, и в первом и во втором значении, для расходов на производство и в продаже, представляют и являются общественным трудом, трудом других.
Карл Маркс полагает наличие денег и капитала изначально, которые капиталист «бросает в производство», для «увеличения» денег, стоимости, капитала.
Таким образом, и таким свойством обладает «капиталистическое производство» исходя из принципов К.Маркса или меркантилизма, объяснения производства из денег, «стоимости».
Посредством материализма объяснить «собственную стоимость» товара трудновато, потому что производство стоимости и производство товара, который и есть сам «стоимость», представляет материальный предмет, вещь.
Трудность представления «прибавочной стоимости» состоит в объяснении части самой «внутренней, в себе» стоимости товара, которая больше его производства, больше затрат на производства, в том числе и труда.
Понятна растерянность Ф. Энгельса из «Анти – Дюринга»: «К сожалению, мы и теперь всё ещё не знаем, каким образом конкурирующие предприниматели в состоянии постоянно реализовать продукт труда по цене, превышающей естественные издержки производства»,20-223.
Потому материалистам и трудно понять существование «прибавочной стоимости». Если продукт труда продаётся по цене большей, чем заключено самого труда, производства, в этом продукте, то, как относится к «трудовой стоимости» товара?
Проще говоря, канонически – марксиское: «Как же измерять величину её стоимости? Очевидно, количеством содержащегося в ней труда, этой «созидающей стоимость субстанции». Количество самого труда измеряется его продолжительностью, рабочим временем, а рабочее время находит, в свою очередь, свой масштаб в определённых долях времени, каковы: час, день и т. д»23-48, было бы действительно каноном, если бы не «прибавочная стоимость». То «производство стоимости», превышающим само производство товара, его «естественные издержки» по производству.
Если подходить к этому просто и конкретно, то стоимость производства хоть булавки, хоть компьютера, определяется стоимостью производства. Иначе просто не может быть и невозможно по-другому представить.
Но в понятии стоимости предполагается не издержки, затраты, что предполагает марксизм, а что – то другое.
Другое дело, что действительная стоимость и булавки и компьютера, не то что больше, а она к стоимости производства, затрат, вовсе не относится.
Т.е. она не «прибавочная», потому что в качестве одного из слагаемых должны предполагаться издержки, затраты. Даже если представить «поминутное производство стоимости» затрачиваемым трудом.
Стоимость есть стоимость и это не свойство самого товара, а то, что он «стоит» в обмене и «стоит» он другого товара. Стоимость относительна.
Деньги, стоящие между двумя товарами или обращение не меняет сути, сущности, что стоимость товара выражает другой труд и другой товар.
Труд ни в виде рабочего времени, ни в виде затрат, не «производит стоимость» товара.
Свойство стоимости к самому товару не относится, товар стоит другого товара - вот это до конца и не мог выразить Карл Маркс, в своём основном труде «Капитал».
Автор как раз и не может определить и определиться до конца стоимость это свойство самого товара или это свойство определяемое обменом.
Обмен определяет стоимость или стоимость определяет и осуществляет сам обмен.
По существу и проще говоря, обмен это товарный обмен или стоимостной, обмен товаров по - стоимости?
Первая «нестыковка» трудовой стоимости товара: «Вещь не может быть стоимостью, не будучи предметом потребления. Если она бесполезна, то и затраченный на неё труд бесполезен, не считается за труд и потому не образует никакой стоимости»,23-50, предполагается в виде исключения «трудовой стоимости». По какой – то, до конца не понятой причине, труд не проявил себя как стоимость, хотя труд «производит стоимость» или «стоимость есть овеществлённый труд», почти правило.
Ведь само понятие стоимости предполагает выражение того, чего «стоят» они обществу. Каких затрат труда предполагает для общества превращение зерна в муку или муку в булку. Соответственно мука и булка это вещи, имеющие и обладающие «стоимостью», как и все вещи общественного производства.
Общественный процесс, для Маркса, это превращение «потребительных стоимостей» одна в другую. Стоимость пшеницы, в потребительную стоимость муки, стоимость муки, в потребительную стоимость булок.
Что «потребительная стоимость» вовсе не стоимость К. Марксом совсем забывается. Он, в этом изложении представляет одновременно и превращение потребительной стоимости в стоимость и наоборот стоимости в потребительную стоимость. Стоимости муки в «потребительную стоимость» булки.
Такой метаморфоз «стоимостей», естественен для К. Маркса.
Труд, производство и стоимость в марксизме представляются синонимами.
«Труд производит стоимость» вполне удобно-перевариваемые понятия марксизма, мало того, это есть основополагающие принципы «трудовой стоимости» вещи.
Эти принципы позволяют взглянуть по особенному, утопически, на само общественное производство как производство «стоимостей», и на стоимость как вещь, материальный предмет произведённый трудом.
Сам труд, из этого представления «есть расходование простой рабочей силы, которой в среднем обладает телесный организм каждого обыкновенного человека, не отличающегося особым развитием»,23-54.
Продукт труда, поэтому, есть созданный расходованием, затратой рабочей силы предмет, вещь и потому обладающим «стоимостью».
Каким понятием он именуется и что представляет из себя продукт труда – с этим у Карла Маркса большие проблемы. Является ли он товаром или просто полезной вещью, предметом потребления, на это у него есть разные ответы.
«Вся рабочая сила общества, выражающаяся в стоимостях товарного мира, выступает здесь как одна и та же человеческая рабочая сила, хотя она и состоит из бесчисленных индивидуальных рабочих сил»,23-48.
Совокупная рабочая сила, не состоит из «бесчисленных индивидуальных рабочих сил», которые производят «стоимости общественного употребления». Общественное производство не является общим и не представляет собой совокупных затрат по производству предметов потребления для общества.В таком виде общественное производство не проявляется, общее есть общинное производство, основу которого представляют просто вещи, предметы потребления.
Потому, «вся рабочая сила общества, выражающаяся в стоимостях товарного мира». Рабочая сила не производит «стоимость товара», точнее, она не производит ни стоимости, ни товара, во – первых потому что она является затратой.Во – вторых, стоимость не образуется из производства, не является его результатом, потому что понятие не относится к «себе», к произведённой вещи.
Совокупное производство, в – третьих, основанное затратой бесчисленных индивидуальных рабочих сил, не является товарным. Товарное производство это производство независимых индивидуальностей.
Община и была тем идеалом общего производства «для себя», которое и определяется совокупностью предметов потребления, «потребительных стоимостей». Что и выступает «альтернативным» товарному у К. Маркса, в следующей цитате, где «общественное разделение», не является общественным. Может быть, только «общественное», в «социалистическом» смысле, где «общество» предполагало что и сколько производить.
Управляемое, плановое производство и было по существу общинным производством, где товар как таковой, как понятие полностью отсутствовал.
«В совокупности разнородных потребительных стоимостей, или товарных тел, проявляется совокупность полезных работ, столь же многообразных, разделяющихся на столько же различных родов, видов, семейств, подвидов и разновидностей, одним словом — проявляется общественное разделение труда»,23- 51.
«Потребительная стоимость», по К. Марксу, есть «тело» товара, его материальный и вещественный облик, свойства которого к самому понятию товара почти не применимы.
Неприменимо понятие труда, изготовленной им «потребительной стоимости», как предмета потребления, неприменимо понятие полезности как к предмету потребления. Вещь, как предмет потребления и его полезность не входят в товарное, меновое свойство этой самой вещи.
Вообще понятие стоимости в марксизме довольно расплывчато и неконкретно.
«Простейшее стоимостное отношение есть, очевидно, стоимостное отношение товара к какому-нибудь одному товару другого рода — всё равно какого именно. Стоимостное отношение двух товаров даёт, таким образом, наиболее простое выражение стоимости данного товара»,23-58.
Кто способен понять эту абракадабру, можно назвать дважды меркантилистом. Дважды, потому что меркантилист свято верит в «стоимость в себе» и соответственно стоимостное, а не товарное отношение.
Во– первых, согласно меркантилистских догматов эту цитату необходимо читать совершенно наоборот. Не «стоимостное отношение двух товаров, даёт наиболее простое выражение стоимости», а простое выражение стоимости товара даёт стоимостное выражение двух. Для этого необходимо привести пример меркантилистического анализа: «Возьмём два товара, например один сюртук и 10 аршин холста. Пусть стоимость первого вдвое больше стоимости последних, так что если 10 аршин холста = w, то сюртук = 2 w»,23-51. Т.е. меркантилистские представления предполагают «стоимость в себе», которая и создаёт отношения стоимости двух товаров, «стоимостное отношение». 10 аршин холста имеют стоимость и сюртук в два раза большую и данное стоимостное представление полагают знак равенства между товарами. Происходит создание пропорций обмена двух товаров на основании имеющихся их стоимостей, поскольку «в стоимости товара представлен просто человеческий труд, затрата человеческого труда вообще», 23-54.
Надо заметить что это равенство не товарное, а «базисно - стоимостное», т.е. есть, имеется базис в виде стоимости на равенство товаров. Т.е. значение и величина стоимости в обоих товарах ставит знак равенства между ними.
Во – вторых для меркантилизма, потому он и меркантилизм, отношение товаров всегда стоимостное, т.е. на основании стоимостей товаров.
Потому слова из «Капитала»: «Стоимость одного товара относится к стоимости каждого другого товара, как рабочее время, необходимое для производства первого, к рабочему времени, необходимому для производства второго. Как стоимости, все товары суть лишь определённые количества застывшего рабочего времени»,23-49, являются концентрированным выражением меркантилизма.
Данное представление меркантилизмом стоимости, как «застывшее рабочее время» и «Если стоимость товара определяется количеством труда, затраченного в продолжение его производства…»,23-48, то стоимость в представлении меркантилизма это сущность определяющая сбалансированность общественного производства. Она состоит в том, что одинаковый труд, одинаковое рабочее время, определяющее стоимость товара даёт этому товару равность с другим товаром «по – стоимости», созданной одинаково произведённым трудом.
Стоимость определяет не равность общественно - произведённого труда, совокупного труда производителей, а сущность самого общественного производства. Понятие стоимости появляется в обществе, понятия которого нет, допустим в общине.
Стоимость показывает всего лишь, что один товар стоит другого в обмене.
Стоимость определяет и определяется материальной сущностью другого товара.

 Отправлено: 28.09.15 14:29. Заголовок: Карл Маркс, как мер..

Карл Маркс, как меркантилист, с его стоимостным отношением товаров, всё -таки говорит о том что «x товара A стоит y товара B. (20 аршин холста = 1 сюртуку, или: 20 аршин холста стоят одного сюртука),23-58.
Товар, что удивительно для меркантилизма, стоит не «себя», т.е. имеет «собственную трудовую» стоимость, а стоит другого товара. Товар А стоит товара В и это не равенство стоимостей, а непосредственное равенство товаров.
Маркс, с его меркантилистическими устремлениями, находится на распутье, при анализе простой, единичной или случайной формы стоимости, показывающим данное отношение товаров.
Надо заметить, не равенством стоимости или равенством рабочего времени, создавшего «стоимость», а непосредственно товар А стоит товара В.
20 аршин холста «стоят» уже не себя, как сотканная, произведённая трудом из хлопка «стоимость», а стоят одного сюртука.
Т.е. обмен это непосредственный обмен товаров, товарный обмен, а не «стоимостной», обмен их стоимостей. Что показывает конкретный отход от принципов меркантилизма.
«В самом деле мы исходим из меновой стоимости, или менового отношения товаров, чтобы напасть на след скрывающейся в них стоимости»,23-57.
Если мы «в самом деле исходим из меновой стоимости», то надо исходить из производства и «производства меновой стоимости», для установления пропорционального стоимостного обмена. Обмена «произведённой» равной меновой стоимости для пропорционального обмена товаров.
Ведь «меновая стоимость» есть свойство товара, приобретённое им производством и в производстве. По всем канонам марксизма товар это овеществлённый труд.
«Исходить» их менового отношения товаров, что бы напасть на их стоимость, это совершенно другое. «Исходить» из этого, значит признать, что стоимость рождается в обмене. Это должно означать, что в производстве понятие стоимости не существует.
Если же исходить «из меновой стоимости товара», то это совершенно другое значение и назначение стоимости – образование «стоимостного» обмена.
Но К. Маркс, не только это игнорирует, но и представляет не одну, а две различные стоимости товара. «Каждый знает — если он даже ничего более не знает, — что товары обладают общей им всем формой стоимости, резко контрастирующей с пёстрыми натуральными формами их потребительных стоимостей, а именно: обладают денежной формой стоимости»,23-57.
Стоимость товара никогда, никак и ни с кем, не контрастирует. Мало того она не является «общей» для всех товаров, что непременно представляет меркантилизм, с всеобщей абсолютной обмениваемостью товаров на основании их стоимости . «20 аршин холста = 1 сюртуку, или = 10 ф. чаю, или = и т. д».
Товар «стоит» единожды, потому что стоимость образуется в обмене и обменять, продать товар можно только один раз. 20 аршин холста могут стоить или одного сюртука или 10 ф. чая.
Обмен товара на деньги, его продажа, есть единственная стоимость товара и она не означает «трудовое» или собственное его свойство.
Стоимость означает то, чего «стоит» товар, те другие товары, которые равны ему в обмене. Деньги, свои обращением замещают тот другой обмениваемый товар.
«Нам предстоит здесь совершить то, чего буржуазная политическая экономия даже и не пыталась сделать, — именно показать происхождение этой денежной формы, т. е. проследить развитие выражения стоимости, заключающегося в стоимостном отношении товаров, от простейшего, едва заметного образа и вплоть до ослепительной денежной формы. Вместе с тем исчезнет и загадочность денег»,23-58.
Маркс изо всех сил, пытается доказать онтогенез, эволюционирование стоимости «от простейшего, едва заметного образа и вплоть до ослепительной денежной формы» произведённой вещи.
Но надо заметить, что стоимость идёт и развивается не из общины, от «едва заметного образа, до ослепительной формы» в обществе.
Стоимость это прерогатива общества и наука политэкономия не изучает абсолютное развитие стоимости товара, а благодаря Аристотелю начинается с того факта, что обмениваются два товара.
Почему? На этот вопрос марксизм отвечает строго по – меркантилистки, что в них есть общее и это стоимость.
Это положение предполагает труд не в качестве его социального воплощения, труда для других, а в качестве простого труда «производящего стоимости», что обеспечивает им всеобщественный обмен. Стоимость и объясняет равенство обмениваемых товаров.
На самом деле равенство товаров в обмене, объясняют стоимость, тем, что они «стоят» друг друга.
Стоимость это свойство в обмене, свойство образовывать равенство с другой вещью, а не её поэтапное и качественное развитие в самой вещи. Улучшение и увеличение стоимости в просто глине, глине на гончарном круге, обжигаемой глине и наконец, в глине, заключённой в самом кувшине.
Только обмен самого кувшина, говорит о том, что он «стоит», потому что стоит другого товара обмена.
Потому «меновой стоимости» товара не существует, которая констатирует определяет и даёт повод поставить знак равенства между двух обмениваемых товаров, как «произведённых стоимостей». Обмен это обмен товаров, а не обмен их стоимостей и только в нём появляется и проявляется такое понятие как стоимость.
Меркантилизм, представлением «производства стоимости», даёт право сказать: «Согласно нашему предположению, сюртук имеет вдвое бо́льшую стоимость, чем холст. Но это только количественная разница, которая нас пока не интересует. Мы напомним поэтому, что если стоимость одного сюртука! равна двойной стоимости 10 аршин холста, то 20 аршин холста имеют ту же самую величину стоимости, что один сюртук. Как стоимости, сюртук и холст суть вещи, имеющие одну и ту же субстанцию, суть объективные выражения однородного труда»,23-53.
Но нас как раз интересует «количественная разница» или что даёт право признать что «сюртук имеет вдвое большую стоимость, чем холст».
На основании чего создаются пропорции обмена? На основании стоимости? Но тогда как относится к словам самого автора «Капитала»: «присущая самому товару меновая стоимость, представляется противоречием в употреблении»,23-45.
Автор «Капитала», в отношении стоимости подобен паромщику из песни А. Пугачёвой, прибивается то к одному берегу, то к другому. Всё происходит оттого, что он не может конкретно сказать и выразить, что товар стоит другого товара. Не может обойти «трудовую стоимость» и соответственно «стоимостной» обмен.
Впрочем, он так иногда и говорит, при анализе самой сущности стоимости.
«Тайна всякой формы стоимости заключена в этой простой форме стоимости. Её анализ и представляет, поэтому главную трудность.
Два разнородных товара A и B, в нашем примере холст и сюртук, играют здесь, очевидно, две различные роли. Холст выражает свою стоимость в сюртуке, сюртук служит материалом для этого выражения стоимости»,23-58.
Карла Маркса, в этом случае, можно назвать материалистом, если он представляет материальное выражение стоимости?
Всё – таки, где начинается материализм? В выражении нематериального свойства материального предмета, под названием стоимости или материальным выражением значения стоимости.
Холст выражает свою стоимость «в себе», обладает, как материальный предмет, таким свойством как стоимость? А может стоимость холста, как здесь пишет К. Маркс, выражает сюртук: «сюртук служит материалом для выражения стоимости холста». Какое материальное значение выражает стоимость хоста? Уж не сам ли холст или от этого стоит совсем отказаться?
Что является действительным понятием, выражением, показывающим стоимость товара?
Вопрос не только интересен для материалистов.
«Застывший, опредмеченный, овеществлённый труд, рабочее время», должен представлять саму стоимость, заключённую в произведённом холсте. Но если «холст выражает свою стоимость в сюртуке», то о стоимости холста «в себе», собственной стоимости, определяемую рабочим временем, следует забыть. Забыть надо и о стоимостном обмене.
«Холст выражает свою стоимость в сюртуке» может представлять Карла Маркса, как материалиста, ведь стоимость хоста материальна,
«сюртук служит материалом для этого выражения стоимости»,( стоимости холста).
Но буквально следующей строчкой он меняет материалистический облик на меркантилистический, анализируя «стоимостное» отношение товаров.
Оказывается, что стоимость холста, представляет сам материальный облик холста, как и стоимость сюртука, поскольку «Стоимость первого товара представлена как относительная стоимость, или он находится в относительной форме стоимости. Второй товар функционирует как эквивалент, или находится в эквивалентной форме»,23-58.
Поскольку товары «выражением стоимости ставятся в отношение друг к другу»,23-59.
Не стоит сильно доверять очередному выкрутасу, поскольку тут же он пишет «Я не могу, например, выразить стоимость холста в холсте»,23-59.
Аргументом является то что «20 аршин холста = 20 аршинам холста не есть выражение стоимости», там же.
То, что стоимость рождается в обмене, это действительно аргумент, но что, в таком случае ставит знак равенства между обмениваемыми товарами.
Пускай 20 аршин холста = 20 аршинам холста, недействительное и не анализируемое равенство, но между 20 аршинами холста и 1 сюртуком, Карл Маркс уверенно ставит такой знак, мало того, исходит из него. Выше страницей «20 аршин холста = 1 сюртуку».
Если он не может выразить стоимость самого товара, холста, в данном случае, то что определяет, в таком случае равенство, эквивалентность, равность двух товаров. По какому принципу один товар равен другому, если это не стоимостное равенство?
Другими словами, Карл Маркс, как меркантилист не может без того чтобы не выражать стоимость самого товара, вещи. На этом и построен меркантилизм.
Пример:
«Как стоимости, сюртук и холст суть вещи, имеющие одну и ту же субстанцию, суть объективные выражения однородного труда»,23-53.
«В стоимости товара представлен просто человеческий труд, затрата человеческого труда вообще»,23-54.
«Товар может быть продуктом самого сложного труда, но его стоимость делает его равным продукту простого труда»,23-54.
«В качестве стоимостей сюртук и холст суть не более, как однородные сгустки труда, равным образом и в затратах труда, содержащихся в этих стоимостях»,23-55.
«но сюртук и холст – не только стоимости вообще, но и стоимости определённой величины»,23-55.
«Так как величина стоимости товара выражает лишь количество заключающегося в нём труда»,23-55.
Поле таких примеров, как то не вяжется и кажется нереальным вывод Маркса: « Следовательно, стоимость холста может быть выражена лишь относительно, т. е. в другом товаре»,23-59.
Можно ли говорить про абсолютность понятия стоимости представленных выше примеров, т.е. конкретно говорить о «трудовой стоимости» производимых товаров, как о стоимости холста и стоимости сюртука.
Но это ещё не всё. «Капитал» напоминает детскую сказку, в которой чем дальше, тем страшнее: «Относительная форма стоимости холста предполагает поэтому, что какой-нибудь иной товар противостоит ему в эквивалентной форме. С другой стороны, этот иной товар, фигурирующий в качестве эквивалента, не может в то же время находиться в относительной форме стоимости. Не он выражает свою стоимость. Он доставляет лишь материал для выражения стоимости другого товара»,23-59.
Внимательно вдумываясь в эти выводы Карла Маркса, можно прийти к выводу и понять, что он занимается приравниванием святого духа к картошке. Тот, другой товар совершенно не «может находится в относительной форме стоимости», он вообще «не выражает свою стоимость». Он является и представляет лишь материал для «выражения стоимости другого товара».
Можно сказать что это лихо и круто замешенный материализм, «стоимости другого товара».
Проще говоря «относятся» не стоимости, и не сами товары, а стоимость одного товара и «материал», сам другой товар. Сам товар, его материальное выражение, а не его стоимость, выражает стоимость другого товара.
Другой товар, поэтому совершенно «не выражает свою стоимость», он выражает стоимость другого.
Манипуляции со стоимостью и материализмом, не могут отвлекать от главного, почему 20 аршин холста =1 сюртуку? Чем определяется это равенство, если это не стоимость одного и другого товара?
Парадоксы противоречий продолжаются: «Равняются ли 20 аршин холста одному сюртуку, или они = 20 или — x сюртукам, другими словами — стоит ли данное количество холста многих или немногих сюртуков, во всяком случае, самое существование такой пропорции предполагает всегда, что холст и сюртуки как величины стоимости суть выражения одного и того же единства, суть вещи, имеющие одну и ту же природу. Холст = сюртуку — это основа уравнения»,23-60.
Можно ли в очередной раз доверять К. Марксу, в том, что равенство товаров, само существование такой пропорции предполагается из – за того, что холст и сюртук «как величины стоимости суть выражения одного и того же единства, суть вещи, имеющие одну и ту же природу»?
Но нет, «Только стоимость холста находит себе выражение. И притом каким образом? Путём его отношения к сюртуку как его «эквиваленту», как к чему — то, на что холст может быть обменён»,23-60.
Стоимость холста «находит своё выражение в сюртуке», «как к чему – то, на что холст может быть обменен», очередной выверт.
Следующее повествование, заставляет озадачиться и думать что абсолютной стоимости товара, потому что только здесь: «С другой стороны, обнаруживается или получает самостоятельное выражение стоимостное бытие самого холста, потому что лишь как стоимость холст может относиться к сюртуку как к чему-то равноценному или способному обмениваться на него», там же.
Может ли стоимость холста относится к сюртуку, нематериальное к совершенно материальному, большая загадка.
Если принять близко к сердцу не стоимостное и не то что стоимость одного товара выражает другой, материальное тело другого, то как и почему происходит собственное отношение одного товара к другому.
«Не то в стоимостном отношении одного товара к другому. Стоимостный характер товара обнаруживается здесь в его собственном отношении к другому товару»,23-61.
Где и как, в таком случае проявляется и находится само понятие стоимости, если один товар относится к другому и всё!

 Отправлено: 09.10.15 08:03. Заголовок: Выражение стоимости..

Выражение стоимости товара Карл Маркс представляет таким образом, что само понятие становится совершенно безликим, неконкретным.
«Чтобы выяснить, каким образом простое выражение стоимости одного товара содержится в стоимостном отношении двух товаров…»,23-59.
Но зато теория стоимости ясно показывает на «стоимостное» отношение двух обмениваемых товаров, тем самым конкретно отвечает на основной вопрос политэкономии – как создаются пропорции обмена двух товаров. Обмен двух товаров образуется на основании стоимости каждого товара.
«Возьмём два товара, например один сюртук и 10 аршин холста. Пусть стоимость первого вдвое больше стоимости последних, так что если 10 аршин холста = w, то сюртук = 2 w»,23-51. Т.е. для создания «соответствующего, пропорционального» отношения товаров, необходимо 20 аршин холста, что бы стоимость обоих товаров образовали гармоничную пропорцию обмена.
На этом строится и состоит меркантилизм, представлением «стоимостного» обмена, тем, что каждый товар должен иметь имманентную «внутреннюю, трудовую» стоимость для гармоничного обмена и существования внутри общего, общественного производства.
Стоимость товара должна выглядеть абсолютной, при том производственно – трудовой, как свойство товара, придаваемое ему трудом.
Но Карл Маркс на этом настаивает не совсем, придавая отношению двух товаров стоимостной характер, как закон или правило.
Он представляет «широкий» диапазон выражения стоимости, который помогает ему полагать, как и каким образом «стоимость холста находит себе выражение» «не в себе»,т.е. относительно.
«Только стоимость холста находит себе выражение. И притом, каким образом? Путём его отношения к сюртуку как его «эквиваленту», как к чему — то, на что холст может быть обменён. В этом отношении сюртук служит формой существования стоимости, воплощением стоимости, потому что только как стоимость он тождествен с холстом. С другой стороны, здесь обнаруживается или получает самостоятельное выражение стоимостное бытие самого холста, потому что лишь как стоимость холст может относиться к сюртуку как к чему-то равноценному или способному обмениваться на него»,23-60.
Ключевым и основополагающим моментом здесь является не то, что «с одной стороны» сюртук служит (материальной!) формой существования стоимости, «воплощением стоимости» и «как стоимость тождественен с холстом».
И даже не то, что приравнивание двух товаров, их материальных сущностей состоит в приравнивании их «внутренней» «начинки», в виде их стоимости.
В качестве примера приведена разность материального вещества и одинаковость молекул масляной кислоты и пропиловый эфир муравьиной кислоты. Меркантилизм Маркса не продвинулся и на йоту и не отошёл от его принципов.
Представление того, что стоимость холста «находит себе выражение», в виде сюртука немного отодвигают меркантилистические представления. Каким образом? Только не трудом, производством, затратой рабочей силы, и т.д. и т.п, «как выражение в себе, как собственную, имманентную стоимость», а по существу в обмене. Стоимость холста находит себе выражение в том, на что «холст может быть обменен».
Но представления Карла Маркса о стоимости «не дотягивают» до материалистического, непосредственно - товарного обмена, он по прежнему «стоимостной».
Они не представляют этого в силу определённых причин.
Во – первых, отходя от стоимостного обмена, как обмена равноценных стоимостей, марксизм становится беспомощном в определении пропорций обмена, т.е. что тогда создаёт пропорции обмена, если не стоимость каждого из товаров.
Во – вторых, меркантилизм представлений выдаёт то, что холст «относится» к сюртуку, как к тому, на что он МОЖЕТ быть обменен.
Возможность обмена и обеспечивает товару свойство «стоимости».
Марксизм перевернул, тем самым представления об обществе «производством стоимостей», которые МОГУТ быть обменены. Т.е. он не представляет ту непосредственную и живообразующую связь в обществе.
Потому приравнивание стоимостей, «выражением в себе» и выражение стоимости товара, посредством другого товара, совершенно различные представления и понятия.
Если стоимость холста «находит своё выражение» в виде сюртука, представляют эту непосредственную связь. Непосредственную связь товара и товара, сюртука и холста, посредством обмена, в котором холст «стоит» сюртука, а сюртук холста. Отношение товаров в обмене и представляют равенство обмениваемых товаров и в то же время, одновременно и относительность, выражением стоимости одного товара другим товаром.
Холст «стоит» сюртука в обмене, а не обмен устраивает, образует их собственная стоимость, стоимость «в себе». Т.е. обмен является непосредственно – товарным, материальным, а не «стоимостным».
Если стоимость холста «находит себе выражение» «в себе», что и есть меркантилистическое представление, то стоимостное отношение МОЖЕТ состояться, а может и нет.
В том и дело, что Карл Маркс представляет «другую науку» или её обочину, для которого социальная наука изучается с позиции совокупно – общественного труда, в котором рабочая сила производит «элементарную форму» товар. Обращая внимание существенное противоречие понятий, на то, что рабочая сила проявляет себя в производстве, а товар в обмене. Потому следует привести его слова из предисловия к «Капиталу»: «Форма стоимости, получающая свой законченный вид в денежной форме, очень бессодержательна и проста. И, тем не менее, ум человеческий тщетно пытался постигнуть её в течении более 2000 лет, между тем как, с другой стороны, ему удался, по крайней мере приблизительно, анализ гораздо более содержательных и сложных форм. Почему так? Потому что развитое тело легче изучать, чем клеточку тела…. Но товарная форма продукта труда, или форма стоимости товара, есть форма экономической клеточки буржуазного общества».
Он как патологоанатом изучает клетки, тогда как необходимо общество изучать как физиолог, посредством того как образовано и как функционирует общество. За счёт чего оно образуется, живёт и здравствует.
Карл Маркс как меркантилист изучает причину и основание обмена и как бы он не представлял и высказывался, он всё равно приходит к выводу, что тем, что образует обмен, является стоимость товара. Т.е. он не отходит от меркантилистических представлений стоимости «в себе» и стоимостного, организованного обмена, где стоимость является не следствием обмена, а его первопричиной. «Форма стоимости товара, есть форма экономической клеточки буржуазного общества».
Форма общества представляет собой соединение людей, но соединение людей не в производстве и не производством «элементарной формы стоимости» в виде товара. Неспроста Карл Маркс не может выделить и конкретизировать понятие вещи и товара. Что является результатом производства - просто вещь или товар? Не говоря уже о том, что стоимость производства, неважно какого понятия, конкретность которого так и не выяснена Марксом, является стоимостью производства. Стоимость производства не может быть больше и ни меньше этого значения.
Он представляет организованный обмен на основании и посредством «произведённой» стоимости, то какие понятия этот обмен представляют.
Всё – таки они представляют товарный обмен или «потребительные стоимости одного рода обмениваются на потребительные стоимости другого рода»,23-45. При том производство товара и производство вещи в марксизме тождественные понятия.
Как мы знаем и представляем, организованный обмен всегда приводит к дезорганизации. Ясный и конкретный пример даёт нам «социализм, который в основном был построен». Он был построен на принципах обмена «по – стоимости», что и привело к трагическому результату.
Товар «стоит», по взглядам меркантилизма, потому что имеет стоимость «в себе», обладает ею и на основании стоимости каждого из товаров образуются пропорции обмена. Стоимость одного товара, потому приравнивается к стоимости другого.
Но если «находит себе выражение» в другом товаре, это совершенный отход от принципов меркантилизма, что К. Маркс иногда и делает.
«Стоимость товара холст выражается поэтому в теле товара сюртук, стоимость одного товара — в потребительной стоимости другого»,23-62.
«Товар A, относясь к товару B как к стоимостной плоти, как к материализации человеческого труда, делает потребительную стоимость B материалом для выражения своей собственной стоимости. Стоимость товара A, выраженная таким образом в потребительной стоимости товара B, обладает формой относительной стоимости»,23-63.
««20 аршин холста = 1 сюртуку, или 20 аршин холста стоят 1 сюртук»,23-63 и «40 аршин холста «стоят» — чего? Двух сюртуков»,23-66.
«Стоимость холста может быть выражена лишь относительно, т.е. в другом товаре»,23-59.
Это и представляет противоречие материализма и меркантилизма, противоречие непосредственно – товарного и стоимостного обмена.
«Простая форма стоимости товара заключается в его стоимостном отношении к неоднородному с ним товару, или в его меновом отношении к этому последнему. Стоимость товара A качественно выражается в способности товара B непосредственно обмениваться на товар A»,23-71.
В этом предложении находится существенное противоречие, состоящее в том что «стоимостное» отношение можно представить и организовать, но непосредственно – товарное трудновато, хоть непосредственно образует сущность общества и проявляет товар как понятие.
Товар это не вещь, которое «может быть» обменен, а непосредственно обменивается, без этого вещь не может представлять это понятие, понятие товара.
В том и дело что мы можем представить стоимостное отношение товаров, того на основании чего образуются отношения обмена, «в стоимостном отношении к неоднородному с ним товару». Но не можем представить непосредственное меновое отношение товаров, без оснований «простой формы стоимости». Стоимость, на основании принципов меркантилизма, должна быть «в себе» и исключаться «качественным выражением» способности другого товара, для выражения «собственной стоимости».
Наука существует и начинается с того, почему и как обмениваются два товара. Один товар обменивается на другой. Меркантилизм исходит из того что обмен происходит на основании стоимости, т.е. это стоимостной обмен.
Но где берётся сама «стоимость», если они вступают в обмен стоимостно – организованно.
Как говаривал О. Бендер, понятно без стетоскопа, что до обмена и естественно в производстве.
Потому и торжествует меркантилизм, что он «пошёл» дальше обмена в выражении стоимости товара для стоимостного их отношения.
«Настоящей» наукой для Маркса является та, которая переходит из обмена в производство и представляет стоимость как основание обмена в виде «произведённой стоимости».
Эта расхожая и утопическая мысль главенствует в современной науке.
Стоимость образуется в обмене и обмен двух товаров показывает их стоимость, тем, что они «стоят» друг друга. Тем самым представляя не общественное производство буржуазного общества, в котором элементарной формой производства является «производство стоимости товара».
Элементарной формой общественного производства является то, что товар «стоит» другого товара в обмене. Обмен не «приравнивает» стоимости, а выражает их, посредством того что стоимостью одного товара является и выражает другой товар.
Стоимости «в себе», как и товара в производстве попросту нет, не существует. Товар и стоимость требует «выражения», но не в «себе», а в «другом товаре».
Стоимость не является «внутренней» сущностью каждого из товаров, для пропорционального «стоимостного» обмена.
Вот это и не мог понять Карл Маркс, представляя труд просто трудом по производству «стоимостей».
«Равенство и равнозначность всех видов труда, поскольку они являются человеческим трудом вообще, — эта тайна выражения стоимости может быть расшифрована лишь тогда, когда идея человеческого равенства уже приобрела прочность народного предрассудка», 23-70.
Предрассудки марксизма состоят в представлении человеческого равенства
в выражении труда, «поскольку он является человеческим трудом вообще» или просто трудом.
Труд есть выражение социальной сущности человека и он есть не просто абстрактный труд и труд вообще, а есть труд для других, социальный труд.
Понятием труда образуется и создаётся общество. Труд соединяет людей в общество, в этом состоит его главное понятийное качество, который есть труд для других. В другом виде и качестве труд является абстрактным трудом. Труд по производству или производство труда, как раз является таковым. Потому труд проявляется не в производстве, а в обмене, потому что он для других и что может показать и выразить только обмен. Обмен товара на товар, в котором выражается труд, всегда стоит не «себя», а другого общественного труда. «Стоимостью в застывшем состоянии, в предметной форме»,23-61, он не является.
Стоимость труда является выражением другого труда. Сколько труда в произведённой ткани может ответить только обмен, как и на вопрос определения стоимости. Хотя бы, потому что обмен представляет непосредственно материалистическим, товарным. Обмен на деньги, т.е. обращение, представляют только расширенный обмен, который сводится к простой формуле товар стоит товара.
Можно привести в качестве примера слова из «Капитала»: « Холст = сюртуку — это основа уравнения»,23-60. Где и как образуется это равенство?
Можно ли такое равенство образовать организовать, на основании каких – либо показателей? Почему «социализм» показывал диспропорцию производства и почему этого совершенно лишён современный капитализм?
Эти вопросы одного ряда и имеют один ответ.
В полемике с Аристотелем, Карл Маркс предполагает, что в обмене дома и лож общим является, то до чего не мог додуматься Аристотель, это их собственная стоимость.
«Итак, Аристотель сам показывает нам, что́ именно сделало невозможным его дальнейший анализ: это — отсутствие понятия стоимости»,23-70.
Нельзя не согласиться с Аристотелем в отношении стоимости: « Ничего подобного «в действительности не может существовать», — говорит Аристотель. Почему? Дом противостоит ложу как что-то равное, поскольку он представляет то, что действительно одинаково в них обоих — и в ложе и в доме. А это – человеческий труд»,23-70.
5 лож = 1 дому, потому что кровати и дом приравнивает не пресловутая стоимость каждого из вещей, а человеческий труд, труд «стоит» труда. Эти отношения равенства всего лишь говорят что вещи «стоят» друг друга, равны. Равны они всего лишь в обмене или обмен придаёт им равенство.
Но не до него и не могут иметь такое понятие как «стоимость» для организации самого их обмена.
Материалистическое, собственное отношение товаров в обмене позволяет по – другому взглянуть на понятие стоимости. Марксизм, по этому взгляду представляет собой вариацией на тему как его создать правильно обмен и создать «гармоничное, организованное» общество.
Общество, отличное от «буржуазного», которое существует по неведомым для Карла Маркса законам и в котором производство до того неорганизованное, что представляет его анархию.
Стоимость одного товара выражает другой товар, «стоит» его, чем обеспечивается их относительность и эквивалентность.
Тем самым представляется обмен сущностью и элементарной формой соединения людей в общество.
Адам Смит в «Исследованиях…», гл.3, пишет, что «так как возможность обмена ведёт к разделению труда, то степень последнего всегда должна ограничиваться пределами этой возможности обмена, или, другими словами, размерами рынка».
Обращает на себя внимание тот непреложный факт, что не разделение труда, которое может быть организовано и искусственно, опосредствуется обменом, а обмен, его возможность, ведёт к разделению труда.
Обмен определяет возможности разделения труда, труда который посредством обмена, в обмене, признаётся самим трудом.
Совокупно – общественный труд, как и затрата рабочей силы не выражает признаков общества, потому что не представляет труд как социальное понятие.

 Отправлено: 14.10.15 08:13. Заголовок: Представления меркан..

Представления меркантилизма, представления «произведённой стоимости» полагают «как стоимости, товары суть простые сгустки человеческого труда»,23-60. Этот взгляд предполагает определённые виды на общество и на научные понятия.
Понятия, которыми оперирует марксизм, представляют труд просто трудом, трудом по производству общественного продукта. Товар показывается произведённой трудом вещь, имеющим свойство «стоимости» как «элементарная часть» общего, общественного производства.
«Равенство различных видов человеческого труда приобретает вещную форму одинаковой стоимостной предметности продуктов труда; измерение затрат человеческой рабочей силы их продолжительностью получает форму величины стоимости продуктов труда; наконец, те отношения между производителями, в которых осуществляются их общественные определения труда, получают форму общественного отношения продуктов труда»,23-83.
Противоречие слов Карла Маркса состоят в том, что равенство труда «приобретают вещную форму одинаковой стоимостной предметности» и в то же время общественного отношения.
Не противоречат ли отношения производителей и равенство труда, труда который не создаёт отношения, потому что он выражает простое равенство, а не сами отношения? Сами отношения создают, в представлениях меркантилиста К. Маркса, «созданные трудом стоимости», но не сам труд.
Труд, в марксизме, всегда выражает равенство в производстве.
Но поскольку это «производство стоимостей», то это положение системно поддерживают эквивалентность (равенство) «стоимостей» трудом, производством, а относительность отношением «созданных трудом стоимостей».
Маркс как меркантилист, не только имеет право на такое представление, но и упрекает науку, что она недостаточно анализирует, по его мнению, достаточно неоспоримый факт: «почему труд выражается в стоимости, а продолжительность труда, как его мера, — в величине», 23-91.
Труд не «выражается в стоимости» и продолжительность труда не является его мерой, потому что это каноны меркантилизма.
Только отрицание этих канонов, представлений «создания трудом стоимости», позволит по иному функционировать обществу, зафонтанировать. Потому что труд есть не задействование «рук, головы и т.д.», труд тем и противопоставляется затрате рабочей силе, что он выражается в общественно – полезной вещи, а не в её производстве.
Труд проявляет себя в обмене, потому что труд «стоит» другого труда.
Выражаясь словами Карла Маркса, который, на этот раз немного отвлёкся от производства «общественных стоимостей»: «Так как производители вступают в общественный контакт между собой лишь путём обмена продуктов своего труда, то и специфически общественный характер их частных работ проявляется только в рамках этого обмена. Другими словами, частные работы фактически осуществляются как звенья совокупного общественного труда лишь через те отношения, которые обмен устанавливает между продуктами труда, а при их посредстве и между самими производителями» 23-84.
«Произведённая стоимость» есть выражение затрат «общественно необходимого» труда и в тоже время представляет «натуральную» форму свойства товара - стоимости. «А чем измеряем мы величину стоимости товара? Величиной содержащегося в нём труда»,23-546.
Необходимость труда для общества, общественно – необходимого труда, предположение самой стоимости и даже само понятие товара приходят в соответствие, если товар продаётся, обменивается. То, что для К. Маркса является логическим завершением реализации производства общественно – необходимого труда в обмене.
Тем самым Карл Маркс высказывает благие пожелания, что труд, его общественная необходимость реализуется в стоимость, а стоимость приравнивается в «эквиваленту» в виде другой «стоимости».
В том и дело «стоимостное отношение» товаров, приводит в порядок систему мышления реализации производимого труда, но не анализ, то, что реально происходит. Т.е. производство труда и изготовление им вещи, которая обменивается, показывают только умозаключения.
Реальность показывает обратное, обмениваются два товара, что показывает их стоимость и обнаруживает общественную необходимость труда.
Анализ начинается с обмена двух товаров, в котором проявляются понятия как понятия и потому предполагается с этой «элементарной модели» принцип существования общества. «Элементарная модель» или начало анализа, совсем не полагают представления товара произведённой вещью и неразрывной связи производства и нематериального качества товара под названием стоимости.
В том и дело, что «частично» отрицая «стоимостное» отношение товаров, марксизм, может и должен предполагать «собственное» отношение товаров, но тогда непонятны и не поддаются никакому теоретическому предположению образования пропорций обмена. Т.е. «стоимостное» отношение конкретно выражает пропорции обмена товаров, а натуральный, товарный обмен не может даже их представить без реализации производства общественного труда в «стоимость» и её величину, создающую отношения обмена.
Таким образом, мы должны быть уверены, что так и есть, что это есть основа научного отношения к производимому труду, что он категорично «производит стоимость», которая есть «элементарная часть» общественного производства, к тому же является величиной «что холст и сюртуки как величины стоимости»,23-60.
«В производстве сюртука в форме протяжного труда действительно затрачена человеческая рабочая сила. Следовательно, в нём накоплен человеческий труд. С этой стороны сюртук является «носителем стоимости», хотя это его свойство и не просвечивает сквозь его ткань, как бы тонка она ни была. И в своём стоимостном отношении к холсту он выступает лишь этой своей стороной, т. е. как воплощённая стоимость, как стоимостная плоть»,23-62.
Обратив внимание на понятия капитала, как накопленного труда, который образован затратой рабочей силы, мы должны с недоумением констатировать, почему же гигантизм «социалистического» производства не привёл к желаемой цели не то что «догнать и перегнать Америку», а оставить далеко позади в экономическом развитии все другие страны.
Всё дело в том, что капитал это накопленный общественный труд и это не производимый, а другой, труд других. Произведённая сталь или подсолнечное масло не является ни «стоимостью» ни тем более капиталом, капитал это совершенно другой труд.
Другой труд и выражается обменом товара на товар, тем самым показывая место и сущность человека в обществе. Если же деньги образуют из них обращение, то они показывают не сущность самого обмениваемого товара, воображаемое свойство которого воплощаются в купюру и передаются ей. Деньги, банкноты не определяют смысл и сущность производимого обмена товара на рубли, как денежное выражение внутренних свойств товара.
В этом смысле и этой сущности деньги не являются капиталом, потому что они не выражают и не согласуются с произведённым трудом. Т.е. количество произведённого труда, в обмене на деньги, продаже, не выражают то самое количество и не привязаны к нему, потому что стоимость образует обмен.
Товар стоит товара или стоимость товара выражает другой товар и продажа за деньги, что есть обращение, представляют только одну фазу действительного обмена.
Деньги определяют сущность отложенного обмена и дают возможность осуществить его. По этой причине деньги и являются капиталом, что представляют другой общественный труд.
Жил бы Карл Маркс в СССР, он не с такой бы уверенностью констатировал что он «в кармане брюк носит общественную связь» из – за разности денежной и товарной массы.
Общественная связь осуществляется посредством обмена и эта связь не стоимостная, а непосредственно товарная.
«Не то в стоимостном отношении одного товара к другому. Стоимостный характер товара обнаруживается здесь в его собственном отношении к другому товару»,23-61.
Карл Маркс убедил нас на полтора века, что стоимость это основание обмена, но если собственное отношение товаров, обнаруживает «стоимостной характер товара», то эта «истина наоборот».
Мы свято верим в стоимостное отношение товаров для объяснения сущности общества, когда например: «Человек, имеющий много вина, но не имеющий хлеба, вступает в сделку с человеком, у которого много хлеба, но нет вина, и между ними происходит обмен пшеницы стоимостью в 50 на стоимость 50 в виде вина. Этот обмен не представляет собой увеличения меновой стоимости ни для первого, ни для второго, потому что уже до обмена каждый из них обладал стоимостью, равной той, которую получает при посредстве этой операции».
Дело нисколько не изменяется от того, что между товарами становятся деньги в качестве средства обращения и что акт купли осязательно отделяется от акта продажи. Стоимость товаров выражается в их ценах раньше, чем они вступают в обращение»,23-169.
Во – первых только вступив в обращение, первая фаза которого и есть продажа товара за деньги, что и есть цена, товар раньше не может её иметь.
Т.е. обладание стоимостью товара до обращения остаётся на совести меркантилизма, а обладание им ценой до обращения, не позволяет представить здравый рассудок.
Во – вторых, порок меркантилизма состоит в том, он представляет организованный, стоимостной, обмен. Обмен величинами, его организующими, «стоимостью 50 на 50», а не просто обмен пшеницы и вина, который и определяет равенство самих товаров. Т.е. сам обмен определяет равенство товаров. Он не образован ни какими параметрами или основаниями, образующими его.
Обмен устанавливает общественную связь равенством, в котором труд стоит другого труда.
Недальновидные представления меркантилизма выражены в пристрастиях К. Маркса, объяснить обмен стоимостью.
«A продаёт B вино стоимостью в 40 ф. ст. и посредством обмена приобретает пшеницу стоимостью в 50 фунтов стерлингов. До обмена имелось на 40 ф. ст. вина в руках A и на 50 ф. ст. пшеницы в руках B, а всего стоимости на 90 фунтов стерлингов. После обмена мы имеем ту же самую общую стоимость в 90 фунтов стерлингов»,23-174.
Принцип, сущность обмена в равенстве и в проявлении стоимости товара и не может происходить не то, что не равный «стоимостной» обмен, как здесь представляет Маркс. Даже равного происходить не может, потому что обмен товарный, а не «стоимостной».
Соответственно, нельзя и даже глупо, представить общую стоимость пшеницы и вина ни до обмена, ни после.
Предрассудки марксизма и выражаются в том что: «Как ни вертись, а факт остаётся фактом: если обмениваются эквиваленты, то не возникает никакой прибавочной стоимости, и если обмениваются неэквиваленты, тоже не возникает никакой прибавочной стоимости. Обращение, или товарообмен, не создаёт никакой стоимости»,23- 175.
Предрассудки меркантилизма и связаны с убеждением, что обмен всегда исключительно стоимостной, обмен «стоимостей» и в том, что обращение и товарообмен «ни создают никакой стоимости» виновны эти предрассудки.

 Отправлено: 21.10.15 08:03. Заголовок: Весь анализ товарооб..

Весь анализ товарообмена начинается и происходит из того что два товара равны. Их пропорциональный обмен обеспечивает такое качество товара как стоимость, которая является основанием, «кирпичиком» общества, образующая из собственного множества социальное мироустройство.
Такой статус стоимости исходит из возможности взаимодействия «себе подобными», с другими «стоимостями». Т.е. прежде всего товары взаимодействуют между собой не напрямую или посредством труда, а посредством такого качества как стоимость.
«Товар может быть продуктом самого сложного труда, но его стоимость делает его равным продукту простого труда»,23-54, т.е. сами отношения простого и сложного труда, их равенство, образует не сами непосредственные отношения труда, а их стоимость.
В отношении товаров происходит их непосредственное приравнивание из непременных свойств, под названием стоимости.
Непосредственно понятие стоимости К. Маркс относит, прежде всего, не к труду, а к товару и приравнивание товаров представляет приравнивание труда. Приравнивание труда изготовившего один товар и труда, создавшего другой товар.
Тем самым представления К. Маркса распространяются на труд, как на просто труд и тем самым он абстрагирует не только труд, но и каждого из нас, каждого из трудящихся, производителей.
«Равенство видов труда, [во всех отношениях] различных друг от друга, может состоять лишь в отвлечении от их действительного неравенства, в сведении их к тому общему им характеру, которым они обладают как затраты человеческой рабочей силы, как абстрактно человеческий труд»,23-84.
Система меркантилизма построена и исходит из того, что труд есть просто труд, абстрактный труд по производству стоимостей товаров.
Социальное приравнивание товаров обеспечивается «стоимостями», что является опиумом для трудящихся. Положение, что «созданные трудом стоимости товаров» всё равно будут равны, потому как они создаются, производятся просто трудом, исходит из того, что обмениваемые товары всегда равны. Если товары равны, то равен и труд их создавший – непременное условие меркантилизма, потому что труд в обществе существует в виде простого или абстрактного труда.
Просто труд или абстрактный труд это труд по производству данных обмениваемых товаров или их множества и многообразия.
Необходимо заметить, что в марксизме труд, поэтому и на основании этого, исключительно абстрактный. Если марксизм и представляет конкретный труд, то это будет конкретно производимый живой труд рабочего. Но беда и противоречие этого представления состоят в том, что оно обслуживает и выражает другое понятие, полезную вещь или «потребительную стоимость».
Но тяготение Карла Маркса в объяснении труда в товаре, показывается им взаимодействием и отношениями абстрактного труда, тогда как « в стоимости товара представлен просто человеческий труд, затрата человеческого труда вообще»,23-54.
Потому, К. Маркс, представляет общественное здание, само общество из элементарных вещей, «просто труда» и «стоимости». Т.е. простые и элементарные понятия «строят» сложное здание общества.
Но эти же элементарные понятия и относятся, строят свои отношения с «себе подобными».
Но трудности приравнивания «по – труду» состоят в том, о чём говорит Адам Смит в «Исследованиях»,гл. 5,: «Часто бывает трудно установить отношение между двумя различными количествами труда. Время, затраченное на две различные работы, не всегда само по себе определяет это взаимоотношение».
Ни время, ни другие качества или количества труда не устанавливает эти отношения, отношения обмена, потому что труд понятие социальное.
Т.е. фундаментальность такого понятия говорит о том, что труд только тогда труд, когда он реализовался как социальное понятие. Когда УЖЕ создались отношения обмена, они и только они должны подвергаться научному анализу. Наука не должна опускаться до представления простого труда, для организации этого обмена. Реализация анализа начинается с того и происходит в том, что два товара обмениваются, не с того что просто труд «создал стоимость» . Элементарно - социальный акт образования общества, это акт обмена, в котором реализуется действительное понятие труда. Элементарность этого акта состоит в том, что в нём происходит выражение труда. До этого момента и до этого товарного взаимодействия, труд является абстрактным, просто трудом, с затратой рабочей силы, ума, нервов и т.д., которая не может «относится», ни сам по себе ни в виде «стоимости».
Не может быть того, из чего выстроил систему отношений труда и «стоимостей» товаров К. Маркс.
По большому счёту Карл Маркс из этих затрат и пытался построить «общество пролетариата». Такое общество давало наркоз трудящимся «производством стоимостей» для себя, которые взаимодействуют и строят своим множеством общественное производство. Что и должно нести «передовую мысль» по достойной, плановой организации общественного производства, в котором главенствует сотрудничество трудящихся «приравниванием производимых ими стоимостей».
Человек и трудящийся потому человек и трудящийся, что он конкретно выражает свой труд полезностью другим, полезностью обществу.
Потому выражение, а не приравнивание абстрактного труда, составляет сущность общества.
Труд, тогда труд когда он выражается полезностью для других, так же как и товар выражает свои свойства посредством другого товара, «стоит» его.
Только это положение выражают свойства и понятие товара : «стоимость холста может быть выражена лишь относительно, т. е. в другом товаре»,23 -59.
Только это и только этот механизм образует общество и другого быть не может, как не может быть «равнопроизведённых стоимостей», организующих общественное производство.
Труд и товар имеют действительное свойство понятий, когда они выражаются в другом труде и другом товаре.
Производимый труд и произведённый товар имеют абстрактные понятия труда и товара.
Труд и товар конкретизируют себя обменом, в обмене, тем, что они «стоят» и стоят они другого труда и другого товара.
Потому Адам Смит в «Исследованиях…» конкретно и точно выражает это.
« Труд был первоначальной ценой, первоначальной покупной суммой, которая была уплачена за все предметы. Не на золото или серебро, а только на труд первоначально были приобретены все богатства мира; и стоимость их для тех, кто владеет ими и кто хочет обменять их на какие-либо новые продукты, в точности равна количеству труда, которое он может купить на них или получить в свое распоряжение».
Если обратить внимание на понятие стоимости, в данном случае, для А. Смита является то (другое) количество труда, которое он может купить или получить в своё распоряжение на собственные продукты.
Но А. Смит не видит за обменом товара на другой товар общественных отношений труда, труда который образует общество и общественные взаимоотношения.
В тех же «Исследованиях» он пишет: «Помимо того, товары гораздо чаще обмениваются, а потому и сравниваются с другими товарами, а не с трудом. Поэтому более естественным является оценивать их меновую стоимость количеством какого-нибудь другого товара, а не количеством труда, которое можно на них купить».
Необходимо заметить, что Адам Смит не представляет, как Карл Маркс, «собственную меновую» стоимость товара. Меновую стоимость товара он представляет естественным оценивать количеством какого – нибудь другого товара.
Но А. Смит, так же как и Карл Маркс, представляет товарный обмен не как социальный акт, а как простое взаимодействие товара и труда, определяемое количеством.
Количество труда, надо заметить абстрактного труда, всегда приходит в противоречие с качественным его понятием в обмене, тем что «количество» труда, «которое можно купить» не совпадает с производимым и произведённым. Так же, надо заметить, что Карл Маркс совершенно отрекается в понятиях, от конкретно производимого труда в полезных вещах, «потребительных стоимостях», для объяснения трудового отношения в товарах. К. Маркс представляет превращение конкретного труда в абстрактный, даже определённым достижением, благом общества. Общества, которое равным трудом производят одинаковые стоимости, для достижения действительно братских, общественных отношений по – производству.
На самом деле происходит совершенно наоборот, абстрактный труд по производству, произведённый труд, реализуется в конкретный, общественный, труд для других.
Карл Маркс не замечает и не представляет того, что для человека дамокловом мечом или сущностью висит выражение его труда для общества, для других.
Без этого и вне этого человек не является человеком в буквальном натуральном значении это слова. «Новая» сущность, ипостась человека в виде «советского человека» испортила эту человеческую сущность, извратила его. Она предполагала человека в качестве животного, которого необходимо накормить, обуть, одеть и дать квартиру, для того что бы он лучше производил «простой средний труд самого обыкновенного человека».
В настоящее время дамокловом мечом висит совершено другое представление это представление «просто труда».
Если не удалась реализация просто труда в «мировом масштабе», почему – не удалась мировая революция. Развалился по какой – то причине, СССР, оплот и реализация в стоимости простого труда.
Но сущность простого труда в сознании и знании всё – таки остался.
Он остался в представлении понятия бизнес, организацией простого труда для производства нужных обществу вещей.
При этом хоть уменьшился масштаб организации просто труда с мирового, до организации производства товара, но сущность реализации просто труда осталась.
При этом масштабность этой организации мешает её организовать с «нуля». Для организации необходимы деньги, инвестиции, по другому это можно истолковать так – необходимо использовать общественный труд для «производства товара», ну хотя бы для того что бы «покупать труд». Что, по определённому мнению, должно привести общественную систему в порядок. Трудящиеся будут трудиться, получая заработную плату, капитал (инвестор) получать доходы на сам капитал.
Необходимо признать, что такое представление нивелируют человека, трудящегося, как человека и потому развитие капитализма в России, не утверждают, а изменяют эту сущность.
Но шлюзы в представлении социальности человека когда–нибудь, но откроются.

