Переписка материалистов

Мне кажется симптоматичным, что именно сегодня на перекрестке исторических дорог началась какая-никакая дискуссия об идеологии в нашей стране. Буржуазное мировоззрение, хотим мы этого или не хотим, должно пробить себе дорогу, как более прогрессивная идеология. Но старые путы не желают отпускать, кажутся многим моим согражданам «правильными», «справедливыми», а новое миропонимание - «хищнической», «грабительской». И всё же в нашем обществе потихоньку, помаленьку происходит смена мировоззрения граждан, а это многих пугает. Страх же плохой советчик, он заставляет защищаться. В том числе и написанием, и изданием книг подобных роману Захара Прилепина «Санькя» (http://www.zaharprilepin.ru/ru/pressa/aven-protiv-prilepina.html/). Много их сейчас развелось. Могу в качестве примера привести ещё и книгу Евгения Зубарева «2012. Хроника смутного времени» (М:, «АСТ», Санкт-Петербург, «Астрель-СПб», 2008). Это типичный образец командно-административного мышления, где речь вовсе не идёт ни о производстве, ни о любви, ни о вообще нормальной жизни. Только культ силы, война «своих» против «чужих». Конечно, бывают и такие времена. Но уж больно автор смакует данное патологическое состояние. Возникает впечатление, что он даже ждёт (а может не прочь и создать) смутное время. И вот тогда в условиях настоящей войны новые чиновники из низов покажут, какие «слабаки» и «слюнтяи» все вокруг. Именно они, преподносится нам, окажутся истинными спасителями России. Солдат выходит на первый план, и общество строится по-армейски: строго иерархично, командно-администртивно, безжалостно и по ранжиру. Со всеми атрибутами поклонения новому вождю. Но это я отвлёкся.

Если же обратиться не к самим произведениям, а к рецензии, то во многом и даже почти во всём соглашаясь с мнением Петра Авена, я несколько глубже посмотрел бы на причины такого «странного», извращённого, на взгляд автора рецензии, мировоззрения россиян. По его мнению, всему виной лишь зависть, лень и страх отдельных личностей. Видимо, и оптимизм самого Петра Авена происходит из надежды, что российские бабы нарожают независтливых, трудолюбивых и бесстрашных ребятишек и вот уж тогда … Сомневаюсь я, однако, как говаривал один киношный персонаж. Мировоззрение человека достаётся ему не в наследство от родителей, оно воспитанием прививается. «Бытиё определяет сознание» - как-то заметил один классик. Что же за бытиё такое у нас стране, что вбивает в головы своих подопечных такое, мягко говоря, удивительное сознание. А ничего удивительного в этом, в общем-то, и нет. Если вспомнить, что всё наше многонациональное советское население жило и воспитывалось при феодальных порядках, то все типичные черты этой отсталости и убогости сразу бросятся в глаза. Это прошлое (да во многом и настоящее) выплескивается из речей и поведения россиян. Именно чиновники (феодалы, бюрократы), будучи у власти, формировали общественное сознание моих сограждан. И формировали, естественно, по образу своему и подобию. А что характерно для феодального (чиновничьего, бюрократического), опирающегося на иерархическую силовую структуру власти, мировоззрения?

1. Культ силы

Именно в тех обществах, где правила и правит бал феодальная (чиновническая, бюрократическая, командно-администартивная) власть – как бы она себя не обзывала: египетское фараонство, китайское мандаринство, средневековая европейская монархия, российское самодержавие или путинскаая демократия, - только в этих социумах сила перевешивает всё остальное. Это буржуа интересуются потребностями людей и нацелены на выгоду (справедливости ради надо сказать не всегда справедливую и законную), а чиновник, облачённый властью (назовите его хоть феодал, хоть бюрократ, хоть отцом родным), думает лишь о самой этой власти. А власть – это и есть сила, сила же порождает власть. Как сказал один мой знакомый: бюрократ счастлив не с женой, а только с властью. Соответственно, и обществу навязывается такая идеология, что именно сила решает всё. Даже свои памятники и надгробия бюрократы всегда возводили так, чтобы они впечатляли своей мощью и силой: повыше и помонументальней. Так каким же ещё могли быть простые смертные? Только лабыми и униженными, но лелеющими мечту, что если бы они были посильней, то уж тогда бы они бы ….

Из той же навозной кучи растёт и любовь нашего народа к военным парадам, военной технике, милитаристская риторика. Везде мы ведём борьбу: хоть за урожай, хоть за господство в мире. Везде у нас фронты и бойцы. Буржуа в противовес этому, урожай обычно убирает, а господство предпочитает экономическое. Только чиновничество – будь то американское, будь то китайское, будь то российское – понимает только одно доминирование – с помощью автомата.

