Отправлено: 18.10.11 12:33. Заголовок: О тексте "Что будет после коммунизма?"

Я прочитал Ваш текст и теперь постараюсь как можно короче записать свои мысли по затронутым в нём вопросам.

1.
После знакомства с Вашим текстом мои взгляды на коммунизм резко изменились. Вы верно заметили, что у советских людей представления о коммунизме были несколько идеализированными, и я тут не исключение. Лозунг "Каждому по потребностям" я воспринимал как удовлетворение именно всех потребностей каждого, а потому рисовал себе коммунизм как "райское" общество, достигнуть которого возможно только в далёком будущем. Но, действительно, откуда такая иллюзия? Ведь распределение продуктов общества по потребностям возможно при любом объёме общественного продукта, - другой вопрос, насколько потребности индивида будут удовлетворены?

Коммунизм - это и есть, по сути, усовершенствованная и тотальная карточная система. Так что теперь мне не кажутся такими уж утопичными слова Хрущёва о том, что нынешнее (на тот момент) поколение советских людей будет жить при коммунизме. Такое вполне осуществимо. Северная Корея, похоже, очень близка к подобному устройству общества (хотя и там, говорят, деньги в ходу и функционирует "чёрный" рынок).

Оказывается, главной проблемой коммунистического общества является не реализация принципа "Каждому по потребностям", а реализация принципа "От каждого по возможностям". Но что же тогда окажется стимулом к работе, если распределение общественных благ перестанет зависеть от вклада индивида? Кроме насилия или тотального зомбирования мне в голову пока ничего не приходит.

2.
Демократия в экономике, в отличии от политической демократии - это, на мой взгляд, далеко не лучший и весьма малоэффективный способ управления производством. Потому как очень сложно совместить цели большинства работников с достижением эффективности производства.

3.
Если Ваш прогноз о достижении бессмертия в течении ближайших 50-100 лет сбудется, то это окажется стопором развития цивилизации, и весь остальной прогресс, о котором Вы написали, достигнут не будет.

Дело в том, что до сих пор общество достаточно быстро менялось. Сознание новых поколений членов общества формируется в условиях общества и мира, изменённого предыдущим поколением. В результате сознание нового поколения всегда оказывается более подготовленным к функционированию в этом новом мире и способным изменять его далее лучше, чем сознание предыдущих поколений.

Причём тут имеются два аспекта: физиологический и ментальный.

Вам, как человеку близкому к спорту, хорошо известно, что чем раньше человек начинает тренировки в определённом виде спорта, тем бОльших успехов он может в нём добиться. Сие относится ко всему, что окружает нас в мире. Новые поколения, с детства общающиеся с компьютерами, далеко превзойдут предыдущие поколения в специфических навыках - в восприятия информации с экрана, в управлении мышью и пр. Да, сие часто станет выливаться просто в то, что новые поколения будут демонстрировать (и уже делают это) феноменальные способности в каких-нибудь "стрелялках", и тягаться с ними в этом не сможет ни один геймер, например, моего поколения. Но в целом новое поколение физиологически окажется более подготовленным к существованию в мире компьютеров и бурных потоков информации.

Вторая проблема уже не физиологическая, а ментальная. Сформированная личность меняется с трудом. Это означает неизменность образа мыслей, системы ценностей и т.д. Человек после определённого возраста становится консерватором. А общество консерваторов почти не способно к развитию.

В общем, бессмертие - это стопор развития.

4.
Главная же идея Вашего текста - это "машинизация" будущего. Возможно, сие спор просто о терминах, но я не согласен с Вашим утверждением, что будущее человечества не биологично. Я считаю, что будущее не только человечества, но и машин как раз биологично. Создание механических роботов и стремление наделить железо интеллектом - это временный этап в развитии человечества. Делать то, что возможно на данном этапе - самое примитивное занятие. За миллиарды лет эволюции природа создала наиболее совершенный механизм формирования думающих (или просто двигающихся) существ, отбрасывать который просто глупо. Это всё равно, что заново изобретать велосипед. Вот когда человечество всерьёз доберётся до модификации генома живых организмов и заменит случайное изменение генов на направленное - тогда оно за годы начнёт добиваться того, для чего природе требовались миллионы лет, и доведёт биологические организмы до совершенства. Появятся машины с КПД выше любых механических двигателей, не ржавеющие, с саморегенерацией и даже саморазвитием и самообучением.

