Отправлено: 30.10.10 06:45. Заголовок: простая форма стоимости

A. ПРОСТАЯ, ЕДИНИЧНАЯ, ИЛИ СЛУЧАЙНАЯ, ФОРМА СТОИМОСТИ
x товара A = y товара B, или: x товара A стоит y товара B. (20 аршин холста = 1 сюртуку, или: 20 аршин холста стоят одного сюртука.)
«1) Два полюса выражения стоимости: относительная форма стоимости и эквивалентная форма
Тайна всякой формы стоимости заключена в этой простой форме стоимости. Её анализ и представляет поэтому главную трудность.
Два разнородных товара A и B, в нашем примере холст и сюртук, играют здесь, очевидно, две различные роли. Холст выражает свою стоимость в сюртуке, сюртук служит материалом для этого выражения стоимости. Первый товар играет активную, второй пассивную роль. Стоимость первого товара представлена как относительная стоимость, или он находится в относительной форме стоимости. Второй товар функционирует как эквивалент, или находится в эквивалентной форме».
Объективно анализируя два полюса выражения стоимости можно придти к выводу, что Маркс из простого отношения двух товаров в обмене, который образовывает и показывает их равную, эквивалентную стоимость, тем что «стоят» друг друга, сделал глубокий утопический расклад, выявив их эквивалентную и относительную стоимость особой её формой. Первый товар не играет активную роль, а второй пассивную, оба товара играют одинаковую роль, тем, что взаимно обмениваются. Их взаимный обмен показывает их одинаковую, равную, эквивалентную стоимость.
Одинаковость их определена тем, что они «стоят» друг друга и относительно друг друга в обмене, х товара А стоят У товара В.
Х товара А не «стоит», как не «стоит» У товара В, потому что они стоят друг друга в обмене, только там, а не до него. Стоимость товара А, отдельно и стоимость товара В отдельно, представляет только меркантилизм, по сути основное выражение этой теории состоит в том чтобы объяснять все процессы через или посредством стоимости, в том числе и саму стоимость. Маркс и исследует отношение двух товаров как меркантилист, стоимость первого товара представлена как относительная стоимость, стоимость второго эквивалентна.
Стоимости первого товара нет, она не существует, как и стоимость второго.
Соотношение товаров не выражается соотношением их стоимостей как эквивалентов.
Обмен товаров образует равную стоимость, которая уравнивает два товара, тем, что стоимость одного товара выражает другой и наоборот. Х товара А «стоят» У товара В, а У товара В «стоят» Х товара А, каждый из них не имеет стоимости «в себе» для осуществления взаимодействия с другими товарами.
Раньше Маркс выявлял стоимость в самом товаре и отождествлял стоимость с товаром, величину и качество содержащуюся в самом товаре. Здесь он относительностью стоимости, как особой её формы, выражает стоимость одного товара в другом.
Два товара играют две различные роли в качестве товаров или в качестве стоимостей?
«Холст выражает свою стоимость в сюртуке»- вполне логичное и понятное выражение, показывающее стоимость холста, если добавить к этому что данное отношение образовано обменом, в котором один товар стоит другого.
Дальше он рассуждает как меркантилист – «стоимость первого товара представлена как относительная стоимость», т.е. отношения товаров показываются не как само это отношение, а отношение их стоимостей. Но самое интересное то, что дальше в качестве эквивалента находится уже не стоимость другого товара, противостоящая ей относительностью, а сам другой товар.
Потому рассмотрению простой формы стоимости придаётся двусмысленность - это стоимость товара каждого в отдельности, товара А и товара Б, устанавливающее данное стоимостное отношение, отношение стоимостей товаров или простое отношение самих товаров рождающее стоимость?
Простая форма стоимости это стоимость каждого простого товара, образующее отношение стоимостей или отношение самих товаров рождающее их стоимость? 20 аршин холста равны 1 сюртуку по стоимости, получаемое равенство стоимостей образуется из одинаковой стоимости каждого из них. В таком случае как образуется отношение, 20 аршин холста «стоят» 1 сюртука, если каждый из них «стоит»?
Маркс объясняет данное отношение и равенство не обменом двух товаров, а относительной и эквивалентной их стоимостью, взаимодействием стоимостей. Стоимости равны и в тоже время относительны, но относительны не относительно другой стоимости, а другого товара.
Стоимость выражает отношение товаров, а не отношение стоимостей.
«Относительная форма стоимости и эквивалентная форма — это соотносительные, взаимно друг друга обусловливающие, нераздельные моменты, но в то же время друг друга исключающие или противоположные крайности, т. е. полюсы одного и того же выражения стоимости; они всегда распределяются между различными товарами, которые выражением стоимости ставятся в отношение друг к другу. Я не могу, например, выразить стоимость холста в холсте. 20 аршин холста = 20 аршинам холста не есть выражение стоимости. Это уравнение скорее говорит наоборот: 20 аршин холста есть не что иное, как 20 аршин холста, т. е. определённое количество предмета потребления — холста. Следовательно, стоимость холста может быть выражена лишь относительно, т. е. в другом товаре. Относительная форма стоимости холста предполагает поэтому, что какой-нибудь иной товар противостоит ему в эквивалентной форме. С другой стороны, этот иной товар, фигурирующий в качестве эквивалента, не может в то же время находиться в относительной форме стоимости. Не он выражает свою стоимость. Он доставляет лишь материал для выражения стоимости другого товара».
Меркантилизм теории Маркса заключён в выражении - «они всегда распределяются между различными товарами, которые выражением стоимости ставятся в отношение друг к другу». Отношение самих товаров друг к другу в обмене образует их стоимость, а не обмен образуется отношением их стоимостей. Относятся сами товары, а не их стоимости. Товар или его стоимость не составляет эквивалент другому товару или другой стоимости для осуществления обмена. Эквивалентность, равенство товаров и их стоимостей образует и составляет обмен. Равенство стоимостей товаров образуется в обмене, а не вне его, которые затем приравниваются. Вне обмена нет даже понятия товара и не может быть каких либо эквивалентных составляющих, определяющих их одинаковость в обмене, как это представляет меркантилизм стоимостью в каждом товаре.
Маркс не может выразить стоимость холста в холсте? Что он это делает и хочет добиться на протяжении всего «Капитала» тем что стоимость товара(холста) образована содержащимся в нёт трудом всегда доказывая что стоимость холста находится в самом холсте. Холст, согласно его исследования, уже имеет стоимость, вносимую в него трудом, поскольку представляет собой полезную вещь, не говоря от том, что ещё и меновую.
Но Маркс, временно переходит на другое отношение – отношение самих товаров, а не их стоимостей. А то, что он пишет выше, что товары отношением стоимостей ставятся в отношение друг к другу, то 20 аршин холста = 20 аршин холста вполне может существовать если в каждом их товаров есть стоимость и которая может показать равенство стоимостей, согласно меркантилисским поверьям. Т.е. по меркантилисским законам это вполне может происходить. Стоимость холста, имея абсолютную форму стоимости, стоимость «в себе», не может быть выражена в другом товаре, она может быть выражена только в стоимости другого товара, в их стоимостном отношении. В качестве эквивалента стоимости может служить не другой товар, а его стоимость. Эквивалентность, равенство стоимости может выражать только аналогичная стоимость, а не что либо другое, например, само тело товара. Подобное должно быть эквивалентно и создавать равенство, отношение и относительность подобному.
То, что пытается доказать Маркс, что товар не выражает свою стоимость, а доставляет лишь материал для выражения этой стоимости, не соответствует никаким теоретическим выводам, поскольку сам товар всегда по меркантилисским меркам должен иметь стоимость и даже не одну. Он по существу не может радикально определится – для выражения стоимости обмениваются товары или их стоимости?
«Правда, выражение 20 аршин холста = 1 сюртуку, или 20 аршин холста стоят 1 сюртука, включает в себя и обратное отношение: 1 сюртук = 20 аршинам холста, или 1 сюртук стоит 20 аршин холста. Но мне приходится, таким образом, перевернуть уравнение для того, чтобы дать относительное выражение стоимости сюртука, и, раз я это делаю, холст вместо сюртука становится эквивалентом. Следовательно, один и тот же товар в одном и том же выражении стоимости не может принимать одновременно обе формы. Более того: последние полярно исключают друг друга.
Находится ли данный товар в относительной форме стоимости или в противоположной ей эквивалентной форме — это зависит исключительно от его места в данном выражении стоимости,т. е. от того, является ли он товаром, стоимость которого выражается, или же товаром, в котором выражается стоимость».
Лёгкость переворота отношения двух товаров состоит в том, что они стоят друг друга в обмене. 1 сюртук стоит 20 аршин холста, так же как и 20 аршин холста стоят 1 сюртука. Но К.Марксу приходится ухищряться, чтобы это всё объяснить эквивалентной и относительной стоимостью. Один товар имеет стоимость относительно другого, который лишь материал для выражения, перестал быть товаром с определённой, пусть меновой стоимостью.
Товар находится в относительной форме стоимости, зависит от места в данном выражении стоимости. Таким образом, получается что товар, не имея никакой стоимости внутри себя, т.е. по существу не являясь товаром, выражает её относительно. Но с этим у Маркса не получается- во-первых он предполагает стоимость в товаре и другую стоимость которая выражается, через другой товар. Что главнее и основательнее он исследует стоимость в самом товаре или её относительную стоимость, стоимость её выражения. Если стоимость первого товара выражается другим товаром, то другой товар в данном и любом другом случае не аморфно подобное и безликое понятие, а вещь, имеющая даже не одну, а две стоимости – потребительную и меновую, т.е. имеющий определённые качества.
Потому важно выяснить обмениваются два товара или их стоимости иначе эта мутная вода позволяет Марксу объяснять, как уже имеющаяся стоимость одного товара выражает другой товар.
По сути исследования Маркса имеют тенденцию нахождения, выявления стоимости в каждом товаре, затем представить её относительной и в конце концов объявить о том что обмен можно производить по стоимости, потому что стоимость имеет относительную и эквивалентную природу, не говоря о всеобщей, общей для всех товаров, что и есть меркантилизм.
Точкой, началом образования стоимости является обмен товаров, обмена двух товаров, в котором они имеют одинаковую стоимость, тем что «стоят» друг друга. То, что они обмениваются по свойствам обретёнными товарами до обмена и есть теория меркантилизма, теория организованного обмена.
Карл Маркс легко называет потребительными стоимостями не товарами и товарами имеющими «в себе» потребительные стоимости. Товар для него вещь с одной потребительной стоимостью, которая также может являться меновой и с двумя потребительной и меновой стоимостью. Всё это включая саму стоимость, которая выражает в данном случае качественное отношение товаров и её относительную сущность, выражение в другом товаре, которая показывает её относительность, количественное отношение к другому товару, Маркс пытается показать основание образования пропорций обмена товаров.
Товар имеет и выражает одну меновую стоимость, которая представляет другой товар обмена. Обмен превращает вещи в товары и образует их равную меновую стоимость. Меновая стоимость товара образуется в обмене, а не для обмена. Обмен двух товаров означает, что они имеют одинаковую стоимость, их стоимость равна в обмене и всё. Обмен является тем действительным, что придаёт товарам равную стоимость, а не равная стоимость образует обмен товаров. Никакой стоимости в товаре и никакой её относительности и эквивалентности не существует, потому что не существует стоимости товара до обмена. Отношение товаров в обмене и есть их стоимость, в котором один товар «стоит» другого. Потому и не может быть такого отношения «является ли он товаром, стоимость которого выражается, или же товаром, в котором выражается стоимость».
«2) Относительная форма стоимости
a) Содержание относительной формы стоимости. Чтобы выяснить, каким образом простое выражение стоимости одного товара содержится в стоимостном отношении двух товаров, необходимо прежде всего рассмотреть это последнее независимо от его количественной стороны. Обыкновенно же поступают как раз наоборот и видят в стоимостном отношении только пропорцию, в которой приравниваются друг другу определённые количества двух различных сортов товара. При этом забывают, что различные вещи становятся количественно сравнимыми лишь после того, как они сведены к одному и тому же единству. Только как выражения одного и того же единства они являются одноимёнными, а следовательно, соизмеримыми величинами «.
Тут уж точно махровый меркантилизм – «каким образом простое выражение стоимости одного товара содержится в стоимостном отношении двух товаров, которое можно рассмотреть независимо от количественной стороны». Вообще он предполагает стоимость одного товара, которого не может быть, потому что одна вещь не товар. По этой же причине не может быть стоимостного отношения двух товаров. Наличие стоимости товара и стоимостного отношения как – нибудь или всё равно, но должны образовать количественную, относительную пропорцию, иначе, зачем они даны и зачем их исследовать. Выяснять каким образом простое выражение стоимости содержится в стоимостном отношении двух товаров, т.е. как создаются пропорции их отношений. Другими словами это отношение должно быть не качественным, как это предполагает Карл Маркс, а как раз количественным.
Обыкновенно и надо поступить наоборот – увидеть в стоимостном отношении пропорцию, в которой приравниваются друг другу различные товары, увидеть в стоимостном отношении не отношение стоимостей, а отношения товаров в обмене, стоимость которых одинакова, равна. Товары в отличие от вещей, количественно и качественно сравнимы только в обмене. Вещь качественно превращается в товар, только в обмене, где и создаются его пропорции обмена с другим товаром, образующую их равную стоимость, тем, что они «стоят» друг друга.
«Равняются ли 20 аршин холста одному сюртуку, или они = 20 или — x сюртукам, другими словами — стоит ли данное количество холста многих или немногих сюртуков, во всяком случае, самое существование такой пропорции предполагает всегда, что холст и сюртуки как величины стоимости суть выражения одного и того же единства, суть вещи, имеющие одну и ту же природу. Холст = сюртуку — это основа уравнения».
Основа уравнения обмена товаров пропорция образованная отношениями обмена, только там сюртуки могут стоить холста. Равенство качественно различных вещей, как холст = сюртуку, не может существовать, потому что они не товары, никак и не по каким меркам их не приравнять. Такое равенство холст = сюртуку ничем не может создаваться, для такого равенства нет оснований. Равенство товаров образуется только в обмене, где вещи превращаются в товары.
Равенство вещей имеющих одинаковую природу обуславливает то что товары это вещи, существующие только в обмене. Холст и сюртук не величины стоимости, они суть вещи, не являющиеся даже товарами.
Только обмен показывает и образует качественный переход вещи в товар и показывает количественное отношение товаров.
Качественного обмена товаров не может быть, уже потому что товар это вещь в обмене, который образует реальные количественные отношения.
Товары стоят друг друга только в обмене.
Маркс открывает стоимостную природу каждого товара для образования равнозначной пропорции стоимостей товаров для их приравнивания по - стоимости. Качественная природа стоимостей товаров, вступающих в обмен, позволяет показывать не обмен товаров, как их взаимодействие, а приравнивание стоимостей.
«Но эти два качественно уравненных друг с другом товара играют не одинаковую роль. Только стоимость холста находит себе выражение. И притом каким образом? Путём его отношения к сюртуку как его «эквиваленту», как к чему — то, на что холст может быть обменён. В этом отношении сюртук служит формой существования стоимости, воплощением стоимости [Wertding], потому что только как стоимость он тождествен с холстом. С другой стороны, здесь обнаруживается или получает самостоятельное выражение стоимостное бытие самого холста, потому что лишь как стоимость холст может относиться к сюртуку как к чему-то равноценному или способному обмениваться на него. Так, например, масляная кислота и пропиловый эфир муравьиной кислоты — различные вещества. Однако оба они состоят из одних и тех же химических субстанций — углерода (C), водорода (H) и кислорода (O), и притом в одном и том же процентном отношении, а именно: C4H8O2. Если бы мы приравняли масляную кислоту к муравьино-пропиловому эфиру, то это значило бы в данном уравнении, во-первых, что муравьино-пропиловый эфир есть лишь форма существования C4H8O2 и, во-вторых, что масляная кислота также состоит из C4H8O2. Посредством приравнения муравьино-пропилового эфира к масляной кислоте была бы выражена, таким образом, их химическая субстанция в отличие от их физической формы».
Маркс показывает, что в отношении холста к сюртуку, только стоимость холста находит себе выражение отношением его к сюртуку как эквиваленту на то или из того, что холст может быть! обменен на него.
Отношение, в котором один товар приравнивается к другому и может быть обменен, предполагает наличие каких либо качеств, свойств необходимых для обмена, но не сам обмен.
Стоимость и притом равную показывает только обмен товаров. С этой точки зрения может показаться даже забавным – как это стоимость холста находит своё выражение в обмене с сюртуком, а стоимость сюртука, в том же самом процессе, нет, поскольку обмен создаёт определённую пропорцию?
Вот это и не даёт Марксу теоретического простора в выражении стоимости, с одной стороны стоимость в товаре есть, с другой нет, и ей приходится выражать себя относительно. Обмен даёт и выражает не равенство стоимостей имеющихся в товарах, при котором стоимость в каждом из товаров совпадает с формой выражения этой стоимости, а образует равенство стоимостей тем, что они стоят одинаково тем, что стоят друг друга.
Только обмен сюртука на 20 аршин холста может показать равенство стоимостей, до того не имеющихся ни в сюртуке и потому не может быть это отношение качественной формулой, простым приравниванием холста к сюртуку по - стоимости.
То, что Маркс хочет показать это различность стоимости товара от формы его проявления на примере химической субстанции и физической формы, одни и те же химические элементы создают различную физическую форму веществ. Происходит разное выражение химических элементов составляющих одинаково составляющих данное вещество.
Он представляет выражение стоимости различными частями стоимости данного товара, её субстантирование, её качественную основу образования товарных пропорций.
Стоимость товара понятие относительное, как и само понятие товара, вещи противостоящей другой в обмене. Товар это не вещь, а вещь относительно другой вещи, которая стоит её в обмене. Товар может стоить только другого товара, но не самого себя, в самом товаре стоимости нет.
