Отправлено: 23.06.13 18:07. Заголовок: Тайна теории прибавочной стоимости К.Маркса

Нет на свете печальнее повести,
Чем повесть о прибавочной стоимости

А.Галич. Песня о прибавочной стоимости


Возможно, эту тему многие сочтут не актуальной: дела, мол, давно минувших лет. Однако, уместно заметить, что к некоторым событиям прошлого, особенно судьбоносным, общественный интерес не только не угасает, но даже наоборот: потребность в их осмыслении возникает лишь спустя некоторое время. Нескольким поколениям советских людей уже с детского садика внушали мысль о том, что социализм - самый справедливый и передовой общественный строй, который неизбежно придёт во всём Мире на смену капитализму, потому, что такое общественное устройство не чья-то выдумка, а научно обосновано Марксом. Многие ли сейчас скажут, в чём суть этого научного обоснования и почему за 73 года советской власти социализм, так и не продемонстрировав своих преимуществ перед капитализмом, перещёл не в коммунизм, согласно этому научному обоснованию, а опять в капитализм? Эта статья для тех, кому интересно получить на этот вопрос ясный и исчерпывающий ответ.


Неоткрытое «великое научное открытие»

Поводом для написания этой статьи послужила книга А. Грицанова и А. Тараса «Научный антикоммунизм и антифашизм», вышедшая в издательстве ФУАинформ летом 2010 г.

Те кому небезразлична эта тематика, найдут в этой книге много интересного кроме самого главного, того, что заявлено в самом её названии – научной апологии антикоммунизма.

Вскоре после захвата большевиками власти в 1917 году Ленин говорил : «Наша революция победила только потому, что она была научно обоснована». Спустя более чем 50 лет Брежнев заявил буквально следующее: «Сейчас кое кто на Западе ведёт подкоп под теорию прибавочной стоимости Маркса, но мы (т.е. коммунисты) никому не позволим посягать на наше, на святое».

Теория прибавочной стоимости Маркса, является по выражению Ленина краеугольным камнем всей коммунистической идеологии, как теории, так и практики. Именно она стала причиной и оправданием тех колоссальных социальных потрясений, жертвами которых стали в двадцатом веке десятки миллионов ни в чём не повинных людей. Поэтому мне не понятно, почему авторы упомянутой книги обошли эту важную тему стороной, никак её даже не затронув. Читатели этой книги, которым не пришлось ни в школе, ни в институте изучать курс политической экономии не поймут, почему коммунисты такие фанатичные противники частной собственности на средства производства. Объяснять это «врождённым состоянием души маргиналов», как дёлают авторы этой книги, не убедительно.

Несмотря на то, что все республики, входившие в бывший СССР кое-как отказались от социалистического пути развития, идеологической потенциал коммунистической идеи всё ещё жив. Это проявляется хотя бы в том, что в общественном сознании, как и прежде, бытует мнение, что частная собственность на средства производства неизбежно порождает эксплуатацию человека человеком, т.е. обогащение одних за счет других. Это обстоятельство естественно накладывает свой отпечаток, как на взаимоотношения предпринимателя со своими работниками, так и на принимаемые законы о предпринимательской деятельности.

С Марксовой теорией давно уже надо было бы разобраться. Ведь если за семь десятилетий советской власти социалистический способ производства не доказал своих преимуществ перед капиталистическим способом, значит причина не в людях, которые стояли во главе государства, а в так называемом, научном обосновании социализма т.е. теории прибавочной стоимости Маркса.

Разоблачая мифы о научности Марксизма, о самом главном мифе «Великом научном открытии» - теории прибавочной стоимости, являющейся фундаментом всего коммунистического мировоззрения, авторы «Научного антикоммунизма» даже не упомянули. Проехали, что называется, мимо.

В предлагаемой Вашему вниманию статье, я сделал попытку этот пробел восполнить и доказать, что частная собственность на средства производства не является условием, которое с неизбежностью порождает обогащение собственников этих средств за счёт труда своих наёмных работников. Другими словами. Частная собственность на средства производства не является непреодолимым препятствием для справедливого, но не обязательно равного распределения материальных благ, что лишает коммунистическую идею смысла её существования.

Как сейчас, так и во времена Маркса стоимость продукта рассчитывалась по формуле:

С с.п. + С З.п. + Р (С с.п. + СЗ.п.) = С п (1)

Первые два слагаемые – это потреблённая стоимость средств производства

С с.п. и заработной платы С з.п . Третье слагаемое в среднестатистическом случае - это примерно десяти – пятнадцати процентная надбавка к затраченным средствам. Это и есть та самая прибавочная стоимость, заблуждение относительно источника происхождения, которой и привели к катастрофическим социальным последствиям.

В своём экономическом учении Маркс утверждает, что прибавочная стоимость, есть ничто иное, как результат живого труда наёмных работников, который безвозмездно присваивается собственником средств производства. Эта якобы научно обоснованное утверждение стало предметом веры коммунистов, поводом для их праведного гнева и руководством к действию – за правое дело идти на смертный бой, т.е. отбирать кровное своё (экспроприировать экспроприаторов). Сам Маркс считал свою теорию прибавочной стоимости самым значительным достижением в своей жизни, а его последователи – великим научным открытием, раскрывающим суть капиталистической эксплуатации. Что же следует из этого «Великого научного открытия»?

1. Оно разделяет всё человеческое сообщество на два антагонистических класса: класс собственников средств производства и класс собственников своёй рабочей силы.

2. Первый класс грабит второй класс не с помощью ножа и топора на большой дороге, а более изощрённым и тонком способом, давая работу второму классу на том оборудовании и на тех заводах и с тем сырьём, которое принадлежит первому классу.

3. Первый класс, безвозмездно присваивая плоды живого труда своих наёмных работников, жиреет, в то время как второй класс тощает. Вот откуда классовая ненависть, да ещё «научно» обоснованная.

4. Без уничтожения института частной собственности справедливое распределение материальных благ, создаваемых вторым классом, в принципе не возможно.

И вот тогда, когда эта идея овладеет массами.… Вот вам краткое обоснование неизбежности социализма, как новой общественно – экономической фармации с общенародной собственностью, где прибавочный продукт, создаваемый классом тружеников будет им же, и принадлежать, а не собственникам средств производства.

Привлекательность этой идеи объясняется главным образом, не врожденным состоянием души маргиналов и патологическим чувством зависти к чужому добру, а врождённым чувством справедливости, присущим большинству людей. Вот это врожденное чувство справедливости, подпёртое Марксовой «Научной теорией» в сложившихся условиях 1917 года и вызвало действие, которое привело к гигантскому социальному катаклизму, растянувшемуся на долгие десятилетия и не преодоленному до сих пор.

Идея социализма, как справедливого устройства общества – хорошая идея, но только в том случае, если верна теория прибавочной стоимости Маркса. Поводов для сомнения в истинности этой теории как сейчас, так и во времена Маркса было предостаточно.

Чтобы разобраться в этом довольно таки запутанном вопросе, особенно тем, кто ещё не напрягал своих мозгов этой темой, надо начать с того, с чего видимо начинали отцы политической экономии, как науки У. Пети, А.Смит, и Д. Риккардо. Начать надо с размышления о природе стоимости.

Любой товар на рынке представлен в двух своих ипостасях: предметной форме, которую можно осмотреть, обмерять, взвесить, пощупать, понюхать, наконец, и в стоимостной форме, к которой в отличие от шлюхи, по признанию Маркса, не знаешь с какой стороны подступиться. Например. Буханка хлеба «Радзивиловский» стоит 6 тысяч рублей, а дорожный велосипед – 300 тысяч рублей. Мы можем многое сказать о назначении и потребительских свойствах того и другого товара. А что мы можем сказать о стоимости как таковой? Например, о метре, как единицы длины мы можем сказать, что он определён равным 1650763,73 длин волн излучения соответствующего перехода между уровнями 2 р10 и 5 d5 атома криптона 86. Вопрос о стоимости понятен. Что в физической реальности соответствует, например одному рублю, доллару, евро? О стоимости мы пока можем сказать только то, что это понятие отражает тот факт, что существует некая мера, которая делает эти товары соизмеримыми. В нашем примере 50 буханок хлеба эквивалентны одному велосипеду. Что же является той мерой, что позволяет измерить совершенно разные по назначению и по свойствам товары.

И хлеб, и велосипед и всё прочее множество товаров есть результат человеческого труда. Они и есть по своей сути овеществлённый человеческий труд.

Чтобы испечь хлеб пекарь должен замесить муку, развесить готовое тесто в формы, вставить эти формы в печь и выпекать до готовности. Другими словами. Он совершает определённое количество движений, целью которых является выпечка хлеба. Это количество движений, по Марксу, и есть живой труд, который из формы движение непрерывно переходит в форму вещественного бытия. Аналогичную ситуацию мы видим и на сборочном конвейере велозавода.

Слесарь-сборщик совершает определённое количество движений (живой труд) собирая из комплектующих готовый велосипед. Как только выпечка хлеба и сборка велосипеда заканчиваются живой труд становиться прошлым трудом или накопленным трудом. Труд пекаря материализовался в хлебе, а живой труд слесаря в велосипеде. Но труд пекаря, овеществлённый в хлебе, является только частью того количества труда, который в хлебе овеществлён. В самом деле, мука, которую использовал пекарь, ему не с неба свалилась, она результат работы мельника. К зерну, результату работы фермера, мельник присоединил свой живой труд. Но мельник присоединил свой живой труд не только к зерну, но и к мельнице. Таким образом, участников производства хлеба становиться больше. Это и пекарь, и мельник, и фермер и те, кто построил мельницы и учёный селекционер и т.д.. В стремлении собрать всех участников производства нашего хлеба мы дойдём до времён апокрифических, когда наш пращур перешёл к оседлому земледелию. Таким образом, в нашем хлебе, как впрочем, и в любом товаре, овеществлён труд огромного количества людей всёх времён и народов и не в метафорическом смысле, а в самом буквальном. Если сложить все количества живого труда, затраченного всеми участниками производства нашей буханки хлеба, то мы получим полное количество труда, овеществлённого в этом хлебе.

Наверное, так или примерно так рассуждали родоначальники политической экономии, принимая в качестве имманентной меры стоимости труд. Это значит, что товары, в которых материализованы равные количества труда, причём не конкретного, а общественно – необходимого, т.е. среднестатистического можно считать эквивалентными или имеющими равные стоимости. Другими словами. Количество труда, материализованное в товаре, и есть его стоимость. Таким образом, труд и есть та мера, которая позволяет измерить несопоставимые по назначению и по свойствам товары.

Определение величины стоимости товара количеством материализованного в нём общественного необходимого труда является

О С Н О В Н Ы М П О С Т У Л А Т О М всего экономического учения Маркса.

В Соответствии с этим постулатом стоимость произведенной продукции равна стоимости потребленных средств производства + стоимость потреблённой рабочей силы.

С с.п. + С р.с. = С п. (2)

Стоимость рабочей силы Марксом определяется, как стоимость материальных средств, необходимых, и, надо понимать, достаточных, для воспроизводства рабочей силы и содержания самого работника и его семьи. Очевидно, что стоимость продукции, вычисляемой, по формуле (2) меньше чем стоимость той же продукции, вычисляемой по формуле (1).???.

Понятно, что говорить о стоимости рабочей силы можно применительно только к какому-то промежутку времени. В третьей части четвёртой главы первого тома «Капитала» Маркс даёт понятие годовой стоимости рабочей силы. Это стоимость материальных средств, потребляемых работником и его семьёй в течение года. Разделив эту стоимость на 365, т.е. число дней в году мы получим стоимость рабочей силы, которую естественно назвать суточной стоимостью или 24 – часовой стоимостью. Т.е. это стоимость материальных средств, потребляемых в течение года, в пересчёте на сутки. Следовательно, 8-часовая или 12-часовая стоимость рабочей силы – есть стоимость материальных благ, потребляемых работником, в течение этого промежутка времени. В этой связи под дневной стоимостью рабочей силы совершенно естественно понимать стоимость материальных благ, потребляемых работником, в промежуток времени равный продолжительности рабочего дня.

В своём экономическом учении Маркс представляет рабочую силу как товар, который продается и покупается по его стоимости, как и всякий прочий товар.


«Изо дня в день с публичного торга он (рабочий) продаёт 8, 10, 12, 15, часов своей жизни»

Карл Маркс «Наёмный труд и капитал»

Таким образом, продавая свою рабочую силу, на 8, 10, 12, 15 часов как товар по его стоимости работник взамен получает точный денежный эквивалент тех материальных благ, которые он потребляет в течение этих 8, 10, 12, 15 часов и не более того. У вдумчивого читателя не может не возникнуть вопрос: «А кто же или что же обеспечивает существование работника в оставшиеся 16, 14, 12, 9 часов суток, т.е. вне производственного процесса?