5.
И, наконец, у Вас вырисовывается просто какая-то очень мрачная картина будущего. Сплошная утилитарность, а ради чего - не вполне ясно. Не уверен, что естественное развитие общества ведёт к этому. Не хочу сейчас пускаться в дискуссии по данному поводу, но если Вы окажетесь правы, то хорошо, что

"...жить в эту пору прекрасную
Уж не придётся ни мне, ни тебе..."

 Отправлено: 18.10.11 12:34. Заголовок: Случайно наткнулся н..

Случайно наткнулся на упоминание об исследовании, в котором доказано конкурентное преимущество сообществ со смертными членами над сообществами бессмертных.
http://hitech.newsru.com/article/30sep2011/immortal

Это как раз в тему моего поседнего письма Вам с размышлениями о последствиях прогнозируемого Вами бессмертия. Возможно, Вам это будет интересно.

 Отправлено: 18.10.11 12:36. Заголовок: Уважаемый Вадим, при..

Уважаемый Вадим, упомянутое Вами моделирование бразильских компьютерщиков, показавшее якобы преимущество популяции смертных, то бишь стареющих организмов над популяцией организмов бессмертных, то бишь нестареющих, можно использовать в качестве аргумента только при нескольких некорректных допущениях.

Прежде всего, при том допущении, что популяция нестареющих организмов, в отличие от организмов стареющих, прекратит либо сильно замедлит своё размножение. Если же скорость размножения (а значит, и изменения потомков) у нестареющих организмов не упадёт, то популяция этих нестареющих организмов получит, напротив, бесспорное преимущество перед популяций стареющих, а значит, слабеющих, менее здоровых организмов.

Повторяю: если нестареющие организмы продолжат размножаться, то изменчивость новых, народившихся нестареющих организмов позволит эволюции, как обычно, оставлять в живых лучших. Ибо переставшие быть приспособленными к новым условиям нестареющие организмы будут нормально погибать. Погибать не от старости, разумеется, а от, например, холода, голода, засухи, ураганов, хищников и т.д. Тем самым нестареющие организмы с менее совершенным геномом, погибая, будут освобождать место для нестареющих организма с более совершенным геномом.

То бишь что там ни намоделировали бы компьютеризированные бразильцы, мои отвлечённые теоретизирования подтверждаются тем упрямым фактом, что на нашей планете прекрасно существует огромный и разнообразный мир одноклеточных, где нет никакой старости. Сие, на мой взгляд, означает, что для процветания вида она явно не нужна.

Кроме того, популяция стареющих и способных к интенсивному размножению организмов получит преимущество над популяцией организмов нестареющих, но плохо размножающихся при том дополнительном допущении, что особи из обеих этих популяций ведут именно индивидуалистический, а не общественный образ жизни.

Повторяю: в рамках индивидуалистического образа жизни наиболее эффективен такой механизм выработки нужных перемен, который называется эволюцией и является активным поиском этих перемен за счёт малости промежутков постоянного, неизменного существования отдельных существ. Поэтому индивидуалистическая популяция, не способная к размножению, в таких условиях обязательно вымрет. Однако если члены популяции не индивидуалистичны, а стали уже частями некоего общественного надорганизма, то им можно меняться либо крайне медленно, либо вообще не меняться.

Например, термиты, родственники тараканов, за последние 250 миллионов лет практически не изменились, не эволюционировали (отпечатки их далёких, но очень похожих на них предков находят в древних осадочных отложениях и в янтаре). Постоянно нуждаясь в высоких температуре и влажности воздуха (которые имели место на Земле в юрский и т.п. периоды, то есть в периоды зарождения термитов как общественных насекомых), термиты, тем не менее, сегодня существуют даже в пустынях то есть в местах с очень сухим воздухом. В том числе и в среднеазиатских, где зимой температура иногда надолго опускается ниже нуля.

Кстати, у общественных насекомых очень медленно (по масштабам мира насекомых, где средняя продолжительность жизни не превышает года) воспроизводится ещё и генотип: ибо пчелиная матка живёт в среднем шесть лет, а царица муравьёв — целых двадцать.

Повторяю: общественным образованиям типа сообществ термитов, муравьёв, голых землекопов и пр. можно уже вообще не меняться. А значит, вполне допустимо быть бессмертными, нестареющими с минимальным размножением.