Это приравнивание не образуется субстанцией выражаемых стоимостей их качественным выражением, содержащимся в каждом из товаров, показываемых Марксом на примере масляной кислоты и пропилового эфира. Приравнивание воды к водороду и кислороду не происходит на примере их одинаковых химических элементов, имеющих разную физическую форму, приравнивание происходит только и только посредством обмена. Не стоимости образуют обмен товаров, а обмен товаров образует их стоимость, тем, что они показывают в обмене и только в обмене одинаковую стоимость.
Масляная кислота и пропиловый эфир, как и воду с кислородом и водородом невозможно приравнять на основании ни одинаковости их химических элементов, ни труда затраченного на их производство, потому что это абстрактный труд и они не товары.
«Когда мы говорим: как стоимости, товары суть простые сгустки человеческого труда, то наш анализ сводит товары к абстрактной стоимости, но не даёт им формы стоимости, отличной от их натуральной формы. Не то в стоимостном отношении одного товара к другому. Стоимостный характер товара обнаруживается здесь в его собственном отношении к другому товару».
Когда мы представляет что товары простыми сгустками труда, то происходит абстрагирование научного понятия. Примером может служить египетские пирамиды, которые являются сгустками человеческого труда и немалого, но товарами они не являются. Они не имеют натуральной формы стоимости ни её относительной формы в силу того что они не являются товарами, т.е. продуктами обмена. Отношение товаров не стоимостное, не выражение их стоимостей, которые относятся друг к другу.
Стоимость относительна и «стоимостный характер товара обнаруживается здесь в его собственном отношении к другому товару» потому что стоимость выражает свою относительность как раз по отношению к другому товару, «стоить» его, стоить другого товара.
Сам товар, то что уже пытается доказать и из чего исходит Карл Маркс, не «стоит».
Сам товар не имеет абсолютного выражения стоимости, которая ещё и обладает другой формой, относительной. Потому он не может точно выявить на основании этой двойственности – отношения товаров в обмене, это отношение самих товаров, их собственное отношение, обусловленное их относительностью, соотношением или отношение их стоимостей приобретённых для образования пропорционального обмена.
«Когда, например, сюртук, как стоимость [Wertding], приравнивается холсту, заключающийся в первом труд приравнивается труду, заключающемуся во втором. Конечно, портняжный труд, создающий сюртук, есть конкретный труд иного рода, чем труд ткача, который делает холст. Но приравнение к ткачеству фактически сводит портняжество к тому, что действительно одинаково в обоих видах труда, к общему им характеру человеческого труда. Этим окольным путём утверждается далее, что и ткачество, поскольку оно ткёт стоимость, не отличается от портняжества, следовательно есть абстрактно человеческий труд. Только выражение эквивалентности разнородных товаров обнаруживает специфический характер труда, образующего стоимость, так как разнородные виды труда, содержащиеся в разнородных товарах, оно действительно сводит к тому, что в них есть общего, — к человеческому труду вообще».
Сюртук как стоимость, приравнивается к холсту и труд заключающийся в сюртуке приравниваются к труду заключающемся в холсте. Сюртук как стоимость не может существовать в приравнивании к холсту. Товары не приравниваются, исходя из каких либо качеств, а обмениваются, потому что это товары. Взаимодействие товаров Маркс через анализ незаметно переводит в другую плоскость, обмен товаров превращается в приравнивание их стоимостей и приравнивание заключённого в них труда.
Даже становясь на меркантилисские позиции, можно сказать что приравнивание должно происходить по какому нибудь одному параметру и это должна быть стоимость потому что её создаёт, образует труд, т.е. труд в образовании стоимости первичен.
Но фактически это рассмотрение меркантилизма, потому что в товаре априори нет никаких данных, параметров, характеристик для осуществления приравнивания товаров, ни по – стоимости, ни по – труду уже потому что вне обмена вещь не товар.
Единственное взаимодействие товаров это обмен.
В обмене происходит взаимодействие конкретных, особенных трудов, путём их взаимодействия. «Конечно, портняжный труд, создающий сюртук, есть конкретный труд иного рода, чем труд ткача, который делает холст» - этим и определяется их взаимодействие, обмен, которое Маркс показывает приравниванием.
Приравнивание потому что в обоих товарах его теория предполагает содержание простого, абстрактного труда или просто труда, создающего их стоимость, ткач «ткёт» стоимость, как и портной который так же «портняжит» её. Через созданную стоимость происходит приравнивание простых трудов. Обмен же предполагает взаимодействие особенных, конкретных трудов, противостоящих друг другу.
Обмениваются два труда, а не приравниваются два труда создавших одинаковую стоимость. Существенная и радикальное отличие обмена от приравнивания, состоит в том, что обмен двух трудов полагает их специфическую обособленность взаимодействием между собой. Приравнивание же предполагает приравнивание по показателям уже имеющихся в товаре, заключённом в нём, стоимости, в котором труд играет роль её создателя, по сути являясь абстрактным понятием.
Выражение эквивалентности разнородных товаров созданных простым абстрактным трудом, как раз и не обнаруживает специфический характер труда, потому что разнородные виды труда всего лишь образуют стоимость товаров и потому сводятся к абстрактному труду вообще.
«Конечно, портняжный труд, создающий сюртук, есть конкретный труд иного рода, чем труд ткача, который делает холст», и в то же время каждый из них абстрактный. Эти выводы обоснованы не только невозможностью выявить и выяснить конкретность труда, но и тем, что представляет собой стоимость – вытканной из шерсти трудом и принявшего вид холста или выражение холста в другом товаре – сюртуке, стоить его.
Двойственность труда это не только уход от выражения конкретности труда, его взаимодействие в обмене, тем, что показывается взаимодействие товаров по – стоимости, созданной её простым трудом или просто трудом. В том и дело, каким образом и каким образом выражается эквивалентность разнородных товаров, которая обнаруживает специфический характер труда.
Равенство стоимостей, но такое равенство предполагает что если «ткётся стоимость», то труд просто её создаёт. Противостояние товаров в обмене, объясняется не трудом, что определяет содержание обмена, а стоимостью, при этом обмен равного труда на равный становится бессмысленным, так как одинаковый труд производит одинаковую стоимость, которую можно и нужно приравнять. «Выражение эквивалентности разнородных товаров, которое обнаруживает специфический характер труда образующего стоимость», как раз эквивалентность равенство разнородных товаров их приравнивание происходит по – стоимости и в качестве производителя стоимости предполагается не специфический труд ткача или портного, а абстрактный труд или затрата человеческой рабочей силы производящей холст и сюртук.
Объяснения Маркса сводятся к тому что в обмене двух товаров по сути обменивается их основное содержание – труд, содержащийся в каждом из них. Но не он представляет труд основным содержанием обмена, поскольку он «ткёт» стоимость. Конкретный портяжный труд создающий сюртук и конкретный труд ткача, который также «ткёт стоимость», в то же время это абстрактно человеческий труд по производству полезных вещей.
В холсте он конкретный, а в товаре холст он абстрактный, поскольку он выразил себя в стоимости.
Эквивалентность разнородных товаров обнаруживает специфический характер труда образующего стоимость – довольно странное определение Маркса состоящее в том что эквивалентность товаров обнаруживает характер труда, т.е. сам труд, его противостояние другому труду в другом товаре. Не сам труд, конкретный труд, который «ткёт стоимость» и образует эквивалентность труда как человеческая рабочая сила в текучем состоянии.
Труд в застывшем состоянии и предметной форме и должен быть «сотканной стоимостью». Почему в таком случае она (стоимость) должна быть выражена как особая предметность, что в ней должно быть такого особенного, чтобы она была в состоянии противостоять другому товару. Если это труд, то он абстрактный состоящий в выразителе предметной формы стоимости.
Пропорции обмена создаёт не особая предметность товара, его исключительность, позволяющая ему противостоять в обмене другому товару. В том и дело, точнее дело только в том что пропорции обмена образует не сам товар, не его особая предметность, а особый труд содержащийся в нём. Особенность труда даёт ему противостояние с другим особенным трудом. По сути обмениваются не сами товары как вещи и не их стоимость, а обменивается труд в каждом из товаров, который представляет собой не просто труд создающий стоимости, а особенный а потому и противостоящий друг другу. Это и положил Аристотель в основу науки, обмен двух товаров с одинаковым трудом.
Особенность его в том что он социальный, что он для других, а не просто или простой труд содержащийся в каждом из товаров, обнаруживая общность его и в то же время конкретность портного и ткача как затрата рабочей силы.
Труд это не затрата рабочей силы ткача и портного, который в предметной форме, в форме сукна и сюртука, становится «стоимостью».
Одинаковость труда в каждом из товаров, являющимися затратами рабочей силы, теряет смысл обмена. Зачем обменивать труд, допустим 3 часов труда на труд такого же времени, если и тот и этот одинаковый труд или просто труд, если его можно приравнять?
Обмен вызван и определяется особенностью труда для других, для общества. Труд содержащийся в сюртуке приравнивается к другому особенному труду в холсте потому что в них содержится разный труд, каждый их них приравнивается к другому общественному труду.
Обмен труда на труд имеет не смысл приравнивания простого или просто труда образующего стоимость, а смысл обмена на другой общественный труд. Потому труд придающий товару предметность не создаёт «стоимость», стоимость образуется в обмене и представляет другой труд.
Труд «стоит» другого труда, как и товар, его предметное выражение, другого товара, а не самого себя. Стоимость «в себе» может показать только меркантилизм.

 Отправлено: 13.11.10 07:01. Заголовок: простая форма стоимости (продолжение)

«Недостаточно, однако, выразить специфический характер того труда, из которого состоит стоимость холста. Человеческая рабочая сила в текучем состоянии, или человеческий труд, образует стоимость, но сам труд не есть стоимость. Стоимостью он становится в застывшем состоянии, в предметной форме. Для того чтобы стоимость холста была выражена как сгусток человеческого труда, она должна быть выражена как особая «предметность», которая вещно отлична от самого холста и в то же время обща ему и другому товару. Эта задача уже решена».
Каким образом можно выразить специфический характер труда, если он в качестве простого труда образует стоимость товара? В этом качестве в нём не должно быть ничего специфического, отличающего его от другого труда.
В характере, сущности стоимости заключено , что – то стоит чего - то, будь то товар или труд. Сукно стоит сюртука или овца стоит трёх горшков, но ни сукно ни сюртук, ни овца ни горшки в отдельности не «стоят», потому что им нечего стоить, они не могут стоить самих себя. Меркантилизм теории Карла Маркса как раз и заключён в том, что человеческая рабочая сила в текучем состоянии или человеческий труд образует стоимость холста. Меркантилизм состоит в том, что человеческая рабочая сила образует стоимость холста, представляя стоимость холста определённым понятием относящийся к самому холсту, его качеством. Стоимость холста выражает не его внутреннюю стоимость, а то, что он стоит другого товара, например сюртука. Меркантилизм потому меркантилизм, что он представляет стоимость в самом товаре, что товар обладает таким свойством как стоимость. Он, как теория предполагает организацию обмена по – стоимости, качеству самого товара, которое заключает «в себе» его меновые отношения. Меркантилизм представляет стоимость в самом товаре, которая образует отношения обмена товара с другими товарами. Прошедший «социализм» был системой организованного обмена «по-стоимости» и его крах связан с организацией обмена. Теория показывала стоимость не отношениями обмена товаров, а наоборот отношения обмена должны были складываться на основании стоимости каждого из товаров. Примером кризисных явлений в такой системе может служить организованный обмен в обменном банке английского социалиста – утописта Роберта Оуэна.
Стоимости в самом товаре нет, и она не образуется текучей рабочей силой или трудом, создавшим холст и его стоимость. Сам труд не есть стоимость, не потому что ему необходима предметная форма, застывшее состояние, чтобы её выявить. Труд имеет стоимость только в том случае если он стоит чего-то, стоит другого труда.
«Человеческая рабочая сила в текучем состоянии, или человеческий труд, образует стоимость, но сам труд не есть стоимость», - труд в качестве затрат человеческой силы не производит стоимость, потому что стоимость выражает отношение. Как раз труд и есть стоимость, потому что равная, одинаковая стоимость образуется в обмене по труду, та и только там он «стоит». Труд образует пропорции обмена, обмениваясь с другим трудом, с трудом других. Труд представляет собой не создателя стоимости одного и другого товара, а отношение, в котором один труд обменивается на другой и есть стоимость. Как труд, так и товар только тогда стоят, когда стоят другого труда и другого товара. Товар не представляет собой воплощённую стоимость создавшим его трудом, как это представляет Маркс, создав которую, сам труд не имеет стоимости.
Стоимость есть отношение и товар стоит не тогда когда выступает в качестве «предметности» труда. Он стоит другой предметности, которая вещно отлична от самого данного товара и представляет другой товар.
«Для этого чтобы стоимость холста была выражена как сгусток человеческого труда, она должна быть выражена как особая предметность», но для этого, по словам самого Маркса достаточно затратить на её производство труд в целесообразной форме.
Но в том и дело как эта предметность холста становится особой и как она вещно отлична от самого холста, т.е. находится не самом холсте, а в другой и в какой вещи? Почему стоимость труда создавшая холст и его стоимость , обща ему, ещё можно как то понять. Но как она относится к труду в другом товаре, если труд создавая стоимость холста ещё только должен приравниваться «по стоимости» к другому товару, которую труд по производству холста только создаёт.
Проще говоря, согласно взглядам Маркса на природу стоимости, стоимость товара создаёт, производит труд, и выглядит она как застывшая его предметность. Чем же и почему она вещно отлична от холста, т.е. почему стоимость холста должна быть вещно от него отлична и в тоже время обща ему и причём здесь совершенно другой товар. То что Маркс пишет что задача решена, это он явно поторопился, потому что невозможно понять если труд создаёт стоимость холста, который создаётся как особая предметность, в котором воплощена стоимость, то какое отношение имеет к этому другой труд, создающий другой товар, представляющий по видимому также особенный предмет.
«В стоимостном отношении холста к сюртуку сюртук фигурирует как нечто качественно одинаковое с холстом, как вещь того же самого рода, потому что он есть стоимость. Он играет здесь роль вещи, в которой проявляется стоимость или которая в своей осязательной натуральной форме представляет стоимость. Конечно, сюртук — тело товара сюртук — есть только потребительная стоимость. Сюртук столь же мало выражает собой стоимость, как и первый попавшийся кусок холста. Но это доказывает лишь, что в пределах своего стоимостного отношения к холсту сюртук значит больше, чем вне его, — подобно тому как многие люди в сюртуке с золотым шитьём значат больше, чем без него».
Разгадка отношений особых предметностей состоит в стоимостном отношении холста к сюртуку. На самом деле отношение сюртука к холсту не стоимостное, а предметное. Обмениваются два предмета, товара, один из которых для другого является стоимостью, тем что «стоит» его в обмене. Отношение товаров рождает стоимость и каждый из них и сюртук и холст не есть стоимость.
Роль стоимости для холста играет сюртук, а для сюртука – холст.
Отношение рождаемое обменом, пропорция обмена сюртука на холст, 20 аршин холста на 1 сюртук образуют их одинаковую стоимость отношением друг к другу. Одинаковость стоимости обусловлена тем что они стоят друг друга, сюртук холста, а холст сюртука в обмене. Сами они не есть стоимость, т.е. не содержат в себе качественно одинаковое под названием стоимость, позволяющее им приравниваться и обмениваться по равной стоимости. Стоимостью для сюртука является холст, а для холста сюртук, они имеют одинаковую стоимость из-за того что на это указывает их обмен. Потому стоимость понятие относительное стоить чего – то в обмене, а не просто стоить самого себя, иметь стоимость в себе.
Это доказывает не то что в «пределах своего стоимостного отношения к холсту сюртук значит больше чем вне его», а то что отношение это не стоимостное и вне отношения к холсту, сюртук ничего не значит потому что он не товар и отношение это не стоимостное, а товарное. Обмен это взаимодействие товаров, а не стоимостей.
Сюртук не столь же мало выражает собой стоимость, как и первый попавшийся кусок холста, а вообще не выражает, уже потому что первый попавшийся сюртук, как и кусок холста не товары, которые стоят друг друга только в обмене. Стоимости ни в сюртуке, ни в холсте нет, потому что стоимость одного товара в обмене выражает другой товар, «стоит» его.
Тело товара сюртук не есть потребительная стоимость, в виде потребительной стоимости, даже по меркам меркантилизма сюртук не товар, потому что он должен иметь ещё и меновую стоимость.
«В производстве сюртука в форме протяжного труда действительно затрачена человеческая рабочая сила. Следовательно, в нём накоплен человеческий труд. С этой стороны сюртук является «носителем стоимости», хотя это его свойство и не просвечивает сквозь его ткань, как бы тонка она ни была. И в своём стоимостном отношении к холсту он выступает лишь этой своей стороной, т. е. как воплощённая стоимость, как стоимостная плоть. Несмотря на то, что сюртук выступает застегнутым на все пуговицы, холст узнаёт в нём родственную себе прекрасную душу стоимости. Но сюртук не может представлять стоимости в глазах холста без того, чтобы для последнего стоимость не приняла формы сюртука. Так индивидуум A не может относиться к индивидууму B как к его величеству без того, чтобы для A величество как таковое не приняло телесного вида B, — потому-то присущие величеству черты лица, волосы и многое другое меняются с каждой сменной властителя страны».