Далее я буду приводить фрагменты текста из всемирного бестселлера Маркса под названием «Капитал» и комментировать их. Желающие удостовериться в точности цитируемых частях текста могут это сделать, обратившись к первому тому «Капитала» отдел 3 гл. 5 ч. 2 – процесс увеличения стоимости, именно здесь вся его теория прибавочной стоимости, которую его последователи считали и считают великим научным открытием, раскрывающим тайну и суть капиталистической эксплуатации.

Во времена Маркса продолжительность рабочего дня ровнялась 12-ти часам. Поэтому стоимость потреблённой рабочей силы равна половине суточной стоимости этой силы. Прокомментируем теперь формулу 2. Слово Марксу.

«…потому что стоимость продукта, выходящего из процесса равна только сумме товарных стоимостей, брошенных в этот процесс»

Эта отчеканенная формулировка Маркса имеет и другое звучание. Расходы на производство продукта в точности равны доходам от его реализации. Понятно, что в этом случае капиталисту прибыли от своего предприятия не видать как своих ушей. Рабочий тоже получит лишь точный денежный эквивалент, своей затраченной рабочей силы, т.е. ровно половину суточной стоимости этой силы. Но в отличие от средств производства, станка, машины, трактора, которые рабочий в конце дня отключат себя он отключить не может чем бы он ни занимался в своё свободное время даже во сне его организм продолжает работать, изнашиваться и потреблять энергию. А где её взять? Если он заработал, согласно основному постулату, ровно столько, сколько и затратил в процессе труда, т.е. половину своей суточной стоимости. Поскольку истории случаев массовой кончины пролетариев по такой причине не известны, постольку приходиться совершить насилие над логикой Маркса и признать, что стоимость продукта, выходящего из процесса должна быть строго больше суммы товарных стоимостей, брошенных в этот процесс. Это означает, что стоимость продукта не может измеряться количеством материализованного в нем общественно необходимого труда. Этому, казалось бы, парадоксу будет дано объяснение во второй части этой статьи, а пока продолжим вникать в Марксово учение.

«Мы знаем, что стоимость товара определяется количеством труда»

Этим определением Маркс обрекает на бесприбыльное бытиё не только ненавистную ему буржуазию, но и на голодную смерть горячо любимый им весь мировой пролетариат.

Когда читаешь эту главу, невольно возникает ощущение что это экспромт, что Маркс пишет быстрее, чем думает о том, что пишет. Основной постулат его учения не указывает на источник прибавочной стоимости, и Маркс вводит в своё учение ещё один постулат. Он наделяет рабочую силу способностью создавать стоимость большую, чем стоимость самой рабочей силы, что противоречит его же основному постулату, т.е. стоимость выходящая из процесса будет уже больше чем стоимость, брошенная в этот процесс. Это говорит о качестве логического мышления учителя всего мирового пролетариата.

Если не вникать в подробности, то изложение Марксовой теории прибавочной стоимости займёт всего несколько строк. Рабочая сила – это товар, который продается и покупается. Стоимость этого товара Марксом определяется стоимостью материальных средств необходимых и достаточных для воспроизводства рабочей силы, т.е. это стоимость содержания работника, его семьи и стоимость профессиональной подготовки замены работника по старости лет.

Этот товар отличается от всех прочих одним специфическим свойством – создавать стоимость, превосходящую стоимость самой рабочей силы. Доказательством этого утверждения Маркс себя не утруждает.

«В это надо верить!!!»

Приобретая рабочую силу как товар по его стоимости, потребляя его, капиталист извлекает прибыль равную разнице между созданной рабочей силой стоимостью и стоимостью самой рабочей силы.

Безвозмездно присваивая результаты труда наемных работников, класс собственников средств производства паразитирует за счёт тех, кто своим трудом создаёт эту прибыль, т.е. за счёт рабочего класса.

«И таков экономический строй всего нашего общества: рабочий класс является тем единственным классом, который производит все стоимости»

Карл Маркс «Наёмный труд и капитал»

Как следствие отсюда вытекает разделение всего общества на два антагонистических класса, противоречие между которыми может разрешиться только в вооружённой схватке между ними.

«…что всякое социальное преобразование останется утопией пока пролетарская революция и феодальная контрреволюция не померяться оружием в мировой войне»

Карл Маркс «Наёмный труд и капитал»

Наверное так или примерно так организаторы «Союз за освобождение рабочего класса» Ленин, Плеханов и К0 втолковывали полуграмотным рабочим в подпольных кружках учение Маркса. Всё это учение о прибавочной стоимости кажется, на первый взгляд вполне логичным и убедительным в популярном изложении пока не начнёшь рассматривать его более подробно, присматриваясь к деталям в самом первоисточнике. А детали следующие.

При продаже рабочей силы предполагалось, что её дневная стоимость равна 3 шиллинга, что в последних воплощено 6 рабочих часов и что следовательно это количество труда требуется для того чтобы произвести среднюю сумму жизненных средств рабочему на один день»


Прокомментируем этот абзац. Из этого текста следует, что рабочий, продавая свою рабочую силу как товар на один рабочий день (12 часов) и получая за это 3 шиллинга, являющиеся 12-ти часовой стоимостью рабочей силы обеспечивает своё существование материальными средствами только на эти 12 часов и не более того. Но рабочий – не электрическая лампочка, которую в конце рабочего дня можно выключить. Он и вне производственного процесса продолжает потреблять энергию и материальные средства жизнеобеспечения. А где он их возьмет, если свой товар – рабочую силу он продал по его стоимости, которая обеспечивает его существование в течение только 12-ти часов. В этом же абзаце мы читаем, что рабочий создаёт 3 шиллинга в течение 6-ти часов. Значит, в течение 12-ти часов он создаёт стоимость в шесть шиллингов, т.е. в два раза превосходящую дневную стоимость рабочей силы. Каким образом рабочий создает стоимость в два раза превосходящую его дневную стоимость, Маркс умалчивает, потому что и сам не знает. Зато объясняет, каким образом капиталист присваивает эту новую стоимость, созданную рабочей силой.

Из произведенной рабочей силой за 12 часов стоимости в шесть шиллингов три шиллинга идут на оплату 12-ти часовой стоимости рабочей силы, как товара, а оставшиеся три шиллинга (прибавочная стоимость) капиталист положит в свой карман. Подводя итог своим бухгалтерским выкладкам, Маркс с удовлетворением заключает: «Наконец фокус удался!». Здесь он имеет в виду то, что ему удалось объяснить, каким образом капиталист, не напрягаясь, извлекает прибыль от своего предприятия. Однако Маркс совсем забыл о том, чтобы рабочий на следующий день смог в полном здравии приступит к работе кто-то должен поддержать его существование в оставшиеся 12 часов суток. Ибо, продавая свою рабочую силу как товар на 12 часов, он обеспечивает своё существование только на эти 12 часов и не более.

Созданная рабочей силой прибавочная стоимость в три шиллинга, как раз в точности и покроет материальные расходы рабочего в оставшиеся 12 часов после окончания рабочего дня. Это значит, что в рассмотренном Марксом примере капиталист, хочет он того или нет, но прибавочную стоимость в три шиллинга созданную рабочей силой, ему придётся отдать рабочему, чтобы продлить его пролетарское бытиё. Не будем пока торопиться с выводами, а продолжим вникать в его учение и накапливать впечатления от логики его неординарного мышления.

В приведённом Марксом примере капиталист, владелец прядильной мастерской, нанимает на работу рабочего-прядильщика, который должен за12 часов работы 20 фунтов хлопка с помощью такого средства как веретено превратить в 20 фунтов пряжи. Стоимость хлопка, веретён, пряжи и 12-ти часов труда – величины известные, рыночные. Это 20 шиллингов за 20 фунтов хлопка, 4 шиллинга за износ потреблённых веретён, 30 шиллингов за 20 фунтов пряжи и 3 шиллинга за 12 часов труда. Если к первым трём стоимостям вопросов не имеется, то к последней таковой возникает. Три шиллинга за 12 часов труда Маркс называет дневной стоимостью. Запомним это.

«Присмотримся к делу поближе. Дневная стоимость рабочей силы составила три шиллинга, потому что в ней самой овеществлена половина рабочего дня, т.е. потому, что жизненные средства, ежедневно необходимые, для производства рабочей силы стоят половины рабочего дня... то обстоятельство, что для поддержания жизни рабочего в течение 24-х часов достаточно половины рабочего дня…»

Если быть корректным в определении понятия рабочей силы как товара, то правильней было бы назвать товаром не рабочую силу, а время потребления рабочей силы. В советские времена были магазины проката бытовой техники. Напрокат можно было взять приёмник, магнитофон, холодильник, велосипед и даже автомобиль. Например, стоимость велосипеда, на те ещё деньги была 70 рублей. Но велосипед не продавался. Продавалось время его потребления, т.е. товаром было время потребления велосипеда. Пусть его эксплуатационный ресурс равен 400 часов, т.е. за это время можно проехать около шести тысяч километров. Нетрудно подсчитать стоимость потребления велосипеда за один час. Это будет 17.5 копейки. Стоимость проката за 12 часов составит 2 рубля и 10 копеек. Таким образом, заплатил 2.10 и катайся 12 часов. Аналогично обстоит дело и с рабочей силой. Если годовая стоимость рабочей силы определяется Марксом стоимостью материальных средств, потребляемых рабочим в течение года, то часовая стоимость потребления рабочей силы будет равна годовой стоимости, делённой на 365х 24. Следовательно, дневная стоимость потребления рабочей силы то ли 8-часовая то ли 12-часовая – это стоимость материальных средств, потреблённых рабочим за этот временной интервал, и не более того. Из приведенного абзаца видно, что капиталист, покупая потребление рабочей силы на 12 часов и потребляя её 12 часов в сутки, оплачивает её потребление как за 24 часа. Но читаем дальше.

«Владелец денег оплатил дневную стоимость рабочей силы, поэтому ему принадлежит потреблений её в течение дня (дневной труд)»

Если этот абзац объединить с предыдущим, то получается, что капиталист оплатил суточную стоимость рабочей силы, поэтому ему принадлежит потребление в течение суток. Но потребляет рабочую силу он только 12 часов, т.е. оплачивает товар (время потребления рабочей силы) по цене, в два раза превышающей её стоимость. Теперь скажите, где вы видели такого капиталиста, который покупал бы товары в два раза дороже их стоимости. Только у товарища Карла Маркса в его «Капитале». Три шиллинга, выплачиваемые капиталистом рабочему не могут быть и 12-ти часовой стоимостью потребления рабочей силы как товара. В рассмотренном случае капиталист может присвоить прибавочную стоимость (3 шиллинга) если отключит от жизни рабочего и его семью на 12 часов. А это абсурд! Поэтому три шиллинга, выплачиваемые капиталистом рабочему – это не стоимость его как товара, а заработок за 12часок труда. Он покрывает его материальные расходы в течение суток. Затрачивая за 12 часов труда 1.5 шиллинга потребленной стоимости своей рабочей силы, рабочий получает 3 шиллинга.

«поэтому стоимость создаваемая потреблением рабочей силы в течение одного дня вдвое больше чем её собственная дневная стоимость»

Стоимость потребленной рабочей силы в течение дня, т.е. 12-ти часов составила 1.5 шиллинга. Поэтому стоимость, создаваемая потреблением этой силы, если следовать Марксу, должна быть равна три шиллинга. Но Маркс имеет в виду под дневной стоимостью не 12-ти часовую стоимость рабочей силы, а 24-х часовую стоимость, что никак нельзя признать корректным, потому что в этом случае в стоимость товара (пряжа) должна включаться не потреблённая в процессе прядения стоимость рабочей силы. А это абсурд. Прибавочная стоимость 1.5 шиллинга, созданная рабочей силой за 12 часов не присваивается капиталистам, а составляет 50% заработка рабочего.

 Отправлено: 05.11.16 06:11. Заголовок: Наука политэкономия ..