2. Ориентация на идеалы

В стародавние времена, когда власть чиновников была наследуемой, требовалось как-то оправдать в глазах всего общества такое положение дел. Вот и вбивалось в головы простодушных подданных, что власть – это не просто некая функция управления (как в буржуазных странах), а нечто сакральное, и достаётся она лишь избранным. Избирателем только тут объявлялись либо предки, - отцы и деды нам наказ такой оставили, либо сам верховный иерарх – Господин Бог. Соответственно, и служить все были обязаны именно этому идеалу: либо предками определённому, либо Богом избранному. Позже, когда народец стал пограмотней, то и легитимность этих процедур стала вызывать у него сомнения. Ввели некие процедуры избрания, которые на самом деле являются лишь декорациями, а на место нового идеала возвели национальную идею, или служение отечеству. И все строго должны опять же служить (заметьте, не работать, а служить; нам даже терминология привычнее именно бюрократическая) на некое благо какого-то народа. Что это такое никто не представляет. Но это именно то, что доктор (точнее, бюрократ) прописал. Всю дорогу ищется некая национальная идея, чтобы каждый россиянин (китаец, монгол, зулусец и т.д.), не щадя живота своего надрывался бы на претворение в жизнь грандиозных планов Великого вождя стаи, ибо именно он и является олицетворением этого самого мистического «Блага». А подданные этого Вожака должны быть, конечно же: трудолюбивыми, самоотверженными, но при этом ещё и покорными, смиренными, терпеливыми, почтительными, и желательно, чтоб всегда были сыты политинформациями. А то ещё есть попросят. (См. «Кодекс строителя коммунизма»).

Так воспитывались мы, так до сих пор воспитываются и наши дети. «Смысл жизни в борьбе» - твердили нам, октябрятам. «За жабры её пионерия, за хвост её – комсомол» - висел плакат в моей родной школе, пугая меня своим акульим образом. А героем того нашего времени был Павка Корчагин, который в одном сапоге и разодранных штанах строил эту чёртову узкоколейку во благо всего трудового народа. И умер героем. Вот это силища! Зачем думать, искать выгоду, пытаться всё делать эффективнее - когда такие парни «в стране советской есть». Стахановцы, передовики! «Гвозди бы делать из этих людей, не было б крепче на свете гвоздей». Сила есть ума не надо. Именно такие герои и нужны были стране Советов, стране, где власть принадлежала далеко не трудовому народу, а всего лишь красным бюрократам. В отечестве, где эти самые отцы народа ни в грош не ставили человеческую жизнь. Если при капитализме общество вынуждено ориентироваться на личность, так как без уважения к моим потребностям (и не только материальным) мне товар не продашь, то при феодализме ориентируются на мистику, на туманные идеалы, так требуется скрыть истинный источник власти – грубую физическую (но не безоружную) силу. Такие знания, в точки зрения власти, опасны, пусть лучше подданные в облаках абстракции витают. Потому россияне так любят рассуждать о духовности, благородстве, идеалах и прочих далёких от реальности категориях.

3. Патернализм

Чиновник - он по сути своей винтик управленческого аппарата, а отсюда и вся его идеология. Раз он привык жить в иерархичной системе, то и общество должно выстраиваться по ранжиру. На самой головокружительной верхотуре пирамиды - главнокомандующие чиновники, внизу подданные, а буржуа так как-то сбоку и по серединке жмутся – равноудалено (кроме, близкоприближённых). Всем, естественно, командует старший иерарх, а подчинённые ему лишь верноподданнически обязаны эти команды выполнять. А не то к ним доктора пришлют. Ну, соответственно, и общество, то есть подданные, выстраиваются на плацу и вышагивают строем. Раз Отец народов приказал, умрём, но выполним. Богомазаник не может ошибаться и не нам, смертным, обсуждать команды его. Отсюда же и постоянный культ личности главного иерарха. Чиновническое (бюрократическое, феодальное) общество и в данном разрезе постоянно в своей среде воспроизводит те порядки, которые царят на Олимпе. Даже семья у нас всё ещё патриархальная. И так мы к этому привыкли и впитали с молоком матери, что ни у кого не возникает даже желания покрасить стены своего изгаженного подъезда, или отремонтировать покосившуюся входную дверь. Мы привыкли, что чиновник должен об этом позаботиться. Без команды с верху ничего делать нельзя. Субботник в собственном дворе, который нужен нам, живущим в этом дворе, организуется не по «велению сердца», а под окриком чиновника. Так и будем на мотоциклах биться, пока все не погибнем, но хотя бы даже поднять вопрос о дорогах на ум не придёт. Нас приучили, что дети должны безропотно ждать решения и действий Отца. Также как низовой чиновник никогда не проявит инициативы без директивы сверху, так и мы все будем ходить по лужам в свои дома, попадать под упавшие с крыши сосульки, будем натыкаться на хамство в государственных поликлиниках, но будем молчать и терпеть. Мы же хорошие «дети». Нас очень здорово воспитали эти чиновники от власти. (Разве что очень уж мы обидчивые, ну прямо, как малые дети).