 Отправлено: 22.10.15 21:11. Заголовок: Е.И.Тикунов пишет: ..

Е.И.Тикунов пишет:

цитата:

Kв = 30 ∕ ( 20 + 4 + 1.5) ≈ 1.1764 Хлопок и веретено с суммарной стоимостью 24 шиллинга, брошенной в процесс капиталистом, потребляясь в нём и лишаясь своей формы бытия, материализуются в части пряжи, имеющей стоимость 1.1764 × 24 ≈ 28.2336 Аналогичная метаморфоза происходит и с рабочей силой. Потреблённая рабочая сила, стоимостью 1.5 шиллинга материализуется в части готовой пряжи, со стоимостью 1.1764 × 1.5 ≈ 1.7646

Tikunov пишет:

цитата:

А в процесс прядения брошено 20 шиллингов хлопка, 4 шиллинга веретён и 1,5 шиллинга рабочей силы. Почему полтора шиллинга за рабочую силу? Потому, что, если не мелочиться, то износ рабочей силы за 12 рабочих часов составит только половину её суточного износа. Конечно, износ рабочей силы за 12часов зависит от напряжённости труда и для разных работ он будет не одинаков, но это уже не имеет принципиального значения. Что бы не загромождать текст этой непринципиальной мелочёвкой, будем считать, что износ рабочей силы за 12 часов труда равен половине суточного износа. Поэтому стоимость воспроизводства потреблённой за 12 часов рабочей силы равна половине её суточного содержания (3 шиллинга) т.е. 1.5 шиллинга. В итоге мы получаем, что стоимость произведенной пряжи равна 25,5 шиллинга

Грубая ошибка. У труда 2 стоимости : меновая и потребительная. На создание пряжи расходуется потребительная. Поэтому ловить Маркса надо не в расчетах, а в том, почему меновая стоимость <> потребительная стоимость.

 Отправлено: 11.11.15 06:59. Заголовок: Сущность марксизма с..

Сущность марксизма состоит в анализе производящего для себя общества. Карл Маркс рассматривает и анализирует общество как производственный и производящий организм, как сущность производящая элементарные формы в виде товара и потому выступает как их «огромное скопление».
Он рассматривает и анализирует капиталистическое общество, но многообразие производства образует, по его мнению, любой социальный организм. В качестве такового может выступать и первобытная община и капиталистическое предприятие.
Общественное! производство так же образует первобытную общину или капиталистическое предприятие, хотя по взглядам Маркса, произведённые вещи «не являются товарами».
Деятельность и жизнедеятельность общества Карлом Марксом рассматривается так же, как механиком изучается функционирование машины. Взаимодействием составляющих её частей, рассматривая его с позитивных и негативных сторон.
«В совокупности разнородных потребительных стоимостей, или товарных тел, проявляется совокупность полезных работ, столь же многообразных, разделяющихся на столько же различных родов, видов, семейств, подвидов и разновидностей, одним словом — проявляется общественное разделение труда. Оно составляет условие существования товарного производства»,23- 51.
Необходимо заметить, что Карл Маркс пытается совместить несовместимое или объяснить сущность товарного производства «совокупностью потребительных стоимостей». Он пытается совместить рациональное производства полезных вещей, потребительных стоимостей и стихию рынка, товарного производства.
Если есть или может быть такое простое и рациональное производство общественно полезных вещей, то это дилетантский взгляд на общественное производство. Если бы могло существовать такое – простое производство полезных вещей, то мы давно жили бы в коммунизме, обществе где пролетариат многогранным трудом обеспечивает потребности народа.
Но такого просто не может быть, потому что не может быть простого производства полезных вещей, потребительных стоимостей.
Полезность вещи не есть её полезность «в себе», не есть её полезность, исходящая из её потенциальной полезности и не исходит из полезности, свойств по удовлетворению каких – либо человеческих потребностей.
Вещь должна быть не полезна, а общественно полезна, полезна для других.
Производство обеспечивает не простое и многообразное изготовление вещей для народа, а выражает и основано на производстве для других.
Потому производство товарное, что оно вынуждено не просто производить полезные вещи, а производить полезные вещи для других.
Проявление этой полезности, общественной полезности, возможен только через обмен.
Производятся не просто полезные вещи, а вещи полезные для других именно поэтому оно товарное и потому его нельзя представить простым изготовлением потребительных стоимостей.
Различие в том, что стихия рынка или товарного производства, которая для К. Маркса, сплошная анархия не может быть заменена и представлена «совокупностью полезных работ», производящей исключительно полезные вещи. Того что обещало коммунизм или производящее для себя общество, как производство полезных вещей, потребительных стоимостей исключительно для самих производителей, для самих трудящихся, не существует в природе. Необходимо добавить, в природе общества, потому что общество производит не полезные вещи, а вещи полезные для других.
Именно поэтому оно общество и потому живо функционирует.
Казалось бы, гигантизм производства полезных вещей, в недавнем прошлом, в сущности, должно было бы определять богатство общества. Вещей, которые как либо, но могут быть использованы, ведь они по своей природе полезны, но вместо этого такое производство давала только дисбаланс да перекосы.
Производство «товарных тел» не даёт замену товарному производству и потому понятие товарное производство Карл Маркс понимал слишком буквально, игнорируя само понятие товара. Для него производство товара и производство вещи представляют собой тождественность, потому что он
слишком буквально он понимал понятие общественного производства. Общественное производство представлялось ему бездонно общим, совокупным производством полезных вещей, ну или товаров.
Общественное разделение труда он рассматривает и показывает многообразием производимых вещей, осуществляющих запросы общества по потреблению. Что выражает материализм труда и самого автора.
Т.е., каждая произведённая вещь является выражением материальной сущности полезного труда и потому «стоимость». Материализм К. Маркса объясняется и исходит из материальной сущности труда, который понятийно представлен сущностью материализующего природу в необходимых для человека формах.
Потому он «создаёт стоимость», которая системно является материальным выражением производимого, затраченного труда.
Исходя из этого тот труд, который не создаёт ничего материального, труд учителя, врача, бухгалтера и т.д. нельзя называть трудом. Нельзя назвать, из – за материальной сущности труда.
Но и само материальное выражение труда в виде «стоимости», Карлом Марксом иногда игнорируется, тем, что товар не стоимость, а лишь
«он доставляет лишь материал для выражения стоимости другого товара»,23-59.
В понятии стоимости проявляется фальшивый материализм марксизма всё – таки понятие стоимости относится к самому товару или к другому.
Можно говорить о относительности стоимости, но нельзя о относительности материализма.
Проще говоря, что определяет материал стоимости, сама вещь или другая вещь обмена?
При том, каким способом осуществляется это производство вообще или его элементарной части и образуют социальные отношения в обществе.
Допустим, различие в производстве основанного на рабском, подневольном труде и капиталистическим, когда труд покупается.
Именно допуская это, можно представить «светлое будущее», которое для нас прошлое, когда «союз свободных людей, работающих общими средствами производства и планомерно расходующих свои индивидуальные рабочие силы как одну общественную рабочую силу. Все определения робинзоновского труда повторяются здесь, но в общественном, а не в индивидуальном масштабе»,23-89.
То есть, в производстве отдельной вещи, товара как в капле воды, по взглядам Карла Маркса отражаются социальные отношения по производству общественного продукта. Товар, вещь который, произвёл подневольно раб, покупаемый наёмный рабочий или свободный человек, ничем не отличаются, зато показывают социальные отношения по их производству.
Проще говоря, показывают, что так или данным образом производится общий продукт и потому социальные отношения выражаются в производстве и производством.
Социальные отношения и показываются так и таким образом, что общее или общественное производство, как и производство отдельной вещи, товара обеспечивает распределение между социальными группами.
Произведённая стоимость товара, как и совокупно – капиталистически произведённый распределяется между капиталистом и наёмным работником, таким образом, что производство только частично обеспечивает самого производителя товара, потому что он в процессе производства создаёт больше стоимости, чем стоит его труд.
Выше представленное предложение есть основное положение меркантилизма, представляющего стоимость в виде материальной вещи, произведённой трудом. При том почему – то стоимости в вещи больше чем труда. Если бы они совмещались, то не было бы никакой «прибавочной стоимости», основанной на лишнем, прибавочном труде. Обмен равновеликих стоимостей, в представлениях меркантилизма и создаёт базу общества, само общество. В этом есть обман, подлог и заблуждение, потому что стоимость совсем другое понятие, не относящееся к самой произведённой вещи. Вещь «стоит» другую вещь, что и есть её стоимость.
«Х товара A стоит y товара B», и «стоит ли данное количество холста многих или немногих сюртуков», слова самого К. Маркса, показывающее, что понятие стоимости относится не к самому товару, а к другому товару обмена.
Ведь товар А, стоит не самого себя, а товара В и данное количество холста стоит сюртуков.
Аргумент что произведённая вещь есть «стоимость», потому что она произведена трудом и заключает в себе произведённый труд, несостоятелен.
Несостоятельность связана с несостоятельным же представлением что рабочий «создавший стоимость» в условиях общества получает её в другой форме.
Потому «место обитания» стоимости имеет принципиальное и глобально – научное значение.
Если Карл Маркс фундаментально анализирует как «создаётся стоимость» для освещения всех социальных процессов, что закрывает глаза на то, проявится ли настоящая фактическая стоимость в другом товаре становиться довольно неважным.
«Каждый товар, стоимость которого должна быть выражена»,23-63 имеет далеко принципиальный взгляд – выражена она в нём самом или другом товаре. По сути показывает стоимостной, организованный обмен или не организованный и непосредственно товарный.
«Стоимость товара A, выраженная таким образом в потребительной стоимости товара B», там же и « стоимость холста находит себе выражение….путём отношения как к чему — то, на что холст может быть обменён»,23-60.
«сюртук, как стоимость»,23-61, «как воплощённая стоимость, как стоимостная плоть»,23-62, показывают нам другое понятие стоимости и соответственно другие социальные отношения.
Образуются ли они по поводу «создания» стоимости или по поводу её распределения, из –за существования её в другом товаре - существенная разница.
Так что: «Стоимость одного товара относится к стоимости каждого другого товара, как рабочее время, необходимое для производства первого, к рабочему времени, необходимому для производства второго»,23-49, подтверждает только первый тезис. Существование стоимости «в себе», в произведённой вещи.
Если же «40 аршин холста «стоят» — чего?», показывают голословность и нереальность анализа производства стоимости холста.
Если не может быть стоимости вещи или стоимости «в себе», то не может быть и стоимостного обмена.
К тому же формула стоимости товара «W = c + v + m», должна показывать распределение стоимости на составляющие, потому что стоимость представлена другим товаром обмена и представляет собой труд других, общественный труд.
Из – за труда, Карл Маркс вкладывает в рассматриваемое, анализируемое им капиталистическое общество самый негативный смысл.
Негативность сущности капиталистического производства состоит по мнению К. Маркса, в недоразвитости общественного производства из-за того что труд находится в подневольном положении, когда он покупается как простой товар в угоду отдельным лицам.
Недаром первая российская организация по распространению марксистских взглядов в России называлась «Освобождение труда». Организация, которая теоретически и идейно вооружалась марксизмом для борьбы с, по сути, безыдейным народничеством. Нет, идея народной общины была, но теоретического выражения её не было.
Если заметить теоретические положения марксизма не только не освободили труд, но и не показали практическое превосходство перед капитализмом, который радикальных положений не имеет.
Ну, например, неведомый и непонятный рынок, который создаёт сущность капиталистического производства, мы начинаем строить, что бы приблизиться к передовым странам Запада. Но теоретические положения рынка никак не прояснены; он составляет сущность общества или представляет собой старый и оборудованный окоп, из которого нужно опять идти в атаку к новым рубежам свободного труда.
Почему собственно передовая теория марксизма оставила нашу страну почему – то в аутсайдерах из – за того же рынка. Как и чем марксизм создавал альтернативу рынку и почему он отвергал товарное обращение?
Совокупное, общее товарищеское производство не нуждается в обмене, который вносит дисгармонию и диспропорцию в это производство – основной утопический постулат Карла Маркса.
То, что он называл анархией производства, как раз и относится к стихии товарного обращения, которую трудно и невозможно представить общим.
«Весь продукт труда союза свободных людей представляет собой общественный продукт»,23-89, чем нарушал и отвергал сущность общества.
Это представление полагало «стоимость капиталистически ПРОИЗВЕДЁННОГО товара W = c + v + m», которая образовывала бы обмен.
Во – первых произведённая вещь стоимости не имеет и потому богатство общества не определяется многообразием произведённых вещей, «стоимостей».
Лучший пример даёт нам община под названием СССР, который до последних дней своего существования изо всех сил пытался как можно больше произвести несмотря ни на что, даже на логику понятий, того же товара. Товар ни больше, ни меньше есть, прежде всего, обмениваемая вещь и это вещь не для себя.
Так же и таким способом мы пытаемся организовать производство продуктов, вместо тех, на которые наложены санкции, самостоятельно и для себя, так называемое импортозамещение. Это есть изменение и извращение сущности общества производством для себя.
В том и есть трудно понимаемое и не поддающееся логике что: «товарное производство и товарное обращение могут иметь место и тогда, когда подавляющая масса продуктов предназначается непосредственно для собственного потребления, не превращается в товары», 23-181.
Что вообще представляет противоречие, состоящее в том, что продукт, не превращаясь в товар, составляет и представляет сущность товарного производства.
Товарное производство всегда и исключительно основано на понятии товар и товар это вещь не для собственного применения, а вещь для других.
Только тогда когда вещь выражает свои полезные социальные, для других, свойства, она называется товар. Товар это вещь для других и она не может быть «для собственного потребления».
Без этого товар не товар, т.е. представление марксизма основанного на свойствах «потребительной стоимости», которая к тому же носитель «меновой», есть супер (двойной) шаманизм. Наделение свойствами вещи, которых она не имеет. Она не может быть полезна сама по себе, она полезна другим и потому общественно – полезна. К тому же ещё и меновые её свойства никогда не будут открыты, потому что их нет.
Вещь обменивается не на основании своих, присущих данной вещи, свойств, а на основании полезности, социальной полезности, полезности для других.
Обмен выражает полезность вещи для других, а не изначально полезная вещь почему – то обретает меновые свойства, свойства необходимые для обмена.
«Для стоимости безразлично, какая потребительная стоимость служит её носителем, но носителем её, во всяком случае, должна быть какая-нибудь потребительная стоимость», 23-200 - нездоровый оптимизм Карла Маркса.
Необъяснимо почему вещь является «носителем потребительной стоимости», не говоря даже отчего оная является «носителем меновой».
Стоимость ни потребительная, ни меновая, не относится к данной вещи и не является её свойством. Потребительные и полезные свойства вещи это общественно- полезные свойства, свойства полезные другим.
Вещь стоит, а не сама является стоимостью, в этом вся утопия марксизма.
Всё дело в том, что марксизм изучает общество как таковое, а не причины внутреннюю связь и сущность социального образования.
Общество, по Марксу, это изначально и фактически социальная структура производства, которую образует элементарная форма в виде товара, полезной вещи или «стоимости».
Все понятия подтверждают и выражают производственный характер, сущность общества. Произведённые вещи могут или не могут обмениваться существовать в качестве товара или полезной вещи, но они все представляют элементарную форму производства, выражая ту или иную сущность данного или определённого общества. Совокупностью выражая эту сущность и поэтому, по взглядам марксизма, негативность социального устройства капиталистического общества. Она состоит в основном в том что произведённое общественное богатство , то самое что называется и представляет совокупным общественным продуктом в большей степени принадлежит тем кто не участвует в его производстве. Т.е. труд который производит общественный продукт не в полной мере принадлежит самим производителям.
Труд не должен и не может принадлежать самим производителям, потому что он для других, чем обеспечивается и выражается общественная связь и объясняется само общество.
Строительство «нового общества», в котором всё будет производиться для себя, отражает стороннюю реальность.
Труд в обществе только тогда труд, когда он производится для других.
Но то, что он для других и проявляется в обмене и обменом и потому можно с уверенностью сказать, что обмен это сущность общества.
Данное положение показывает освещение всех понятий.
Во – первых и основных необходимо понять что пока труд не проявился как труд, а он может проявиться только в обмене и обменом труд не может называться трудом – это есть затраты рабочей силы.
Причина тому социальное выражение труда, не просто труда, а труда для других.
Марксизм декларирует просто труд или затрату рабочей силы для того что бы совокупностью труда показать общественный труд. К тому же просто труд, запросто можно представить товаром, который покупается с потребительной и меновой стоимостью.
Т.е. необходимо подвергается анализу трудовой стоимости; если работник съел два калача на обед и намолотил мешок пшеницы, то какова истинная стоимость труда? Выражена ли она в съеденных калачах или намолотой пшеницы, ведь первая выражает потребительную стоимость труда, а вторая меновую.
Короче говоря, всё это чудеса меркантилизма, из которых вполне можно «вычислить» и «прибавочную стоимость», тем, что стоимость обмолотой пшеницы больше чем стоимость калачей. Так же можно запросто представить первоначальное накопление и существование калачей раньше пшеницы.
Теория первоначального накопления приспособляет меркантилизм для объяснения общества, когда стоимость образуется из стоимости первоначального накопления.
Только представление социальной сущности труда, труда для других, сущности общественного образования, показывает не полезность произведённого труда и образование стоимости, а полезность его для других.
Полезность которая открывается и раскрывается в обмене трудом и произведённая пшеница не имеет собственную меновую стоимость для совершения обмена из –за того что её обмолотили, т.е. затратили труд.
Пшеница только тогда будет стоить, когда выразит свою социальную полезность, нужность для других. Это происходит обменом и в обмене.
До момента обмена, нельзя говорить ни о каком понятии труда, труда как понятия.
Что определяет и показывает границы гражданского общества, общества граждан, общества трудящихся, трудящихся для других.
Труд для других образует гражданское общество, базис, над которым находится надстройка под названием государство.
Так же как общество образовано гражданами, государство образовано чиновниками. Неуважение к чиновнику есть неуважение к государству и это неуважение, и даже нелюбовь к чиновнику связана с тем, что они необходимо организуют и шлифуют общество, то, что должно быть организовано априори трудом для других.
Труд для других показывает нереальность такого понятия как работодатель.
Соответственно можно понять разницу и различие между собственно трудящимся и работоисполнителем.

 Отправлено: 25.11.15 05:42. Заголовок: Любая теория исходи..

Любая теория исходит из понятий её образующих. Понятия образуют теорию как кирпичи здание.
С этой точки зрения марксизм выглядит казуистикой, потому что не даёт в полной мере выражение понятий. Например, существование труда в марксизме, « в потребительной стоимости каждого товара содержится определённая целесообразная производительная деятельность, или полезный труд»,23-52, заставляет крепко задуматься над тем, если полезный труд содержится в потребительной стоимости товара, то какой труд содержится в товарной, меновой стоимости? Определённо другое качество и количество труда, которое отлично от «производительной деятельности»,т.е. от производства и полезности.
Т.е. произведённая вещь полезным трудом является выражением материализации трудом природы в которой полезный труд создаёт полезную же вещь, «потребительную стоимость».
Представлять товар и меновую стоимость, значит подозревать, открывать другое, отличное от материальных и полезных свойств труда.
К. Маркс про то и говорит: «труд, поскольку он выражен в стоимости, уже не имеет тех признаков, которые принадлежат ему как созидателю потребительных стоимостей»,23-51. Он исследует уже другой труд, который отличен от того что представляется «целесообразной производительной деятельностью или полезным трудом».
Что, какое понятие является результатом конкретного или абстрактного труда или хотя бы результатом производства? Казуистика позволяет избежать этих неприятных моментов и основного вопроса политэкономии. Почему, отчего и как производство полезной вещи, которая так же в теории марксизма является «стоимостью», но потребительной, значительно отличается от товарной «меновой», которой Карл Маркс отдаёт большее предпочтение. К тому же понятие производства полезной вещи или просто вещи и производство товара ничем не отличаются.
Что образуется в результате производства, какое понятие является его результатом?
Какие отличные и отличительные признаки появляются в стоимости, надо думать товарной, по отношению к произведённой полезной трудом вещи, вещи в которой «содержится определённая целесообразная производительная деятельность»? К тому же «стоимость товара определяется количеством труда, затраченного в продолжение его производства» и «так как величина стоимости товара выражает лишь количество заключающегося в нём труда»,23-55, не позволяет вообще иметь отличительные признаки вещи от собственно товара.
Эта казуистика К. Маркса сказываются на всех понятиях. Если «потребительная стоимость» товара является «носителем меновой», то где проявлен и проявляется материализм? В материальной вещи, «потребительной стоимости» или в самой товарной, меновой стоимости? Является ли стоимостью произведённая трудом вещь или всё – таки стоимость прежде всего товарная? Но тогда как она относится к производству полезным трудом вещи, когда происходит метаморфоз, превращение полезной вещи в товар?
Существованием материализованной трудом вещи, «потребительной стоимости», ведь только в этом и только так проявляется, по представлениям К. Маркса, материализм. Как и сам труд, который является, по этим же представлениям, сущностью материализующего природу в необходимых человеку формах.
Или всё – таки материализм, как и труд проявляется в меновой, товарной стоимости, поскольку «потребительная стоимость» иногда оказывается вовсе не стоимость, а предмет потребления?
«Продукт труда во всяком обществе есть предмет потребления, но лишь одна исторически определённая эпоха развития превращает продукт труда в товар, — а именно та, при которой труд, затраченный на производство полезной вещи, выступают как «предметное» свойство этой вещи, как её стоимость»,23-72.
Потому «предметное» свойство труд придаёт вещи, произведённой трудом или всё – таки сложному понятию товара, который не слишком очевидно является продуктом производства?
Потому материализм Карла Маркса относителен к эпохе или социальной форме общества. Продукт труда «во всяком обществе» есть предмет потребления, а в определённых социальных условиях, труд «затраченный на производство полезной вещи», представляет её продуктом труда под названием товар. Так что конкретно производится, каким понятием является «продукт труда во всяком обществе» или в определённой его форме?
Важно понять «предметное свойство» под название стоимость относится к произведённой трудом полезной вещи или к товару.
Где проявляются правильные и конкретные отношения товаров, в производстве или обмене?
Объясняются ли сами отношения товарным или определённо – стоимостным отношением?
Отношением, где образуется обмен по – стоимости и где, как и чем образуется сама стоимость?
Если в производстве, то это будет материальное отношение произведённых вещей, вещей в которых содержится «производительная деятельность», «потребительных стоимостей», с отношением затраченной на их производство стоимостей.
Понятие стоимости, исходя из расходуемых на производство денег, очень затратная вещь, расходуемое понятие. Тогда откуда у капиталистов накапливается капитал? Как к этому имеет отношение если равны два товара по равности затраченного на их производства труда или капитала? Можно ли объяснить стоимость из того что рабочий производит больше стоимости относительно своего собственного содержания?
В таком случае стоимость будет производственная, а труд «для себя», стоимость будет выражаться в полезной вещи произведённой трудом, а труд «для себя» не считается за труд, поскольку он произвёл не товар, а потребительную стоимость.
В том и дело что К. Маркс основательно попутал производство и обмен производством же «стоимостей», которые образуют структуру обмена. Стоимостной обмен обладает признаком равенства потраченного, затраченного труда и капитала на «производство товара» и признаётся «братством трудящихся». Существованием такого братства общество берёт на себя непосильную и невыполнимую задачу организовать обмен из «произведённых стоимостей».
Над этой задачей общество – государство под название СССР надорвалась, так же как и ниже приведённый английский социалист – утопист Роберт Оуэн, занимавшийся тем же самым.
Стоимость представляет собой доход, а не расход. Доход, который образует не только оплату рабочей силы, но и сам капитал. Кстати, существование капитала объясняется не тем, что явно недоплачивается труд, рабочая сила, а тем, что труд оплачивается не из обмена и соответственно не оплачивается другим общественным трудом. Рабочая сила, её стоимость, является частью другого общественного труда, получаемого из обмена, который является сущностью общества.
Оплата рабочей силы затраченной на производство товара, является именно затратой притом абстрактного труда из – за неконкретного выражения понятия самого товара. «Как потребительная стоимость и меновая стоимость»,23-51.
Произведённая вещь не может быть товаром уже, потому что она должна быть общественно – полезна и не сама по себе, а полезна для других и меновые способности вещи не раскрываются производством и в производстве.
Т.е. производство товара не позволяют рассматривать его сразу «как потребительную и меновую стоимость». Меновые способности вещи раскрываются и определяются обменом и просто другого быть не может. Не может быть товар, вещь, меновой стоимостью, на основании мифических свойств и не участвуя в обмене, не создавая его.
Произведена именно полезная вещи и меновая стоимость может сказать только шарлатан, потому что полезность вещи не объясняется собственными потребительными свойствами, а полезностью для других и «меновой» она становится в обмене.
Только в обмене образуется стоимость, которая не принимает собственный облик товара.
Стоимостью является другой товар обмена и собственно сам обмен открывает, раскрывает и образует это. Без обмена нет стоимости и соответственно нет и не может быть «стоимостного» обмена, обмена по затраченной на производство стоимости.
Отношения труда складываются сверх и помимо производственных отношений произведённых вещей. Результаты производства никак не отражаются на отношении вещей. Товарное отношение это отношение вещей в обмене, в отличие от просто произведённых вещей, которое должно быть обусловлено результатом производства и быть отношением «потребительных стоимостей», к тому же отношением затрат на производство.
Обмен есть свойство, сущность человеческого общества, обусловленная его товарностью, товарным воплощением труда.
В таком качестве труд, не просто труд, не производитель многоплановости и многоликости общего и потому общественного производства полезных вещей, который и объединяет людей для общего же производства. Труд является сущностью, которая объединяет людей в общество, потому что он социальный, для других, является средством социального общения.
То же самое как язык и применительно к ситуации это напоминает то, что мы до сей поры общаемся жестами, используя и представляя труд в другом качестве. В качестве производителя общественно – полезных вещей. Такое представление полезности вещей говорит о том, что они полезны безликому обществу, тысячами тонн угля и стали, а не конкретно другим людям. Мы не общаемся друг с другом, а пытаемся максимально произвести то ли товаров, то ли полезных вещей для себя, что бы хватало всем с избытком и через это ждём прихода коммунизма, общества изобилия.
Труд объединяет людей в общество, потому что производится не для себя, а для других. Труд для других и образует обмен и общество, что объясняет товарность самого труда, что он заключён не в производстве им якобы полезной вещи. Вещь должна быть полезна не сама по себе, а полезна другим, социально – полезна. Труд понятие социальное, а не производственное, с затратами просто труда для изготовления вещи «для себя».
Потому Карл Маркс представляет и анализирует общество с его недостатками в «готовом виде», что видит в обществе «многообразие произведённых трудом вещей». Он не тотально анализирует товар в качестве «соединителя» людей в общество и производителя полезных вещей для других, а сразу перескакивает на понятие вещи, потому что видит в товаре именно просто и простым трудом, произведённую вещь. Только потом, представляя их неразрывную связку товара и товара, затем приходя к выводу что эту связку образует не сами товары, а их качество стоимости, вновь разрывает её анализом образования стоимости каждого из товаров.
Для этого, надо и обратить внимание на его представление труда изначально полезного и производителя, изначально полезных вещей. Труда, который не придаёт форму обществу, являясь просто производителем полезных вещей для общества. Такое представление не даёт возможность отделить общинное производство, лишённое обмена и общественное, в котором товарность определяет и выражает свойство того самого общества в отличие от общинного.
«Труд как созидатель потребительных стоимостей, как полезный труд, есть не зависимое от всяких общественных форм условие существования людей»,23-52.
Марксизм рассматривает труд как сущность, которая производит полезные вещи, преобразуя природу в необходимые для жизнедеятельности человека вещи.
«Потребительные стоимости: сюртук, холст и т. д., одним словом товарные тела, представляют собой соединение двух элементов — вещества природы и труда»,23-52.
Социальные отношения людей проявляются в производстве или при производстве полезной вещи, «потребительной стоимости», в такой же мере как и «товарного тела».
Полезная вещь представляет материальное тело товара – глубокомысленный вывод, если бы не понятие «производство товара».
Где проявляется материализм, в производстве вещи или товара?
Производство в рабовладельческом обществе и допустим в капиталистическом, различны и показывают социальные отношения. Производство бесправного раба и производство покупаемого труда наёмного рабочего изначально показывают отношения по - производству.
В то же время произведённая вещь представляется как ценность, стоимость, так и товар.
Карл Маркс не особо заботится в представлении каким понятием представлена произведённая вещь.
Если просто полезной, потребительной стоимостью, то «Если отвлечься от потребительной стоимости товарных тел, то у них остаётся лишь одно свойство, а именно то, что они — продукты труда»,23-47. Забывая при этом что продукт труда представлен даже не потребительной стоимостью, а должен представлять «потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость»,23-50.
Продукт просто труда, продукт производства не может представлять качество «общественной потребительной стоимости».
Казуистика позволяет Марксу отрешиться от того, что недавно являлось истиной, что продукты труда именно и прежде всего «Товары являются на свет в форме потребительных стоимостей, или товарных тел, каковы железо, холст, пшеница и т. д»,23-58.
Системность теории не позволяет этого сделать, потому что «потребительная стоимость товарного тела» обоснуется тем, что произведённая вещь продукт потребления и продукт труда. Полезность изготовившего «товарное тело» труда и должна придавать ему полезность, трудом и посредством полезного же труда, поскольку других методов проявления не представлено.
Т.е. если труд создаёт предмет потребления, то он уже «потребительная стоимость», а даже может и товар, поскольку «Как стоимости, все товары суть лишь определённые количества застывшего рабочего времени»,23-49.
Дефектом социального производства, потому показываются полное закабаление труда в рабовладельческом обществе и покупка его в капиталистическом, отражается и выражается в распределении результатов производства в виде общественно – полезных вещей.
К тому же Карл Маркс показывает возросшую степень свободы труда в капиталистическом обществе, по сравнению с рабовладельческим. Свобода, которая должна привести к полному освобождению труда, труда, который в «новом» обществе будет свободно производить полезные вещи исключительно «для себя», для самих трудящихся.
Необходимо заметить существенную деталь такого представления, что и рабовладение и капитализм должны выражаться множеством полезных вещей, производимых закабалённым трудом. «В совокупности разнородных потребительных стоимостей … — проявляется общественное разделение труда»,23-51.
Но Карл Маркс, почему – то начинает анализ общественного производства понятием товара. Капиталистическое производство и богатство представляет «огромное их скопление» именно товаров, а не «потребительных стоимостей».
Потому важно знать, что марксизм недостаточным выражением, представлением понятий, легко переходит от понятия товара к понятию полезной вещи, потребительной стоимости и наоборот.
Такое представление понятий марксизм делает и тождественно – подобными и совершенно различными. « труд, поскольку он выражен в стоимости, уже не имеет тех признаков, которые принадлежат ему как созидателю потребительных стоимостей»,23-51. Понятие полезной вещи и товара различны также, потому что полезная вещь это предмет потребления, а товар «носитель стоимости и они различаются как «предметы потребления и носители стоимости»,23-57.
Общественное производство К. Маркс представляет, как и товарным, так и производством полезных вещей, «потребительных стоимостей».
Для него это некая игра с подменой понятий. Можно ли понять различие понятий из представления: «В пределах менового отношения товаров каждая данная потребительная стоимость значит ровно столько же, как и всякая другая, если только она имеется в надлежащей пропорции,23-47? Может ли быть представлено отношение товаров потребительными стоимостями, к тому же «товары обладают общей им всем формой стоимости, резко контрастирующей с пёстрыми натуральными формами их потребительных стоимостей,23-58.
Т.е. товарное, «стоимостное» отношение невозможно представить отношениями «потребительными стоимостями».
Впрочем, для понимание игры и подмены понятий, можно представить также: «Если мы оставим в стороне вещественное содержание товарного обращения, обмен различных потребительных стоимостей»,23-158.
Если, к тому же представить вещественное содержание товарной, самой, по словам Карла Маркса, стоимости, которая вещественное содержание которой представляет «потребительная стоимость», «стоимостью он (труд) становится в застывшем состоянии, в предметной форме»,23-61,то самой меновой, товарной стоимости и не существует. Потому как в таком состоянии и качестве он является просто произведённой вещью.
«Товарное производство, наоборот, не является условием существования общественного разделения труда»,23-51, полагает проявление труда в виде просто полезной вещи и
в качестве примера нетоварного общественного производства представлен пример общины и отдельного капиталистического предприятия. Карл Маркс не замечает того что общественное производство тем и отличается от общинного, что первое всегда и исключительно товарное.
Общественное производство всегда и исключительно товарное, потому что его организует обмен с другими, с обществом. Того чего не может быть в общине. Для Карла Маркса же совместное общее и вдобавок не товарное, являлось идеальным примером общественного производства, в качестве такового он предполагал устройство отдельной капиталистической фабрики.
Менеджером такого проекта выступал В. И. Ленин, который стремился «превратить страну в одну контору, в одну фабрику».

 Отправлено: 25.11.15 05:43. Заголовок: Общественное произво..

Общественное производство образовано таким понятием как товар, в отличие от общинного, в котором такого понятия просто не существует.
Не существует товарного производства и на отдельной капиталистической фабрике, потому что не существует обмена, того без чего общество не может существовать. Производство швейной машины, образует множество вещей, предметов, как – то рукав, челнок, шпуля и т.д, которые товарами не являются.
Вообще в производстве товаров не существует. Товары товарами становятся только в обмене.
«Стоимость одного товара относится к стоимости каждого другого товара, как рабочее время, необходимое для производства первого, к рабочему времени, необходимому для производства второго»,23-49 – огромное утопическое представление, «отменяющее обмен» и заменяющее понятие произведённой вещи товаром и организация производственного стоимостного обмена, «обмена по произведённой, затраченной стоимости».
Пример общественного производства, который представлен совокупностью полезных вещей или «разнородных потребительных стоимостей», показывают его нереальность. Общественное производство образует другое понятие, и в этом отличие его, скажем от общинного. Понятие не просто полезной вещи, а понятие товара. Карл Маркс начинает анализ капиталистического производства, понятием товара, внезапно переходя на представление его понятием просто вещи.
Анализ товара представлением его просто полезной вещью и самим материалом, «телом» понятия товар, довольно необъективен.
Необъективность исследования связана с представлениями существования понятия.
«Товары являются на свет в форме потребительных стоимостей, или товарных тел, каковы железо, холст, пшеница и т. д. Это их доморощенная натуральная форма. Но товарами они становятся лишь в силу своего двойственного характера, лишь в силу того, что они одновременно и предметы потребления и носители стоимости»,23-52.
Товары не являются товарами в качестве полезных вещей, как – то железо, холст и пшеница.
Товарами вещи становятся на основании двойственности, что они полезные и меновые вещи.
Но полезность вещи Карлом Марксом признаётся заранее, полезность как предмета потребления, как полезность вещи по удовлетворению общечеловеческих потребностей и в таком качестве вещь уже товар.
Надо заметить, что это полезность « в себе» и потому она изначально «потребительная стоимость», которая затем превращается в «меновую», товар.
Вот как это объясняет К. Маркс: ««Формы дерева изменяются, например, когда из него делают стол. И, тем не менее, стол остаётся деревом — обыденной, чувственно воспринимаемой вещью. Но как только он делается товаром, он превращается в чувственно-сверхчувственную вещь»,23-82.
Как становятся вещи предметами потребления, понятно. Их таковыми делает производство.
Но почему они внезапно, без видимых причин, становятся «носителями меновой стоимости»?
Что делает предмет потребления носителем стоимости, носителем «меновой» стоимости?
Как объяснить чудесное обретение меновых, стоимостных свойств предмета потребления.
Вот это и принципиально важно, как стол, который представляет из себя обыденную, обычную вещь, превращается в товар и «носителя меновой стоимости».
Видимых причин такой трнсформации не обнаруживается, превращение «потребительной стоимости» в «меновую».
Но если бы трансформация происходила так и таким образом, произведённая вещь превращалась бы в товар в обмене.
Но К. Маркс показывает чудеса непоследовательности по отношению к понятиям: «Стоимость рабочей силы, как и всякого другого товара, определяется рабочим временем, необходимым для производства, а следовательно, и воспроизводства этого специфического предмета торговли», 23-182.
Оставляя пока в стороне такое понятие как стоимость рабочей силы, попытаемся проанализировать «всякий другой товар», который из этих слов автора является произведённой вещью. Т.е. конкретное производство товара, необходимым для его производства трудом, рабочим временем, не оставляет места для существования просто полезной вещи, которая превращается, «делается» товаром, как вышеназванный стол.
К тому же воспроизводство рабочей силы осуществляется, другим общественным трудом, а не трудом необходимым для производства.
В анализе К. Маркса существенная ошибка предположения: «если для производства жизненных средств рабочего, потребляемых им в среднем ежедневно, требуется 6 часов, то в среднем он должен работать по 6 часов в день, чтобы ежедневно производить свою рабочую силу, или чтобы воспроизводить стоимость, получаемую при её продаже»,23-243.
Это можно предположить только в том случае, если это труд для себя и собственный труд воспроизводит рабочего. Труд, который «ежедневно производит свою рабочую силу».
Воспроизводить же стоимость «получаемую при её продаже», одна из мудрёных фраз. Воспроизводится ли стоимость производством или в производстве или всё – таки получается из продажи, несводимые в одно русло понятия.
К тому же собственный труд и труд для себя самим Марксом не воспринимается как труд: «Тот, кто продуктом своего труда удовлетворяет свою собственную потребность, создаёт потребительную стоимость, но не товар. Чтобы произвести товар, он должен произвести не просто потребительную стоимость, но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость»,23-50.
«стоимость всякого другого товара, определяется рабочим временем, необходимым для её производства», предполагает производство полезной вещи, производство потребительной стоимости. Но полезность вещи предполагается ка общественная, социальная полезность, полезность для других.
В принципе это можно представить оговоркой Маркса, потому что общественное производство он представляет производством полезных вещей и не как иначе.
Полезность вещи исходит, по Марксу, из полезности общего общественного производства, по которому все производимые вещи полезны и превращение их в товары возможная, но необходимая сущность, которая даже вносит дисгармонию в рационально – идеальное, плановое общественное производство.
По сей день мы являемся заложниками данного представления общества и общественного производства, производства, которое изготавливает исключительно полезные вещи «для себя».
Плановое общество, давно подверглось остракизму, но производство полезных вещей, «потребительных стоимостей» является вожделением всех трудящихся. А, между прочим, это всё едино и одно и то же, которое и представляет альтернативу рынку или товарному производству.
Альтернатива состоит в том, что или общественное производство полезных вещей для себя или производство для других, производство для обмена.
Третьего пути просто не существует и противоречие состоит в том, что отдельные люди давно, уже после 1990 года, образовали общество, обмениваясь товарами, но другие по – пролетарски продолжают продолжать производить полезные вещи и ждать, когда количество перейдёт в качество общественного устройства.
К тому же начало анализа в «Капитале», обнаруживает два неясных момента – почему товар называется внешним предметом и можно ли товар рассматривать как и «каждую полезную вещь с двух точек зрения, со стороны качества и со стороны количества». Не становится ли он таковым в обмене?
В совокупности представления проявления товарных качеств вещей «окольным путём», можно ли представить товар в виде «например, дюжина часов, аршин холста, тонна железа и т. п».
Сомнения возникают, оттого что производство полезной вещи общественного предназначения сопряжено с множеством оговорок и недоразумений.
«Чтобы произвести товар, он (человек, рабочий) должен произвести не просто потребительную стоимость, но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость…. Для того чтобы стать товаром, продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена»,23-50.
Вдумываясь в дальнейшие положения марксизма производство общественно – полезной вещи, полезность которой может быть выражена трудом, производством, не только прямо и непосредственно, а и «окольным путём», оказывается что потребительной и потому полезной она не потому что полезна из –за того что «удовлетворяет данную человеческую потребность». Она полезна не из –за своих полезных качеств по удовлетворению человеческих потребностей, а должна быть полезна для других. Полезна не сама по себе и должна представлять не просто «потребительную стоимость», а должна представлять «потребительную стоимость» для других.
Т.е. вещь должна быть полезна другим.
Такой оборот показывает, что простое производство не так уж и просто. Полезные качества вещь должна выражать для других, для общества, а не сама по себе.
К тому же «передача в другие руки вещи, кому она служит в качестве потребительной стоимости», показывает лишь тонкий голосок волка через дверь козлятам. Обмен это не просто передача изготовленной полезной вещи «в другие руки», а социальный акт, который утверждает словами самого К. Маркса: «Чтобы данные вещи могли относиться друг к другу как товары, товаровладельцы должны относиться друг к другу как лица, воля которых распоряжается этими вещами: таким образом, один товаровладелец лишь по воле другого, следовательно, каждый из них лишь при посредстве одного общего им обоим волевого акта, может присвоить себе чужой товар, отчуждая свой собственный. Следовательно, они должны признавать друг в друге частных собственников. Это юридическое отношение, формой которого является договор, — всё равно закреплён ли он законом или нет, — есть волевое отношение, в котором отражается экономическое отношение. Содержание этого юридического, или волевого, отношения дано самим экономическим отношением»,23-95.
Если различие между трудящимися производящими полезные вещи и собственно их же, но в качестве товаровладельцев.
Карл Маркс уже не выражает производство потребительных стоимостей, в этот конкретный контекст взаимоотношений товаровладельцев их некуда просто вставить.
Но это же самое и даёт пищу для размышлений, в представлении зависимости и рабства.
Не всё так просто в освещении революционной романтики, что «мы не рабы, рабы немы».
Трудящийся или основа общества, он кто производитель потребительных стоимостей или всё – таки товаровладелец?
Как подметил Н. Г. Чернышевский в работе «Капитал и труд» про общество, где собственность и труд не соединены в одном лице. «Невольник получает за свой труд пищу, жильё и т.д. – то, что необходимо ему для поддержания жизни, а продукт труда не принадлежит ему. Вот существенная черта невольничества. Со стороны отношения труда к вознаграждения за труд вся разница между невольником и наёмным работником заключается в том, что невольник получает вознаграждение натурой, а наёмный работник деньгами».
На основании этого главного понятия трудящиеся недоуменно разводят руками в осмыслении того почему всё – таки не удался социализм и непременно стремятся всеми силами к более справедливому общественному устройству. Для этого внимательно вчитываясь в работы единственно – полной и законченной теории марксизма. Марксизм же показывает что трудящийся совсем не товаровладелец, не полнокровный и полноправный владелец, того что он произвёл, изготовил. Он получает вознаграждение за то, что он произвёл вещь, на этом миссия трудящегося заканчивается, потому что он наёмный работник, пролетарий. Вознаграждение, которое определяет восстановление физических сил израсходованных на производство товара вещи, представляется марксизмом стоимостью труда. Потому труд тождественен затратам рабочей силы и определяется необходимым набором продуктов, необходимых для поддержания жизни.
Потому марксизм является религией рабов. Рабов, которых нанимают для производства и которых для этого достаточно обуть, одеть и накормить. Для которых, неважно, кто служит им хозяином общество, государство или отдельный капиталист.
В отношении марксизма, как и любой теоретической системы не то что применимо правило, но является законом, что её проверка практикой показывает её значимость.
Но это правило только тогда будет действительным, когда покажет, почему система не может работать. Так же как нерабочая машина, которая так же является системой взаимодействующих деталей, например, не может работать из –за неисправности, потому что скажем, отвалился провод или шестерня отошла от другой из – за чего вся система не работает.
Так же происходит и с теоретической системой Карла Маркса, которую на примере машины, предполагается что, со всеми её положительными качествами, взяли для использования просто не той стороной.
Вот это и необходимо доказать на основании понятий, того что создаёт теоретическую систему.
Что такое труд, конкретность определения понятия и даёт возможность понять все принципы системы.
Карл Маркс определяет понятие труда из условий его проявления: «Следовательно, труд как созидатель потребительных стоимостей, как полезный труд, есть не зависимое от всяких общественных форм условие существования людей, вечная естественная необходимость: без него не был бы возможен обмен веществ между человеком и природой, т. е. не была бы возможна сама человеческая жизнь»,23-52.
Вот это определение и даёт и задаёт утопические принципы марксизма. Теоретической системы которая предполагает производство трудом исключительно полезных вещей «для себя».
Система, для которой товарное производство, сам товар является исключительно жупелом и труд является не тем что объединяет людей в общество, тем, что он для других, а представлен простым производителем непременно полезных вещей.
Социальные отношения потому представляет не труд, а данное социальное условие производства, социальные условия в которых осуществляется общественное производство.
Во – первых необходимо понять что принцип независимости труда «от всяких общественных форм существования людей» и представляет самый главный принцип утопии марксизма.
Полагая истинность данного положения ни за что невозможно понять, чем устройство общины отлично от устройства общества. Более того, устройство общины представляет собой, по этому взгляду, оптимальное или передовое общественное устройство по сравнению с капиталистическим, с его неразумным товарным производством, представляющим вообще анархию. Можно ли представить общественное производство, совместным, общинным?
Можно с уверенностью сказать, что аутсайдерские позиции нашей державы определяются положительным ответом Карла Маркса на этот вопрос.
Контраргументом является то что труд есть то что создаёт, образует общество, тем что он не просто труд по изготовлению полезных вещей, а для других.
Во – вторых, капиталистическое общество показывается и представляется К. Марксом совокупностью отдельных капиталистических фабрик, независимо производящих полезные вещи – товары. Независимость товарного производства и создаёт его анархию, неорганизованность и соответственно зло общества. Капиталистическое производство, по словам К. Маркса, такое производство, которое покупает труд для изготовления вещей, которые капиталист продаёт для личного обогащения. Наёмные работники, пролетарии в своей совокупности производства, представляют то рациональное что проявляет ориентиры будущего «нового» общества, а капиталисты продажей произведённых полезных вещей портят всю картину общественного благоденствия.
В – третьих, подневольное положение труда при капитализме и предполагает в марксизме, освобождение его для общего общественного производства, «для себя». Что и предполагает строительство общества пролетариата, общества, где свободный труд производит полезные вещи для «себя», для самих производителей. Одна часть такого производства является общей, другая распределяется между производителями по - труду.
В – четвёртых, такое или данное представление труда, который объективно воплощается в полезные вещи, полагают представление труда преобразователем природы в полезные вещи.
Поскольку труд изначально – полезный, то он и воплощается в полезную для общества вещь.
В – пятых это и представляет для К. Маркса, сущность общественного производства, производство трудом общественно - полезных вещей. Необходимо заметить так же что материализм, так же как и труд, который представлен как производство, заканчивается на производстве полезной вещи.
Производство полезной вещи, которая есть «потребительная стоимость», не позволяет представить материальное и трудовое выражение самой стоимости или меновой стоимости.
Проще говоря, производственная, материальная, трудовая сущность полезной вещи не позволяет представить товарную, меновую стоимость и производственной и трудовой и материальной.
Что и является основным принципом утопичности теории Карла Маркса.
Если бы такое производство было возможно и определяло сущность общественного производства, то коммунизм наступил бы не то что на той неделе, а гораздо раньше и мы бы смотрели свысока на возню в Евросоюзе и умеренность гордыни США.
В – шестых, представление производства полезных вещей общественным, полагает задуматься над анализом К. Маркса. Ведь он начинает анализ с «огромного скопления товаров» и далее представляя сущность товара, понятия «без обёртки», в виде полезной вещи.
Его представления обоснуются тем, что многоплановое и сложное понятие товар представляется в виде «материального тела» полезной вещи. Что есть профанация понятия и пример тому марксистское знание.
«Мы знаем, что стоимость каждого товара определяется количеством труда, материализованного в потребительной стоимости товара, рабочим временем, общественно необходимым для его производства»,23-199.
Кто ничего не понял из данной цитаты, тому зачёт по утопии марксизма. Конкретно понятно, что не может быть отождествления товара, потребительной стоимости, стоимости и затрат рабочего времени. Такого не может быть, допустим, из –за того что материализация труда производством полезной вещи никак не могут объяснить большую меновую стоимость товара.
Увеличенным производством и большей материализацией «меновой стоимости» товара, по сравнению с тем, что представляет из себя предмет потребления, полезная вещь, «потребительная стоимость», представить просто нельзя.
Потому «носителем» стоимости вещь может быть лишь в качестве «потребительной» и при том определяемой «стоимостью производства», стоимостью материализации.
Понятие стоимости вообще не относится к данному, каждому товару, как и полезной вещи: «Человеческая рабочая сила в текучем состоянии, или человеческий труд, образует стоимость, но сам труд не есть стоимость. Стоимостью он становится в застывшем состоянии, в предметной форме»,23-61.
Представление стоимости в виде материальной вещи, вещи изготовленной трудом относит Карла Маркса к большой плеяде социалистов – утопистов. Его теория так же являлась социальным экспериментом по утверждению справедливости общества. Так же как и английского социалиста – утописта Роберта Оуэна, который так же считал, что труд трудящихся недооценивают и это можно сделать на принципах справедливости.
Роберт Оуэн открыл обменный банк для обмена товаров. Всякий желающий мог принести в него продукт своего труда, изготовленную им вещь.
Опытные и квалифицированные служащие определяли трудовую стоимость, ценность вещи на основании затраченного труда и выдавали трудовые деньги, боны, на количество затраченного труда, на данное количество часов. На эти деньги он мог взять любой другой товар равной стоимости. Таким образом, по мысли Р. Оуэна, совершался справедливый обмен, без обмана и участия посредников, на основании справедливой трудовой стоимости.
Но результат получился, такой же, как и при реализации марксизма, представляющего так же «трудовую стоимость» вещи.
Вначале банк имел большой успех. Ремесленники приносили туда свои товары и брали в обмен другие. Но постепенно в банке скопилось множество товаров, не находящих спроса. Они наводнили все кладовые. В конце концов, Р. Оуэн, вынужден был понизить оценку многих товаров, это вызвало недовольство, но не спасло положение.
Нашлись и такие, которые брали по дешёвке ходовые товары и продавали их втридорога на стороне. В конце концов, банк, был закрыт.
Что нам говорит этот опыт? Во – первых то, что не прошла, не воплотилась идея справедливости. На примере можно понять, что в том состояла идея, что бы оценивать стоимость труда справедливо. На основании справедливой оценки труда, на основании трудовой стоимости и совершать обмен.
Но как раз это явилось причиной диспропорции обмена товаров. Ну ладно, некоторые вещи Оуэном, допустим были недооценены или переоценены, но он же по – честно – трудовому оценивал вещи, которые вовсе не находили спроса, не покупались совсем.
Получается, то ли он считал трудом, что им является? Ведь затраты по производству некоторых людей осуществлялись впустую, без применения их труда другими. Труд по изготовлению бесполезной вещи «не считается за труд»,23-50, и потому производящий просто труд не может представлять бодрое понятие изготовление полезных вещей.
В чём причина и почему затраты труда осуществлялись впустую? То, что являлось в принципе основанием и «коньком» социализма, которая, состояла в экономии труда, в производстве трудом действительно полезных вещей для общества.
Экономия, которая противопоставляла себя беспардонно анархичному товарному производству.
Не напоминает ли это реализацию марксизма в недавнем прошлом с выпуском совершенно ненужных вещей и с « доставаемым дефицитом»?
Объективно подходя к анализу кризиса обменного банка, который по своему отвечал принципам другого нового общества можно отметить, что Оуэн, просто не знал сущности труда. То, что труд, закреплённый, материализованный в какой – либо вещи, не стоит, не может быть стоимостью или основанием обмена.
Роберт Оуэн, как и Карл Маркс считал, что «труд, затраченный на производство полезной вещи, выступают как «предметное» свойство этой вещи, как её стоимость»,23-72, что и привело к краху как и обменного банка, так и социалистического государства.
Организация обмена на основании стоимости или стоимостной обмен, непременно приводит к дисбалансу и краху.
То к чему и привёл марксизм в отношении «социалистической экономики», которая противопоставляла себя товарному производству. Производству в котором обмениваются товары, а не стоимости.
Труд только тогда труд, когда реализовался как полезный, как социально – полезный, полезный для других.
Что товар не сам есть стоимость, а «для товара каждое другое товарное тело служит лишь формой проявления его собственной стоимости»,23-96.
Товар стоит не самого себя, а стоит другого товара.
Мы по – своему являемся заложниками представления общества и общественного производства, которое выразил ещё один из сподвижников Карла Маркса: «если можно подсчитать сколько населению нужно хлеба, то можно подсчитать сколько нужно и обуви».
Если внимательно вдуматься, то заложником понятий, по которому возможно производить исключительно полезные вещи общественного предназначения.