Карл Маркс здесь ярко и непосредственно выражает свой меркантилизм и понятий относительно его. Понятия накопленного труда он сводит к затрате человеческой рабочей силы. Затрата рабочей силы не представляет собой не только накопленного труда, но и самого труда. Строителей вавилонской башни нельзя подозревать в том, что они накопили труд, построив её до половины, а если бы построили её до неба, то накопленного труда было бы ещё больше. Маркс исходит из того что затрата рабочей силы создаёт и придаёт стоимость сюртуку, что она (затрата) и есть труд. Потому стоимости в сюртуке нет при тонкой и толстой его ткани, свойство стоимости не присуще самому товару и с этой стороны он не в коем разе не может быть «носителем стоимости». Стоить товар может только другого товара, а не самого себя. В силу этого не может быть и стоимостного отношения товаров, в котором один или оба выступают как стоимостные «плоти». Холст узнаёт и может узнать свою стоимость только в обмене на сюртук. Показать это на себе, т.е. на людях не только считается дурной приметой, но и невозможно это сделать потому что люди не обмениваются на людей. Но почему дальше он напирает на относительность стоимости. Почему же сюртук, этот «носитель стоимости» и «воплощённая стоимость» не может представить себе стоимость без холста? Т.е. почему и зачем стоимость должна принять относительную форму, если она (стоимость) в товаре уже есть? В вышеприведенной цитате Маркс объявляет что: «Он (сюртук) играет здесь роль вещи, в которой проявляется стоимость или которая в своей осязательной натуральной форме представляет стоимость» и в тоже время показывает что стоимость нельзя представить без того чтобы стоимость не приняла вид другого товара.
Как сравниваются и как относятся абсолютная стоимость товара, находящаяся в самом товаре и относительная стоимость, отношение стоимостей различных товаров?
«Следовательно, в том стоимостном отношении, в котором сюртук образует эквивалент холста, форма сюртука играет роль формы стоимости. Стоимость товара холст выражается поэтому в теле товара сюртук, стоимость одного товара — в потребительной стоимости другого. Как потребительская стоимость, холст есть вещь, чувственно отличная от сюртука; как стоимость, он «сюртукоподобен», выглядит совершенно так же, как сюртук. Таким образом, холст получает форму стоимости, отличную от его натуральной формы. Его стоимостное бытие проявляется в его подобии сюртуку, как овечья натура христианина — в уподоблении себя агнцу божию».
Противоречие теории в том, что отношение сюртука и холста – стоимостное отношение, в котором сюртук образует эквивалент холста. Маркс не показал параметры эквивалентности, т.е. то почему они эквивалентны, равны. Эквивалентность «по стоимости» не может выражать стоимость одного товара самим другим товаром. В то же время стоимость товара холст, то что выше довольно серьёзно обосновывается, по – видимому перестаёт существовать если она выражается в теле товара сюртук. Получается что отношение товаров не непосредственно стоимостное, если с одной стороны стоимость товара с другой само тело товара. Несмотря на то что форма сюртука играет роль формы стоимости и стоимость одного товара выражается в потребительной стоимости другого товара, значит стоимость другого товара всё-таки существует. Но самое главное он уравнял в правах и сущностях стоимость и потребительную стоимость, если «стоимость одного товара выражается в потребительной стоимости другого товара».
Но в этой позиции Маркса по отношению к потребительной стоимости имеется серьёзный изъян: как потребительная стоимость, холст есть вещь, чувственно отличная от сюртука и в то же время выражает стоимость его стоимость. Холсту придаёт сюртукоподобность, т.е. свойство другого товара – стоимость, то каким образом взаимодействуют стоимость и потребительная стоимость. Это нераскрытая загадка самим Марксом даже по отношению к одному товару, не говоря даже про взаимодействие стоимости одного товара и потребительной стоимости другого. И вообще каким образом холст получает форму стоимости, отличную от его натуральной. Какая стоимость холста натуральная? Разве не натуральная форма холста образует его стоимостное отношение с сюртуком?
Как потребительная стоимость холст есть вещь, а не товар, с этим можно согласится. Но дело в том, что как стоимость и его сюртукоподобность выражает только обмен. Стоимость есть отношение и это отношение не стоимостное, т.е. не отношение стоимостей.
«Сюртукоподобность» холста может выразить только обмен, в котором их стоимости равны, не в качестве равенства стоимостей, а тем, что они стоят один другого. Обмен показывает равную стоимость холста и сюртука тем, что они одинаково стоят, сюртук «стоит» холста, а холст «стоит» сюртука.
Обмен показывает чего стоит товар в виде другого товара обмена. Стоимость одного товара играет другой товар, которого он стоит в обмене.
«Мы видим, что всё то, что раньше сказал нам анализ товарной стоимости, рассказывает сам холст, раз он вступает в общение с другим товаром, с сюртуком. Он только выражает свои мысли на единственно доступном ему языке, на товарном языке. Чтобы высказать, что труд в своём абстрактном свойстве человеческого труда образует его, холста, собственную стоимость, он говорит, что сюртук, поскольку он равнозначен ему и, следовательно, есть стоимость, состоит из того же самого труда, как и он, холст. Чтобы высказать, что возвышенная предметность его стоимости [Wertgegenständlichkeit] отлична от его грубого льняного тела, он говорит, что стоимость имеет вид сюртука и что поэтому сам он в качестве стоимости [Wertding] как две капли воды похож на сюртук. Заметим мимоходом, что и товарный язык, кроме еврейского, имеет немало других более или менее выработанных наречий. Немецкое «Wertsein» [«стоимость, стоимостное бытие»] выражает, например, менее отчётливо, чем романский глагол valere, valer, valoir [стоить], тот факт, что приравнивание товара B к товару A есть выражение собственной стоимости товара A».
То, что пишет Маркс не раскрывает, а запутывает дело - про какое общение товаров он говорит и какое ещё может быть кроме их обмена?
Но он как истинный меркантилист объясняет, что в качестве абстрактного труда он образует стоимость всех без исключения товаров и в каждом товаре есть то, что роднит с другими, это стоимость. Как рассказывает сам холст, что труд в своём абстрактном свойстве человеческого труда образует его холста собственную стоимость и что сюртук равнозначен ему. Если бы холст умел бы говорить взаправду, то, что приписывает ему Маркс, он никогда бы этого не сказал.
Во – первых, потому что стоимость холст не имеет, потому что он не товар, т.е. не объект обмена. Только из обмена товар обретает стоимость. Труд в качестве любого труда не может создавать стоимость холста и «собственную» стоимость не имеет ни один товар. Во – вторых и самое главное холст не мог панибратски сказать сюртуку, что он ему ровня, тем что он также выражает собой стоимость и заключает в себе труд. Собственной стоимости ни холст, ни сюртук не имеет, их стоимость образуется обменом холста на сюртук, пропорцией, в котором один стоит другого, чем и образуется и выражается их равнозначность.
Стоимость не качество каждого отдельного товара, а их отношение, образованное обменом.
Макс увидел тонкую и невидимую материю стоимости в виде предмета в который заключен труд образовавший его стоимость. Потому он показывает не обмен товаров, а приравнивание стоимостей.
«Итак, посредством стоимостного отношения натуральная форма товара В становится формой стоимости товара A, или тело товара B становится зеркалом стоимости товара A 18). Товар A, относясь к товару B как к стоимостной плоти, как к материализации человеческого труда, делает потребительную стоимость B материалом для выражения своей собственной стоимости. Стоимость товара A, выраженная таким образом в потребительной стоимости товара B, обладает формой относительной стоимости».
Если отношения стоимостные, то это отношения стоимостей товаров. Натуральная форма товара В не может стать формой стоимости товара А, потому что не могут относиться тело одного товара и стоимость другого, притом если отношения стоимостные . Тем более дальше Маркс уже представляет взаимодействие самих товаров но они уже не выражают свою стоимость как это он представлял выше. Стоимость одного товара выражает не собственная стоимость, что гораздо логичней, поскольку представленная теория есть меркантилизм, а потребительная стоимость другого товара. Получается неприглядная картина – товар А и его стоимость, почему-то выражается в материализации не своего труда, труда который его создал и потому образовал его стоимость, то что является основой учения Маркса, а в материализованном труде другого товара, в его потребительной стоимости. Это как-то можно было понять на основании меновой стоимости, но не на основании потребительной стоимости В для выражения стоимости другого товара. Вообще каким образом потребительная стоимость полезная вещь с заключённым в нём трудом, относится к другой полезной вещи? Может ли быть полезность количественная, в 2 или 3 раза больше в одном товаре, чем в другом, которая создаёт отношения потребительных стоимостей, стоимостей или стоимости и потребительной стоимости?
Но самое главное не является ли это принципом организованного общества, организованного обмена по – стоимости, которое есть продолжения утопического принципа, выраженного ещё Аристотелем «всё должно быть оценено, чтобы был обмен и следовательно общество»?
« Количественная определённость относительной формы стоимости
Каждый товар, стоимость которого должна быть выражена, представляет собой известное количество данного предмета потребления, например 15 шеффелей пшеницы, 100 фунтов кофе и т. д. Это данное количество товара содержит в себе определённое количество человеческого труда. Следовательно, форма стоимости должна выражать собой не только стоимость вообще, но количественно определённую стоимость, или величину стоимости. Поэтому в стоимостном отношении товара A к товару B, холста к сюртуку, товар вида сюртук не только качественно отождествляется с холстом как стоимостной плотью вообще, по определённому количеству холста, например 20 аршинам, приравнивается определённое количество стоимостной плоти, или эквивалента, например 1 сюртук».
Маркс совершенно свободно переходит от исследования от относительной стоимости , стоимости данного товара выражаемой через другой товар, к стоимости данного товара. Также свободно он представляет как качественное отношение стоимостей и их количественное.
Свободно пишет о том что «каждый товар, стоимость которого должна быть выражена», представляя априори внутреннюю стоимость присуще каждому товару. Выражать стоимость не имеет смысла, если она находится в 15 шеффелей пшеницы и 100 фунтов кофе, поскольку представлена сущностью каждого товара в утопической теории меркантилизма.
Отношение товаров должно представлять, что и показывает Маркс, отношением и приравниванием стоимостей каждого из товаров.
Количество товара, представляемого как предмет потребления, содержит в себе определённое количество труда и должна выражать не только стоимость вообще, но и качественную определённость. 15 шеффелей пшеницы и 100 фунтов кофе в качестве только предметов потребления не являются товарами во – первых, во – вторых 15 шеффелей пшеницы и 100 фунтов кофе должны иметь как товары соотношение с другими товарами не как «стоимостная плоть», а просто как понятие товара, как продукт обмена, который должен выражать и создавать пропорцию обмена с другим товаром.
Холст и сюртук отождествляются не качественно, как «стоимостные плоти», не как стоимости, а как отношение их самих, рождающее их стоимость, тем что они стоят друг друга. Отношение холста и сюртука не есть стоимость, стоимость есть отношение 20 аршин холста к 1 сюртуку, в котором не безмерное количество холста выражает стоимость сюртука, а определённое его количество. Стоимость потому и представляет собой пропорцию, стоить чего то определённого обменом количества, а не стоить вообще себя (товара) качественно, которая образует ещё и отношение стоимостей.
«Уравнение «20 аршин холста = 1 сюртуку, или 20 аршин холста стоят 1 сюртука» предполагает, что в одном сюртуке содержится ровно столько же субстанции стоимости, как и в 20 аршинах холста, что оба эти количества товаров стоят равного труда, или равновеликого рабочего времени. Но рабочее время, необходимое для производства 20 аршин холста или 1 сюртука, изменяется с каждым изменением производительной силы труда в портняжестве или ткачестве. Мы исследуем теперь более подробно влияние такого изменения на относительное выражение величины стоимости».
Одинаковость стоимости образует обмен, когда в обмене два товара одинаково «стоят», «стоят» друг друга. Обмен не предполагает одинаковость субстанции стоимости образованной в каждом из товаров рабочим временем – это чистой воды и высшей пробы меркантилизм.
Стоимость товара не субстанция компонентов создающих её, а образуется отношением товаров в обмене. Равенство стоимостей товаров образуется в обмене, а не в каждом из товаров, обмен которых является лишь приравниванием стоимостей.
Он показывает не взаимодействие товаров, а взаимодействие стоимостей приобретёнными ими до обмена.
Уравнение 20 аршин холста = 1сюртуку образовано обменом, а не равной субстанцией стоимости, приобретёнными товарами до обмена. Поставить знак равенства между различными вещами 20 аршинами холста и 1 сюртуком может только обмен, а не равная их стоимость. Уравнение стоимости, приобретение равенства стоимости происходит в обмене. Это предполагает что в 20 аршинах холста и 1 сюртуке содержится равный труд, но нет оснований для равновеликого рабочего времени в каждом из них до обмена. Стоимость измеряется и определяется обменом, а не обмен осуществляется на основании стоимости в каждом из товаров приданных им затратой рабочей силы и рабочим временем воздействия на предмет этой рабочей силы. Обмен осуществляется по – труду, а не по количеству рабочего времени, уже потому что рабочее время в обмене не учавствует. Обмен по – труду предполагает специфическую разность равного труда. Обмен не выражает того что в одном товаре заключено 4 часа рабочего времени и в другом такое же количество, то товары равны по стоимости, выражая её одинаковость. Это абстрактный труд. Конкретный труд который заключён в товаре и противостоит другому труду, заключённому в другом товаре. Стоимость это отношение товаров и трудов,притом особенных и конкретных, в обмене, которые стоят друг друга. Труд конкретное понятие выражая одинаковость по отношению к другому общественному труду в обмене, труд «стоит» другого общественного труда. Рабочее время необходимое для производства 20 аршин холста, как и одного сюртука не образует их стоимость уже потому произведённые 20 аршин холста или один сюртук не являются ни тот ни другой товарами, потому что не вступили в обмен и труд их изготовивший абстрактный. Для того чтобы данные вещи стали товарами необходим их обмен на другой товар или между собой.
«I. Пусть стоимость холста изменяется 19), в то время как стоимость сюртука остаётся постоянной. Если рабочее время, необходимое для производства холста, удваивается, например, вследствие снижения плодородия почвы, на которой возделывается лён, то удваивается и его стоимость. Вместо уравнения 20 аршин холста = 1 сюртуку мы получаем 20 аршин холста = 2 сюртукам, так как 1 сюртук содержит теперь лишь половину того рабочего времени, которое заключается в 20 аршинах холста. Наоборот, если рабочее время, необходимое для производства холста, уменьшится наполовину, например, вследствие усовершенствования ткацких станков, то и стоимость холста упадёт наполовину. В соответствии с этим, теперь мы имеем: 20 аршин холста = ½ сюртука. При неизменной стоимости товара B относительная стоимость товара A, т. е. стоимость его, выраженная в товаре B, повышается и падает прямо пропорционально стоимости товара A».
Ярче и конкретнее меркантилизм выразить нельзя, кроме как показать не взаимодействие самих товаров, а их стоимостей. Изменение стоимости Маркс хочет показать на основании стоимости имеющийся в каждом из товаров. Он исследует то, чего не может быть – изменение относительной стоимости на основании изменения «индивидуальной, натуральной», «пусть стоимость холста изменяется, в то время как стоимость сюртука остаётся постоянной». Стоимость холста в обмене выражает сюртук, а стоимость сюртука – холст. Стоимости до обмена они не имеют уже потому, что в виде простой вещи они не товары.
Стоимость это отношение двух товаров в обмене и стоимость сюртука не может быть постоянной, если стоимость холста изменяется. Стоимость каждого товара есть выражение меркантилизма, который показывает стоимость не отношением обмена товаров, а отношение, взаимодействие товаров приравниванием стоимостей.
Отношение 20 аршин холста = 1сюртуку, это одна стоимость, выражающая их отношение, а 20 аршин холста = 2 сюртукам это другая их стоимость, выражающая их другое отношение. Стоимость выражает отношение товаров, а не отношение их стоимостей. Отношение товаров, в котором стоимость не изменилась, а другого уполовинилась, может рассматривать и исследовать только меркантилизм, потому что это рассмотрение исходит не от отношения товаров, а отношения их стоимостей. Товар стоимостью в 100 рублей приравнивается к двум товарам стоимостью по 50 рублей, хотя раньше их стоимость была одинакова, равна. Анализ такого отношения может рассматривать только меркантилизм. Стоимость всегда равна, поскольку её равнозначность образует обмен, в котором один товар стоит другого.
Стоимость это отношение стоимостей товаров – типичный пример и выражение утопической науки, меркантилизма. Метод заключающийся в том что всё объяснить стоимостью и стоимость товара и их отношение.
Всё бы ничего, но ведь немного выше Маркс писал, что стоимость одного товара выражает другой товар.
«II. Пусть стоимость холста остаётся постоянной, в то время как стоимость сюртука изменяется. Если при этом условии рабочее время, необходимое для производства сюртука, удваивается, например вследствие плохого настрига шерсти, то вместо 20 аршин холста = 1 сюртуку мы получим 20 аршин холста = ½ сюртука. Напротив, если стоимость сюртука падает наполовину, то 20 аршин холста = 2 сюртукам. При неизменной стоимости товара A его относительная, выраженная в товаре B стоимость падает или повышается в отношении, обратном изменению стоимости B».
Здесь Маркс также исследует отношение товаров на основании их стоимостей. Рассмотрение, в котором стоимость холста остаётся постоянной, а стоимость сюртука изменяется – может существовать лишь в нездоровом воображении меркантилиста. Стоимость есть отношение двух товаров в обмене и неизменной она будет только в том случае, если не изменяется отношение одного товара к другому. Если стоимость сюртука изменяется, то изменяется его отношение к холсту и изменяется отношение холста к сюртуку. Стоимость холста не может быть постоянной, потому что это его отношение к другому товару, например сюртуку. Неизменная стоимость товара это его неизменное и неизменяемое отношение к другому товару. Стоят ли 20 аршин холста 2 сюртуков, 1 сюртук, или ½ сюртука, Маркс объясняет отношения товаров уменьшением стоимости сюртука, при неизменной стоимости холста. Стоимость, отношение товаров в обмене. Холст «стоит» сюртуков и мы видим три различные стоимости холста, образованные обменом. Различный обмен образует различные стоимости товаров. Объясняет стоимостью или через стоимость - это и есть меркантилизм.