4. Барство и холопство

Статус любого чиновника определяется его местом во властной структуре, а само занимаемое им место зависит не от таланта или трудолюбия, а от благосклонности начальства. Отсюда подхалимаж, угодничество и прочие приятные для начальника презенты. Другой своей стороной, чиновник и сам начальник над другими, менее удачливыми, а посему в отношении к ним сквозит хамство, спесь, пренебрежение человеческими качествами и прочие мазохистски принимаемые низами «достоинства» верхов. «Кто повелевает – тот сам готов подчиняться, кто унижает – готов унижаться». В основе своей чиновники – это смесь барства и холопства, кроме, конечно, самых верховных иерархов, у которых нет начальника выше, окромя Бога. Понятно, что, по мнению, чиновника, простые граждане барами быть не могут, они лишь холопы. Ну, и вести должны себя соответственно: перед чинушей следует «шапку ломать», кланяться, просить и взятки давать. А он уж решит - достоин ли ты его внимания. И этот урок мы освоили крепко.

5. Самоутверждение за счёт других

Вверх по иерархической лестнице любой чиновник взбирается в основном за счёт своих же собратьев, чиновников. В их среде идёт постоянная борьба за своё место под солнцем. И если кто смог спихнуть своего «соседа» со ступеньки на этой лестнице, тот и молодец. А спихнуть его можно не столько, ублажив своё начальство, этим можно только своё место сохранить, сколько подложив свинью своему «сотоварищу» по властному цеху. Вся жизнь чиновника – это цепь всевозможных интриг и подсиживаний. Отсюда в их среде рождаются: зависть, подозрительность, доносительство и прочие обычные для тех мест качества. Вот и население от них набирается ума разума. Зависть к соседу не пресекается, а поощряется, ибо привычно. Доносительство приветствуется, так как эти действия производятся по обычным чиновничьим правилам. Кто к чему привык, тот то нормой и считает. И даже такая присущая нашему населению, казалось бы, странная черта, что мы получаем удовлетворение от того, что соседу хуже, чем мне самому, объясняется обычной чиновничьей нормой. Ведь у них как – победа в схватке определяется не столько подъёмом вверх, сколько падением вниз соседа. Пусть даже чиновник и опустился на ступень вниз, но соперник то вообще вылетел из обоймы. Это приятно. Это даёт ощущение своей значимости. Хоть кого-то сбросил в пирамиды интриг. Ну, а яблоко, как известно, недалеко от яблони падает.

6. Отношение к труду

Чиновник – это командир. Ему по статусу не положено заниматься физическим трудом. Все вокруг командуют, распоряжения отдают, контроль осуществляют, а этот дурак землю копает. Если точно известно, что команды копать не было, то точно – дурак. То есть по своей сути чиновник относится с пренебрежением к физическому труду, но не по лени или глупости, а по тому, что это не по его чину занятие. Чиновник, занимающийся самовольно физическим трудом не у себя на грядке, заслуживает обструкции, ибо роняет в глазах народа высокое звание бюрократа. Соответственно, и в обществе, основанном на власти чиновника, не может быть престижным простой производительный труд. Только благородное занятие управлением страной, народным хозяйством, руководство регионом и т.д. может придать любому высокий социальный статус. Так в одной известной кинокартине чиновник при знакомстве представлялся: «Зам.начальника главка». Этого ему казалось достаточным, чтобы вызвать у остальных уважение к себе. А трудятся пусть неудачники. Работа, как известно, дураков любит. (Протестантизм никоим образом не мог свить себе гнездо в мировоззрении чиновника).

7. Страх перед будущим

Чиновник в своей постоянной борьбе за своё место в пирамиде власти постоянно испытывает страх перед своим будущим. Вдруг начальник не с той ноги встал, или конкуренты ему что-то наплели? Что со мной будет, если я вылечу из «номенклатуры»? Статус упадёт, жизнь закончится. Нельзя же быть каким-то жалким обывателем. Отсюда у чиновников постоянная подозрительность, неврозы, сомнения и прочие фобии. А подданные, как прилежные ученики, воспринимают все эти фобии – «дети» всегда успешнее учатся у «родителей». Те, кто не попал в избранный круг чиновничества, всю жизнь чувствуют себя неудачниками, они угрюмы, вспыльчивы, злобны. В то же время, как дети, доверчивы и инфантильны. А тут вдруг ещё и «отцы народа», всегда заботившиеся о своих подданных, обеспечивая их работой, жильём, образованием и медициной, отказались от этой трогательной заботы. Тут уж инфантилизм россиян и вылез наружу. Маленьких, беспомощных детишек выбросили на необитаемый остров, вот они и растерялись. Кругом рыночные джунгли, шорохи больших денег, завывания бомжей и нищих. Страшно, конечно. Кто-то приспособился, кто-то в страхе спрятался, кто-то водкой укрепляет свою храбрость, кто-то пытается всё повернуть вспять. «Как было здорово при Советской власти» - ностальгируют они, - «все работали и были равны». А сейчас вдруг никто тебе ничего не гарантирует. «Нет, мне все должны» - восклицает перезрелый «ребёнок».