 Отправлено: 29.11.15 01:41. Заголовок: Ну когда же Вы, уваж..

Ну когда же Вы, уважаемый Волхов, объясните свое понимание образования прибыли у капиталистов.

 Отправлено: 29.11.15 07:10. Заголовок: Мне кажется, что я ..

Мне кажется, что я этим только и занимаюсь. Но извините, если я недостаточно чётко выразил позицию, выраженную в названии дискуссии, которая, мы знаем, по выражению Ленина, является «краеугольным камнем».
Сначала я представлю то, которое предполагал Карл Маркс и которой нас безбожно обманывали название «прибавочной стоимости».
Маркс представлял, что богатство капиталиста, называемого капиталом, производится купленным трудом наёмного рабочего. Тем, что сам труд, в процессе производства, производит столько стоимости, что обеспечивает самого наёмного рабочего и хватает капиталисту.
СТОИМОСТНОЙ обмен, по его мнению, делает своё дело, одна стоимость обменивается на другую в равных пропорциях . Пропорции создания стоимости произведённого товара так же отражаются в пропорции полученной из обмена стоимости.
Т.е. что с того если стоимость произведённого товара W = c + v + m, в обмене на «другую стоимость» пропорции распределения сохраняются c + v + m.
Почему мы общаемся на форуме материалистов?
Во – первых потому что материальная вещь созданная трудом это прежде всего вещь, которой хватает для существования и наличия c + v, а не товар. Существенная разница состоит в том, что в товаре «больше стоимости» на величину «прибавочной», чем в произведённой.
Вот это и главное, как же представить материализм, в виде произведённой вещи, которая является по существу и по праву или товара, в котором необъяснимо появляется больше стоимости и то, что это объясняется производством почему – то устраивает всех. Объяснение производства после производства вещи.
Какой труд возможен над УЖЕ произведённой вещью для образования большей (меновой, товарной) стоимости, чем стоимость её производства, материализации?
К тому же стоимость материализации, производства, по своей сути затратная и не может выражать прибыль и доход капиталиста.
Карл Маркс как алхимик политэкономии добавил к расходам на производство, ещё производство и получил доход в виде «прибавочной стоимости». Ведь, если задуматься, «прибавочная» она к расходам.
«Цена всякого товара равна издержкам его производства», никого не приводит в уныние.
Вот это никак не составляет картину мира, сущность общества.
Ещё надо заметить, что саму «произведённую стоимость» Карл Маркс объясняет из стоимости. Стоимость вначале всего, и она всё и объясняет, даже саму стоимость - это и есть меркантилизм.
Вся и исключительно вся стоимость объясняется из обмена. Иначе просто быть не может. Появление и образование стоимости объясняется обменом. Потому и не было её, допустим, в общине.
Потому и Карл Маркс «дал большую дозу наркотика» трудящимся, объясняя что в «обществе пролетариата» производство ими «стоимостей» неминуемо приведёт к положительному результату и одна «стоимость» будет прилегать к другой как части в конструкторе лего. Потому как для проявления стоимости, для создания её, необходим только труд и он есть просто «он есть расходование человеческой рабочей силы».
Наркотик не выветрился и до сих пор, трудящиеся до сих пор «производят стоимости», дозируя участие в «произведённой стоимости» своим затраченным трудом.
Что они представляют трудом и стоимостью не является таковыми. Труд, только тогда труд, который имеет и выражает социальную полезность, полезность другим, а стоимость это не материальный объект в виде произведённой вещи.
Проявление труда сопряжено с трудностями воплощения его не как затраты, тут трудности нет никакой, а как проявление его социальности, т.е. того что труд должен полезен другим. Только в этом случае он проявляется как полноценное понятие. Производство вещи или даже товара не указывают на наличие труда в данных понятиях, потому что они не выражают свою социальную полезность.
Труд для других и образует общество, посредством обмена с другими, чем и образуется общество.
Общество капиталистов и показывает и доказывает это. Общество капиталистов потому общество капиталистов, потому что они образуют общество, обмениваясь с другими. Трудящиеся не участвуют в этом социальном процессе. В процессе образования общества.
Потому Карл Маркс и предполагал «другое общество» что в нём люди, трудящиеся, будут беззаботно производить «стоимости» для себя. Или как он писал в «Немецкой идеологии» немного поработают здесь, потом там.
Самое главное надо понять в чём на обманывали, «производством стоимости», в том числе и «прибавочной», что стоимость образуется в обмене и представляет другой труд и другой товар.
Что не равность «произведённых стоимостей» образует обмен, обмен образует непосредственное взаимодействие товаров. Взаимодействие в котором товар «стоит» другого товара. Взаимодействие, которое образует
общество как контакт и соединение в общество товаровладельцев.
Товаропроизводитель совершенно отрешённое понятие от социального общения людей, от того чем и как образуется, создаётся общество.
Общество образуется не совокупностью товаропроизводителей общественного богатства, не представляется многообразием произведённых товаров, что предполагал К.Маркс.
Общество образовано стоимостью, в котором саму стоимость выражает другой товар обмена.
Капитал в виде кирпичей здания и стёкол, так же как и станков, объясняется не производимым трудом наёмных работников, которых нанял капиталист.
К изготовлению этих вещей они не имеют отношения. Капитал это другой труд, и наёмные рабочие другого капиталиста создали, произвели всё это.
Как и для данного капиталиста, так и для его наёмных рабочих капитал это другой труд, труд других, общественный труд.
Капиталист получает этот общественный труд не из равнопроизведённой стоимости, образующий обмен.
Он получает из самого непосредственно – товарного обмена, того что «стоит» его произведённый товар.
Доход капиталиста или капитал объясняется не «прибавочной стоимостью», а тем, что он оплачивает рабочую силу, а не труд, наёмного рабочего другим общественным трудом, получаемым из обмена.
Обмен и образован равностью труда.
Производство стоимости сапог не складывается из стоимости, дратвы и т.д., для стоимостного обмена, в котором стоимость сапог необъяснимо большей этой суммы. Это не объясняется «прибавочной стоимостью», это объясняется другим общественным трудом.
Т.е. получаемый в обмене общественный труд, больше расходуемого на производство сапог, ведь та же кожа не взялась из воздуха.
Объяснение посредством денег ничего не меняет, ведь деньги представляют общественный труд. Продажа сапог за деньги всего лишь объясняет обмен из двух фаз продажа – покупка, ничего не меняя, в сущности.
В Вашем кармане деньги означают не более чем получение другого общественного труда вместо того, который оценило общество обменом и посредством его.
Если же Вам оплачена рабочая сила, а не труд, это не только именно Ваши проблемы, а проблемы выживания нашего общества. Общества, которое мучительно ищет выход из «переросшего» капитализма.

 Отправлено: 03.12.15 06:31. Заголовок: Час..

Часть 1

Человечество всегда мечтало о справедливом устройстве общества. Это отражалось в социальных проектах по его изменению, главное в которых было устройство общества на принципах справедливости.
Социалисты утописты представляли эту справедливость по – разному.
И утопистами они представлялись из практически первой книги английского утописта Томаса Мора. Утопического, нереального в ней было то, что существование государства Утопа предполагалось и воображаемо и отдельно от самого общества, на острове. Утопическое общество всегда показывало положительный пример для самого общества, общества лишённого недостатков самого онлайн – общества, изложенные тем же Т. Мором в первой части книги.
Все утописты потому и являются утопистами, что они представляли справедливое, гармоничное общество отдельно от самого общества. Они существовали иллюзорно или вполне конкретно как промышленное производство английского социалиста – утописта Роберта Оуэна. Но их существование предполагалось как альтернатива обществу, как положительный пример.
Отдельно стоит в этом представлении немецкий социалист – утопист Карл Маркс, который так же утопические представления сформировал на изъянах капиталистического общества. Но он рассматривал «новое общество» не на не связанных с самим капиталистическим обществом принципах, а как его следующий этап социально – экономического развития. Развитием принципа, который заложен уже в самом капиталистическом обществе, принципа, которой, уже функционирует как неотъемлемая часть капитализма.
Он и предполагал формирование незначительного «ростка» капитализма в совершеннейшее общество. Он предполагал не построить совершенно отличное, на идеальных принципах, общество, а всего лишь изменить его в определённом направлении, курс которому давало существование «микромира» в капиталистическом производстве.
Привлекательность идеи «другого» общества состояла в том, что К. Маркс разглядел в самом капитализме «зарождающиеся» черты «нового общества». Новое он увидел в разделении труда на капиталистической фабрике, на которой действительно происходит общее, общественное производство, по другим правилам и законам.
Общее производство на отдельной фабрике устроено вопреки устройству самого капитализма, с его анархичным, непредсказуемым производством.
Общее производство строго организовано, но организовано оно, к сожалению, утописта Карла Маркса, самим капиталистом.
Если организацию производства возьмут на себя сами пролетарии, то это сулило радужные и захватывающие перспективы общества всеобщего равенства.
Карл Маркс идеализировал не только «новое общество», но и по – своему идеализировал, как современник, становление капитализма.
Вот что писал его соратник Фридрих Энгельс в работе «Развитие социализма от утопии к науке»: «Среди стихийно сложившегося, беспланового разделения труда, господствующего во всем обществе, он(капитализм) установил планомерное разделение труда, организованное на каждой отдельной фабрике; рядом с производством отдельных производителей появилось общественное производство. Продукты того и другого продавались на одном и том же рынке, а следовательно, по ценам, по крайней мере, приблизительно одинаковым. Но планомерная организация оказалась могущественнее стихийно сложившегося разделения труда; на фабриках, применявших общественный труд, изготовление продуктов обходилось дешевле, чем у разрозненных мелких производителей», 19-212.
Утопистов вдохновляло в общественном производстве то обстоятельство, что зарождающийся капитализм, как новая социальная формация, увеличил производство до такой степени, которой далеко было феодализму с его малочисленными мануфактурами. Они разглядели в капитализме принцип общественного производства, который строго организован, к сожалению, только на отдельной фабрике и который даёт такой положительный эффект.
Капитализм, по их мнению, сделал такой гигантский рывок в производстве, благодаря чёткой организации труда на отдельной фабрике.
В этом представлении на общество, на общественное производство, утописты смотрели с определённой стороны, под определённым углом.
На общественное производство, которого до капитализма, как будто и не было. Может оно и было, но оно было маломощным, потому что стихийное, бесплановое и производство отдельных производителей. Общественное производство, которое вдруг появилось «среди стихийно сложившегося, и беспланового» являлось сильной стороной капитализма и показало дуалистическую сущность.
Дуализм, по отношению к общественному производству, состоял в том в двойственном отношении к производству. С одной стороны он отлично организован на каждой фабрике, с другой непозволительная анархия во всём обществе.
Утопизм состоит в отречении от действительного общественного производства, которое организуется капиталистами, посредством товара.
«Свет в окне» и утопическое «новое общество», в том числе, показывает общее производство наёмных рабочих, которые конкретно и реально производят полезные вещи.
Марксизм, как теоретический выразитель идеи «социализма», как общего, социального производства, не мог выбраться из казалось элементарного представления – чем является понятие, образующее общество?
Товаром или не товаром?
Каковы принципы и ориентиры общества, обусловлены они товарным производством или производством полезных вещей?
В отношении марксизма можно только уверенно сказать, что Карл Маркс начинает анализ капиталистического производства с понятия товара, легко уходя и переходя на понятие просто вещи, затем вновь, представляя, вещь товаром.
Карл Маркс неизменно представляет трансформацию товара в просто вещь и наоборот, превращение вещи в товар, без видимых на то причин.
Покупка товара под названием рабочей силы, трансформируется в производство вещи, «потребительной стоимости».
Безусловная товарность рабочей силы трансформируется в сугубо нетоварное производство. Производство полезных вещей, «потребительных стоимостей». Но Карл Маркс, в то же время может представлять, производство вещей товарным производством.
«Если стоимость товара определяется количеством труда, затраченного в продолжение его производства,23-48, то товарное производство представлено им как непосредственное производство товаров.
Тогда как относится к безусловно, противоречивым выводам: «хотя товарное производство, наоборот, не является условием существования общественного разделения труда»,23-51.
Но мы упёрто, можно сказать с молоком матери верим принципам общественности, социализма, который должен непременно вырасти из отдельной фабрики в «новое», на зависть всем, «продвинутое общество». Утопические представления об обществе основаны на том, что капитализм, показал другую организацию труда, ПЛАНОМЕРНУЮ.
Мы должны понять, даже если нас в этом не убедила практика, что планомерной организации производства просто не существует, потому что это будет простое бездумное производство вещей.
Что обещает кризисы перепроизводства и недопроизводства отдельных вещей, потому что только товар может проявить полезность посредством обмена. Обмен , а не общее производство, образуют и организуют и регулируют общество. Обмен и только он проявляет понятие товара и составляет сущность общества, потому что общество не составляет общее производство вещей и они не могут быть товарами, потому что общее.
Но мы до сих пор, что возможно большее производство образует большее богатство, ведь «Большее количество потребительной стоимости составляет само по себе большее вещественное богатство: два сюртука больше, чем один. Двумя сюртуками можно одеть двух человек, одним — только одного и т. д.», 23-56.
Мы как безумные караси, заглотили эту, безусловно, фальшивую наживку Карла Маркса, состоящую в возможно большем производстве общественного богатства.
Этот взгляд на общество господствует до сих пор и до сих пор мы рассматриваем современное общество как общество потребления. Этому обществу потребления не даёт много радости то же самое общество, но общество, которое производит. Общество, которое не «тянет» для изобилия производства, что бы мы не делали, организовывали социализм и приход коммунизма буквально в следующим году, перестройку или строительство рынка. Из этого почти неоспоримого факта исходят принципы коммунизма, в котором с «общественных складов» будет распределяться, сначала по – труду, а потом с избытком. Общественное производство оденет человека с ног до головы, который будет накормлен до отвала отборными продуктами.
Иллюзия планомерно – производящего общества, как и иллюзия коммунизма, разрушается очень просто, одним наводящим вопросом – что есть продукт труда, продукт производства?
Ответ возможен только один. Общественное производство образует и организует понятие под названием товар. Других ответов просто нет.
Кто согласен, что общественное производство образуют «многообразие полезных вещей, потребительных стоимостей», пусть строит такое общество на острове.
Принцип общего разрушает товарность производства. В условиях общего производства и общественных средств производства, должно происходить производство только «потребительных стоимостей», полезных вещей, но никак не товаров.
Т.е. выражать не только принципы «нового общества», но и нового отношения к понятиям, понятиям по которым произведённые вещи автоматически становятся полезными.
Сущность труда и сущность обмена совершенно другая и отличная от того, что полагает Маркс.
«Следовательно, труд как созидатель потребительных стоимостей, как полезный труд, есть не зависимое от всяких общественных форм условие существования людей, вечная естественная необходимость: без него не был бы возможен обмен веществ между человеком и природой, т. е. не была бы возможна сама человеческая жизнь»,23-52.
Вот это и переходит реальные границы не только представления общества, но и представления понятий, по которому товар только товар, когда он общественно полезен, полезен другим.
В марксизме вещь полезна сразу и полезность её образует не социальная полезность, полезность другим, а выступает как собственное качество вещи. Это выступает как аксиома, вещь полезна, потому что предмет потребления и всё! Почему и кому она полезна, вопрос отвлечённый из – за представления общественного производства общественного, общего производства предметов потребления, полезных вещей «для себя».
Этот принцип «общественного, нетоварного производства» и реализует следующая цитата Ф. Энгельса.
«Раз общество возьмет во владение средства производства, то будет устранено товарное производство, а вместе с тем и господство продукта над производителями. Анархия внутри общественного производства заменяется планомерной, сознательной организацией»,19-227.
Ф. Энгельс, в том же «Развитии …» предполагает, несмотря на то что «планомерная организация оказалась могущественнее стихийно сложившегося разделения труда», «Материалистическое понимание истории исходит из того сложения, что производство, а вслед за производством обмен его продуктов, составляет основу всякого общественного строя»,19-210.
Он понимает и предполагает, почему то не распределять произведённое, а обменивать, отрекаясь тем самым от планомерной организации производства для определённых целей потребления. От непосредственного производства предметов потребления, полезных вещей, «потребительных стоимостей».
Потому слова К. Маркса из «Экономических рукописей» можно рассматривать как лукавство «Производство есть непосредственно также и потребление» и «производство есть потребление; потребление есть производство». «Этому соответствует со стороны производства то, что оно:
доставляет потреблению материал, предмет. Потребление без предмета не есть потребление. Таким образом, с этой стороны производство создаёт, порождает потребление».
Производство всегда опосредствуется обменом, потому производство товарное и производство товара для непосредственного потребления есть полная, конкретная и фактическая профанация.

 Отправлено: 03.12.15 06:32. Заголовок: Товар есть предмет п..

Товар есть предмет потребления для других, а не для себя, даже если в качестве «для себя» выступает социум.
Производство существует не для непосредственного потребления, а для обмена, потому что всё производство осуществляется для других, потому оно и товарное.
Обмен, потому есть социальный акт, факт, определяющий социальное взаимодействие людей, а не просто как это скромно представляет К. Маркс «передача в другие руки потребительной стоимости».
Товар организует общество, а не «производство множества потребительных стоимостей». Рынок, который безуспешно строиться все эти годы, должен построиться вначале в голове, тем, что многообразием производства «потребительных стоимостей» рынка не построишь. Хотя бы, потому что общественное производство всегда товарное, т.е. всегда предполагает обмен и «фабрики не применяют общественный труд».
Общественный труд всегда определяется всегда общественным же взаимодействием, потому что труд всегда для других.
На фабрике и заводе такого просто не может быть и не бывает, что бы трудящийся автозавода обменивал руль на коробку передач.
Утопического в представлении общества Карлом Марксом, было то, что он полагал его нетоварным и потому «новым», другим. В том числе и свой идеал: «на каждой фабрике труд систематически разделён, но это разделение осуществляется не таким способом, что рабочие обмениваются продуктами своего индивидуального труда»,23-52. Он не понял принцип существования капиталистического общества, т.е. почему оно общество и почему оно именно капиталистическое. Почему оно общество капиталистов.
Капиталистическое общество, в его представлениях, существует как недозрело – противоречивое. Общество, которое ещё не дозрело, не развилось в действительно общественное производство, в связи с его «анархией». Противоречивость состоит в том, что покупка труда капиталистом, не позволяло труду быть и выражать себя непосредственно в общем, общественном производстве, в общем труде всех для всех.
«Новое общество» и принципы его существования он увидел в развитии мануфактуры в капиталистическую фабрику, устройство которой он и считал идеальным общественным производством. Общественное производство, которое выражает данный принцип, общим, совместным трудом.
Общественным производством представлялось устройством по производству «потребительных стоимостей», в котором отсутствует эксплуатирующая сила, сам капиталист.
Общественное производство будет устроено на иных принципах, принципах разумности производства полезных вещей «для себя», для самих производителей.
Что другие принципы и правила будут образовывать само общество, вопреки капитализму, где капиталисты, объегоривая друг друга, продают продукты, которые можно непосредственно использовать «для себя».
Общественная связь будет осуществлена общим, братским производством и которое будет потому истинно – общественным, коммунистическим. Общество будет представлять коммуну общего производства.
К этому призывает и это выражается в понятии, слове социализм, что значит общественный.
Изъяны капиталистического общества, по идее К. Маркса и состоят в том, что труд создающий, производящий общественные богатства находится под контролем, руководством капиталистов. Второе неприемлемое для него обстоятельство то, что капиталисты занимаются производством не для создания общественных благ, а для личной выгоды. Потому, организуя производство вне зависимости от других и каждый сам по себе, происходит анархия самого производства, растрачивание и разбазаривание общественных «рабочих сил», которые должны быть направлены в общественное русло. Общественное производство, по этому взгляду, должно быть непосредственно общим и потому и только потому общественным.
Этим создаётся непосредственно и идеально общественное производство трудящихся, в котором труд обслуживает общественные интересы, а не создаёт богатство отдельного капиталиста.
По сути, эта идеальная черта всех представлений всех социалистов – утопистов, состоящая в том образовании равенства трудящихся, равенства всех людей. Поэтому они все были идеалистами, идеалистами в продвижении идеи равенства. Даже кажущийся материализм теоретической системы Карла Маркса, обслуживал всего лишь идеалистическую идею равенства.
Материалистическое выражение труда множеством производимых этим трудом вещей, только тогда даст реальные плоды справедливости, когда оно будет общим.
Кстати и сам материализм К. Маркса был идеальным, идеальность выражалась в идеальном выражении ценности продукта труда материальным объектом. Продукт труда есть «стоимость», только какая? На что марксизм отвечает непосредственно – безответственно, возможны варианты.
Произведённая вещь моет быть «потребительной стоимостью», но может быть и товарной «меновой».
Ценность продукта напрямую связывалась с его производством, что это произведённая трудом вещь. Которая в принципе и есть вещь и определяться которая, может только производством, затратами производства.
Но К. Маркс необъяснимо представляет её почему – то «произведённым товаром» с отличными от производства качествами.
Труд материализует природу в необходимых для человека формах, но каким понятием является продукт труда марксизм совсем уходит от этого ответа, потому что по его заверениям в разных обществах он совершенно разный.
Общество, по его заверениям, может быть товарным и может быть нетоварным. Ценность продукта труда, в последнем случае, должен представлен нетоварным его выражением. Т.е. произведённая вещь не товар, а «потребительная стоимость».
Но Карл Маркс, не акцентирует на этом внимание, потому что оно подмывает идею равенства состоящую в том что человек создаёт трудом материальную вещь, «стоимость» и общество должно возместить, компенсировать ему физические затраты на её производство.
Производство непосредственно понятия товара, с его непредсказуемым финалом реализации, т.е. будет ли он продан вообще и за какую сумму денег продан или обменен на совершенно неопределённое количество другого товара, разрушают идею справедливости.
Неопределённость судьбы понятия товар, показывает неопределённость и неопределимость труда, создавшего этот товар.
Товарное общество, общество, основанное на товарных принципов, не может реализовать идею справедливости, неопределённостью сущности понятия, понятия, которое не может выражаться только производством.
Которое, к тому же, должно выражаться воспроизводством.
Общественное производство в «новом обществе» и представлено трудом всех для всех, который есть затрата рабочей силы для производства общественного многообразия.
Труд, поэтому есть просто труд и затрата рабочей силы.
Такое представление труда возможно только из представления общества и общественного производства.
Если взять любую энциклопедию и любой справочник, включая википедию, то общество рассматривается и объясняется совместной деятельностью людей. Самые непосредственные и «продвинутые» справочники, включают туда, вместе с общим производством, совместное распределение произведённого.
Утопическое представление общества поэтому, находится в каждом справочнике и потому, когда мы откажемся от коммунистических представлениях об обществе, риторический вопрос.
Мы до сих пор представляем общество таким органом, такой организацией, которой можно управлять и регулировать. Пример тому «общество ограниченной ответственности», включая туда «ЗАО» и «ОАО».
Мы, с марксистской точки зрения, наблюдаем и анализируем какое общество, состоящее из заглавных букв даст наиболее значимый результат в производстве, что бы применить его ко всему российскому обществу.
Этого никогда не произойдёт и никогда не случится, потому что общество более многоплановая структура, чем «ООО», «ЗАО» и ОАО».
Обществом это эти структуры не являются вовсе.
Обществом, где человек совместно трудится совместно с другими, совсем не выражают принципы самого общества.
Общество состоит из индивидов и из индивидуального труда, который не просто индивидуально вытачивает гайку для станка, а индивидуальность выражается трудом для других.
Вот эту индивидуальность и не видел Карл Марс с представлением общего производства. «Общество не состоит из индивидов, а выражает сумму тех связей и отношений, в которых эти индивиды находятся друг к другу», 46, ч. 1, 214).
Вот эта связь, которую он представлял просто трудом, выражаемого общим производством, находится в совершенно другом представлении труда, труда для общества, труда для других. Только исходя из такого понятия, человек становится индивидуумом. Человек, представленный маленькой частью общего производства, естественно и соответственно не может «состоять из индивидов».
С этой точки зрения Маркс, прав, конечно, индивидуального в человеке, производящим общий труд, ничего не может быть.
В общинном производстве, которое в представлении К. Маркса ближе подходит к общественному, выражая его идеальный пример, на низшей ступени развития, нет понятия товара, зато в анализируемом капиталистическом обществе продукт труда и выражается, прежде всего, в товаре, потому что «капиталист не может не продавать».
В капиталистически – пролетарском конфликте он видел, прежде всего, не конфликт социально противостоящих друг другу классов, а идею справедливости состоящую в том что класс капиталистов совсем не участвует в социальном процессе производства. Тот класс, имеет большую власть над общественным продуктом, который совсем не участвует в общественном производстве. Управление и надзор, по его мнению, становится излишним, когда трудящиеся будут работать на себя и производить для себя. Пролетариат без сомнения, даже в условиях порабощения и капиталистического общества, является тем единственно – производящим классом. Соответственно и несомненно он будет с большим усердием и ответственностью производить в условиях нового «пролетарского общества». Общества, где нет эксплуатирующих труд в корыстных личных целях, капиталистов.
Ориентиры и принципы «нового общества» Карл Маркс выражал, как общее производство «для себя».
Но слабым местом теоретиков утопического социализма было оценка труда.
Это слабое место демонстрирует и марксизм.
Основной идеей социалистов утопистов было справедливое распределение созданного общим трудом. Истинная справедливость в распределении может существовать только тогда, когда общество измениться, будет «другое». Когда общественное производство будет определяться общим, совместным трудом. Только в этом случае, когда общество действительно превратиться в общество трудящихся, производителей возможно торжество действительной справедливости. Справедливость должна состоять в том представлении, что общество должно возмещать расходуемые на производство силы общественным продуктом.
Для этого и предполагалось изменить общество, сделать производство общим, что бы реализовать идею общественной справедливости.
«Другое» общество необходимо было для реализации этой сверх задачи, состоящую в социальной справедливости. Справедливость, состоящую или в справедливом распределении общественного производства или в том что бы общество возмещало общественным продуктом затраты по – производству.
Два принципа, которые реализует «другое общество», которое непременно должно обществом производителей. Только такая сущность общества может предполагать справедливое распределение произведённого, в котором производитель является основой и соответственно общаться с обществом напрямую.
Человек, производящий в обществе, а не для общества, основной утопический постулат, выражение социального в человеке, которое не может быть никогда и ни в коем случае, индивидуальным.
Это марксизм демонстрирует в «Замечаниях на книгу А. Вагнера «Учебник политической экономии»: «Товары, поскольку они суть стоимости, представляют лишь нечто общественное, труд, и именно постольку величина стоимости товара определяется, согласно моим взглядам, величиной содержащегося и т. д. в нем рабочего времени, стало быть, нормальным количеством труда, которого стоит производство предмета», 19-373.
Во – первых Карл Маркс представлением труда в обществе, сразу причисляя и исходя из него как общественного труда, который производит каждый индивид. К тому же, индивидом он в этом случае не является, как и общество товарным. Т.е. представляя «товары, суть стоимости», содержанием общего, общественного производства, это он немного погорячился.
Его же слова опровергают понятие «производства товара» и принципы общего, общественного производства. «Произведённые товары», во – первых не являются товарами, как произведённые затратами рабочего времени, не представляют разу и непосредственно что – то общественное и не являются «суть стоимостью».
Общее производство никак и никогда не может быть товарным. Товарное производство образовано на иных принципах, изложенных самим Марксом.
«Только продукты самостоятельных, друг от друга не зависимых частных работ противостоят один другому как товары»,23-52.
Но он сразу причисляет произведённую вещь к товару, которая «суть стоимость», потому что в нём содержится рабочее время. Стоимость определяется, «согласно его взглядов», «нормальным количеством труда, которого стоит производство предмета».
Для него стоимость определяется затратами, что стоимость затратная и представляет лишь то что «стоит» производство вещи для общества.
По существу это стоимость затрат по производству и для производства и потому товар представляется произведённым предметом, стоимость которого определяется стоимостью производства.
Но мы знаем что это не так.
Что – то здесь не сходится, если «Стоимость, т. е. количество человеческого труда, содержащегося, например, в одной тонне железа», 23-107.
Это положение обязывает к представлению стоимостного обмена и к представлению простого труда, производящего железо и «его стоимость».
К тому же необходимо отделить мух от котлет, овеществлённый труд существует как вещь, пускай и как «потребительная стоимость», но не как товар. Потому количество человеческого труда не выступает как организатор обмена, как показатель его пропорции.
«Цена есть денежное название овеществлённого в товаре труда. Следовательно, эквивалентность товара и того количества денег, название которого есть его цена, представляет собой тавтологию, да и вообще относительное выражение стоимости товара есть в то же время выражение эквивалентности двух товаров»,23-112.
Стоимость товара, выраженную и выражаемую самим товаром, ещё можно простить К. Марксу, но цена образуется на основании продажи, обмена на деньги, к которому показатели производства не имеют отношения.
Говоря словами его самого «меновое отношение товаров характеризуется как раз отвлечением от их потребительных стоимостей», 23-47.
Они отделены так же как производство и обмен, как две различные функции общества.
По сути Карл Маркс представляет разные общества, одно поверх другого и отличное от него. Одно образовано производством потребительных стоимостей, другое образовано «меновым отношением товаров».
Получается как в надоевшей рекламе «Твикса», представь их обоих и реши на какой стороне ты.

 Отправлено: 03.12.15 18:25. Заголовок: волхов пишет: Товар..

волхов пишет:

цитата:

Товар есть предмет потребления для других, а не для себя, даже если в качестве «для себя» выступает социум

Кто эти другие, если не сам социум?

 Отправлено: 05.12.15 19:43. Заголовок: Как человек трудится..

Как человек трудится для других?

Стратегическая ошибка Карла Маркса состоит в том, что он предполагал труд человека в обществе. Человек производит индивидуальный труд, но труд, в то же время является и общественным, потому что он производится в обществе. Это не отдельный индивидуальный охотник или рыбак, а все люди совершают труд в обществе и индивидуальный труд, он считал, это глубочайший пережиток прошлого.

Общественность труда наступает на бытие общества и индивидуума в общественном производстве просто не может быть.

Но дело в том, что как раз и наоборот, общество составляют индивидуумы, потому что они не производят для себя, для социума, для общества общественный продукт, а производят для общества, для других.

Труд для других и создаёт общество.

Человек не производит труд в обществе, как малую и составную часть общего производства.
Человек производит для других и этим самым индифицирует себя индивидуумом. Труд делает из человека индивидуума и это не просто труд и затрата рабочей силы на общее благо, а труд для общества, для других.

Нужность полезность труда выражается обменом, это не мог обойти даже К. Маркс, с его понятием общего и потому общественного труда, производства.

Действительность понятия труд выражается обменом. «Но является ли труд действительно полезным для других, удовлетворяет ли его продукт какой-либо чужой потребности, — это может доказать лишь обмен»,23-97.

Тем отличается труд от затраты рабочей силы и капиталистическое общество от пролетарского. Они отличаются так же как товарное производство, производство для обмена, производством «для себя».

Действительность капиталистического общества образовано товарным производством, обменом товарами между капиталистами, создаваемого наёмным трудом.

Призрачность «общества пролетариата» и связано с как раз с тем, что производство «для себя» регулируется только распределением созданного сообща. Важным моментом здесь представляется «производство полезных вещей», в отличие от непосредственно – товарного производства где социально необходим обмен с другими.

В качестве примера можно привести цитату из «Богатства народов» А Смита: «Мясник имеет в своей лавке больше мяса, чем сам может потребить, а пивовар и булочник охотно купили бы каждый часть этого мяса; они не могут ничего предложить ему в обмен, кроме различных продуктов их собственного промысла, но мясник уже запасся тем количеством хлеба и пива, которое ему нужно на ближайшее время. В таком случае между ними не может состояться обмен. Мясник не может явиться поставщиком пивовара и булочника, а они - его потребителями; и, таким образом они все ничем не могут служить друг другу».

«Ничем не могут служить друг другу», означает то, что из мясника, булочника и пивовара, не может образоваться общество, потому что труд по производству каждого из них, производство мяса, пива и хлеба не удовлетворяет потребности других. Не удовлетворяет основного принципа создания и существования общества, между ними не может произойти обмен, который и показывает действительность труда и профессии.

Мясник, не потому что является владельцем мяса, как пивовар пива или булочник, они являются таковыми, только в случае если они производят мясо пиво и хлеб для других. Реальность труда его фактическое значение определяется обменом, который действительно показывает на его социальную полезность.

Т.е. Карл Маркс стратегически не прав в том, что портной это человек, который шьёт рубашки, пиджаки и т.д., производит труд по изготовлению полезных вещей.

«Для сюртука, впрочем, безразлично, кто его носит, сам ли портной или заказчик портного. В обоих случаях он функционирует как потребительная стоимость. Столь же мало меняет отношение между сюртуком и производящим его трудом тот факт, что портняжный труд становится особой профессией, самостоятельным звеном общественного разделения труда. Там, где это вынуждалось потребностью в одежде, человек портняжил целые тысячелетия, прежде чем из человека сделался портной»,23-52.

На основании этого можно сказать чем «Жигули» отличаются от «Мерседеса», нет не по эксплуатационным качествам, это уже следствие.

Они отличаются потому, что капиталист знает и считает и в этом он намного «продвинутей» нас вместе взятых, что труд находится именно в автомобиле и нигде больше. Мы же, благодаря К. Марксу, свято верим, что труд, поскольку он просто труд, производит руль, коробку передач, кузов и т.д., т.е. в «потребительных стоимостях», полезных вещах, образующих машину, который своей совокупностью образует общий труд по производству автомобиля.

Надо твёрдо знать и твёрдо усвоить, что труд содержится в товаре, в том же автомобиле, а не в его производстве, производстве как «потребительной стоимости». Ведь он же предмет потребления и с этим не поспоришь.

В том-то и состоит ошибка Карла Маркса, что он из производителей мяса, пива, хлеба и т.д. сделал общество производителей «потребительных стоимостей», полезных вещей, которые тихонько в системе общественного производства будут производить данные продукты. Такое «общество» сулило большие перспективы - им можно управлять, производить только то, что действительно нужно обществу.

В этом и состоит главная утопическая ошибка К.Маркса, которая должна была быть выявлена вместе с почившим Госпланом. Госплана нет, но идеи Маркса, по постройке «нового общества», производства общественного продукта в виде полезных вещей «для себя» живут и здравствуют по сей день.

 Отправлено: 11.12.15 06:32. Заголовок: ..

Часть 2

Объективно подходя к теории Карла Маркса, можно отметить её утопические черты, представлением того чем и как образуется общество.
Общество образовано трудом, никак не создаёт понятие ни общества, ни труда. Такое представление не даёт конкретики общества, общественного труда и общественного устройства.
Общественного устройства вне социальных его форм, т.е. не рабовладение, капитализм или социализм, а просто общество. Марксизм и подходит к понятию общества так же вне социальных форм, по это понятие, понятие общества представляется ему огромной фабрикой, фаланстером, производящим всё для себя, для обеспечения общества.
Общественное производство, которое непременно общее, по Марксу, и представляет структуру общественного производства вне социальных форм, производства которое обеспечивает общественные потребности.
Отсюда и понятия, образующие теорию – простой, средний труд, который производит общественно – полезные вещи. Понятия, которые на дух не переносят обмена как такового, и если переносят, то он организованно – стоимостной. Обмен организованный «по – стоимости» вещей, производимых простым трудом трудящимися. К тому же если марксизм и представляет товарное производство в обществе, то оно, просто подменяет понятие производства общественно – полезных вещей, на производство товаров, не меняя смысла производства.
В формировании представления общества понятие труда имеет самое непосредственное отношение. Но поскольку в марксизме труд есть просто труд, сущностным действием материализующий природу, то совокупность труда теория представляет общественным производством.
Общественный, в представлении марксистской теории, значит общий.
Что и обозначает принципы социализма, коммунизма и «справедливого» общества. Эти принципы выражают одно единственное качество общества, его общее производство, которое видится прогрессивным по отношению к индивидуальному. Т.е. общественное производство не может иметь внутренней связи, потому что это безальтернативная аксиома, общественное значит общее. В этом и проявляются утопические черты марксизма.
Общее производство не общественное, а общинное. Общественное производство образовано производством для других, производство, в котором труд для других образует связь в обществе.
Общественная связь образуется не общим просто трудом, а трудом для других. Потому что труд понятие социальное или наоборот, поскольку труд понятие социальное, он таким образом образует общество.
Потому марксизм, показывая недостаточное развитие общины, в то же время представляет идеальность содружества производящих для себя людей.
Превращение общины в общество было для него неведомо или представлялось довольно туманным, потому что идеально общественное производство превратилось в рабовладельческое.
Это было, для К. Маркса, не объективным общественным процессом, а злой волей отдельных людей. Рабовладельцы, не только каким - то образом возвысились над другими людьми, рабами, но и создали государственный аппарат, организацию, которая не только укрепляла статус – кво общества.
Государство, с его армией, полицией и т.д., по Марксу есть орган, который
стоит на службе рабовладельцев для эксплуатации рабов.
На самом деле с возникновением рабовладения происходили вполне социальные метаморфозы, которые заключались в превращении общины в общество. Что обеспечивается отделением от общества, образованного трудом для других, от государства, представляющего бюджет, образованный налогами.
Такой взгляд показывает классику представления взаимодействия и образования общества и государства.
В качестве примера представления «общественного производства» СССР, которое как раз и было общинным, общим, можно показать пример соседней Украины, где президент, заявлен в обеих структурах, в обществе и государстве. Не говоря уже о более низшем звене, как и в Украине, как и у нас – родной её сестре.
Это говорит не о том что что – то делается законно или незаконно или образовано упрямством отдельных лиц, а то что всё ещё происходит разложение общины, «социалистической общины» или социализма.
Общины , которая объединяет «в один флакон» общество и государство, при её разложении происходит их возникновение и разделение.
Первое, которое является базисом, представляет собой механизм, устройство, в котором общественную связь обеспечивают на первых парах, рабовладельцы и обеспечивается эта связь производством для других, трудом для других, обмениваясь товарами.
Но, по мнению марксизма, весь труд производят рабы и если бы, в своё время, удалось восстание Спартака, и удалось освободить рабов, то социализм наступил уже в то время. Освобождённые рабы трудились бы не на беспощадных для них рабовладельцев, а на себя и для себя.
Утопический принцип для себя и выражает общее, как общественное производство. Его наиболее конкретно эту утопию выразил немецкий социалист Карл Каутский в «Эрфуртской программе»: «Ликвидация товарного производства означает замену производства для продажи – производством для собственного потребления».
Это беспардонно – утопический взгляд на социальные процессы в обществе, человек должен вызреть в своём социальном выражении, в выражении своей социальной индивидуальности. Ведь этого ещё нет и сейчас, человек пытается сообща «построить» социализм, капитализм или что – то там ещё.
Человек не может ещё понять и представить, почему и чем он представляет индивидуальность в обществе, что его делает таковым.
Карл Маркс, проектируя общину, которая и выражалась четырьмя буквами СССР, предполагал в ней первый принцип общины – общее производство.
Эта община разлагается и превращается в общество по сей день, минимальное её движение в этом превращении объясняется сознанием людей. Людей, которые верят, что труд есть просто труд и потому определяется тем, что бы общество вернуло каждому из производителей простого труда затраченный на это производство общественный труд, возместило физиологические затраты. Эта высшая справедливость общества!!!, зомбирует нас марксизм.
Можно ли из такого представления труда и общества построить общество, в котором каждому по – труду?
Такие понятия позволяют человеку представлять, что и в справедливом обществе – социализме, и у в условиях строящегося капитализма, происходит действительное распределение по – труду.
Но только «то что производится сверх этого распределения», составляет или общее общественное владение или представляет собственность капиталистов.
Этот избыток представляет собой «прибавочную стоимость», которой в «той», до рабовладельческой структуре не было и потому Карл Маркс представляет её социализмом, но на более низшей ступени развития.
«Прибавочная стоимость» объясняет в марксизме всё или почти всё и потому на ней попозже, следует остановиться подробнее.
То, что не удалось превратить средства капиталистического присвоения в общественные, это проблема общественного строя. Альтернативы присвоения «прибавочной стоимости» обществом или капиталистом в общественной структуре или общественной структурой, марксизм не даёт.
Так что трудящиеся всех стран, довольствуйтесь тем, что труд поддерживает ваши физические возможности и читайте «Капитал», книжка, которая представляет вас рабочими животными, которых для производства работы, труда. Труда, который есть всего лишь «расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле»,23-56.
Социализм, который почему – то загадочно – неопределённо не был построен, при толстенных гроссбухах теоретического его выражения, теоретического руководства, в котором казалось должно быть описано всё, до мельчайших подробностей, имеет какую- то загадку.
И эта загадка есть человек, который строит социализм, не сообща, а каждый индивидуально, потому что человек в общественном производстве представляет индивидуальность трудящегося для других.
Человек представляет общение общества и себя, в таком качестве и принцип «каждому по труду» выражает принцип распределения той части общего продукта, которая непосредственно восполняет затраченные физические силы по производству всего общего.
Человек знает, и предполагает тут какой – то подвох и явное присвоение «прибавочной стоимости». Но понятие просто труда не позволяет ему претендовать на весь труд, на распределение по – труду и это ему внушается во – первых теоретическими устоями «социализма», в котором не только более справедливо происходило распределение труда, но и остаток от такого распределения или «прибавочная стоимость» присваивалась всем обществом.
Справедливость в распределении общего продукта, может прийти, согласно этим умозаключениям, только с изменением общества, строительства «другого общества».
В качестве сомнения существования «справедливого» общества представляющего самый главный его принцип – справедливое распределения «по – труду», с огромным общественным остатком, можно привести слова одно из теоретиков строительства этого самого «справедливого общества».
Ф. Энгельс в «Анти – Дюринге» пишет: «Не только продукт труда, но и сам труд должен обмениваться на продукт: час труда на продукт другого часа труд. Но тут же возникает «вызывающая сомнение» загвоздка. Выходит распределяется весь труд»,20-323.
Государство проявляет свои приоритетные и даже можно сказать фундаментальные пристрастия, потому что это государство рабовладельцев.
Впрочем, нахождение капиталистов, на месте рабовладельцев ничего не меняет в отношении общество – государство.
Меняется социальная формация, отношения внутри общества. Следующая за капитализмом социальная формация, произведёт трансформацию внутри общества, притом государство останется на своём месте, оно «не заснёт».
«Отмена» его К. Марксом, в условиях социализма, объясняется «общей стоимостью» или «прибавочным значением» труда используемым на общие нужды. Тем самым марксизм вторгается структурой общества в структуру государства. Общий фонд или фонд общественного потребления представляет собой не бюджет, основанный на налогах и представляющей держателя этого фонда в виде государства. Государства в классическом его выражении и состоянии. Общественный фонд представляет в марксизме, не государственный, а общественный, в этом состоит его утопия и «общинность». Потому структура государства и не требуется. В качестве представления можно привести слова русского экономиста П.Б. Струве из «Размышлений о русской революции»: «При коммунистическом хозяйстве нельзя ни теоретически, ни практически отделить государственного (финансового хозяйства) от хозяйства народного. У того и другого один субъект в экономическом и правовом смысле и один непосредственный субстрат».
Следующая социальная формация не повернёт нас к общине, общим производством. Социальная формация образуется на труде для других, где каждый человек будет не наёмным работником, а сущностью образующую общество.
Марксизм глубокомысленно может анализировать превращение общины в общество, и тогда остаются неведомыми принципы и сущность такого превращения. Там и там общий труд и даже больше, общинный труд обнаруживает более качественное общественное производство.
Карл Маркс не видит никаких противоречий в том что «в древнеиндийской общине труд общественно разделён, но продукты его не становятся товарами»,23-52. Может ли в общине труд общественно разделён, если серьёзно представлять превращение общины в общество?
При том анализ производится не внутреннего содержания разделения труда в общине, который образован искусственно интересами общины, а о тождественности общинного и общественного производства.
Мысль о их тождественности и проводит К. Маркс, показывая одинаковость общего труда и там и там.
Общинное производство требует, по его представлениям, распределения, как и общественное «Весь продукт труда союза свободных людей представляет собой общественный продукт. Часть этого продукта служит снова в качестве средств производства. Она остаётся общественной. Но другая часть потребляется в качестве жизненных средств членами союза. Поэтому она должна быть распределена между ними»,23-90.
Потому он рассматривает «Общество, — т. е. сам человек в его общественных отношениях», 46-2-222, не проявляют это социальное общение, но подразумевают эти отношения как отношения производимого труда и производимой стоимости. Общественные отношения, которое образуются в производстве.
Если общественные отношения образованы трудом, то труд должен быть средством социального общения. На самом деле так и есть, труд образует и создаёт общество, потому что он определяет это социальное общение и социальность труда выражается тем, что он для других.
По этой причине он не может быть просто производимым трудом, трудом по – производству общественного продукта, который распределяется согласно участию в его производстве.
Т.е. социальные отношения, по Марксу, «другие» не трудовые отношения. Они есть производственные, отношения по производству просто трудом общего, общественного продукта.
Такую структуру общества он «высмотрел» на производстве отдельной фабрики, где общий труд «создаёт стоимость». И он «создаёт стоимости» столько, что обеспечивает полностью сумму рабочих сил и даже больше в виде «прибавочной стоимости».
Потому неотъемлемо К. Маркс констатирует, что производство это же самое что и воспроизводство. Ведь производство, так или иначе, обеспечивает воспроизводство рабочих сил и ещё в придачу, избыточно к этому значению, создаётся капитал.
Воспроизводство рабочих сил и сам капитал представляют из себя другой общественный труд. Чем и создаётся общество и общественное взаимодействие.
Товар, который стоит другого товара и другого общественного труда, который и распределяется обменом и в обмене.
В этом состоит непременное условие общества и общественного производства, что труд стоит другого труда, поскольку он является средством образования общества.
Общество, которое «создаёт, производит стоимости», составляет его утопически – альтернативный вариант.
Потому и оттого общественное производство всегда товарное.
Марксизм, с его производственными социальными отношениями и общим трудом, представляет производство полезных вещей, «потребительных стоимостей», которые в справедливом обществе справедливо и распределяются.
При том непременное условие производства это производство в «другом обществе» общего продукта.
Если бы таковой был вообще или в принципе, то приход коммунизма не заставил себя ждать, но для этого труд должен быть просто трудом производящим общественно – полезные вещи, часть которых должна служить в качестве средств производства, а другая распределяться по – труду. Общественные средства производства обязательное условие коммунизма, потому что общие средства производства производят общий же продукт и к этому прилагается обязательное условие простого труда, труда на этих средствах производства.
Действительные социальные отношения и обнаруживаются в производстве социального продукта, в котором, допустим, капиталисты не участвуют.
Понятие труда, по взглядам марксизма, неприменимо к капиталисту, потому что он не участвует в создании общественного продукта, в его производстве.
Весь продукт создают наёмные работники, пролетарии, которые по своей сущности являются материалистами. Пролетарии, которые «добывают», общественный продукт в природе, преобразуя её в общественно – полезные вещи.
Потому общество пролетариата, это особый взгляд на общество, который представляет общество по производству не только полезных вещей, но и их совокупности в виде общественного продукта.
Этот взгляд точно не определяет, в каком виде в таком обществе существуют «произведённые стоимости». По логике существования общества они должны представлять как продукты общественного потребления, т.е. в виде «потребительных стоимостей». Но Карл Маркс, не на минуту не задумываясь, может их представить и товарными «меновыми стоимостями» и такое понятие как «производство товаров». Тут же добавляя, что такое производство создаёт альтернативу непосредственно товарному.
В том и состоит казуистика его теории, что указание на товарность общественного производства, должно предполагать обмен, но теория, нисколько не смущаясь, может анализировать «стоимостной обмен». Обмен, в котором, материализм, куда – то улетучивается, выражением нематериального свойства товара, под названием стоимости. А в качестве обмениваемых «стоимостей» может предполагаться и товарная и потребительная стоимость, ведь для марксизма всё равно. Но для дела «запудривания мозгов» может создавать и альтернативу вещи как предмета потребления и стоимости. В качестве предмета потребления вещь естественно не может «относится» и «соотносится», а может только использоваться. В качестве же стоимости она может образовывать стоимостное отношение. Но не только, казуистика теории марксизма, может позволить себе всё.