Ну и наконец, уважаемый Вадим, в тексте "Терра Удобия" речь идёт не о таких безмозглых организмах (ничего, тем не менее, не потерявших бы от нестарения), как общественные животные, а о людях с их разумом и с орудиями. А также и об их ещё более совершенных потомках — машинах.

Я ведь специально дал своему тексту название "Терра Удобия" — тем самым пытаясь обратить внимание читателя на то, что в будущем всё обязательно окажется максимально удобным, взаимопритёртым, то есть при необходимости без проблем изменяемым в нужную сторону (например, возрастной консерватизм биологических людей наверняка станет хорошо управляемым, подавляемым).

Жалко, что Вы не обратили на этот нюанс внимания. И завели речь про эффективность чисто эволюционного приспособления к изменениям среды у тупых индивидуально живущих смертных многоклеточных.

Повторяю: свет не сошёлся клином на данных индивидуально живущих смертных многоклеточных, в Мире широко представлены и другие существа, имеющие ничуть не менее эффективные механизмы подлаживания под изменения внешней среды.

Бразильские компьютерщики были вправе проигнорировать указанный факт, они были вправе сосредоточить всё внимание на любых выбранных моделях — в том числе и на конкуренции индивидуально живущих неразумных организмов. Но Вы-то читали в моём тексте совсем про другие образования.

Это печально, уважаемый Вадим, что именно мой текст стал причиной Вашего первого озарения:

"Лозунг "Каждому по потребностям" я воспринимал как удовлетворение именно всех потребностей каждого человека. А потому рисовал себе коммунизм как "райское" состояние, достигнуть которого можно только в далёком будущем.

Но, действительно, откуда такая иллюзия? Ведь распределение продуктов общества по потребностям возможно при любом объёме общественного продукта. Другой вопрос, насколько полно потребности индивида будут удовлетворены?"

На всякий случай ещё раз подчеркну, что коммунизм характеризуется в первую очередь вовсе не потребительским изобилием, а демократией в экономике.

Тем не менее, потребительское изобилие при коммунизме, скорее всего, будет реализовано очень широко. И оно, конечно, будет выглядеть вовсе не так печально, как нарисовано в Вашем озарении: мол, распределение будет осуществляться просто с ориентацией на потребности (в смысле — всё то, что не является предметом потребности, распределяться не будет; иными словами, в круг распределения будут включены одни лишь блага, а не, слава КПСС, всякий мусор). Но эти потребности, дескать, совсем не обязательно будут удовлетворяться полностью.

Однако разве неполное удовлетворение потребности можно назвать потребительским изобилием? Изобилие предполагает именно полное удовлетворение потребности, то есть устойчивое наличие потребительских излишков.

Конечно, как отмечалось в моём тексте, потребительский коммунизм в плане производства не будет всесильным — то есть он будет ограничен законами материального мира.

А значит, коммунизм не сможет удовлетворять потребности в принципиально ограниченных ресурсах типа природных алмазов по тысяче каратов, типа невест вроде Синди Кроуфорд или Наоми Кэмпбелл, типа картин Леонардо, типа дворцов-музеев вроде Лувра или Сан-Суси, типа звезды по имени Солнце (у кого-нибудь, глядишь, возникнет потребность погасить его или отбуксировать в другую галактику) и т.п., а также потребности в несуществующих ресурсах типа поста диктатора Вселенной, ступы Бабы-Яги, машины времени, карманного ликвидатора материи и т.д.

Но зато коммунизм сможет полностью удовлетворить такие потребности, предметы которых сегодня, увы, ещё ограничены: потребности в удобных многокомнатных квартирах в многоэтажных домах, потребности почти в любой еде, потребности практически в любых автомобилях, в космических путешествиях, в искусственных тысячекаратных алмазах и т.п.

Ибо размножение всех этих благ, повторяю, не противоречит природным законам. И при достаточном развитии орудий всё это можно будет произвести в нужном количестве.

Что касается Ваших слов

"Но что же окажется стимулом к работе, если распределение общественных благ перестанет зависеть от вклада индивида? Кроме насилия или тотального зомбирования мне в голову пока ничего не приходит".

то Вы, судя по всему, просто недостаточно гостеприимно приглашали в свою голову ответы на интересующие Вас вопросы.