8. «Чёрно-белое» мышление

Мышление чиновника вращается в круге его иерархического бытия. А там присутствует борьба за власть различных кланов. Каждый чиновник силён своей «командой», то есть группой преданных ему вассалов (естественно, выстроенных в пирамиду подчинения) и «вхождением» в более сильный клан. Соответственно и мышление чиновника чётко разграничивает: все кто внутри клана, к которому он принадлежит – «свои», а все конкурирующие кланы - «чужие». Именно такая привычная система жизни – я «свой» в одном клане и «чужой» в ином клане, и формирует дипольное, двоичное, «чёрно-белое» мышление чиновника. Весь мир представляется ему этакой шахматной доской, где только чёрные и белые клетки. Белые – это «свои», черные – «чужие». И везде где только можно он ищет принадлежность любого человека в «своим» или «чужим». Ему неведомы нюансы и краски жизни. Он их просто не воспринимает. Такой вот дальтонизм чиновничий. Как в авиации – на каждом самолёте должен стоять определитель принадлежности. Подал условный сигнал – «свой», можешь приземляться, нет сигнала – «чужой», сбить немедленно. И это своё солдафонское видение мира чиновник распространяет и на общество – где всюду ищет «нормальных» подданных и врагов. Более того, чиновник и на весь мир распространяет свою точку зрения. Только теперь уже есть страны дружественные и враждебные. Иных просто не может быть.

Соответственно и общество, воспитанное ущербноглазыми чиновниками, воспринимает эту их дихотомию, деля людей на «своих» и «чужих». Самоидентификация идёт по любому первому бросающемуся признаку: «мы украинцы, а не москали», «мы «кони», а не «мясо»», «мы панки, а не эмо» и т.д. и т.п. А потому - есть «русские» и есть «чужие», враги. Мышление напуганного ребёнка с зауженным взглядом вопит: «Русским все должны». Узость мышления находит «своих» и врагов, привычка к подчинению и стадности, порождает объединение «своих» в стаю, страх вызывает агрессию, стадность снимает личную ответственность. И вот уже марширует пока ещё безобидный «Русский марш». Вот уже пишутся книги, где ведётся «справедливая» борьба за «наше правое дело». Мне сразу же вспоминается «романтик» Ф.Э.Дзержинский. Этот мечтатель о светлом и чистом будущем, искренне верящий в победу Добра над Злом, добросовестно и усердно очищал землю от всякого мусора человеческого. Во благо человечества он уничтожал людей, чтобы завтра взошла светлая заря будущего Рая на Земле. А под Раем и светлым будущим он, как и все проповедующие феодальную идеологию, понимал банальный чиновничий строй по типу армейского. На верху мудрые и добрые правители усердно заботятся о «детях» своих, о подданных, правя ими «справедливо» не жалея живота своего. А подданные – кроткие и трудолюбивые, смиренно и благодарно платят свому иерарху дань, и не только деньгами, а, прежде всего, любовью. А кто не вписывается в эту идиллию (то есть большинство), тех либо уничтожить, либо пересажать. Так потихоньку и превращается эта утопическое армейское социальное устройство в тюремное.

И где же просвет в этом монолите бюрократического мировоззрения? Изменение сознания возможно лишь изменением бытия. А потому и с расширением и усилением в нашей жизни рыночных, буржуазных отношений и само сознание моих сограждан будет меняться. Оно уже меняется. Но выдавливание из себя раба, а особенно по каплям, занятие очень болезненное и длительное. Надежду вселяет только то, что иного пути просто нет. Командно-административная (феодальная, бюрократическая, чиновничья) система общественного устройства в нормальной жизни (не во времена кризисов, смут и войн) проигрывает буржуазно-капиталистической, и Россия тут не исключение. А посему и рецепты могут быть только уже всем известные и приевшиеся. Надо развивать малый бизнес и вовлекать массы в частнособственнические отношения – приватизацией, фондовыми рынками и т.д. и т.п. Должна быть создана социальная база капитализма. На государство тут надежда не большая. А потому придётся самим бизнесмена и предпринимателям этим делом заняться. Фонд помощи малому бизнесу создать, юридическую помощь организовать и что-то иное придумать. Конечно, придётся встать на горло собственной песне – создавать конкуренцию вместо того, чтобы побеждать в ней. Но иного пути нет. И нас здесь ждёт ещё много интересного.