 Отправлено: 14.12.15 06:10. Заголовок: Часть 3

Для К. Маркса общественное производство одинаково выражается как «потребительная стоимость», так и товар. Для него общество это огромное производство, во –первых, в котором обмен, товарность проявляется как специфика общественного строя под названием капитализм.
Обмен, продажа всего и вся, даже труда, исходя из анализа марксизма, не совсем хорошо отражается на функционировании того же капитализма.
Кризисы производства оттого и происходят что обмен представляет всю сущность капиталистической анархии производства.
Ведь существует вовсе нетоварное производство в виде общего и потому общественного производства на примере общины или отдельного капиталистического предприятия. Социализм и социалистическое производство будет, по его заверениям, простым производством «стоимостей». Ведь что такое товар? Это ведь «стоимость», когда надо «потребительная», когда надо «меновая».
«Потребительная стоимость, или благо, имеет стоимость лишь потому, что в ней овеществлён, или материализован, абстрактно человеческий труд»,23-48 и «величина стоимости товара оставалась бы постоянной, если бы было постоянным необходимое для его производства рабочее время»,23-49.
При том К. Маркс долго может представлять предмет потребления «телом товара», который, как материальный предмет, который не имеет стоимость, потому что он всего лишь предмет потребления. «Стоимостью» он становиться для выражения товарных качество произведённого предмета, если бы продукт труда был бы предметом потребления, то он не был бы «стоимостью».
Такое понятие как стоимость нужно всего лишь для того, что бы создавались, правильные, пропорциональные отношения товаров, придающего гармоничность обществу. А если происходит распределение, полезных вещей, общественно – созданных предметов потребления то зачем?
Социализм предполагает распределение созданных трудом «стоимостей». Производство вещи и капиталистическое производство отличаются тем, что в первом случае труд производит вещь. В другом, под гнётом капиталиста товар, в произведённой стоимости которого труд отражается отчасти, другая часть «произведённой стоимости» «прибавочная» составляет капитал. Т.е. капиталистическое производство определяет и капиталистическое распределение. Капиталистическое распределение исходит и показывается на примере одного единственного товара, который «капиталистически произведён», «W = c + v + m». Распределение дано самим производством. Но как происходит обмен товара на товар, находится за пределами этого представления в лучшем случае, а для тех, кто любит конкретику, пожалуйста – это обмен «произведённых стоимостей».
Изыскания отношения вещей переходит в глубоко теоретическую плоскость, которую можно не рассматривать совсем, общество распределения не заставляет это делать.
Тогда как наука политэкономия возникла для того или для объяснения того, как создаются отношения обмена. Почему два непохожих друг на друга товара обмениваются. В данном выражении проблемы наука и существует как наука и отношения обмена товаров составляют её базисную часть.
Наука о распределении это «другая наука», которая в не имеет отношения к самой науке, потому что обходит фундаментальный момент анализа товарного обмена.
Потому науку политэкономию можно и нужно рассматривать как науку обмена. Но в том и дело что марксизм вместе с общим трудом или с общим, а значит «общественным производством», в котором по определению не может быть обмена, не чурается и анализа самого обмена.
Чего не может быть вовсе - или обмен или распределение.
Анализ общего производства, в котором распределение «по – труду» является частью такого распределения, не может быть обмена. К тому же производство должно быть тщательно спланировано так и таким образом, что бы производство, не нарушало пропорции произведённого непосредственно для обеспечения труда, его восстановления еду, одежду, жильё и т.д. и собственно того что является общим, например средства производства. То есть спланировать общественное производство наилучшим образом, что являлось основным моментом «социалистического строительства».
Это видение общественного производства и общественных процессов представляет «другую науку», потому что обмен фрезерного станка на колбасу, представляет собой отвлечённый момент их несопоставимостью, нахождением в различных группах производства.
Их обмен можно анализировать, но в реальном, фактическом соотношении они не встретятся никогда.
Т.е. обмен товаров, которые находятся не только в разных группах производства, не могут представлять обмен и не могут быть товарами. Но это самое же относится и к каждой из этих групп.
Распределение общественного продукта составляет альтернативу товарному производству, так же как производство полезных вещей, производству товаров.
Товарное производство отличается от производства «потребительных стоимостей» тем, что стоимость произведённого товара сразу показывает капиталистическое распределение « W = c + v + m». Произведённая вещь и произведённая стоимость сразу показывает капиталистическое распределение, т.е. в произведённом товаре стоимость частью относится к труду, а другая часть является капиталом.
Утопическое в марксизме или в любой другой «науке» является то что распределяется всё, то что произведено общим трудом, «по – капиталистически или по – социалистически».
Это утопическая и идеологическая ловушка представления, потому что распределяется обмениваемый, а значит другой, продукт других, общественный продукт.
Почему это происходит? Потому что «стоимость» труда и товара представляют не они сами, как произведённые трудом вещи, а другой труд и товар.
Почему, в свою очередь, стоимость это другой товар, потому что труд проявляется только как социальный труд и не как иначе.
Труд объясняется не его производством, а социальным взаимодействием.
Т.е. не производство булки хлебопёком является его трудом, а про труд в булке проявляется только в её обмене, продаже.
Булка не является «произведённой стоимостью».
Позицию марксизма, по этому поводу, которая есть начало его анализа, «труд произвёл, создал стоимость», рассказывайте моей бабушке.
Общественное производство и капиталистическое составляют, по взглядам марксизма существенное противоречие. Общественное производство образуется производством предметов потребления, капиталистическое товары, вещи для обмена. Капиталистическое производство, потому, в своей глубинной функциональной сущности, неправильное и не рациональное.
Производит на продажу того, что можно непосредственно использовать, использовать как полезные вещи.
Потому капиталистическое производство составляет, по этим же взглядам, составляют не лучшую форму общественного производства.
Они отличаются так же как производство полезных вещей для непосредственного потребления и производство товаров для обмена.
Обмен в одном обществе, противопоставлен распределению в другом.
Почему два товара обмениваясь приравниваются или приравниваясь, обмениваются, составляют главный момент науки.
Почему 5 лож = 1 дому, Карл Маркс, приходит к такому выводу, который погрузил науку в средневековье и представляет алхимию вместо химии.
Он указывает на то что: «Аристотель сам показывает нам, что́ именно сделало невозможным его дальнейший анализ: это — отсутствие понятия стоимости»,23-70.
Он говорит, тем самым что равность этих вещей определяется равностью их «стоимостей», так же как и их обмен, ведь обмен в представлениях К. Маркса «стоимостной», т.е. одна стоимость обменивается на другую.
Т.е. обмен товаров есть «стоимостное отношение, в котором заключается это выражение стоимости». Он проводит красной чертой мысль, что является основой теории о непременно – стоимостном отношении товаров.
Для этого нещадно анализирует как «производится стоимость», которую он в таком значении и в таком качестве «пускает в большое плавание» стоимостных отношений.
Что эти два товара дом и кровать относятся так же как сюртук, который «в своём стоимостном отношении к холсту он выступает лишь этой своей стороной, т. е. как воплощённая стоимость, как стоимостная плоть»,23-62.
«Стоимостная плоть» или вещественное содержание стоимости нас и должно заинтересовать, как материалистов.
«Стоимостная плоть» должна выражаться как материальная вещь, она такой и является в виде вещи, предмета потребления, «потребительной стоимости», что выражается производством, реализацией полезного труда.
Проще говоря, произведена вещь, например утюг, он полезен и потому «потребительная стоимость». На этом заканчивается материализация труда и он представляет собой вполне материальный предмет.
Но ВНИМАНИЕ!, его «меновая стоимость» больше чем его «потребительная» представляющая его как материальный объект.
Теперь, ВОПРОС К ЗНАТОКАМ, можно ли объяснить это трудом, производством? Можно ли «прибавочную стоимость» объяснить излишним трудом, непосильно выполняемым наёмным рабочим, если материальная вещь, утюг уже произведён, создан? При том никто не отменял и никто не отрицает что «меновая стоимость» больше значений производства и значения «потребительной стоимости». Но является ли «избыток стоимости», трудовой, производственной?
По сути можно акцентировать научные изыскания, направив все усилия для того что бы просто точно определять трудовую стоимость произведённого товара. Ведь товар это вещь произведённая трудом и главное выявить действительную трудовую стоимость товара и тогда общество убьёт двух зайцев сразу. Во – первых производитель будет получать от общества всю полноту труда и во – вторых «действительная стоимость» будет создавать правильные пропорции обмениваемых товаров.
Эти рассуждения о «действительно трудовой» стоимости и ведут в никуда и создают очень большие противоречия.
Во – первых как называется и чем является произведённая трудом вещь?
Вопрос не праздный, потому что в качестве стоимостной, товарной, меновой вещи труд, в выражении Карла Маркса, является довольно абстрактным и разглядеть его, представить и понять довольно трудно.
Не то, что тот труд, который в качестве конкретно – полезного создаёт полезные вещи, потребительные стоимости.
«Всякий труд есть, с одной стороны, расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле, — и в этом своём качестве одинакового, или абстрактно человеческого, труд образует стоимость товаров. Всякий труд есть, с другой стороны, расходование человеческой рабочей силы в особой целесообразной форме, и в этом своём качестве конкретного полезного труда он создаёт потребительные стоимости»,23-56.
Это не просто умозаключение, а центральное место анализа Карла Маркса.
Простое производство полезной вещи, ещё как – то может выявить и представить сам затраченный произведённый труд. Но в обмене эта произведённая вещь и труд представленный в ней, ведёт себя довольно странно, абстрактно и необъективно.
Он никак не связан с затратами на производство. Даже невозможно не согласиться с К. Марксом: «меновая стоимость явилась нам как нечто совершенно не зависимое от их потребительных стоимостей»,23-48.
Произведённая шестерня не подходит к формуле «Стоимость всякого капиталистически произведённого товара (W) выражается формулой: W = c + v + m» из – за независимости производства его как полезной вещи, произведённого предмета. Производство её ещё можно как = то анализировать, но в обмене она может повести себя совершенно неожиданно, скажем будет ненужная вовсе. Этот печальный факт не позволяет анализировать и труд, создавший её, ни её стоимость.
Получается производство его как полезной вещи отлично от определения стоимости производством, в таком случае это была бы «стоимость потребительной стоимости».
В самом деле ещё как – то можно представить «капиталистически произведённую стоимость» шестерни, затратами на её производство.
Но стоимость, допустим картины, расходами на холст, краски и рамку совершенно невозможно, поскольку она стоит миллион долларов.
В своём меновом отношении она ведёт себя совершенно непонятно, так же как яблоко Фурье.
Если представить её «трудовое» содержание и то, которое проявляется в обмене, надо иметь две науки одна должна отражать действительно трудовые выражение произведённых вещей, потребительных стоимостей. Другая наука должна быть наукой об обмене, наукой товарного обмена, поведении вещей в обмене и образовании ими данных пропорций обмена.
Сами понимаете, этого быть не может и наука должна быть одна.
В то и состоит утопия марксизма, что он предполагал построить «другое общество», основанное на действительно «трудовом обмене» «произведённых стоимостей».
Надо ли напоминать печальную участь обменного банка Р. Оуэна, связанного с обменом «действительно трудовых стоимостей»?
Дело в том, что понятие «расходование человеческой рабочей силы», относится альтернативно к понятию труда, он не есть «всякий труд», который представляет расходование рабочей силы. Труд и расходование рабочей силы, не то что далековатые понятия, а принципиально различные.
Трудом можно назвать только те действия человека, которые выражают его социальные проявления. Например: мытьё полов это труд уборщицы, но то же самое, если она это делает дома это не труд, а затрата рабочей силы.
Понятие отличаются тем что затрата рабочей силы не выражает себя социально, ей это и не надо, чем и отличается от труда.
Таким образом, Карл Маркс и приходит к противоречивым выводам.
«Стоимостное отношение двух товаров даёт, таким образом, наиболее простое выражение стоимости данного товара»,23-58.
Ответ должен быть такой же, как ответ на то, что было вначале курица или яйцо? Т.е. простое выражение стоимости товара даёт стоимостное отношение двух или отношение двух товаров констатирует и определяет нахождение в каждом из них одинаковой стоимости.
Ведь «стоимость железа, холста, пшеницы и т. д. существует, хотя и невидимо, в самих этих вещах»,23-106,
Стоимостной обмен видит труд производителем этих «стоимостей», только невнятность представления стоимости связана с тем что «железо, холст и пшеница», это предметы потребления, потребительные стоимости»?
Конкретности хочется не только из –за выражения понятия а из – за того, что в товаре пшеница, «стоимости» больше чем в ней же, но предмете потребления.
«Стоимостное» отношение даёт простое выражение каждого из них, которое непременно стоимостное, и которое этим отношением проявляет стоимость каждого из товаров и никак по – другому и не может быть. Отношение может быть, по всем канонам марксизма, только стоимостным и никак иначе. Отношения, пропорция, «в которой приравниваются друг другу определённые количества двух различных сортов товара»,23-59, может быть только стоимостным.
Если бы Карлу Марксу доказали, в своё время, что это не так, что даже простое выражение стоимости товара возможно только из стоимости, то так же возможно он поступил со своим «Капиталом», как Н.В. Гоголь со 2 томом «Мёртвых душ».
Потому стоит задуматься, не велика ли цепочка анализа, доказательств, что из стоимости различных товаров производством образуется стоимость одного товара, например как сапоги из стоимости кожи, стоимости подмётки и т.д., которое образует стоимостное отношение с другим товаром? Органически в данные представления встраивается и понятие «прибавочной стоимости», ведь сумма стоимости товаров образующих, создающих, производящих стоимость данного товара, немного меньше чем та стоимость, которая образует его стоимостное отношение.
«Стоимость» данного товара, по взглядам К. Маркса, проявляется в обмене на деньги, которые есть стоимость в идеальном «чистом» виде, по отношению к самому товару. Деньги отражают «внутреннюю» трудовую стоимость товара, которая до продажи его просто не была «проявлена».
Маленькой ложкой дёгтя в этом представлении, является то что Маркс, так же рассматривает отношение товаров, как и «потребительных стоимостей», но это не главное. Главное то что понятие стоимости относится к другому товару обмена, потому что они стоят друг друга, равны.
Равность товара, в марксизме определяет их «стоимость», т.е. не обмен проявляет стоимость товара, а стоимость каждого из товаров организует сам обмен. «Величина стоимости товара регулирует его меновые отношения»,23-74.
На самом деле деньги не относятся к качеству товара, к его трудовому содержанию, они показывают только то, чем располагает данный товар, каким количеством общественного труда. Сколько общественного труда он «стоит», к чему приравнивается, что и есть его действительная и фактическая стоимость.
Потому самое главный утопический принцип марксизма – это производство «стоимостей».

 Отправлено: 23.12.15 05:50. Заголовок: ..

Часть 4


Вообще вся несуразность и утопия марксизма, да и науки вообще, связана с представлением цены товара с его «меновой стоимостью». Тем содержанием, свойством, которое образует его меновое отношение с другим товаром. «То общее, что выражается в меновом отношении, или меновой стоимости товаров, и есть их стоимость»,23-48, пишет К. Маркс, тем самым показывая незавершённость понятия стоимости.
В этой короткой цитате содержится просто клубок противоречий.
«Стоимость самого себя» или «внутренняя «меновая стоимость» может образовывать «стоимостное» отношение. Отношение «внутреннего содержания», «собственной стоимости» , что является общим с содержанием другого товара. Отношение «стоимостей» и образуют отношение товаров.
Так же, как произведённый магнит, тянется из – за своих свойств к металлу или к такому же магниту, так и товар, исходя из своих меновых свойств, потому что он «меновая стоимость», тянется к другому товару или к деньгам, что бы образовать определённые отношения.
Праведность этого, прекращает тождественность «того что выражается в меновом отношении» и того что выражается в «меновой стоимости».
В меновом отношении тотально проявляется отношение «меновых стоимостей» товаров, в «меновой стоимости» особое состояние, свойство товара, составляющее общность всех товаров соответственным между собой отношением.
Товары обмениваются не сами по себе, не на основании своих меновых свойств, «меновой стоимости», а за обменом скрываются социальные отношения.
«Чтобы данные вещи могли относиться друг к другу как товары, товаровладельцы должны относиться друг к другу как лица, воля которых распоряжается этими вещами: таким образом, один товаровладелец лишь по воле другого, следовательно, каждый из них лишь при посредстве одного общего им обоим волевого акта, может присвоить себе чужой товар, отчуждая свой собственный»,23-95.
В обществе происходит не просто обмен товарами, но тем самым образуются социальные отношения по поводу образования и существования общества.
Эти отношения, именно товаровладельцев, а соответственно отношения обмена.
Эти отношения ясно показывают на утопию братских отношений товаропроизводителей в виде общего и общественного продукта.
Понятия товаропроизводителя указывают на «другие социальные отношения», где произведённая вещь, товар, является элементарной формой общего, общественного производства.
Карл Маркс не раскрыл того где же всё – таки, когда и как образуются социальные отношения, в обмене, где «потребительная стоимость» является неупотребительной для своего владельца и «потребительной для своего не владельца». Что определённо полагает обмен.
Или всё – таки социальные отношения образуются в общем производстве, где отдельный человек производит «элементарную форму» такого производства – отдельный товар.
Карл Маркс не мог этого сделать, потому что он объединил производство и обмен. Истоки обмена он нашёл в производстве, обмен по результатам производства, по «произведённой стоимости». То, что она «меновая» полагает главное открытие «прибавочную стоимость». Производится вещь, стоимость её определяется результатами производства, но продаётся она за большую сумму. Сумма, израсходованная на производство меньше чем та сумма за которую она продаётся, обменивается и которая составляет «меновую стоимость товара». Разница между ними и есть «прибавочная стоимость».
Такое объяснение «прибавочной стоимости» несёт в себе массу противоречий.
По каким законам «прибавляется прибавочная стоимость» и по каким законам она увеличивается относительно расходов производства.
Почему доход, что представляет сама «прибавочная стоимость», которая объясняет сам капитал, прибавляется к расходам на производство?
Если «прибавочная стоимость» образуется в производстве и производстве, то её реальные черты и реальная величина необходима для точного стоимостного обмена.
Реализация её только в обмене, показывают только беспомощность в определении действительной «меновой стоимости» товара для действительного стоимостного обмена. Что в свою очередь показывает непонятную анархию в образовании обмена, т.е. обмен происходит, но стоимостным его назвать нельзя из – за призрачности величины «прибавочной стоимости.
Противоречия состоят и в том что «прибавочная стоимость» объясняет и «прибавочный труд», труд, выходящий за пределы производства.
Что потрясает всю систему материализма.
Социальные отношения обмена дают право сказать и выразить главный принцип общества, что стоимость выражается обменом.
«Сюртук имеет вдвое бо́льшую стоимость, чем холст»,23-53, показывает не их якобы «меновые стоимости» а обмен, в котором сюртук «стоит» холст и наоборот, в данном отношении.
Отношение товаров образованы и образуются обменом, а не на основании их «меновых стоимостей».
Обмен показывает и проявляет стоимость, а не наоборот.
Пока мы ищем способы выявить «действительную, правильную стоимость», товара мы строим «справедливое общество». Общество справедливого стоимостного обмена. Обмена, где просто труд создаёт «товар и создаёт его стоимость».
Вот это и есть главный утопический принцип марксизма, выраженный в том что «в форме товарных стоимостей все виды труда выражаются как одинаковый и, следовательно, равнозначный человеческий труд»,23-70.
Труд не просто труд, а труд социальный, который «стоит», только в обмене, потому что стоит другого общественного труда.
В реальной жизни редко или почти никогда не происходит обмена товара на товар, всегда товар продаётся за деньги.
Продажа товара за деньги не есть действительное выявление и проявление «внутренней, меновой стоимости» товаров, для их действительного стоимостного отношения.
Продажа за деньги это такой же обмен, данный в виде обращения, когда товар обменивается не непосредственно на товар, а на совокупный общественный продукт.
Стоимость определяется в обмене и представляет другой труд и другой товар. Продажа товара за деньги показывают лишь то количество другого, общественного труда, которым располагает данный товар, на который обменивается не в конкретно – материальном значении, а в виде общественного труда в виде денег.
Деньги выражают и представляют не «внутреннюю сущность» продаваемого товара, а другой товар.
Продажа картошки за 10 тысяч рублей, и покупка шкафа, показывает только простой обмен картошки на шкаф, вместо которого может быть Х метров ткани. Обмен, который происходит через посредника – деньги, не нарушая сути самого обмена. Обмена, по которому картошка и шкаф не просто вещи, товары, одинаковой стоимости, а то что они стоят друг друга.
«Одинаковость» стоимости показывает «правильный» обмен, который предполагается до него самого из «одинаковой меновой стоимости».
На самом деле только сам реальный и фактический обмен, показывает их одинаковую стоимость, что они стоят друг друга.
Продажа картошки за 10 тысяч, показывает не особое свойство картошки, которая может в особых пропорциях обмениваться и на шкаф и на ткань.
Деньги, полученные за продажу картофеля, показывают не свойство и количество картофеля, они не относятся к нему самому, а к другому товару, отношение её к другому общественному труду, к совокупному его количеству представляющего как раз эту сумму. К тому что он «стоит».
Стоимость в 10 тысяч рублей показывают количество другого общественного труда, а не свойство картофеля покупать другие товары, обмениваться на них.
Товар, поэтому стоит другого товара, есть действительное выражение его стоимости, деньги представляют только, в общем другой общественный труд.
За годы «социалистического строительства» происходила подгонка «произведённой стоимости» товара к количеству денег, по крайней мере, что бы произведённые товары и деньги образовали определённое равенство.
Но это не спасло «социалистическую экономику», точнее привело её к гибели.
Это от денег и не требуется, во, первых потому что начисто отсутствует такое понятие как товарность денег. Деньги не представляют собой товар, потому что они не представляют сами по себе полезность для общества и потому их особая сущность исходит из образования обращения.
Деньги только образуют обращение, и продажа товара за деньги образует не полноценный обмен товара на товар деньги. Продажа товара за деньги составляет всего лишь элемент обращения, расширение обмена. Обмена, в котором они представляют не свойство продаваемого товара, а другой товар, существуют вместо него.
Товар стоит другого товара, который есть его стоимость. Сущность стоимости в образовании общества, общественного производства, а не производстве множества «товарных стоимостей».
Продажа товара за деньги, скажем, за 1000 рублей означают и обозначают, что происходит обмен на другой общественный труд выражаемый этой суммой.
Стоимость товара в 1000 рублей обозначают не его свойства, «трудовые или свойства полезности», а всего лишь другой общественный труд.
Для Карла Маркса 1000 рублей выражают меновые возможности, свойства продаваемого товара, потому что эта стоимость «трудовая», отражающая свойства вещи, созданного трудом.
Утопия теории и связана с представлением им труда, просто труда, затратой рабочих сил. Общество, где «каждому по труду», марксизм и представляет из этой формулы. Общество, в котором каждому по труду, есть «справедливое»
общество, потому торжественно клянётся восстановлением затраченных рабочих сил на производство товара. Что, как – то всё остальное создаётся то же трудом, марксизм замалчивает, представляя это некой производительностью труда, как и то точно ли становится товаров, т.е. реально продаётся произведённая вещь.
Стоимость рабочей силы, как и труда, как и вообще стоимость определяется другим трудом и другим товаром.
Меркантилизм Маркс показывает тем, что стоимость, общественный труд у него существует вначале, априори, для объяснения «производства стоимости». Формула стоимости товара говорит, что если взять стоимость основных фондов, стоимость рабочей силы и произвести «меновую стоимость», то вдруг появляется «прибавочная».
Проще говоря, если взять токарный станок и выточить гайку, то перенесённая стоимость станка и стоимость рабочей силы токаря, вместе с «прибавочной стоимостью» образуют стоимость гайки.
Но парадокс этого представления заключён в том, что действительность понятия товара гайка и «её меновая стоимость», покажет только обмен.
Который, действительно покажет, сколько стоит гайка, и стоит ли вообще, а стоить она может только другого, общественного труда.
Вот это Карл Маркс никак не признавал, он показывал «просто труд».
Почему мы не дожили до коммунизма и не доживём никогда, объясняется понятием труда, труда который он выражает в «Немецкой идеологии».
«Дело в том, что как только появляется разделение труда, каждый приобретает свой определённый, исключительный круг деятельности, который ему навязывается и из которого он не может выйти: он — охотник, рыбак или пастух, или же критический критик и должен оставаться таковым, если не хочет лишиться средств к жизни, — тогда как в коммунистическом обществе, где никто не ограничен исключительным кругом деятельности, а каждый может совершенствоваться в любой отрасли, общество регулирует всё производство и именно поэтому создаёт для меня возможность делать сегодня одно, а завтра — другое, утром охотиться, после полудня ловить рыбу, вечером заниматься скотоводством, после ужина предаваться критике, — как моей душе угодно, — не делая меня, в силу этого, охотником, рыбаком, пастухом или критиком. Это закрепление социальной деятельности, это консолидирование нашего собственного продукта в какую-то вещественную силу, господствующую над нами, вышедшую из-под нашего контроля, идущую вразрез с нашими ожиданиями и сводящую на нет наши расчёты, является одним из главных моментов в предшествующем историческом развитии»,3-32.
Социальность человека объясняется трудом и отражение в «Библии» что «каждый в поте лицо своего будет добывать хлеб свой», показывает не то что на работе обязательно надо потеть, а тождественность труда и человека, что человек именно социальный человек. Социальность выражается трудом, не просто трудом в «обществе пролетариата», а трудом для других.
Социальность его выражается не нахождением в общем человеческом социуме, называемого обществом. По этому принципу можно и назвать и стадо баранов обществом.
Общество образуется и поддерживается трудом для других, а не трудом в обществе, по которому «утром можно поохотится, а потом порыбачить».
Сегодня общество существует потому что «новые капиталисты» наплевали на все установки Карла Маркса по выражению «трудовой стоимости» товара.
Товар стоит столько, сколько он «стоит» другого общественного труда, эти объясняется сбалансирование рынка и общественного производства.
Что и является принципом существования общества, труд человека стоит только того что он стоит. Это выражается обменом на другой общественный труд, а не стоимостью средств «необходимых для восстановления труда».
Говоря словами русского экономиста М. И. Туган – Барановского: «Не человек господствует над товарным рынком, а товарный рынок господствует над человеком. Не производитель устанавливает цену, а цена устанавливает размеры производства».
«Строительство справедливого общества» полагало выявление «трудовой» стоимости товара для его стоимостного обращения, обращения стоимостных эквивалентов.
Внятность проявления стоимости в каждом товаре должно объясняться, трудом, производством и это необходимо для анализа.
«Откуда эта разница в величине их стоимости? Причина состоит в том, что холст содержит в себе лишь половину того труда, который заключается в сюртуке, так что для производства последнего надо затрачивать рабочую силу в течение вдвое более продолжительного времени, чем для производства первого»,23-55.
Но производство даёт нам облик и понятие вещи, «потребительной стоимости», Карл Маркс же уверенно анализирует товар и товарную стоимость. «Производится товар и его стоимость»
Это определяется, потому что относятся и взаимодействуют не вещи, а товары. Такое или данное отношение и основание отношения даёт «меновая», а значит товарная стоимость.
Но производится трудом ведь вещь, «потребительная стоимость», для производства которой «надо затрачивать рабочую силу продолжительное время».
Это не есть мелкие недоработки Карла Маркса в отношении понятий, а глобально – утопическое к ним отношение.
Фридрих Энгельс В «Анти - Дюринге», начинает раздел «Политическая экономия», со слов: «Политическая экономия, в самом широком смысле, есть наука о законах, управляющих производством и обменом материальных жизненных благ в человеческом обществе. Производство и обмен представляют собой две различные функции».
Функция производства вещей и обмен товаров различные функции общества.
Карл Маркс вольно относится к понятиям и функциям общества, может представить «производство товара» и обмен вещей, «потребительных стоимостей».
Но главное то что он эти две различные функции общества объединил в одну и не просто объединил, а объединил творчески, открыв законы по управлению обменом, обменом по – стоимости, стоимостным обменом.
Этот закон он сформулировал очень просто, общественное производство это «производство стоимостей».
Это производство происходило тогда, когда на столах ароматно дымилась мамонтятина, так и в условиях капитализма, с той разницей что в первом случае производились «потребительные стоимости», во втором товарные.
Дедукция теории и показывает что товарное производство это в своём существе и существовании это производство полезных вещей, которые ведут себя непонятно. Общественное производство это производство «потребительных стоимостей», выражающее понятия потребления, потребления для общества для себя, производство по обеспечению общества всем необходимым.
В своём изначальном «призвании» общество, по взглядам К. Маркса, образовано производством для себя и потому труд находится вне социальных форм. Просто труд по производству общественного продукта. Каким образом, показывает социально – экономическая форма.
По существу марксизм не то что пытается, а на том устроен, что индивидуально человек никак не выделяется в общественном процессе, потому что он производит сообща общественный продукт.
Нет того индивидуального, что его квалифицирует таковым, если труд, просто труд.
А вот этого как раз и нет. Общественное производство образовано производством для других. Это представление разделяет труд человека и труд общества. Общественный труд это не труд создаваемый сообща, а труд других.
Труд для других заводит и образует общественный процесс.
Для К. Маркса общественный процесс капитализма образует нехорошее свойство монетаризма, когда деньги управляют всем общественным процессом, проявляется в самом капитализме, когда жажда наживы преобладает над действительным рациональном производством.
Общественным производством «потребительных стоимостей для себя».
Потому « сюртук, холст и вообще всякий элемент вещественного богатства, который мы не находим в природе в готовом виде, всегда должен создаваться при посредстве специальной, целесообразной производительной деятельности, приспособляющей различные вещества природы к определённым человеческим потребностям. Следовательно, труд как созидатель потребительных стоимостей, как полезный труд, есть не зависимое от всяких общественных форм условие существования людей, вечная естественная необходимость»,23-52.
Общественное производство и было определяющим моментом в теории К. Маркса, как производство полезных вещей, «потребительных стоимостей» простым трудом. Над этим действительным фактическим производством образовалась непонятная для общественного производства капиталистическая надстройка, безумного и бездумного продажи всего и вся.
Общественное производство и капиталистическое находятся в значительном противоречии, в теории К. Маркса, как производство потребительных стоимостей для себя и производство для продажи.
Что представляет противоречие общественного устройства и «строительства другого общества».

 Отправлено: 27.12.15 07:17. Заголовок: ..

Часть 5

«Меновая стоимость» товара образует соответствующие пропорции обмена. Как и чем она определяется? Ну конечно это именно «трудовое» её свойство, свойство созданное, образованное трудом.
Ведь вещь, это просто частичка природы, преобразованная трудом для удовлетворения потребностей и потому «потребительная стоимость».
Она, в то же время может быть «носителем» «меновой стоимости» или даже благополучно превращаться, трансформироваться в «меновую», не являясь предметом анализа такого превращения.
Системность марксизма и начинается с этого сомнительного факта.
Сомнения возникают из понятий, которым он руководствуется. Понятие «потребительной стоимости» исходят и базируются на том, что она потребительная, потому что является предметом потребления, как предмет приложения труда. Производство «потребительной стоимости» вполне допустимое понятие, как производство предмета потребления, полезной вещи. Но почему она полезна выходит из того что она полезна сама по себе, к такому её выражению приводит её свойство удовлетворять человеческие потребности.
Но этот предмет потребления ещё и обменивается.
Сразу возникает желание отделить котлеты от мух и производство от обмена. Это желание вызвано представлением общественного производства, как, безусловно, общего производства «потребительных стоимостей» или их товарности, «огромного скопления товаров».
Прозорливец Карл Маркс со всей серьёзностью констатировал их различие тем же понятием товара. Общественное производство, «в котором продукты труда не становятся товарами», это выходит общественное производство «потребительных стоимостей».
Но в то же время: «Первоначально товар предстал перед нами как нечто двойственное: как потребительная стоимость и меновая стоимость. Впоследствии обнаружилось, что и труд, поскольку он выражен в стоимости, уже не имеет тех признаков, которые принадлежат ему как созидателю потребительных стоимостей. Эта двойственная природа содержащегося в товаре труда впервые критически доказана мною»,23-51.
Если верить Марксу и кто это делает, то зря, потому что первоначально он представил нам товар в таком качестве: «Товар есть, прежде всего, внешний предмет, вещь, которая, благодаря её свойствам, удовлетворяет какие-либо человеческие потребности»,23-44.
Но сейчас уже это оказывается не товар, а «потребительная стоимость» и что бы выразить свою двойственность он должен обмениваться, потому что его существование в качестве «предмета, вещи удовлетворяющей человеческие потребности» не может выразить его действительную товарность.
Трудящимся «общества пролетариата» и современным рабочим и просто тем, кто хочет понять, что такое труд, надо знать, что производство труда не образует стоимость самого «произведённого товара».
К тем кто производит «потребительные стоимости» то не знает что такое труд и не имеет к нему прямого отношения, потому что «труд не имеет признаков» которые относятся к «потребительной стоимости» к её производству и её созданию.
То, что пишет К. Маркс вообще не стоит относиться серьёзно, потому написанное довольно противоречиво. Вот, например противоречие этой самой стратегической мысли по отношению к труду: «Сюртук есть потребительная стоимость, удовлетворяющая определённую потребность. Для того чтобы создать его, был необходим определённый род производительной деятельности. Последний определяется своей целью, характером операций, предметом, средствами и результатом. Труд, полезность которого выражается, таким образом, в потребительной стоимости его продукта, или в том, что продукт его является потребительной стоимостью, мы просто назовём полезным трудом. С этой точки зрения труд всегда рассматривается в связи с его полезным эффектом»,23-51.
Полезный эффект труда вызывается всё – таки производством, о котором написано ниже или всё – таки обменом, которое констатируется выше?
В «потребительной или меновой стоимости»?
Произведённая вещь не является «потребительной стоимостью», на основании тех же потребительных свойств, потому что она потребляется другими людьми. «Продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена», 23-50.
Производство «потребительных стоимостей», которое казалось достойным понятием по определению сущности общественного производства, как – то сразу блёкнет. Оказывается, предметы потребления не просто производятся, не являются результатом непосредственного общественного производства, а образуют социальные отношения. Они быть не просто произведены, а «переданы посредством обмена в другие руки». «Потребительные стоимости», которые образуют и завязывают социальные отношения, портят идеалистическую картину общего их производства.
Потребительной, т.е. полезной вещь является для других, а значит социально – полезна, а не исходя из собственных потребительных свойств.
В том и состоит несовершенство марксизма, что труд по изменению природы в полезные вещи, представляются действительными понятиями и труда и полезной вещи.
Труд не производит полезные вещи, а производит их для других и потому он социальный и не может быть просто трудом производящим те же «потребительные стоимости». «Потребительные стоимости», предметы потребления, которые из – за несовершенства капитализма становятся «меновыми». Ведь дедукция представляет общественное производство капиталистическим производством товаров, которые, в сущности представляют собой полезные вещи и которые в свою очередь представляют собой соединение вещества природы и труда.
Ведь кувшин это простая глина, к которой приложен простой труд, и без труда кувшин марксизм представляет безликим куском глины.
В этом стремлении добраться до истины можно истинно сказать, что действительного труда в изготовлении кувшина вовсе нет, это абстрактный труд, потому что действительность труда проявляется в товаре, который есть «потребительная стоимость для других».
По этой причине товар не может быть потребительной изначально, исходя из своих потребительных свойств.
«Чтобы произвести товар, он должен произвести не просто потребительную стоимость, но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость»,23-50, а кувшин и есть «просто потребительная стоимость».
Дедуктивный метод прославил Шерлока Холмса, но придал теории Карла Маркса утопические черты, тем, что вольно относился к понятиям и не понял что труд сразу, непременно, в общем, и только тогда, труд когда он для других. Так проявляется понятие труда и таким проявлением образуется общество. Поэтому труд только тогда труд, когда он выполняет социальную миссию, производит вещи для других, а не просто производит полезные вещи, общественно - пригодные «потребительные стоимости».
Карл Маркс приписал несвойственную понятию труда, сущность, материальную и поэтому представлял «другое общество», производящее для себя простые вещи, «потребительные стоимости» . Потому, выходит труд только тогда труд, когда материализует природу. А как же труд допустим менеджера или электрика?
Или, например, почему исчезают некоторые виды труда, в связи с их ненужностью и появляются другие? Кто управляет этим процессом? Ведь производящим для себя обществом нужно управлять, т.е. устанавливать искусственное разделение труда.
В чём предполагается изначальная полезность в человеке или в мудром руководстве, которое на практике оказалась мудрёным.
Системность предполагает так же что полезные вещи полезны, потому что созданы трудом и полезным трудом, социальной направленности. Он явно предполагает производство полезных вещей в обществе. Но что бы это производство происходило без всяких «капиталистических» штучек, ничем не оправданной продажи того что можно непременно и сразу употребить, надо это общество «изменить» и «исправить».
Дело в том, что единственное препятствие, на чём К. Маркс и споткнулся, это то, что социальную полезность вещей он понимал по – своему.
Так же как и общественное производство, это общее производство, безусловно полезных вещей, «потребительных стоимостей».
«Труд отдельного человека, чтобы иметь своим результатом меновую стоимость, должен иметь своим результатом всеобщий эквивалент, т. е. должен выразить рабочее время отдельного человека в качестве всеобщего рабочего времени или выразить всеобщее рабочее время в качестве рабочего времени отдельного лица. Дело обстоит так, как если бы различные индивидуумы соединили свое рабочее время в одну массу и представили различные количества находящегося в их общем распоряжении рабочего времени в различных потребительных стоимостях. Рабочее время отдельного человека есть, таким образом, в сущности рабочее время, которое требуется обществу для производства определенной потребительной стоимости, т. е. для удовлетворения определенной потребности»,13-19, писал К. Маркс в работе «К критике политической экономии».
Он очень хорошо представляет «общее количество рабочего времени в различных потребительных стоимостях», в то же время труд отдельного человека должен иметь своим результатом «меновую стоимость».
Такая уловка нужна К. Марксу для того что бы показать относительно или отношение труда отдельного человека ко всеобщему рабочему времени.
Это отношение должно показать действительное выражение труда отношением к всеобщему труду.
Вот это ему и оказалось не под силу, потому что он представлял общество производящим для себя и труд отдельного человека в обществе, а не для общества, для других.
«Меновая стоимость» шкафа, конфеты и блюминга и показывает это отношение, отношение этих предметов и всеобщего производства.
Шкаф стоит 10 тысяч рублей означает такое отношение, отношение к другому общественному труду, труду других.
Не совершенность марксизма состоит в том, что 10 тысяч рублей он относил к «трудовому свойству», качеству товара, шкафа. Объясняя стоимость товара, «в себе», как собственную «меновую стоимость», которая образует соответствующие «стоимостные отношения» товаров.
Собственная «стоимость» или стоимость «в себе», для К. Маркса, важна не сама по себе. Она важна потому что «стоимость» является «элементарной частью» общего общественного производства. Она представляет «элементарную частичку в этом общем производстве «стоимостей».
Стоимость вызывается отношением в обмене, в котором товар «стоит» соответствующего другого количества общественного труда.
Обмен показывает, сколько стоит труд, потому что он для других и вся стоимость относится к другому общественному труду.
В той же «Критике..» это отношение он представляет не естественно, а превратно: «Наконец, труд, создающий меновую стоимость, характеризуется тем, что общественное отношение людей представляется, так сказать, превратно, а именно как общественное отношение вещей. Лишь поскольку одна потребительная стоимость относится к другой как меновая стоимость, постольку труд различных лиц взаимно относится как равный и всеобщий»,13-20.
Превратность выражается тем что «одна потребительная стоимость» относится к другой «как меновая». Т.е. объективно рассматривать отношение вещей ему мешает меркантилизм, который представляет вещи как стоимости.
Полезные вещи в обмене противостоят друг другу как стоимости, такого просто нет.
Полезность вещей проявляется в товарном обмене, в котором они полезны другим и потому обмениваются.
Просто полезными и потому «потребительными стоимостями» они быть не могут. Не могут соединять в себе вместе производство и обмен.
Впрочем произведённые вещи не могут быть и «меновыми», т.е. «стоимостями которые образуют и создают сам обмен».
Они полезны и меновые в самом обмене и обмен показывает и выявляет их полезность, потому что они полезны другим и меновые способности вещи выражают не для образования обмена. Обмен проявляет их.
Социально – полезные вещи это не вещи, которые произведены и которые способны удовлетворять человеческие потребности.
Социально – полезные вещи, это вещи полезные для других и производство не может ни показать и выявить это.
Полезность вещей проявляет другая социальная функция общества обмен, который проявляет их полезность, потому что полезные вещи всегда и непременно для других, а не сами по себе.
Производство для обмена составляет сущность общественного производства, а не простое «общественное производство», общественное, потому что общее.
Самостоятельное производство отдельных производителей обмен объединяет в общественное, потому что оно (производство) не обладает самостоятельностью. Самостоятельностью как единственная функция существования общественного производства.
«Определённые виды полезного труда, они должны удовлетворять определённую общественную потребность и таким образом должны оправдать своё назначение в качестве звеньев совокупного труда, в качестве звеньев естественно выросшем системы общественного разделения труда»,23-84.
Можно заметить «определённые виды» полезного труда, должны удовлетворять общественную потребность, в «качестве звеньев» совокупного труда. При том надо заметит, хоть и пишет здесь о естественности общественного разделения труда, но с восторгом воспринимает искусственное разделение труда, образованное на каждой капиталистической фабрике отдельным капиталистом.
Такое разделение и сделало и утвердило сам капитализм.
«Звено» общественного труда это сам труд, который выполняет социальную функцию. Понятие труда можно применить только тогда, когда он выполняет социальную миссию, а не когда произвёл, изготовил гайку.
Выражается полезностью для других, и потому не может быть изначально полезен, как «определённый вид, притом совокупного труда».
Из понятия совокупного просто труда общества невозможно найти истинно «трудовую стоимость» товара. Производством полезным трудом вещи, не может даже пояснить превращение её в «меновую стоимость», то её свойство
которое соответственно её «меновой» стоимости образует отношение с другой, такой же величиной «меновой стоимости» другого товара.
На примере микроэкономической модели обменного банка Р. Оуэна, можно показать бесперспективность определения трудом действительной «меновой стоимости» вещи. Модели существования общества, в котором определяется истинная трудовая стоимость товара и далее совершается «стоимостной» обмен.
В этом проявляется противоречивость понятий, производится вещь, а обменивается товар.
Можно с уверенность сказать, что в этом мире никогда не торжествовала справедливость, потому что её слишком сильно добивались.
Мы думаем что общество, пройдя столько перепетий, значительно поумнело и не делает таких явных стратегических ошибок. Но мы ломимся в ту же дверь, в представлении стоимостного отношения товаров пытаемся и представляем истинную меновую стоимость товара, образованную трудом, «трудовую стоимость товара». А чем больше? При том эта истина представляет чисто идеалистическую форму, труд, который представлен в товаре и выглядит как материальное тело, т.е. как «потребительная стоимость» и уже оплачен средствами воспроизводства при его производстве.
Идеалистически только можно представить отношения уже произведённой трудом вещи, вещи, которая уже произведена, оплачен труд по её производству. Пролетарии, по своей сущности и являются идеалистами, идеально представляя общественное производство производством «потребительных стоимостей» и которые должны рассчитывать на кусок до недавнего времени государственного или общественного пирога.
Что их труд «стоит», то в зависимость от стоимости произведённого ими продукта совсем не ставиться. Труд должен быть оплачен общественными средствами его восстановления, безусловный тезис, которым должен руководствоваться наёмный рабочий.
Даже «строительство капитализма», сущность которого разрушила «совокупный труд и общий просто труд», заставляет всё равно добывать его от общества, вместо того что бы представить общественный продукт не общим, а трудом других.
Другой общественный труд является источником капитала и «прибавочной стоимости» в том числе.

 Отправлено: 31.12.15 07:01. Заголовок: Часть 6 Центральным ..

Часть 6
Центральным местом теории Карла Маркса является «стоимостное» отношение товаров. Отношение, пропорции, которые образуют обмениваемые товары на основании их « меновых стоимостей».
Пропорции обмена товаров устанавливаются на основании « того общего для них» и составляют сущность, содержания каждого товара.
«Меновые стоимости товаров необходимо свести к чему-то общему для них, бо́льшие или меньшие количества чего они представляют»,23-46.
При том «можно разглядывать и ощупывать каждый товар», но такое качество как «стоимость» остаётся неуловимым, но зато конкретно и чётко проявляется в меновом отношении товаров. «Простейшее стоимостное отношение есть, очевидно, стоимостное отношение товара к какому-нибудь одному товару другого рода — всё равно какого именно»,23-58.
Логика Карла Маркса проста – произведённые товары, как «стоимости» в общем общественном производстве, так или иначе, обмениваются, ведь люди «так или иначе, работают друг на друга».
Системность «стоимостного» отношения товаров предполагает «трудовую» стоимость произведённого товара, ведь товар, выражает из себя просто произведённую трудом вещь в системе общественного производства.
Было бы намного проще понять К. Маркса, если бы он точно выявил действительную стоимость товара для действительного стоимостного отношения. Конкретно доказал и не отходил бы ни на шаг в объяснении создания пропорции обмена товаров на основании их «внутренней», «в себе», стоимости.
Но анализ Марксом «стоимостного» отношения, отношения стоимости товара к стоимости другого товара, даёт такой спектр анализа, что можно даже забыть про и стоимостное отношение и стоимость отдельного товара.
Каков ход в освещении «стоимостного отношения»! «Холст выражает свою стоимость в сюртуке, сюртук служит материалом для этого выражения стоимости»,23-58.
«Я не могу, например, выразить стоимость холста в холсте»,23-59.
«С другой стороны, этот иной товар, фигурирующий в качестве эквивалента, не может в то же время находиться в относительной форме стоимости. Не он выражает свою стоимость. Он доставляет лишь материал для выражения стоимости другого товара»,23-59.
«Является ли он товаром, стоимость которого выражается, или же товаром, в котором выражается стоимость»,23-59
«Не то в стоимостном отношении одного товара к другому. Стоимостный характер товара обнаруживается здесь в его собственном отношении к другому товару»,23-60.
«Стоимость товара холст выражается поэтому в теле товара сюртук, стоимость одного товара — в потребительной стоимости другого,23-62.
«Посредством стоимостного отношения натуральная форма товара В становится формой стоимости товара A, или тело товара B становится зеркалом стоимости товара A. Товар A, относясь к товару B как к стоимостной плоти, как к материализации человеческого труда, делает потребительную стоимость B материалом для выражения своей собственной стоимости. Стоимость товара A, выраженная таким образом в потребительной стоимости товара B, обладает формой относительной стоимости»,23-63.
«Мы видели, что когда какой-либо товар A (холст) выражает свою стоимость в потребительной стоимости отличного от него товара B (сюртуке),23-66.
(Товар) « не может сделать свою естественную наружность выражением своей собственной стоимости»,23-67.
«В выражении стоимости холста полезность портняжного труда сказывается не в том, что он изготовляет платье, следовательно, — и людей *, а в том, что он производит вещь, в которой мы сразу видим стоимость, т. е. сгусток труда, который ничем не отличается от труда, овеществлённого в стоимости холста»,23-69.
И вообще «присущая самому товару меновая стоимость представляется каким-то contradictio jecto [противоречием в определении]»,23-46.
Если ознакомится с «широтой взглядов» Маркса на природу стоимости, то сразу как – то трудно воспринимать непосредственное «стоимостное» отношение товаров.
Остаётся только очевидный факт, что товары обмениваются, а как создаются пропорции такого обмена неведомо и не раскрываемо, по той простой причине если «стоимость» одного товара выражается в другом товаре, то это точно не «стоимостное отношение».
Тем самым Карл Маркс не ответил на главный вопрос политэкономии – как и за счёт чего создаются пропорции обмена товаров? Почему они обмениваются в данных пропорциях, если отношение это не стоимостное, т.е. не отношение их стоимостей?
Пропорции обмена товаров создаются на основании социального труда, труда для других, который создаёт соответствующие пропорции обмена.
Утюг стоит 1000 рублей, это не выражение «трудовой» стоимости товара, стоимости «созданной трудом» и которая деньгами в 1000 рублей устанавливает стоимостное отношение с другими товарами.
Деньги представляют не выражение ценности утюга, а представляют другой общественный труд, показывая его количество. Продажа товара за деньги представляют и являются обычным обменом, только в качестве другого товара представлен общественный продукт в общем, в некоторой сумме денег.
Стоимость товара выражается в другом товаре, или в общественном продукте, представленным деньгами, тем что «стоит» его.
Деньги показывают только количество другого общественного труда и общественного продукта, который покупает данный товар.
Марксизм, как наука, продажу товара за 1000 рублей показывает как ценность самого товара, деньги, относящиеся к свойствам самого товара. На основании этого показывает анатомию «создания» данной стоимости, в основном она «трудовая» и «перенесённая».
Т.е. или проще говоря, марксизм определяет себя «меркантилизмом на марше», потому что стоимость произведённого товара может появиться, образоваться только из стоимости. Что есть его «меновая стоимость», внутреннее свойство товара, позволяющее ему обмениваться. По другому, «стоимость произведённого товара» объяснить просто нельзя.
«По – другому», если не из обмена, можно объяснить стоимость товара, только из стоимости.
Поэтому утопия марксизма связана с «созданием и проявлением внутренней стоимости» товара в обмене на деньги. В обмене за деньги, «конкретно проявляется» «внутренняя стоимость товара», которая обеспечивает товару беспрепятственное сношение, общение с другими товарами, посредством «стоимостного отношения».
Продажа товара за деньги есть само по себе полноценное обращение, расширенный обмен, в котором деньги представляют только облик другого товара обмена, поскольку представляют другой общественный труд.
Карл Маркс представляет товарность денег, и обмен товара за деньги для него есть «обмен товара на товар одинаковой стоимости».
Отношение к общественному труду, труду других образуют общество и проявляют стоимость товара, которой у того, до это момента не было.
Не было, потому что он «стоит» не себя и сам не есть «стоимость», а стоит другого товара.
Обмен, который с производством «меновой, товарной стоимости», совершенно не связан. «Стоимость не производится» и не является результатом производства. Произвести хоть «потребительную», хоть «меновую стоимость» невозможно. Эта невозможность связана с тем что «потребительная стоимость» она для других, т.е. выражение полезности вещи связана с социальным взаимодействием людей и тем более «производство меновой стоимости», производство того что обеспечивает непосредственное «меновое» взаимодействие самих товаров.
Вообще производство и обмен никак не связаны условиями, только условиями проявления в производстве абстрактного труда, а в обмене он конкретный.
Его конкретность и действительное выражение происходит из его социальной сущности – быть полезным для других, за счёт чего и образуется общество.
«Трудовое» общество, его строительство и выдаёт марксизм утопическим учением, как общее производство «потребительных стоимостей», которые будут общественно потребляться. Марксизм, потому и представляет «другое общество», в то же время, анализируя товарные отношения и немудрено что это отношения «произведённых стоимостей».
В таком качестве у К. Маркса служат и вещи и товары, он не делает между ними различия. Что и показывает неопределённость в выражении понятия производством и представляет «мутную воду» соединения производства и обмена.
Обмен и только обмен показывает действительную стоимость товара.
Но для Карла Маркса обмен непременно «стоимостной», ведь «стоимость» есть выражение труда и она же представляет его «материальный облик».
Товар в марксизме не «стоит», потому что он сам «стоимость».
Марксизм стоимость товара объясняет стоимостью, стоимость образуется из стоимости: если взять предмет труда, воздействовать на него трудом, посредством средств производства, суммировать стоимости, в том числе «перенесённую» и «прибавочную», то получится сама стоимость товара.
Это напоминает рецепт алхимика, по которому совершенно не ясно, будет ли товар товаром, будет ли «произведённый товар» обменен вообще.
Как после рецептов алхимиков остались только рецепты, а не само золото, в которое они хотели обратить другие металлы, так и после марксизма тонко анализируется «создание стоимости товара» при том будет ли товар обменен, т.е. будет ли он являться действительным понятием совершенно неважно.
«Производство товара и производство его стоимости» становится важнее самого социального взаимодействия товаров, взаимодействия, которое и образуют общество.
«Созданная стоимость» не указывает на это, мало того, только продажа за эти же 1000 рублей может проявить «прибавочную стоимость», что для «стоимостного отношения товаров» совершенно не приемлемо.
Суммарная стоимость образующая саму стоимость товара должна выражать и точно показывать незыблемо и точно, «конститутивно» 1000 рублей, для «аптекарской точности», пропорций «стоимостного» обмена.
Товар стоит 1000 рублей не просто показывает абстрактность цифр, а это «стоит» труд в данном товаре, выраженный в другом общественном труде.
Для Карла Маркса стоимость труда «вписана» в создание стоимости товара и представляется затратами рабочей силы, по его производству, созданию.
Потому можно понять что «социалистическая система» не выражала тот самый принцип каждому по труду, потому она и была псевдо или утопически – социалистической.
В такой или данной системе «всеобщая бедность» была основным её принципом, потому что труд представлялся затратами рабочей силы.
Человек всеми силами и инстинктивно стремится к системе «каждому по – труду» и Адам Смит в чём то прав, излагая в «Теории нравственных чувств», что стоимость труда есть не то обеспечивающее благосостояние или удовольствие. Человеком движет, как он пишет, тщеславие, то и есть выражение социальной сущности труда, социальности человека.
Коммунистическое обещание «каждому по потребностям» всё равно, в принципе, превращают человека в хорошо накормленное животное. Человек потому человек, что по – труду он получает большее или меньшее количество восстанавливающих средств, а потому что он должен «стоить» столько, сколько стоит его труд, во сколько его труд оценивает общество.
Такая система возможна, потому что труд только тогда труд когда он для других. Только из социальной сущности труда можно рассматривать общество, которое исходя из этих принципов, не может быть общим производством «потребительных стоимостей».

 Отправлено: 05.01.16 05:43. Заголовок: Часть 7

«Прибавочную стоимость» недаром называют «краеугольным камнем» теории Карла Маркса, потому что она объясняет в теории многое.

Само её существование призвано показать и объяснить вполне очевидный факт – стоимость производства товара представляет одну величину, а стоимость продажи другую.

«Прибавочная стоимость» и объясняет что стоимость продажи товара, его «меновая стоимость», больше «потребительной», стоимости затрат на производство.

Противоречивость «прибавочной стоимости» вызвана превышением затрат на производство и в то же время производством «прибавочного труда».

По сути существование «прибавочной стоимости» объясняется разными свойствами товара его «потребительной» и «меновой стоимости».

Но беда в том что К. Маркс представляет стоимость по разному. Это относится и к потребительной и к меновой.
Для него потребительная стоимость есть и величина и вещь, предмет потребления. «Величина стоимости данной потребительной стоимости», 23-49. «Потребительная стоимость» может так же представляться простым предметом, который есть просто «носитель меновой стоимости», являясь в таком качестве товаром.

Интересно то и на что следует обратить внимание, то что К. Маркс, особенно в 1 главе «Капитала» не особенно тяготится тем что бы выяснить принцип по которому потребительная стоимость отлична от меновой или вещь от товара.

Для него они обе продукт рабочего времени и в этом отличия никакого не представляют,23-48,49.

Если анализировать «потребительную стоимость», как значение, то она представляет то что, она «стоит» обществу, тех затрат , которое необходимы что бы произвести вещь для общественного потребления. В таком качестве она «единица» общественного производства и общественного потребления, которое показывает определённый взгляд на само общественное производство. Общественное производство как производство полезных вещей.

В том-то и дело, что общественная полезность вещи исходит не из её потребительных свойств, потому что потребительной она должна быть для других и только в таком качестве она социально – полезна.

Она социально – полезна только в качестве полезной вещи для других, а не на основании своих потребительных качеств.

«Для того чтобы стать товаром, продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена»,23-50.

Карл Маркс вместо понятия продукт должен был применить понятия «потребительной стоимости», которая «посредством обмена» превращается в товар. Но явно так представить дело не получается, потому что только посредством обмена и социального взаимодействия вещь может служить в «качестве потребительной стоимости». «Потребительной стоимостью» она оказывается в других руках, полезной вещью она является для других, а не непосредственно, как продукт производства.

При том не очень понятно – обмениваются, взаимодействуют «посредством обмена», всё таки товары или потребительные стоимости.

Если анализировать «потребительную стоимость» как вещь, предмет, то это просто произведённая трудом вещь, вещь, материализованная в результате производства. Так хочет представить её К. Маркс и на основании этого понятия всё общественное производство.

Дальше анализ не может не сдвинуться ни на шаг в таком представлении общественного производства. Производства полезных вещей, которые могут и не становиться товарами, например, взять их и просто разделить, распределить, что он и полагает «она должна быть распределена между ними»,23-90.

«Простота решения» показывает, что Карл Маркс исследуя товарность общественного производства, совершенно отказывается от него.

Он имеет его ввиду, только тогда, когда речь заходит о «прибавочной стоимости». Ведь общественное производство полезных вещей «потребительных стоимостей» существенно отличается от товарного производства. Хотя бы, потому что в «меновую стоимость» товара органически вплетена «прибавочная стоимость». «Стоимости», которой нет в «потребительной», что должно отличать производство «потребительной стоимости» от «капиталистически произведённого товара».

Утопические принципы марксизма и выражает существование стоимости в производстве, в производстве «стоимости». Но только какая она или как и чем выражается общественное производство «потребительными стоимостями» или товарными, «меновыми» - конкретного ответа марксизм не даёт. Верней даёт, но совершенно отметая обмен, как необходимый процесс в обществе, заменяя его «стоимостным», организованным по результатам производства.

Чем отличается обмен от «стоимостного» обмена? Отличие такое же, как общество отлично от «справедливого общества». Отличие составляет то, что обмен образует и организует общество, проявляя такое понятие как «стоимость», тем что товар «стоит». «Справедливое общество» устроено на принципах «стоимостного обмена».

Но не только К. Маркс заметил, что в стоимость продажи изготовленной трудом вещи, больше чем стоимость её производства. К. Маркс только за этим увидел «прибавочную стоимость», не просто увидел, а заставил её жить самостоятельной жизнью.

Во-первых, почему она «прибавочная», сомнения возникают даже не из самого этого факта, а из того что она «прибавочная» к расходам на производство вещи.

Если дефект в анализе, рассмотрении её К. Марксом?

«Если, например, производство известного товара вызвало затрату капитала в 500 фунтов стерлингов: 20 ф. ст. на изнашивание средств труда, 380 ф. ст. на производственные материалы, 100 ф. ст. на рабочую силу, и если норма прибавочной стоимости составляет 100%, то стоимость продукта = 400c + 100v + 100m = 600 фунтам стерлингов», т.3 «Капитала», стр.31.

Верна ли вообще логика; если на производство известного или неизвестного товара затратить капитал в данном количестве, то, причём здесь «норма прибавочной стоимости».

Затраты капитала на производство товара являются достаточными для его производства, вам скажет любой материалист и не только материалист, а любой здравомыслящий человек. Это по – моему, слишком очевидный факт, что бы предполагать что – то сверх того. Что бы включить в производство «норму прибавочной стоимости», которая к тому же должна увеличить расходы на производство и быть каким – либо производственным показателем? Т.е. почему собственно ни с того ни с сего увеличились расходы на производство известного товара, если для его производства достаточно 500 ф.ст. и эта величина определяет и измеряет его производство?
Достаточно ясно, что после 500 ф. ст., кончается материализм и вместе с «прибавочной стоимостью» начинается метафизика Карла Маркса.