Наука политэкономия воспринимается наукой рационального ведения хозяйства по производству богатства граждан.
Само её название, введённое французом А. Монкретьеном, предполагает представление общего, общегосударственного хозяйства из некоторых элементарных самообеспечивающихся единиц. Правила ведения хозяйства в этих частях, единицах, составляющих общее, не воспринимают общественную связь как таковую. Совокупность общества представляет механическую сумму множества хозяйств его составляющих.
Противоречие в названии науки состоит в том, что не представлено того, что образует общественную связь, что соединяет вместе эти «элементарные части» общества и то, что их разделяет. Но самое главное противоречие заключено в самостоятельности элементарных моделей обеспечивающих самообеспечение человека. Человек, по этим представлениям, производя общественное богатство, участвуя в общественном производстве, не только самостоятельно обеспечивает своё воспроизводство, (производит стоимость для себя), но и производит больше. Поскольку производство обеспечивает большее значение стоимости, получается её «избыточное производство» по отношению к запросам человека. Больше и есть «прибавочная стоимость», стоимость, которая больше производства стоимости для себя, производства стоимости для собственного восстановления и соответственно больше труда.
Производство, сам труд, стоимость и труд человека представляют разномастные и разноплановые понятия. Поскольку труд производит общественного богатства, «стоимости», то человек затрачивает на это производство меньше труда, чем получается в результате. Что есть основание «прибавочной стоимости», показать её как различие между затраченной на производство и полученной в результате производства, как «меновую стоимость» вещи. Насколько больше «произведено стоимости» - это и объясняет «прибавочная стоимость» и потому производство и труд не совпадают. «Произведённая стоимость» и та, которая затрачивается в результате производства. Потому марксизм показывает на примере стоимости, если на производство товара затрачено 1000 рублей, то в результате производства, получается «новая стоимость» в 2000 рублей, которую капиталист беспощадно продаёт.
То, что стоимость именно 2000 рублей Карл Маркс объясняет имманентными свойствами товара, трудом, полезностью и т.д., что есть безусловная его меновая стоимость. Безусловность и не только у К. Маркса, вызывается тем, что обмен или продажа за те самые 2000 рублей и выражает непременно и непременную стоимость товара, его свойство «притягивать деньги».
Для К. Маркса это элементарно просто и элементарно одинаково, проявление и прояснение стоимости в продаже за деньги самой стоимости товара, который долго и осязаемо, производили трудом, и есть выражение его самой сущности, внутреннего свойства – стоимости.
Стоимость товара проявляется в обмене, в продаже за те же деньги, которые выражают не свойство самого товара, а то, что он стоит.
Товар стоит другого товара, а труд другого, общественного труда, что выражается только обменом.
В производстве нет стоимости и человек производя товар, не обеспечивает себя в полной мере «стоимостью», потому что она может появиться гораздо позже в обмене, продаже данного товара и представляет не сам товар, а то что он стоит.
Труд производит больше стоимости, чем идёт для восстановления своих сил и потому производство больше самого труда и по той же причине труд не может принадлежать человеку. Труд как затрата человеческих рабочих сил уже в процессе производства «стоимости» осуществляет самовосстановление. Самовосстановление, которое материально реализуется в процессе обмена «произведённых стоимостей». Что есть в марксизме принцип общественного взаимодействия, обмен стоимости на стоимость или стоимостной обмен.
«Но если мы припомним, что товары обладают стоимостью», «Каждый знает — если он даже ничего более не знает, — что товары обладают общей им всем формой стоимости»,23-57,58.
То, что товар имеет чудодейственную силу под названием стоимость, знание которое не даёт нам развиваться. То, что товар обладает стоимостью, это такое же представление что деревянный чурбан, идол, обладает магической силой.
Чудодейственные свойства идола позволяют ему осуществлять магию, а стоимостные свойства товара, по мысли Маркса, позволяют товару обеспечивать и осуществлять стоимостной обмен.
По сути, данное представление создаёт для рабочих, пролетариата, прикладную науку под названием политэкономия, потому что для них сама наука состоит в «создании трудом стоимости», в продаже труда или рабочей силы, создающую эту «стоимость» и которая является её частью стоимости самой рабочей силы.
Политэкономия прикладная наука для рабочих, потому что они выступают не как товаровладельцы, а как товаропроизводители, для которых создание товара и «его стоимости» является законченным социальным процессом.
Для рабочих, пролетариата, то, что пишет Карл Маркс, прикладное и может лишнее вообще: «Чтобы данные вещи могли относиться друг к другу как товары, товаровладельцы должны относиться друг к другу как лица, воля которых распоряжается этими вещами: таким образом, один товаровладелец лишь по воле другого, следовательно, каждый из них лишь при посредстве одного общего им обоим волевого акта, может присвоить себе чужой товар, отчуждая свой собственный. Следовательно, они должны признавать друг в друге частных собственников. Это юридическое отношение, формой которого является договор, — всё равно закреплён ли он законом или нет, — есть волевое отношение, в котором отражается экономическое отношение. Содержание этого юридического, или волевого, отношения дано самим экономическим отношением. Лица существуют здесь одно для другого лишь как представители товаров, т. е. как товаровладельцы»,23-95.
Обмен товара на товар в определённой пропорции Карл Маркс позиционирует как выражение имманентной «меновой» стоимости товара.
Обмен товара на товар есть всего лишь обмен их «меновых стоимостей», в котором отдельно – произведённый товар элементарная часть общественного производства. Взаимодействие произведённых стоимостей товаров и представляет общественное производство, как таковое.
Но что создаёт эти самые «меновые стоимости», тут представлены большие допущения и невероятные фантазии.
Маркс представляет, как наёмные рабочие производят потребительные стоимости, которые как меновые стоимости продаёт капиталист.
Т.е. он представляет меновую стоимость товара результатом производства и труда.
Но производятся в первую очередь полезные вещи, потребительные стоимости и если «В самом меновом отношении товаров их меновая стоимость явилась нам как нечто совершенно не зависимое от их потребительных стоимостей»,23-48, рвёт эту логическую связь.
Т.е. рабочий изготовив потребительную стоимость продолжает трудится дальше, производя стоимость для капиталиста. Надо признать что в этом случает рушится весь материализм.
В том и дело что по факту производства это будет полезная вещь, потребительная стоимость, но фактически это меновая, которая образует действительное общественное производство.
Получается что дедукцию «Капитала» ещё как – то можно понять и воспринять. «Огромное» общественное производство товаров, которые в своей сущности полезные вещи и оттого потребительные стоимости.
Но индукция «хромает на обе ноги». Производство полезных вещей, потребительных стоимостей в обществе, которые образуют капиталистическое общественное производство как меновые, и их независимость друг от друга не дают возможность произвести анализ.
Анализ превращения созданных, произведённых трудом полезных вещей или потребительных стоимостей в меновые, товары, которое и образуют общественное производство.
Общее производство «множества стоимостей», представляет материализм марксизма и выражение труда в «произведённой трудом стоимости».
Марксизм, представляет, что трудящийся, производя товар, производит «стоимость» и обеспечивает этим производством не только себя, но и капиталиста.
Производимая стоимость и стоимость произведённого продукта, которая по признакам марксизма образуют общественное производство, заключают в себе достаточную нерешённость отношения к понятию стоимости. Что предполагает представление производимого товара с полным набором не присущих ему имманентных свойств, полезности и стоимости.
Полезность превращает товар в потребительную стоимость, а меновая стоимость обеспечивает меновые возможности – показывает тенденцию несостоятельности двойственного отношения к понятию.
«Первоначально товар предстал перед нами как нечто двойственное: как потребительная стоимость и меновая стоимость. Впоследствии обнаружилось, что и труд, поскольку он выражен в стоимости, уже не имеет тех признаков, которые принадлежат ему как созидателю потребительных стоимостей»,23-51.
Товар всегда представляет двойственность, это есть начало и основа науки, но эта не двойственность стоимости, «как потребительная и как меновая».
«Обнаружение» Карлом Марксом, то «что труд выражен в стоимости» выражает двойственность другого рода, которая образуется не из непременных двух свойств полезности и обмениваемой.
Такая двойственность является непоследовательностью, тем, что труд производит «потребительные стоимости», а оказывается он почему – то в меновой. Непонятен не только метаморфоз превращений, но и нарушение двойственности, как нечто двойственное он не может разделяться на полезную и меновую вещь, потому что товар и полезной и меновой является одновременно. К тому же, исходя из этой двойственности труд не может иметь другие признаки в меновой вещи, по сравнению с полезной.
Т.е. в полезной вещи он её создатель и в принципе выражает саму её полезность, а в меновой признаки труда совершенно другие.
Каковы или какие признаки труда создавшего потребительную стоимость?
Какие признаки отвергаются и какие появляются в результате «обнаружения труда» в стоимости?
Эта основополагающее представление важно, что говорят слова К. Маркса: «Эта двойственная природа содержащегося в товаре труда впервые критически доказана мною. Так как этот пункт является отправным пунктом, от которого зависит понимание политической экономии, то его следует осветить здесь более обстоятельно».
Но он двойственность использует не комплексно, одновременно, называя произведённую вещь то потребительной стоимостью, то меновой, товаром. Тем самым он показывает товарность и бестоварность общественного производства, общественное производство товаров и одновременно противоречащее ему производство полезных вещей, потребительных стоимостей.
Производство потребительных стоимостей в пику товарного менового хозяйства, тогда как такого быть не может, поскольку речь идёт о товаре, который одновременно и полезная и меновая вещь.
Не имеется ли в представлениях К. Маркса очевидное противоречие, нерешённость отношения к понятию в словах: «Товарное производство и товарное обращение могут иметь место и тогда, когда подавляющая масса продуктов предназначается непосредственно для собственного потребления, не превращается в товары»,23-181.
Может ли быть товарное производство и товарное обращение, когда вещь собственно не превращается в товар? Может ли быть товар не товаром, при том в товарном производстве? Что в таком случае производится и что собственно обращается? Можно ли считать началом глубокого анализа представление общественного производства огромным скоплением товаров и выяснить что, в сущности, товар есть полезная вещь каковы «железо, пшеница, алмаз и т. п.».
Может стоить припомнить эту самую двойственность, что товару недостаточно быть полезной вещью, он должен быть одновременно и меновой.
Однобокое представление товара полезной вещью, потребительной стоимостью, противоречит двойственной сущности товара.
Товар только тогда товар когда он полезная и меновая вещь одновременно.
Обстоятельно не понять политэкономию, если представлять общественное производство производством непосредственно - полезных вещей, которые могут стать, в условиях капитализма, например, а могут и не стать таковыми.
Но если они станут товарами и «стоимостями», то напрочь забудут про свою бытность в роли потребительной стоимости и признаки самих вещей и труда в них будут другие. Отменяется ли в этом случае сама полезность вещи, самое главное свойство «потребительной стоимости»? Как относится к труду, который создал, произвёл эту самую «потребительную стоимость», полезную вещь?
Может ли существовать две науки, одна представляющая общественное производство «огромным скоплением полезных вещей», а другая «огромным скоплением товаров»?
Когда, как и почему происходит превращение потребительной стоимости в меновую и возможно ли оно, исходя из принципа двойственности, на это марксизм ответа не даёт, эксплуатируя эти понятия по отдельности.
По отношению к понятию политэкономии отражённому в ведении общегосударственного хозяйства противоречит понятию самого государства. Это противоречие выражает Карл Маркс в «Критике Готской программы»: «Что под «государством» на деле понимают правительственную машину или государство, поскольку оно в силу разделения труда образует свой собственный, обособленный от общества организм, на это достаточно указывают уже слова: «Германская рабочая партия требует в качестве экономической основы государства: единого прогрессивного подоходного налога» и так далее. Налоги — это экономическая основа правительственной машины, и ничего другого».
Что государство образует «свой собственный», обособленный от общества и разделения труда организм и его экономическую основу составляют налоги, не вписывается в представление науки об общегосударственном ведении хозяйства.
Конкретно можно сказать, что общество и государство составляют и представляют разные структуры с различными функциями.
Основу государства составляют налоги, а общество вся экономическая жизнь и разделение труда, в том числе.
Государство представляет управленец, чиновник, а общество трудящийся.
Но это тема для отдельного анализа, который показывает что основу «социалистического государства» составляли не налоги, а «прибавочная стоимость», т.е. государство превращалось в капиталиста.
В этом выражается наша «социалистическая» нелюбовь к государству, тогда как уважение к государству важнейший признак общества, которому оно обеспечивает оборону, правоохрану и социальное обеспечение и т.д.
Самое главное что общее «социалистическое хозяйство» показало свою несостоятельность, как раз тем, что его общественная организация предполагала максимально произвести больше товаров. Понятие товара совсем подходит к элементарной модели общегосударственного хозяйства.
К нему подходит понятие вещи, которую даже нельзя назвать полезной или «потребительной стоимостью», поскольку полезность вещи представляют не её полезные свойства, что лопатой можно копать, а из кирпича строить дом.
Полезные свойства вещи представляют её социальную полезность, полезность для общества, для других.
Производство лопат, кирпича и т.д., только абстрактно можно назвать общественным. Производство лопаты и кирпича для себя то же производство, но общественным оно не является. Общественное производство это производство для других.
С Карлом Марксом можно согласиться в иносказании данной мысли: «Чтобы стать товаром, продукт должен производиться не как непосредственное средство существования для самого производителя»,23-181. Так что производство продуктов, не выражает общественное производство. К тому же не понятно когда продукт «должен стать» товаром, если общественное производство образует производство продуктов и оно должно только стать таковым.
Признак общественного производства это производство для других, то что иносказательно Карл Маркс и выражает.
Производство вещей для других и полагают человека элементарной частью общества, потому что он производит для других, а не просто производит полезные вещи, товары, «стоимости».
Простое производство или просто производство представляют структуру общины, в которой отсутствует обмен как взаимодействие с другими посредством труда.
Обмен и превращает общину в общество, точнее самостоятельность и независимость человека, с безусловным разделением труда, которое объединяет людей.
Разделение труда объединяет людей в общество, поскольку труд это деятельность для других.
Просто труд для производства необходимых вещей представляют структуру общины.
В связи с этим государственное управление хозяйством при И. В. Сталине, Н. С. Хрущёве и Л. И. Брежневе давало различный результат.
В эпоху Сталина с развалом экономики в ходе гражданской войны, структура общины была просто необходима и давала необходимый эффект.
То же руководство, тем же народным хозяйством Хрущёва, приводило к неожиданным последствиям недопроизводства и перепроизводства.
Застой Брежнева как раз и обеспечивался руководством экономикой по плану, что и сколько производить. Можно ли в этом случае представить именно товарное производство?
Но самое главное надо заметить или подчеркнуть красной чертой, что это происходило по мере увеличения богатства граждан и общества в целом в абстрактном смысле. Абстрактность к понятию общества применимо в качестве социальной организации совокупного труда, когда труд не образует саму общественную связь, производством для других, а просто производит.
К простому производству трудно применить понятие продукта труда, то ли это потребительная стоимость, то ли полезная вещь, то ли товар, то ли «стоимость».