Во-первых, в самих по себе насилии и тотальном зомбировании ничего смертельно страшного — нет: тут всё зависит от тех целей, для достижения которых употребляются данные действительно не шибко приятные средства.

Например, только насилие может остановить абстинентного наркомана, рвущегося любой ценой добыть новую дозу. А тотальное зомбирование вполне приемлемо для подъёма народов типа евреев или славян на сопротивление войскам чистокровных арийцев.

Впрочем, как уже написано в "Терре Удобии", при коммунизме в полезных для общества целях (вопрос об этой пользе станет решать, понятно, само общество), скорее всего, будут применяться и куда более радикальные средства, чем насилие или тотальное зомбирование — например, подключение к управляющему устройству (мозгу) отдельной особи особого "влюбителя" в полезную для общества деятельность.

Во-вторых, для стимуляции к общественно полезной деятельности вполне подойдут и другие средства, — если можно так выразиться, "нематериального", некорыстного характера.

Вспомните замечательную реплику одной из героинь оперетты "Летучая мышь": "Господин директор, я люблю театр настолько, что готова играть у вас самые больши́е роли за самое маленькое жалование".

Да и в Древнем Риме времён республики люди, занимавшие главные общественные посты, почти всегда постоянно платили народу за эту честь — то есть за честь занимать общественные посты — устройством на личные средства массовых пиров, празднеств, хлебных раздач и гладиаторских боёв.

А что заставляло лично Вас, уважаемый Вадим, тратить силы и нерабочее время на популяризацию теории относительности, на создание теории тренировки и на решение загадок подъёма штанги от груди? Никто ведь вроде не давал Вам за это ни денег, ни карточек на получение дефицитных продуктов.

Так что, полагаю, стимулы, подобные указанным выше, вполне могут быть использованы и при коммунизме, когда исчезнет надобность добывать хлеб насущный в поте лица своего. То есть люди и их наследники-машины будут стремиться либо заслужить результатами своей деятельности всеобщее одобрение, либо просто удовлетворить свой исследовательский инстинкт решением очередной заковыристой природной или технической задачи.

Что же касается механического, отупляющего труда, то он, понятное дело, будет полностью поручен в Стране Удобии тупым механизмам.

Во втором пункте своих возражений Вы, уважаемый Вадим, написали, что

"Демократия в экономике, в отличии от политической демократии — это, на мой взгляд, далеко не лучший и весьма малоэффективный способ управления производством. Потому как очень сложно совместить цели большинства работников с достижением эффективности производства".

Я согласен с Вами в том, что для нормального функционирования демократии её субъекты должны созреть: например, в негражданском, незрелом обществе демократия чаще всего используется либо для отказа от неё (диковатые люди голосуют за свёртывание самоуправления, за несменяемость вождя и пр.), либо, — что гораздо хуже — в разрушительных целях. То есть демократический процесс иногда является затравкой, например, к гражданской войне.

Но в моём тексте про общество после коммунизма написано всё ж таки не о нынешних полудиких временах, а о достаточно далёком будущем. То есть я хорошо понимаю, что сегодня для демократии в экономике на нашей планете места ещё почти нигде нет. И потому попытка всюду ввести её, скорее всего, закончится плачевно.

Мало этого, на большей части нашей планеты нет места даже для демократии в политике (как наглядно показывают примеры Китая, России, Ирака, Афганистана и т.д.).

Но ведь там, где демократия в политике всё же есть, люди, как правило, добиваются максимальных трудовых и жизненных успехов. Так что если субъекты демократии уже созрели, то она, политическая демократия, даёт максимальные (из имеющихся пока) стимулы к созданию эффективного производства и управления им.

Ещё бо́льших успехов люди, несомненно, будут добиваться при демократии в экономике. Этому уже имеются кое-какие конкретные материальные подтверждения вроде израильских кибуцев, торгового гиганта "Уолмарт" или американских предприятий, в рассрочку проданных трудовым коллективам в рамках государственной программы "ЭЗОП".

(Если хотите, я могу выслать Вам книгу некоего Джека Стэка "Алхимия прибыли", в которой описывается история создания и бурного развития одного из таких предприятий, организованного на развалинах обанкротившегося ремонтного подразделения американского автостроительного гиганта "Интернейшнл харвестер".)