Меркантилизм потому утопическое учение, что оно выражает саму стоимость качеством товара, притом неизменным, при котором изменяется лишь относительная стоимость. Тогда что же собой представляет их отношение?
«Сравнивая различные случаи I и II, мы находим, что одно и то же изменение величины относительной стоимости может вызываться совершенно противоположными причинами. Так, вместо уравнения 20 аршин холста = 1 сюртуку может получиться уравнение 20 аршин холста = 2 сюртукам или потому, что стоимость холста удваивается, или потому, что стоимость сюртука падает наполовину; с другой стороны, уравнение 20 аршин холста = ½ сюртука получается вместо того же первоначального уравнения или потому, что стоимость холста падает наполовину, или потому, что стоимость сюртука повышается вдвое».
То что здесь исследует Маркс – это уравнение стоимости. Уравнение не в смысле отношения, а в смысле уравнивания или приравнивания стоимостей товаров. 20 аршин холста = 1 сюртуку, это не уравнение товаров по стоимости, а может образовать только отношение обмена, показывающее их стоимость, притом равную, 20 аршин холста стоят 1 сюртука, а сюртук стоит 20 аршин холста. Изменение пропорций стоимости Маркс связывает со стоимостью каждого их товаров «стоимость холста удваивается или падает наполовину». Пропорции обмена создаются, говорит он, на основании стоимости каждого из товаров, если стоимость одного товара удваивается, то стоимость второго падает наполовину.
Уравнение одно вместо другого может образовать обмен, в котором приравниваются не стоимости, а обмен показывает равную стоимость товаров. Уравнения, которые показывает Маркс это не уравнение, приравнивание стоимостей товаров в обмене, а обмен уравнивает два товара, тем что они стоят друг друга.
Потому, согласно догмам меркантилизма стоимость товара становится расплывчатым понятием. Стоимость товара показывается свойством самого товара, она может удваиваться или сокращаться наполовину, изменяться «в себе». Относительным свойством стоимости Маркс пытается выразить отношение товаров, но беда в том, что это будет уже не сама стоимость, отношение товаров, а отношение их стоимостей.

 Отправлено: 27.11.10 07:19. Заголовок: « Пусть количества т..

« Пусть количества труда, необходимые для производства холста и сюртука, изменяются одновременно в одном и том же направлении и в одной и той же пропорции. В этом случае, как бы ни изменялась стоимость этих товаров, по-прежнему 20 аршин холста = 1 сюртуку. Изменение их стоимости мы можем открыть лишь при сравнении с третьим товаром, стоимость которо

 Отправлено: 11.12.10 06:28. Заголовок: «Тело товара, служащ..

«Тело товара, служащего эквивалентом, всегда выступает как воплощение абстрактно человеческого труда и всегда в то же время есть продукт определённого полезного, конкретного труда. Таким образом, этот конкретный труд становится выражением абстрактно человеческого труда. Если, например, сюртук служит не более как вещью, в которой осуществлён абстрактно человеческий труд, то и портняжный труд, который фактически в нём осуществлён, служит не более как формой осуществления абстрактно человеческого труда. В выражении стоимости холста полезность портняжного труда сказывается не в том, что он изготовляет платье, следовательно, — и людей *, а в том, что он производит вещь, в которой мы сразу видим стоимость, т. е. сгусток труда, который ничем не отличается от труда, овеществлённого в стоимости холста. Для того чтобы изготовить такое зеркало стоимости, само портняжество не должно отражать в себе ничего другого, кроме своего абстрактного свойства быть человеческим трудом вообще».
В теории взаимодействия двух товаров,К. Маркс придерживается меркантилистких взглядов, когда показывает что тело одного товара служит эквивалентом стоимости другого. Эквивалентным по логике оно должно быть равному, равнозначному понятию, в виде другого тела товара или хотя бы другой стоимости. Но у него другая логика, логика, которая должна объяснить стоимость в самом товаре, замещённая определённым количеством другого товара. Маркс представляет дело таким образом, что тело товара служит эквивалентом стоимости другого товара, выражая стоимость одного товара определённым количеством другого.
Эквивалентности такому сравнению: когда с одной стороны стоимость товара, а с другой стороны тело другого товара не добиться, потому что сравниваются и приравниваются разноплановые понятия : стоимость и товар.
Трудно понять логику и в дальнейшем анализе:«как воплощение абстрактно человеческого труда и всегда в то же время есть продукт определённого полезного, конкретного труда». Каким образом «этот конкретный труд становится выражением абстрактно человеческого труда», как, когда и посредством чего, какого процесса, конкретный труд превращается в абстрактный. Не понять даже то, каким образом в теле товара конкретный труд, например ткача, превращается в абстрактный, когда и посредством чего, через чего такое превращение происходит. Такое превращение следует рассматривать только в теле товара служащего эквивалентом или в обоих товарах? Анализ Маркса не может выявить главного, такое понятие как конкретный труд человека или труд в конкретной форме и для этого есть веские причины.
Он представляет сюртук выражением абстрактного труда портного, таким же абстрактным, как и труд ткача который в нём также осуществлён, в ткани из чего изготовлен сюртук. Абстрактный он потому, что осуществляется в стоимости каждого из товаров - сюртуке и сукне, но уже не так как в ткани, а как товаре. Абстрактность труду придаёт то, что он просто производит стоимость сюртука и сукна, вещь, в которой Маркс (а не мы) видит стоимость в этом простом сгустке труда, какими представляются сукно и сюртук.
Стоимость это не сгусток абстрактного труда и даже не конкретного, которым создаются и сукно и сюртук, а отношение товаров в натуральном, товарном виде, в котором они обмениваются и «стоят» друг друга. Их отношения, отношение товаров, а не стоимостей, образуются отношениями труда, отношение конкретного труда, заключёнными в обоих товарах. Обменивается конкретный труд на конкретный, точнее конкретность труду придаёт обмен, который выражает один труд в другом. Например обмен холста на сюртук, обмен конкретного труда ткача на конкретный труд портного. Труд не «стоит» не в сукне ни в сюртуке, а труд в сюртуке «стоит» труда в сукне и наоборот, если они обмениваются. Труд стоит другого труда.
Труд в овце определяется не собственно абстрактным и не конкретным трудом в ней самой, а конкретным трудом в обмениваемых на неё горшках, определяемого отношениями обмена, общественным трудом, трудом других. Конкретность труда в овце представляет конкретность горшков и труда в них, т.е. в социальной связи товаров, которую осуществляет обмен трудом. Социальная связь образуется не в совместном производстве овцы и горшков, которую осуществляет труд как производство. В этом виде он как раз и абстрактный, а в конкретном труде для других, который представляют оба товара.
Вследствии этого стоимость не производится в виде сукна, сюртука, овцы или экскаватора, а является отношением, определяемая пропорцией обмена в которой один товар стоит другого.
Стоимость не производится, потому что является отношением, в котором один товар стоит другого.
В обмене вещь превращается в товар и обретает стоимость в виде другого товара обмена, «стоит» его. Таким образом абстрактный труд в каждой из вещей вступающих в обмен, труд создавший, изготовивший вещь, превращается в конкретный тем, что труд и товар приобретают стоимость в виде другого товара и труда, стоят его.
Стоимость образуется не в производстве, а в обмене, который образует равную одинаковую стоимость товаров, тем что один товар стоит другого.
Товар, как произведённая вещь, не стоит, потому что ему некого и нечего стоить. Только меркантилизм может представить и выразить стоимость отдельной вещи, но нюанс и фактическое содержание этого учения состоит в том, что определение стоимости происходит из стоимости. Стоимость объясняется и выражается стоимостью.
«В форме портняжества, как и в форме ткачества, затрачивается человеческая рабочая сила. Следовательно, обе эти деятельности обладают общим характером человеческого труда и в некоторых определённых случаях, например, в производстве стоимости, должны рассматриваться только с этой точки зрения. В этом нет ничего мистического. Но в выражении стоимости товара дело принимает иной вид. Например, чтобы выразить, что ткачество не в своей конкретной форме создаёт стоимость холста, а в своём всеобщем качестве человеческого труда, — ткачеству противопоставляется портняжество, конкретный труд, создающий эквивалент холста, как наглядная форма осуществления абстрактно человеческого труда.
Итак, вторая особенность эквивалентной формы состоит в том, что конкретный труд становится здесь формой проявления своей противоположности, абстрактно человеческого труда».
Особенность теории Маркса в том что она построена на абстрактном труде. Абстрактность его в том что труд он рассматривает как производитель стоимостей, из – за этого труд абстрактный. Например, сюртук он вообще – то произведён конкретным трудом конкретного портного, но в качестве стоимости он утрачивает эту конкретность и становится сгустком труда в которой «мы видим стоимость».
Но в выражении стоимости товара, говорит Маркс, дело представляется несколько иначе. В этом он видит другую стоимость, которая представляет не просто стоимость, а выражение её в одном товаре, другим товаром.
«Чтобы выразить что ткачество не в своей конкретной форме создаёт стоимость холста, а в своём всеобщем качестве человеческого труда» -для этого надо всего лишь этот абстрактный труд и абстрактную стоимость холста приравнять к конкретному труду в конкретных определённых сюртуках.
Маркс не может даже себе представить то что сюртук и холст содержит конкретный труд, который обмениваясь между собой, выражает отношением свою стоимость, «стоит» другого общественного труда, труда других. Стоимость сюртука определяет холст, а стоимость холста сюртук, потому и стоимости в обмене их равны.
Тоже самое, объясняет и выражает Маркс, но с меркантилистских позиций, приравниванием стоимостей уже имеющихся в товарах для осуществления справедливого обмена. Только в этом случае взаимодействуют не сами товары, а их стоимости.
Не могут взаимодействовать абстрактный труд с одной стороны и конкретный с другой. Обмен предполагает не только равнозначность товаров, но и равнозначность понятий вступающих в него.
Он представляет с другой точки зрения участие человека в общественном труде, который общий для всех, совместный труд многих людей. На самом деле общественный труд это труд других (другого) и это взаимодействие обусловлено непосредственным взаимодействием конкретного труда с одной и другой стороны.
Самое главное если представить что труд производит стоимость, то трудно представить, почему её не было в первобытной общине, ведь труд и какое – никакое производство в нём существовали. Просто это было не общество, а община, в которой всё производилось сообща, а не для других. Потому сравнение двух товаров «стоят» или не «стоят» они друг друга не происходило. Человек ещё не выделился в качестве объекта взаимодействия с другими.
«Но так как этот конкретный труд, портняжество, выступает здесь как простое выражение лишённого различий человеческого труда, то он обладает формой равенства с другим трудом, с трудом, содержащимся в холсте; поэтому, несмотря на то, что он, подобно всякому другому производящему товары труду, является трудом частным, он всё же есть труд в непосредственно общественной форме. Именно поэтому он выражается в продукте, способном непосредственно обмениваться на другой товар. Третья особенность эквивалентной формы состоит, таким образом, в том, что частный труд становится формой своей противоположности, т. е. трудом в непосредственно общественной форме».
Вот это пример когда Маркс сразу показывает конкретный труд, портняжество и любой другой труд одновременно и абстрактным трудом. С одной стороны труд представляет конкретный труд конкретного лица, но поскольку он обладает формой равенства с другим трудом потому и «представляет лишённого различий человеческого труда». «Он является трудом частным, он же есть труд в непосредственно общественной форме» - это формула общества по Марксу, конкретно каждый из людей что – то производит, но это сразу общественный труд, труд в обществе. Он показывает общество большой группой людей «производящей товары», в которой труд не может быть средством взаимодействия человека и человека, человека с другими, поскольку он просто труд производящей «стоимости» для непосредственно общественного применения. Дальше это положение перерастает в гораздо большее, в теоретические основы меркантилизма, тем что «труд выражается в продукте способном обмениваться на другой товар».
Эта «способность» в виде имеющейся стоимости в товаре и образует теоретические основы меркантилизма.
Стоимость показывается не отношением, а произведённым свойством товара, свойством и способностью, обмениваться, которое товару придаёт труд, так называемая «трудовая» теория стоимости, впрочем, как и любая другая. Стоимость как понятие всегда трудовая не из вышеприведённого условия, а потому что взаимодействуют два труда, частный и общественный. В теории Маркса труд сразу общественный, хоть он и частный труд частного лица и обмен трудом – сущностью и «солью» общества он не представляет. Он представляет взаимодействие не трудов, а стоимостей, представляет не обмен, а справедливый обмен «по стоимости». Взаимодействие стоимостей и делает обмен и общество «справедливым». Утопия теории и состоит в том что Маркс показывал несправедливость обмена между капиталистом и наёмным рабочим, когда один производит больше стоимости чем другой ему возвращает в виде вознаграждения за труд. Эта разница, разница между тем что производит труд, сколько стоимости и сколько капиталист оплачивает за труд (на самом деле за рабочую силу), представляет собой «прибавочную стоимость» и неоплаченный труд. Что взаимодействуют капитал и труд, капитал и есть неоплаченный труд. Неравнозначность обмена капитала с трудом образует дефект общества и средство накопления капитала.
Чего Маркс не мог понять это то, что труд всегда оплачен (иначе он не труд, потому что не выражает полезность другим) потому что он оплачивается не капиталистом, а другими, обществом посредством взаимодействия частного и общественного труда и другим общественным трудом. Труд ткача, в сукне оплачивает портной, сюртуком и наоборот. Труд оплачивается трудом в обмене с другим общественным трудом, трудом других. Потому капитал это не труд наёмных рабочих, произведённый свыше определённого значения и произведший за это время определённое количество «стоимостей», а совершенно другой общественный труд. А то, что Маркс представляет как труд, является понятием рабочей силы. Откуда и почему берутся свойства у продукта выражающие его свойства непосредственной обмениваемости – это не полезный труд, как представляет Маркс, а полезный для других. Полезность труда для других и даёт ему свойства обмениваемости. Теория Маркса «отменяет» самое главное выражение полезности человека для общества, его сущность, сущность человека для общества и потому в его сочинениях объявляется «новый» человек и «новое» общество.
В том и дело что частный труд становиться формой своей противоположности, зеркалом, в общественной форме только в обмене, когда он выразил полезность для других. Общественную форму частный труд принимает в виде другого труда, в виде своей противоположности, в виде сюртука для холста и в виде холста для сюртука.
«Обе последние особенности эквивалентной формы станут для нас ещё более понятными, если мы обратимся к великому исследователю, впервые анализировавшему форму стоимости наряду со столь многими формами мышления, общественными формами и естественными формами. Я имею в виду Аристотеля.
Прежде всего Аристотель совершенно ясно указывает, что денежная форма товара есть лишь дальнейшее развитие простой формы стоимости, т. е. выражения стоимости одного товара в каком-либо другом товаре; в самом деле, он говорит:
«5 лож = 1 дому» («κλίναι πέντε άντι οίκίας»)
«не отличается» от:
«5 лож = такому-то количеству денег»
(«κλίναι πέντε άντί … όσου αί πέντε κλίναι»).
Он понимает, далее, что стоимостное отношение, в котором заключается это выражение стоимости, свидетельствует, в свою очередь, о качественном отождествлении дома и ложа и что эти чувственно различные вещи без такого тождества их сущностей не могли бы относиться друг к другу как соизмеримые величины. «Обмен, — говорит он, — не может иметь места без равенства, а равенство без соизмеримости» («οϋτ΄ίβότης μή οϋβης βυμμετρίας»). Но здесь он останавливается в затруднении и прекращает дальнейший анализ формы стоимости. «Однако в действительности невозможно («τή μέν ούν άληυεία άδύνατον»)», чтобы столь разнородные вещи были соизмеримы, т. е. качественно равны. Такое приравнивание может быть лишь чем-то чуждым истинной природе вещей, следовательно лишь «искусственным приёмом для удовлетворения практической потребности».
То, что Маркс хочет объяснить на основе выводов Аристотеля, это выразить и подтвердить меркантилизм. Меркантилизм он подтверждает выражением стоимости одного товара другим товаром, стоимость пяти кроватей выражает дом.
Фактически, на самом деле так и есть, стоимость лож выражает дом, дом представляет стоимость для лож, что определяет обмен. Но Маркс за этим видит совершенно другое, стоимость 5 лож, которые заключена в них выражается домом относительностью обмена стоимости лож с другим товаром. Он ставит два товара в неравные условия, в одном товаре стоимость есть, а другой своим телом лишь её подтверждает, подтверждает что стоимость 5 лож выражается домом. Для него важно чтобы доказать то что в товарах качественно равное и одинаковое это стоимость. То, что образует в обществе равенство. Нельзя согласиться с тем, с чем соглашается Маркс в отношении выводов Аристотеля, что:«эти чувственно различные вещи без такого тождества их сущностей не могли бы относиться друг к другу как соизмеримые величины. «Обмен, — говорит он, — не может иметь места без равенства, а равенство без соизмеримости» .
Это есть радикальное выражение меркантилизма, измерение товаров до обмена стоимостью и приравниванием произведённых «стоимостей» в обмене.
Стоимостей товаров до обмена не существует, как и самих товаров.
Чуждое природной, истинной природе вещей, как раз и состоит в том, что оценивается не сама вещь, какие либо её качества как вещи, а её социальная пригодность. Не сама полезность вещи, а её полезность для других, которая является сущностью товара.
Социальная природа товара отражает и выражает социальное взаимодействие, и является лишь «искусственным приёмом для удовлетворения практической потребности».
Качественной составляющей содержащийся в обоих товарах, по взглядам меркантилизма, является стоимость, позволяющая товарам обмениваться количественно. Качественной оценкой товара, по Марксу, служит вывод Аристотеля о том, что ему безразлично чтобы взять за дом 5 кроватей или тождественное количество денег. Деньги, согласно меркантилисским понятиям, выявляют, определяют сущность стоимости такого товара как ложи, которые «стоит» их определённое количество. Превращают товарную стоимость в денежную стоимость или цену.