Метафизика вызвана действительны производством товара за 500 ф. ст. и продажей его за 600.
Карл Маркс эту разницу объясняет производством или «прибавочным трудом». Что полагает производство после производства и труд после того как материальный облик товара уже создан, произведён.

Пока мы не разберёмся с этой «прибавочной стоимостью», того что вынесено в заголовок дискуссии, быть нам на задворках истории вообще, по – прежнему, «строя справедливое общество».

«Общество», в котором полностью отсутствует экономика, то что заменяется и подменяется продажей нефти, газа и леса. Можно с уверенностью сказать про отсутствие экономики тем, что обмен происходит не внутри страны, а с другими странами.

Нет, внутри страны то же действительно, может и есть в свете капиталистических веяний, но наука и трудящиеся всё ещё продолжают «создавать» стоимость и представляют, что общество образовано на принципах «стоимостного» обмена.

Отсутствие экономики и объясняет невероятные скачки внутренней валюты относительно зарубежной. Рецепт лечения рубля очень прост или отказаться от марксизма, что означает отказаться от «стоимостного» обмена.

Это и есть экономика, построенная на научных принципах, принципах обмена, а не на принципах «стоимостного» обмена. Что в свою очередь означает отказ от «строительства справедливого общества», общества организованного обмена «по – стоимости».

Экономика будет экономикой, когда признает что товар «стоит» в обмене, а не сам является «стоимостью». Хотя бы на основании выше представленной цитаты Маркса, «стоимость» товара выражает 500 ф.ст. а то что товар «стоит» 600 ф.ст..

Только не надо между ними городить берёзовый забор, в разнице, что представляет 100 ф.ст. нет ничего материального и трудового и прибавочного. Объяснение тому служат не «производство стоимости», в том числе и «прибавочной», потому что 600 ф.ст. относится не к свойствам самого товара, а к другому, которого товар «стоит». Товар стоит другого товара, такое представление показывает как жестоко обманывали, обманывают и будут обманывать трудящихся. Утверждение Маркса что 100 ф.ст как стоимости рабочей силы, являются «стоимостью необходимого труда» для «производства стоимости» товара и для «стоимостного» обмена, принижает самих трудящихся.

Товар стоит другого товара и эта стоимость выражается W = c + v + m, что показывает именно капиталистическое распределение, по которому рабочим оплачивалась рабочая сила v . В условиях и «социализма» и «нового капитализма», только c (основные фонды) и m («прибавочная стоимость») соответственно показывало «общенародную» собственность на средства производства и общественные фонды потребления.

Но распределение было КАПИТАЛИСТИЧЕСКИМ.

Чудеса логики К. Маркса, на этом не кончаются, если «производство известного товара вызвала затрату капитала», то «капитальна» ли «прибавочная стоимость», то что для него является самим капиталом?

Необходимо заметить где действительное выражение стоимости товара, «в понятии «производства товара» или в стоимости продукта, больше на величину «прибавочной стоимости»?

Вопрос не праздный, потому что дальше Маркс добавляет: «По вычете прибавочной стоимости в 100 ф. ст. остаётся товарная стоимость в 500 ф. ст., и она лишь возмещает израсходованный капитал в 500 фунтов стерлингов. Эта часть стоимости товара, возмещающая цену потреблённых средств производства и цену применённой рабочей силы, возмещает лишь то, чего стоит товар для самого капиталиста, и потому образует для него издержки производства товара.

То, чего стоит товар капиталисту, и то, чего стоит само производство товара, это во всяком случае — две совершенно различные величины».

Нас интересует маленькая подробность, какая и какова сама «товарная стоимость» она представляет 500 или 600 ф.ст., это невозможно понять из подробного анализа Карлом Марксом «товарной стоимости».

Она состоит из расходов или нет? 500 или 600 ф.ст. представляют то, что позволяет устанавливать «стоимостной обмен»?

К тому же, почему он представляет две совершенно разные величины, то чего стоит товар капиталисту и чего стоит производство товара.

Ведь капиталистическое производство организует капиталист и производство товара по этой логике, капиталисту стоят затраты капитала на производство. Ведь выше он представляет «Стоимость всякого капиталистически произведённого товара (W) выражается формулой: W = c + v + m. Если из этой стоимости продукта вычесть прибавочную стоимость m, то останется только эквивалент или стоимость, возмещающая в товаре капитальную стоимость c + v, израсходованную в виде элементов производства». «Прибавочная стоимость» никаким образом не вписывается в производство и которую «необходимо вычесть», потому что её невозможно представить «израсходованной в виде» элементов производства.

Но всё равно К.Маркс это делает приписывая «прибавочной стоимости» свойство «прибавочного же труда», излишнего труда на капиталиста.

«Впрочем, ясно, что если в какой-нибудь общественно-экономической формации преимущественное значение имеет не меновая стоимость, а потребительная стоимость продукта, то прибавочный труд ограничивается более или менее узким кругом потребностей, но из характера самого производства ещё не вытекает безграничная потребность в прибавочном труде»,23-248.

Все социально-экономические формации образованы понятием товар, а соответственно «меновой стоимостью» . «Потребительная стоимость» образует только общину.

Тут невозможно ни прибавить, ни убавить, ни вычленить.

Карл Маркс немного переборщил с понятиями и в понятиях.

Разницу представляет производство товара и то что действительно стоит товар, а действительно он «стоит» в обмене.

Но производство и обмен две различные ипостаси общества. Но для К.Маркса это всё одно и это можно заметить как он из расходов на производство пытается вылепить понятие «стоимости товара» для того что бы взаимодействие товаров представить «стоимостным».

Он пытается соединить несоединимое и различное: производство и обмен.

Производство - это преобразование продукта, и в производстве возможны только расходы на производство. Стоимость товара, которая определяется расходами 500 ф.ст., есть призрачная стоимость, не только потому, что это сплошь расходы, а потому что он понятие стоимости применяет к самому товару, а не к тому что он «стоит».

Стоимость определяется другим общественным трудом, которое определяется из обмена. И эта стоимость не больше стоимости расходов на производство, а определяется и появляется из обмена, полностью покрывая их. «Прибавочная стоимость», это остаток от возмещения расходов общественного труда на производство товара.

Проще говоря, почему стоимость продажи товара больше стоимости производства товара на величину «прибавочной стоимости»?

Потому что это просто неправильное представление. Стоимость товара представляет другой общественный труд, образуемый из обмена.

Логика «производства товара», производства, которое придаёт стоимость товару для стоимостного обмена, определённо хромает, потому что товар с товаром делает обмен, в котором, даже у Маркса это проскакивает, «стоимость холста может быть выражена лишь относительно, то есть в другом товаре» (23-59).

 Отправлено: 14.01.16 06:35. Заголовок: ..

Часть 8

«Избыток» стоимости представляем и логичен если он представляет, как и любая стоимость, другой общественный труд и этот общественный труд покрывает расходы на производство товара, расходы на восстановление основных фондов, основного капитала c, расходов на рабочую силу v и m, это остаток от расходов на воспроизводство.
Но марксизм не может представить и представлять другой труд, как труд других, как общественный труд, стоимостью, тем, что стоит данный труд.
Он отрицает очевидное, фундаментальное и основополагающее, то, что ПРОПОРЦИИ РАВЕСТВА ДВУХ ТОВАРОВ ОБРАЗУЮТСЯ В ОБМЕНЕ.
Теория просто труда по «созданию стоимостей» этого просто не может представить. Она, отрицая это, предполагает, безусловно, утопическое, равенство в обмене двух созданных трудом «стоимостей».
Принимая создание стоимости за истину мы попадаем у виртуальный, параллельный мир по отношению к общественной науки вообще.
К «азам» этой виртуальности относится понятие общества через многообразие произведённых стоимостей, стоимость как материализованный труд в товаре, а может и не в товаре, труд как просто труд, по созданию стоимостей и т.д.
Общественный труд марксизм предполагает трудом сообща в обществе «товаропроизводителей» и ленинский лозунг «мы придём к победе коммунистического труда» имеет данный подтекст, как совместный простой труд в обществе. Потому он и просто труд, что предполагает поверхностный взгляд на общество, как просто труд по производству «стоимостей общественного предназначения».
Мы и сегодня рассматриваем общественное производство с этих позиций и думаем что наше общественное производство почему – то недостаточное и слишком затратное, потому – то и высокие цены.
В нашем общественном производстве недостаточность можно рассматривать только с одной стороны – недостаточность его изучения, анализа.
Во – первых общественное производство это не труд в обществе, а труд для общества. Труд понятие социальное и потому он позволяет взглянуть на общество как на ряд торговых сделок, обмена с другими.
Так и только так образуется общество, поскольку труд только так проявляет себя, потому что он для других и только в этом случае он труд.
Такой труд невозможно представить просто трудом или затратами рабочей силы, потому что его обязательство выразить себя социально, полезностью других. Применяя марксистские формулировки, не просто произвести «потребительную стоимость», а произвести её для других, т.е. произвести общественную потребительную стоимость.
Производство сообща и производство в обществе, как и задействование рабочей силы, поэтому не могут представлять общественное производство, потому оно может быть представлено простым производством полезных вещей, «потребительных стоимостей», для себя.
Марксизм, вместо производства «потребительных стоимостей» может показать, не меняя сущности производства для себя и товарное производство, производство не «потребительных», а товарных «меновых стоимостей».
Основная формула товарной, меновой стоимости, относится к установлению социальных отношений в производстве, как «капиталистически созданного товара». Социальные отношения образуются в общественном производстве «стоимости», и освещаются таким образом, что «избыточно произведённую стоимость» присваивает капиталист, в социалистическом - общество.
«Избыточность» устанавливается из достаточного «производства стоимости» для себя, для собственного удовлетворения жизненных потребностей.
«Опознавательный знак» утопии марксизма и выступает производство в обществе и производство «для себя».
Анализ и взаимодействие товаров, для марксизма есть результат взаимодействия «созданных простым трудом стоимостей». Он представляет просто труд по производству «стоимости», труд как затрату рабочей силы.
Поэтому показывает, как просто труд производит стоимость товара и анализирует это «производство стоимости» и соответственно стоимостного отношения товаров.
Такой анализ производится из такого простого факта: если взять токарный станок( c), выточить на нём гайку с определёнными затратами рабочей силы ( v) , то эта стоимость вместе с (новой стоимостью m), образуют стоимость гайки.
Необоснованные представления связаны даже не с «подгонкой ответа» к величине продажной стоимости посредством «прибавочной стоимости». Т.е. объяснения стоимости продажи гайки большими, чем расходы стоимости на её производство.
Несостоятельность связана с объяснением стоимости из производства, «произведённой стоимостью».
Но величина «прибавочной стоимости» довольно призрачна, тем что «она проявляется только в обмене», хотя для объяснения «стоимостного обмена», это есть фиаско. Невозможность объяснения «прибавочной стоимости» до обмена, не могут представить действительно «стоимостного обмена».
«Стоимостной обмен» требует конкретного выражения стоимости, в том числе и «прибавочной». Но это бесполезное занятие, потому что стоимость не производственное значение она не появляется из производства.
СТОИМОСТЬ ВСЕГДА РОЖДАЕТСЯ, ПОЯВЛЯЕТСЯ ИЗ ОБМЕНА, А НЕ ИЗ ПРОИЗВОДСТВА и ЭТО ДРУГОЙ ТРУД. Анализ стоимости это анализ другого общественного труда, которого «стоит» данный товар.
Те отношения товаров, которые марксизм представляет, как стоимостные представляются общественными, отношения обмена в которых образуется стоимость. Пропорции обмена образуются социально из обмена, которые наука может только изучать, а не образовывать как отношения «произведённых стоимостей».
Карл Маркс иногда точно воспроизводит неподвластное отношение товаров: «Тайна всякой формы стоимости заключена в этой простой форме стоимости. Её анализ и представляет поэтому главную трудность.
Два разнородных товара A и B, в нашем примере холст и сюртук, играют здесь, очевидно, две различные роли. Холст выражает свою стоимость в сюртуке, сюртук служит материалом для этого выражения стоимости»,23-58.
Отношение товаров здесь явно не «стоимостное» и соответственно труд ткача не выражает «стоимость» в виде созданного им холста.
Труд ткача «стоит» другого общественного труда в виде товара сюртук.
К тому же материалом для выражения стоимости товара холст является не он сам, а другой товар - сюртук. Холст стоит сюртука, а не самого себя.
Тем самым Карл Маркс достаточно точно обрисовал сущность общества, в котором труд стоит другого общественного труда и товар стоит другого, совокупно - общественного товара, если обмен осуществляется за деньги. Деньги представляют совокупность труда других и продажа товара за деньги, того же сукна, показывает сколько стоит товар, а стоит он другого общественного труда выраженного в деньгах.
Продажа товара за деньги есть обмен на другой общественный труд, в котором деньги представляют не просто другой труд, а его совокупность.
Из этой совокупности можно выбрать покупку сюртука или часов, которая и будет показывать и анализировать обмен сукна на сюртук, так же как и на часы, потому что обмениваемые товары представляют общественное равенство.
Такое равенство они обретают в обмене, а не на основании «их трудовых стоимостей».
Товарный ценник не показывает стоимость товара, он лишь декларирует, предполагает её. Предполагает, что данный товар будет стоить данное количество другого общественного труда, выраженного ценником, создадут общественное равенство. Но только обмен, продажа выявляет действительную стоимость товара, которая и представляет другой товар.
Следовательно, обмен и только обмен, может выявить действительную стоимость товара, не говоря даже о том что только в обмене товар становиться действительным понятием.
Ценник же показывает «стоимость в себе», «трудовую стоимость», т.е. всю превратность, утопию и не научность понятия стоимости, как собственную «трудовую стоимость».
«Собственное трудовое содержание стоимости» показывают принципы «простого труда», труда создающего «стоимости».
Кажется что «производство стоимости» и обмен товаров «по – стоимости», основной принцип который был повергнут на примере несостоятельности «социализма». «Стоимостного обмена», который можно проследить на примере микроэкономической модели обменного банка Р.Оуэна.
Но был ещё один основополагающий принцип, который то же не выдержал экзамена практикой. Давно замечено, что труд каким – то образом связывает людей в общество и этот принцип выразился в теории «общественного договора. Незримый «договор» предполагает, что все трудящиеся часть труда делегируют обществу для обеспечения защиты, конституционных свобод и т.д.
По этому «договору» полнота труда по определению не может принадлежать человеку. Труд и человек разводятся в разные стороны.
Карл Маркс и имел это ввиду критикуя книгу А. Вагнера: «Но и в моем изложении «прибыль капиталиста» на деле не есть «лишь вычет или «грабеж» рабочего». Наоборот, я изображаю капиталиста как необходимого функционера капиталистического производства и весьма подробно показываю, что он не только «вычитает» или «грабит», но и вынуждает производство прибавочной стоимости, т. е. помогает создавать то, что подлежит вычету; далее я подробно показываю, что даже в товарном обмене, где обмениваются лишь эквиваленты, капиталист, если только он оплачивает рабочему действительную стоимость его рабочей силы, с полным правом, т. е. соответствующим этому способу производства правом, получает прибавочную стоимость. Но все это не делает «прибыль капиталиста» «конститутивным» элементом стоимости, а лишь показывает, что в стоимости, «конституированной» не трудом капиталиста, заключается часть, которую он может присвоить себе «по праву», т. е. не нарушая права, соответствующего товарному обмену.19 – 374.
Вообще этой цитатой Карл Маркс не только создаёт величественный памятник капитализму, а скорее триумфальную арку, тем, что если капиталист «оплатил действительную стоимость рабочей силы» наёмному рабочему, то остальное «по праву» он присваивает.
Если товар стоит 1000 рублей, а стоимость рабочей силы 200 рублей, представляющей то количество общественного труда, на которые человек может выжить, то 800 рублей присваиваются «по праву», согласно борцу не за трудящихся, а с трудящимися.
К. Маркс тем самым узаконивает грабёж наёмного рабочего и предполагает капитализм быть бессмертным и вечным как Кощей.
Узаконивание и принадлежность «по –праву» в обществе неприменимо как существование права в обществе вообще. Право существует только в государстве – надстройке общества.
В обществе существует только одно право это право на труд.
Нарушение этого права, которое предполагает оплату рабочей силы достаточным аргументом, что бы иметь её избыток в виде «стоимости «конституированной» не трудом капиталиста».
Каким же трудом она образована, если К. Маркс благословляет её отъём «по праву»? Так же как и достаточны ли теоретические аргументы «отъёма денег», представленные в «Критике готской программы»?
Тот отъём, что он представляет необходимым, не является таковым, потому что он обусловлен не производством, а воспроизводством.
Воспроизводство осуществляется посредством общественного труда получаемого из обмена и по законам экономики и благодаря тому же Марксу, который убедил что рабочему в рабочей силе достаточно оплачен труд, всё остальное оказывается почему – то или в офшоре или в Лондоне.
Поистине сон разума рождает чудовищ и присвоение «с полным правом труда соответствующему этому способу производства», никого не должно вводить в заблуждение.
Точно такое распределение происходило и в «социализме», в котором обеспечивалась «общественность» средств производства( c) не из воздуха, как формирование «общественного фонда ( m)». При том точно и действительно оплачивалась стоимость рабочей силы трудящимся ( v ).
При этом надо заметить представления К. Маркса, в отношении того что «далее я подробно показываю, что даже в товарном обмене, где обмениваются лишь эквиваленты». Он как меркантилист показывает эквивалентность «стоимостей», выражающей, по его мнению, равенство товаров.
Только в обмене проявляется стоимость, показывающая эквивалентность труда, того что труд стоит.
Тех, кто может теоретически представить и научно выразить пропорцию отношения товаров в обмене, как это делает К. Маркс, равенством «стоимостей», надо сразу и не сомневаясь надо относить к утопистам, профанам и болтунам.
В обмене реализуется и проявляется труд, труд не просто труд, как затрата рабочей силы, а социальный труд, который там и только там стоит, потому что он стоит другого общественного труда.
Политэкономия, как наука должна изучать обмен, а не устраивать его из каких – либо показателей.

 Отправлено: 21.01.16 06:22. Заголовок: ..

Часть 9

Вообще объективно подходя к положениям марксизма, которые и сегодня составляют фундамент знаний об обществе, можно констатировать недостаточность выражения понятия общества, социума образованного трудом. Точнее общественного производства, того как труд его образует.
Общественное производство, по этим понятиям, остаётся общественным, даже в том случае если в нём отсутствует обмен.
Общее, совместное производство, достаточный аргумент, для того что бы представить его общественным. Даже более того, производство без обмена, является более качественным общественным производством, по сравнению с товарным.
Замечание Ф. Энгельса о том что «Политическая экономия, в самом широком смысле, есть наука о законах, управляющих производством и обменом материальных жизненных благ в человеческом обществе», 20-150, дополняются тем что «производство может существовать без обмена».
Такое тоже может быть, но в общине и если переписать «науку о законах» образующих общество, то надо переписать, в пользу одного из них. К тому же работы К. Маркса и Ф. Энгельса можно сказать только иногда и вскользь исследуют производство. Если они и исследуют производство, то это «производство стоимости», то, что образует «естественный стоимостной обмен», ведь «люди так или иначе работают друг на друга».
Противоречие общественного взаимодействия выражаются в «прибавочной стоимости», с одной стороны она является необходимым элементом производства, ведь производство это производство стоимостей, с другой она почему – то всегда прибавляется к «элементам производства».
Общественное производство, по утверждению науки, может быть как натуральным, так и товарным, что уже закладывает серьёзные противоречия в понятия. Может ли общественное производство быть натуральным производством товаров, того с чего начал его анализ К. Маркс и можно ли представить товарное производство без обмена, например «для себя»?
Но дальше и конкретнее эти противоречия проявляются в понятии «элементарной части» такого производства.
Что бы сразу и конкретно было ясно не легитимность понятия, то производство «потребительной стоимости», производство «меновой стоимости» сразу обращает общественное производство в другое качество.
Производство, надо заметить, остаётся таким же «простым производством».
Т.е. производство полезной вещи «потребительной стоимости» в отличие от производства «меновой» представляет « другое» общественное производство. Хотя производство и есть производство, и результат производства может быть и скорее всего «просто полезной вещью».
Производство «меновой» вещи, сразу представляет другое общественное производство и отменяет саму необходимость обмена. Произведённой «меновой стоимости» просто некуда деваться как обмениваться. взаимодействием «меновых стоимостей». Так и таким образом марксизм рассматривает обмен. Ведь простой товарный обмен не может происходить, на него и для него нет никаких оснований. Как он может происходить если товар не «стоимость»?
Социальный, для других труд, марксизмом не принимаются во внимание, потому что труд есть просто труд, который множественно производит, как «потребительные стоимости», так и «меновые», смотря чего надо объяснить.
Понятие «меновая стоимость», позволяет «оживить» общественное производство «взаимодействием этих самых стоимостей».
«Меновая стоимость» позволяет взглянуть на стоимость «в застывшем состоянии, в предметной форме»,23-61.
Но такой взгляд на стоимость представляет негатив не только для науки в определённом и фактическом значении, но и для самого К. Маркса, для которого это значение негатива трансформируется в позитив тем что «проявляться она может лишь в общественном отношении одного товара к другому»,23-57.
Т.е. аморфное и почти невидимое содержание стоимости в «произведённом товаре» присутствует, но она не проявляется, а проявление её способствует «стоимостное» отношение товаров, которое непременно должно быть конкретным отношением конкретных же «стоимостей».
Это утопически – туманные рассуждения с отягощением понятия.
Отягощение происходит от того, что продажа самого товара за деньги, обмен за деньги, марксизм рассматривает не как сам, что ни на есть конкретный и фактический обмен, а лишь его условие. Продажа за деньги есть ни много ни мало обретение товаром условия обмена – стоимости, для стоимостного обмена.
Понятие вещи произведённой трудом в натуральном хозяйстве, производстве, ни капли не отступают от произведённого товара в товарном же производстве.
Перед нами и там и там произведённая вещь, только в натуральном хозяйстве, она не обменивается. В товарном же обществе, хозяйстве вещь производится для обмена и непременно обменивается, продаётся, потому она «меновая стоимость».
Согласие с этим основополагающим, фундаментальным материалом, означает приглашение в чудесный мир утопии, где производство трудом полезных вещей, иногда произведённую вещь изменяет до неузнаваемости, в обретении ей непонятно на каких условиях «меновой стоимости».
Проще говоря, пока мы будем рассматривать различные виды «общественного производства», натуральное производство и производство товарное, в понимании самого общественного производства, его сущности мы не продвинемся ни на шаг. В частности, почему вещь чудесным образом становится «меновой стоимостью», которую представляет в некоторых случаях её «носитель» «потребительная стоимость». В других случаях «носитель» существует сам по себе.
Такое представление и является гордиевом узлом теории общественного производства и развязать его, означает отделить производство от обмена.
Но не только это понятие социализма и социальности связывается вместе представлением общего труда. Общество, потому показывается ущербным, если оно лишено этого качества, качества общего труда. К такому и принадлежит, по взгляду К. Маркса, капитализм, в котором общественный труд представляет только труд наёмных рабочих на отдельной фабрике.
На самом деле капитализм это общество капиталистов, тех, кто обменивается трудом, заключённым в товаре.
На самом деле социальность человеку придаёт труд для других.
Общество создаёт человек, трудом для других, а не общественное производство трудом «для себя».
Производство это производство, обмен это независимый от производства социальный акт взаимодействия, образования самого что ни на есть общественного производства. Объяснение, которому не может быть всеобъемлющее производство «меновой стоимости» и потому массовое взаимодействие самих «меновых стоимостей», которым не нужно отношение самих товаровладельцев.
Если задаться вопросом, «каким образом простое выражение стоимости одного товара содержится в стоимостном отношении двух товаров?»,23-59, то непременно марксистский ответ будет взаимодействие их «стоимостей».
Но если порыться, как в старом сундуке среди всякой рухляди понятий, можно найти действительно ценную вещь.
«Чтобы данные вещи могли относиться друг к другу как товары, товаровладельцы должны относиться друг к другу как лица, воля которых распоряжается этими вещами: таким образом, один товаровладелец лишь по воле другого, следовательно, каждый из них лишь при посредстве одного общего им обоим волевого акта, может присвоить себе чужой товар, отчуждая свой собственный. Следовательно, они должны признавать друг в друге частных собственников. Это юридическое отношение, формой которого является договор, — всё равно закреплён ли он законом или нет, — есть волевое отношение, в котором отражается экономическое отношение. Содержание этого юридического, или волевого, отношения дано самим экономическим отношением»,23-95.
Пролетарии или наёмные работники, которые неустанно «производят товары», должны прислушаться к тому, о чём говорит Карл Маркс, что они производят не товары, а вещи. А что бы «эти вещи могли относиться друг к другу как товары» … далее по тексту.
Взаимодействия, которое осуществлялось и осуществляется капиталистами, т.е. общество было и есть капиталистическое. Но при этом надо исключить годы «развитого социализма», когда товарное взаимодействие регламентировалось чиновниками строго по «стоимости», по стоимостным характеристикам произведённых товаров. Регламентировалось и осуществлялось так же как теми, которых нанимало для осуществления этого процесса «социалистическое государство» и теми которых нанимал Роберт Оуэн в своём обменном банке.
Так и потому «социалистическая экономика» характеризовалась рычагами управления командно – административного аппарата. Командного и было в нём – установление «справедливой цены» товара и стоимостного отношения товаров. Т.е. управление обменом и по сути управление человеком, которому строго предписывалось сколько, чего и какого качества произвести.
Экономическое понятие, понятие стоимости, ставит существенное противоречие между понятием свободы и справедливостью.
Противоречие между свободы выражения труда, который «стоит» того что стоит в обмене, где стоимостью выступает другой общественный труд.
Обмен делает из людей общество, потому что труд выступает социальным общественным трудом, для других.
Может ли производимый труд реализоваться как труд, т.е. социально, большая загадка, которую могут разгадать только общество, другие.
Эта загадка решается обменом.
Марксизм же априори представляет произведённый труд «стоимостью».
Капиталистическое общество это общество капиталистов, которые обмениваются между собой продуктами труда (не своего).
Что является не дефектом общественного производства, а сущностью общества.
«Справедливость стоимостного обмена» в образовании общества, создают, образуют справедливость в обкрадывании труда наёмных рабочих, которые трудом «создают стоимости».
Это происходит, благодаря тому же Карлу Марксу, когда наёмные работники строят своё общественное производство, в котором обмен или совершенно отменяется, если пролетарии «производят полезные вещи» и поскольку они «потребительные», то сразу распределяются.
Но марксизм может представить и «стоимостной обмен», если всё – таки результатом производства является «меновая стоимость».
Взаимодействие и регулирование меновых стоимостей, является, по этому взгляду, должно явиться деятельностью «специально обученных людей».
Аргумент такому взгляду представляет, то, что это же самое происходит в капитализме и пролетариату нечего беспокоиться, в производстве «стоимости» они всё получат сполна для восстановления своей рабочей силы.
Что «производство стоимости» и средства для восстановления рабочей силы представляют радикально другой труд, на этом К. Маркс внимание не заостряет. Более того, разве могут быть распри и противоречия в «братском производстве стоимостей для себя».
Но это издержки «строительства справедливого общества», в котором мы все будем зависеть от регламентации обмена «стоимостей» «специальными людьми». Человек в обществе есть потребитель общественного труда, человек, которому не надо идти на охоту, если захотелось мяса и не надо строить дом, если негде жить.
Потому очень естественно, что за годы «социализма» нам предписывалось не только то что производить, а что и есть, во что одеваться и куда ездить отдыхать и т.д.
Представления общественного производства Карлом Марксом, когда общественное производство существует помимо и вне деятельности капиталистов, потому что общественное производство образует именно производство, а не обмен. Который, оказывается вовсе обязателен в освещении социальных отношений, ведь «производится меновая стоимость», а производство меновых стоимостей это капиталистическое производство. Т.е. социальные отношения уже произошли и выражены в найме труда, который производит в принципе полезные вещи, «потребительные стоимости» и которые капиталист банально продаёт для своего личного обогащения.
Социально – экономическая форма общественного производства показывается методом организации производства. Потому марксизм выражает производство «меновых стоимостей» непременно капиталистическим производством, при том, что не факт, что производятся именно «меновые стоимости», а допустим не «потребительные».
Карл Маркс в этом вопросе был дуалистом и другого не может быть, потому что он был таковым в освещении общественного производства.
Производство «меновой стоимости», вещи для обмена, вещи с особыми меновыми качествами игнорируют и отменяют сам обмен. Обмен как взаимодействие, по крайней мере двух лиц, проще говоря социальный акт взаимодействия. Обмен образует общество и общественное производство, которое не может представить в качестве такового общинное производство или «производство на отдельной капиталистической фабрике», ведь в них не происходит обмен.
«Производство меновой стоимости» и её реализация в обмене «отменяет» сам обмен и соединяет его с производством. Обмен по результат производства можно назвать истиной марксизма. Но речь должна идти о том, что эта истина фальшивая.
«Стоимость одного товара относится к стоимости каждого другого товара, как рабочее время, необходимое для производства первого, к рабочему времени, необходимому для производства второго. «Как стоимости, все товары суть лишь определённые количества застывшего рабочего времени»,23-49.
Ну, кто с этим не соглашается, практически все, разве только в этом сомневается Фридрих Энгельс: «К сожалению, мы и теперь всё ещё не знаем, каким образом конкурирующие предприниматели в состоянии постоянно реализовать продукт труда по цене, превышающей естественные издержки производства»,20-223.
Придерживаясь этой цитаты как – то не очень воспринимается производственные отношения товаров. Если представить отношение одного «застывшего рабочего времени» и другого, то они не встраиваются в содержание слов Ф. Энгельса из «Анти – Дюринга».
Но не только Ф. Энгельса, но и самого К. Маркса, по которому он представляет стоимость «произведённого товара».
Если попытаться представить содержание «цены превышающей естественные издержки производства», то можно разочароваться не только в «производстве стоимости», но и в материализме.
Просто от того что материализм не может представить превышение над производством, того что делает с лёгкостью Карл Маркс: «И наш капиталист заботится о двоякого рода вещах. Во-первых, он хочет произвести потребительную стоимость, обладающую меновой стоимостью, предмет, предназначенный для продажи, т. е. товар. И, во-вторых, он хочет произвести товар, стоимость которого больше суммы стоимости товаров, необходимых для его производства, больше суммы стоимости средств производства и рабочей силы, на которые он авансировал на товарном рынке свои наличные деньги. Он хочет произвести не только потребительную стоимость, но и товар, не только потребительную стоимость, но и стоимость, и не только стоимость, но и прибавочную стоимость»,23-198.
Произвести полезную вещь, например утюг, пускай «потребительную стоимость», понятно. Произвести товар, утюг, вещь на продажу, почти понятно, но как «произвести прибавочную стоимость» совершенно непонятно.
Непонятно потому что производство на утюге закончилось, производство утюга полный и достаточный аргумент для освещения самого производства.
Дальше всё объясняется обменом, в том числе и предмет исследования «прибавочная стоимость».

 Отправлено: 27.01.16 07:06. Заголовок: Часть 10 Исследуя ка..

Часть 10
Исследуя капиталистическое общественное производство, Карл Маркс с полным правом представляет «элементарной частью» такого исследования товар, вещь «наполняющая» «огромным скоплением» общественное производство. Но это есть научный оппортунизм, представление, которое не может обойти со времён Аристотеля определения «трудовой» стоимости произведённой вещи. Усилия были направлены на то что бы справедливо, правильно и научно определить стоимость произведённой вещи, элемента составляющую, самое что ни на есть, общественное производство. Т.е. «огромное» производство в обществе и это производство есть производство «стоимостей».
По мнению Аристотеля, произведённая вещь, исходя из её сущности, производится для удовлетворения общественных потребностей человека и людей вообще и пополняется общественным производством.
Аргумент такого представления, которое выдвигается им, состоит в том, что сандалии существуют для непосредственного использования, а не для продажи.
Истоки коммунизма, общественного производства для себя, надо искать именно в ценности вещи как предмета по удовлетворению человеческих потребностей. Производство для себя и является исходным пунктом по «изменению» общества из общества, где всё продаётся, общество которое подвергается анализу, капиталистическое общество, в общество, где всё непосредственно используется.
Таковы ориентиры и принципы «общества пролетариата», класса, который осуществляет производство в капиталистическом обществе и этим же объясняется приход такого общества. Изменение общества предполагается в том плане, что производитель, пролетариат, не является хозяином произведённых им вещей. Произведёнными предметами пользуется капиталист и не в том качестве, а именно их просто продаёт.
«Общество пролетариата», составляет, поэтому производство «для себя» и если в нём предполагается обмен, то он не анархично – непонятный, а организованно - стоимостной.
Сама организация капиталистического производства К. Марксом представляется организацией производства жадных людей, которые и организуют просто труд, для реализации производства по меньшей стоимости, а продажи по большей, для извлечения «прибавочной стоимости».
Потому капиталистическое производство представляет, прежде всего, не экономику, а хрематистику, освещающую, прежде всего, принципы личного обогащения.
Непонятная экономика капиталистического производства, просто не непонятная, а непонятая Карлом Марксом. Капиталистическая экономика представлена капиталистами, потому что они производят для других и образуют общественное производство в этом качестве.
Потому производство вообще нельзя назвать общественным, как например производство на фабрике, производство даже может многих тысяч людей, как и производство для себя, как «общество пролетариата».
Такие представления общественного производства исходят из утопического производство полезной вещи, почему и отчего она полезна, не ответит никто.
Ключ к такому пониманию является не производство, а другая непременная сущность общества - обмен, только он может показать полезность вещи, потому что полезность это социальная, для других. Эта полезность проявляется в обмене, вместе и одновременно с меновыми способностями.
Общественная полезность вещи исходит и происходит не из – за абстрактной полезности как предмета потребления, а конкретной полезности для других для общества. Данный факт наука обходит вниманием потому что производство происходит в обществе и более того социальной она является потому исходя из такого факта. Она представляет действия человека в обществе по производству общественного продукта. Данное положение безупречно поддерживает миф о том что «Вся рабочая сила общества, выражающаяся в стоимостях товарного мира»,23-48.
Миф – то безупречен, но в этом случае небезупречными остаются понятия труда, как затраты рабочей силы по производству, рабочая сила производит «стоимости», по логике они должны быть «потребительными», но почему то оказываются товарными «меновыми».
Казуистика марксизма поддерживается тем, что производство «потребительных стоимостей» согласуется с материальным выражением труда, производство «меновых стоимостей» с общественным распределением.
Идеальным общественным производством и является «общество пролетариата», которое в полной мере представляет, и общее производство и можно представить общий продукт и бесклассовость в его распределении.
Такой взгляд на общество показывает противоречивость капиталистического производства, в котором как бы не производился общественный продукт, всё равно капиталисты, даже не участвуя в самом производстве, остаются в выигрыше. Не говоря уже о том, что классовость капиталистического общества связана с неравноправным распределением общественного производства среди классов.
То, что человек не участвует в производстве общественного продукта, наука не может представить вовсе. А не участвует он по очень уважительной причине, потому что общественный продукт образован трудом других.
Из такого положения выходит непременное - обмен трудом с другими для поддержания социального состояния общества, а не изменения его для действительно общего и потому общественного производства.
Начальный элемент такого взаимодействия и образования общества и представляет нещадно эксплуатирующийся в «Капитале» пример обмена сюртука на холст.
Кто решает, например, что сюртук полезен для ткача, а холст полезен и нужен портному?
Как и почему происходит социальное взаимодействие этих людей?
Как образуются пропорции обмена продуктов их труда, потому что «сюртук имеет вдвое бо́льшую стоимость, чем холст»,23-53?
Может просто это представляет большое допущение К. Маркса, стоимостное отношение сюртука и холста на основании их стоимостей?
Может это происходит гораздо проще на основании полезности сюртука для ткача и холста для портного? Полезность устраивает и образует обмен, в котором товар «стоит» товара, а не «трудовая» стоимость каждого из них образует «стоимостное» отношение, обеспечивающее социальное взаимодействие двух участников обмена.
Произведённая вещь – исходный пункт исследования, «каковы железо, холст, пшеница и т. д.», это «производство стоимостей», может быть в том случае если стоимость представлена произведённой вещью.
В свою очередь стоимость произведённой вещи можно объяснить только производством. Но это и является противоречием в противопоставлении вещи, потребительной стоимости и товара, меновой стоимости.
В принципе в понятийном плане по определению понятия стоимости, Карл Маркс сделал значительный отрыв от принципов коммунизма, тем, что он называет самой стоимостью самим понятием не стоимость произведённой вещи, не стоимость вещи как предмета потребления, образующих само общее производство, а меновую её стоимость.
«Когда мы в начале этой главы, придерживаясь общепринятого обозначения, говорили: товар есть потребительная стоимость и меновая стоимость, то, строго говоря, это было неверно. Товар есть потребительная стоимость, или предмет потребления, и «стоимость». Он обнаруживает эту свою двойственную природу, когда его стоимость получает собственную, отличную от его натуральной, форму проявления, а именно форму меновой стоимости, причём товар, рассматриваемый изолированно, никогда не обладает этой формой, но обладает ею всегда лишь в стоимостном отношении, или в меновом отношении, к другому, неоднородному с ним товару,23-71.
Но как товар, «рассматриваемый изолированно» не обладает формой меновой стоимости, но в то же время может образовать непременно и фактически именно «стоимостное» отношение?
К тому же, как и почему стоимостью он становится, получив «собственную, отличную от его натуральной форму проявления», форму меновой стоимости? Как произведённый башмак, который есть «потребительная стоимость», который на основании выше представленного вовсе не «стоимость», вдруг превращается в меновую, для выражения «конька» марксизма, «стоимостного» отношения товаров?
Если даже не пытаться понять когда, как и когда он становиться таковым, т.е. «меновой стоимостью», понять условия обретения товаром двойственности.
Тогда всё равно стоимость определяется пропорцией отношения товаров.
Что товар, рассматриваемый изолированно должен как раз обладать формой стоимости, а именно «меновой», что бы образовать как раз стоимостное отношение товаров.
Если же представить товарное отношение не стоимостным, то каковы основания такого отношения, даже важно не это, а то, что это не позволяет представить сам товар стоимостью. То, что марксизм и наука вообще даже не может даже приблизится, потому что: «стоимостная предметность товаров представляет собой просто «общественное бытие» этих вещей, то и выражена она может быть лишь через их всестороннее общественное отношение, что их стоимостная форма должна быть, поэтому общественно значимой формой»,23-77.
Общественное бытие вещей, как «стоимостей» проявляется через их «стоимостное отношение» незыблемо базируется над выявлением «действительной стоимости» товара.
Общественное бытие «стоимостей», не могут даже представить что товар «стоит», если он сам «стоимость». И таковым он должен быть потому что «величина стоимости товара регулирует его меновые отношения»,23-74.
А он как раз «стоит» и стоит другого труда, а не труда, который его произвёл, создал. Незыблемо научное и фундаментальное является то что два товара равны и это равенство социальное сюртук «стоит» другого товара и труда, потому что это выражает и поддерживает состояние общества.
То, что общественное производство представляет огромное производство сюртуков, холста и прочее, значит, как говорит сам К. Маркс, «за деревьями не видеть леса».
Общественное производство образовано не производством этих вещей абстрактной полезности. Общественное производство образовано
действительной полезностью вещей, каковыми являются сюртук для ткача и холст для портного и эта полезность социальная.
Обмен, исходя из полезности, общественной полезности, полезности для других представляет содержание стоимости, которая в том числе и к «трудовому» содержанию стоимости товара совсем не относится.
Обмен, продажа товара за 1000 рублей, означает обмен, на другой товар выраженный в совокупном общественном труде, который и представляют деньги, а не выявление «действительной меновой стоимости» товара, для действительного же «стоимостного обмена».
Продажа за деньги означают и образуют сам обмен, а не условия «правильно – пропорционального» обмена, по стоимости, которую продажа товара за деньги устанавливает . «Проявляет действительную стоимость товара», для непременно и пропорционального отношения товаров.
Цена есть выражение стоимости действительно только тогда, когда деньги представляют другой общественный труд, а не собственное выражение качества самого товара.
Представление стоимости самого товара есть глубокая яма, из которой невозможно выбраться. Будь она образована хоть трудом, хоть полезностью, хоть чем - либо другим. Такое представление и данное значение обязывает к пониманию обмена как непременно – стоимостного.
Обмен образует стоимость, а не наоборот. Два товара равны – начальное условие содержания общества, выражающего социальную полезность вещей равенством труда. Труд, в этом качестве не производитель «стоимостей», а сущность образующая общество, потому что он для других и его действительность проявляется в этом обмене.
Наука обязана объяснить обмена двух товаров, но не так как это делает К. Маркс, что это обмен двух равно произведённых «стоимостей» и каждый труд производит «стоимость».

 Отправлено: 06.02.16 06:49. Заголовок: Часть 11 Системность..

Часть 11
Системность научных понятий включает в себя представление общественного производства. Оно полагает труд многих людей, которое противопоставлено труду одиночки или индивидуального человека. Индивидуальный труд потому не рассматривается вовсе, а если и рассматривается то в составе общества или группы, коллектива.
Такой анализ и производит Карл Маркс: «Для исследования общего, т. е. непосредственно обобществлённого, труда нам нет надобности возвращаться к той его первобытной форме, которую мы встречаем на пороге истории всех культурных народов. Более близкий пример даёт нам деревенское патриархальное производство крестьянской семьи, которая производит для собственного потребления хлеб, скот, пряжу, холст, предметы одежды и т. д.»,23-89.
Условия анализа, а именно, анализ общественного производства в таком виде и в таком качестве, как индивидуальный труд человека в обществе представляет решение задачи с неверно поставленными условиями.
Решение такой задачи состоит в конкретизации понятий таких как труд, товар или стоимость для выражения общего понятия общественного производства. Т.е. для объяснения понятия общественного производства требуется системность выражения понятий, когда одно понятие поддерживает выражение другого.
Но если общественное производство представляет труд многих тысяч, миллионов людей, то, как в этом случае ведут себя понятия?
Можно ли полностью полагаться на Карла Маркса в освещении понятия общественного производства, который с категоричной уверенностью говорит «Первоначально товар предстал перед нами как нечто двойственное: как потребительная стоимость и меновая стоимость. Впоследствии обнаружилось, что и труд, поскольку он выражен в стоимости, уже не имеет тех признаков, которые принадлежат ему как созидателю потребительных стоимостей. Эта двойственная природа содержащегося в товаре труда впервые критически доказана мною»,23-51.
Если рассматривать общественное производство как труд многих людей, то это будет производство «потребительных стоимостей».
Как дальше развивается понятие произведённой вещи и осуществляется её метаморфоза в понятие товара? Может сразу производится понятие товара, каждым человеком в отдельности и всем обществом сразу, тогда как, когда и где проявляется двойственность? Труд выражается в стоимости или тихо производит «потребительные стоимости»?
Карл Маркс может и доказал двойственную природу содержащегося в товаре труда. Только себе и по которой нельзя понять, где находится действительный и конкретный труд в стоимости, поскольку он «выражен» в ней или «потребительной стоимости», поскольку труд каждодневно производит их.
Марксизм рушит основы общества и науки в целом тем, что труд человека «для себя» не составляет условия существования общества и не является предметом рассмотрения науки. Но производство общества «для себя», в котором человек является элементарной частью, происходит непременно, по крайней мере, это фундаментальные основы марксизма. Не только непременно, но и является условием, принципом рассмотрения, анализа общественного производства.
Например, капитализм, на основании данного принципа, представляется жутко неорганизованным, анархичным способом производства всё же общественного продукта.
Таким образом, для К. Маркса, общественное производство, это производство для «себя», производство для удовлетворения, общественных потребностей. Такое производство изменяется лишь от формы производства и «тот самый социализм», который так и не смог показать свою состоятельность, теоретически выражал, по словам К. Маркса свою идеальность. Т.е. это было беззаветно – общественное производство для себя.
Такое представление общественного производства системно предполагает взгляд на другие понятия его образующие.
Например труд, по которому выходит труд это просто труд в обществе, «затрата индивидуальных рабочих сил, измеряемая временем, уже с самого начала выступает здесь как общественное определение самих работ, так как индивидуальные рабочие силы с самого начала функционируют здесь лишь как органы совокупной рабочей силы семьи»,23-89.
Труд и затраты рабочей силы, потому выглядят тождественно.
Товар, это просто произведённая вещь, о двойственной природе которого можно забыть вообще. Затрата рабочей силы по производству вещи, товара системно поддерживают такое выражение понятия.
При том стоимость это то же понятие, которое образовано производством, производство «потребительной стоимости», выглядит почти научным фактом. А что производство полезных вещей до сегодняшнего дня не выглядит противоестественным, если не принимать во внимание, почему и кому они полезны? Производство «потребительных стоимостей» это производство предметов общественного потребления, логично, если рассматривать производство как «непосредственное потребление».
Вот что полагает Ф.Энгельс в «Анти – Дюринге», про производство потребительных стоимостей: «во-первых, в том, что все они удовлетворяют какую-нибудь человеческую потребность, имеют потребительную стоимость не только для производителя, но и для других людей; и, во-вторых, в том, что они, хотя и являются продуктами самых разнообразных видов частного труда, являются одновременно и продуктами человеческого труда вообще, общечеловеческого труда. Поскольку они обладают потребительной стоимостью также и для других людей, постольку они могут вообще вступать в обмен; поскольку же в них заключен общечеловеческий труд»,20-318.
С Фридрихом Энгельсом можно не соглашаться во многом: общественное производство это производство для других, а не для себя. Пекарь, который произвёл подгорелую булочку, которая явно не имеет признаки «потребительной стоимости для других людей», должен съесть сам для поддержания имиджа понятия «потребительной стоимости». А если таковых сто?
Другой противоречивый посыл это труд в обществе, по которому он одновременно и частный и общественный, положение которое опровергается следующем предложением. Только в том случае, что вещи представляют или являются предметами потребления для других людей, они могут вообще вступать в обмен. При том не очень сильно понятно понятие «общечеловеческого труда», образовано ли оно производством потребительных стоимостей для других людей и соответственно обменом или общечеловеческий труд можно понимать как просто производимый обществом.
Т.е. очень даже сильно отличается то, что производство предметов потребления в системе общества и производство тех же предметов но для других и для данного выражения последнего необходим обмен.
Потому нельзя не согласиться с ним в отношении «общество не превращает в стоимость случайную неискусность отдельной личности». Общество и только общество превращает вещь в стоимость и общество и есть другие.
Т.е. естественно и бесповоротно: «Частный труд содержит в себе общечеловеческий труд лишь постольку, поскольку этот частный труд оказывается общественно необходимым»,20-319, общественная необходимость и вызывается необходимостью вещей для других.
Если представить что соберутся умные люди, которых в России немало и задумаются что бы на такого произвести и напроизвести, что бы наконец не зависеть от проклятого барреля, ответа не будет.
Но общество точно знает, что и сколько производить потому что производство это производство для других и потому товарное производство.
Вот что пишет Ф. Энгельс в том же «Анти – Дюринге»: «Таким образом, когда я говорю, что какой-нибудь товар имеет определенную стоимость, то я этим утверждаю: 1) что он представляет собой общественно-полезный продукт; 2) что он произведен частным лицом за частный счет; 3) что, будучи продуктом частного труда, он является одновременно, как бы без ведома производителя и независимо от его воли, продуктом общественного труда, притом определенного количества этого труда, устанавливаемого общественным путем, посредством обмена; 4) это количество я выражаю не в самом труде, не в таком-то числе рабочих часов, а в каком-нибудь другом товаре»,20-319.
Что стоимость выражается не в самом труде и понятно в труде, который произвёл данный товар, а в каком ни будь другом товаре, большое откровение.
Но откровение, перечёркнутое понятием стоимости данной вещи «Часы имеют ту же стоимость, что и кусок сукна. Но товарное производство и товарный обмен, вынуждая покоящееся на них общество прибегать к такому окольному пути, заставляют его вместе с тем возможно больше сокращать этот путь»,20-319.
Общество основано именно на товарном производстве, на обмене товаров, а не на обмене «стоимостей», стоимостном обмене, который решительно «прогрессирует» общество. По сути, мы остались у разбитого корыта «сокращая этот путь», отказываясь от «окольного пути».
Потому полезность вещи определяет её стоимость, потому что она «трудовая», из – за полезности труда, не является истиной.
Полезность труда и товара выражается обменом. Производство полезной вещи и потому «потребительной стоимости» ничем не оправданное понятие, не говоря уже о производстве товара, который кроме полезности должен и обладать меновыми возможностями.
Полезны как предметы потребления, как вещи удовлетворяющие человеческие потребности, на что и упирает К. Маркс?
Это и выливается в «идеальное состояние» общества, общества производящего предметы потребления, полезные вещи для себя. Но эта иллюзия, такая же, как иллюзия коммунизма, производящего для себя общества.
Дело в том, что Карл Маркс не рассмотрел не увидел «внутреннюю кухню» общества, его сущность. А эта сущность состоит в том, что человек не просто производит, а производит для других и производство никак не определяет границы общества.
К производству авиационного завода, где трудится многотысячный коллектив не применимо понятие общества, соответственно и общественного производства, хотя общим и совместным его назвать можно.
Издержки и призраки коммунизма вызваны выражением труда человека в обществе, тем, что он представляет для общества.
Например, профессия означает не выражение производства, что рабочий силикатного завода неустанно изготовляет кирпичи, а пекарь желает что бы никто не остался без хлеба.
Профессия и соответственно труд означает, что человек трудится для других
и работники будут профессионалами, т.е. обладателями данных профессий, когда будет купле хоть один кирпич или пирожок, где и выражается конкретность труда его полезностью для других. Непрофессионализм, проникший во все поры нашего общества, вызван как раз этим.
Когда люди дружно берутся за дело для производства кирпичей и пирогов это абстрактный труд по производству, конкретным он будет в обмене.
При этом совершенно меркнут принципы коммунизма, соль которого состоит в том, что бы напроизводить столько вещей, что бы хватило всем с избытком и не только нам, но и детям и внукам.
Само производство кирпича и хлеба и т.д. не означает, что явно кирпич не нужен его производителю, а пекарю достаточно одной буханки и соответственно производство это неуклонно и тотально производится для других. Производство это просто декларация о намерениях или абстрактный труд, абстрактность его объясняется тем что труд и соответственно кирпич и хлеб не выражают себя социально.
Социальное выражение труда происходит в обмене, который является пазлом общественного производства, образуя его.
Т.е. продукты труда реализуются как конкретный труд и общественно полезные вещи в обмене, когда встраиваются в систему общественного производства.
Обмен с другими проявляют социальную полезность труда, так же как и социальную полезность вещей, которые до обмена не были конкретны.
Карл Маркс делает большое допущение представляя полезными вещами произведённые предметы труда, впрочем, как и сам труд.
Но и его иногда «пробивает» к истине: «Но является ли труд действительно полезным для других, удовлетворяет ли его продукт какой-либо чужой потребности, — это может доказать лишь обмен»,23-96.
В самом деле, это можно понять как основы «другой» науки, поскольку «общественное производство для себя» чужеродно данным высказываниям и понятиям.
Это в свою очередь предполагает понятие стоимости как то что необходимо обществу для получения такого блага, затрат труда, капитала, материала.
Но тут колоссом Родосским выступает объект нашего исследования та самая «прибавочная стоимость».
Если действительная справедливая стоимость, в том числе трудовая, это такая, которая представлена материальным обликом предмета вещи и она в принципе другой быть и не может. Формула стоимость это изготовленная трудом вещь, предмет имеет «двойное дно».
Другое её неожиданное свойство «увеличение стоимости» в обмене, т.е. «прибавочная стоимость» и обеспечивается этим увеличением.
Изготовление вещи за 1000 рублей и продажа её за 2000 тысячи, предполагает не только увеличение капитала, но и общественную несправедливость, ликвидацию которой состоит в «экспроприации экспроприаторов».
Недостаточное развитие научного знания и привело к возникновению понятия «прибавочной стоимости», того что образует капитал.
Даже сегодня нигде и никем капитал не представлен так кроме как «прибавочной стоимостью». Это объясняется тем что наука находится под воздействием меркантилизма, объяснения стоимости или большей стоимости из стоимости. Не материалистически или социально, а в основе всего стоимость и стоимость вначале всего.
Так как капиталист затрачивает на производство вещи одну сумму, продавая её увеличивает капитал имевшийся у него вначале.
Вот это, образно говоря представляет для марксизма и науки вообще болванку, из которой вытачивается все понятия труд, капитал и стоимость.
На что обратить внимание, это на то что капитал, стоимость существуют вначале и прежде всего. Капиталист покупает труд, материал и т.д, расходуя капитал, организуя производство и продавая изготовленную, произведённую вещь на гораздо большую сумму.
Это есть основа анализа К. Маркса и представляет извращённую, перекошенную картину мира. Такое представление даёт хотя бы сама «прибавочная стоимость», которая по идее должна прибавляться к расходам.
Т.е. она не оправдывает своё название, потому что доходы капиталиста, которую она представляет, не могут прибавляться к расходам на производство вещи.

 Отправлено: 19.02.16 06:12. Заголовок: ..