При появлении достаточного навыка общественного взаимодействия (который, не спорю, вырабатывается у современных взрослых людей с немалым трудом) сохозяева начинают вполне адекватно оценивать выгоды тех или иных проектов совместных действий. И почти всегда выбирают проекты, направленные на умножение общего богатства, а не на примитивную растащиловку.

А вот ещё один аргумент в пользу того, что людей больше стимулируют именно общие, именно коллективные достижения: хотя мне жутко не нравятся футбол и хоккей, я всё же не могу не признать, что радости от общих побед в этих видах спорта у людей гораздо больше, чем от индивидуальных побед в моей любимой тяжёлой атлетике. Вспомните, как долго (на мой взгляд, даже неприятно долго — но вряд ли стоит подозревать больши́х спортсменов в тотальном гомосексуализме) обнимаются и вешаются друг на друга после каждого забитого гола футболисты и хоккеисты.

В четвёртом пункте своего сообщения Вы возразили мне:

"...я категорически не согласен с Вашим утверждением, что будущее человечества не биологично. И, напротив, уверен, что биологичным окажется будущее не только человечества, но и самих машин.

Создание механических роботов и стремление наделить косное железо интеллектом — сие всего лишь временный этап в развитии человечества.

Делать то, что возможно на данном этапе — это самое примитивное занятие.

За миллиарды лет эволюции природа создала наиболее совершенный механизм формирования думающих (или просто двигающихся) существ, отбрасывать который просто глупо. Это всё равно, что заново изобретать велосипед.

Вот когда человечество всерьёз доберётся до модификации генома живых организмов и заменит случайное изменение генов на направленное — только тогда оно за годы начнёт добиваться того, для чего природе потребовались миллионы лет, и доведёт биологические организмы до совершенства.

Появятся машины с КПД выше любых механических двигателей, не ржавеющие, с авторегенерацией и даже с саморазвитием и с самообучением".

Уважаемый Вадим, Ваше ссылка на миллиардолетнюю биологическую эволюцию, на первый взгляд, выглядит весомой.

Но по-настоящему полновесным аргументом в пользу перспективности органических структур в сравнении со структурами неорганическими было бы следующее утверждение: у природы имелось несколько способов создания самоорганизующихся структур, и она устроила между ними соревнование, в результате которого победила именно органическая основа жизни.

Однако это утверждение, увы, не соответствует действительности. Ибо на создании органической жизни природа сосредоточила свои ресурсы сразу, изначально. То есть никакой конкуренции с неорганикой в этом плане не было.

Судя по всему, природа создала органическую жизнь только потому, что была просто ограничена в творческих возможностях. То бишь путь сотворения сразу неорганической жизни для косной природы либо вообще закрыт, либо существенно более труден, чем путь сотворения органической жизни.

Что, в общем-то, совершенно обычное явление: корабли изначально делались из дерева, но самыми совершенными на данный момент являются корабли из углепластика; оружие сначала было каменным, потом медным, потом бронзовым, потом стальным. То же самое касается и самолётов (от дерева к алюминиевым сплавам и к тому же углепластику), и средств письма (от песка на берегу или каменной стены к экранам компьютеров), и запоминающих устройств (от абака к чипам), и источников света (от костра или лучины к светодиодам) и т.д.

Законы развития технических систем, обнаруженные Г.С.Альтшуллером, свидетельствуют именно об этом: каждая система, в набор характеристик которой в числе прочего входит и основной её материал, рано или поздно устаревает и заменяется новой системой с её новым материалом.

Уважаемый Вадим, если использовать в качестве основного материала для конструирования наших потомков водные растворы белков, то придётся отказаться от подавляющего числа полезных для функционирования технической системы физико-химических эффектов типа передачи сигнала со скоростью света (по органическим же нервным волокнам он передаётся со скоростью 50 м/сек), магнитной индукции, сверхпроводимости, сверхтекучести и пр.

Что же касается регенерации (саморемонта), то у небиологических устройств последняя вполне достижима. Ибо для её осуществления нет никаких природных запретов. Обучение (установка программ и прочая запись информации) уже у нынешних неорганических устройств происходит в миллионы раз быстрее, чем у биологических образований, а для самообучения, для самостоятельных исследований также нет никаких принципиальных препятствий. Равным образом, таких препятствий нет и для саморазвития неорганических устройств.

