Переписка материалистов

Манифест
Великие кажутся нам великими потому,
что мы сами стоим на коленях.
Revolutions de Paris, 1789 г.

Мы социалисты, поскольку считаем, что современная общественно-экономическая формация неизбежно уступит место новой, более прогрессивной, способствующей большему развитию сущности человека. С этим всё ясно, и такая установка является общей почти для всех левых. Разногласия начинаются дальше, при ее конкретизации.
Во-первых, непонятно главное отличие новой формации, то есть социализма, от старой, то есть от капитализма. "Нет отчуждения", "нет эксплуатации" — эти замечательные формулировки звенят в воздухе уже сто лет, но они не вскрывают и десятой части жизненного механизма будущего общества. Куда девается отчуждение? Почему исчезает эксплуатация?

С одной стороны на эти вопросы пытается ответить такое замечательное учение, как большевизм, которое говорит, что все пороки капитализма исчезают просто потому, что к власти приходит добрая и хорошая Партия, устанавливает свою власть и проводит преобразования, направленные на отмену отчуждений и эксплуатаций. Но если мы смотрим на то, что делает эта Партия на самом деле, то видим, что "устраняются" они доброй волей государства, а не какими-то там закономерностями экономического развития. Причём государство, якобы их деконструирующее, весьма авторитарно и антинародно, и по своей сути являет собой ничто иное, как государство диктатуры над пролетариатом, в том числе диктатуры государственного капитала. Большевики вовсе не собираются допускать рабочих до непартийной демократии: они прикрываются просвещением "неготовых масс", но deadline просвещения определять отказываются. А вот эксплуатировать "быдло", выжимать из него все соки наши "друзья народа" всегда рады. Причём эту свою эксплуатацию и выжимку они всегда ведут по тем самым буржуазным лекалам, против которых сами же якобы выступают до тех пор, пока в их руках не оказывается государственная собственность на средства производства. Большевистский ответ на вопрос "Что такое социализм?", соответственно, звучит так: это старый капитализм с новым, не человеческим, но партийно-государственным лицом.

Мы, социал-демократы, в свою очередь пытаемся найти объективные основания для действительно нового, некапиталистического общества.

На каких началах оно должно быть построено? Для нас, как для материалистов, понятно, что фундамент этого нового общества должен быть не "сознательным": не "в головах" людей надо строить полный коммунизм, но вокруг них. Опуская очевидные зады о базисе и надстройке, можно сказать, что начала коммунизма обязаны, в первую очередь, исключать производство продуктов на обмен, предполагая прямое присвоение и эксплуатацию, то есть потребление, продуктов без обмена. Так как прямое присвоение невозможно, пока люди обменивают свой труд, как товар, на средства его воспроизводства (заработная плата, паёк и так далее), то необходимо эту потребность в труде ради выживания исключить. Каким образом? Через полную автоматизацию производств, продукты деятельности которой и будут прямо присваиваться обществом, осуществляющим перманентный плановый контроль над производством для удовлетворения своих потребностей. При описанной системе машина окончательно подчиняется человеку, труд же перестаёт быть средством выживания и становится средством совершенствования общества.

Если вкратце, то действительные основы коммунизма это автоматизация, это научный труд, это вырождение стоимостных и товарных отношений, но не через декреты СНК, а как следствие развития нового типа труда. И уже из этих основ происходят все элементы надстройки нового мира: новое общественное и личностное самосознание, отсутствие государств и границ, свобода творчества и самовыражения, образовательные, культурные блага.
Выяснив, что социализм все-таки строится не на доброй воле власть имущих, мы задаемся следующим вопросом: как же этого социализма достичь?

И здесь пути вновь разделяются в соответствии с ответами на первый вопрос. Ведь если мы признаем социализм плодом творения одних лишь субъективных сил, то мы неизбежно впадём в утопические иллюзии, в которых к новому обществу можно прийти через обретение сознания, создание мощной партии и захват власти путем обуздания народного восстания в критический для страны час. Наш ответ на предыдущий вопрос подобные фантазии категорически исключает: если коммунизм возможен только при определенном уровне развития производительных сил, то до достижения этого уровня любые бунты будут приводить к чему угодно, но не к коммунизму. Социалистам "что угодно" не нужно, нам нужно поступательное движение в сторону действительной революции, революции в способе производства.