В деньгах, которые уплачены за кровати Маркс видит конкретное выражение их стоимости, превращение товарной стоимости, то что было в товаре, его внутреннее содержание, показавшее своё выражение в денежной стоимости, в денежной форме. Данное выражение и образование стоимости показывает истинное лицо меркантилизма, стоимость в каждом данном товаре, который обменивается «по – стоимости» в виде денег которая она выражает. Он представляет что каждый отдельный товар не просто вещь, а вещь с особым свойством- свойством стоимости, которое выражает и показывает своё истинное лицо при обмене на деньги, не в товарной, а превращённой денежной форме, выражает свою стоимость в денежном эквиваленте.
Меркантилизм потому и показывает факт обмена дома на ложи, тем что они имеют равную стоимость. Как ложи, так и дом выражают свою стоимость определённым одинаковым количеством денег, превращают её в одинаковую денежную форму потому и происходит обмен или через деньги или напрямую через своё «внутреннее содержание стоимости».
На самом деле деньги показываю и определяют стоимость товара, не того товара который представляет 5 лож, а другого который их «стоит», 1 дом. За ложи расплатились домом, но в денежной форме. Деньги представляют собой не выражение стоимости того товара который продан за них, обменивается на них, а всего лишь право на другой товар представляющей общественный продукт. Без обеспечения обмена они превращаются в простые бумажки, не обеспеченные их фактическим содержанием, возможностью довершить обмен, например советские деньги, которые были выражением стоимости каждого произведённого товара.
Фактически произошёл обмен лож на дом, в котором деньги сыграли роль несовершённого непосредственного обмена, отделили и отдалили его, в котором представляли стоимость другого товара – дома при продаже кроватей. Но фактически деньги представляют не данный товар, дом, а вообще общественный продукт, в этом состоит принцип обращения.
Дом «стоит» не «своей стоимости», а стоит 5 лож и деньги представляют собой выражение не стоимости дома, «себя», «своей стоимости», а стоимости 5 лож, того на что обменивается дом. Употребление денег легко вписалось в обмен, не отменяя его, а делая из него обращение. В деньгах продавец товара получает не выражение своей стоимости труда, а если и получает то это право на превращённый, другой общественный труд, потому что товар «стоит» другого товара обмена. Деньги предоставляют право и представляют собой всего лишь отложенный обмен, на совершение обмена в любой момент на другой товар. Сами по себе деньги ничего не представляют и не выражают.
Меркантилизм самого Аристотеля состоит в том что «необходимо всё измерить для того чтобы существовал обмен, а следовательно и общество». Стоимость есть не измеренное, выявленное свойство товара для его дальнейшего обмена, а обмен выявляет и показывает стоимость товара. Обмен превращает вещь в товар и образует отношение к другому товару, которое и показывает их стоимость, отношением друг к другу.
Обмен образуется не равенством стоимостей товаров, как «внутреннего их свойства», а показывает равенство тем, что они стоят друг друга как товары, до того(до обмена) ими не бывшие.
«Итак, Аристотель сам показывает нам, что́ именно сделало невозможным его дальнейший анализ: это — отсутствие понятия стоимости. В чём заключается то одинаковое, т. е. та общая субстанция, которую представляет дом для лож в выражении стоимости лож? Ничего подобного «в действительности не может существовать», — говорит Аристотель. Почему? Дом противостоит ложу как что-то равное, поскольку он представляет то, что действительно одинаково в них обоих — и в ложе и в доме. А это — человеческий труд».
Сущность утопии марксизма как науки состоит в том, что он претендует на то что он может измерить стоимость товара, его свойства необходимые ему для обмена с другим товаром и создание правильных пропорций обмена. Что он как любая наука, по словам Д.И.Менделеева, начинается с того что она начинает измерять. Для этого Маркс настаивает на необходимости провести анализ стоимости, того общего что взаимодействует в обмене товаров. Но в этом анализе он неправильно ставит задачу, не в представлении того что одинаковое и общая субстанция содержащаяся в доме и в ложах, а то что дом представляет субстанцию в выражении стоимости лож. Маркс в выражении стоимости товара, пытается совместить несовместимое, товар и стоимость другого товара и произвести через это анализ.
Меркантилизм как теория потому меркантилизм, потому что представляет общую субстанцию имеющейся в товарах - стоимость. Марксизм потому меркантилизм или меркантилисская сущность марксизма как раз и состоит в открытии понятия стоимости товара и даже в представлении выражении этой стоимости формулой W = C + V + m. Если в какой либо работе Маркса представлено равенство товаров, то далее следует смотреть как он ловко объясняет это равенством стоимостей. Теория представляет это равенство как истину равенства товаров и не представляет каким образом без стоимости товара, как её эквивалента, можно обойтись, ввиду того что равенство товаров меркантилизм представляет равенством их (обоих товаров) стоимостей. Но в том что он может это сделать и в отношении одного и заключена его истинная сущность. Представить стоимость отношением он не может, потому что сразу рассыпается теория равности и равнозначности товаров. В данной цитате Маркс показывает дом не равнозначный товар для лож, который обменивается на них, а то что он выражает стоимость лож. Объясняет взаимодействие стоимости лож и дома. То, что заключает в себе равное в ложе и доме действительно представляет собой труд, а не та «общая субстанция под названием стоимость». Стоимость это не качество каждого данного товара, а их отношение, отношение в котором они «стоят» друг друга, т.е. их равенства. Стоимость товара определяется их отношением в обмене, определяется обменом, а не обмен стоимостями. Меркантилизм представляет равнозначность товаров их внутренним доообменным содержанием созданным трудом. В обмене же приравнивается труд, но не оформленный в виде «стоимости», в виде «сгустка труда», а происходит действительный и фактический обмен труда на труд. В обоих товарах обмена содержится равный труд, а не равная стоимость.
Равность труда имеет смысл не приравнивания, допустим простого и сложного труда, а социальный смысл, выражением труда в виде другого, общественного труда. Труд стоит только тогда и только в том случае, если он стоит другого труда, тем что два разных труда равны в обмене. Стоимость обозначает равенство, а не качество и свойство отдельно взятого товара.
Труд стоит другого труда и его стоимость определяется не количеством необходимой стоимости, необходимой для восстановления, потому и получается «прибавочная часть», а равенством, т.е труд равен другому труду. Он равен не потому что тщательно измерен, скажем рабочим временем, а равен другому труду в обмене, «стоит» его. Приравнивание или равенство труда в обмене имеет социальный смысл и сущность, состоящий в том труд в ботинках сапожника точно измеряется обменом в виде другого общественного труда, образуя равенство труда и сущность общества. В обмене ботинок на другой труд, пускай через деньги, сапожнику точно отмеряется количество общественного продукта, другого труда, труда других в виде шляпы, сим – карты и карамелек. Создаётся равенство труда в ботинках, которые равны по – труду шляпе, сим – карте и карамелькам.
«Но того факта, что в форме товарных стоимостей все виды труда выражаются как одинаковый и, следовательно, равнозначный человеческий труд, — этого факта Аристотель не мог вычитать из самой формы стоимости, так как греческое общество покоилось на рабском труде и потому имело своим естественным базисом неравенство людей и их рабочих сил. Равенство и равнозначность всех видов труда, поскольку они являются человеческим трудом вообще, — эта тайна выражения стоимости может быть расшифрована лишь тогда, когда идея человеческого равенства уже приобрела прочность народного предрассудка. А это возможно лишь в таком обществе, где товарная форма есть всеобщая форма продукта труда и, стало быть, отношение людей друг к другу как товаровладельцев является господствующим общественным отношением. Гений Аристотеля обнаруживается именно в том, что в выражении стоимости товаров он открывает отношение равенства. Лишь исторические границы общества, в котором он жил, помешали ему раскрыть, в чём же состоит «в действительности» это отношение равенства».
То что пишет Маркс в первых строчках представляет теоретические основы меркантилизма, что просто труд создавший просто стоимости для товарного взаимодействия. Равнозначность труда определяет обмен, в котором взаимодействуют два труда, один «стоит» другого, т. е. они равны, а не в том что они равнозначно производят равнозначные стоимости. Представляя труд человеческим трудом вообще, тайна стоимости не будет раскрыта никогда. Стоимость и состоит в том, что два разноплановых труда, «стоят» друг друга, т.е. равны. В понятии стоимости заключено равенство, но не то которое вкладывал в него Маркс, равенство стоимостей товаров произведённых равным трудом. То, что открыл Аристотель и то что представляет через это открытие Маркс – совершенно разные вещи. Аристотель открыл равенство товаров и труда заключенного в них, в обмене. Обмен показывает равенство товаров и труда, тем, что товары «стоят» друг друга посредством равности труда. Маркс же «пошёл дальше» и объяснил обмен равностью и равнозначностью всех видов труда, поскольку он является человеческим трудом вообще производящим различные стоимости. Народный предрассудок состоит в наличии стоимости товаров до обмена и одинаковость просто труда, который производит их, через чего образуется и организуется обмен.
В форме товарных стоимостей выражается одинаковый и следовательно равнозначный человеческий труд, есть выражение меркантилизма, который показывает одинаковый труд создателем одинаковых стоимостей.
В обмен двух товаров вступают не одинаковые стоимости образованные одинаковым трудом, а два товара отношение которых и является их стоимостью. Они равны по стоимостям, тем что стоят друг друга.
Обмен это взаимодействие двух товаров, а не взаимодействие, приравнивание их стоимостей.
Гений Аристотеля не простирался так далеко, он не открывал стоимость товаров, образующих их равенство в обмене. Аристотель открыл то, и в этом состоит его гений, что в двух обмениваемых товарах содержится равный труд и одинаковая стоимость. Гений состоит в том, что в обмене образуется и создаётся равенство, которое Маркс переиначил приравниванием равнозначных составляющих товаров в виде стоимостей.
Тайна выражения стоимости имеет социальный смысл, до которого Аристотель не добрался, показывающий труд в товаре превращением его в равное количество другого, общественного труда, заключающим в себе другой товар. Отношение товаров это не отношение трудов заключённых в них, а выражение одного труда в другом общественном. Помидор, бульдозер и канцелярская кнопка «стоят» другого общественного труда, показываемого обменом, в котором осуществляется равенство труда в данном труде и другом общественном. Их стоимость не в них самих, которую невозможно измерить, потому что в них её нет, а в том что они стоят, т.е. другие товары. Ввиду этого товарная форма труда в любом обществе является основополагающей, образующей и придающей обществу форму в виде обмена человека с другими и потому представляющей отношения товаровладельцев.
Теория Маркса, вернее её утопия, состоит в том что начав исследование товара, как элементарной части взаимодействия людей он лишил его того что составляет и представляет его основную сущность – обмениваемость. В теории Маркса товары производятся и производится их стоимость и обмениваются не товары, а их сто

 Отправлено: 11.12.10 06:31. Заголовок: « Простая форма стои..

« Простая форма стоимости в целом
Простая форма стоимости товара заключается в его стоимостном отношении к неоднородному с ним товару, или в его меновом отношении к этому последнему. Стоимость товара A качественно выражается в способности товара B непосредственно обмениваться на товар A. Количественно она выражается в способности определённого количества товара B обмениваться на данное количество товара A. Другими словами: стоимость товара получает самостоятельное выражение, когда она представлена как «меновая стоимость». Когда мы в начале этой главы, придерживаясь общепринятого обозначения, говорили: товар есть потребительная стоимость и меновая стоимость, то, строго говоря, это было неверно. Товар есть потребительная стоимость, или предмет потребления, и «стоимость». Он обнаруживает эту свою двойственную природу, когда его стоимость получает собственную, отличную от его натуральной, форму проявления, а именно форму меновой стоимости, причём товар, рассматриваемый изолированно, никогда не обладает этой формой, но обладает ею всегда лишь в стоимостном отношении, или в меновом отношении, к другому, неоднородному с ним товару. Раз мы это помним, указанное выше неточное словоупотребление не приводит к ошибкам, а служит только для сокращения».
Главный вопрос в анализе понятия товара и стоимости состоит в том, чтобы понять и разобраться в том простая форма стоимости это стоимость товара, которая позволяет ему образовывать стоимостное отношение к другому товару или товарное, меновое.
Проще говоря в обмене взаимодействуют товары или их стоимости, товар обменивается на товар или его стоимость приравнивается к другой стоимости. Это важно выяснить для того чтобы представить, объяснить простую форму стоимости товара. То что пишет Маркс «простая форма стоимости товара заключается в его стоимостном отношении и его меновом отношении к другому товару», представляют собой совершенно различные и взаимоисключающие вещи и понятия. В первом случае отношение стоимостей, во втором товаров, в одном случае он отмечает стоимостное отношение, в другом товарное.
Маркс из данного анализа , который необходим для того чтобы понять и выявить простую форму стоимости, или то или другое, нашёл третий путь, «стоимость товара А выражается в способности товара В непосредственно обмениваться на товар А». Он тем самым не определяет и вообще отходит от этого, отношение обмена создают товары или их стоимости. В этом не может быть третьего пути, такого как демонстрирует Маркс «этой формой (формой меновой стоимости) он(товар) обладает всегда лишь в стоимостном или меновом отношении». Тем самым он не раскрывает главного содержания стоимости, или это стоимостное отношение или меновое, товарное. Он пишет и об отношении стоимостей и отношении товаров как – будто это одинаковые вещи, что относятся между собой товары, что стоимости. Он говорит об отношении товаров, сих стоимости и отношения стоимостей этих товаров, как об одинаковых, равнозначных вещах и понятиях.
В этом контексте Маркс показывает что стоимости товаров относятся друг к другу лишь качественно, способностью обмениваться на другой товар. Но так же он пишет и о количественном отношении товара В на данное количество товара А, выражающееся в способности товара В.
Само количественное отношение создают сами товары, определённое количество товара А, обменивается на определённое количество товара В.
Маркс по сути запутывает этот вопрос тем что получается стоимости товаров налаживают качественные отношения между ними, а количественные отношения выражают сами товары.
Не проясняет это дальнейшие выводы, о том что неверно что товар есть предмет потребления и «стоимость». Строго говоря товар не представляет собой предмет потребления ввиду того что он предмет потребления для других, общественного потребления и не является стоимостью, потому что он только ещё должен «стоить», образовать равенство с другим товаром в обмене, должен стоить другого товара. Сам товар не стоит, потому что он не стоит самого себя, не может быть равен и равнозначен самому себе.
Пускай он обнаруживает свою двойственную природу тем, что он предмет потребления и стоимость. Но тогда каким образом его стоимость получает собственную, отличную от натуральной форму проявления? Его натуральной и должна быть потребительная стоимость в отличие от меновой? Так что получается, что Маркс одной рукой открещивается от потребительной стоимости как свойство товара, свойством полезной вещи и тут же её признаёт.
Он по видимому и представляет стоимость прежде всего меновой, которой каждый товар не обладает изолированно, но обладает ею в меновом отношении. Так вот, пускай Маркс и делает пируэты в отношении стоимости, но остаётся главный вопрос почему, пускай у меновой стоимости товара появляется огромная потребность её выразить в меновом отношении. Где та неумолимая и непреклонная сила, влекущая один товар к другому? Как ни странно этим является сущность общества, которая определяется обменом не «стоимостями», а трудом.
Дальше он также пишет совершенно несовместимые вещи – товар обладает особой формой стоимости меновой, которая проявляется но в чём в стоимостном отношении товаров или в меновом? Обмениваются стоимости товаров или сами товары?
«Наш анализ показал, что форма стоимости, или выражение стоимости, товара вытекает из природы товарной стоимости, а не наоборот, не стоимость и величина стоимости вытекает из способа её выражения как меновой стоимости. Но именно так представляют себе дело как меркантилисты и их современные поклонники вроде Ферье, Ганиля и т. д. 22), так и их антиподы, современные коммивояжёры свободной торговли вроде Бастиа с компанией. Меркантилисты переносят центр тяжести на качественную сторону выражения стоимости, на эквивалентную форму товара, находящую своё законченное выражение в деньгах, — современные ревнители свободной торговли, которые должны сбыть свой товар во что бы то ни стало, обращают главное внимание, напротив, на количественную сторону относительной формы стоимости. Следовательно, для них и стоимость и величина стоимости товара существуют лишь в том выражении, которое они получают в меновом отношении товаров, т. е. лишь на столбцах текущего прейскуранта товаров. Шотландец Маклеод, профессиональная обязанность которого заключается в том, чтобы разукрашивать возможно большей учёностью сумбурные представления банкиров Ломбард-стрита 30, являет собой удачный синтез между суеверными меркантилистами и просвещёнными ревнителями свободной торговли».
Маркс пишет о природе товарной стоимости, как о вещи с заключённой в ней стоимостью. Это и выражает меркантилизм как утопическое учение, что товар это такая вещь, которая имеет и заключает в себе стоимость. Такая стоимость не выражает ни качественного состояния товара, ни количественного отношения с ним других товаров. Стоимость и величина стоимости не выражают прейскуранты товаров в виде бумажных табличек, на которых написано 10 рублей или 1 тысяча. Данные цифры показывают претендование вещи на данное количество общественного труда, которое показывает при продаже данной вещи за эту сумму всего лишь количество другого общественного продукта, которое располагает эта сумма. Сумма денег только обслуживает обмен, делая из него обращение и не является выражением стоимости данного товара, потому что является выражением другого товара или товара других.
«Ближайшее рассмотрение выражения стоимости товара A, содержащегося в его стоимостном отношении к товару B, показало нам, что в пределах этого отношения натуральная форма товара A служит лишь образом потребительной стоимости, а натуральная форма товара B — лишь формой стоимости, или образом стоимости. Скрытая в товаре внутренняя противоположность потребительной стоимости и стоимости выражается, таким образом, через внешнюю противоположность, т. е. через отношение двух товаров, в котором один товар — тот, стоимость которого выражается, — непосредственно играет роль лишь потребительной стоимости, а другой товар — тот, в котором стоимость выражается, — непосредственно играет роль лишь меновой стоимости. Следовательно, простая форма стоимости товара есть простая форма проявления заключающейся в нём противоположности потребительной стоимости и стоимости».