В заключительном пункте возражений Вы написали мне следующее:

"Ну и, наконец, у Вас вырисовывается просто жуткая картина будущего. Сплошная утилитарность, а ради чего — не вполне ясно. Сильно сомневаюсь, что естественное развитие общества ведёт именно к этому мрачному состоянию. Не хочу сейчас пускаться в дискуссии по данному поводу, но если Вы окажетесь правы, то хорошо, что

"...жить в эту пору прекрасную
Уж не придётся ни мне, ни тебе...""

Опасаюсь, что буду выглядеть в Ваших, уважаемый Вадим, глазах как Фантомас, похоронным тоном пожаловавшийся журналисту Фандору: "Ты посмел назвать меня мрачным убийцей — меня, весёлое и жизнерадостное существо...", но всё-таки возражу на упрёки в якобы мрачности нарисованного в моём тексте будущего.

Да что же мрачного Вы обнаружили в картине мира, где почти полностью отсутствуют смерть, старческое угасание, соматические и психические болезни, социальная несправедливость, физические уродства, инвалидность и мучительный труд — и где, обратным образом, жителей переполняют азарт исследований, нескончаемый оптимизм, поддержка каждого — миллионами?

Члены общества будущего, как отмечалось в моём тексте, станут жить ради получения мощного, зубодробительного и заслуженного наслаждения от всевозможных побед над тем, что будет всё меньше и меньше мешать обществу обрести всё бо́льшую и бо́льшую устойчивость в этом Мире.

Обо всём этом вроде бы достаточно внятно написано и в моём тексте:

"Мир этот оказывается наполненным пониманием всего на свете, феерическим оптимизмом, радостью от постоянно происходящих побед, ощущениями поддержки массы друзей и пр."

Скорее всего, уважаемый Вадим, Вы просто сами были слишком мрачно настроены при прочтении моего, несомненно, максимально оптимистического текста.

 Отправлено: 15.11.13 09:48. Заголовок: Человек чётко чувствовал дыхание будущего ещё в 1950-е годы

Роберт ШЕКЛИ

БИТВА

Верховный главнокомандующий Феттерер стремительно вошёл в оперативный зал и рявкнул:

— Вольно!

Три его генерала послушно встали вольно.

— Лишнего времени у нас нет, — сказал Феттерер, взглянув на часы. — Повторим ещё раз предварительный план сражения.

Он подошёл к стене и развернул гигантскую карту Сахары.

— Согласно наиболее достоверной теологической информации, полученной нами, Сатана намерен вывести свои силы на поверхность вот в этом пункте. — Он ткнул в карту толстым пальцем. — В первой линии будут дьяволы, демоны, суккубы, инкубы и все прочие того же класса. Правым флангом командует Велиал, левым — Вельзевул. Его Сатанинское Величество возглавит центр.

— Попахивает средневековьем, — пробормотал генерал Делл.

Вошёл адъютант генерала Феттерера. Его лицо светилось счастьем при мысли об Обещанном Свыше.

— Сэр, — сказал он, — там опять священнослужитель.

— Извольте стать смирно, — строго сказал Феттерер. — Нам ещё предстоит сражаться и победить.

— Слушаю, сэр, — ответил адъютант и вытянулся. Радость на его лице поугасла.

— Священнослужитель, гм? — Верховный главнокомандующий Феттерер задумчиво пошевелил пальцами.

После Пришествия, после того, как стало известно, что грядёт Последняя Битва, труженики на всемирной ниве религий стали сущим наказанием. Они перестали грызться между собой, что само по себе было похвально, но, кроме того, они пытались забрать в свои руки ведение войны.

— Гоните его, — сказал Феттерер. — Он же знает, что мы разрабатываем план Армагеддона.

— Слушаю, сэр, — сказал адъютант, отдал честь, чётко повернулся и вышел, печатая шаг.

— Продолжим, — сказал верховный главнокомандующий Феттерер. — Во втором эшелоне Сатаны расположатся воскрешённые грешники и различные стихийные силы зла. В роли его бомбардировочной авиации выступят падшие ангелы. Их встретят роботы-перехватчики Делла.

Генерал Делл угрюмо улыбнулся.

— После установления контакта с противником автоматические танковые корпуса Мак-Фи двинутся на его центр, поддерживаемые роботопехотой генерала Онгина, — продолжал Феттерер. — Делл будет руководить водородной бомбардировкой тылов, которая должна быть проведена максимально массированно. Я по мере надобности буду в различных пунктах вводить в бой механизированную кавалерию.