 Отправлено: 05.11.16 06:12. Заголовок: Увеличение производс..

Увеличение производства, богатства, как трактует его Карл Маркс, происходило ухудшение условий производства самого богатства.
Это связано с тем, что община никак не могла превратиться в общество.
Такого превращения не происходило потому что реализовалась идея возможно большего производства под непосредственным государственным управлением. Эту идею выразил Карл Маркс: «Большее количество потребительной стоимости составляет само по себе большее вещественное богатство: два сюртука больше, чем один. Двумя сюртуками можно одеть двух человек, одним — только одного и т. д.»,23-56.
Идея производимого общественного богатства, которое состоит из многообразия потребительных стоимостей и состоит утопия теории марксизма. Теория и представляет увеличение богатства возможно большим производством то ли товаров, то ли полезных вещей. При этом игнорируется сам обмен как взаимодействие между людьми, как общественное взаимодействие.
В конкретном подходе к понятиям и теряется экономическая теория Карла Маркса. В подходе к «элементарной модели» общественного производства – товара, слишком широк диапазон представленных в нём свойств. Это и полезная вещь, представляемая и полезность, и материальный облик вещи и меновая вещь, вещь, которая без проблем обменивается, потому что она стоимость и потому организует стоимостное отношение , к тому же он воплощение произведённого труда.
Чем является элементарная часть общественного производства, с вышеназванными условиями сразу и не определишь, хотя это необходимо для понимания самого общественного производства.
Но в этом и находится корень зла и утопичность представлений, потому что наука не может долго выяснять то, какая социальная система производит полезные вещи, а какая меновые, товары.
Можно ли сказать, что социальная система под красным флагом производила потребительные стоимости, а под триколором товары?
Результат производства выводит на определение «стоимости произведённого товара». Но и тут получается какая – то двойственность, реальные материалистические черты товара получает в виде полезной вещи, а его стоимость меновая и которой хватает на всех и капиталисту и рабочему.
Может ли быть стоимость произведённого товара, если неизвестен результат производства? Обретёт ли товар двойственность или может «произведённая стоимость», сама стоимость гарантирует результат обмена и сам обмен?
Вот с этого и начинается наука.
Она начинается не с анализа экономических условий, при которых возможно больше и лучше произвести общественного богатства.
Наука начинается, и возникла из анализа равности двух обмениваемых товаров. Почему равны два обмениваемых товара. Что в них общего, что они обмениваются в данной пропорции, почему телевизор обменивается на десять, а не на девять стульев, а стол на три, а не на четыре мешка цемента. Что в них общего, что заставляет совершить данный обмен и обеспечивает их равность?
«Глубокий анализ» обмена двух товаров Карлом Марксом приводит к рафинированию всего сущего. При анализе двух обмениваемых товаров пропадает обмен, товар и «истинная наука» переходит из обмена в производство.
Такой метаморфоз понятий случился из – за того что была «открыта» и представлена стоимость как свойство товара. Свойство, которая заставляет товар обмениваться и то, что определяет их равность.
Т.е. основание науки в этом случае представляет уже другой вид, стоимостной обмен двух полезных вещей, которые они представляют собой по отдельности как результат производства.
В этом загвоздка и проблема марксизма, в представлении понятия товара просто полезной вещью и результатом производства, которая свои свойством стоимости организует обмен.
Что бы представить именно товарный обмен, для этого обмениваемые товары должны обладать двойственностью, свойствами полезной и меновой вещи.
Но это и содержит в себе противоречие, потому что «Чтобы стать товаром, продукт должен производиться не как непосредственное средство существования для самого производителя»,23-181.
В таком случае, может ли «шагнуть» наука в производство и если производство не обеспечивает научный факт существования товара как товара, он «должен стать», при этом непонятно где и как. К тому же если он не есть «непосредственное средство существования» самого производителя, он не может быть просто произведённой вещью. Его полезные свойства должны чем - то выражаться и подтверждаться.
Карл Маркс , как и Роберт Оуэн, считает, что это непременно стоимостной обмен, который обеспечивает равенство товаров.
Только отличие системы Р. Оуэна, которая реально, практически показала свою несостоятельность в организации обмена по – стоимости или стоимостного обмена, система Маркса, которая устроена по тем же лекалам стоимостного обмена, нам всё ещё кажется реальной.
Научно – фантастические условия анализа: «Пусть стоимость первого вдвое больше стоимости последних, так что если 10 аршин холста = w, то сюртук = 2 w»,23-51, мы принимаем почти как истину, при этом совершенно точно полагая, что Роберт Оуэн со своим стоимостным отношением товаров был точно неправ. Но выводы К. Маркса нам кажутся совершеннейшей истиной. Научная фантастика происходит из того что Карл Маркс не изучает обмен, не представляет его как данность, сущность общества, а организует его из стоимости.
Нереальность стоимостного обмена выражает предмет исследования – два обмениваемых товара.
Анализ Аристотеля равенства двух товаров:
«5 лож = 1 дому» «не отличается» от: «5 лож = такому-то количеству денег»,
К, Маркс, представляет «стоимостным отношением, в котором выражается выражение стоимости». Если товарное отношение или отношение товаров в обмене составляют и представляют какую – либо трудность в определении такого отношения. Обмениваются два товара разного труда.
Но на практике обмен в таком виде почти не встречается и продажа товара за деньги, 5 лож продаётся за такое – то количество денег, даёт Марксу основание представить обмен за деньги полноценным и полноценно обменом. По сути деньги для него и есть сама «стоимость», которая непосредственно выражает имманентную стоимость товара.
Товар стоит 1000 рублей и есть стоимость товара, и он опрометчиво предполагает «читать ценники наоборот», что бы представлять все товарные стоимости.
Продажа товара за деньги есть неполный, неполноценный обмен, который только предполагает его отношением к другому общественному труду.
В деньгах выражается совокупность другого общественного труда, который в дальнейшей покупке на деньги конкретизируется. Продажа картошки за деньги и покупка за них шкафа есть обмен картофеля на шкаф, который представляет собой полноценный обмен, потому что он товарный и представляет обмен трудом.
«Но на что обменивается товар? На всеобщую форму своей собственной стоимости»,23-119.
Собственная стоимость товара и представляет утопические дали марксизма.
Эти дали игнорируют то, из чего пошла наука. Из обмена двух товаров, обмена, когда один товар обменивается на другой.
Карл Маркс долго и обстоятельно анализирует обмен сюртука на холст, но не открывает в этом анализе ничего личного и социального взаимодействия портного и ткача. При том он представляет обмен не как собственно товарный, а непосредственно стоимостной. Одна произведённая стоимость обменивается на другую, в которой труд «производитель этих стоимостей».
Что обмен сюртука на холст происходит, потому, что они «стоимости», которые произвёл труд и потому они и обмениваются как «стоимости».
К. Маркс доказывает «что в пределах своего стоимостного отношения к холсту сюртук значит больше, чем вне его»,23-62.
Он предполагает не только «стоимостное» отношение, но и логически предполагая стоимость сюртука вне этого отношения.
Карл Маркс заблуждается не только в стоимостном отношении товаров, которое к тому же логично выходит из стоимости вне отношения товаров.
Отношение холста к сюртуку не стоимостное, а отношение рождающее стоимость и сюртук только тогда может быть подвергнут анализу, когда вступил в отношение с холстом, а не вне этого самого отношения, как «стоимость».
«Итак, Аристотель сам показывает нам, что́ именно сделало невозможным его дальнейший анализ: это — отсутствие понятия стоимости. В чём заключается то одинаковое, т. е. та общая субстанция, которую представляет дом для лож в выражении стоимости лож? Ничего подобного «в действительности не может существовать», — говорит Аристотель. Почему? Дом противостоит ложу как что-то равное, поскольку он представляет то, что действительно одинаково в них обоих — и в ложе и в доме. А это — человеческий труд», 23-70.
Аристотель точно отметил, что связью между товарами является труд, что труд и только труд обеспечивает их взаимодействие в обмене.
Но он не вдел того что труд понятие социальное, что труд стоит другого труда и отсюда и только отсюда начинается такое понятие как стоимость и трудом обеспечивается общественная связь.
За годы Советской власти эту общественную связь пытались нарушить, «отменить» понятием простого труда, который просто «производит «стоимости».
Карл Маркс общественную связь представлял в другом виде и другим образом, потому и указывает Аристотелю, что то не мог открыть то, чего нет, понятие стоимости, которое присуще обоим товарам и которое устраивает их пропорции обмена и общественную связь, в конце концов.
Примером и наставлением для него служит не обмен построенного дома на кровати, а то, что 5 лож обменивается на определённое количество денег.
По его мнению деньги и выражают саму стоимость произведённого товара, а то, что деньги в дальнейшем покупают другой товар, это и есть проявление общественной связи. Деньги для него есть «общественная связь, которую каждый носит в своём кармане».
Общественная связь проявляется трудом, и продажа товара за деньги является лишь частью обмена, в котором общество, другие признали общественную пригодность товара и полезность труда.
Потому «примитивным воззрением» является не связь между продажей и покупкой товара, а воззрение что труд производит стоимости, которая сама по себе обеспечивает общественную связь.
Карл Маркс исследует обмен не как сущность общества, обмен не как данность, которую следует только исследовать, а он предполагает его организовать из «внутренней, трудовой стоимости» стоимости.
Самая главная ошибка К. Маркса состоит в том, что обмен кроватей на деньги, впрочем, любого другого товара он представляет стоимостью самого товара исходя из определённых его свойств.
На самом деле понятие стоимость, в том числе и деньги, относятся к другому товару, в частности к дому. Кровати стоят не себя, а стоят дома.
Понятие стоимости образуется из обмена, в котором товар стоит другого товара и отношение это явно не стоимостное.
«Простая форма стоимости товара заключается в его стоимостном отношении к неоднородному с ним товару»,23-71, представляет абракадабру понятий. «Простая форма стоимости» только должна уже быть, что бы образовать отношения, заключать «в себе» «просто трудовое или просто полезное» свойство для выражения «своей внутренней» стоимости. Добавление в этой же строчке « или в его меновом отношении к этому последнему», составляет не меньшую загадку, какое это товарное отношение, если не стоимостное, которое как раз и реализует «простую форму стоимости товара».
Карл Маркс представляет общественное производство как товарное, только в том случае, если каждый из них предполагается произведённой вещью.
Противоречие марксизма связано с тем, что он не представлял, что стоимость образуется из обмена, а не из производства.
Стоимость товара представляет другой товар, или совокупный общественный труд, который представляют деньги.
«Если, например, производство известного товара вызвало затрату капитала в 500 фунтов стерлингов: 20 ф. ст. на изнашивание средств труда, 380 ф. ст. на производственные материалы, 100 ф. ст. на рабочую силу, и если норма прибавочной стоимости составляет 100%, то стоимость продукта = 400c + 100v + 100m = 600 фунтам стерлингов»,т3, «Капитала»,31.
В таком представлении стоимости товара заключены очень многие понятия,
включая и саму стоимость.
Начав с неё можно точно сказать что она затратна, затрата капитала образует стоимость товара и становится понятным затратность «социалистической» экономики.
В связи с этим «прибавочная стоимость» выступает этаким джокером, который с одной стороны является затратой рабочей силы наёмных рабочих, которую не хотят оплачивать эксплуататоры – капиталисты. С другой это уже прибыль, тот достаток, те удовольствия, которыми пользуются капиталисты.
По сути теория стоимости Карла Маркса исходит из затрат капитала, рабочей силы, что бы показать стоимость товара.
Но что он доказывает дальше можно представить ловким вывертом с налётом бесшабастности и безбашенности: «По вычете прибавочной стоимости в 100 ф. ст. остаётся товарная стоимость в 500 ф. ст., и она лишь возмещает израсходованный капитал в 500 фунтов стерлингов. Эта часть стоимости товара, возмещающая цену потреблённых средств производства и цену применённой рабочей силы, возмещает лишь то, чего стоит товар для самого капиталиста, и потому образует для него издержки производства товара».
То что «при вычете прибавочной стоимости остаётся товарная стоимость»,т.е. если из стоимости товара вычесть прибавочную стоимость, то останется товарная стоимость, можно представить лёгким недоразумением.
Недоразумением, которая нарушает этимологию понятия именно прибавочная стоимость.
Но то что «эта часть стоимости товара что - то возмещающая», возмещающая издержки производства, то когда как и чем, если прежде говорилось о затрате капитала на производство товара и стоимость товара не представлялась иначе как издержки.
В том и дело что «прибавочную стоимость» легче и правильнее отнимать, потому что 600 ф.ст. образуется из обмена на другой общественный труд, который они представляют.
Только продажа или обмен за деньги представляют истинную стоимость товара, потому что обмен предполагается на другой общественный труд, который и выражают эти 600 ф.ст.
600 ф.ст. представляет общественный труд который компенсирует затраты на производство. Другой общественный труд и «возмещает цену потреблённых средств производства и цену применённой рабочей силы».
Возмещение происходит другим общественным трудом, что есть необходимое условие для понимания материализма общественного производства и материализма вообще.
Материализм Карла Маркса, состоящий в безграничном многообразии «стоимостей», в их возможно большем количестве, которые по своей сути есть материальные объекты, не выдерживает критики.
Эту точку зрения порушили гигантизм советского производства, выражаемый млн. тонн и экстенсивность советской экономики, которые не сделали нас богатыми.
К тому же или исходя из этого, если потратить на производство товара определённый капитал и затратить рабочую силу, можно ли с уверенностью утверждать что товар имеет из – за этого «стоимость». Это неверно и невероятно уже из – за того что производство и затраты производства не представляют даже такого понятия как товар, хотя бы на основании двойственности.
Производство трудом потребительных стоимостей или полезных вещей и составляло по мысли К. Маркса общественное богатство, что уже определяет утопический смысл. Производство никак не определяет общественное богатство и проливает свет на общественное устройство при простом производстве потребительных стоимостей.
Если он пишет: «В общине труд общественно разделён, но продукты его не становятся товарами», то по – видимому производство полезных вещей и определяет общинное общественное производство.
Только такое представление закрывает глаза и не даёт понять как всё – таки община превратилось в общество, кто осуществил это злой волей, остановил простое общественное производство общины в сложно – меновое товарное производство.
Но главная утопическая идея К. Маркса состояла в том, что он органически и творчески перескакивает, заменяет и подменяет понятия полезной вещи, потребительной стоимости и товара.
Принципы и идеи Карла Маркса сводятся к тому что полезная вещь являет материальный облик товара и материальное выражение труда.
В советской экономической науке политэкономия рассматривалась как база для администрирования народного хозяйства с целью дальнейшего упразднения товарно-денежных отношений, на ее основе разрабатывался плановый характер экономического развития.
Плановый характер экономики, который необходим для представления коммунизма как заваленных различными товарами складов из которых, сначала по – труду, а потом по – потребностям.