Часть 12

Главную задачу, которую ставил перед собой Карл Маркс, это проследить ход исторического процесса, исторического развития общества.
Анализ общественного процесса, показывает эволюцию общества так, что сначала общество было первобытно – общинным, затем феодальным и после капиталистическим.
Трансформация, развитие общества или скорее принцип развития, ставил в «пустую клетку» новое, ещё не существующее для современников Карла Маркса и Фридриха Энгельса общество, общество равенства, под названием социализма.
Примерно так же как это делает периодическая система Д .И. Менделеева, место и пустая клетка для ещё не открытого элемента уже есть. Элемента, про химические и физические особенности, свойства, который ещё не открыт, уже известно.
Так и поступил Карл Маркс, на основании тенденции развития общества, кстати, так и до конца не понятой. Т.е. марксизм не может сказать и ответить какая тенденция заложена в движении, развития общества.
Почему первобытная община с её – то непосредственно – общественным, общим производством и равноправным социальным положением людей превратилась вдруг в рабовладельческое? Общество, где один человек для другого находился на положении животного. Т.е. социальные отношения при развитии общества сильно пострадали, чем нарушался принцип развития социальных отношений. То что рабовладельческое общество было более производительным не отменяет принцип развития социальных отношений при эволюции общества. На этот принцип и упирается марксизм, ведь капиталистическое общество имеет большую свободу труда, чем рабовладельческое. Свободу наёмного труда, Карл Маркс представляет вообще как абсолютную, ведь «наёмный труд должен быть всегда».
Если принцип свободы труда при зарождении рабовладельческого строя нарушался, то в превращении в сословно – феодальное, а затем в капиталистическое объясняет движение общества.
Но какой принцип прослеживается в этом развитии марксизм так и не выявил. Общество становится более производительным, но за счёт чего и почему, допустим феодальное общество, с его небольшими мануфактурами, превратилось в громадные капиталистические фабрики, с, как представляет К. Маркс, общественным производством.
По сути понятие общественного производства и превращает его в утописта.
Потому то, что представлялось под именем социализма, то его социальное свойство, не было таковым, уже по причине его нежизнеспособности. Нежизнеспособность и вызвана общественным производством, которое К. Маркс позиционирует как общее.
Он не угадал и не выявил свойства социализма, пост капиталистического общества, который, безусловно, существует, как общества равенства. Общества равенства, в котором каждому по – труду.
Если назвать один и главный признак того, что социализм был фальшивый, то это был признак недостаточного развития.
Нет, мы в курсе, что социалистическое государство было впереди планеты всей в области балета и производстве ракет, но это развитие было не благодаря социализму, а вопреки ему. Социализм, если он всё – таки наступит, то не даст никакого шанса на успех тому же капитализму, который мы увлечённо строим, забывая при этом, что общественная фаза развития отражает в первую очередь социальные отношения. Но эти именно социальные отношения не являются и не выглядят как равенство трудящихся в производстве и при производстве общественного продукта.
«Передовые и товарищеские отношения», отношения, надо полагать, равенства, прошедшего социализма, безболезненно сменились при строительстве классового общества – капитализма. При этом попирался главный принцип развития общества - развитие социальных отношений, т.е. социальные отношения, обратились вспять.
Так вот, может ли бесклассовость общества сразу обратиться в антагонизм классовых отношений? Если да то, что и хочется выразить, то сразу становится понятным, что социализма как общественной формации ещё не было.
Потому вся теория Карла Маркса, по отношению к принципам развития общества и монополизации на понятие социализм насквозь противоречива и утопична.
Социализм, как общественная формация, будет сравниваться с капитализмом так же как печка с атомным реактором, как то же самое, что происходило со сменой предыдущих экономических формаций.
Так же как капитализм, победил феодальный строй не по теоретическим принципам лидера какой – то революции, а по жизненным установкам смены общественной формации.
Можно ли представить, «перестройку» в капитализме, по которой выходило бы, что зря потревожили мы феодализм, где экономически жилось лучше?
Гораздо лучше ностальгировать по социализму, где до конца непонятым причинам не выскакивали непонятно как всякие нувориши. Но что не говорили бы, это было общество равенства. Что это было не общество и равенство было номинальным, казарменным, искусственным.
Главный вопрос настоящего времени как появляются олигархи? Проще говоря, как и в каком месте нас обманывают и которые естественно и по другому не может быть, появляются благодаря нашему труду. Они попросту нас грабят и появляются как грибы, на нашем труде и открыть этот «тонкий механизм», задача не только социальной справедливости, но и экономического развития.
Как человек присваивает труд другого человека, если последнему кажется, что его труд полностью оплачен, как появляется эта «болотная копейка»?
Вообще, может ли быть понятие «неоплаченного труда»?
Трогая тонкую материю социальных отношений капитализма, где по словам К. Маркса, противоречивость социальных отношений состояла в отношении труда и капитала, то он в этом случае демонстрирует конкретность данных понятий. Понятия труда и понятия капитала, но раз так, то что «Потребление рабочей силы — это сам труд»,23-189, то потребление рабочей силы полностью оплачено капиталистом.
Это потребление, по надзором, капиталиста, создаёт определённые вещи, предметы, скажем сюртук или сукно. Но «Для того чтобы выразить свой труд в товарах, он должен, прежде всего, выразить его в потребительных стоимостях, в вещах, которые служат для удовлетворения тех или иных потребностей»,23-189.
Можно заметить, что труд должен выражаться дважды, первый раз в предметах потребления, второй раз в товарах.
Но этого как раз и нет, труд в обществе выражается в товарах, в «потребительных стоимостях» выражаются затраты рабочей силы.
Т.е. труд по производству трактора или пшеницы не является полноценным понятием, потому что труд выражается в данных вещах, как товарах.
Проще говоря труд вообще не выражается в производстве и производством и командную роль капиталиста можно вообще упустить, потому что капиталист руководит и управляет затратами рабочей силы.
По большому счёту, для выявления и понимания истины, необходимо отделить и разделить понятие труда и рабочей силы.
Для Карла Маркса эти понятия тождественны и потому получается чехарда понятий. Труд, который производит, скажем, гайку, для него является полноценным и фактическим трудом, а сама гайка полезной вещью «потребительной стоимостью» или даже товаром.
Производство не объясняет труд и не объясняется трудом. Полезной вещью, та же гайка становится в обмене, потому что она не просто полезна, а полезна другим и соответственно там же и так выражается её двойственность.
Вещь не выражает свои свойства поэтапно, сначала в производстве, она полезна, при том надо заметить абстрактно – полезна, а затем в обмене проявляет свои меновые способности.
Это объясняется тем, что товар и труд создаёт общность, социум под названием общество. Альтернатива тому является затраты рабочей силы и производство «потребительных стоимостей», которые не образованы взаимодействием товара и товара труда и труда.
Рассмотрение и анализ не самого труда а процесса труда, затраты рабочей силы, естественно независим от социальной формы общества.
Затраты рабочей силы и производство различных вещей, предметов не создают и не образуют форму общества, общество не образуется производством. В этом с К. Марксом можно согласится; «Поэтому процесс труда необходимо рассмотреть сначала независимо от какой бы то ни было определённой общественной формы»,23-189.
Но это значит невозможность анализа именно общественной формы производства, «конёк марксизма». Нельзя произвести анализ общества так и таким образом что допустим если кастрюлю делает бессловесный раб, это рабовладельческое общество, а если наёмный, то это «чистый капитализм».
Потому анализ производства, скажем сюртука, неинтересен, по которому он не может являться общественно полезной вещью. Общественно – полезной вещью он становиться в качестве товара. Сколько стоит производство сюртука и сколько стоит труд портного становиться довольно отвлечённым, абстрактным понятием.
«Стоит» только товар, а не его производство.
Такого просто нет когда «Состояние общества, когда рабочий выступает на товарном рынке как продавец своей собственной рабочей силы»,23-190.
Общество образовано отношением товаровладельцев и когда рабочий продаёт свою рабочую силу, а этого отрицать нельзя, к обществу и его социальному состоянию это не относится.
Отношения в капиталистическом обществе образуют капиталисты, а отношения капиталистов с наёмными работниками, являются побочными, второстепенными.
Сюртук, как товар и труд вовлечён в общественное производство, когда он становится товаром и потому понятие неоплаченный труд несостоятельно.
Такого понятия не существует вообще, но если так то как и почему, по какому признаку проявляется капитализм, где главным признаком является не полная оплата труда, присвоение «прибавочной стоимости».
В том и дело что классовые отношения в обществе складываются, образуются на основании отношения к труду.
Оплата труда капиталисту и для капиталиста образуют общество, а оплата рабочей силы наёмному рабочему, образуют классовость, классовые отношения.
Бесклассовость «социализма» К. Маркса образовалась из того что он не различал понятия труда и понятие рабочей силы.
Такой ликбез необходим для того что бы приблизить тот настоящий социализм и понять если в современной России экономика вообще на основании колено – приклоненного, почти безумно - святого отношения к баррелю и от которого бы зависеть при нормальном функционировании экономики никак не должны.
Для этого анализа и необходимо вспомнить смену общественных формаций как развитие общества. Именно развитие общества позволяет нам сказать что общество равенства наконец – то наступит.
Общество, где каждому по – труду действительно существует.

 Отправлено: 19.02.16 06:12. Заголовок: Потому вспомнив тенд..

Потому вспомнив тенденцию развития общества от первобытно – общинного до капиталистического можно применить принцип анализа «Капитала».
«Богатство обществ, в которых господствует капиталистический способ производства, выступает как «огромное скопление товаров».
Но такой анализ будет довольно противоречив. «Богатство обществ», предполагает универсальность анализа по отношению ко всем формациям, но «в которых господствует капиталистический способ производства», говорит о том, что исследуется прежде всего капитализм, капиталистическая формация. К тому же «огромное скопление товаров» не может проявить универсальность понятия по отношению ко всем формациям.
Товара как понятия нет в первобытной общине, «первобытном обществе».
В том и дело что на основании понятия товара следует разграничить понятие общества и общины.
Разложение общины произошло в трансформацию её в общество.
Но называя общину первобытным обществом К. Маркс показывает и проявляет самую главную тенденцию развития – для него общество всё время изменяется и всегда становится другим и его функциональность проявляется производством общественного продукта для себя.
Как правильно его критикует наш соотечественник и его современник в «Вестнике Европы», слова своего оппонента он и приводит в предисловии к «Капиталу»:
«Для Маркса важно только одно: найти закон тех явлений, исследованием которых он занимается. И при том для него важен не один закон, управляющий ими, пока они имеют известную форму и пока они находятся в том взаимоотношении, которое наблюдается в данное время. Для него, сверх того, ещё важен закон их изменяемости, их развития, т. е. перехода от одной формы к другой, от одного порядка взаимоотношений к другому. Раз он открыл этот закон, он рассматривает подробнее последствия, в которых закон проявляется в общественной жизни… Сообразно с этим Маркс заботится только об одном: чтобы точным научным исследованием доказать необходимость определённых порядков общественных отношений и чтобы возможно безупречнее констатировать факты, служащие ему исходными пунктами и опорой. Для него совершенно достаточно, если он, доказав необходимость современного порядка, доказал и необходимость другого порядка, к которому непременно должен быть сделан переход от первого, всё равно, думают ли об этом или не думают, сознают ли это или не сознают. Маркс рассматривает общественное движение как естественноисторический процесс, которым управляют законы, не только не находящиеся в зависимости от воли, сознания и намерения человека, но и сами ещё определяющие его волю, сознание и намерения… Если сознательный элемент в истории культуры играет такую подчинённую роль, то понятно, что критика, имеющая своим предметом самую культуру, всего менее может иметь своим основанием какую-нибудь форму или какой-либо результат сознания. То есть не идея, а внешнее явление одно только может ей служить исходным пунктом. Критика будет заключаться в сравнении, сопоставлении и сличении факта не с идеей, а с другим фактом. Для неё важно только, чтобы оба факта были возможно точнее исследованы и действительно представляли собой различные степени развития, да сверх того важно, чтобы не менее точно были исследованы порядок, последовательность и связь, в которых проявляются эти степени развития… Иному читателю может при этом прийти на мысль и такой вопрос… ведь общие законы экономической жизни одни и те же, всё равно, применяются ли они к современной или прошлой жизни? Но именно этого Маркс не признаёт. Таких общих законов для него не существует… По его мнению, напротив, каждый крупный исторический период имеет свои законы… Но как только жизнь пережила данный период развития, вышла из данной стадии и вступила в другую, она начинает управляться уже другими законами. Словом, экономическая жизнь представляет нам в этом случае явление, совершенно аналогичное тому, что мы наблюдаем в других разрядах биологических явлений… Старые экономисты не понимали природы экономических законов, считая их однородными с законами физики и химии… Более глубокий анализ явлений показал, что социальные организмы отличаются друг от друга не менее глубоко, чем организмы «ботанические и зоологические… Одно и то же явление, вследствие различия в строе этих организмов, разнородности их органов, различий условий, среди которых органам приходится функционировать, и т. д., подчиняется совершенно различным законам. Маркс отказывается, например, признавать, что закон увеличения народонаселения один и тот же всегда и повсюду, для всех времён и для всех мест. Он утверждает, напротив, что каждая степень развития имеет свой закон размножения… В зависимости от различий в уровне развития производительных сил изменяются отношения и законы, их регулирующие. Задаваясь, таким образом, целью — исследовать и объяснить капиталистический порядок хозяйства, Маркс только строго научно формулировал цель, которую может иметь точное исследование экономической жизни… Его научная цена заключается в выяснении тех частных законов, которым подчиняются возникновение, существование, развитие, смерть данного социального организма и заменение его другим, высшим. И эту цену действительно имеет книга Маркса».
В том и дело что что, важно найти тот общий закон развития общества.
Но для этого необходимо выявить, выяснить, чем образовано общество.
Общество образовано трудом, но не просто таким к которому относятся затраты рабочей силы. Труд, только тогда труд, когда имеет социальное выражение полезности для других, чем и как образуется общество.
Тогда становится проще отделить от общества первобытную общину, которая не является обществом в силу понятия абстрактности выражения индивидуальности. Т.е. в общине не может быть труд для других, а только может быть труд совместно, сообща.
При этом точно просматривается тенденция развития общества в развитии социального человека. Социализм, его внутренняя суть выражается не социальным, общим трудом, а социальным человеком, человеком, который просто трудится, а трудится для других.
Для примера, для того что бы показать бесперспективность изначального представления марксизма «производство стоимостей» в большом (общественном) количестве, можно привести понятие общественного производства Фридрихом Энгельсом. Надо заметить это не производство и взаимодействие стоимостей.
«Что такое товары? Это — продукты, произведенные в обществе более или менее обособленных частных производителей, т. е. прежде всего частные продукты. Но эти частные продукты только тогда становятся товарами, когда они производятся не для собственного потребления, а для потребления другими людьми, стало быть, для общественного потребления; они вступают в общественное потребление путем обмена. Частные производители находятся, таким образом, в общественной связи между собой, образуют общество»,20-318.
Карл Маркс демонстрирует нетоварное общее производство, которое образует «первобытная форма», первобытнообщинное производство, как и производство патриархальной семьи.
Но если даже на время представить верность определения общественного производства Фридрихом Энгельсом, то это же понятие, анализируемое выше, просто входит в диссонанс.
Во – первых определение Энгельса, разбивает и раздробляет идеально общее производство «первобытной формы», так и семьи, которое является идеально общим в противовес к производству «более или менее обособленных производителей».
Во – вторых анализ общего производства даже не позволяет сомневаться в «производстве товара», тогда как по Энгельсу они почему – то ещё и должны становится, а не просто производится или как полезные вещи или «стоимости».
В – третьих, безусловно общее производство не может выразить «вступление в общественное потребление путём обмена». Общественное потребление, как пишет К. Маркс в «Рукописях …», опосредствуется не обменом, а распределением, при этом обменивается «доставшаяся часть» от распределения. Т.е. товарами являются только некоторые вещи из общего производства, только те, которые обмениваются.
В - четвёртых, и это главное, что общественная связь, образующая общество, выражается обменом, а не общим и совместным производством, как в другом случае. Про обмен в общем производстве речи быть не может, потому что он предполагает «другое» общественное производство, безусловно и истинно общее.

 Отправлено: 29.02.16 06:03. Заголовок: Часть 13 Теории пра..

Часть 13

Теории правят миром – эта истина верна до той поры и до той степени, в какой они объясняют само мироустройство.
Закат теории Карла Маркса объективен по этой причине, по причине того, что мир развивается по отличным, от представляемых им законам, присущими обществу. Первым признаком того, является представление общества структурой производства «для себя».
Поэтому взгляду общество подразделялось на первобытно – общинное, феодальное и капиталистическое исходя из принципа как и каким способом, оно производило общественный продукт для собственного существования.
Социалистический способ производства, когда трудящиеся сообща будут производить непосредственно для себя, марксизм представлял высшей формой социального устройства эволюционирующего общества. «Высшую форму» придаёт общий, совокупный труд всех членов общества. Труд и представлялся просто трудом, потому он создавал в совокупности общественный продукт «для себя». В его производстве, например в капиталистическом обществе, каждый отдельный человек создавал стоимость для себя и некоторый избыток, присваиваемый капиталистом.
Марксизм и построен на сомнительном принципе – труде для себя, который в избытке даёт труд для других, например для капиталиста.
Но если создать «новое общество», в котором человек так же будет создавать «стоимость для себя», а капиталистическое присвоение обратить на общую пользу. Часть труда для других будет действительно общим, то это и образует принципы «нового общественного строя».
Близорукость Карла Маркса связана с тем, что он выводит утопический принцип невозможности полного распределения в обществе «по – труду».
Т.е. часть труда он всё равно пытается реквизировать, хоть и на казалось, на общую пользу, применить к обществу принцип каждому по – труду, а остальной труд на общую пользу. Но разве общественные фонды потребления не создаются трудом? Присвоение труда, любого его количества и кем либо означают строительство общества по капиталистической матрице.
То что он не состоялся, очевидно и закономерно, потому что общество образовано не производством каким – либо способом, что называется общественной формацией и тем более не для себя.. Общество образовано производством, трудом для других, несмотря и невзирая на общественную формацию и обменом с другими. Потому общество образует не произведённая или производимая вещь, с какими – либо качествами, а обмениваемая – товар. Общественная формация и говорит о том, что общество на первых парах образовывали рабовладельцы, затем феодалы и далее капиталисты. Они образовывали обмен между собой и общество в конечно итоге.
Развитие общества подводит к такому его состоянию, когда общество будет обществом всех и обществом, в котором навсегда исчезнет наёмный труд. Наёмный труд создаёт и придаёт обществу свойство капиталистического общества, в каком облике капиталист не выступал, в виде «государства – общества», который имел реальные черты «социализма» или в виде самого обыкновенного капиталиста. Они присваивают «прибавочный труд» и прибавочную стоимость» не потому что наёмный труд производит «больше стоимости» и они присваивают этот остаток. Т.е. не тем что наёмный рабочий за похлёбку производит капиталисту, допустим холст, который капиталист с удовольствием продаёт, присваивая «прибавочную стоимость».
Холст «стоит» другого общественного труда, из которого наёмному рабочему достаётся только та самая чашка супа или оплата рабочей силы.
Только в обмене реализуется свойство общества и капитализм это такое распределение общественного продукта, когда наёмному рабочему оплачивается стоимость рабочей силы, стоимость её восстановления.
То что общество немного задерживается в капитализме, то вина полностью ложится на теории К. Маркса, представлениями труда, как живого, непосредственного и производимого, затратой человеческой рабочей силы.
Труда, который производил общий, общественный продукт, который в своём виде должен быть исключительно наёмным. Наёмным хоть для капиталиста, хоть для общества, аргументом такого состояния труда для К. Маркса является то, что, как и отдельный капиталист, так и общество должно нанимать рабочих для производства необходимых вещей, как для одного, так и для другого.
Наёмный труд и порождает «прибавочную стоимость», который полагает стоимость труда стоимостью восстановления, поддержания.
Но поскольку он «производит больше стоимости», то эта «прибавочная стоимость», вместо капиталистов должна принадлежать не непосредственно рабочему, которого по сути тем самым грабят, пролетариату вообще и создавать общественные фонды потребления.
Эти глубокомысленные выводы могли быть верны, если стоимость выражалась произведённой вещью, прибавочная стоимость суммировалась с той, которую непосредственно рабочий производил для себя, для собственного восстановления. Но ни того ни другого быть не может, производства для себя, которое по определению не может быть трудом, в том числе и стоимости самообеспечения.
Стоимость это всегда другой общественный труд , в чём состоит позитивность и прибыльность, а та «стоимость» которая производится, является только затратами на производство.
Для производства кирпича и телевизора необходимо затраты капитала и затраты рабочей силы, а сколько они будут стоить, их непосредственную стоимость покажет только обмен.
«Собственная стоимость» или стоимость производства это всего лишь стоимость расходов и по большому счёту к самой стоимости отношения не имеет, т.е. вещь не стоит, потому что она не стоит другого общественного труда.
То что полагают К. Маркс и Ф. Энгельс в основном программном документе: «Манифест коммунистической партии»: «Цена всякого товара, а следовательно и труда, равна издержкам производства», глубоко нелепо.
Цена товара выражается обменом на деньги. Товар обменен, продан за 1000 рублей и издержки производства товара в 1000 рублей имеют глубокую, принципиальную и понятийную разницу.
Товар обретает стоимость в обмене, где он действительно стоит 1000 рублей, на если на производство товара пошло, израсходовано 1000 рублей, такие данные к стоимости не относятся уже, потому что стоимость образуется в обмене. Стоимость производства и стоимость расходов действительной стоимостью не являются, не говоря о том, что и товар не является товаром.
Стоимость производства это стоимость затрат и которые вкупе с «прибавочной стоимостью» не могут показать действительную «меновую стоимость» уже потому первое слагаемое составляет и представляет расход, а второе непосредственный и явный доход, капитал.
Содержание или восстановление труда к самому труду совсем не относится, это есть стоимость рабочей силы.
Труд и его понятие говорит о том, что он для других и «содержание» стоимости труда представляет общественный продукт, общественный труд.
Труд «стоит» другого общественного труда, а труд, который не участвует в обмене, не образует его, не представляет понятие труда вообще, это есть затраты рабочей силы, которые или не нужны вообще или «для себя».
Обмен показывает нужность труда, потому что он выражает полезность его для других, для общества. Обмен с другими и представляет «элементарную форму взаимодействия» в обществе.
Социальное соединение людей в общество происходит посредством труда, труд есть то, что образует из людей общество.
Обмен с другими и создаёт и придаёт обществу именно социальные черты общества, в отличие от общины, где общий труд лишён обмена.
Общество социальный организм, в отличие от общины, которая является просто производящим социумом, хотя в обоих случаях являются совокупностью людей. Социальность общества, хоть и можно представить как тавтологию, но оно выражается тем, что про общество можно всегда сказать какое это общество, чьё общество.
Общество рабовладельцев, феодалов или капиталистов – объективная реальность существование таких обществ. Эта объективность проявляется в том, что и рабовладелец и феодал и капиталист поддерживают социальную связь в обществе.
«Товарность» общественного производства обеспечивается тем, что производство каждого из них обеспечивает общество, других.
То, что непосредственное производство осуществляется не представителями «титульной» формации, оно обеспечивается подневольными людьми, рабами или обеспечивается сословностью, как и покупкой рабочей силы, к объяснению общества не относится.
Общество могут образовывать те, чей непосредственный труд создаёт его, например фермера или кустаря - одиночки.
Продукт общественного применения выражается в виде товара, продукта обмена, при том, что этот продукт производится не ими самими. Подневольными и нанятыми людьми, при том надо заметить не командную роль на трудом, а командную роль над рабочей силой. Труд имеет совершеннейшее отличие от понятия рабочей силы, так же как его реальное проявление в обмене, как затраты рабочей силы на производство или для производства..
В этом заложено противоречие между производством и обменом, затратой рабочей силы и трудом, которое марксизм пытался снять общим производством, общим трудом для себя.
Эта попытка нивелирует такое понятие как труд, т.е. такое понятие как труд возможен без социального выражения индивидуума, для выражения такого понятия достаточно затрат рабочей силы. Потому Карл Маркс не различал, не отличал и отождествлял понятие труда и понятие рабочей силы.
В то же время представление труда затратами рабочей силы не предполагает и обмен. Если разделение труда предполагает обмен, то он вообще может отсутствовать, если разделение труда искусственное в «производстве для себя».
Например, в том случае, что обеспечивается общим производством, о котором Фридрих Энгельс писал в «Набросках к критике политической экономии»: «Общество должно будет рассчитать, что можно произвести при помощи находящихся в его распоряжении средств, и сообразно с отношением этой производительной силы к массе потребителей определить, насколько следует повысить или сократить производство, насколько следует допустить или ограничить роскошь».
Организованное общество, о котором пишет Ф. Энгельс, должно организовать пропорциональное отношение производства для обеспечения труда и соответственно производство роскоши или тех же средств производства. Проще говоря «полезных вещей для себя», для общества.
Но в то же время такое разделение труда должно и организовать сам обмен.
Даже не вдаваясь в детали с уверенностью можно констатировать утопичность представлений о обществе. Производство общества обеспечивает не абстрактно – полезных вещей, а полезных вещей для других.
Это в полной мере объясняет кризис «социализма» организованного производства и организованного обмена.
Если бы было такое понятие как «производство стоимости или стоимостей и потребительной или даже меновой», то мы бы просто удивлялись на нищету остального мира. Т.е. если бы производство организовывало бы общество.
Но, к сожалению, производство всегда осуществляется не ради самого производства, производства предметов для удовлетворения человеческих потребностей. Производство существует для обмена, обмен или так называемый рынок, является той «невидимой рукой», который регулирует все общественные процессы. Обмен, а не производство является сущностью общества и максимальное производство «меновых стоимостей» не должно вводить никого в заблуждение. Производство это производство, а обмен это обмен.
Большее производство не определяет развитие общества, как производство само общество и началось не «с того дня, когда труд стал производить больше содержание самого труда»,20-199. Ту самую пресловутую «прибавочную стоимость».
«Прибавочная стоимость», как и стоимость вообще имеет не производственные характеристики, она не может выражаться в каком либо рабочем времени, потому что представляет другой труд.
Общество началось с того дня, когда гончар не стал ходить на охоту, а охотник не стал изготовлять для себя горшки, просто обмен продуктами труда стал более выгоден.
«Элементарной частью» общественного производства является не произведённая вещь, а товар, обмениваемая вещь.
На то что «в общине труд общественно разделён, но продукты его не становятся товарами», 23-52, логично заметить, что на то она и община, структура, в которой отсутствует обмен. Обмен, который обязателен в обществе, являясь тем, что его создаёт, в отличие от общины, где общее производство не позволяет быть человеку индивидуальным человеком.
В общине труд не может быть общественно разделён, потому что это разные структуры. Общество это общество, а община это община.
Социальное взаимодействие и социальное выражение человека в обществе происходит посредством «меновой стоимости». Потому с Карлом Марксом можно согласиться наполовину со словами из «Критики политической экономии»: «Так как меновая стоимость товаров в действительности есть не что иное, как взаимное отношение труда отдельных лиц в качестве равного и всеобщего»,13-21.
«Отдельное лицо» или индивидуализм человека в общественном производстве осуществляется в обмене, где в качестве равного труда выступает его труд и другой общественный труд, труд других.
Труд как труд выступает только в обмене, а «производство меновой стоимости» являются затратами рабочей силы.
Производство вообще не представляет индивидуализма и потому слова из той же «Критики …» заставляют просто задуматься: «Рабочее время, представленное в меновой стоимости, есть рабочее время отдельного лица, но отдельного лица без всякого отличия от другого отдельного лица; это — рабочее время всех отдельных лиц, поскольку они исполняют равный труд; поэтому рабочее время, требующееся кому-либо одному для производства определённого товара, есть необходимое рабочее время, которое затратил бы для производства того же самого товара всякий другой»,13-19.
Карл Маркс, по своему, представлял индивидуализм и равность. «Рабочее время отдельных лиц» не представляют ни равенства, ни индивидуальности.
Он полагает массовое «производство меновых стоимостей», производство отдельного лица, «без всякого отличия от другого отдельного лица».
Основание, аргументом такого равенства считается то, что они все производят равный труд. Получается что непосредственный трудовой обмен, обмен по – труду распределяет весь общественный продукт. К тому же « необходимое рабочее время, требующееся для производства определённого товара», «рабочее время, представленное в меновой стоимости», полагают невозможность «прибавочного труда», прибавочного рабочего времени». Труд производит товар, т.е. «меновую стоимость» «закрывает» тему «прибавочного труда и прибавочной стоимости».
Понятие «прибавочного труда и прибавочной стоимости» возникают из производства «потребительной», а не «меновой» стоимости, как он утверждает здесь. Но если положение которое он выдвигает верно, о товарной. «меновой стоимости», а в качестве предмета потребления вещь вообще не стоимость, то исчезает вообще логика анализа «Капитала» такое понятие как «прибавочная стоимость».
Существование «прибавочной стоимости», как одного из слагаемых, обеспечивается наличием другого слагаемого «потребительной стоимости».
«Но если «товар есть потребительная стоимость, или предмет потребления, и «стоимость»,23-71, то как объяснить «прибавочную стоимость», ведь прибавочной её надо полагать к «стоимости», а если эта только в том случае «стоимость» если «стоимость меновая»?
Только так и только тем обеспечивается объяснение К. Марксом самого капитала. Капиталист производит вещь, предмет, «потребительную стоимость», за одну цену, стоимость, а продаёт, обменивает, за большую, что и образует его богатство, капитал. Расходует на производство 1000 рублей, а продаёт за 2000 тысячи, разница и образует «прибавочную стоимость» и сам капитал.
Но это нарушает анализ общественного производства, производства предметов потребления, «потребительных стоимостей».
Производство товарных, «меновых стоимостей» полагает полное распределение обменом всего производства.
К. Маркс забывает, что равность «меновых стоимостей» проявляется в обмене. «Рабочее время представленное в меновой стоимости», т.е. проще говоря «стоимость произведённая трудом», то что он здесь представляет как очевидный факт, не является таковым.
Производство обеспечивает производство предмета потребления, «потребительной стоимости». Даже сама стоимость должна проявляться, по логике, из потребительных свойств, качеств, предмета потребления.
«Стоимостное отношение», по логике событий должно исходить из этого факта, который представляет К. Маркс в начале анализа общественного производства в «Капитале». Огромное скопление товаров, а элементарная часть этого скопления должна представлять вещь, обеспечивающая человеческие потребности.
Но затем он вообще открещивается от этого и представляет товар только «меновой стоимостью».
Логика для него проста: «Цена есть денежное название овеществлённого в товаре труда. Следовательно, эквивалентность товара и того количества денег…»,23-112.
Цена, т.е. обмен на деньги, показывает количество труда и в этом качестве продукт труда товар. Но если «овеществить труд», произвести вещь в качестве предмета потребления, то это ничего не говорит о его стоимости и цене. «Эквивалентность» труда и количества денег проявляется в обмене, в продаже.
Не может явное «производство стоимости», воплощаться в явное «стоимостное отношение».
То, что он позиционирует предварительно выглядит совершенно наоборот. Поскольку только «Стоимостное отношение двух товаров даёт, таким образом, наиболее простое выражение стоимости данного товара»,23-58.
Парадокс марксизма и состоит в этом выражении, в этой формуле.
Парадокс обеспечивается тем, что Карл Маркс даже не рассматривает «простое выражение стоимости» без стоимостного отношения, в то же время стоимостное отношение невозможно представить без стоимости данного или данных товаров.
Т.е. если серьёзно верить в то что «Возьмём два товара, например один сюртук и 10 аршин холста. Пусть стоимость первого вдвое больше стоимости последних, так что если 10 аршин холста = w, то сюртук = 2 w»,23-51, то как относиться к тому что: «достаточно определённого количества сюртуков, чтобы выразить определённую величину стоимости холста. Два сюртука могут поэтому выразить величину стоимости 40 аршин холста, но они никогда не могут выразить величину своей собственной стоимости, величину стоимости сюртуков»,23-66.
Понятие товара и стоимости проявляются в обмене, то что иногда К. Маркс представляет безальтернативный вариант, вариант выражения собственной стоимости. Как вот эти два неприкаянных сюртука, которые «НИКОГДА не могут выразить величину своей собственной стоимости».
Безальтернативность отношения товаров вызывается состоянием, положением и понятием труда. Действительное понятие труда никогда невозможно выразить тем что он «произвёл товар или его стоимость».
Невозможно и представить «стоимостное» отношение, потому что это отношение непосредственно товарное. Отношение в котором товар «стоит» товара, или говоря словами К. Маркса, отношение в котором два сюртука точно и ответственно выражают стоимость 40 аршин холста.
Непременность данного отношения вызвана тем, что два товара в обмене «стоят» друг друга, т.е. равны. Это отношение показывают стоимость сюртуков холстом, а стоимость холста, выражаемую сюртуками.
Если К. Маркс и представляет «непосредственно - товарное отношение», но его меркантилистские взгляды всё равно сводятся и опускаются до «стоимостных отношений».
« Стоимостный характер товара обнаруживается здесь в его собственном отношении к другому товару. Когда, например, сюртук, как стоимость, приравнивается холсту»,23-61.
Труд понятие социальное, он не просто труд, а труд для других и потому его действительность проявляется обменом и в обмене.
Труд стоит другого общественного труда, есть формула образования, состояния и проявления общества. То чего не может быть, допустим, в общине.
Труд стоит труда есть выражение труда индивида в другом общественном труде. Нельзя не согласиться в этом случае с автором «Критики политической экономии», что : «Труд отдельного человека, чтобы иметь своим результатом меновую стоимость, должен иметь своим результатом всеобщий эквивалент, т. е. должен выразить рабочее время отдельного человека в качестве всеобщего рабочего времени или выразить всеобщее рабочее время в качестве рабочего времени отдельного лица»,13-20.
К тому же если «труд производит меновые стоимости», то сам обмен «меновых стоимостей» не должен оставлять ни теоретически, ни практически, то что составляет сущность марксизма, общественного остатка.
Остатка, после распределения «по – труду».
Сказочность, привлекательность и утопия марксизма связана с этим фактом, создание общества, в котором «каждому по – труду», с «огромным общественным остатком».

 Отправлено: 27.03.16 05:26. Заголовок: Часть 14 Прибавочн..

Часть 14

Прибавочная стоимость является хребтом всей экономической теории.
Она призвана объяснить вполне простую вещь - почему стоимость продукта труда больше расходов на его производство. В таком качестве она представляет доходную часть элементарной части общественного производства – товара и в конечном итоге капитала.
В науке политэкономии нет больше фальсификации и предрассудков, чем существование «прибавочной стоимости». «Прибавочной стоимости» просто нет, она не существует по вполне определённой причине, потому что вся стоимость рождается в обмене.
«Прибавочной» в марксизме, она получилась потому что стоимость объяснялась не из обмена, а наоборот обмен объяснялся из стоимости, из «производства стоимости».
По этой причине стоимость произведённого товара должна быть конкретной и фактической величиной, что бы представить непосредственный стоимостной обмен. В свою очередь стоимость товара объяснялась из производства и «производства стоимости». «Стоимостной» обмен полагал его организацию и строительство «организованного» общества, посредством организованного обмена по результатам производства. Что и являло из себя утопический момент – соединение двух независимых общественных процесса, производства и обмена. Несуществующим мостиком между ними и была та пресловутая «прибавочная стоимость».
Марксизм, исходя из принципов меркантилизма, показывает производство вещи отдельно и в противовес производству её стоимости, показывает их различными величинами.
Если бы он представлял их одинаковыми, то вещь бы являлась результатом производства вещи как «потребительной стоимости». В свою очередь её величина определялась бы стоимостью затрат на производство и соответственно отсутствовала бы «прибавочная стоимость». «Прибавочная стоимость», как понятие, исходит из «производства стоимости» и служит для объяснения меновой, товарной стоимости. Она и объясняет большее значение стоимости, чем та что образована производством, соединением труда природы. Но в то же объясняется производством стоимости, потому что стоимость предполагается как меновая. «Прибавочная стоимость» показывает как образуется, создаётся стоимость производством и имеется ввиду тогда, когда аргументы расходов на производство уже кончились.
Стоимость всегда есть меновая стоимость, но она не выражает свойство, качество товара, для «стоимостного» обмена, а выражает то на что она обменивается, чего стоит в обмене.
Стоимость образуется не в производстве, а в другом социальном процессе – обмене, когда она существует как часть «меновой стоимости» товара. Но не самого товара, а того чего он «стоит» в обмене.
Утопия марксизма и связана с метафизичностью «прибавочной стоимости».
Прибавочная стоимость получилась, потому что К. Маркс соединил несоединимое, два различных социальных процесса – производство и обмен. Обмен по результатам производства или обмен произведёнными «меновыми стоимостями», предполагал, в том числе и «производство прибавочной стоимости» в качестве составной части производства «меновой стоимости товара». Производство должно объяснить саму «меновую стоимость», для стоимостного же отношения.
Меновая стоимость появляется в обмене и является отношением товаров, отношение в котором проявляется стоимость, отношение в котором два товара «стоят», т.е. равны друг другу. Один товар является для другого стоимостью. Но Карл Маркс то же самое отношение предполагает «стоимостным», но даже в этом, явно утопическом видении общественных процессов, он непоследователен.
«Мы видели, что когда какой-либо товар A (холст) выражает свою стоимость в потребительной стоимости отличного от него товара B (сюртуке)», 23-66.
Даже не вдаваясь в подробности данного отношения, по которому такого явно не может быть. Во – первых потому что «какой – либо товар А» должен выражать стоимость «в себе», свою собственную имманентную стоимость, исходя из принципов меркантилизма и стоимостного отношения товаров. Во – вторых, товар должен выражать свою стоимость, даже пускай и в другом, отличном от него товаре В, но в его не потребительной, а товарной, меновой стоимости, как одинаковой стоимости для стоимостного же отношения. Если исходить из меркантилизма, эквивалентности товарных стоимостей, стоимостей которые образуют отношения товаров.
Карл Маркс простое отношение двух товаров, а не их стоимостей, не может даже представить потому что для него это не может быть ничем не мотивировано. Он представляет просто труд, «создателем стоимостей», а не труд для других, который является создателем общества.
Но если всё- таки представить, то что для К. Маркса является безусловным «стоимостное» отношение товаров, то такое выражение можно считать парадоксом. Исходя из этого, казуистические выражения не позволяют ему конкретно и навсегда констатировать - или товар выражает стоимость в себе, тогда с лёгким сердцем можно принять «стоимостное» отношение. Если же представить выражение стоимости товара в другом или другим товаром, то должен выражен принцип, который не может представить марксизм с его просто трудом.
Выражать свою стоимость в другой стоимости товара – это за гранью реальности. Если товар «не может сделать свою естественную наружность выражением своей собственной стоимости, то он должен относиться к другому товару как эквиваленту, или естественную наружность другого товара сделать своей собственной формой стоимости»,23-67.
ЕСЛИ ТОВАР НЕ МОЖЕТ СДЕЛАТЬ СВОЮ ЕСТЕСТВЕННУЮ НАРУЖНОСТЬ ВЫРАЖЕНИЕМ СВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ СТОИМОСТИ, то как он может относится к другому как ЭКВИВАЛЕНТУ?
Загадка, которая рушит принципы меркантилизма, «стоимостного» отношения товаров.
Тогда по какому показателю или праву происходит и осуществляется эквивалентность товаров? Карл Маркс может привести только и исключительно стоимостную равность, стоимостную эквивалентность, которая в обращает в загадку, парадокс предыдущую цитату.
Сущность капитализма, как общественной формации, состоит в том, что нанятые рабочие для капиталиста производят вещи, предметы, потребительные стоимости. Данные предметы капиталист продаёт, обращает их в товары. При том расходы, затраченные на производство товара, сторицей возмещаются при её продаже, в реализации меновой стоимости товара.
«Наш капиталист заботится о двоякого рода вещах. Во-первых, он хочет произвести потребительную стоимость, обладающую меновой стоимостью, предмет, предназначенный для продажи, т. е. товар. И, во-вторых, он хочет произвести товар, стоимость которого больше суммы стоимости товаров, необходимых для его производства, больше суммы стоимости средств производства и рабочей силы, на которые он авансировал на товарном рынке свои наличные деньги. Он хочет произвести не только потребительную стоимость, но и товар, не только потребительную стоимость, но и стоимость, и не только стоимость, но и прибавочную стоимость», 23-198.
Данная цитата напоминает тост из фильма о Шурике.
Что капиталист хочет неважно, отношение произведённого товара, притом не им самим, к общественному труду сурово напомнит о железных правилах и законах политэкономии. Отношение товара в обмене к другому общественному труду покажет результат производства и насколько стоимость товара « больше суммы стоимости товаров, необходимых для его производства, больше суммы стоимости средств производства и рабочей силы, на которые он авансировал на товарном рынке свои наличные деньги».
Обмен показывает стоимость товара, потому что она определяется другим общественным трудом из этого самого обмена.
«Трудовая стоимость» товара, т.е. определение стоимости затраченным трудом, выражает «чистый» меркантилизм и ведёт к «организованному стоимостному обмену», по сути, организованному обществу..
Для примера можно привести слова, которые мы слышим на рынке или магазине. « Сколько стоит», относится не к тому количеству труда, которое пошло на изготовление данного товара, а сколько стоит он общественного труда.
«Капиталист заставляет рабочего изготовлять какую-либо особую потребительную стоимость, какую-либо определённую вещь», которую он продаёт. Продажа, обмен вещи или возникновение «меновой стоимости» позволяет присваивать капиталисту часть этой «меновой стоимости».
Из этой очевидности, прозрачности и сущности капиталистического производства вытекает – присвоение «прибавочной стоимости ».
Но «прибавочная стоимость» не является частью производства, а является результатом обмена, результатом «меновой стоимости» товара, внезапной и непонятной и не понятой величины. Величины, образующейся в обмене и к которой, производство «стоимости» отношения не имеет, как базис «прибавочной стоимости».
По своей сути «прибавочная стоимость» представляется тем, чего нет, потому что её нельзя объяснить производством и нельзя представить какое – либо обоснование фиксированного значения превышающего стоимость производства вещи или хотя бы её «потребительную стоимость».
Само понятие и значение отталкивается и исходит из того что меновая стоимость продукта больше расходов на его производство. Но это только формальное, не относящееся друг к другу различие. Что представляет собой различие между производством, стоимостью производства или расходов на него и стоимостью, появляющуюся в обмене, «меновую стоимость». Различие между производством и обменом.
Ту разницу Карл Маркс и называет «прибавочной стоимостью», которая в своей сущности и итоге является для него капиталом. Капитал он показывает на элементарной части всего общественного производства – товаре и который являет «прирост» стоимости по отношению к расходам на его производство.
Следует обратить внимание на то, что товар является, по представлениям марксизма, просто произведённой вещью в системе общего общественного производства. Товар, по этим представлениям, так же как клетка образует организм, так же создаёт общее производство общества.
При том, являясь элементарной частью общего производства, как «меновая стоимость», как – то далековато находится от величины, размеров и сущности собственного производства. Но ни больше, ни меньше, чем на величину «прибавочной стоимости».
Потому прибавочная стоимость и является «краеугольным камнем» теории, что она объясняет правило общественного производства, по которому доход превышает расход. Превышение и является «прибавочной стоимостью» или капиталом. Аналогию может привести семейный бюджет, капиталом можно назвать ту сумму денег, оставшуюся после всевозможных оплат или расходов.
Прибавочная стоимость открывает микромир экономики.
Объяснение общественных процессов логично и хорошо ложится в это объяснение, если объяснять всё стоимостью. Так же как, например купюрами из кошелька семьи, расходами на питание, детский сад, коммуналку и т.д.
Оставшаяся часть хоть и можно представить капиталом, но «прибавочной стоимостью» как то не получается, то что Карл Маркс делает с лёгкостью.
По этим представлениям если на производство вещи потратить определённую сумму, то её «меновая стоимость» будет гораздо больше, что и составляет капитал из сущности капиталистического производства.
Стоимость образуется из дохода, см. пример семейного бюджета, а не из расходов на производство.
При том игнорируются понятия материализма, т.е. производства вещи, производства которое представляет её материальный облик. Товар является таковым только в обмене, только когда он «меновая стоимость». К тому же «прибавочная стоимость» никак не может быть производственной, поскольку производство вещи уже произошло.
В том и дело, что К. Маркс, открыв «прибавочную стоимость» затрудняется с её базисным значением. С тем или с той стоимостью, к чему она прибавляется.
По логике событий и значений то она должна быть «потребительной», потому что меновая является необходимым превышением над ней.
Такой анализ подводит к выяснению того, какая стоимость товара является истинной потребительная или меновая.
С одной стороны потребительная, потому что она представляет весь комплекс затрат по производству вещи, товара. По большому счёту представляет материализм, материальное выражение произведённого труда и по этому же счёту представляет многообразие вещей общественного применения. Материальный облик вещи представляет именно потребительная стоимость, ведь для того что бы вещь материализовать необходимо вещество природы и труд. «Потребительные стоимости: сюртук, холст и т. д., одним словом товарные тела, представляют собой соединение двух элементов — вещества природы и труда. За вычетом суммы всех различных полезных видов труда, заключающихся в сюртуке, холсте и т. д., всегда остаётся известный материальный субстрат, который существует от природы, без всякого содействия человека»,23-52.
С другой стороны такой стоимостью является меновая, потому что она конкретно является товарной. Товар является представителем вещи общественного обращения и стоимость представляется стоимостью только как «меновая стоимость».
Таким образом, разные стоимости показывают различные принципы общественного производства – непосредственно общее производство и непосредственно общее обращение.
Анализ вышеизложенного необходим для того, что бы понять сущность общественного производства. Это производство полезных вещей, «потребительных стоимостей» или всё – таки товаров, которые не могут, как понятия, существовать без обращения. Подходя к неминуемо базисному – производство или обращение создают, образуют само общественное производство.
Общество образует товарность, обращение вещей как товаров.
Вот эта истина и является отгадкой тому, почему буквально развалился СССР. Страну погубили не злые и страшные враги, а страстное желание построить организованное общество, организованное производство «товаров для трудящихся», производство для себя.
Необъяснимая сущность страны под название СССР, которая выстояла в тяжелейшие периоды народных бедствий и которая пришла в упадок в мирные годы, вполне объяснима.
Тогда, когда страна функционировала как община, когда простое производство обеспечивало её жизнедеятельность, всё происходило естественно по отношению к форме общины.
Форма общины и принципы простого труда, не позволяло ей трансформироваться в общество, структуру образованную обращением.
Тогда и тем самым мы подходим к парадоксам марксизма – производство стоимости и стоимостному обращению.
Утопия марксизма, как науки и состоит в нагромождении фактов, для того что бы объяснить очень простую вещь почему вещь в обмене стоит больше чем в производстве.
Карл Маркс пытается объяснить обращение из производства, чего нельзя сделать. Во – первых потому что производство это производство «потребительных стоимостей», которые являются «соединением вещества природы и труда».
Но дело в том, что товарная стоимость или стоимость товара больше этого значения «соединения», что и привело к понятию «прибавочной стоимости».
Принцип и утопия теории Карла Маркса и состоит что он пытается объяснить «прибавочную стоимость» производством. «Излишним» производством, и соответственно трудом, которое производит наёмный рабочий и которое не оплачивает капиталист.
Капиталист потому и капиталист, что он оплачивает рабочую силу, то свойство человека, которое позволяет ему выживать.
Карл Маркс представляет общество структурой производства, в которой человек через или посредством производства осуществляет своё собственное воспроизводство. Производство и воспроизводство для К. Маркса определяют друг друга, и взаимодействует одно с другим.
Он показывает общество структурой, в которой человек производит и тем самым воспроизводит себя, чем достигается приоритет общества над человеком. Развитие общества марксизм предполагает той разницей, которая определяется превышением производства над воспроизводством самого человека или тем, что труд производит больше, чем необходимо для восстановления этого труда.
Фактически же человек своим трудом образует общество, не общим абстрактным просто трудом, а трудом для других.
Тем самым образуется фундаментальное, что труд должен «стоить» другого общественного труда, а не в общественной совокупности создавать «стоимости», при том непонятно какие «меновые» или «потребительные».
В капитализме «меновые», а при социализме «потребительные» для себя, выглядит слишком одиозно.
Труд производит полезные вещи не абстрактной полезности, по которой они «потребительные стоимости», а непосредственно полезные для других, полезность которых «может показать только обмен».
Т.е. ни производство и шаманское представление полезности вещей не определяют их стоимость. Только обмен, в котором и проявляется двойственная сущность товара, обмениваемости и полезности.
Потому представления определения самой стоимости товара, как произведённой вещи, являются примитивными. Примитивными они предполагаются в том смысле и в том качестве что предполагают «стоимостной» обмен и конечном итоге его организацию.
Вот например как полагает это Фридрих Энгельс в «Набросках…»: ««Экономист, оперирующий противоположностями, имеет дело, естественно, и с двоякой стоимостью: абстрактной, или реальной, стоимостью и меновой стоимостью. О сущности реальной стоимости шёл долгий спор между англичанами, считавшими издержки производства выражением реальной стоимости, и французом Сэем, утверждавшим, что эта стоимость измеряется полезностью вещи. Спор тянулся с начала этого века и затих, не получив разрешения. Экономисты ничего не могут решить.
Итак, англичане — особенно Мак-Куллох и Рикардо — утверждают, что абстрактная стоимость вещи определяется издержками производства. Заметьте, абстрактная стоимость, а не меновая стоимость, стоимость в торговле, которая представляет собой, по их словам, нечто совсем иное, чем абстрактная стоимость. Почему издержки производства являются мерилом стоимости? Потому что — слушайте, слушайте! — при обычных обстоятельствах и если оставить в стороне конкуренцию, никто не стал бы продавать вещь дешевле того, что стоит ему её производство. Не стал бы продавать? Но ведь здесь речь идёт не о торговой стоимости, — какое же нам дело до «продажи»? Вместе с этой последней сразу же вновь появляется на сцене и торговля, которую мы как раз и условились оставить в стороне, — и какая торговля! — такая, которая не должна принимать в расчёт главного — конкуренции! Сначала мы имели абстрактную стоимость, теперь мы имеем вдобавок абстрактную торговлю, торговлю без конкуренции, т. е. человека без тела, мысль без мозга, порождающего мысль. И разве экономисту совсем не приходит в голову, что раз конкуренция оставлена в стороне, то нет никакой гарантии, что производитель будет продавать свой товар именно по издержкам производства? Какая путаница!
Дальше! Допустим на мгновенье, что всё это так, как говорит экономист. Допустим, что кто-нибудь с большой затратой труда и огромными расходами сделал совершенно бесполезную вещь, на которую ни один человек не предъявляет спроса, — разве и такая вещь стоит издержек производства? Отнюдь нет, отвечает экономист, кто же захочет её купить? Следовательно, мы тут сразу имеем не только пресловутую полезность Сэя, но — вместе с «куплей» — и конкуренцию. Создаётся невозможное положение, экономист не в состоянии ни на минуту оставаться верным своей абстракции. Не только конкуренция, которую он с таким трудом старается удалить, но и полезность, на которую он нападает, каждое мгновенье незаметно вторгается в его рассуждения. Абстрактная стоимость и её определение посредством издержек производства являются именно лишь абстракциями, нереальностями.
Но допустим еще раз на мгновенье, что экономист прав, — каким образом думает он тогда определить издержки производства, если не принимать в расчёт конкуренцию? Мы увидим при исследовании издержек производства, что и эта категория основана на конкуренции. И здесь снова обнаружится, насколько экономист неспособен последовательно проводить свои утверждения.
Если мы перейдём к Сэю, то найдём ту же самую абстракцию. Полезность вещи есть нечто чисто субъективное, совершенно не поддающееся определению в абсолютной форме; конечно, она не поддаётся определению по крайней мере до тех пор, пока люди ещё путаются в противоположностях. Согласно этой теории, предметы первой необходимости должны были бы обладать большей стоимостью, чем предметы роскоши. Единственно возможным путём, приводящим к сколько-нибудь объективному, по видимости всеобщему решению о большей или меньшой полезности вещи, является при господстве частной собственности конкуренция, а между тем именно она и должна быть оставлена в стороне. Но раз допущены отношения конкуренции, то с ними появляются и издержки производства, ибо никто не станет продавать дешевле того, что им самим затрачено на производство. Следовательно, и здесь, хотят этого или нет, одна сторона противоположности переходит в другую.
Попытаемся внести ясность в эту путаницу. Стоимость вещи включает в себя оба фактора, насильственно и, как мы видели, безуспешно разъединяемые спорящими сторонами. Стоимость есть отношение издержек производства к полезности. Ближайшее применение стоимости имеет место при решении вопроса о том, следует ли вообще производить данную вещь, т. е. покрывает ли её полезность издержки производства. Лишь после этого может идти речь о применении стоимости для обмена. Если издержки производства двух вещей одинаковы, то полезность будет решающим моментом в определении их сравнительной стоимости.
Эта основа — единственно правильная основа обмена. Но если исходить из неё, кто же будет решать вопрос о полезности вещи? Просто ли мнение участников обмена? Тогда одна сторона, во всяком случае, окажется обманутой».
Стоимость товара определяется обменом и тем сколько он стоит другого общественного труда и является самой большой величиной из которой происходит восстановление затраченных средств производства ( c ), оплачивается рабочая сила ( v) , оставшаяся часть стоимости и является капиталом ( m).
Но фактически здесь происходит распределение стоимости между классами, по – труду получает капиталист, наёмным рабочим оплачивается только рабочая сила ( v ).
К тому же в совокупности «стоимостей» происходит не производство «стоимости товара», а происходит воспроизводство из полученной стоимости, т.е. другого общественного труда. Капиталист может не осуществлять само воспроизводство, не затрачиваться на покупку основных фондов (c), покупку станков, материалов и т.д.
Так же может «кинуть» наёмных работников, заплатить мизерную заработную плату (v) или не заплатить вообще.
Так и происходит отток капитала, нежеланием осуществлять воспроизводство и разворовывание того что беззаветно производится трудящимися, которые, можно сказать, традиционно, принимают стоимость рабочей силы за стоимость труда.
Стоимость, которая образовалась в обмене, таким образом распределяется и тем самым достигается классовое расслоение. Общественное распределение по – труду и оплата рабочей силы.
Утопия социализма исходила из того что оплачивался не труд, а рабочая сила, «стоимость» которая необходимо восстанавливала физическую, рабочую силу наёмных работников.
Истинный социализм и возможен потому что человек выражает себя и свою сущность посредством труда, а не затратой рабочей силы, наподобие рабочей лошади, которую необходимо кормить для того что бы она была в состоянии работать.