Самое главное, то что наконец-то Маркс выразил открыто, то что составляет его главную утопическую идею представлением простой формы стоимости товара. «Простая форма стоимости товара есть простая форма проявления заключающейся в нём противоположности потребительной стоимости и стоимости». Меркантилизм теории как раз и состоит в том, что он обнаружил и обнажил стоимость в самом товаре, простая форма стоимости товара есть простая форма её проявления.
Эта откровенность влечёт за собой, то что теория трещит по швам. Во- первых один товар потребительная стоимость, а другой меновая, обмен представляет неравнозначность понятий, ни отражающий ни меновое (отношение товаров), ни стоимостное(отношение равнозначных стоимостей). Во – вторых в качестве потребительной стоимости товар не товар, ввиду его двойственной сущности, полезной и меновой вещи. Т.е. полезная вещь не может служить сразу и в качестве меновой, на основании меркантилисских же понятий, двойственности, полезной и меновой вещи.
Противоположность между двумя стоимостями одного товара каким- то непостижимым образом проецируется на отношения двух товаров. Отношения двух товаров определяет стоимость каждого из них, даже по меркантилисским меркам и стоимость эта должна быть только меновая, потому что обслуживает меновое отношение товаров. Но если даже пойти на поводу у меркантилизма и представить внутреннее противоборство находящихся в товаре стоимостей, то как и каким образом их внутренняя борьба определяют отношение между товарами, внешними величинами, определяющими их отношение?
Товар не стоит никогда и ни в коем случае себя и его стоимость не выступает противоречием его меновой и потребительной стоимости, уже потому что товар в сущности не представляет ни потребительную ни меновую стоимость. Стоимость есть отношение одного товара к другому. Стоимость товара представляется их противоречивым конгломератом, т.е. по существу другую, отличную от их обоих, величину. Относительную и эквивалентную форму стоимости товар, которую Маркс с увлечением рассматривал выше, приобретает относительно потребительной, меновой или этого конгломерата обоих стоимостей?
Товар стоит другого товара, пропорцией образованной обменом, стоимость товара выражает другой товар, которого он стоит в обмене.
Маркс же объясняет обмен и равенство потребительной стоимости одного товара на другой товар, примерно то - же самое как объяснить обмен температуры на шкаф и равенство децибела и огурца в обмене.
Все эти выводы и выкладки по сути обоснуются недостаточным выражением научного понятия – товара. Товар это не вещь с неведомым свойством стоимости, которых у Маркса можно насчитать до десяти (потребительная, меновая, относительная, эквивалентная, натуральная), а всего лишь вещь в обмене. Только в обмене вещи превращаются в товары и только там образуется их стоимость отношениями обмена самих товаров.
«Продукт труда во всяком обществе есть предмет потребления, но лишь одна исторически определённая эпоха развития превращает продукт труда в товар, — а именно та, при которой труд, затраченный на производство полезной вещи, выступают как «предметное» свойство этой вещи, как её стоимость. Отсюда следует, что простая форма стоимости товара есть в то же время простая товарная форма продукта труда, что поэтому развитие товарной формы совпадает с развитием формы стоимости».
Можно усомнится, что если продукт труда во всяком обществе предмет потребления, в таком случае что же Маркс исследовал перед этим если не товар как элементарную часть общественного производства. Он исследовал не его потребительные свойства, а меновые, т.е. товарные. Товар во всяком обществе есть не предмет потребления, а предмет потребления для других общественного потребления.
Продукт труда в товар превращает не эпоха, а общество, потому что он представляет предмет потребления для других.
Попытаться представить простую форму стоимости через полезную вещь с затраченным на её производство трудом, выражающей стоимость, тогда почему стоимости не было в первобытной общине. Ведь был и труд и какое-либо производство, но стоимости не было. Не было и товара.
Простая форма стоимости это один товар «стоит» другого товара в обмене. В первобытной общине не было товара и стоимости потому что не было такого сравнения, потому что не было обмена. «Простая форма стоимости», как это представляет меркантилист Маркс на основании понятий, вещи с заключённым в него трудом и «стоимостью» естественно была.
Но он в понятие труда и стоимости вкладывал совершенно другой смысл и сущность. Труд и стоимость в обществе определяется другим, общественным трудом и другим товаром, а не находящимся в нём самом.
Потому простая форма продукта труда в обществе всегда товарна, т.е. представляет собой простую форму стоимости товара тем, что один товар стоит другого в обмене. Не товарна она в общине.
«Уже с первого взгляда очевидна недостаточность простой формы стоимости, этой зародышевой формы, которая, лишь пройдя ряд метаморфозов, дозревает до формы цены.
Выражение стоимости товара A в каком-либо товаре B отличает стоимость товара A только от его собственной потребительной стоимости и ставит его поэтому лишь в меновое отношение к какому-либо единичному, отличному от него самого товару; но оно не выражает его качественной тождественности и количественной пропорциональности со всеми другими товарами. Простой относительной форме стоимости одного товара соответствует единичная эквивалентная форма другого товара».
Если представлять товар полезной вещью с заключённым в нём трудом, то конечно недостаточно для объяснения стоимости, для этого просто необходимо представить различные превращения, метаморфозы стоимостей в самом товаре чтобы на выходе получилась цена, чтобы различные превращения стоимости превратились, наконец - то в цену этого простого продукта труда. Уже с первого взгляда видно, что Маркс усложняет понятие стоимости путём метаморфоз, «дозревающий до цены», представляя цену высшей формой стоимости, различных превращений её в товаре.
Для того чтобы представить простую форму стоимости, надо представить что один товар выражает стоимость другого товара и наоборот и всё!
Ни каких метаморфоз и превращений в товаре не происходит а созревание до цены, денежного выражения стоимости, это всего лишь превращённый и отдалённый обмен, проще говоря, обращение которое делают из обмена деньги.
Отношения обмена образуются не из стоимости какой –то и какого либо товара, тем более потребительной, которая ставит товар в какое либо отношение к другому товару. Стоимость не выражает качественной тождественности и количественной пропорциональности, т.е. стоимость не представляет то общее по свойствам товаров, находящееся в них и не образует на основании её (стоимости) количественную пропорцию товаров. Такое отношение, в котором товар приобретает стоимость, в виде другого товара, образуется обменом труда на труд.
Вот это и остаётся нераскрытым Марксом, для которого «простой относительной форме стоимости одного товара соответствует единичная эквивалентная форма другого товара». Он хочет выразить, что стоимости товаров эквивалентны (тождественны) и в тоже время относительны друг друга, чем открывает мировоззрение меркантилиста.
На самом деле, фактически и определённо отношение, относительность товаров в обмене рождают эквивалентную, равную стоимость тем что «стоят» друг друга. В этом вся эквивалентность и относительность.

«Так, например, сюртук в относительном выражении стоимости холста обладает эквивалентной формой, или формой непосредственной обмениваемости, только по отношению к этому единичному товару, холсту».
Сюртук и любой другой товар не обладает формой непосредственной обмениваемости, потому что по существу, как понятие товар товаром становится только в обмене. Эквивалентность стоимости товару придаёт не какая либо форма, будь то эквивалентная или относительная, находящаяся в товаре, а непосредственный обмен. Только в этом случае товар выражает свою стоимость, т.е. то чему он равен чего «стоит».
«Между тем единичная форма стоимости сама собой переходит в более полную. Хотя посредством единичной формы стоимость одного товара A выражается лишь в одном товаре другого вида, однако при этом совершенно безразлично, каков именно этот товар: сюртук ли, железо ли, пшеница ли и т. д. По мере того как один и тот же товар вступает в стоимостные отношения то с тем, то с другим видом товара, возникают различные простые выражения его стоимости22a). Число возможных выражений его стоимости ограничено только числом отличных от него видов товара. Единичное выражение стоимости товара превращается, таким образом, в ряд различных простых выражений его стоимости, причём ряд этот может быть удлинён как угодно».
Выражение стоимости товара это не единичная его форма, выражающаяся в другом товаре одного или во многих товарах, при этом Марксу совершенно это безразлично как меркантилисту, потому что для него стоимость в товаре уже есть и её выражение представляют собой мелкие технические моменты. Выражается его стоимость в одном или другом товаре, поскольку (далее по тексту) он вступает в стоимостные отношения с тем, то с другим видом товара. Ему как меркантилисту надо сказать, что стоимость товара не выражается, когда он вступает в отношение с другим товаром, а только образуется и то, что отношение это не стоимостные, а наоборот рождающие стоимость.
Создаётся пропорция 1 сюртук = 20 аршин холста или 1 сюртук = 20кг.яблок, Маркс представляет это тем что таким образом сюртук выражает свою стоимость по - разному, на самом деле это представляет его разную стоимость. В первом случае он «стоит» 20 аршин холста и 20 кг. Яблок, во втором.
В том и дело что обмен не предполагает равенство стоимостей сюртука и холста и сюртука и яблок одинаковым её значением, а выражается стоимость сюртука, которую он не имеет, через холст в первом случае и яблоки во втором, показывая его разную, а не равную стоимость. Выражаемую в первом случае сюртук «стоит» 20 аршин холста, в втором 20 кг.яблок.
«ПОЛНАЯ, ИЛИ РАЗВЁРНУТАЯ, ФОРМа стоимости
z товара A = u товара B, или = v товара C, или = w товара D, или = x товара E, или = и т. д.
(20 аршин холста = 1 сюртуку, или = 10 ф. чаю, или = 40 ф. кофе, или = 1 квартеру пшеницы, или = 2 унциям золота, или = ½ тонны железа, или = и т.д.)
1) Развёрнутая относительная форма стоимости
Стоимость данного товара, например, холста, выражается теперь в бесчисленных других элементах товарного мира. Каждое другое товарное тело становится зеркалом стоимости холста 23). Таким образом, только теперь сама эта стоимость действительно выступает как сгусток лишённого различий человеческого труда. Это потому что образующий её труд теперь вполне отчётливо выражен как труд, равнозначный всякому другому человеческому труду, независимо от того, какой натуральной формой обладает последний и овеществляется ли он в сюртуке, пшенице, железе, золоте и т. д. Поэтому в силу своей формы стоимости холст вступает теперь в общественное отношение не с одним только товаром другого вида, а со всем товарным миром. Как товар, он гражданин этого мира. В то же время бесконечный ряд выражений товарной стоимости показывает, что она относится с полным безразличием ко всякой особой форме потребительной стоимости, в которой она проявляется».
Маркс показывает «выражение стоимость холста в бесчисленных других элементах товарного мира», и каждое другое товарное тело становится «зеркалом» стоимости холста. Фактически это не зеркало, а сама стоимость, то чего «стоит» холст, чему он равен.
Вот этим, на основании меркантилизма, он и представляет холст как и любой другой товар, стоимость которого представляет зеркальное отражение другой стоимости, стоимости другого товара, «выступает как сгусток лишённых различий человеческого труда».
Как это назвать полуправдой, неправдой, меркантилизмом или недостаточным анализом понятий?
Связь между товаром его стоимостью и трудом существует, но не в таком виде как это выражает Маркс. Отношение трудов, представленных в товарах, рождает стоимость, а не отношение стоимостей произведённых трудом образует равенство товаров.
Марксу как меркантилисту важно доказать что труд образующий стоимости всевозможных товаров, просто труд или простой труд, равнозначен другому труду в другой стоимости.
Это представляет теорию строительства справедливого общества с простым или просто трудом.
Понятие труда не простое, а особенное, которое как раз лежит в основании всех понятий и отношений. Особенность его в том что он должен быть не просто труд, а особенный потому что он должен выражать и содержать особую полезность, полезность для общества, для других. Отношение трудов представленных в товарах как раз и образуют стоимость в виде другого труда, того которому он равен, «стоит» его. Отношение товаров это всего лишь вещественная оболочка отношений труда в обществе, потому что труд «стоит» другого общественного труда определяемого обменом, потому что он не просто труд, а труд для других. «Общественность» или социальная сущность человека определяется не нахождением в среде себе подобных, а трудом и трудом особенным, потому что он должен быть полезен для других. Только в этом случае он труд, поскольку образует общественную связь в обществе, а не просто производится являясь всего лишь затратой рабочей силы.
Потому наука, которая с легкостью может измерить труд человека вскапывающего огород, потому что он затратил на это несколько рабочих часов, износил при этом пару галош и съел буханку хлеба, является утопической.

 Отправлено: 11.12.10 06:32. Заголовок: «В первой форме — 20..

«В первой форме — 20 аршин холста = 1 сюртуку — может казаться простой случайностью, что эти два товара обмениваются друг на друга в определённом количественном соотношении. Напротив, во второй форме тотчас же обнаруживается скрывающаяся за этим основа, по существу отличная от случайного проявления и определяющая собой это последнее. Стоимость холста остаётся одинаковой по своей величине независимо от того, выражается ли она в сюртуке, кофе, железе и т.д., — в бесконечно разнообразных товарах, принадлежащих самым различным владельцам. Случайное отношение двух индивидуальных товаровладельцев отпадает. Становится очевидным, что не обмен регулирует величину стоимости товара, а наоборот, величина стоимости товара регулирует его меновые отношения».
Что обмениваются два товара 20 аршин холста и 1 сюртук не случайно, потому что они через это стали товарами. Эта определённость в количественном отношении и констатирует что они «стоят» друг друга в таком отношении. Стоимость 20 аршин холста выражает сюртук и если эти же аршины обмениваются на кофе, то стоят кофе. Но стоимости 20 аршин холста не имеют для того чтобы свободно обмениваться, по значению, величине стоимости.
Что для Маркса очевидно, то для науки смерть. Святая истина, что если открыта стоимость в каждом товаре, то она и образует отношение обмена. Она начинает выявлять величину стоимости товара для его справедливого менового отношения. Утопизм заключён уже в том что любая вещь, взятая в отдельности, те же 20 аршин холста или 1 сюртук не является товаром и не имеет никакой стоимости. Обмен превращает вещи в товары и образует их равную стоимость тем что они «стоят» друг друга, т.е. равны.
Кто не знал формулу меркантилизма достаточно прочитать последние строки этой цитаты. Меркантилист это тот кто из последних сил и возможностей пытается измерить определить стоимость товара для его пропорционального взаимодействия с другими товарами. С тем же успехом и с тем же результатом можно искать рецепт философского камня превращающего все металлы в золото.
« Особенная эквивалентная форма
Каждый товар: сюртук, чай, пшеница, железо и т. д., в выражении стоимости холста выступает в качестве эквивалента и потому в качестве стоимостного тела. Определённая натуральная форма каждого из этих товаров есть теперь особенная эквивалентная форма наряду со многими другими. Равным образом многообразные определённые, конкретные виды полезного труда, содержащиеся в различных товарных телах, выступают теперь лишь в качестве особенных форм осуществления и проявления человеческого труда вообще».
Каждый товар: чай, пшеница, железо и т. д., в выражении стоимости холста не выступает в качестве эквивалента, потому что должны представлять эквивалент чему то, какой либо величине, по которой они стоят, т.е. равны, друг друга.
Выражать свою стоимость и выступать в качестве эквивалента – совершенно разные вещи. Выражать значит выявлять стоимость, которой ещё нет, а представлять эквивалент стоимости, значит она есть.
Равенство стоимости товаров образуется в обмене и только в обмене, и до обмена и товары не товары и уже потому не имеют стоимости.
Но тут можно ещё и заметить подвижки в мировозрении Маркса, показывающего выражение стоимости товара не телом другого товара, а уже в качестве стоимостного тела. Достаточно расплывчатое понятие, но не совсем тело товара, о котором он писал выше.
Труд не выступает в стоимости в качестве абстрактного труда, человеческого труда вообще, её создающего, а он своим отношением друг к другу образует стоимость.
« Недостатки полной, или развёрнутой, формы стоимости
Во-первых, относительное выражение стоимости товара является здесь незавершённым, так как ряд выражений его стоимости никогда не заканчивается. Цепь, звенья которой состоят из уравнений стоимости, всегда может быть продолжена путём включения каждого вновь появляющегося товарного вида, доставляющего материал для полного выражения стоимости. Во-вторых, такая цепь образует пёструю мозаику разрозненных и разнородных выражений стоимости. Наконец, если, как это и должно произойти, в этой развёрнутой форме выражается относительная стоимость каждого товара, то относительная форма стоимости каждого товара есть бесконечный ряд выражений стоимости, отличный от выражения относительной формы стоимости всякого иного товара. Недостатки развёрнутой относительной формы стоимости отражаются, в свою очередь, и на соответствующей ей эквивалентной форме. Так как натуральная форма каждого отдельного товарного вида является здесь особенной эквивалентной формой наряду с бесчисленными другими особенными эквивалентными формами, то существуют вообще лишь ограниченные эквивалентные формы, из которых каждая исключает все остальные. Равным образом определённый, конкретный, полезный вид труда, содержащийся в каждом особенном товарном эквиваленте, является лишь особенной, следовательно не исчерпывающей, формой проявления человеческого труда. Правда, последний получает свою полную или исчерпывающую форму проявления в совокупности этих особенных форм проявления. Тем не менее он не обладает здесь единой формой проявления».
Во первых, если уравнения стоимости, то это всё таки уравнения в смысле математического понятия, уравнения и приравнивания стоимостей, а не выражение стоимости товара другим телом товара «доставляющего материал для выражения стоимости». Уравнение одинаковых понятий. Стоимость данного товара выражается другим товаром, которого он «стоит» в обмене одним предметом или вещью, например 20 аршин холста стоят 1 сюртука, то этим возможности хоста и исчерпываются. Другое уравнение в котором 20 аршин холста обмениваются или выражают свою стоимость в кофе предполагают только другие 20 аршин, а эти растворились, исчезли как товар в обменной сделке. Товар после обмена превратился в просто вещь, такие как 20 аршин холста или сюртук, которые после обмена, как и до него товарами не являются. Вновь появляющийся товарный вид не является материалом и не продолжает цепочку для полного выражения стоимости, а товар как понятие появляется только в обмене на другой товар.