 Отправлено: 20.11.16 05:57. Заголовок: Идеи выраженные в ма..

Идеи выраженные в марксизме возникли не на пустом месте. Они определялись развитием идей предшественников из развития философии политической экономии в становлении социальной идеи справедливого общества. Идея справедливого общества живёт в наших сердцах из наших же представлений о нём.
Мы представляем общество, прежде всего посредством общественного производства. Производства, которое обеспечивает общество необходимыми, полезными вещи. Несправедливость общества, прежде всего, выражает несправедливое распределение произведённого. Капитализм, с его непредсказуемостью производства и непропорциональным распределением, есть несправедливое общество. Но «светлый и справедливый» образ общества полагает: «союз свободных людей, работающих общими средствами производства и планомерно расходующих свои индивидуальные рабочие силы как одну общественную рабочую силу…. Весь продукт труда союза свободных людей представляет собой общественный продукт. Часть этого продукта служит снова в качестве средств производства. Она остаётся общественной. Но другая часть потребляется в качестве жизненных средств членами союза. Поэтому она должна быть распределена между ними»,23-90.
Анализ общественного производства в «новом» обществе совершенно другой, забыто даже про «меновую стоимость» общественно – производимых вещей. Та часть общественного продукта, которая «остаётся общественной», обмен вообще не предполагает, впрочем, как и другая «потребляемая непосредственно» и распределяемая между ними.
Анализ капиталистического общественного производства, который делает Карл Маркс в «Капитале», так же имеет существенный изъян его понимания, представления. «Огромное скопление» товаров, которые в этом представлении в своей глубинной сущности являются полезными вещами.
Но если «огромное скопление» товаров представляет их одинаковость, равность и тождественность, то полезность их как товаров различна.
Некоторые проявляют свою полезность непосредственно, как жизненное средство, как предмет потребления. Другие удовлетворяют человеческую потребность «окольным путём», потом.
Выходит что как товары вещи образующие общественное производство, одинаковы, но их полезность не определяется суммой производства полезных же вещей. Некоторые произведённые вещи, как – то средства производства, не образуют полезность произведённых вещей непосредственно.
Но Карл Маркс представляет изначальное понимание сущности товара так: «Первоначально товар предстал перед нами как нечто двойственное: как потребительная стоимость и меновая стоимость»,23-51.
Если представлять «общественно – произведённую вещь», как полезную вещь произведённую в обществе, из – за того и поэтому она потребительная стоимость. Обмениваемая, потому что меновая стоимость, потому товар.
В таком виде и последовательности К. Маркс представляет двойственность по отношению к товару. «Как потребительная и как меновая стоимость», но не представил принципы метаморфоз, превращений одну в другую.
При том не то что не представляет метаморфоз в такой последовательности, но может полагать последовательность наоборот.
«Товары должны реализоваться как стоимости, прежде чем они получат возможность реализоваться как потребительные стоимости.
С другой стороны, прежде чем товары смогут реализоваться как стоимости, они должны доказать наличие своей потребительной стоимости»,23-96.
Важный факт проявления двойственности состоит в том, что товары как меновые вещи и как полезные реализуются одновременно. Они не должны «доказывать наличие своей потребительной стоимости», т.е. потребительных, полезных качеств, что даёт «зелёный свет» для реализации товара как стоимости, меновой стоимости и наоборот.
Товар полезная и меновая вещь ОДНОВРЕМЕННО, потому только в этом случае товар есть товар. «Железо, пшеница, алмаз и т. п.», не товары и не потребительные стоимости, потому что полезность вещей социальная, полезность для других. В данном случае полезность вещей абстрактна, полезен всегда лишь товар, потому что он проявляет полезность для других, социальную полезность. Полезность товары проявляют в обмене и только в обмене, а не на основании своих внутренних качеств.
Как абстрактна полезность данного железа, так и выплавляемых его миллионов тонн, потому что полезность вещей социальная, для других.
Полезность товара определяет обмен, как и обмен происходит и образует полезность вещи, полезность вещи для других. Так и таки образом проявляется двойственность товара, товарная двойственность, проявление меновых и полезных качеств одновременно.
Лукавость марксизма выражает то, что он представляет двойственность за два раза, так же припрыгивание пропасти за два прыжка, «как потребительная и как меновая стоимость».
Потому огурец он представляет полезной вещью, потребительной стоимостью, несмотря на то будет ли он товаром, т.е. будет ли меновой вещью, собственно товаром. Эта лукавость проецируется на существование общественного производства без обмена, поскольку произведённые вещи есть «товарные тела».
Должен ли товар показывать приоритет полезности над меновой стоимостью или меновой стоимости перед полезностью, потребительной стоимостью?
Может ли быть потребительная стоимость вне меновой и может ли первая «уйти в отрыв» от второй, меновой стоимости? При том, что меновая стоимость вообще выражает отношение товаров или само свойство товара, необходимое для обмена или «отношение потребительных стоимостей»,23-45?
Производство полезных вещей и обращение их как товаров образует значительный разрыв, в части того что производство это производство, а обмен это обмен. В производстве нет обмена, а в обмене нет ничего от производства. Обмен происходит и функционирует в особенных и отличных от производства условиях, потому что стоимость отражает не свойство самого товара, а то, что он стоит. Он стоит другого товара и другого общественного труда. В обмене нет ничего затратного, идущего на «производство данного товара» для сформирования его «меновой стоимости», как его собственного свойства. Товар стоит другого товара, товарное отношение и только оно образует стоимость. Потому Карлу Марксу приходится «делать кульбит» в отношении «производимой стоимости товара», затрата на производство к которой добавляется «прибавочная стоимость», для объяснения большей стоимости чем затраты на производство. В принципе это есть соединение сумма двух различных единиц – доходов, которая есть «прибавочная стоимость» и расходов, денег израсходованных на производство. Единиц, которые в реальной жизни никогда не встречаются.
Расходы оплачиваются доходами и никак иначе. Доходы же или общественный труд получается в обмене, который и оплачивает расходы на производство.
К тому же производить полезные вещи, вопреки товарному производству, производству для обмена, это экскурс в утопию, отражающей благие намерения производителей. Полезность производимых вещей сомнительна, если не сказать, противоестественна, потому что полезность вещей проявляется полезностью для других, социальной полезностью, которая выражается обменом и в обмене.
Потому, оттого и неминуемо товар выражает двойственность, полезность, которая выражается в обмене, потому что это социальная полезность, а не полезность вещи как таковой. Мы не можем сказать что произведённая вещь полезна, потому что это может показать и доказать только обмен.
«Этот пункт является отправным пунктом, от которого зависит понимание политической экономии, то его следует осветить здесь более обстоятельно», 23-51. – с этим можно согласиться в отношении той самой двойственности, на которой иногда настаивает Карл Маркс. Но чаще представляя товар полезной вещью и «стоимостью». Такое представление рисует образ утопии – благодатного производства «потребительных стоимостей» для себя, вопреки непонятному обмену. «Весь продукт труда союза свободных людей представляет собой общественный продукт», не очень внятное представление.
Общественный продукт это продукт других, а не общий продукт общины. Только в таком социальном образовании как община существует общее производство и причиной тому является отсутствие обмена между людьми, обмена с другими. Обмена, в котором человек является объектом такого взаимодействия.
Догма или правило представляет то, что общее производство является структурой общины, обмен представляет общество. Не может быть общество без обмена, потому что обмен с другими и представляет общество.
Общество образует труд для других, потому что «затраченный труд идёт в счёт лишь постольку, поскольку он затрачен в форме, полезной для других»,23-96. Но и это обтекаемая марксистка фраза, потому что счёт затраченного труда не в счёт, каламбур, который представляет обмен вначале. Не затраченный труд образует обмен, а обмен показывает что труд есть и он действительный, действительно – полезный и действительно – общественный и действительно стоит. Действительная стоимость туда выражается обменом, потому что он социальный, для других.
Популяризатор марксизма В. И. Ленин в «Трёх источниках и три составных частях марксизма» представляет: «Вся рабочая сила данного общества, представленная в сумме стоимостей всех товаров, является одной и той же человеческой рабочей силой: миллиарды фактов обмена доказывают это.
И, следовательно, каждый отдельный товар представляется лишь известной долей общественно-необходимого рабочего времени. Величина стоимости определяется количеством общественно-необходимого труда или рабочим временем, общественно-необходимым для производства данного товара, данной потребительной стоимости».
Если вся рабочая сила представлена в «сумме стоимостей всех товаров», «миллиарды фактов обмена» показывают только на формальный, стоимостной обмен. Сумма не может одновременно быть и отношением, т.е. сумма стоимостей, может только выражать УЖЕ стоимостное состояние товара и соответственно стоимостной обмен. Тогда стоимость не может выражаться отношением товаров, а проявляться как свойство самого товара, его способностью обмениваться.
Стоимость выражается как стоимостное отношение товаров, примерно такое же понятие как масло масляное. Примером такого определения может служить: « мы исходим из меновой стоимости, или менового отношения товаров, чтобы напасть на след скрывающейся в них стоимости» и «стоимостное отношение двух товаров даёт, таким образом, наиболее простое выражение стоимости данного товара»,23-57,58.
Стоимость выражает и выражается через непосредственное товарное отношение, отношение в котором товар полезная и меновая вещь. Товар до обмена не только не стоимость, ни меновая, ни потребительная, но даже и не товар. Товар только в обмене товар, потому что он проявляет полезность и эта полезность социальная и меновые возможности, которые и устанавливают его пропорции обмена.
Следовательно, каждый товар должен непосредственно выражать своё отношение с другим. В таком представлении где «каждый товар и величина стоимости» выражается в общественном труде и времени, этого невозможно представить, потому что это выражает свойство товара.
«Каждый отдельный товар» выражается обменом, а не «количеством общественно – необходимого труда» , необходимого для производства данного товара.
Тут важно отметить ещё важную деталь, которую допускает В. И. Ленин в представлении общественного производства. Потому выходит что общественное производство это производство, равно как и производство товаров, так и производство потребительных стоимостей, полезных вещей.
Общественное производство это производство для обмена, в котором обмен проявляет и доказывает что производство именно общественное.
Производство полезных вещей или просто производство указывают на общинное производство, производство в котором обмен отсутствует вовсе.
Производство полезных вещей для себя, которое представляет марксизм идеалом общественного производства, в котором оно частью общее, а остальное распределяется по труду, представляет образ утопии.
В этом образе действительное, то, что товар является полезной вещью, но отнимается то, что таковым он является в обмене.
В обмене и только в обмене он является одновременно полезной и меновой.
Установки и догмы марксизма, что соответственно этому товар является потребительной стоимостью, как предмет потребления. Меновая стоимость или сама стоимость определяет его пропорции обмена.
Эти догмы совсем запутывают в представлении трудовой стоимости товара? Как она проявляется, в полезной вещи, которую производит, изготовляет наёмный рабочий, его труд. Или может она находится в товаре, стоимость, по которой обменивается и которой хватает и капиталистам и наёмным рабочим. По этой причине К. Маркс пишет осторожно по капиталистически созданный товар.
В том и дело что понятие труда имеет социальное выражение, когда он для других, когда он является средством соединения людей в общество.
«Потребительные стоимости: сюртук, холст и т. д., одним словом товарные тела, представляют собой соединение двух элементов — вещества природы и труда»,23-52. Труд, в этом случае абстрактный, конкретно он есть затрата рабочей силы, потому что изготовленные сюртук, холст и т.д. не выражают себя социально, как и сам труд.
Для Карла Маркса труд, который материализует природу в необходимых для человека формах, т.е. то, что он и представляет в данной цитате, есть проявление и выражение самого труда. Потому неминуемо эта фундаментальность и приводит к представлению общественного производства множеством полезных вещей. Товарное производство, производство для обмена неминуемым злом и непредсказуемостью общества. Если он и представляет товарное представление общества, то считает что товару не обязательно обмениваться, есть же социальные образования где отсутствует обмен, в общине или, например современной фабрике.
Общественное производство, само общество потому и отлично от производства общины и производства фабрики, потому что общество образует труд, а не его производство и затрата рабочей силы.
Любимый пример Карла Маркса обмена сюртука на холст, это есть элементарная модель образования общества. Сюртук и холст предназначаются для других и в этом случае полно проявляют как товары и конкретно проявляется труд.
Обмен холста на сюртук выражают социальное взаимодействие ткача и портного, которое уже произошло. Марксизм же считает что хост и сюртук представляют затраты их рабочей силы и равность производимого труда образует обмен. Таки образом он предполагает не изучение общества, а его организацию из равенства рабочих сил, из равенства производства.
Товар полезной и меновой вещью является в обмене, потому что только обмен показывает и указывает на его полезность, потому что полезность эта социальная, для других.
Но в марксизме эта полезность изначальна. Производство полезных вещей – признак общественного производства, в том числе включает в себя и общинное. Но почему, кому и как они полезны, не выражается никак, если не считать что человек изначально предполагает их производить. Но даже в этом случае, начинается чехарда понятий, «человек производит полезные вещи», но предполагается, что обмен может быть, но может и не быть вообще и если может, то обмен стоимостной, соответственно его «меновой стоимости». «Меновая стоимость» получается, образуется в результате производства, так что трудная и почти невозможная задача понять, что производится потребительная стоимость, полезная вещь или товар, меновая стоимость. Так же как и проследить превращение, трансформацию полезной вещи в товар, в «меновую стоимость».
Карл Маркс к этому и не стремиться, потому что он предполагает идеал общественного производства это производство полезных вещей «для себя», для самих производителей, которое и позиционируется как «общество пролетариата». Общество пролетариата, потому что он представляет единственный класс, который материализует природу и производит все вещи общественного применения.
Такую же догму должно представлять то, что общественное производство это производство не для себя, а для других, а материалист это не тот, кто общественно – необходимым трудом, которое составляет определённую часть общего производства, производит необходимые обществу продукты, товары. К тому же как материалист узнает, укладывается ли он и насколько в производство общественно – необходимого труда, ведь он, надо полагать, определяется временем производства, не говоря даже о том является ли его труд необходимым для общества, так же как и вещь, товар, который он производит.