Ответив на первый и второй вопрос с позиций научного социализма, мы неизбежно приходим к выводу, что социализм невозможно реализовать в текущий момент, при современной неразвитости нужных для новой формации производительных сил. А значит и революционная тактика прошлых лет является, по существу, бессмысленной: ведь если нет предпосылок для скорого построения социализма, то нет предпосылок и для скорой социалистической революции. То же, что современные левенькие гордо называют "пролетарскими революциями", например, Октябрь-17, суть не более чем буржуазные, то есть не выходящие за рамки капитализма бунты, в сознании левачества превратившиеся в ходовой товар пропаганды. Честно признавая это, мы сознательно отказывается от крайнего акционистского радикализма, который на данный момент не просто неактуален, но и во многом вреден для понимания широкими народными массами того, что такое социализм.

Какую тактику предлагаем мы? В сущности, мы предлагаем не одну тактику, а две: "тактику-минимум", пригодную для организации марксистов, и "тактику-максимум", пригодную для гипотетически возможной в будущем трудовой партии.

"Тактика-минимум" — это критическое просвещение. Мы находим популяризацию социально-экономической грамоты в среде рабочего класса одним из важнейших гарантов избавления трудящихся от иллюзий и идеологий спектакля. Понимание процессов функционирования нашего общества, исторических и экономических законов, основ медийно-партийного цирка — всё это гораздо важнее банальной "борьбы за освобождение", декларируемой левыми радикалами по незнанию и большевиками в корыстных целях. Важнее хотя бы оттого, что борьба за что-то без знания того, с чем и почему ты борешься, обречена в лучшем случае на поражение без мнимой победы, а в худшем на поражение в этой самой мнимой победе.

Критическое просвещение есть дело организации знающих людей, дело профессиональной партии. Возникает такая партия в движении: от самообразования единиц к самообразованию кружков, от разрозненных кружков к анархичному течению, от анархичного течения к упорядоченной партии. Высшим партийным принципом мы видим организационную децентрализацию и демократическое равенство всех членов и их территориальных комитетов между собой.

"Тактика-максимум" — кооперативное движение. Кооператив вообще — единственная форма совокупного капиталиста, при которой собственность на средства производства сосредотачивается в руках тех, кто непосредственно эксплуатирует эти средства производства. Да, кооператив не исключает ни отчуждения труда, ни его эксплуатации. Не избавляет он и от прибавочной стоимости, и от рыночной организации экономики. Но он позволяет рабочим контролировать производительные силы, позволяет использовать сверхприбыли для создания такой социальной и культурной инфраструктуры, которая отвечает интересам самих рабочих. Наконец, отражаясь в политику, кооператив позволяет рабочему организовать государство по образу и подобию своего рабочего места, впервые в истории создав подлинную республику в первичном, цицероновском смысле этого слова. Трудовая партия, то есть партия кооперативов, и есть средство преобразования государства под нужды рабочего класса. Кооперативы не строят коммунизм, они не узурпируют власть для реализации утопических начинаний мечтательных учителей, журналистов и маргиналов. Что они делают, так это закладывают фундамент — базис диктатуры пролетариата.

Мы не смеем отказываться от революции. Но вместе с тем мы говорим, что революция гораздо более сложный и многообразный процесс, чем тот, что описывается в старинной русской триаде: съезд Советов — декреты — социализм. На революцию надо поработать.

Прочие наши принципы заложены в самом названии группы — МАРТ.

М — Материализм, но не вульгарный, а диалектический.
А — Антисоветизм, но не вульгарный, а социал-демократический.
Р — Республиканизм, но не вульгарный, а социалистический.
Т — Тотальность, но не вульгарная, а критическая.

МАРТ — первый месяц весны. Это месяц очищения и осмысления прошедшей зимы. Сто долгих лет длилась спячка социализма. Пора просыпаться. Пора.

Редакция МАРТа:
Виктор Миллер,
Максимилиан Сергеев,
Богдан Востоков

https://vk.com/martovcrew