Вернулся адъютант и вытянулся по стойке смирно.

— Сэр, — сказал он, — священнослужитель отказался уйти. Он заявляет, что должен непременно поговорить с вами.

Верховный главнокомандующий Феттерер хотел было сказать «нет», но заколебался. Он вспомнил, что это всё-таки Последняя Битва и что труженики на ниве религий действительно имеют к ней некоторое отношение. И он решил уделить священнослужителю пять минут.

— Пригласите его войти, — сказал он.

Священнослужитель был облачён в обычные пиджак и брюки, показывавшие, что он явился сюда не в качестве представителя какой-то конкретной религии. Его усталое лицо дышало решимостью.

— Генерал, — сказал он, — я пришёл к вам как представитель всех тружеников на всемирной ниве религий — патеров, раввинов, мулл, пасторов и всех прочих. Мы просим вашего разрешения, генерал, принять участие в Битве Господней.

Верховный главнокомандующий Феттерер нервно забарабанил пальцами по бедру. Он предпочёл бы остаться в хороших отношениях с этой братией. Что ни говори, а даже ему, верховному главнокомандующему, не повредит, если в нужный момент за него замолвят доброе слово…

— Поймите моё положение, — тоскливо сказал Феттерер. — Я — генерал, мне предстоит руководить битвой…

— Но это же Последняя Битва, — сказал священнослужитель. — В ней подобает участвовать людям.

— Но они в ней и участвуют, — ответил Феттерер. — Через своих представителей, военных.

Священнослужитель поглядел на него с сомнением. Феттерер продолжал:

— Вы же не хотите, чтобы эта битва была проиграна, не так ли? Чтобы победил Сатана?

— Разумеется, нет, — пробормотал священник.

— В таком случае мы не имеем права рисковать, — заявил Феттерер. — Все правительства согласились с этим, не правда ли? Да, конечно, было бы очень приятно ввести в Армагеддон массированные силы человечества. Да, это было бы весьма символично. Но можем ли мы в этом случае быть уверенными в победе?

Священник попытался что-то возразить, но Феттерер торопливо продолжал:

— Нам же неизвестна сила сатанинских полчищ. Мы обязаны бросить в бой всё лучшее, что у нас есть. А это означает — автоматические армии, роботы-перехватчики, роботы-танки, водородные бомбы.

Священнослужитель выглядел очень расстроенным.

— Но в этом есть что-то недостойное, — сказал он. — Неужели вы не могли бы включить в свои планы людей?

Феттерер ещё раз обдумал эту просьбу, но выполнить её было невозможно. Детально разработанный план сражения был совершенен и обеспечивал верную победу. Введение хрупкого человеческого материала могло только всё испортить. Никакая живая плоть не выдержала бы грохота этой атаки механизмов, высоких энергий, пронизывающих воздух, всепожирающей силы огня. Любой человек погиб бы ещё в ста милях от поля сражения, так и не увидев врага.

— Боюсь, это совершенно невозможно, — сказал Феттерер.

— Многие, — сурово произнёс священник, — считают, что сие было ошибкой — поручать Последнюю Битву военным.

— Извините, — бодро возразил Феттерер, — это у вас пораженческая болтовня. С вашего разрешения… — Он указал на дверь, и священнослужитель печально вышел.

— Ох, уж эти штатские, — вздохнул Феттерер. — Итак, господа, наши войска готовы?

— Мы готовы сражаться, — пылко произнёс генерал Мак-Фи.

— Я могу поручиться за каждого автоматического солдата под моим началом. Их металл сверкает, их реле обновлены, аккумуляторы полностью заряжены. Сэр, они буквально рвутся в бой.

Генерал Онгин вышел из задумчивости.

— Наземные войска готовы, сэр.

— Воздушные силы готовы, — сказал генерал Делл.

— Превосходно, — подвёл итог генерал Феттерер. — Остальные приготовления закончены. Телевизионная передача для населения всего земного шара обеспечена. Никто — ни богатый, ни бедный — не будет лишён зрелища Последней Битвы.

— А после битвы… — начал генерал Онгин и умолк, поглядев на Феттерера.

Тот нахмурился. Ему не было известно, что должно произойти после битвы. Этим, по-видимому, займутся религиозные учреждения.

— Вероятно, будет устроен торжественный парад или ещё что-нибудь в этом роде, — ответил он неопределённо.