 Отправлено: 28.11.16 04:42. Заголовок: Марксизм предполаг..

Марксизм предполагает общество структурой обеспечивающей собственное существование, осуществляющей производство воспроизводство собственной жизни. Потому общество выглядит производящей структурой, структурой производящей собственную жизнь или «огромной фабрикой», которая это осуществляет.
Непропорциональность распределения произведённого обществом и в обществе, показывают несправедливость «до сих пор существовавших обществ». Несправедливость как раз и состоящая в неравноправном РАСПРЕДЕЛЕНИИ созданного, произведённого обществом продукта. Труд производит, а общество распределяет, в таком виде признаётся формула существования общества и по своему содержанию является нереальной, утопической. Утопической потому что в нереальном виде представляет все понятия, общество огромной фабрикой по – производству, сразу внеся неясность элементарной часть такого производства. Не говоря уж то, что общество и труд разведены в разные стороны, труд не имеет отношения вообще к общественному распределению. Распределением общественного продукта занимается само общество и потому общество необходимо видоизменить, что бы оно было другое, справедливое, что бы справедливо распределяло созданное трудом.
Общественный продукт неминуемо ждёт распределение, потому что он представляется как таковой, созданный трудом сообразно способу производства данного продукта. Потому – де капитализм исчерпал свои возможности в этом или таким образом создании общественного продукта. Другая, иная социальная формация, социализм, которая и представляется в облике производства общественного продукта, при том что даст наиболее высокие показатели производства, но и справедливо - умное распределение. Производители будут производить непосредственно для себя, а не для других, капиталистов, что и даст удвоенный, утроенный и т.д. показатель производства общего продукта.
Нереальность социализма выражается именно в том, что он не показал своё свойство совершенства, первенства в отношении капитализма в отношении производства. Соответственно он не мог показать иные, по сравнению с капитализмом социальные отношения, кроме как равенство производителей общественного продукта. Залогом справедливости является то, что общий продукт создаётся совместно и это есть распределение по – братски, распределение между самими производителями.
Что не удалась система социализма, представленная выше или социализм Карла Маркса, надо винить самих себя, а не выискивать врагов, которые не дали возможность привести эту систему в действительно рабочее состояние. Это нереальность и утопия уже, потому что общественный труд это не общий труд, а труд других.
Но свойство человека состоит в том, что он в своих неудачах всегда и прежде всего, винит других, а не себя.
Потому и представляется что социализм не дали построить злые и злобные враги или этому способствовала нерасторопность властей или внутренние стяжатели.
Формула общественного распределения созданного трудом, показывает капиталистов лишним непроизводительным классом, классом, который не участвует в производстве, но распределяет произведённое при том в свою пользу. Пролетариат создаёт, производит свои трудом всё необходимое для общества и потому понятие труда принадлежит именно к нему. В этом состоит не только конкретное употребление понятий, но и противоречие в них самих. Специфика капиталистического производства предполагает производство полезных вещей, потребительных стоимостей, наёмными рабочими. Что они присваиваются капиталистами, это следующий шаг в представлении общественного производства. Но если анализировать капиталистическое общественное производство, то это производство полезных вещей, потребительных стоимостей, осуществляемых пролетариатом или наёмными рабочими.
Тем самым Карл Маркс был обычным плагиатором или утопистом, потому что точно скопировал капиталистический базис или базис капиталистического производства и перенёс его на новую почву, почву нового социального строя, изменив капиталистическую надстройку. Надстройка в обществе обеспечивается представлением обеспечения труда или распределения по труду, которое обеспечивает, по понятиям Маркса и в капитализме.
Капиталист организует производство и оплачивает труд, который есть затраты рабочей силы. Это и есть определённый этап в утопическом представлении, потому что общество и производство в обществе организуется трудом, а не капиталистом и рабочая сила это совершенно другое понятие. Капиталист потому и капиталист, что он оплачивает не труд, а рабочую силу.
Труд выражает и оплачивается трудом других из взаимодействия труда в обмене. Данное правило не предполагает и даже отрицает наличие чего либо общего, потому что труд каждого человека проявляется только в обмене с другими.
Надо заметить главное, что надстройки в обществе нет и не может быть, есть надстройка над обществом и это есть государство.
Важно отметить не только важность и «цепкость» такого органа как государство, которое живо и будет жить всегда, которое марксизм пытался похоронить. Залогом того является отсутствие общественной надстройки, не надстройки над обществом, а надстройки в обществе, после распределения по - труду.
Общество образовано не распределением общественного продукта, после распределения, которого и остаётся «остаток», а обмен с самым что ни есть общественным трудом и общественным продуктом, потому что он есть продукт других.
Как писал Ф. Энгельс в «Происхождении …»: «Общество, которое по-новому организует производство на основе свободной и равной ассоциации производителей, отправит всю государственную машину туда, где ей будет тогда настоящее место: в музей древностей, рядом с прялкой и с бронзовым топором».
Общество не организуется «по – новому», а всегда организуется трудом, трудом для других, чем достигается отсутствие всякой надстройки в обществе. Предполагаемая надстройка и предполагает «отмену» государства.
Взаимодействие труда человека и общественного труда не даёт возможность появиться ей, не говоря даже о невозможности обществу организоваться «по – новому».
Наверное, нет нужды доказывать, что базис общего производства и распределения сохраняет капиталистические отношения. Мало того, он «отменяет общество», тем, что капиталистическое общество образуют и создают капиталисты, они обмениваются трудом, поскольку труд это труд для других. Общим производством К. Маркс создаёт общину, общину в которой отменяется обмен, если даже он не отменяется, а осуществляется «по – стоимости», для пролетариата это становится неважным. Неважным, потому что принимается ввиду главный принцип социализма общее производство для себя. Этот строй обеспечивает пролетариат распределением по – труду и остальное становится общим, общественным. В том и состоит историческое значение марксизма, что он убедил пролетариат, что он не социальное, а биологическое существо, которому общество гарантирует восстановление труда, физических затрат израсходованных на производство общего продукта.
Капитализм показывается строем, в котором беззаветное производство наёмных рабочих «на корню» присваивается капиталистами. Такой способ производства, общественная формация называется так и потому что капиталист организует общественное же производство. Производство, в котором всё изначально производится для капиталиста и в его интересах, поскольку он всё организует. Капитализм, по представлениям марксизма, как общественная формация имеет тот существенный минус производства не для себя, не для самих производителей, а для других, для капиталиста. Что капиталист организует производство и присваивает его, если и не присваивает, то использует в личных целях, целях продажи, для пополнения капитала.
Догма марксизма представлять общество производства для себя общественным идеалом и общественным раем не даёт нам покоя до сих пор, хотя практика показала нежизнеспособность идеи такого производства.
Но эта идея заставляет уповать на милосердие и справедливость общества, разделять и отличать справедливое и несправедливое.
Общество есть общество, и оно не может быть ни справедливым или несправедливым.
Мы до сих пор уверены, что несправедливость состоит в том, что производство предназначается не для самих производителей и капитализм строим с прагматическими целями.
Капитализм обеспечивает большее и лучшее производство, как показала практика, по сравнению с социализмом, на примере той же Германии. Уровень жизни в ней значительно выше, чем в у нас, надо заметить победителей, которое обеспечивает капиталистическое устройство жизни.
Вся сегодняшняя политика связана с тем, что прагматизм капитализма выше и потому Россия оказалась в окружении непонимания как раз из – за этого. Того что не представила никакой идеи насчёт падения социализма и наоборот заимствует идеи строительства капитализма.
Если в России существует кризис, то это идейный кризис, кризис идеи, идеи производства для себя и представления что эта идея производительнее капитализма.
Надо признать, что идея социализма, идея производства для себя, оказалась на «коротких ногах», социализм, не вдаваясь в детали и сущности, должен показать наивысшую производительность труда по сравнению с капитализмом. Но если всё оказалось наоборот, то с идеями не всё ладно. Идея лучшего капитализма смешна, потому что социальная формация отражает социальное отношение людей и потому очень важно понять, где и как начинается это социальное отношение.
Марксизм представляет, что социальные отношения при капитализме начинаются в том месте и в то время, когда капиталист покупает труд наёмного рабочего для организации производства.
До того момента, по этому мнению, никаких социальных отношений не может быть, ни во времени, ни в пространстве, потому что капитализм и капитализм что он начинается в подготовке общественного производства покупке труда как товара.
Карл Маркс анализирует капитализм вне общества или, по его мнению, данное общество образуют как раз капиталистические отношения, отношения между трудом и произведённым этим трудом общественным продуктом, капиталом.
В капитализме или при капитализме общественное производство организует капиталист и согласно этому социализм представляется Карлом Марксом, где производство всё же организуется. Но организует его не капиталист, а общество. Чем он и выступает апологетом капиталистических отношений в обществе, тем, что предполагает наем в «новом обществе», покупку труда, но не капиталистом, а обществом. «Новое общество» потому и представляется обществом наёмных работников или обществом пролетариата, где социальность проявляется в общем труде.
Потому капиталистические отношения изначально неравноправные, потому что устанавливает их покупка труда.
Что покупается не труд, а рабочая сила, Карл Маркс не мог полагать из сущности самих представлений об обществе и труде.
«Производятся стоимости», как элементарные части общественного и потому общего производства, трудом или затратами рабочей силы, для него совершенно одинаково, как неважность того какие они «потребительные или меновые».
Придирчиво же относясь к понятиям, товар не продаётся, а обменивается, т.е. продажа за деньги показывают только половину истинно и конкретно товарного обмена или неоконченный его процесс, для Маркса было неведомо. Обмен товара за деньги он показывает законченным процессом, в котором предполагается товарность денег. Одинаковость обмена товара на товар и товара на деньги связывается с «внутренней стоимостью товара» и денег как выражение самой стоимости. Этот обмен он считает действительным, потому что, по его мнению, выявляется действительная стоимость товара.
Стоимость продажи товара за 100 рублей, есть то, что называется стоимостью товара, тем, что позволяет ему обмениваться. На самом деле деньги позволяют совершить конкретный обмен товара на товар, в котором деньги представляют лишь размер и величину другого общественного труда, который есть стоимость товара. Но главный и определяющий момент не только по отношению к понятиям, но и к мировоззрению вообще, состоит в том, что стоимость вполне себе материальна, потому что представляет другой труд и другой товар.
Она определяет и определяется тем, что товар стоит, а не тем нематериальным свойством самого товара, под название стоимость.
При том материальный облик «стоимости» по представлениям марксизма, имманентной стоимости, должна представлять вещь и потребительная стоимость, но не товар. Потому что в стоимости товара, в меновой стоимости должна присутствовать нематериальная часть, ведь весь материализм должен присутствовать и выражать производство, изготовление данной вещи.
Товар стоит не себя, а другого товара и только этим полагается и предполагается анализ и сама наука политэкономия, что равны два товара.
Они равны или стоят друг друга. Обмен предполагает равенство. Всё это небольшие неточности марксизма, которые привели к большим неприятностям, если не сказать больше.
В связи с вышесказанным надо твёрдо понять, что такое общество и где начинаются, как и чем проявляются социальные отношения в нём.
Представления марксизма об образовании общества в структуру начинаются с того что общество это структура по производству и воспроизводству своей собственной жизни, как общества в целом, так и отдельного человека, как элементарная частью этого социального образования производством для себя.
Люди и объединяются в общество, потому что обособленно и отдельно каждому человеку тяжелее воспроизводить собственную жизнь. Потому труд отдельного человека марксизм не может представить и даже не рассматривается вообще. Труд человека, в марксизме, представляет частью общественного труда, часть общего производства общества, состоящую из многообразия производимых вещей. Общество, как и отдельный человек, его составляющий производит для себя, обеспечивает себя.
Труд в обществе это общий труд или хотя бы коллективный, но труд человека, такого марксизм не позволяет вообще по вышеназванной причине.
Это есть бытие общества, которое и определяет сознание. Сознание человека проявляется после того как человек обут одет и накормлен, выполняет свою программу минимума биологического существа. Но это бытие никак не связано с проявлением социального, проявлением и выражением социального «Я».
«Я» никак не проявляет себя социально, это и есть основной аспект утопической теории марксизма, потому что вся наука политэкономия начинается с проявления социальной сущности человека посредством труда.
То начало, что в обмене двух товаров проявляется социальное взаимодействие людей или человека и человека, полностью игнорируется марксизмом. Марксизм рассматривает обмен двух товаров как равенство равнопроизведённого труда.
Если Фридрих Энгельс в «Анти – Дюринге» точно представляет нереальные ориентиры простого труда, просто общественно – производящего полезные вещи, потребительные стоимости, при том, для себя. Производства, где принцип социального выражения труда и собственно человека, отсутствует полностью.
Он хоть и призрачно, но показывает ориентиры социального выражения труда, тем, что труд не просто труд, а труд для других.
Призрачность состоит в том, что он скептически смотрит на производство труда вообще, как выражение труда и производство им полезных вещей, но не идёт дальше, показывая принцип проявления труда для других.
Как говорят почувствуйте разницу - производство потребительной стоимости и производство потребительной стоимости для других, как социальное выражение труда.
«Если кто-нибудь изготовит вещь, не имеющую никакой потребительной стоимости для других, то вся его сила не создаст ни одного атома стоимости; если же он упорствует в том, чтобы изготовлять ручным способом предмет, который при машинном изготовлении обходится в двадцать раз дешевле, то девятнадцать двадцатых вложенной им силы не создадут ни стоимости вообще, ни какой-либо особой её величины»,20-194.
Ф. Энгельс ясно показывает что производство не образует стоимости и никак не проявляет труд, несмотря на его затраты, это ручные или во много раз производительные, машинные. Важный момент, который по иному заставляет смотреть на «трудовую стоимость». Ведь главный аргумент наличия стоимости у вещи и обладание стоимостью есть то, что в ней находится труд. Что стоимость понятие трудовое, несомненно, но в другом определённом смысле. В том, что труд стоит другого общественного труда.
Ф. Энгельс, представляя труд для других или потребительную стоимость для других не представляет труд других как общественный труд. Общественный труд, для него, это труд человека в обществе и потому он уже общественно – необходимый, потому что общий.
К такому выводу приводит негодный анализ, обмена двух товаров, этой элементарной сущности общества. В нём проявляется и общественность, являясь элементарной частью общественного производства и необходимость труда, необходимость его для общества, для других.
Производство для других является сущностью общественного производства, в котором обмен создаёт само общество и общественное производство.
Намерения производить для других, есть только намерения, действительность которому придаёт обмен.
Как, то же самое, но осторожно и невнятно представляет Карл Маркс: «Чтобы произвести товар, он должен произвести не просто потребительную стоимость, но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость…. Для того чтобы стать товаром, продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена»,23-50.
Изготовление вещи и вложение силы в её производство не «создадут стоимости вообще, ни определённой её величины». Он даёт понять, что стоимость не затратная и не исходит из производства. Но он не довёл до логического завершения принцип проявления «потребительной стоимости для других». Принцип изготовления вещи как раз имеющей потребительную стоимость для других или полезную для других. Как понять и выразить что она полезна именно для других?
То, что вещь именно полезна для других, общественно полезна, может выразить только обмен.
Но такое доказательство попирает принцип производства потребительных стоимостей и вообще общественное производство полезных вещей.

 Отправлено: 05.12.16 06:27. Заголовок: К построению нового..