 Отправлено: 08.04.16 06:41. Заголовок: ..

Часть 15
Политэкономия как наука возникла для объяснения непреложного факта – равности двух товаров. Почему на рынке табуретку обменивают на совершенно непохожий, на неё картофель в определённой пропорции.
Установленные пропорции обмена говорят, что эти два товара равны.
В их непохожести и равности заключены принципы экономической науки. Так же как физические законы были открыты из наблюдения над законами природы, например над тем, что яблоко или подброшенный камень всегда падает на землю, политэкономия обосновывается равенством двух товаров.
Почему равны два непохожих товара и открывают принципы науки. Эти принципы на сегодняшний день утверждают, что равенство товаров образуются на основании стоимости каждого из них, что обмен образует и выражает их стоимостное отношение.
В том состоит совершенно противоречивая ситуация, меновое отношение двух товаров составляют и представляют их стоимость. Т.е. стоимость есть и представляет количественное отношение двух товаров в обмене, кирпич стоит 15 карандашей, корова стоит 2 шкафов, пиджак стоит 3 метров сукна и т.д.
Но в то же время это отношение представляется стоимостным, пропорции обмена составляют, образует стоимость каждого из данных товаров, т.е. это отношение конкретно – стоимостное.
Важно понять «простое выражение стоимости», допустим, кирпич стоит 15карандашей. Конкретно и фактически выражая то, что он «стоит» не себя, а 15 карандашей. Это будет близко к истине, но сама истина или принципы науки становятся неведомы, как и почему создались те самые пропорции.
Почему кирпич «стоит» не 14 и не 16 карандашей, а именно 15, что такая и только такая пропорция показывает товарное равенство, равенство двух вещей.
Потому что создаёт равенство и отношение товаров основополагающий и принципиальный вопрос. Этот вопрос должен представлять во – первых то, что это обменные пропорции, пропорции которые создаются обменом и в обмене.
Тогда, безусловно, нужно принять то, что общественное производство и общественное распределение, отходят или обходят этот важный момент.
То, что представляет Карл Маркс в «Рукописях..»: производство – распределение – обмен – потребление, не затрагивает и игнорирует вообще важнейший принцип науки.
«Обмен, доставшийся при распределении части» не представляет обмен сущностью общества. Того с чем необходимо считаться и как этот самый обмен «социализирует» общество. Т.е. социальные отношения это отношения именно товаровладельцев: «Лица существуют здесь одно для другого лишь как представители товаров, т. е. как товаровладельцы. В ходе исследования мы вообще увидим, что характерные экономические маски лиц — это только олицетворение экономических отношений, в качестве носителей которых эти лица противостоят друг другу»,23-96.
Если эти слова К. Маркса истина, то он изменил себе, представив общество братством производящих для себя людей. Производителей товаров, которые не обмениваются, а распределяются «по – труду». Общественный остаток принадлежит капиталистам при капитализме и «общественные фонды потребления» при социализме.
Сущность общества образованного обменом, такого даже представить не может, потому что общественный продукт распределяется весь, без остатка и как раз конкретно «по – труду».
Надо заметить и обратить внимание на то, что распределение по – труду происходит в обмене. Объяснение тому является представление и понятие труда для других, социального труда, социального понятия.
Т.е. труд не представляет производство и не является его результатом, это есть затрата рабочей силы, потому что он не выражен и не выражает себя социально. Общий труд своей социальностью выражает не общество, а общину.
Труд и только труд объединяет людей в общество. Потому общество нельзя представить составленной совокупностью людей осуществляющих просто труд, для собственного выживания и общество поддерживает трудящихся справедливым распределением «по – труду».
Экономические отношение образуются в обмене, где « лица противостоят друг другу».
Эконмические отношения по поводу производства или производственные отношения, это слова из другой оперы или общинной или утопической, по отношению к обществу.
Утопия марксизма как раз и завязывается с того момента, когда или он полностью игнорирует обмен как сущность общества. Общее, общественное производство для себя с последующим распределением, замена этой самой сущности. Или организованный обмен по результатам производства, по «произведённой стоимости».
При том «произведена меновая или потребительная стоимость» или что такое овеществлённый труд, представляет он товар или предмет потребления?
Понятие «меновая стоимость» нужно относить к пропорции товаров обмене или к свойству товара, где они «стоят» прежде всего.?
Так как начинает анализ стоимости Карл Маркс в «Капитале»: «Меновая стоимость, прежде всего представляется в виде количественного соотношения, в виде пропорции… а внутренняя, присущая самому товару меновая стоимость представляется каким – то противоречием в употреблении»,23-45.
Но как он производит анализ стоимости во всём дальнейшем тексте «Капитала», относится этому самому «противоречию в употреблении».
«Внутренняя», имманентная стоимость товара и образует его стоимостное отношение с другими товарами и соответственно это стоимостное равенство.
«Сюртук является «носителем стоимости», хотя это его свойство и не просвечивает сквозь его ткань, как бы тонка она ни была»,23-62.
Марксизм как фундамент науки утверждает, что отношение товаров в обмене образует стоимостное отношение
«Простейшее стоимостное отношение есть, очевидно, стоимостное отношение товара к какому-нибудь одному товару другого рода»,23-58.
Для примера Карл Маркс использует уравновешивание головки сахара и нескольких кусков железа «вес которых заранее определён». «Если бы оба тела не обладали тяжестью, они не могли бы вступить в это отношение, и одно из них не могло бы стать выражением тяжести другого. Бросив их на чаши весов, мы убедимся, что как тяжесть оба они действительно тождественны и потому, взятые в определённой пропорции, имеют один и тот же вес. Как тело железа в качестве меры веса представляет по отношению к голове сахара лишь тяжесть, так в нашем выражении стоимости тело сюртука представляет по отношению к холсту лишь стоимость»,23-67.
Для него, несомненно «В выражении веса сахарной головы железо представляет естественное свойство, общее обоим телам, а именно тяжесть, в то время как сюртук в выражении стоимости холста представляет неприродное свойство обеих вещей: их стоимость, нечто чисто общественное»,23-67.
Общественные отношения К. Маркс представляет отношением стоимостей: «Но если мы припомним, что товары обладают стоимостью лишь постольку, поскольку они суть выражения одного и того же общественного единства — человеческого труда, то их стоимость имеет поэтому чисто общественный характер, то для нас станет само собой понятным, что и проявляться она может лишь в общественном отношении одного товара к другому. В самом деле мы исходим из меновой стоимости, или менового отношения товаров, чтобы напасть на след скрывающейся в них стоимости»,23-57.
Можно ли из этого констатировать, что общественные отношения создаются отношением товаров?
Вопрос не очень простой на основании противоречивого в определении – исходить из «меновой стоимости», того непременного что образует само отношение товаров или исходить из менового отношения товаров, что бы наконец «напасть на след скрывающейся в них стоимости».
Всё – таки отношение товаров дают и представляют стоимость или просто «меновая стоимость» товара образует сами эти отношения? Понятие «меновая стоимость» получается слишком расплывчатым, относится ли оно к самому товару или к созданным пропорциям товаров.
Если представить стоимостное отношение товаров, то непременно должна быть выражена при том конкретно стоимость каждого товара для выражения же стоимостного отношения или даже простого отношения товаров .
Если представить товарное отношение, как данность, изначальность и условие, то как и на основании чего представить равность пропорционального отношения.
Что образует товарное отношение, пропорции отношения товаров, если не стоимость каждого из них?
Эти два различных подхода не отвечают на главный вопрос науки почему и на основании чего образуется пропорциональная равность товаров в обмене.
Карл Маркс, анализируя капиталистическое производство, представляет это производство множеством «стоимостей» взаимодействующих друг с другом.
Капиталистическое производство это «огромное скопление товаров», а «отдельный товар элементарная форма» этого скопления.
Но казуистика марксизма связана как раз с товаром «элементарной формой» общественного производства. Товара, который сам по себе, как произведённая вещь уже имеет стоимость, которая непременно – обязательна для стоимостного взаимодействия товаров.
Он не вывел формулу стоимости товара и все его изыскания упираются в неудобно - переваримое: «Стоимостное отношение двух товаров даёт, таким образом, наиболее простое выражение стоимости данного товара»,23-58.
Хотя из представления «элементарной формы» общественного производства - товара, должно быть наоборот. Простое выражение стоимости товара должно давать и образовывать стоимостное отношение двух товаров в обмене.
Та формула стоимости товара, которая предполагается как почти истинной: «Стоимость всякого капиталистически произведённого товара (W) выражается формулой: W = c + v + m» имеет то существенный недостаток, что товар не может быть просто произведённой вещью, на основании двойственности и для его существования как произведённой вещи достаточно вещества природы и затраты рабочей силы.
В таком виде не могут быть раскрыты социальные отношения, т.е. просто произведённая вещь выражает принцип материализма, но «капиталистически произведённая» никак не может, потому что в её производстве почему – то затрачивается «прибавочный труд». Стоимость произведённой вещи можно свести к затратам на производство, но «капиталистически – произведённую» никак нельзя, потому что это уже «произведённый ТОВАР», совершенно другое понятие и представляет из себя полноценную «меновую стоимость».
Карл Маркс не заморачивается с особым подходом к конкретному понятию, могут производится как «потребительная стоимость», так и «меновая», как мы видим в предыдущей цитате. К тому же и обмен, как «потребительными», 23-45,так и «меновыми» он вполне допускает.
Явно и конкретно произведённая вещь является «потребительной стоимостью». Но таковой её делает полезность, «Полезность вещи делает её потребительной стоимостью»,23-45.
Представление производства предметов потребления, которые являются вещами для потребления и потому полезными, безосновательны.
«Товар есть прежде всего внешний предмет, вещь, которая, благодаря её свойствам, удовлетворяет какие-либо человеческие потребности»,23-44, можно принять к сведению, если бы не понятие «внешнего» предмета.
Он как раз должен быть «внутренним» , внутренним предметом общественного потребления для удовлетворения потребностей производителей.
В том и дело что товары это вещи, которые удовлетворяют потребности других, общественные потребности, потому и «внешние» для человека.
Но этого и не может представить марксизм, который обосновывает полезность вещи из её особых потребительных качеств. Для него полезность вещи «в себе», полезность как вещи для потребления.
Тем и отличается полезность «потребительной стоимости» и полезность товара. Полезность последнего не «в себе», а наоборот, наружная, полезность для других, общественная полезность.
Общественная полезность и представляется полезностью для других, которая определяется и измеряется обменом, а не полезность в «себе», которая образует и устраивает сам обмен.
Если рассматривать выражение стоимости товара, трудом или же полезностью, то товар должен представлять из себя собственно не товар, а вот ту самую «потребительную стоимость» или полезную вещь.
Аргументом такого представления выступают конкретно труд, который конкретно же материализует природу в необходимых для человека формах.
Проще говоря, производит вещи.
В форме «потребительной стоимости» проявляется труд, как затрата «человеческой рабочей силы» и полезность вещи «как предмета потребления».
Потому «трудовая стоимость», которую утверждает марксизм и противоположная ей австрийская школа (Менгер, Бём – Баверк), утверждающая стоимость из полезности, полагают предметом исследования произведённую вещь, «потребительную стоимость». Обе теории или обе школы исходят из стоимости вещи «в себе», своей собственной стоимости, которая определяет отношения товаров в обмене.
Но «трудовое» и «полезное» свойство имеет произведённая вещь «потребительная стоимость», но не как не товар. Потому как товар обладает двойственностью как полезная и как меновая вещь, при том одновременно.
Совершено не так, как это полагает К. Маркс, у которого полезность вещи дана изначально, полезность вещи, как предмета потребления, которая может вступать, а может и не вступать в обмен.
Вывести формулу «стоимости произведённой вещи», которая придаёт ей импульс «другого качества – непременного обмена», простое шаманство.
Вещь «меновой» является только в обмене. То, что предполагается – обладание «стоимостью» составляет и заставляет её обмениваться, есть «беспросветный меркантилизм» и бессвязная нелепость.
Что надо точно и конкретно себе представить это то что наука со времён Аристотеля исходит из обмена двух товаров.
Аристотель, выдвигающий условия равности 5 лож(кроватей) и одного дома, так же как и 5 лож такому – то количеству денег, представляет что обмен уже состоялся. Что такое пропорциональное отношение образовано обменом.
Аристотель правильно говорит что ««Обмен, — говорит он, — не может иметь места без равенства, а равенство без соизмеримости», 23-70.
Аристотель пытается обмен анализировать, Карл Маркс пытается его организовать из стоимости. Он представляет стоимость тем безусловным свойством товара, которое и образует его отношения.
Его логика сводится к тому, что обмен двух товаров образован их равными стоимостями, которые произвёл равный просто труд.
К. Маркс ни под каким соусом не отличает затрату рабочей силы от самого труда. Два товара обмениваются по труду, что для него является практической истиной в отношении того что этот обмен образован затратой рабочей силы, равное рабочее время обменивается на такое же количество.
Производство просто труда, является затратой рабочей силы, труд проявляется в обмене, потому что имеет социальный смысл и сущность.
Имеет смысл взаимодействия людей посредством труда в обмене.
Смысл существования и образования общества состоит в том, что труд обменивается на труд. Так и тем самым образуется общество, обменом человека с другими и только так труд выполняет социальную функцию.
Только в том случае труд является полноценным и фактическим понятием, в отличие от затраты рабочей силы, которая определяется как раз затратой человеческих сил.
Ценность труда определяется обменом, ценность рабочей силы определяется производством, временем производства.
В двух обмениваемых товарах содержится равный труд, конкретно и фактически определяет это понятие, понятие труда.
Если применить «настоящую науку», которая «переходит из обмена в производство», то мы сразу переходим грань действительной науки, переходим грань действительных понятий.
По которой труд будет затратой рабочей силы, которая производит стоимости и образует, создаёт пропорции обмена товаров. Что в свою очередь означает прочное соединение производство и обмена и без понятия «прибавочной стоимости» никак не обойтись, потому что естественно расходы на производство меньше, чем значение образующееся в обмене.
Вся стоимость и все понятия образуются в обмене, как и само общественное производство. Общественное производство определяется собственно не производством, производством «потребительных стоимостей», а производством для других, которое выражается обменом и соответственно товаром.
Нас интересует как раз товарное отношение, которое далеко отстаёт от изготовления вещи трудом и от её полезности, по которой она и есть «потребительная стоимость».
«В самом меновом отношении товаров их меновая стоимость явилась нам как нечто совершенно не зависимое от их потребительных стоимостей»,23-47.
Эта независимость не полагает «стоимостью» саму «потребительную стоимость», т.е. она не может создавать стоимостное отношение, потому что «Товар есть потребительная стоимость, или предмет потребления, и «стоимость»,23-71.
Но иногда он утверждает совершенно противоположное, истину по которой товар совершенно не имеет той самой «меновой стоимости» и тогда непонятно по какому праву и качеству товары относятся и соотносятся.
К тому же допуская существенные ошибки – товар не имеет «собственной» стоимости и делает потребительную стоимость В, её выражением, которая , если верить К. Марксу, вовсе не «стоимость».
«Товар A, относясь к товару B как к стоимостной плоти, как к материализации человеческого труда, делает потребительную стоимость B материалом для выражения своей собственной стоимости».23-63.
Тогда как, если не на основании стоимости, ведь товар А делает товар Б выражением свой собственной стоимости.
Вот это К. Маркс и не может выразить и конкретизировать.
То, что он пишет явно находится за пределами анализа понятий: «стоимость каждого товара определяется количеством труда, материализованного в потребительной стоимости товара, рабочим временем, общественно необходимым для его производства», 23-199.
Мы видим перед собой «кашу из понятий». Материализация труда в виде «потребительной стоимости» или предмета потребления, совсем не относится к понятию товар, обмену вещи, её продаже. То количество труда, которое выражает и представляет затрату на изготовление вещи как предмета потребления, совсем не представляет «стоимость каждого товара». Стоимость товара это товарная, «меновая стоимость», которая определяется обменом и «рабочее время, которое необходимо для производства» относится прежде всего не к товару и совсем не к товару, а к «потребительной стоимости» или предмету потребления.
При том общественная необходимость «потребительной стоимости» или даже товара, определяется не изготовлением по заданию, запросам общества.
Марксизм выражает то что не относится к самой стоимости, он определяет стоимость тем что необходимо обществу для материализации, производства вещи. И потому она автоматически из производства становится и полезной вещью и стоимостью.
Для К. Маркса стоимость товара определяется как «капиталистически произведённого», т.е. стоимость получается из производства, к тому же в производстве проявляются социальные отношения капитализма.
Отношения, в которых наёмный рабочий «производит больше стоимости», чем капиталист ему возвращает в виде заработной платы.
Понятие стоимости относится к обмену, а затраты рабочей силы к производству и потому «прибавочная стоимость» определяет различие между трудом и рабочей силы, между производством и обменом.
Недоумение рабочего класса почему если капиталист оплачивая труд в виде заработной плата всегда остаётся в выигрыше вполне объяснимо, потому что оплачивается не труд, а рабочая силы. Труд оплачивается обменом и в обмене.

 Отправлено: 20.04.16 06:57. Заголовок: ..

Часть 16
Фундаментальная научная ошибка Карла Маркса состоит в том, что он пытался выразить понятие стоимости по отношению к самому товару, что бы показать его «стоимостное» отношение с другим товарным миром как «элементарной части общего и потому общественного производства».
Но потуги не только марксизма, но и науки в целом сводятся к представлениям двойственности товара как вещи произведённой трудом и той же самой вещи но «меновой стоимости», обменивающейся, обращающейся вещи. Наука пытается объяснить обмен производством и производством «стоимости» в том числе, для фундаментально – теоретического объяснения самого общественного производства.
Объясняя его, таким образом, когда произведённая вещь, товар является центром исследования как элементарная часть общего производства.
Все вариации и исследования происходят из того что общественное производство это производство полезных вещей, которые могут обмениваться. С данной или такой точки зрения товар и исследуется , т.е. товар однозначно полезная вещь, вдобавок с меновыми возможностями, способностями или качествами. Анализ товара в марксизме и происходит анализ его как полезной вещи, затем меновой, но бывает иногда одновременно, а когда – то наоборот, т.е. товар вещь в принципе меновая, но полезные качества проявляются потому ведь полезные качества, заключённые в нём исключительно для других.
Элементарной частью общественного производства является обмен товара на товар, товар стоит другого товара, обмен в котором выражен одинаковый, равный труд. Но не стоит опускаться и опускать труд до понятия использования, расходования рабочей силы.
Труд в обмениваемых товарах одинаковый и равный, но равный не от использования рабочей силы, одинакового рабочего времени.
Обмен двух товаров нельзя, невозможно организовать из равенства рабочего времени, потому что равенство двух товаров и равенство двух трудов заключённых в них имеет социальный, общество образующий смысл и сущность.
Т.е. обмен двух товаров и двух трудов дан как элементарная сущность общества, как проявление труда как социального труда, как проявление полезности труда и товара для других, выраженного обменом.
Обменом, потому что иначе труд и товар по другому выразить нельзя.
Только в обмене товар выражает себя как полезная для других, для общества вещь и соответственно меновая, потому что выражается только в обмене.
Называть произведённую вещь изначально и безусловно полезной верх безрассудства и непоследовательности.
Вся наука идёт в тартары, понятием той самой двойственности не как вещи с действительно двумя качествами, полезной и обмениваемой, а как вещи с
«глубоко анализируемой», в которой эти качества глубоко противоположны.
Марксизм с энтузиазмом предполагает полезную вещь, которая не обменивается на примере общины или отдельной фабрики или производство для обмена, производство товара, который может и не являться полезной вещью потому что таковой она должна только стать.
«Товар есть меновая стоимость, поскольку на него затрачено определённое количество рабочего времени»,13-30. В значении и сущности затрат рабочего времени вещь является не товаром, как здесь пишет К. Маркс, а предметом потребления и соответственно «потребительной стоимостью».
К тому же «затрата определённого количества рабочего времени» относится к затратам рабочей силы, а не к понятию труда.
Труд выражает себя только в товаре, потому что только товар «стоит» и стоит он не себя, являясь «меновой стоимостью», которая и создаёт «стоимостные отношения», а стоит другого товара.
«Для своего владельца товар есть потребительная стоимость только лишь в качестве меновой стоимости. Потребительной стоимостью поэтому он должен ещё только стать, прежде всего для других», «К критике политической экономии»13-29.
Двойственность по отношению к понятию товар марксизм создаёт «мутную воду», в которой непонятно трансформаций, превращений, товара в полезную вещь или наоборот. К тому же, может таких превращений и нет если: «В товарном мире предполагается развитое разделение труда или, вернее, оно представляется непосредственно в разнообразии потребительных стоимостей»,13-39.
Карл Маркс, всё дело представляет очень просто – товарный мир представлен разнообразием потребительных стоимостей. Разве, в этом случае он не является отступником от понятий?
В том и дело, что таких трансформаций не происходит, полезная вещь не превращается в меновую или меновая не превращается в полезную, потому что только двойное, двойственное качество предмета, представляет его как товар.
Например, вещь, предмет, на которой сидят со спинкой, мы называем стулом, та же вещь, на которой можно сидеть, но без спинки есть табуретка.
Т.е. двойственные качества к двум предметам на которых можно сидеть различны.
Карл Маркс на основании двойственности без разбора и попеременно называет, образно говоря, предмет для сидения и табуреткой и стулом.
Товар это предмет с особыми двумя качествами полезной и обмениваемой вещи, только тогда он товар.
Товар «как потребительной стоимости» нет и не может быть, впрочем как и отдельно «меновой». Т.е. производство для обмена и производство «меновой стоимости», не относится к товарному производству, потому что не производство указывает на его товарность.
Производство так же и даже не указывает на «производство полезных вещей, потребительных стоимостей», потому что не показана и не выражена их полезность. Полезность вещей социальна, выражаема полезностью для других.
«Противоположность между действительным полезным трудом и трудом, создающим меновую стоимость, волновала Европу в течение XVIII столетия в форме проблемы: какой особенный вид действительного труда есть источник буржуазного богатства? Тем самым предполагалось, что не всякий труд, который осуществлён в потребительных стоимостях или производит продукты, уже поэтому создаёт непосредственно богатство. Для физиократов, однако, как и для их противников, жгучим спорным вопросом являлось не то, какой труд создаёт стоимость, а то, какой труд создаёт прибавочную стоимость»,13-44.
Клин, который вбивался в ту самую двойственность, которая очень сильно делает различие между «действительно полезным трудом» и «трудом создающим меновую стоимость» не способствовал превращению науки политэкономии в социальную науку.
«Действительно полезный труд», который «создаёт» на основании «действительной полезности», полезные же вещи, всё – таки победил в выражении той самой социальности. «Социализм, образца 17 года», как общество пролетариата производящими «действительно полезным трудом действительно полезные вещи» и приказал долго жить, потому что он представлял «другую» науку, науку как произвести, возможно, больше предметов потребления, «потребительных стоимостей».
«Общества» всеобщего благоденствия потому и не получилось из – за пустой банальности – товарности общественного производства. Производства, где производятся не полезные вещи для себя, а полезные вещи для других.
Вот эту последнюю полезность, полезность для других и представляет товар, понятие которое выражает себя в обмене и обменом.
Действительная наука политэкономия должна быть не производственной, а социальной, потому что действительный полезный труд выражаем только в обмене, «меновой стоимости». Только так и проявляет себя труд как действительное понятие, которое тем самым образует общество.
Труд и товар «стоят» только в обществе, потому что они «стоят» другого общественного труда, а не изначально себя, как хочет это представить марксизм.
Такой труд является социальным и образует «социальность» общества, его живительную силу и социальную науку.
Так как представляет и анализирует общество марксизма, общество которое что – то беспрестанно производит и что удивительно полезные вещи, где «элементарной частью» является полезная вещь. До сих пор мы строим догадки и предположения если произведена трудом полезная вещь – какова её дальнейшая трансформация? Марксизм даёт большую пищу для иллюзии её возможных превращений от непосредственного использования, до существенного изменения её качества превращением в «меновую стоимость», только причины обретения «дополнительных или совершенно противоположных, меновых свойств» вещи непонятны, если она уже и полезная и произведена «действительно полезным» трудом.
Т.е. «Формы дерева изменяются, например, когда из него делают стол. И, тем не менее, стол остаётся деревом — обыденной, чувственно воспринимаемой вещью. Но как только он делается товаром, он превращается в чувственно-сверхчувственную вещь»,23-82.
«Если стоимость товара определяется количеством труда, затраченного в продолжение его производства»,23-48, то когда, как и почему происходит чудесное превращение? Или это просто обычные чудеса казуистики марксизма?
Кто видит в этом логику по отношению к понятию, от души, искренне сочувствую.
Стоимость товара, как и сам товар, образуется обменом и в обмене.
Стол это вещь только тогда будет товаром, тогда превратится в «чувственно – сверхчувственную вещь», когда он будет обмениваться, а не когда обретает свою собственную «меновую стоимость», непонятно на каких условиях.
Количество труда, затраченного в продолжении производства, изготовляет в самых лучших допущениях «потребительную стоимость», но не товар.
Общественное производство образует товар и что «Товары являются на свет в форме потребительных стоимостей, или товарных тел, каковы железо, холст, пшеница и т. д.»,23-57, которые затем товарами становятся.
Но если, повторяясь «стоимость товара определяется количеством труда, затраченного в продолжение его производства»,23-48, то железо, холст и пшеница уже естественно произведены. Естественно они товары, так же естественно, что они как товары обладают стоимостью.
Тогда со счётом 2:0 побеждает казуистика Карла Маркса.
Материальное выражение стоимости марксизм представляет в виде товара, хотя стоимость это другой общественный труд и общественный продукт, которого «стоит» в обмене данный товар.
Для марксизма всё понятие стоимости отнесено к самому товару и даже «прибавочная стоимость» это часть самого товара.
Потому совершено неправдоподобно выражаются понятия, прежде всего понятия общественного производства и материального значения стоимости.
Существование и наличие «прибавочного труда» вызвана, тем обстоятельством, что человек на определённой ступени развития стал его производить. Сам человек и орудия труда развились до достаточной степени чтобы человек стал производить «прибавочную стоимость».
Как представляет это К. Маркс: «Капитал не изобрёл прибавочного труда. Всюду, где часть общества обладает монополией на средства производства, работник, свободный или несвободный, должен присоединять к рабочему времени, необходимому для содержания его самого, излишнее рабочее время, чтобы произвести жизненные средства для собственника средств производства»,23-247.
Карл Маркс, представляет общественное производство безбрежным производством жизненных средств или средств для обеспечения труда или физического восстановления людей. Потому «производство стоимостей» необходимо относить к множеству средств обеспечения, поддержания труда.
В то же время Фридрих Энгельс пишет про день Х в обществе, когда появился : «Избыток продукта труда над издержками поддержания труда и образование и накопление из этого избытка общественного производственного и резервного фонда — все это было и остается основой всякого общественного, политического и умственного прогресса»,20-199.
«Прибавочную стоимость» в материалистическом выражении он представляет совершенно по – другому, в виде надтрудовых или сверхтрудовых средств производства. Производства, которое непосредственно труд не восстанавливает и по большому счёту не относится к самому товару как «стоимости» из- за множественности. Оно относится к другим товарам.
Где же «золотая середина» или в чём выражается и существует стоимость и каким образом представлено общественное производство.
Если стоимость представлена товаром, «меновой стоимостью» и «прибавочная стоимость» является частью этой «меновой» стоимости.
Тогда рабочий может рассчитывать на издержки поддержания труда или как капиталист на средства производства, когда «меновая стоимость» реализует себя как понятие в том самом «стоимостном» обмене. Т.е. в «стоимостном обмене» взаимодействуют труд и труд и надо понимать средства поддержания труда и средства производства являются другим общественным трудом, трудом других.
Но меркантилизм Карла Маркса обходит эти условности для того что бы точно выразить и представить «прибавочную стоимость» в товаре.
Капиталист изготовил вещь за 1500 рублей, это составляют издержки производства, а продал за 2000 рублей. 2000 рублей составляет «меновую стоимость» товара, выраженную в обмене на деньги.
Без всяких недоразумений и обиняков 500 рублей составляет «прибавочная» стоимость.
Во – первых непонятно к чему она прибавляется, во – вторых она попирает условие реализации «меновой стоимости», т.е. по существу «прибавочная стоимость» неправдоподобна, потому что не суммарная стоимость издержек производства вместе с «прибавочной» регламентируют и определяют «меновую».
«Меновая стоимость» даже из чисто меркантилистских положений регулируют общественное производство, самим «стоимостным» отношением.
Общественное производство выражает себя не стоимостным отношением, а отношением, в котором выражается стоимость.
Товар стоит другого товара и обмен на деньги это обмен, а не «действительно – фактическое» выражение «меновой стоимости», действительно образующее «стоимостное» отношение.
Деньги представляют не сам товар, а другой общественный труд.
Потому деньги не сопоставимы и не составляются с товаром «элементарной частью» общественного производства.
Деньги представляют другой общественный труд, труд других и потому рубль «стоит» столько – то долларов или евро, потому что в условиях свободного рынка, обмена, для совершения действительного товарного обмена рубль покупает столько товаров, сколько по курсу доллар или евро.

 Отправлено: 22.04.16 07:28. Заголовок: ..

Часть 17

Не производство, а обмен образует стоимость, которая выражает себя отношением товар стоит товара. Пропорциональное отношение товаров в обмене и определяет стоимость. Товар стоит другого товара и марксистская формула стоимости товара для образования стоимостного обмена противоестественна. Её нереальность вызвана тем что только обмен показывает и выражает стоимость товара и потому стоимость до обмена и стоимость товара для образования его пропорционального обмена, благие утопические пожелания. Товар только тогда товар, когда он выражает свою непременную двойственность, полезность и меновые возможности.
Реальная и фактическая полезность это полезность для других, социальная полезность, которая выражается обменом и в обмене. Там и только там проявляется двойственность. В отличие от абстрактной полезности марксизма, образованная представлением товара как заведомо полезной вещи, которая к тому же иногда является «носителем меновой».
Надо заметить, что такие основания стоимости полезности представляют стоимость в виде «потребительной стоимости», но никак не меновой, для этого представления необходимы какие – либо дополнительные основания, кроме как полезный труд овеществлён в полезной вещи.
Но для Карла Маркса это не проблема. Интерес следующей его цитаты вызывается в смешивании абсолютного и относительного выражения стоимости. Абсолютизм выражения стоимости, понятие которое противостоит и является отрицанием всякой относительности, являясь синонимом безотносительности, он как раз смешивает с «относительным выражением стоимости товара».
«Цена есть денежное название овеществлённого в товаре труда. Следовательно, эквивалентность товара и того количества денег, название которого есть его цена, представляет собой тавтологию, да и вообще относительное выражение стоимости товара есть в то же время выражение эквивалентности двух товаров»,23-112.
Вообще – то цена определяется обменом на деньги и эквивалентность товара и денег выражается в нём. Но для К. Маркса это тавтология, полезный труд и
полезность произведённой вещи как раз и образуют «в себе» то, что реально выражает продажа товара за деньги. Товар продаётся за 1000 рублей, это «тавтология» равенства «внутреннего содержания» товара, которое есть «стоимость» и того количества денег, которое есть цена.
Продажа за деньги есть, по его мнению, простое проявление стоимости товара в виде его цены, которое и образует тождественность цены и стоимости. Потому цена представлена деньгами, которое определяют собственные свойства товара.
Стоимость есть относительное понятие, стоить чего либо те же 1000 рублей не означает «стоить» самого себя, как трудовое внутреннее, собственное выражение каких- либо собственных качеств.
Относительность стоимости не идёт от абсолютизма выражения собственной стоимости товара.
Карл Маркс, сложно – сочинённым предложением оправдывает предыдущее, простое, в котором цена лишь денежное название овеществлённого в товаре труда. Но и простое, слишком вычурно для понимания.
Цена, вообще – то проявляется и появляется при обмене на деньги, при продаже товара. Он же, овеществлённым в товаре трудом полагает лишить этого просто ненужного шага, продажи, обмена товара на деньги.
Зачем? Если овеществлённый труд способен практически ясно показать цену, за которую продаётся товар.
Тем самым, К. Маркс, предполагал организованный обмен, обмен который можно создать исходя из стоимости товара, которая для него, в принципе и есть его цена на основании овеществлённого труда или производства. Вспомним добрым словом Роберта Оуэна, который практическим результатом поставил крест на организации обмена исходя из труда, производства и «стоимости» , принцип который мы ещё пытаемся увлечённо воплотить в жизнь. Организовать обмен из «стоимости», на основании справедливости, справедливого её определения.
Кажется, тот же Аристотель писал, что справедливость нужна рабам, а не свободным людям.
Утопического и ненаучного в этом представлении не только организации обмена, но и его результат - соединения производства и обмена. К тому же овеществлённый труд представляет не товар, а «потребительную стоимость» или просто предмет потребления.
Даже выпускник детского сада способен представить, что овеществлённый труд представляет и представлен в предмете потребления, вещь кувшин это овеществление глины, топор – овеществление стали, платье, овеществление ситца. Но это не «стоимости», а просто предметы потребления, согласно даже самому автору «Капитала».
То, что К. Маркс определённо констатирует производство товара, не является таковым в определённо - научном значении.
Произведённые кувшин, топор и платье не являются товарами, потому что только обмен может констатировать это. К тому же установленные пропорции обмена сразу «забывают» про овеществлённый в вещах труд.
Говоря словами Карла Маркса: «В самом меновом отношении товаров их меновая стоимость явилась нам как нечто совершенно не зависимое от их потребительных стоимостей»,23-48.
Анализируя предыдущую его цитату , где он представляет «тавтологией» эквивалентности (равности) товара и «того количества денег, которая и есть цена».
Эквивалентность вообще и эквивалентность обмена товара на деньги, представляет центральное место науки, образуя ту самую равность двух товаров, которая и полагает научный подход.
Для К. Маркса, как мы видим из полагания, обмен товара на деньги это собственно не обмен, а простое выражение «овеществлённого в товаре? труда». Центральное место науки потому в марксизме занимает «стоимостной» обмен, обмен по – стоимости, где стоимость «неприродное свойство обеих вещей»,23-67.
Марксизм представляет глупостью устанавливать равенство между тонной камней и тонной пуха, ведь такое равенство образовано «тяжестью» каждого из них. В политэкономии марксизма это равенство устанавливает стоимость каждого из товаров, стоимость, произведённая равным трудом. Всё измерено для стоимостного отношения товаров, всё точно, как в банке, жаль, что это банк, напоминает обменный банк Р. Оуэна.
«Подобно тому, как фунт железа и фунт золота, несмотря на их различные физические и химические свойства, представляют один и тот же вес, точно так же потребительные стоимости двух товаров, содержащих одинаковое рабочее время, представляют одну и ту же меновую стоимость»,13-21.
Равенство заранее измеренных товаров и «потопил» марксизм как науку, что предполагает организованный обмен «по – стоимости».
Равенство товаров образуется из равенства труда, это равенство образуется в обмене и только обмен способен констатировать это равенство.
В том и дело что продажа товара за деньги марксизм не совсем представляет как обмен или точнее сказать, совсем не представляет. Скорее это выявление действительной «меновой стоимости» товара и действительное выражение овеществлённого труда, представлением «денежной формы, цены как выражение стоимости».
Дальше идут «тёмные тропинки» логических построений марксизма.
Цена, не представляет «денежное название овеществлённого в товаре труда», потому что овеществление труда в какой – либо вещи, представляет вещь как предмет потребления, «потребительную стоимость».
Цена устанавливается в обмене на деньги, что не может представить и представлять расходы на её производство или её овеществление.
Эквивалентность товару может дать только другой товар, что и происходит в обмене товара на товар. Что и заставляет задуматься о «тавтологии» «относительного выражения стоимости товара», которое «в то же время выражение эквивалентности двух товаров».
«Относительность» выражения товара полагает относительно чего товар стоит, и только абсолютная стоимость может представить эквивалентность двух товаров.
Вообще предъявляя претензии марксизму строго и предвзято можно предположить, что овеществлённый труд или производство труда, которое марксизм и хочет, выразит как материализм или материалистическое восприятие труда относится к производству и к предмету потребления.
В том и дело что в обмене или продаже товара цена показывает в основном большее значение, чем стоимость вещи в производстве, тем самым попирая материализм, ведь произведённая и материализованная вещь при продаже «стоит» больше чем в производстве. Откуда же берётся «лишний труд» или «прибавочная стоимость», как материализация «лишнего труда и избыточной стоимости».
Дело в том, что понятие «стоимость», которое К. Маркс воспринимает как свойство вещи, товара, не относятся самим свойствам товара, потому что он «стоит», стоит относительно, стоит другого товара. Вот это и есть равность товара в обмене, равность двух товаров.
Вот этого и нет в марксизме, потому что он эту равность он предполагает заранее в виде «стоимости» товара и оттуда идёт заранее подготовленное «равенство и братство производящих для себя людей».
Труд есть понятие социальное и только в таком статусе он реальный и фактический, когда проявляет свою полезность для других.
Полезность вещи, товара и труда его изготовившего, проявляется в обмене, где проявляется действительная двойственность – полезность и меновые возможности.
У Карла Маркса двойственность выглядит и определяется непоследовательностью конкретного выражения понятия: «Сведение товара к труду в его двойственной форме — потребительной стоимости к реальному труду, или целесообразно производительной деятельности, а меновой стоимости к рабочему времени, или равному общественному труду, есть конечный критический результат более чем полуторавековых исследований классической политической экономии», 13-40.
«Реальность» труда по производству «потребительной стоимости» обеспечивает ему проявление «меновой стоимости» в системе общественного труда, ставит всё с ног на голову.
Во – первых фактическое выражение труда, как просто труда по производству» потребительной стоимости», которая определяется полезностью, кому и как непонятно. Может расплывчатым понятием «целесообразность»?
Рабочее время создаёт не «меновые», а «потребительные стоимости», которые и должны выражать равность общественного производства и которые должны забывать про такое понятие как товар и обмен.
Ведь «равный общественный труд» создаёт, производит равные «потребительные стоимости». Которые, ВНИМАНИЕ! «относятся как меновые» и которые, повторяясь даже не стоимости.
«Лишь поскольку одна потребительная стоимость относится к другой как меновая стоимость, постольку труд различных лиц взаимно относится как равный и всеобщий»,13-21 – вывод который лишён логики вообще.
Производство предметов потребления находится далеко от отношения товаров, которое образуется в обмене, так же как производство от обмена.
Даже превращение «потребительной стоимости» в «меновую» марксизм может представить совсем наоборот, т.е. товар превращается в «потребительную стоимость».
К тому недоговорённость превращений относится и к товару «Он (товар) поэтому не есть непосредственно меновая стоимость, а должен ещё только стать таковой»,13-30. Только когда и где – вопрос остаётся без ответа.
Ключевое в этих рассуждениях составляет то, что равенство двух товаров обнаруживает обмен, только в обмене и посредством его можно сказать, что два товара равны.
Марксизм, это равенство представляет прежде всего « соизмеримым» и в качестве их соизмеримости представляет их стоимость, стоимость каждого из товаров и соответственно их стоимостной, организованный обмен.
«Стоимостное отношение, в котором заключается это выражение стоимости, свидетельствует, в свою очередь, о качественном отождествлении дома и ложа и что эти чувственно различные вещи без такого тождества их сущностей не могли бы относиться друг к другу как соизмеримые величины»,23-70.
В том и дело что Карл Маркс хронологически неверно расположил анализ равенства. «Стоимостное отношение», в котором заключается это выражение стоимости, должен быть представлен наоборот, если отношение стоимостное. Т.е. представленное, данное выражение стоимости каждого из товаров ведёт к их стоимостному отношению.
Но надо заметить что К. Маркс такой анализ не доводит до логического конца, того что образует стоимость самого товара, ведь равенство он представляет равенством стоимостей.
Равенство товаров представляет только обмен, как социальное взаимодействие людей, в котором труд стоит другого общественного труда.
Тем самым социальный труд представляется не совместным, как труд многих производящих и воспроизводящих себя людей.
Общественный труд это труд других и труд отдельного человека, труд индивида есть взаимодействие человека с другими, так же как язык есть средство взаимодействия.
Индивидуум производящий в системе общего и потому общественного труда, есть приговор и реквием человеку в частности и обществу в целом.
Человек, как индивидуум, как собственно человек, должен раствориться в этих представлениях.
Тот же самый приговор предназначается и социализму, обществу, которое невозможно в принципе на условиях всеобщности, потому что невозможно представить принцип каждому по – труду.

 Отправлено: 16.05.16 05:53. Заголовок: Анализ общественного..

Анализ общественного производства, производимый Карлом Марксом в «Капитале» сводится к тому, что бы представить его «огромным скоплением товаров» в громадном производстве общества. Представить общество огромной фабрикой по производству народного добра. Общественное производство, по такому взгляду К. Маркса, представлено множеством производимых товаров и показывают социально – экономическую формацию тем каким образом осуществляется это производство.
Задача общественного развития развенчать этот штамп и догму, которая на сей день не имеет альтернативы и ведёт в конечном итоге таким объяснением к деградации общества.
Самый главный миф создаваемый общим социальным производством состоит в том, что бы организовать его, что значит организовать частные работы совершено отдельных и независимых людей в общее производство.
«Всякий непосредственно общественный или совместный труд, осуществляемый в сравнительно крупном масштабе, нуждается в большей или меньшей степени в управлении, которое устанавливает согласованность между индивидуальными работами и выполняет общие функции, возникающие из движения всего производственного организма в отличие от движения его самостоятельных органов»,23-343.
Производство общественного продукта это дилетантский взгляд на общество, хотя бы потому что, в конце концов, является результатом такого производства, предметы общественного потребления, потребительные стоимости или товары.
Как совмещаются и выражаются в «элементарной модели» общественного производства или в просто произведённой вещи все эти качества.
Если представить, как это делает Карл Маркс, огромное производство товаров, а товар в виде «вещи, которая благодаря своим свойствам удовлетворяет какие – либо человеческие потребности», по сути дела полезной для общества вещи. Принципиальным и теоретически фундаментальным вопросом будет не тот, чем отличаются понятия полезной вещи и товара как общественно – производимые вещи, предметы производимые обществом.
«Глубочайший» ответ пока дает марксизм, что капитализм своей социальной системой производит товары, социализм же непременно полезные вещи, потребительные стоимости или просто вещи для непосредственного общественного потребления.
Вот этот вопрос и становится принципиальным, почему человек производит именно полезные вещи или точнее почему, по какой причине они полезные и сколько необходимо произвести обществу, скажем хлеба или обуви.
До какой буханки хлеба и до какой пары ботинок хлеб и обувь, будут полезны и до какой явно излишни?
Потому основной принцип «социализма» является не общественные средства производства и ликвидация частной собственности, а управление общественным производством. Иметь такой орган как Госплан, который регулировал в принципе всё и в условиях капитализма и до «социализма» и после него воспринимается как нонсенс.
Госплан своей сущностью и структурой вторгался в пределы науки, объявляя вещи «потребительными стоимостями», т.е. полезными в таком качестве и количестве. Организация общества для производства и являлась причиной его краха.
Вне «социалистических» условиях общество представляется самоуправляемым и саморегулирующим социальным образованием и только «социализм» требует управления, и такое управление общественным производством представлялось социальным прорывом для организации самого общества. Аргумент «экономии труда» общества, экономии за счёт организации производства именно полезных вещей для него. Экономии за счёт производства определённого количества обуви для населения и зачем производить больше, является утопическим.
Вот это, прежде всего и надо понять и знать что это утопические начала общества.
Общество образовано не волей отдельных людей, государственного или общественного органа, которые мудро полагают, сколько и чего обществу произвести полезных вещей или потребительных стоимостей.
Следует забыть про общество производства вещей общественного потребления, потому что согласно тому же К. Марксу вещь полезна не сама по себе, она «непотребительная для самого производителя и потребительная для непроизводителя».
Тем самым уже предполагается невозможность производство потребительных стоимостей, потому что они потребительные стоимости не сами по себе, а полезные вещи для других.
Показательна в этом случае цитата: «Чтобы произвести товар, он должен произвести не просто потребительную стоимость, но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость»,23-50.
Показательна она, потому что произвести «просто» потребительную стоимость не удастся, потому что она потребительная для других.
Так же следует обратить внимание на то, что только в том случае вещь представляется общественной, когда она для других.
Можно ли произвести общественную потребительную стоимость в виде стола, взяв для этого доски и гвозди – вопрос риторический?
Т.е. «простое» производство потребительных стоимостей не является общественным, общественным оно становится, когда производство обеспечивает потребности других.
Самый главный вывод который следует произвести, это то что началом и «элементарной частью» общественного производства является не товар или потребительная стоимость, а человек, поскольку всё производство это производство для других. Потому никак не получается и не получиться обойти этот непреложный факт.
«Элементарной моделью, частью» общественного производства является обмен, социальное взаимодействие человека с другими, который ясно и точно показывает что вещь, товар вступил в общественное потребление, что вещь действительно нужна другим, обществу.
Карл Маркс неоднократно представляя обмен сюртука с сукном, полагал этот обмен не как «элементарную модель» общественного взаимодействия, полезности сюртука для ткача и полезность сукна для портного, а простое взаимодействие двух произведённых товаров, произведённых одинаковым по времени трудом. Т.е. для него в этом случае и анализе один труд производит сюртук, а другой сукно и они обречены на основании затрат совмещаться и обмениваться в «определённых пропорциях», как все «произведённые товары».
Во - первых он представляет труд затратой рабочей силы, что противоречит понятию труда и потому как пишет сам : «Для того чтобы стать товаром, продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена»,23-50.
Задача и состоит в том что бы «очеловечить» науку сделать её действительно социальной, т.е. объяснить человека в социальных условиях, потому человек должен произвести полезную вещь для других, которая, как осторожно пишет Карл Маркс, должна быть передана в другие руки.
Между тем: «Чтобы данные вещи могли относиться друг к другу как товары, товаровладельцы должны относиться друг к другу как лица, воля которых распоряжается этими вещами: таким образом, один товаровладелец лишь по воле другого, следовательно, каждый из них лишь при посредстве одного общего им обоим волевого акта, может присвоить себе чужой товар, отчуждая свой собственный. Следовательно, они должны признавать друг в друге частных собственников. Это юридическое отношение, формой которого является договор, — всё равно закреплён ли он законом или нет, — есть волевое отношение, в котором отражается экономическое отношение. Содержание этого юридического, или волевого, отношения дано самим экономическим отношением»,23-95.
Экономическое отношение товаровладельцев и является основой общества, обмена товаров и проявление труда.
До того не может быть ни труда, поскольку труд проявляет себя только социально, а не затратами рабочей силы, товара, поскольку только в обмене товар проявляет себя как товар и общества, поскольку множественные затраты рабочих сил организуют только общину.
Но это всё не относится к пролетариату, поскольку для него необходимо представлять «другую» науку, науку по продаже рабочей силы.
Труд и рабочая сила составляют существенную противоположность затраты рабочей силы никогда нельзя отнести к труду, потому что она во – первых не устраивает общественную связь, во – вторых полагает абстрактное выражение полезности.
Сущность пролетария – продавать свою рабочую силу и потому, как правильно пишет К. Маркс «лишён возможности продавать товары».
«Как личность, он постоянно должен сохранять отношение к своей рабочей силе как к своей собственности, а потому как к своему собственному товару, а это возможно лишь постольку, поскольку он всегда предоставляет покупателю пользоваться своей рабочей силой или потреблять её лишь временно, лишь на определённый срок, следовательно, поскольку он, отчуждая рабочую силу, не отказывается от права собственности на неё.
Второе существенное условие, необходимое для того, чтобы владелец денег мог найти на рынке рабочую силу как товар, состоит в том, что владелец рабочей силы должен быть лишён возможности продавать товары, в которых овеществлён его труд, и, напротив, должен быть вынужден продавать как товар самое рабочую силу, которая существует лишь в его живом организме»,23-179.
«Общество пролетариата» не продвинуло значение и сущность самого пролетария в его практической возможности продавать рабочую силу, как это происходило и происходит «при капитализме», так и «при социализме».
Товар и труд неприменимы к пролетариату или наёмному работнику, он не имеет отношение к продукту своего труда и обмену, установлению общественной связи.
Ипостась пролетария – продажа рабочей силы.

 Отправлено: 02.06.16 07:03. Заголовок: « Труд это целесо..

« Труд это целесообразная, сознательная деятельность человека, направленная на удовлетворение потребностей индивида и общества. В процессе этой деятельности человек при помощи орудий труда осваивает, изменяет и приспосабливает к своим целям предметы природы».
Такое понятие труда устраивало бы всех, если оно предполагала и освещала какую – либо общественную связь. Такая связь предполагает образование и начала общества. Социология, как наука об устройстве общества, отдаёт приоритет его образования, по сути, свой фундамент, другой науке, политэкономии и потому в политэкономии следует поискать «истоки гражданского общества».
Социология отдаёт лавры первенства в освещении социального образования и социального взаимодействия людей не просто так. Она считает, что первично социальную общность создаёт труд, труд является тем основным и первичным основанием, которое образует общество.
Потому основательно следует проанализировать понятие труда, который в вышеприведённом случае не даёт даже намёка на какую либо общественную связь. Если сапожник изготовил ботинки или строитель дом, то очевидно и естественно в этом присутствует и выражена «целесообразная и сознательная деятельность человека и происходит приспособление предметов природы к своим целям». Но только полностью и категорично отсутствует даже намёк на социальную связь между производителями труда.
Даже положения «Капитала» не всегда показывают «производство товара», равно как и «производство потребительной стоимости» полноценным общественным процессом проявления труда. Т.е. производство вещи, полностью удовлетворяющее выше представленному понятию труда не всегда можно представить достаточным для его выражению.
«Он (рабочий) должен произвести не просто потребительную стоимость, но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость»,23-50. Как мы видим простое производство простой вещи, потребительной стоимости не является вполне достаточным для понимания труда и общества, общественной связи.
Нет, её можно представить только в двух случаях, если труд производится сообща, сапожники шьют ботинки, строители строят дома и т.д.
Но это составляет или близорукий взгляд на общество: сегодня, раньше и всегда все люди производят труд, производят вроде бы социальные действия или труд в обществе. Но конкретно и фактически это дело отдалённого будущего, коммунизма, общества совместного, общего производства, впрочем, такое может происходить и в общине, «первобытном коммунизме».
Если анализировать капитализм, как это делает Карл Маркс, то его структура ничего не имеет общего с общим же трудом.
Он, анализируя капиталистическое общество, хоть и представлял элементарную часть производства товаром, но фактически общего производства капиталистов не то что нет, а оно составляет существенное противоречие общему производству. Его предположение что «люди так или иначе работают друг на друга», остаётся только абстрактным предположением. Наука должна представить и представлять именно КАК?
Как и почему продукт труда того же сапожника обнаруживается на ногах того же строителя? Противоречиво ли социальное взаимодействие сапожника и строителя, если один из них строит для другого дом, а другой шьёт обувь? Возможно ли «процесс труда необходимо рассмотреть сначала независимо от какой бы то ни было определённой общественной формы»,23-189, чтобы затем сказать, что ботинки никуда не годятся, с безусловным содержанием производимого труда, как и дом в котором невозможно жить.
Может не стоит развенчивать определение труда и подождать наступления такого общества, такой его социально – экономической формации, когда будут сообща, производиться полезные вещи, потребительные стоимости для трудящихся, как дежа вю социализма? Такое общество и будет или было обществом пролетариата, общество в котором такого понятия как товар практически не было, если он и применялся только как произведённая вещь. Его права и значение не то что не были раскрыты и урезаны, а даже наделены несуществующими способностями – «товар это стоимость». Т.е. стоимость представлялась не отношением товаров, товар стоит товара, что и устанавливает непосредственную общественную связь, и без таковой невозможно представить ни товара, ни общества. Марксизм общественную связь представляет произведёнными стоимостями товаров и стоимостным их отношением.
Маленькой логической ошибкой, которую можно назвать и фундаментальной, Карл Маркс представлял и отношение «потребительных стоимостей», которые не могут между собой образовывать и составлять отношения. Отношение образуют только товары, потому что такое отношение возможно только в обмене.
«Потребительные стоимости» не обмениваются, «потребительная стоимость» есть результат производства.
«Стоимость одного товара относится к стоимости каждого другого товара, как рабочее время, необходимое для производства первого, к рабочему времени, необходимому для производства второго. «Как стоимости, все товары суть лишь определённые количества застывшего рабочего времени» 23-49.
Рабочее время «застывает» в «потребительной стоимости» или изготовленной вещи и она явно и конкретно не «меновая» и даже не стоимость, сущность и понятие, которому К. Маркс опрометчиво приписывает значение образования общественной связи. Стоимость исходит и образуется из общественной связи двух товаров в обмене, когда товара стоит другого товара, а не себя.
Все потуги и выражения стоимости Карл Маркс выводит из производства и потому стоимость для него «в себе» и она произведённая, производственная.
Стоимость выражается обменом и продажа вещи за 1000 рублей не означает изнурительный труд наёмных рабочих производящих на «лишние 200 рублей» по отношению к стоимости производства товара в 800 рублей.
Важно понять разницу между стоимостью производства, стоимостью производственных затрат, себестоимостью и стоимостью труда
«Прибавочная стоимость в 200 рублей» это пшик, иллюзия, то чего нет.
Самый большой или великий эксплуататор в этом отношении совсем не капиталист, который «присваивает прибавочную стоимость», а сам Карл Маркс, который убеждает что производство труда или живой употребляемый на производство вещи труд и есть сам труд.
На самом деле это есть затраты рабочей силы, по производству вещи и «прибавочная стоимость вовсе не прибавочная и не избыток стоимости.
Стоимость есть стоимость и эта стоимость не производства продукта, а именно товара, которая обнаруживается и проявляется в обмене.
«Эта прибавочная стоимость образует избыток стоимости продукта над стоимостью элементов, потреблённых для образования продукта, т. е. над стоимостью средств производства и рабочей силы»,23-221.
Получается не очень логично, производство вещи, образование продукта, уже произошло, а его стоимость всё ещё производится. Чем и как и когда производится избыток стоимости?
Если рассматривать капиталистическое производство, в котором капиталисты категорически не участвуют, то это будет производство наёмных работников, которые производят «потребительные стоимости» или просто полезные вещи. Даже полезными их можно назвать только потенциально, а так просто вещи.
В то же время капиталистическое производство и товарное производство это близнецы – братья, т.е. при слове капитализм мы представляем производство товара.
Что является «элементарной частью» капиталистического производства потребительная стоимость или всё - таки товар? Разрешимо ли данное противоречие?
Если обратиться к марксизму для понимания данного факта, то многообразие подходов не даёт возможность даже приблизиться к такому пониманию.
У кого расширится кругозор, в осознании что производится и когда и как, если привести цитату из «Капитала»: « с первого дня своего появления на земном шаре человек должен потреблять ежедневно, потреблять, прежде чем он начнёт производить и в то время как он производит. Если продукты производятся как товары, то после того как закончено их производство, они должны быть проданы и только после своей продажи могут удовлетворять потребности производителя. Ко времени, необходимому для производства, присоединяется время, необходимое для продажи»,23-180.
Вот почему необходимо отделить рациональное зерно от плевел.
Во – первых надо как – то совместить и точно переделить для себя, что хотя бы потребления до производства быть не может, то что К. Маркс пишет с уверенностью. Уверенность придаёт ему теория «первоначального накопления» или проще говоря, меркантилизм. Основанием анализа труда в капитализме он считает начало покупки труда и затем уже перипетии и пертурбации этой покупки и этого данного труда. Т.е. никакого социального взаимодействия труда вовсе не предполагается и общество никак не полагается и не исходит из взаимодействия труда.
Оно исходит из социально – экономической формации, по словам Карла Маркса, при производстве элементарной единицы общественного продукта, сообразно этой формации. Но является ли она вещью, для производства которой капиталистом и нанимается рабочий или товаром, который капиталист использует как продукт обмена, продажи?
В этом заключено не противоречие капитализма, как это хочет представить сам Карл Маркс, а противоречие как раз марксизма. Противоречие производителей общественного богатства в виде потребительных стоимостей и тех, кто пользуется этим богатством не по назначению, продавая произведённое.
Потому он считает труд не социальным, которое и образует товарное взаимодействие, а производственным, который прежде всего производят «потребительные» стоимости. Потому и получается не взаимодействие труда и труда выраженного в товаре и товаре, а взаимодействие труда и капитала.
Капитал, в этом случае, в марксистском понимании не другой общественный труд, труд других, а уже «омонетизированный», уже в виде денег.
Потому началом экономических исследований К. Маркс, считает вовсе и совсем не труд, а деньги или капитал, который для него представляет не труд других, а блестящие монетки или шуршащие банкноты, количество которых труд увеличивает в процессе производства.
Теория «производства стоимости», потому не выдерживает критики, потому что само понятие стоимости образуется в обмене и наёмный работник просто не может произвести «больше трудовой стоимости гайки».
Труд, который производит гайку, и тот действительный труд, который проявляется в обмене гайки на другой общественный труд, например карандаш, относятся так же как Солнце и Луна. Планета, которая светит и греет и планета, которая только светит.
В этом и состоит утопия теории, что Маркс даже не может на минуту и йоту представить другой труд или труд других, посредством и взаимодействием которых образуется общество. Потому конкретным трудом не может быть труд, который производит и производится. Действительный труд, только тот который для других, который показать может только обмен.
Труд только в социальном противостоянии и социальном взаимодействии может быть только трудом.
«Во – вторых, недоуменный вывод начинающимся со слов «если продукты производятся как товары…, вполне объясним. Продукты всегда и исключительно производятся как продукты обмена, потому что они для других. Но в представлениях Карла Маркса это выражается как шаманство. «После того как закончено их производство» не относит произведённые вещи к товарам. Товарами они становятся в обмене. Казалось он об этом и пишет дальше, но выстраивает шаткую пирамиду. «Должны быть проданы», уже отмечены как шаманство, « только после своей продажи могут удовлетворять потребности производителя», нелогичное, казалось предположение, по которому сапожник что бы носить сапоги, сшитые своими руками, что бы их носить, должен их продать. Не следует забывать, что теория марксизма это теория производства для себя и производство должно удовлетворять потребности производителя.
К тому же «ко времени, необходимому для производства, присоединяется время, необходимое для продажи» не простое прагматическое заключение, а вывод меркантилизма. Обмен «стоимостями», в котором и время производства стоимости и суммированная с ним время продажи.
«Стоимостной» обмен определяет значение стоимости и труда производством и в производстве, что обезличивает понятие товара и предполагает строительство «организованного» общества.