— Вы имеете в виду, что мы будем представлены… Ему? — спросил генерал Делл.

— Точно не знаю, — ответил Феттерер, — но, вероятно. Ведь всё-таки… Ну, вы понимаете, что я хочу сказать.

— Но как мы должны будем одеться? — спросил генерал Мак-Фи. — Какая в таких случаях предписана форма одежды?

— А что там носят ангелы? — осведомился Феттерер у Онгина.

— Не знаю, — сказал Онгин.

— Белые одеяния? — предположил генерал Делл.

— Нет, — твёрдо ответил Феттерер. — Мы наденем парадную форму, но без орденов.

Генералы кивнули. Это отвечало случаю.

***

И вот пришёл срок.

В великолепном боевом облачении силы Ада двигались по пустыне. Верещали адские флейты, ухали барабаны, посылая вперёд призрачное воинство. Вздымая слепящие клубы песка, танки-автоматы генерала Мак-Фи ринулись на сатанинского врага. И тут же бомбардировщики-автоматы Делла с визгом пронеслись в вышине, обрушивая бомбы на легионы погибших душ. Феттерер мужественно бросал в бой свою механическую кавалерию. В этот хаос двинулась роботопехота Онгина, и металл сделал всё, что способен сделать металл.

Орды адских сил врезались в строй механических войск, раздирая в клочья танки и роботов. Автоматические механизмы умирали, мужественно защищая каждый клочок песка. Бомбардировщики Делла падали с небес под ударами падших ангелов, которых вёл Мархозий, чьи драконьи крылья закручивали воздух в тайфуны.

Потрёпанная шеренга роботов выдерживала натиск гигантских злых духов, которые крушили их, поражая ужасом сердца телезрителей во всём мире, не отводивших зачарованных взглядов от экранов. Роботы дрались как мужчины, как герои, пытаясь оттеснить силы зла.

Астарот выкрикнул приказ, и Бегемот тяжело двинулся в атаку. Велиал во главе клина дьяволов обрушился на заколебавшийся левый фланг генерала Феттерера. Металл визжал, электроны выли в агонии, не выдерживая этого натиска.

В тысяче миль позади фронта генерал Феттерер вытирал дрожавшей рукой вспотевший лоб, но всё так же спокойно и хладнокровно отдавал распоряжения, какие кнопки нажать и какие рукоятки повернуть. И великолепные армии не обманули его ожиданий. Смертельно повреждённые роботы поднимались на ноги и продолжали сражаться. Разбитые, сокрушённые, разнесённые в клочья завывающими дьяволами, роботы всё-таки удержали свою позицию. И тут в контратаку был брошен Пятый корпус ветеранов, и вражеский фронт был прорван.

В тысяче миль позади линии огня генералы руководили преследованием.

— Битва выиграна, — прошептал верховный главнокомандующий Феттерер, отрываясь от телевизионного экрана. — Поздравляю вас, господа.

Генералы устало улыбнулись.

Они посмотрели друг на друга и испустили радостный вопль: Армагеддон был выигран, силы Сатаны подверглись полному разгрому.

Но на телевизионных экранах что-то происходило.

— Как! Это же… это… — начал генерал Мак-Фи и умолк.

Ибо по полю брани между грудами исковерканного, раздроблённого металла шествовала Благодать.

Генералы молчали.

Благодать коснулась изуродованного робота.

И роботы зашевелились по всей дымящейся пустыне. Скрученные, обгорелые, оплавленные куски металла обновлялись.

И роботы встали на ноги.

— Мак-Фи, — прошептал верховный главнокомандующий Феттерер. — Нажмите на что-нибудь — пусть они, что ли, на колени опустятся.

Генерал нажал, но дистанционное управление не работало.

А роботы уже воспарили к небесам. Их окружали ангелы господни, и роботы-танки, роботопехота, автоматические бомбардировщики возносились всё выше и выше.

— Он берёт их заживо в рай! — истерически воскликнул Онгин. — Он берёт в рай роботов!

— Произошла ошибка, — сказал Феттерер. — Быстрее! Пошлите офицера связи… Нет, мы поедем сами.

Мгновенно был подан самолёт, и они понеслись к полю битвы. Но было уже поздно: Армагеддон кончился, роботы исчезли, и Господь со своим воинством удалился восвояси.