К построению нового общества марксизм относится с цельным и целостным миропониманием, на основании системной его трансформации. В систему трансформации общества вносилось то, что общество развивается, становясь всё более развитым и производительным. Потому социализм будет истинно и фактически законченной формацией системного развития общества.
Вот это понимание и посадило нас в галошу и заставило «строить капитализм». Строительства «капитализма» в принципе не может быть на основании принципов его развития. Не может быть из – за того, что общество развивается и его развитие определяется, прежде всего, социальными отношениями. Социальные отношения никогда не оборачиваются вспять, потому что они и определяют само развитие.
На примере нашей России, где «социализм в основном был построен», т.е. согласно этому господствовали другие социальные отношения, отличные от капиталистических. Принципы марксизма говорят о том что ликвидация капиталистов как класса, полагает полное отсутствие капиталистических отношений. Если нет капиталистов, как сущности, как класса то и классовости быть не может, наличием одного класса в обществе. Потому и устанавливаются социальные отношения равенства и братства. Это равенство установила победа производящего класса в непримиримой классовой борьбе с эксплуататорами.
Отсутствие или разгром непроизводительного класса, победа над ним, неминуемо предполагает бесклассовость, чем и определяется существование и наличие одного единственного класса.
Трудно представить, но капиталистические отношения, даже в условиях существования одного класса, всё же сохранились. Что и составляло сущность утопии марксизма, сущность улучшенного капитализма, созданием общества наёмных работников, общества пролетариата.
В России, где практически каждый гражданин знаком с превращениями общества согласно социально – экономической формации, вдруг предлагается «строить капитализм».
Главное то, что такое строительство других социальных отношений, капиталистических и обращённых назад, прошло безболезненно, как по маслу, без всяких социальных потрясений. Что наводит на мысль, что капиталистические отношения ни куда не исчезли, даже в условиях социализма. Т.е. социализм был фальшивый, ненастоящий, который улучшал, но всё же сохранял социальные капиталистические отношения. Улучшения предыдущего строя и является фирменным знаком утопии.
Потому превращения социальных отношений в «обратную сторону» быть не может по самой той причине, что, или мы строили не тот социализм или марксизм как теория общественных знаний, неверна.
Если представить и понять марксизм, то он как система выстроен на принципах развития общества. Основной и фактический принцип, положенный в основу развития общества это то что общество развивается, становясь более производительным.
Общество трактуется марксизмом всегда как новое, другое, рабовладельческое это новое по отношению или по сравнению с рабовладельческим и новое по отношению к феодальному, а феодальное по отношению к капиталистическому.
Социализм это новое и другое общество по отношению к капитализму.
Новизна или сущность совершенно другого общества по отношению к предыдущему связна как раз с социальными отношениями. Рабовладение, например, образовано рабовладельческими отношениями, а капитализм капиталистическими, отношения, при которых происходит производство общественного продукта.
Общественная формация происходит и образована условиями, при которой производится общественный продукт. Социальные отношения образуют и устанавливают данную формацию, при которой производится продукт и потому они непременно производственные. Производственные отношения потому, что при них, данных общественных отношениях и данных социальных условиях, производится общественный продукт. Производство общественного продукта, кем и как он производится «выдаёт» в нём черты социального строя или общественной формации.
Если производит продукт бесправный человек, определяет один строй, если продукт производится в условиях сословности, другой, если производит продукт юридически свободный и нанятый человек, третий.
Когда «заря нового мира» будет освещать общее производство пролетариата, то это как раз и будет тот самый социализм – надежда всех людей мира. Такой социальный строй и образовал утопию, потому что производство не создаёт никаких социальных отношений. К тому же общего продукта, который создаётся в определённых социальных условиях, так же нет.
Марксизм устроен и показывает, что революции изменяют общественный строй и общественный порядок производства.
Что революционные изменения приводят к социальным изменениям в способе производства общественного продукта.
Если революционно изменить общество, то изменятся и социальные отношения в нём. Изменится, прежде всего, способ при котором производится общественный продукт, изменятся, согласно этому и социальные отношения, это будет «другое общество». «Другое» по способу производства, поскольку производственные отношения образуют и создают то, что называется социальной формацией. Отношения в производстве, в производстве общественного продукта, являются определяющими содержания самого общественного строя.
На примере нашей Родины, это можно объяснить так, если свергнуть помещиков и капиталистов и общественный продукт производит сообща, то это и будет другой общественный строй и другой способ производства. Это будет социализм, на развалинах, в том числе и теоретических, которого мы сейчас находимся в недоуменном виде. Вроде строилось всё согласно инструкции марксизма, где выполнялись все условия, и получился неожиданно отвратительный результат строительства общества пролетариата, общества, где пролетариат всё производит для себя.
Что закономерно, даже не приходит в голову, что все принципы мироустройства и миропонимания в наших представлениях и которое студентам вбивают в голову, отражает и выражает отторжённый практикой практического применения, марксизм.
Марксизм показывает развитие общества чередой революций, в которых происходит в основном борьба производящего класса за свои права. Класса, который всё производит в обществе, несмотря на эксплуатирующую его надстройку. Казалось безобидное и ничего не значащее и почти очевидное существование надстройки в обществе, которая внутри него, а не вне и является «маячком» представления утопии.
Революционное изменение общества приводит к созданию новых социальных отношений, отношений равенства и братства в отношении производства общественного продукта.
Всё в точности и выполнили пролетарии после выстрела «Авроры».
Но если всё же произошло установление новых социальных отношений, то приходится констатировать невозможность подержания их и приходится разводить руками и сетовать на невозможность строительства социализма.
Что – де человек и человек свои развитием не «дорос до социализма», установлению данных социальных отношений, не готов к построению и образованию данных социальных взаимоотношения братства и товарищества.
Отношений, которые были завоёваны в 1917 году изменением надстройки или государственными изменениями.
Социализм, о котором твердят, наверное, с начала образования человечества, «строить» ещё рано, человек ещё не готов к социализму, эта мысль становится «рабочей», потому что иначе крах социализма и «строительство капитализма» в нашей стране объяснить нельзя.
Можно заверить, что к социализму и к его строительству всё готово и залогом его является человек.
Социализм, в таком виде который его проектировал и предсказывал Карл Маркс, утопический и его невозможно было воплотить в жизнь, по вполне определённым, конкретным причинам. Причинам, которые можно понять и представить.
Социализм всё же будет построен и главный принцип его построения, это не смотреть друг на друга, а смотреть в одном направлении. Проще говоря, принять и понять один, единый закон и сущность, который управляет обществом и организует его.
Представить общество «не огромной производящей фабрикой», а представить не производство, а другой принцип образования общества.
Ну как не смотреть на соседа, если у него толще слой масла на бутерброде и если есть такие, у кого не только нет масла на бутерброде, но и хлеб не всегда, с чаем заварки «белая роза».
Всё это то, на чём нас пытался рассорить марксизм, который представляет оплату труда вознаграждением от общества.
Вот это самое строительство справедливого общества, в котором общество вознаграждает трудящего за труд средствами восстановления потраченных сил, приводит не только и не столько к справедливости, сколько к необратимым последствиям.
Общественная справедливость в распределении по – труду приводит к «раковой опухоли» в нём. Раковая опухоль представляет собой надстройку над распределением по – труду, надстройкой над трудом, что является фирменным знаком утопии не только марксизма, а всех утопических систем.
Эту опухоль, образно говоря, Карл Маркс не то что не удалил, а поместил в питательную среду идеей социальной справедливости.
Справедливость при распределении по – труду приводит к необратимым последствиям для общества, структуры, которая образована не распределением, а обменом.
Обмен с другими и представляет сущность и принцип существования общества. Общества без обмена трудом, не существует, как – то, например, община, которая не есть общество.
Вот это и не мог понять и представить Карл Маркс и который представляет общину определённым общественным производством. Общественного в ней нет ничего, есть только производство, которое есть общинное, потому что простое производство без обмена.
Про то и говорит Фридрих Энгельс в «Происхождении семьи, частной собственности и государства»: «Как и когда стада из общего владения племени или рода перешли в собственность глав отдельных семей, об этом мы ничего до сих пор не знаем».