 Отправлено: 25.08.16 09:08. Заголовок: Человечество глубоко..

Человечество глубоко проникло в тайну вещества, но не вполне в структуру общества. Давно замечено, что социальное осмысление и социальные открытия идут далеко позади технического прогресса.
Марксизм как учение, как прорыв в изучении общества возник на основании анализа социальной структуры капитализма, который, как казалось, показывал тенденцию развития общества. Данный анализ подводил марксизм к тенденции укрупнения производства.
Капитализм на примере отдельного капиталистического предприятия показывал положительный пример по отношению к мануфактуре увеличением числа работающих и потому большей производительностью. Но показывал недостаточно, претензии Карла Маркса к социальной структуре капитализма состояли в основном к анархии глобально общественного производства. Так же как и в противоречии общественного производства и капиталистическом присвоении произведённого. Т.е. производство использовалось не для себя, не самими производителями.
То, что беззаветно производилось наёмными рабочими, беззастенчиво присваивалось капиталистом, который использовал результаты производства, все произведённые ими товары по собственному усмотрению. По взглядам Карла Маркса это была самая жуткая несправедливость в обществе, основанная покупкой труда «на корню» и присвоение продукта труда, когда результаты производства не использовались самими производителями.
Социальная несправедливость, состоящая в присвоении труда, показывает марксизм проводником общественного производства «для себя» и на этой основе стабильного и гармоничного общества.
Общества, в котором: «В совокупности разнородных потребительных стоимостей, или товарных тел, проявляется совокупность полезных работ, столь же многообразных, разделяющихся на столько же различных родов, видов, семейств, подвидов и разновидностей, одним словом — проявляется общественное разделение труда. Оно составляет условие существования товарного производства, хотя товарное производство, наоборот, не является условием существования общественного разделения труда»,23-51.
Трудно представить, но К. Маркс начал анализ капиталистического общества с того что капиталистическое производство «представляет огромное скопление товаров», в то же время представляя в данной цитате «совокупностью потребительных стоимостей». Предполагая неопределённость понятия товарное тело, в виде «потребительной стоимости», которое, надо полагать, должно обнаружить в нём материалиста.
Люди, материализуя природу, создают полезные вещи, это по его утопическим взглядам и есть начало общества, выражающая «совокупность полезных работ».
Хотя он с лёгкость может представить и совершенно противоположное: «товарная стоимость вырастает в материализацию человеческого труда вообще»,23-100.
На противоречивых понятиях, даже не полтора века назад, когда творил Карл Маркс, а сегодня мы пытаемся построить рынок, товарное производство, без такого понятия как товар.
Ведь обращаясь к общественному производству, производству внутри страны, мы полагаем, что наши рабочие просто производят полезные вещи, к сожалению недостаточно.
Это близорукий взгляд, который не отражает реалии общественного производства, где не просто или сложно всё производится, а производится для других, для обмена. Что есть отправная точка представлений.
Глубоко материалистический вопрос - материальная вещь это полезная и просто вещь или всё - таки товар. Во – втором случае получается некоторая нематериальность труда в виде «прибавочной стоимости», а в первом исчезает двойственность по отношению к товару, для вещи мало полезности, если можно к тому же признать в ней просто полезность вне социального взаимодействия. Т.е. просто полезна, а не полезна для других, социально – полезна.
Вещь полезна не сама по себе и потому «потребительная стоимость», вещь полезна другим, общественно – полезна и потому она товар, таковой она становиться в обмене.
С какой стати Марксу бы писать: «Но является ли труд действительно полезным для других, удовлетворяет ли его продукт какой-либо чужой потребности, — это может доказать лишь обмен»,23-96.
Тем более что «где это вынуждалось потребностью в одежде, человек портняжил целые тысячелетия, прежде чем из человека сделался портной»,23-52, глубоко примитивно, портной не тот, кто шьёт одежду, а тот, кто это делает для других.
Но казуистика Карла Маркса достигла больших высот в анализе того, чем является продукт труда полезной вещью или товаром, чем он представляется вначале товаром, которая становится потребительной стоимостью, т.е. «товары должны реализоваться как стоимости, прежде чем они получат возможность реализоваться как потребительные стоимости»,23-96.
Можно понять так - производится товар, стоимость, которому надо реализоваться как полезной вещи, когда, кому и где, ответов марксизм не даёт. Да к тому же зачем забивать голову, произведённая вещь «товар и стоимость, произведённая трудом».
«Трудовую стоимость» надо воспринимать как должное, как догму, на данных догмах и построен марксизм.
К тому же он может представить всё наоборот и поставить всё с ног на голову: «Прежде чем товары смогут реализоваться как стоимости, они должны доказать наличие своей потребительной стоимости, потому что затраченный на них труд идёт в счёт лишь постольку, поскольку он затрачен в форме, полезной для других»,23-96.
Труд затрачен исключительно в «форме полезной для других» и как вещи могут доказать свою полезность, прежде чем товары могут реализоваться как стоимости и как про полезность могут и узнают другие. Как она их вообще касается до самого социального взаимодействия, как и кем могут быть признаны башмаки сапожника полезными, «прежде чем смогут реализоваться как стоимости», если затраченный труд и должен выражаться как стоимость. Как непосредственно трудовая стоимость или стоимость производства.
«Таким образом, они противостоят друг другу вообще не как товары, а только как продукты, или потребительные стоимости», 23-97 и «Постоянное повторение обмена делает его регулярным общественным процессом»,23-99, не способствует реальному представлению общества и реальных общественных процессов.
Данный взгляд показывает нераскрытость, непонятость К. Марксом структуры самого общества, структуры в которой человек никогда не производит для себя, он производит для других.
Труд для других организует, оформляет и представляет структуру самого общества.
Производство для других показывает и конкретно констатирует то, что человек всегда в своей жизни использует труд других, общественный труд. Присвоение другого общественного труда, труда других, посредством обмена, представляет не дефект, а сущность общества. Обмен с другими, что составляет и представляет сущность общества и общественного производства и как раз полагает присвоение чужого общественного труда посредством обмена.
Что является воплощением моральных принципов христианства,
которые и полагают человеческую жизнь в служении другим, обществу. Производство для других, для общества и предполагает воплощение этой, по сути, только идеальной, моральной идее, которая на деле является константой и ориентиром человека в самой сущности, структуре общества.
Современная жизнь, когда новости, в том числе и телевизионные, напоминают сводки боевых действий связаны с тем, что человек потерял или не приобрёл этот ориентир и трудится, согласно марксизму «для себя». Это для «себя» и полагает вступление на путь антагонизма человека и общества. Противоречие общественной жизни и связаны с тем, что человек не может найти себя в нём.
Только воплощение идеи в жизнь позволит изменить сущность нахождения человека в обществе, по сути, создать действительное и действительно общество.
Общество служения, производством для других является капитализм как общество капиталистов. Но его эксплуататорская сущность состоит в классовости, когда люди производят не для общества напрямую, а для капиталиста, результаты которого он непременно и использует для других, для обмена с другими.
Карл Маркс точно выразил этот момент взаимодействия: «лица существуют здесь одно для другого лишь как представители товаров, т. е. как товаровладельцы», 23-96.
Является ли наем труда реальным общественным процессом и является ли наём труда собственно трудом или людей надо представлять в качестве товаровладельцев?
К тому же он указывает, что первоначально субъектом обмена являлась община, затем процессы обмена проникли в саму общину, но не указывает, кто в этом случае становился этим субъектом, хотя совершенно ясно, что им становился человек, как товаровладелец, что и разрушило саму общину.
«Обмен товаров начинается там, где кончается община, в пунктах её соприкосновения с чужими общинами или членами чужих общин. Но раз вещи превратились в товары во внешних отношениях, то путём обратного действия они становятся товарами и внутри общины»,23-98.
Товарное взаимодействие рабовладельцев и образовало первоначальное общество, потому оно и было обществом рабовладельцев.
Но в условиях капитализма наёмные работники не являются товаровладельцами, они продают рабочую силу, продажа которой к понятию труда совершенно не относится.
Труд есть понятие, которое образует социальное взаимодействие, социальное общение, рабочая сила таким понятием не является.
Продажа рабочей силы, в найме и продажа труда в обмене товаров не совпадают ни по времени, ни по сущности.
Труд заключён в товаре, вещи для других, а не в произведённой трудом, а точнее рабочей силой, вещи.
Общее производство рабочей силой необходимых самим производителям вещей и является утопическим принципом марксизма.
В этом проявляется понятие общественного производства, общественное для него, когда общее, совместное, отсюда и глубочайшая претензия к анархии производства во всём обществе.
Общественное производство гораздо шире и глубже чем представление его «отдельной конторой, отдельной громадной фабрикой», состоящей как раз из отдельных фабрик.
Понятие общественного производства, когда все работают совместно, по общему плану и послужило принципом утопического социализма Карла Маркса. Его принцип это организованное общество и организованное производство. Организованное производство по плану, и организованный «стоимостной обмен», поскольку труд создаёт стоимость, непонятно только какую, «потребительную» или «меновую» - во его утопическая сущность.
Системность общего и потому общественного производства и приводило к выражению материальной сущности труда, труда который общественно производит полезные вещи для себя.
Материализм и представлял в марксизме или марксистов материалистами, потому что он безоговорочно и тотально полагал материализацию природы в необходимых для человека формах, для себя. Что являлось выражением и воплощением материальной сущности труда полезная вещь, потребительная стоимость или всё - таки товар, большая неразгаданная тайна марксизма.
Общественный, общий труд на общее благо был в марксизме идеалом общественного производства и самой структуры общества.
Социальное устройство капитализма показывало значительное укрупнение производства, которое Карл Маркс и представлял тем моментом, которое позволило упрочению капитализма как социальной системе. Социальная система капитализма показывала совместное, общее производство наёмных рабочих на отдельном капиталистическом предприятии, которое К. Маркс и представлял «ростком» нового социального строя. Соответственно этому просматривались недостатки свойственные капитализму – присвоение «прибавочного труда» не обществом, а капиталистом и присвоение результата общего труда наёмных рабочих капиталистом.
Само понятие «прибавочного труда» и «прибавочной стоимости» исходило из необъяснимого факта производства. Этот факт не изучен до сих пор и интерпретируется понятиями марксизма.
По сути, данный факт определяет содержания измышления.
Сущность капиталистического производства, по взглядам Карла Маркса, состоит в себялюбивой мелковатой задаче капиталиста организовать труд, производство для собственных интересов, получения «прибавочной стоимости», которые стоят далеко за пределами истинно общественного производства.
Капиталист организует производство товара для того чтобы получить выгоду в том что на производство товара он затрачивает 1000 рублей, а в результате его продажи его за 1500 рублей, получает прибыль. Выгода в 500 рублей является «прибавочной стоимостью» и основой, началом капитала.
К тому же всё объясняется свойством вещи, обретение ей большей, относительно стоимости производства, меновой стоимости исходя из избыточной, «прибавочной стоимости». Когда, как и почему она образуется, если «прибавочна» она к стоимости производства, производственных затрат.
Сомнительное «избыточное производство» и избыточный труд, пока ещё циркулируют в объяснении «прибавочной стоимости», хотя это нонсенс, производство после производства вещи, товара.
Но этот нонсенс необходим чтобы объяснить «излишнюю, прибавочную» стоимость и стоимость, которая появилась в обмене, продаже. Которая почему – больше непосредственно «трудовой», производственной.
Необоснованность исходит из того , что весь труд по изготовлению товара производит наёмный рабочий и капиталист продаёт по избыточно трудовой стоимости и присваивает «прибавочную стоимость» незаконно, потому что он даже не притрагивается к изготовлению товара.
Необходимо заметить, что Маркс поступает как истинный меркантилист, объясняет стоимость из стоимости.
Потому слова из «Капитала»,т.3,стр.31, глубоко противоречивы.
«Стоимость всякого капиталистически произведённого товара (W) выражается формулой: W = c + v + m. Если из этой стоимости продукта вычесть прибавочную стоимость m, то останется только эквивалент ил или стоимость, возмещающая в товаре капитальную стоимость c + v, израсходованную в виде элементов производства.
Если, например, производство известного товара вызвало затрату капитала в 500 фунтов стерлингов: 20 ф. ст. на изнашивание средств труда, 380 ф. ст. на производственные материалы, 100 ф. ст. на рабочую силу, и если норма прибавочной стоимости составляет 100%, то стоимость продукта = 400c + 100v + 100m = 600 фунтам стерлингов».
Во – первых это объяснение стоимости относятся к классическому меркантилизму. Утопичность и не научность его в том, что он фактически объясняет, как и почему образовалась и появилась такое понятие как стоимость глубоко по – своему, образование стоимости из стоимости. Что игнорирует само понятие товара представлением его просто произведённой, производимой вещью.
Товар ещё не стал товаром на основании его двойственности, а стоимость уже легко и свободно создаётся и его образует.
Причина тому - вещь произведена трудом и на неё затрачены ф.ст., Что не мешает прибавить к затраченной стоимости ещё и прибыль или «прибавочную стоимость».
Сомнительность может представить даже неравнозначность слагаемых.
Но образование стоимости из стоимости неизменно представляет что «стоимость, возмещающая в товаре капитальную стоимость c + v, израсходованную в виде элементов производства».
Образованная стоимость продукта, товара представляет стоимость израсходованную на его производство «в виде элементов производства».

 Отправлено: 25.08.16 09:09. Заголовок: Глубокие противоречи..

Глубокие противоречия марксизма как раз и состоят в том что «стоимость всякого капиталистически произведённого товара» несколько увеличена на величину «прибавочной стоимости», в отличие от «капитальной стоимости товара израсходованной на само производство».
Получается что капиталистическое производство отлично от любого другого производства товара, продукта. Отлично тем, что простое производство, обеспечивает простое же производство товара, а капиталистическое показывает некоторый избыток в виде «прибавочной стоимости». Капиталистическое производство показывает присвоение того чего не может быть, избыточное производство по отношению к производству товара.
Иллюзия «прибавочной стоимости» как раз и состоит в том, что она образована излишним, избыточным производством по отношению к производству товара.
Это можно понять даже из того что в вышеприведённой цитате «стоимость товара» выражается в 600 ф.ст. Но К. Маркс продолжает данную цитату так: «по вычете прибавочной стоимости в 100 ф. ст. остаётся товарная стоимость в 500 ф. ст.»
Если стоимость товара и товарная стоимость понятия антагонисты и антонимы, то в понятиях, и в самой теории, что – то неладно.
Как, например, выразить «каким образом простое выражение стоимости одного товара содержится в стоимостном отношении двух товаров»? 23-59. Как, из неопределённости понятия товарной стоимости и стоимости товара?
Карлу Марксу необходимо напомнить, что надо прислуживаться к основоположникам и конкретно уяснить то что: «Прежде всего Аристотель совершенно ясно указывает, что денежная форма товара есть лишь дальнейшее развитие простой формы стоимости, т. е. выражения стоимости одного товара в каком-либо другом товаре»,23-60.
Надобно заметить не одна стоимость товара выражается в другой стоимости, а ясно и конкретно , стоимость одного товара выражается в другом товаре, т.е. стоит другого товара, а не себя.
Стоимость образуется из обмена, и только обмен может показать и выразить стоимость. Это самое и игнорирует Карл Маркс представляя «стоимость произведённого товара», которая только реализуется в «стоимостном обмене». Представляя то что сам товар «стоимость», обмен на деньги, лишь только подтверждение «внутренней стоимости» товара, обеспеченная производством, в том числе и «прибавочным», которая прокладывает путь «стоимостному обмену».
«Стоимость произведённого товара» никак иначе не может быть образована как из стоимости. Потому в марксизме стоимость образуется не отношением товаров, а является «трудовым» свойством вещи. Только вот с «прибавочным трудом» как – то не складывается, потому что он должен быть конкретно – производственным, для того что бы его выявить и оценить для того же «стоимостного обмена».
Примером может служить принцип «стоимостного» обмена: «Возьмём два товара, например один сюртук и 10 аршин холста. Пусть стоимость первого вдвое больше стоимости последних, так что если 10 аршин холста = w, то сюртук = 2 w»,23-51, который должен создавать равенство стоимостей и гармоничность самого общества.
Но в этом и выступает наружу вся сущность марксизма.
А эта сущность состоит в том что «стоимость произведённого товара» он фактически противопоставляет «стоимости капиталистически произведённого товара».
Надо твёрдо понять что сам товар не «стоит», нет такого нематериального его свойства как стоимость образованная в производстве и производстве, произведённым трудом или другими затратами, потому что труд понятие социальное и есть средство социального общения, взаимодействия тем, что он для других. Из этого и существует недоразумения относительно товара.
Недоразумения и состоят в том что «стоимость произведённого товара», если такая возможна, определяется производством и только производством, хоть трижды произноси слово «капиталистически». Проще говоря, производство есть производство и это производство вещей для обмена, а не непосредственно и сразу товаров.
Капиталистические отношения показываются и проявляются в распределении, а не «создании» стоимости, на c + v + m.
Распределение стоимости есть распределение другого общественного труда.
Капиталистические отношения образуются после непосредственно социальных, образованных обменом с другими.
Поскольку товар не есть «стоимость», то и не может иметь «в себе» «прибавочную стоимость» и любую другую.
Стоимость образуется отношением товаров, а не отношением их стоимостей.
Карл Маркс основательно спутал производство и обмен и пытался организовать обмен из результатов производства.
Стоимость определяется и происходит из обмена и формула стоимости только в том случае, если она является следствием обмена и результатом другого общественного труда.
Стоимость реально, материалистически доставляет продукты труда в виде «c и m» капиталисту и « v» наёмному рабочему. В этом есть здоровый реальный материализм. Материализм, который выражает стоимость представляемую другими товарами и другим общественным трудом, которого стоит данный товар.
«Создание или производство стоимости» товара представляет нематериалистическую сущность «прибавочной стоимости», нереальность излишнего, избыточного производства.
Реальность производства представляет данная цитата К. Маркса: «Как потребительская стоимость, он не заключает в себе ничего загадочного, будем ли мы его рассматривать с той точки зрения, что он своими свойствами удовлетворяет человеческие потребности, или с той точки зрения, что он приобретает эти свойства как продукт человеческого труда. Само собой понятно, что человек своей деятельностью изменяет формы веществ природы в полезном для него направлении. Формы дерева изменяются, например, когда из него делают стол. И, тем не менее, стол остаётся деревом — обыденной, чувственно воспринимаемой вещью»,23-82.
Дальнейшая фраза заставляет задуматься особенно материалистам, «но как только он делается товаром», про производство, труд товар и многое другое.
Как, например, применить избыточное производство к данному изготовленному столу, если в дальнейшем стоимость этого стола как товара выше, к тому же и соответственно труд, не говоря уже о том, когда и где стол, представляющей просто вещь, становится товаром.
Марксизм образование понятия товара в обмене не может даже представить, потому что он «произведённая стоимость», что гарантирует, по его мнению, меновые стоимостные отношения.
Но если представить стоимость произведённого товара, то труд для объяснения «прибавочной стоимости» или стоимости сверх стоимости производства переходят в область метафизики.
«Если, например, производство известного товара вызвала затрату капитала в 500 фунтов стерлингов», то это есть конкретно лапша на уши, потому что существование товара как понятия определяется обменом. Обменом, в котором и только там товар стоит, а стоит он другого товара.
Только обмен или хотя бы обмен за деньги, показывает товар как товар и его стоимость. Только продажа товара за деньги, за те самые 1500 тысячи рублей, показывают действительную стоимость товара, отношением к совокупному общественному труду.
До этого момента и до этой суммы такого понятия как стоимость не существует, впрочем, как и самого такого понятия как товар..
Все измышления и недоразумения исходят из того что вкладывается в понятие стоимость. Необъяснимое свойство вещи, имеющей «меновую стоимость» в 1500 рублей, «созданной» из «конституированной стоимости » в виде расходов производства + «прибавочной».
Стоимость в 1500 тысячи рублей является истинной стоимостью и имеет внутреннее содержание в виде другого общественного труда. Стоимость представляет другой общественный труд определяемый обменом. Если обмен происходит на деньги, это значит обмен не на конкретный товар и труд, а на совокупный общественный продукт, представленный этой суммой.
Можно долго ломать копья, в диспутах если понимать данную сумму денег 1500 рублей применительно к самому товару, его внутреннему содержанию определяемую то ли затраченной на его производство стоимостью, то ли трудом. Если представить данную сумму применительно к товару, его «меновую стоимость», то без «прибавочной стоимости» не обойтись.
Общество, в условиях «социализма», превратилось в самое что ни на есть административное, для контроля действительных расходов образования стоимости товара и организации стоимостного обмена товаров.
1500 рублей относится к другому общественному труду, которого стоит данный товар. К данной сумме вполне относится понятие стоимости, потому что она образуется в обмене и предполагают завершение обмена покупкой другого (их) товара (ов).
Первая и основная сущность денег состоит в том, что при помощи их совершается обмен. Они «помощники» обмена, а не выразители «стоимости» и соответственно стоимостного обмена.
Марксизм же говорит о том, что деньги являются выражением стоимости самого товара и соответственно нужно соответствие произведённых товаров и количества денег.
Что это не так натурально и доходчиво показала советская экономика. Деньги регулируют не производство, а обмен.
Труд стоит другого общественного труда, что и выражает продажа товара за деньги.
Утопичность марксизма связана с тем, что он предполагает, что труд выражает себя как стоимость и производит «стоимость».
Материалистическая сущность труда, которую предполагает Маркс, в общественном производстве товаров, предполагает же что стоимость товара как материального объекта должна определяться стоимостью производства.
Данный материализм Карла Маркса предполагает метафизическую сущность «прибавочного труда» и «прибавочной стоимости».
Неизменность того что стоимость товара больше стоимости производства и повлекло к понятию «прибавочной стоимости» и «прибавочного труда».
Действительно стоимость товара больше стоимости производства, если корректно так говорить по отношению к стоимости и является источником прибыли, но не может быть представлена избыточным производством или производством после законченного производства вещи, товара.
К тому же «норма прибавочной стоимости», глубоко эмпирична и потому не выдерживает критики почти научного «стоимостного обмена» товаров. Т.е. «прибавочная стоимость» должна быть конкретна и точно выражаться не в процентах, а в ф.ст. для объяснения «стоимостного обмена». К тому же она должна быть затратная, должна «стоить затрат труда» в марксистском понимании.
В тои и дело что «прибавочную стоимость» нельзя объяснить расходами на производство и соответственно затраченным на производство товара трудом.
Первый вопрос, который должен стоять в диспуте с ортодоксами это то, что если свято верить что «рабочая сила и есть сам труд» и он определяется в 100 ф.ст., то чем, если не трудом, который уже определён в данную сумму, выражается «прибавочная стоимость и её норма».
Поскольку Карл Макс вдохновенно представляет труд расходами.
«Всякий труд есть, с одной стороны, расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле, — и в этом своём качестве одинакового, или абстрактно человеческого, труд образует стоимость товаров. Всякий труд есть, с другой стороны, расходование человеческой рабочей силы в особой целесообразной форме, и в этом своём качестве конкретного полезного труда он создаёт потребительные стоимости»,23-56.
Как и почему расходы труда создают потребительные стоимости, которые должны обладать товарной стоимостью?
Ответ может быть только один – труд не есть «расходы рабочей силы в физиологическом смысле». Труд в физиологическом смысле есть рабочая сила, сам труд есть проявление социальной сущности человека, только в этом и таком качестве он труд.
Получается, стоимость есть, которая больше стоимости рабочей силы, рабочей силы, как норма «прибавочной стоимости», а труда как производства нет. Производство вещи, товара закончилось на расходах стоимости, денег на производство данной вещи и расходах рабочей силы.
Рабочая сила оплачена 100 ф.ст., но в том и дело что понятие труда не только шире и выше понятия рабочей силы, но и исключает его материальную сущность. Материальная сущность труда проявляется в производстве, труд и стоимость превышают значение производства или «произведённой стоимости».
Труд имеет социальную сущность и проявляет себя в обмене в отношении двух товаров, где и проявляется стоимость.
В продолжении Т.3. «Капитала», Карл Маркс пишет: «То, чего стоит товар капиталисту, и то, чего стоит само производство товара, это, во всяком случае — две совершенно различные величины. Та часть товарной стоимости, которая состоит из прибавочной стоимости, ничего не стоит капиталисту именно потому, что рабочему она стоит неоплаченного труда».
Кризис «общества пролетариата» состоит в том, что наёмные работники позарились на то, что им не принадлежит.
Как наёмные работники они должны рассчитывать только на оплату рабочей силы, вот здесь можно добавить в физиологическом смысле. Она составляет часть товарной стоимости в виде другого общественного труда, то чего товар стоит, а не та «товарная стоимость», которая «выдаётся на - гора» пролетариатом для «действительно – стоимостного» обмена.
Общество образует социальный человек, который продаёт не рабочую силу, или абстрактный труд, труд который не проявляет себя как труд полезностью другим.
Общество наёмных работников, которым оплачена рабочая сила всегда будут находить то что им недоплачивают труд уже потому что рабочая сила ( v) составляет часть стоимости товара.
Труд обменивается на труд и потому труд «стоит» гораздо больше , труд стоит «c + v + m».

 Отправлено: 25.08.16 09:09. Заголовок: Общество наёмных раб..

Общество наёмных работников , сохраняет капиталистические отношения, хотя бы тем что в качестве капиталиста становится общество, которое присваивает то законно заработанное рабочими в виде c + v + m, отдавая или оплачивая им только часть труда, рабочую силу v .
Потому нереальность и утопия общества пролетариата состоит в том, что в революционном изменении общества, создание «общественных фондов потребления», статус человека не изменился. Он по прежнему остался наёмным работником, наёмным работником, только не у капиталиста, а у общества.
Системность общественных положений предполагает системность того что в обществе наёмных работников создаются общественные фонды. Нереальность общества наёмных работников полагает нереальность общественных фондов потребления и наоборот.
Первый признак социализма – коммунизма состоит в существовании общественного фонда, фонда «прибавочной стоимости», которого в принципе не может быть в обществе.
Незабвенная приватизация, в осмыслении которой поломано столько копий, ненатуральна по своей сути.
Ненатуральна потому что она предполагает делить то что является следствием, тот самый капитал или другой общественный труд, сохраняя статус – кво в отношении оплаты рабочей силы и представляя её стоимостью труда.. Общественный труд или капитал составляет каждый кирпич заводского здания, не говоря уже об оборудовании.
Материализм говорит что капитал образовался не из рублей которые недоплачивал капиталист наёмным рабочим, а из натурального общественного труда, который представляет труд других и стоимость.
Бороться со следствием, оставаясь, в сущности, и душе наёмными работниками, это всё равно, что бороться с ветряными мельницами.
Такое понятие и представление исходит из того - ну что такое труд, просто труд, простая затрата рабочей силы, которую в конце концов придётся продавать владельцем заводов и пароходов, для собственного выживания. Потом, в процессе производства «производить стоимость» для себя, в производстве, в котором невозможно остановиться, что бы ни произвести «прибавочную стоимость». Это грустная сказка, систематизированная и рассказанная Карлом Марксом и которая не даёт шанс быть свободным и самостоятельным человеком в обществе.
Как в рассказе «Челкаш», Горького, громадина портовых построек, созданных им самим, принижает образ человека, так и просто человек и просто труд пытается представить себя в социальной структуре общества.
Сам человек и его труд является началом всего, и он не просто создаёт своей совокупностью общественное производство.
Человек трудится для общества для других, и его сущность представляет товар не в смысле произведённой вещи, а вещи, которая образует сущность и основу общества.
«Произвести товар» это значит признать это понятие наполовину, отрешиться от его действительной двойственности полезной и меновой вещи.
Марксизм для понятия товара считает его производство достаточным для анализа и сущности как «элементарной части созданного общественного продукта». Марксизм, как теоретическая система на том и построен.
Утопическая сущность социальных систем состоит в том, что они улучшают предыдущие. Потому социализм Карла Маркса был улучшенным капитализмом, потому что он сохранял капиталистические отношения в обществе, тем, что это было общество наёмных работников. Общество пролетариата это совокупность людей продающих рабочую силу.
Понятие труда, как рабочей силы и полагает «прибавочную стоимость», как часть недоплаченного труда.
Но в этом качестве и свойстве труда, труда как затраты рабочей силы, труд всегда будет не доплачен.
Стоимость труда образуется в обмене, которая с разницей расходов на производство, и расходов на рабочую силу в том числе, причём постфактум, после обмена, и образует «прибавочную стоимость». «Прибавочная стоимость», по своей природе не прибавочна, а является частью стоимости в виде другого общественного труда, оставшааяся после восстановления основных фондов и оплаты рабочей силы.
Точнее и конкретнее наоборот стоимость товара, которая есть другой общественный труд и которая оплачивает, в том числе и рабочую силу, оставляет остаток, после восстановления основных фондов и основного капитала (c ), в виде ( m).
Распределение стоимости в виде другого труда позволяют представить капитал другим общественным трудом, а не тем который производится, производится наёмными работниками и который больше стоимости рабочей силы.
Стоимость образуется обменом, в котором выражается равенство труда, причём не затраченного, а социального, взаимодействием товаровладельцев.
Т.е. обмен образует социальность труда и общества, а не равно произведённый труд, поскольку он просто труд и затрата рабочей силы, способен гармонично организовать данное равенство, поскольку он просто труд в обществе.
Труд не в обществе, а труд для общества, который определяет и создаёт социальное взаимодействие показывает нереальность марксизма. Нереальность выражает «общество товаропроизводителей», производителей товаров для себя.
Вот это и стало отправной точкой всей утопии марксизма, потому что то, что можно назвать трудом и является им, представляет полезность и полезность для общества, для других.
Только в этом качестве и свойстве его можно назвать трудом, потому что тем самым он образует, организует общество.
По этому определению просто труд, общий труд на благо общества не может быть полезным, потому что он просто труд.
Как и не может быть произведённая вещь изначально полезной потому что она произведена намеренно полезным трудом.
Намерения, в этом случае не принимаются и не воспринимаются, потому что только социальная полезность вещи может её представить её истинно полезной и это происходит в обмене и посредством обмена.
Наёмный труд, совсем не труд, потому что он не представляет и не полагает полезность его обществу, другим и представляет собой затраты рабочей силы. Может происходить только наем рабочей силы, но ни в коем случае труда. Наем труда иррациональное понятие. Данное изначальное взаимодействие труда и капитала, которое К. Маркс представляет изначально – социальным не является таковым.
Социальные отношения образуются в обмене и продажа рабочей силы это отношения
Труд должен выражать и представлять полезность и потому он выражен в товаре и к тому же не может быть просто трудом.
С данной точки зрения и без Карла Маркса понятно: «Но является ли труд действительно полезным для других, удовлетворяет ли его продукт какой-либо чужой потребности, — это может доказать лишь обмен»,23-96.
В том и дело что удовлетворять потребности других труд может только в качестве продукта труда, товара.
Наем труда не может рассматриваться как взаимоотношение труда и капитала, что является основой социальных отношений, рассматриваемых Карлом Марксом. К тому же и само производство труда, которое сам Маркс представляет непременно самим «живым» трудом, не является таковым.
Труд должен выражать ту самую полезность и выражать себя в качестве товара и потому верно что «лица существуют здесь одно для другого лишь как представители товаров, т. е. как товаровладельцы», 23-96. К тому же: «Чтобы данные вещи могли относиться друг к другу как товары, товаровладельцы должны относиться друг к другу как лица, воля которых распоряжается этими вещами: таким образом, один товаровладелец лишь по воле другого, следовательно, каждый из них лишь при посредстве одного общего им обоим волевого акта, может присвоить себе чужой товар, отчуждая свой собственный»,23-95.
Но самое главное то, что началом казуистики марксизма это невозможность выразить понятие стоимости.
«Производство стоимости» и «стоимость капиталистически произведённого товара» это почти канон и в то же время «товаровладельца отличает от его товара именно то обстоятельство, что для товара каждое другое товарное тело служит лишь формой проявления его собственной стоимости»,23-96. Важно заметить, что не само товарное тело «стоимость», а другое «проявление его собственной стоимости».
Но чудеса казуистики на этом не кончаются, а только начинаются тем, что канон марксизма говорит, что производится полезная вещь, которая становиться или не становится в определённой социальной формации товаром.
Но вывод «товары должны реализоваться как стоимости, прежде чем они получат возможность реализоваться как потребительные стоимости», не вписывается в эту почти жёсткую и почти научную систему.
Если Карл Маркс дальше пишет: «с другой стороны, прежде чем товары смогут реализоваться как стоимости, они должны доказать наличие своей потребительной стоимости, потому что затраченный на них труд идёт в счёт лишь постольку, поскольку он затрачен в форме, полезной для других»,23-96, нисколько не проявляет, а запутывает его позицию.
Во – первых не сам товар «стоимость», а «другое товарное тело есть проявление его собственной стоимости», как он утверждает немного выше. К тому же если и товары «должны доказать наличие своей потребительной стоимости», то они должны быть доказаны другим, обществу, согласно тому что «что затраченный на них труд идёт в счёт лишь постольку, поскольку он затрачен в форме, полезной для других».
Другие, общество определяют потребительную полезность вещей и выражаемого в них труда. Это определение происходит в обмене, где товар и становиться полезной и одновременно меновой. Там и только там проявляется та непременная и очевидная двойственность товара, открытие, которым гордится Карл Маркс,23-51, одновременно рассматривая эти качества товара по отдельности. К тому же не совсем понятна хронология проявления стоимости. Товары вначале должны проявить себя как стоимости, затем как потребительные стоимости или наоборот потребительная стоимость, по сути, полезная вещь, затем становиться товаром, меновой стоимостью.
Данные противоречия позволяли выстроить призрачную систему «нового строя». Призрачность состояла в отношении к понятиям.
Сам капитал К. Маркс представлял накопленным производимым трудом, трудом, производимым наёмными рабочими, трудом который превышает содержание, восстановление труда.
Данные понятия предполагаются из производства, из «производства стоимости».
Меркантилизм представления заключён в том, что наёмный рабочий производит больше стоимости, чем необходимо ему для собственного содержания. По сути это труд для себя, труд для собственного восстановления с большим остатком.
Стоимость образуется из обмена, а не из производства, потому стоимость это другой труд.
Производство стоимости это чистый воды меркантилизм, который показывает только нереальность понятий, в частности стоимостной обмен. Обмен по стоимости, который на самом деле отношением двух товаров только показывает их стоимость. Отношение, в котором и только там или «стоят» и стоят друг друга, т.е. равны.
Косвенным доказательством того что стоимость образуется не в производстве служит представление К.Марксом того что стоимость произведённого товара определяется издержками производства плюс «прибавочная стоимость».
Если стоимость, положим, образуется в производстве, то она должна определяться стоимостью издержек производства.
К тому же никак не может быть производства после производства товара, т.е. производственного содержания «прибавочного» труда, потому что стоимость образуется из обмена.
«Прибавочная стоимость» отнюдь не прибавочная и не является слагаемым с издержками производства.
Если издержки производства составляют 1000 рублей, а «меновая» стоимость товара 1500, то разница относится к не к излишнему производству. Производства, после производства попросту нет.
Получается парадоксальная ситуация стоимость есть, а «производства стоимости нет».
Но казуистика Карла Маркса показывает чудеса изворотливости, она показывает не недостаток производства, в «капиталистически произведённом товаре». «Прибавочная стоимость» товара, вещи не есть результат производства, поскольку она «прибавляется к произведённой стоимости» или стоимости производства.
Чудеса показываются тем, что произведённая стоимость, больше чем стоимость труда, стоимости восстановления, стоимости жизненных средств и естественно, производство тех же средств производства, это избыточное общественное производство.
То производство, которое не распределяется по труду и составляет «общественные фонды» из которых мы надеялись получать «по – потребностям».
Таких фондов попросту нет, и не может существовать, потому что весь общественный труд распределяется по – труду взаимодействием обменом, труда на другой общественный труд.
Общество, потому можно представить множеством торговых сделок.
Это есть начало и канон общества.

 Отправлено: 25.08.16 09:10. Заголовок: 1500 рублей не есть ..

1500 рублей не есть содержание самого товара, его « меновая стоимость», а содержание другого общественного труда, которого стоит данный товар.
То его значение, возможность покупать общественный труд, то, что товар стоит данного количество другого общественного труда.
Стоимость капиталистически произведённого труда показывает только распределение другого общественного труда, которое и показывает действительное капиталистическое распределение.
W = c + v + m. Это распределение наводит на мысль, а был ли социализм?
Капитализм, потому капитализм, потому что он показывает и определяется социальными отношениями по отношению к труду.
Применительно к наёмным рабочим и к наёмному труду понятие труда совершенно неприменимо, к наёмному труду применимо понятие рабочей силы.
Но в капиталистическом производстве Карл Маркс видел значительный минус, потому что в самом обществе происходила анархия производства каждого отдельного капиталиста.
Когда общественное производство примет форму управляемого общего производства, которое и есть социализм.
Капитализм, с его анархией производства не дотягивал до такого состояния и представлял собой «анархию общественного производства», производства которое никто не регулирует и потому в своём сущем он не даёт тот эффект. Эффект, который показывает он сам, самый капитализм, который на укрупнённых фабриках, по отношению к мануфактуре, применил то самое важное и главное это управление трудом. Управление, которое и дал то самый эффект удешевление товаров в конце концов упрочение позиций.
Управляемое, организованное общество – вот главный принцип утопии марксизма, принцип который и погубил тот наш призрачный социализм в теории, который впрочем был на практике совершеннейшей реальностью.
Принципы этой утопии выражают непримечательная цитата из «Капитала»: «Люди, так или иначе, работают друг на друга».
Как люди работают друг на друга или как устроено общество для Карла Маркса было совершенно неведомо не только на основании невозможности реализации социализма в его интерпретации, но главное на основании принципов этого социализма.
Главный утопический принцип марксизма это организованное общее производство.
Практическое руководство применительно к этой теоретической неточности является выяснение того каким понятием выражается общее производство. Понятие, которое его образовывает или должно образовать, до конца не выяснено Карлом Марксом, является ли оно полезной вещью, «потребительной стоимостью» или товаром. Мы до сих пор думаем, что общество может быть не товарным, т.е. общество может производить полезные вещи при общем, совместном производстве.
Ярые современные «товарники» всё рано представляют товар только в качестве произведённой вещи, обмен которых непременно должен быть регулируемым, заботясь о «анархии производства» предсказанный Марксом.
Карл Маркс уже показал немного нереальные примеры такого производства это община или устройство труда на отдельной капиталистической фабрике.
Община, потому и община, в отличия от общества, потому что в ней нет и не может быть обмена, так же под это определение попадает и отдельное капиталистическое предприятие.
Общее, общественное производство это «огромное скопление потребительных стоимостей» или «огромное скопление товаров». Марксизм не отвечает на это вопрос и никогда не смог бы на него ответить, последовательность по отношению к понятию сразу бы проявило его как утопическое учение.
С одной стороны производство даёт производство полезных вещей, «потребительных стоимостей», вещей для общественного потребления.
С другой товаров, но в этом случае двойственность по отношению к понятию, непременное выражение меновых свойств вещи, может представить общественное производство цепью меновых сделок.
Только в обмене может проявиться меновые возможности данной вещи, которое впрочем полностью исключает их «огромное скопление».
Но марксизм представляет «подводное течение» и тенденциозное фундаментальное утопическое направление, по которому все произведённые вещи «стоимости». Как и по отношению к понятию, чем является произведённая вещь просто полезной или просто товаром, до конца не выяснено К. Марксом. Точно так же не может быть доказано и понято чем является произведённая вещь общественного предназначения «потребительной» или «меновой» стоимостью.
С одной стороны «потребительной» потому что производство это производство полезных вещей, с другой товаров, ведь они непременно обмениваются, продаются и без выражения своих меновых свойств, без выражения двойственности товар не может быть товаром.
Но главная утопическая данность что марксизм показывают что товары, впрочем как и полезные вещи, обмениваются на основании их стоимости, т.е. это стоимостной обмен.
«Потребительные стоимости одного рода обмениваются на потребительные стоимости другого рода»,23-45
«Известный товар, например один квартер пшеницы, обменивается на x сапожной ваксы, или на y шёлка, или на z золота и т. д., одним словом — на другие товары в самых различных пропорциях»,23-46.
«Величина стоимости данной потребительной стоимости определяется лишь количеством труда, или количеством рабочего времени, общественно необходимого для её изготовления. Каждый отдельный товар в данном случае имеет значение лишь как средний экземпляр своего рода. Поэтому товары, в которых содержатся равные количества труда, или которые могут быть изготовлены в течение одного и того же рабочего времени, имеют одинаковую величину стоимости. Стоимость одного товара относится к стоимости каждого другого товара, как рабочее время, необходимое для производства первого, к рабочему времени, необходимому для производства второго»,23-49.
«потребительная стоимость, или благо, имеет стоимость лишь потому, что в ней овеществлён, или материализован, абстрактно человеческий труд. Как же измерять величину её стоимости? Очевидно, количеством содержащегося в ней труда, этой «созидающей стоимость субстанции». Количество самого труда измеряется его продолжительностью, рабочим временем, а рабочее время находит, в свою очередь, свой масштаб в определённых долях времени, каковы: час, день и т. д.»,23-48.
Призрачность социализма объясняется организованным обществом, обществом организованного труда в обществе.
Как теоретическое учение марксизм обосновывался изучением общества «в себе», для себя производимого общества с непропорциональным распределением производимого.
Капитализм, с его огромным потенциалом по сравнению с мануфактурным производством, на деле оказывается по сути несовершенным, на основании распределения производимых полезных вещей или товаров.
Понятия
Марксизм разглядел в нём принцип, который и послужил главным моментом ещё нереализованного строя – социализма. Этот принцип, который проходит красной чертой социального строя это увеличение общественного производства за счёт его укрупнения. Марксизм неизменно и вдохновенно показывает что капитализм с его рекрутированными на производство многотысячными пролетариями оставлял позади организацию производства десятками или даже сотнями рабочих до того существовавших мануфактур.
«Новое общество социализм» только дальше продвигает эту социальную черту общественности производства. Социализм, который является и понимается как общественный, предполагал такой социальный строй и такую социальную организацию производства, когда трудящиеся совместными усилиями, совместным трудом производят всё для себя, для собственного удовлетворения трудящихся.
Социально – экономические формации трансформации общества, так же показываются лишь особенным способом в котором или при котором общество производит для себя общественный продукт. Таким образом общество показывается огромной фабрикой по производству для себя общественного продукта, который распределяется согласно социально экономической формации.
Капитализм в своей сущности представляется формацией в которой непропорционально распределяется произведённый общественный продукт.
Теоретически социализм снимает эту социальную несправедливость, весь общественный продукт по всем теоретическим выкладкам должен принадлежать самим производителям.
Нереального в этом представлении ровно столько, сколько полагает общее производство. Производство просто труда для обеспечения этим трудом самих производителей, т.е. это было производство для себя.
Утопия реализовалась в мечту идею убрать ненавистную и совсем ненужную над трудом и производством надстройку в виде капиталиста. Капиталиста, для которого и на которого трудились наёмные рабочие или пролетарии производя для него различные предметы общественного назначения, т.е. попросту полезные вещи.
Капиталист же эти вещи банально продавал, используя их не по назначению, которое выражалось в непосредственным общественном употреблении результатов производства или произведённых вещей.
Банальная спекуляция капиталиста произведёнными предметами, вещами позволяет сделать неожиданный вывод, о материальности производства и нематериальности так называемой «прибавочной стоимости».
Материализма марксизма хватает на то что бы представить общество огромным производителем товаров, потому он и представляет материальную сущность труда производящего вещи, изменяющего природу «в необходимых человеку формах». Такое представление полагает огромное производство и справедливое распределение «по – труду с огромным общественным остатком».
На самом деле труд имеет социальную сущность, сущность, которая образовывает общество. Общество образуется обменом, потому что производство существует не для себя, а для других.

 Отправлено: 10.10.16 05:05. Заголовок: Вся наука политическ..

Вся наука политическая экономия начинается и исходит из того что равны два товара «x товара A = y товара B, или: x товара A стоит y товара B».

Как справедливо пишет Карл Маркс «Тайна всякой формы стоимости заключена в этой простой форме стоимости. Её анализ и представляет, поэтому главную трудность», 23-58.

Но трудность возникает только от того, если к стоимости относится непоследовательно. Непоследовательность выражается в том, что Карл Маркс видит одинаковость, тождественность в отношении двух товаров в непосредственно товарном и стоимостном. «В самом деле, мы исходим из меновой стоимости, или менового отношения товаров, чтобы напасть на след скрывающейся в них стоимости»,23-57.

В том и дело что исходить из менового отношения товаров это не то же самое что исходить из их стоимостного отношения.

Исходный пункт исследования – меновое отношение товаров, т.е. товар, обменивается на товар входит в основательное противоречие со стоимостным отношением. Исходить из меновой стоимости, так как «если 10 аршин холста = w, то сюртук = 2 w»,23-51, что бы констатировать их стоимостное отношение и равенство, это не то же самое что признать равенство двух товаров в обмене.
Равенство двух товаров не определяется их предварительной, априорной эквивалентностью, это есть неразрывное следствие и констатация того что « x товара A стоит y товара B». В чём есть сущность и начало политэкономии.

Следует обратить внимание на то, что определяющим является равенство товаров или то что « x товара A стоит y товара B». Анализ данного равенства определяет сущность науки политэкономии.
Казалось бы, что здесь анализировать, товары равны, что «: x товара A стоит y товара B». Но здесь и кроется самое главное, можно сказать определяющее не только смысл понятия стоимости, но и определяющее горизонты науки.

Равенство товаров по стоимости или стоимостное равенство, что проповедует марксизм противопоставляется тому что «товар А стоит товара В». Каждый товар «стоит», надо заметить, в этом равенстве, не себя, а стоит другого товара, что и является определяющим фактом их равенства.
Равенство товаров по стоимости или стоимостное равенство это совсем другое, противоречащее очевидному, тому что товар А «стоит» не себя, а стоит товара В.

Если товар стоит другого товара, то никакого стоимостного равенства или равенства по – стоимости быть не может.

Казуистика марксизма и исходит из того что он не может конкретно вывести и определить такое понятие как стоимость товара . Так же К. Маркс иногда не чурается товарного равенства, но, в таком случае, не может ответить на вопрос, чем, если не стоимостью определяется их равенство, тождественность.

Что мы видим в продолжении: « Холст выражает свою стоимость в сюртуке, сюртук служит материалом для этого выражения стоимости. Первый товар играет активную, второй пассивную роль»,23-58.
Кто скажет, что в этих строчках нет никакого противоречия?

Противоречие состоит в главном, в представлении материальной сущности стоимости. Истинный и настоящий материализм предполагает что , «материалом», материальной сущностью стоимости является не сам товар, а другой товар обмена, сюртук.

Марксизм представляет «другой» материализм, материализм производства, материализм произведённой вещи, которую он называет и товаром и стоимостью. В этом состоит заблуждения и утопия марксизма, в том, что он представлял общественное производство «огромным скоплением произведённых стоимостей», которые взаимно обмениваются и взаимно компенсируются. «Но сюртук и холст — не только стоимости вообще, но и стоимости определённой величины»,23-55.

«Трудовые стоимости» общества может создать просто труд, затрата человеческой рабочей силы и «расходование простой рабочей силы, которой в среднем обладает телесный организм каждого обыкновенного человека, не отличающегося особым развитием».

Общество «созданных стоимостей» и определяют границы общества пролетариата, общества наёмных работников, в котором труд «материализует природу в необходимых для человека формах», т.е. К. Маркс выражает материальную сущность труда. Труд служит в качестве производителя общественного богатства, а не производителя полезных вещей для других. Отсюда и понятие общества и общественного производства.

Самое главное, что труд есть понятие, которое не определяется вышеназванными определениями. Труд только тогда труд, когда он социально выразил себя в общественном обмене в обмене продукта труда человека на другой общественный труд. Труд, только тогда труд когда он выразил себя социально, когда он для других.

Это и есть начало науки политэкономии обмениваются два товара и этот обмен имеет социальный смысл, обмена равного труда.

Равный это не равно произведённый простой труд «гармоничного» общества, а то, во что общество, другие оценило их труд, в неком количестве другого общественного труда.

Труд является тем, что создаёт обмен, пропорции обмена, потому что он только тогда труд, когда социально выразил себя в другом общественном труде. Потому труд выражает себя только в товарном обмене и потому не является результатом и следствием производства.

Марксизм освободил трудящихся от самого главного от обязанности быть человеком, которое состоит в проявлении полезности для других, тем что просто труд в производстве уже создаёт и товары и стоимости. Общество всеобщего труда предполагает: «Стоимость товаров выражается в их ценах раньше, чем они вступают в обращение, следовательно она — предпосылка обращения, а не результат его»,23- 169.

Стоимость товара определяется количеством общественного труда и не может быть выражена иначе как в обмене. Цена это та же стоимость, но выраженная в обмене не непосредственно на труд других, а на деньги, которые так же выражают общественный труд в последующей покупке.
Потому «прибавочная стоимость» выражается не произведённым, а другим общественным трудом, как и вся стоимость.

Потому сущность «прибавочной стоимости» состоит в распределении стоимости, т.е. общественного труда.

Сущность эксплуатации труда и присвоение «прибавочной стоимости» состоит не в том, что наёмный работник работает дольше, чем определяется стоимость производства товара и «производство его стоимости» что вообще есть нонсенс и невероятность. Сущность эксплуатации состоит в том, что наёмным работникам оплачивается всегда не труд, а стоимость рабочей силы или стоимость содержания.

В откровенном различии понятия труда и рабочей силы, что марксизм воспринимает как тождественность и кроется его утопия.