Появившаяся во Владивостоке ещё одна подержанная иномарка никак не влияет на стоимость картошки в Калининграде.
«Впрочем, развёрнутая относительная форма стоимости состоит лишь из суммы простых относительных выражений стоимости, или уравнений, первой формы, например:
20 аршин холста = 1 сюртуку,
20 аршин холста = 10 ф. чаю и т. д.
Но каждое из этих уравнений содержит и тождественное с ним обратное уравнение:
1 сюртук = 20 аршинам холста,
10 ф. чаю = 20 аршинам холста и т. Д».
Выражение стоимости товара происходит не приравниванием стоимостей, а обменом, в котором один товар стоит другого. Потому любая форма стоимости (если её можно предполагать в товаре)) не может быть представлена как сумма простых относительных выражений стоимости другим товаром, его телом. Тем более простая форма и только она выражает стоимость товара в обмене: 20 аршин холста стоят 1 сюртука или 1 сюртук стоит 20 аршин холста. Простая форма стоимости состоит не в «сгустке труда», который представляет товар, а в том что один товар стоит ,т.е. равен, другого товара.
Проще представления стоимости тем, что один товар стоит другого в обмене быть не может.
«В самом деле: если кто-нибудь обменивает свой холст на многие другие товары и, следовательно, выражает его стоимость в ряде других товаров, то многие другие товаровладельцы обязательно должны, очевидно, также обменять свои товары на холст, следовательно должны выразить стоимость своих различных товаров в одном и том же третьем товаре, в холсте. Итак, обернём ряд: 20 аршин холста = 1 сюртуку, или = 10 ф. чаю, или = и т. д., т.е. выразим лишь то обратное отношение, которое по существу дела уже заключается в этом ряду, тогда получится: «
Если кто обменивает свой холст, должны знать, что обменять 20 аршин холста можно только на 1 сюртук или на 10 ф. чаю, т.е. выразить его стоимость, а на оба сразу или на многие товары не получится, если есть всего 20аршин холста. Обмен это взаимодействие двух товаров. Тем более всеобщая форма стоимости товара претит его природе обмениваемой вещи, обмениваемой с определённым товаром, а не со всеми вместе в «определённой пропорции». Чтобы продать шкаф не надо его сначала пробовать обменять его на холст.
«C. ВСЕОБЩАЯ ФОРМА СТОИМОСТИ1 сюртук = 20 аршинам холста
10 ф. чаю =
40 ф. кофе =
1 квартер пшеницы =
2 унции золота =
½ тонны железа =
x товара A =
и т. д.»
То, что Маркс представляет всеобщей формой стоимости представляет собой всего лишь обращение. В самом деле возможности 20аршин холста безграничны в отношении обращения. Он может обмениваться на данные виды других товаров, представляет всего лишь возможность, но это он сделать может только раз и только на один из них, потому что 20 аршин холста товар только в обмене. Вне его это просто 20 аршин холста, простая вещь.
Если бы существовал просто обмен 20 аршин холста, то было бы так, но безграничность обмена дают товару деньги. Не выражение стоимости товара в денежной форме, а деньги всего лишь предполагают обмен не товара на товар, а на его призрачный эквивалент, эквивалент другого товара в виде денежных знаков.
« Изменённый характер формы стоимости
Теперь товары выражают свои стоимости: 1) просто, так как они выражают их в одном-единственном товаре, и 2) единообразно, так как они выражают их в одном и том же товаре. Форма их стоимости проста и обща им всем, следовательно всеобща».
Простую форму стоимости представляет обмен, в котором один товар стоит другого, а не в себе самом и не в различных товарах, которое представляет как раз выражение стоимости товара в себе самом и приравнивание её к другим товарам.
«Формы I и II достигали лишь того, что стоимость данного товара выражалась как нечто отличное от его собственной потребительной стоимости, или его товарного тела.
Первая форма давала уравнения стоимости такого рода: 1 сюртук = 20 аршинам холста, 10 ф. чаю = ½ тонны железа и т. д. Стоимость сюртука выражается как нечто равное холсту, стоимость чая — как нечто равное железу и т. д. Но эти нечто, равные холсту и железу, эти выражения стоимости сюртука и чая столь же различны между собой, как и сами холст и железо. На практике эта форма встречается, очевидно, лишь при первых зачатках обмена, когда продукты труда превращаются в товары лишь посредством единичных и случайных актов обмена».
Равность и равнозначность стоимости образуется обменом одного товара на другой, а не выражением собственной стоимости которая «отлична от собственной потребительной стоимости». Выражение стоимости товара это единичный акт обмена, когда он стоит другого товара. Стоимость как понятие выражает всего лишь равенство, то что одна вещь, один товар, равен другому, «стоит» его. Деньги всего лишь делают из обмена обращение, в котором товар обменивается не на другой товар, а на его аналог, аналог другого общественного продукта, представляющий денежные купюры.
«Вторая форма полнее, чем первая, отличает стоимость товара от его собственной потребительной стоимости, так как стоимость, например, сюртука, противостоит здесь его натуральной форме во всех возможных видах, как нечто равное холсту, равное железу, равное чаю и т. д., — равное всему, чему угодно, только не самому сюртуку. С другой стороны, здесь прямо исключается всякое общее выражение стоимости товаров, так как в выражении стоимости каждого отдельного товара все другие товары выступают лишь в форме эквивалентов. Развёрнутая форма стоимости впервые встречается фактически тогда, когда один какой-нибудь продукт труда, например скот, уже не в виде исключения, а обычно обменивается на многие другие товары».
Какая форма стоимости отличает стоимость товара от его собственной потребительной стоимости? Собственно товар, имея собственную стоимость в виде потребительной стоимости, «потребительная стоимость, а не товар», в кавычках слова автора. Стоимость товара получается не его собственное выражение, а противостоящее ей в виде холста, железа и чая, которых он стоит в обмене. В тоже время находящееся в товаре как нечто равное другому товару и другим товарам, «равное чему угодно но не самому сюртуку».
В том и дело что Маркс по своему хочет выразить то, что сюртук не может стоить самого себя и утверждает что в сюртуке, находится что-то равное, которое он представляет как стоимость, которое равно выражению этой же стоимости в другом товаре.
Другими словами стоимость, находящаяся в товаре образует равенство его с другим товаром по стоимости, т.е. то что он высказал на 3 страницы выше: «Становится очевидным, что не обмен регулирует величину стоимости товара, а наоборот, величина стоимости товара регулирует его меновые отношения».
Но Маркс не может понять того чтобы представить и выразить равенство стоимостей, которые он представляет как данность товара, необходим третейский судья, которого в обществе нет и быть не может. Взаимодействие товаров происходит самим собой, в этом заключён общественный процесс и сущность общества.
По сути эти два предложения показывают различные экономические системы, которые в прошлом боролись и представляют обмен и организованный обмен.
Для того чтобы понять как образуются меновые отношения товаров нужно в конце концов понять стоимость находится в самом товаре, существует ли выражение стоимости товара в каждом отдельном его экземпляре.
То о чём пишет Маркс дальше, что другие товары в выражении стоимости отдельного товара выступают в качестве эквивалентов, то эквивалентов чего, стоимости или товаров. Если представить каким образом одному товару представляет эквивалент другой товар, то без их стоимости Маркс не может даже представить. Он не в состоянии представить что эквивалентность и равность товарам придаёт труд, а не стоимость.
«Вновь полученная нами форма III выражает стоимости товарного мира в одном и том же выделенном из него виде товара, например в холсте, и представляет, таким образом, стоимости всех товаров через равенство их с холстом. Как нечто равное холсту, стоимость каждого товара отличается теперь не только от своей собственной потребительной стоимости, но и от всякой потребительной стоимости, и тем самым выражает собой то, что имеется общего у данного товара со всеми другими. Следовательно, только эта форма действительно устанавливает отношения между товарами как стоимостями, или заставляет их выступать по отношению друг к другу в качестве меновых стоимостей».
Маркс вертится как уж на сковородке что-бы совместить несовместимое, стоимости всех товаров выражается через равенство их с холстом, в то же время, предполагая стоимость каждого товара. Стоимость, если она есть в товаре, должна быть отчеканенной медалью, которая даёт неукоснительное право на взаимодействие товару на обмен с другими товарами в определённой пропорции.
Но Маркс почему – то считает что наряду с её выражением «в себе», товар её должен выразить в другом товаре. Зачем это делать, если форма стоимости «устанавливает отношение между товарами как стоимостями» и заставляет образовывать отношение между ними.
Надо, наконец определиться приравниваются товары или их стоимости. Представляя отношения товаров как стоимостей, заставляет задуматься о механизме их взаимодействия. Науке организованного обмена по стоимости следует в этом случае придать законодательный характер справедливого определения стоимости в каждом отдельном товаре, печатью или штамповкой отпечатывать стоимость на каждом товаре. Но … это уже пройденный нами урок.
«Обе прежние формы выражают стоимость каждого товара или в одном неоднородном с ним товаре, или в ряде многих отличных от него товаров. В обоих случаях добыть себе форму стоимости является, так сказать, частным делом отдельного товара, и он совершает это без содействия остальных товаров. Последние играют по отношению к нему лишь пассивную роль эквивалента. Напротив, всеобщая форма стоимости возникает лишь как общее дело всего товарного мира. Данный товар приобретает всеобщее выражение стоимости лишь потому, что одновременно с ним все другие товары выражают свою стоимость в одном и том же эквиваленте, и каждый вновь появляющийся товар должен подражать этому. Вместе с тем обнаруживается, чтотак как стоимостная предметность товаров представляет собой просто «общественное бытие» этих вещей, то и выражена она может быть лишь через их всестороннее общественное отношение, что их стоимостная форма должна быть поэтому общественно значимой формой».
Добыть себе форму себе форму стоимости без участия других товаров и есть выражение меркантилизма. Товар не имеет стоимости в «себе», что пытается доказать и выразить меркантилизм, как стоимостная предметность товаров, для их стоимостного взаимодействия, представляющего эквивалентность по - стоимости.
Общественное бытие товаров представляет обмен, в котором и только в нём товары есть товары как понятия, а не в отдельном их бытии в качестве полезной вещи, образующей содержание, наполнение общества.
Товар это вещь, которая непосредственно продаётся, обменивается, а не вещь способная это сделать потому что заключает в себе «полезность».
То что Маркс правильно пишет это то что общественное бытиё товаров выражается через общественное отношение, а не всеобщее выражение стоимости товаров.
«В форме своего равенства холсту все товары оказываются теперь не только качественно равными, т. е. стоимостями вообще, но в то же время и количественно сравнимыми величинами стоимости. Так как они отражают величины своих стоимостей в одном и том же материале — в холсте, то эти величины стоимости взаимно отражаются одна в другой. Например, 10 ф. чаю = 20 аршинам холста, и 40 ф. кофе = 20 аршинам холста. Следовательно, 10 ф. чаю = 40 ф. кофе. Или: в одном фунте кофе заключена только четвёртая часть того количества субстанции стоимости, труда, которое содержится в 1 фунте чаю».
Количественно, качественно сравнимы товары только в обмене, потому что только в обмене вещи товары и только там показывают свою стоимость, то чему они равны, чего стоят. Маркс показывает сравнение товаров по стоимостям и только через меркантилизм его теории получается вполне логично. Равенство товаров образуется из равенства их стоимостей. Но на самом деле только обмен показывает то, что два разнородных товара «стоят» друг друга. Равенство стоимостей 10 ф. чаю и 40 ф. кофе, сомнительно, т.к. такого обмена не существовало. Во первых товарами могут быть или являются ими вещи осуществляющие обмен, пускай таковыми были две первые пропорции, но 10 ф. чаю и 40 ф. кофе, объединяющих знаком равенства не могут быть даже товарами, поскольку не вступили в обмен.
Знак равенства им Маркс поставил на основании равенства стоимостей, которыми они должны обладать как полезные вещи для образования данного равенства, т.е. обладать стоимостью до и для вступления в обмен. Карл Маркс был таким же меркантилистом, как и Адам Смит, который выводил справедливую или естественную стоимость товара. Он писал: «Если цена какого либо товара соответствует тому что необходимо для оплаты ренты, заработной платы и прибыли на капитал, то товар продаётся по естественной ценой». Меркантилизм выражает не только справедливую цену товара «в себе», но и то что эта цена образована из цен её составляющих, т.е. по сути стоимость из стоимости.
«Всеобщая относительная форма стоимости товарного мира придаёт исключённому из этого мира товару-эквиваленту холсту, характер всеобщего эквивалента. Его собственная натуральная форма становится образом стоимости, общим для всего товарного мира, холст приобретает способность непосредственно обмениваться на все другие товары. Его телесная форма играет роль видимого воплощения, всеобщей общественной оболочки всякого человеческого труда. Ткачество, частный труд, производящий холст, находится в то же время в форме всеобщей и общественной, и форме равенства со всеми другими видами труда. Бесчисленные уравнения, из которых состоит всеобщая форма стоимости, приравнивают труд, осуществлённый в холсте, поочерёдно ко всем видам труда, содержащимся в каждом другом товаре, и тем самым делают ткачество всеобщей формой проявления человеческого труда вообще. Таким образом, труд, овеществлённый в товарной стоимости, получает не только отрицательное выражение как труд, от которого отвлечены все конкретные формы и полезные свойства действительных видов труда, но отчётливо выступает и его собственная положительная природа. Последняя состоит в том, что все действительные виды труда сведены к общему для них характеру человеческого труда, к затрате человеческой рабочей силы».
Всеобщая форма стоимости не может исключать из себя какой либо товар как всеобщий эквивалент, потому что по представлениям Маркса товары имеют равенство стоимости и непосредственный обмен получается из природы товара, обладанием им стоимости, находящийся внутри, «в себе», каждого товара. Относительность или соотношение «по стоимости» должно рождаться из самой сущности товара. Почему только холст имеет возможность непосредственно обмениваться на другие товары, а другие товары должны обмениваться на холст и только холст, а не между собой. Телесную форму общественной оболочки труда имеет не только холст, а и всякий другой товар, согласно логики Маркса.
Маркс через это хочет объяснить деньги как общий эквивалент обмениваемости, который заключает в себе денежный знак. Для этого товару следует всего лишь выразить свою стоимость для полноты её выражения, в деньгах, а остальное пойдёт само собой. Деньги опять превратятся в товары, и процесс пойдёт по новому кругу. Потому он и представляет, что стоимость данного товара определяется бесчисленными уравнениями всеобщей формы стоимости. Он пытается придать возможность обмениваться товару посредством денег со многими товарами, что и определяет обращение, с самим обменом, натуральной возможностью (одной) это сделать.
Труд, овеществлённый в «товарной стоимости» и может один раз совершить обмен, стоимостью которому будет не сам он, а другой товар, на который совершён обмен или деньги представляющие общественный продукт.
Таким образом Маркс подводит к тому что быть обмениваемым товару вовсе не обязательно, если вещь представляется продуктом труда, то она товар, равнозначный по затратам человеческой рабочей силы и потому есть стоимость, а стоимости должна быть всегда «зелёный свет» в обмене.
«Всеобщая форма стоимости, которая представляет продукты труда просто в виде сгустков лишённого различий человеческой труда, самим своим построением показывает, что она есть общественное выражение товарного мира. Она раскрывает, таким образом, что в пределах этого мира всеобще человеческий характер труда образует его специфический общественный характер».
Всеобщая форма стоимости показывает товары не простыми сгустками труда, лишённого различий и потому лишённого общественных различий. Всеобщая форма стоимости показывает выражение товара и труда в его общественном эквиваленте, продукте который его стоит.
Потому обмен холста на сюртук не просто приравнивание двух товаров с одинаковыми сгустками труда, заключённых в них, а выражение труда в эквиваленте общественного труда который представляет для сюртука холст, а для холста сюртук. 20 аршин холста стоят 1 сюртука, потому что выражаются и холст и сюртук в равном ему общественном эквиваленте труда, труда других.
Любая стоимость, в том числе и всеобщая предполагает, что труд стоит труда, стоимость потому всегда трудовая что она образуется из отношения двух трудов, частного, труда человека и общественного труда.
Холст для сюртука, как и сюртук для холста представляет не выражение своей собственной стоимости, а холст стоит сюртука, а сюртук холста. Каждый из них «не стоит», не выражает и не может выражать никакой стоимости, ни потребительной, ни меновой хотя бы потому что взятые по отдельности, а не в обмене они не товары. Товар имеет единственную стоимость – меновую, который представляет другой товар обмена, которого он «стоит». Ввиду и на основании этого обмен не может быть организован, он может быть или не может быть. Организация обмена предполагает наличия данных или качества вещи на основании которых происходит сопоставление её с другой. Но в таком виде и в таком качестве она не может быть товаром, товар это вещь в обмене, показывающая что она что – то стоит, а не вне его.
Общественное выражение товарного мира представляет в том виде труд и «стоимость» если она обменивается .Потому сомнениям Ф.Энгельса в относительно взаимодействия труда нет места, когда он пишет:«не только продукт труда, но и сам труд должен непосредственно обмениваться на продукт, час труда на продукт другого часа труда. Но тут возникает «вызывающая сомнение загвоздка», что распределяется весь продукт». Т.20 с.323. Общественное производство представляет не производство трудом «стоимостей», а бесчисленное количество обменов, в которых «распределяется весь продукт», мало того он распределяется по труду, из взаимодействия частного и общественного труда.

 Отправлено: 11.12.10 06:33. Заголовок: « Отношение между ра..

« Отношение между развитием относительной форм0ы стоимости и эквивалентной формы
Степени развития относительной формы стоимости соответствует степень развития эквивалентной формы. Однако — и это важно отметить — развитие эквивалентной формы есть лишь выражение и результат развития относительной, формы стоимости.
Простая, или единичная, относительная форма стоимости товара делает другой товар единичным эквивалентом. Развёрнутая форма относительной стоимости, выражение стоимости товара во всех других товарах, — придаёт последним форму разнообразных, особенных эквивалентов. Наконец, один особенный вид товара получает форму всеобщего эквивалента потому что все другие товары делают его материалом для своей единой всеобщей формы стоимости».
Простая или единичная форма стоимости, это обмен. Обмен выражает стоимость одного товара другим, «стоит» его. Развёрнутая форма стоимости это обращение. Обращение это отложенный обмен, обмен не произведённый непосредственно, онлайн, когда вместо другого товара обмена применяются деньги. Товар в этом случае обменивается не на другой товар, а на его заменитель, деньги, являющиеся представителем другого товара. Продажа сапог за деньги и покупка на них сукна, не нарушают сущность обмена сапог на сукно. Деньги представляют собой не выразителя стоимости сапог, который по стоимости обменивается на сукно, а являются представителем другого, общественного труда, КОТОРЫЙ МОЖЕТ СУЩЕСТВОВАТЬ В ТОМ ЧИСЛЕ Ив виде сукна. В качестве другого товара может выступать любой другой и меркантилизм Маркса и позволяет ему показать, что сапоги и сукно обмениваются, потому что равны их стоимости. Сапоги, выражая свою стоимость в виде денег, показывая развёрнутую стоимость, могут обмениваться, согласно этого взгляда, на любой другой товар имеющий аналогичную стоимость. Деньги выражают не призрачную стоимость данного товара, в виде бумажек или золота, а его материальную сущность в виде другого товара.
Марксизм, являясь основной наукой об обществе, представляет на основании понятия стоимости утопически общественное богатство. Она представляет его в виде стоимостей данных товаров, чем больше товаров, потребительных стоимостей тем больше общественное богатство. Легко представляя его увеличение объёмом потребительных стоимостей, но трудновато представляя его накопление, увеличением производства стульев, силоса и крупы. Стоимость товара представляет собой общественный труд, труд других и потому общественное богатство другой общественный продукт который к данному товару не имеет отношения.
Потому отношение капиталиста и наёмного рабочего не вписываются в схему взаимодействия частного и общественного труда. Эти отношения находятся на одном конце труда, т.е. их отношения определяются отношением к своему труду через общественный.
Наёмный рабочий не производит стоимость и эта стоимость определяется не самим трудом который он произвёл, а другим, общественным трудом, который его «стоит». Присвоение капиталиста относится не к труду наёмного рабочего, а к другому, общественному труду, что представляет и составляет такое понятие как капитал.
«В той самой степени, в какой развивается форма стоимости вообще, развивается и противоположность между двумя её полюсами — относительной формой стоимости и эквивалентной формой.
Уже первая форма — 20 аршин холста = 1 сюртуку — содержит эту противоположность, но не фиксирует её. Смотря по тому, как мы будем читать это уравнение, слева направо или обратно, каждый из двух товарных полюсов, и холст и сюртук, окажется попеременно то в относительной форме стоимости, то в эквивалентной форме. Здесь ещё довольно трудно установить полярную противоположность».
Это уравнение образовано обменом потому нельзя читать ни справа налево ни слева направо, потому что это радостный и волнительный момент превращения вещей в товары и обретение ими только в таком виде стоимости, одинаковой, равной стоимости, которую до обмена они не имели. Маркс же представляет что товары обмениваются, но обмен происходит не самих товаров, а справедливо по - стоимости.
Относительность товаров образует стоимость, а не относительность стоимостей образует меновое отношение относительностью или эквивалентностью одновременно.
Равная (эквивалентная) стоимость товаров образуется из обмена в котором или при котором они стоят друг друга каким либо отношением (относительностью).
«В форме II какой-нибудь вид товара всякий раз может вполне развернуть свою относительную стоимость, или сам он обладает развёрнутой относительной формой стоимости, лишь потому и постольку, поскольку все другие товары противостоят ему в эквивалентной форме. Здесь уже нельзя переставить обе части стоимостного уравнения, например 20 аршин холста = 1 сюртуку, или = 10 ф. чаю, или = 1 квартеру пшеницы и т. д., не изменяя его общего характера, не превращая его из полной во всеобщую форму стоимости».
Товар приобретает стоимость в обмене и не может быть стоимостного уравнения, например 20 аршин холста = 1 сюртуку, или = 10 ф. чаю, или = 1 квартеру пшеницы и т. д . Равенство товаров определяется обменом самих товаров, вышеуказанный знак равенства между товарами может показать только взаимодействие самих товаров. Стоимость товаров выявляет обмен, а не равенство стоимостей в каждом из товаров образующую всеобщую относительность стоимости.
Меркантилизм и утопизм теории Маркса придаёт то, что в качестве обмена он представляет не товарное отношение товаров, а их стоимостное отношение, противостоящие «стоимости товара в эквивалентной форме».
«Наконец, последняя форма, форма III, даёт товарному миру всеобще общественную относительную форму стоимости, потому что и поскольку здесь все принадлежащие к товарному миру виды — кроме одного — исключены из всеобщей эквивалентной формы. Один товар, холст, находится в форме, дающей ему способность непосредственно обмениваться на все другие товары, или в непосредственно общественной форме, потому что и поскольку все остальные товары не находятся в этой форме»).
Непосредственно обмениваться на все другие товары, такой возможности лишён любой товар. Товар может обмениваться только на другой товар 20 аршин холста на сюртук, на 10ф. чаю или квартер пшеницы, но не на все сразу. Маркс же считает, что в каждом из товаров есть то, под названием стоимость, что позволяет холсту обмениваться на различные товары.
Через всеобщий эквивалент, который здесь показывается холстом, Маркс хочет объяснить деньги, их товарность. Деньги, которые показываются товаром, все кроме одного, как вышепредставленный холст, который по взгляду Маркса обладает способностью непосредственно обмениваться на любой товар. В самом деле деньги могут это делать, но «всеобщий товар под названием деньги», не осуществляет обмен а откладывает его. Деньги обладают всеобщей формой обмениваемости, потому что представляют общественный труд, будь то золотая, будь бумажная. Они представляют и содержат в себе общественный труд, потому что обмен в котором они участвовали не совершен до конца. Продажа шкафа за бумажные или даже золотые деньги придают последним право на общественный продукт, его получение, право на довершение или совершение обмена который не состоялся полностью. Деньги потому исключают свою товарность тем, что они не представляют полезной вещи для других, для владельца шкафа они всего лишь знаки, обладающими свойством и правом на получение другого товара.
В непосредственной общественной форме находятся все товары, потому что они образовывают в таком виде общество.«Что такое товары? – писал Ф.Энгельс, это продукты произведенные в обществе более или менее обособленных производителей, т.е. прежде всего это частные продукты. Но эти частные продукты только тогда становятся товарами, когда они производятся не для собственного потребления, а для потребления другими людьми, стало быть общественного потребления. Они вступают в общественное потребление путем обмена. Частные производители находятся в общественной связи между собой, образуя общество». Т. 20 стр. 318.
«Наоборот, товар, фигурирующий как всеобщий эквивалент, лишён единой, а следовательно, и всеобщей относительной формы стоимости товарного мира. Если бы холст или вообще какой-либо товар, находящийся в форме всеобщего эквивалента, участвовал в то же время и во всеобщей относительной форме стоимости, то он должен был бы сам для себя служить эквивалентом. Мы получили бы тогда: 20 аршин холста = 20 аршинам холста, — тавтологию, в которой не выражается ни стоимость, ни величина стоимости. Чтобы выразить относительную стоимость всеобщего эквивалента, мы должны, напротив, перевернуть форму III. Всеобщий эквивалент не обладает общей всем остальным товарам относительной формой стоимости, а его стоимость выражается относительно в бесконечном ряде всех других товарных тел. Таким образом развёрнутая относительная форма стоимости, или форма II, оказывается специфической относительной формой стоимости товара-эквивалента».
Логика о сущности товара фигурирующего в качестве эквивалента нарушается если он не может сам себе служить эквивалентом, а другой товар не обладающий всеобщей относительной стоимостью может. 20 аршин холста не могут быть равны по стоимости 20 аршинам холста, а один сюртук может быть равен себе, потому что он не фигурирует как общий эквививалент.
Логики в том что 20 аршин холста не могут для себя служить эквивалентом, не потому что стоимость товара, «нельзя выразить через себя». Впрочем, чему учит марксизм, может, но не может через это добыть себе ни «эквивалентную ни относительную форму стоимости».
Вся стоимость начинается с обмена двух товаров, в котором один «стоит» другого. Вся наука политэкономия как наука должна просто объяснить самое главное и самое основное, что её и делает наукой, почему равны две простые вещи, два товара. Предположение или даже утверждение того, что хотя бы в одном из них есть стоимость полагает различные её формы, эквивалентную, равную другой в другом товаре и относительную, относительность одной стоимости по сравнению с другой.
А стоимость всего лишь отношение товаров, которая к одному данному товару отношение не имеет вовсе.
« Форма всеобщей непосредственной обмениваемости не обнаруживает при первом взгляде на неё того обстоятельства, что она — противоречивая товарная форма, так же неразрывно связанная с формой не непосредственной обмениваемости, как положительный полюс магнита с его отрицательным полюсом. Поэтому столь же допустимо вообразить себе, что на все товары одновременно можно наложить печать непосредственной обмениваемости, как допустимо вообразить, что всех католиков можно сделать папами. Для мелкого буржуа, который в товарном производстве видит necplusultra [вершину] человеческой свободы и личной независимости, было бы, конечно, в высшей степени желательно устранить недостатки, связанные с этой формой, в особенности же тот недостаток товаров, что они не обладают непосредственной обмениваемостью. Размалёвывание этой филистерской утопии и составляет прудоновский социализм, который, как я показал в другом месте 31, не отличается даже оригинальностью, а лишь повторяет то, что гораздо раньше и лучше сказали Грей, Брей и др. Это не препятствует в наши дни такой мудрости распространяться в известных кругах под именем «науки». Ни одна школа не носилась так со словом «наука», как прудоновская, потому что «Коль скоро недочёт в понятиях случится, их можно словом заменить» .
Эта сноска в сущности раскрывает и показывает утопические корни марксизма. Маркс предполагает невозможность наложение печати непосредственной обмениваемости, это по его мнению будет тоже самое если сделать всех католиков папами, т.е. невозможно. Невозможность наложение печати с он связывает с тем, что товар начинается и представляет собой полезную вещь, которая может быть или не может быть обменена.
Строки Гёте в конце сноски говорят о подмене не Прудоном, а Марксом понятия - словом.
Понятие товара предполагает его нахождение в обмене, он существует не как полезная вещь, предназначенная для возможного обмена, который может и не случится. Как раз наука политэкономия и начинается с Аристотелева вывода что в двух обмениваемых товарах содержится одинаковый труд, который Маркса понимал слишком буквально. Двумя просто трудами, заключённых в просто вещах. Что в этом утопического? В том что он исключал из этого равенства социальный смысл, смысл и сущность образования и существования общества, когда труд и только тогда труд и только тогда стоимость когда стоит другого общественного труда.
« Переход от всеобщей формы стоимости к денежной форме
Всеобщая эквивалентная форма есть форма стоимости вообще. Следовательно, она может принадлежать любому товару. С другой стороны, какой-либо товар находится во всеобщей эквивалентной форме (форме III) лишь тогда и постольку, когда и поскольку он, как эквивалент, выталкивается всеми другими товарами из их среды. И лишь с того момента, когда такое выделение оказывается окончательным уделом одного специфического товарного вида, — лишь с этого момента единая относительная форма стоимости товарного мира приобретает объективную прочность и всеобщую общественную значимость».
Любому товару не может принадлежать никакая стоимость, потому что это не качество отдельно взятого товара, а выражение стоимости товара в обмене. Товар не может иметь стоимость «в себе», которая позволит ему эквивалентно относится к другому товару.
«Специфический товарный вид, с натуральной формой которого общественно срастается эквивалентная форма, становится денежным товаром, или функционирует в качестве денег. Играть в товарном мире роль всеобщего эквивалента делается его специфической общественной функцией, а следовательно, его общественной монополией. Это привилегированное место среди товаров, которые в форме II фигурировали как особенные эквиваленты холста, а в форме III все выражали свою относительную стоимость в холсте, исторически завоевал определённый товар, а именно золото. Поставим поэтому в форме III на место товара холст товар золото. Получится:
D. ДЕНЕЖНАЯ ФОРМА20 аршин холста= 2 унциям золота =
1 сюртук= 10 ф. чаю= 40 ф. кофе= 1 квартер пшеницы = ½ тонны железа=x товара A=
Деньги Маркс, представляет как особенный товар, который обменивается на все другие. Универсальность его в том он представляет роль всеобщего эквивалента, «играть в товарном мире роль всеобщего эквивалента». Но эквивалента чего? Для него как меркантилиста не существует другого эквивалента и другой альтернативы, как эквивалент стоимости, который каждый товар выражает через деньги. С одной стороны он представляет деньги эквивалентом товара, как особенные эквиваленты выражения стоимости холста. С другой эквивалентом стоимости других товаров, имеющих такую же, равную стоимость, в которой они выражают относительность. 1 сюртук если он продан за деньги даёт ему выражение стоимости, до того бывшую товарной, эквивалентность (равенство) и относительность (относительно другой стоимости другого товара).
Продажа товара за деньги означает только одно обретение, только в этой продаже, стоимости товара в отношении общественного продукта. В деньгах выражается определённое количество общественного продукта, которое стоит данный товар.
Бесконечное вышеприведённое равенство объясняет равенство товаров по стоимости, в котором деньги это стоимость в «чистом» виде.
«При переходе от формы I к форме II и от формы II к форме III имеют место существенные изменения. Напротив, форма IV отличается от формы III только тем, что теперь вместо холста формой всеобщего эквивалента обладает золото. Золото в форме IV играет ту же роль, как холст в форме III, — роль всеобщего эквивалента. Прогресс состоит лишь в том, что форма непосредственной всеобщей обмениваемости, или всеобщая эквивалентная форма, теперь окончательно срослась в силу общественной привычки с натуральной специфической формой товара золото».
Роль всеобщего эквивалента стоимости это не выражение имеющийся стоимости в товаре деньгами и через деньги, а выражение и констатация того что товар имеет стоимость, т.е. что он стоит другого товара, а не самого себя, не выражение собственной стоимости, как это представляет К.Маркс.
Деньги выражают не внутреннюю стоимость товара, а его стоимость, того что он стоит, другого товара. Товар не имеет свойства всеобщей обмениваемости на основании имеющийся в нём стоимости. Стоимость товара представляет другой товар обмена, для этого товару необходимо обмениваться, а не просто накапливать и иметь стоимость.
«Золото лишь потому противостоит другим товарам как деньги, что оно раньше уже противостояло им как товар. Подобно всем другим товарам, оно функционировало и как эквивалент — как единичный эквивалент в единичных актах обмена и как особенный эквивалент наряду с другими товарами-эквивалентами. Мало-помалу оно стало функционировать, в более или менее широких кругах, как всеобщий эквивалент. Как только оно завоевало себе монополию на это место в выражении стоимостей товарного мира, оно сделалось денежным товаром, и лишь с того момента, когда оно уже стало таким денежным товаром, форма IV начинает отличаться от формы III, другими словами — всеобщая форма стоимости превращается в денежную форму».
Золото как деньги и золото как товар различные вещи. Деньги представляют другой товар обмена, являясь представителем стоимости, а товар является ей.
Маркс пытается представить превращение обмена в обращение и его развитие на примере того что золото на первом этапе служило в качестве эквивалента товарных стоимостей в образе товара затем по энерции в виде денег.
Единичный эквивалент в единичных актах обмена. Единичный акт обмена это обмен товара на товар, в котором деньги не присутствуют, но развитие обмена, где золото обращалось не в виде монеты, а виде куска всё равно определяло его как деньги. Маркс пытается доказать товарность денег, но на самом деле золото не является товаром в том случае если не представляет социальной полезности в виде его самого, в виде золота.
Если его берут в обмен на товар не стоматолог или ювелир, то оно служит лишь для обеспечения и поддерживания обращения и в таком виде предстаёт в виде денег.
Например если крестьянину при продаже репы в качестве оплаты предлагалось кусок золота, то оно служило только в качестве денег, а не в качестве товара, потому что полезной вещью оно не служило, не было полезной вещью для других, т.е. не было товаром. Оно служило ему в качестве обращения, взаимодействия золота с другим товарами.
«Простое относительное выражение стоимости товара, например холста, в товаре, уже функционирующем как денежный товар, например в золоте, есть форма цены. Следовательно, «форма цены» холста такова:
20 аршин холста = 2 унциям золота, или, если 2 ф. ст. составляют монетное название двух унций золота,
20 аршин холста = 2 фунтам стерлингов.
Трудность понятия денежной формы ограничивается трудностью понимания всеобщей эквивалентной формы, следовательно, всеобщей формы стоимости вообще, формы III. Форма III разрешается ретроспективно в форму II, в развёрнутую форму стоимости, а конституирующим элементом этой последней является форма I: 20 аршин холста = 1 сюртуку, или х товара A = y товара B. Простая товарная форма есть поэтому зародыш денежной формы».
Маркс за товарностью денег не увидел того что деньги не осуществляют, а обслуживают обмен. 20аршин холста = 2 фунтам стерлингов не показывают стоимость холста в денежном виде. Продажа холста за деньги представляет собой простой элемент обращения не непосредственного, а расширенного обмена, в котором 2 фунта стерлингов выражают не определённый товар а общественный продукт вообще. Покупка за 2 фунта стерлингов сюртука образует обмен холста на сюртук, показывая что холст стоит сюртука, а сюртук холста.