Если не понять и не представлять разложение общины, состоящей из родов и племён посредством обмена человека с другими, что и есть зарождение общества, то естественно вывод будет что «об этом мы ничего не знаем».
Общество зарождается возникновением человека как личности, который взаимодействует с другими, чего нет и не может быть в общине, структуре общего труда. Но общий труд для К. Маркса, как раз и был синонимом понятия общественный.
Т.е. если представить, как разложился род и племя и осуществился переход частной собственности во владение «глав отдельных семей» или просто человека, то это обмен, обмен с другими.
Неприятие и игнорирование принципа обмена с другими посредством труда, что привело к разложению общины и возникновению общества. Марксизм представляет образование общества с создания общего производства, потому для него «в древнеиндийской общине труд общественно разделён», вполне нормальное понятие. Хотя община и общество представляют собой разные структуры и образованы на различных принципах.
Общество образовано отношениями труда, отношениями обмена которые и образуют общество. Эти отношения образуются социально, отношения труда, которые образуют общество, общество которое в таком виде и с данными социальными отношениями обмена не является никаким по классификации К. Маркса. Рабовладельческими, феодальными или капиталистическими они становятся потом, взаимодействием социального класса с противоположным, которое обеспечивает им простое производство, которое они и организуют.

 Отправлено: 05.12.16 06:28. Заголовок: Социальное взаимоде..

Социальное взаимодействие мясника, пивовара и булочника, которых представляет А. Смит в «Исследовании …», не создают никакую антагонистическую общественную формацию.
Карл Маркс такого просто не мог представлять и представить, образование общества социальным взаимодействием мясника, пивовара и булочника. Он уже представлял антагонизм, соответственно социальной формации, в производстве мяса, пива и булок, которые и определяют антагонистические социальные отношения в дальнейшем. Производственные, для К. Маркса основные, основополагающие, которые устанавливаются уже в производстве.
Адам Смит исследует отношения обмена, как изначально и начальные общественные образованные общественным трудом, трудом для других. Труд как понятие и как свойство проявляется только общественно. Труд по производству мяса, так же как пива и хлеба есть абстрактный труд на примере того же А. Смита: «Мясник имеет в своей лавке больше мяса, чем сам может потребить, а пивовар и булочник охотно купили бы каждый часть этого мяса; они не могут ничего предложить ему в обмен, кроме различных продуктов их собственного промысла, но мясник уже запасся тем количеством хлеба и пива, которое ему нужно на ближайшее время. В таком случае между ними не может состояться обмен».
Продукты, которые по факту представляют полезность сами по себе, но их социальная, общественная полезность, как полезность для других, равна нулю. Мясо может сгнить в лавке мясника, так же как пиво и хлеб, потому что они не просто производятся и потому полезные вещи, и «потребительные стоимости». Они производятся для обмена, и только обмен может проявить и показать их полезность, потому что полезность их общественная, полезность для других, которую выражает обмен.
Общественная полезность вещи, которую представляет Карл Маркс другого рода, общественная полезность общественно – производимых вещей. Понятно, что в условиях общего и потому общественного производства, неполезных вещей вообще не может существовать. Ведь речь идёт о полезности общественно – полезного труда. На полезность указывает обмен, или сущность меновой и полезной вещи одновременно, потому что эта полезность для общества, для других.
Адам Смит исследует начальное взаимодействие людей по образованию общества, общество «само по себе» или просто общество, как взаимодействие мясника, пивовара и булочника. Общество, образованное обменом мяса, пива и хлеба и надстройку над этим обменом трудно представить, трудно представить «прибавочную стоимость» общества или общественный капитал.
Если она существует как надтрудовая надстройка, то за труд К. Маркс принял другое понятие, а именно затраты рабочей силы. Общество, для К. Маркса, должно изначально нести классовые черты, которые проявляют себя в производстве продукта, как – то мяса, пива и хлеба. Бесклассовым для него может быть тот призрачный социализм и который был реальным для нас. Вот это и представляет утопический анализ общества, той социальной организации, которую образует обмен с другими, а не общим трудом трудящихся.
Но на начальном этапе возникновения общества мясник, пивовар и булочник не имеют в своём взаимодействии никаких классовых черт. Они мясник, пивовар и булочник, потому что производят для других мясо, пиво и хлеб. Только с этого и только так начинается общество.
Рабовладельцами и капиталистами они становятся потом. Мясник или пивовар или булочник становится рабовладельцем или капиталистом из социального выражения их труда. Общество, в данном случае, в лице пивовара и булочника, требуют больше мяса чем для общества нужно пива или хлеба и таким образом мясник, не справляясь в одиночку, увеличивает его производство, покупая рабов или нанимая наёмных рабочих.
Таки образом общество изначально – трудовое, потому тщетны попытки, которые делает К. Маркс «построить истинно - трудовое общество». Общество всегда трудовое и саморегулирующееся, не тем что производятся полезные продукты, а производятся полезные продукты для других.
«Мясник имеет в своей лавке больше мяса, чем сам может потребить, а пивовар и булочник охотно купили бы каждый часть этого мяса; они не могут ничего предложить ему в обмен, кроме различных продуктов их собственного промысла, но мясник уже запасся тем количеством хлеба и пива, которое ему нужно на ближайшее время. В таком случае между ними не может состояться обмен». Адам Смит показывает, что полезные продукты хлеб и пиво, которые для К. Маркса изначально «потребительные стоимости» из – за своих потребительных качеств, неполезны, потому что они неполезны для других. Эти вещи не имеют полезности для других, общественной полезности. «Мясник запасся хлебом и пивом» и организация общественного производства хлеба, пива и мяса или других продуктов труда всегда приведёт к дезорганизации тем и потому, что общество изначально организовано трудом, трудом для других.
Анархия производства связана с его организацией, организацией социальной структуры под названием общества.
Самое главное нужно понять, что К. Маркс и Ф. Энгельс приняли строго организованную и глубоко структурированную сущность под названием общество за совершеннейшую анархию. Общество, которое ещё надо организовать и организовать, прежде всего, производство общественного продукта по - новому. Социализм получается на основании этого производство общественного капитала под надзором государства.
Капитал, по этому мнению, остаётся как сущность, как надстройка над трудом, надстройка над распределением по труду, но принадлежит он «всем трудящимся».
Вот это и выражает Фридрих Энгельс в «Происхождении семьи, частной собственности и государства»: «Государство есть продукт общества на известной ступени развития; государство есть признание, что это общество запуталось в неразрешимое противоречие с самим собой, раскололось на непримиримые противоположности, избавиться от которых оно бессильно. А чтобы эти противоположности, классы с противоречивыми экономическими интересами, не пожрали друг друга и общество в бесплодной борьбе, для этого стала необходимой сила, стоящая, по-видимому, над обществом, сила, которая бы умеряла столкновение, держала его в границах «порядка». И эта сила, происшедшая из общества, но ставящая себя над ним, всё более и более отчуждающая себя от него, есть государство».
Эти понятия и представления исходят из того, что «общество запуталось в неразрешимом противоречии с самим собой» и государство необходимо для сглаживания «противоречивых экономических интересов». Вот это «по – видимому», которое употребляет Ф. Энгельс, ясно показывает неопределённость понимания роли государства.
Что оно стоит и всегда будет стоять над обществом, а не внутри него и выражать прежде всего интересы того класса кто образует его, это теоретически бесспорно. Идея социального государства вплотную приближена к идее справедливого общества.
Что предполагает синонимами понятия и представления государства и общества. Идея социального государства предполагает справедливое распределение благ. Что и предполагает сущность государства, распределение того что называется бюджетом, того фонда который основан на налогах.
Т.е. сущность государства и состоит в распределении бюджета на оборону, на полицию, социальные нужды и т.д.
То же самое применительно к обществу, как распределение созданного общественного продукта представляют собой утопию общественного же содержания. Распределение является сущностью не общества, а общины.
К. Маркс, предполагал несправедливость капиталистического общества, состоящую в несправедливом распределении общественного продукта, созданного при том, наёмными работниками. Общество и его сущность состоит в обмене труда на другой общественный труд. Другой общественный труд, которого и стоит труд и который есть его стоимость, и распределяется между капиталистом и наёмным рабочим.
Сущность общественного производства состоит не в производстве и непосредственном распределении «доставшейся части», а в производстве и обмене, за которым и следует распределение.
Капиталистическое государство всегда выражает интересы капиталистов, как и «социалистическое» интересы чиновников организующих обмен в обществе. Это определено тем, что и те и те образуют социальный класс, класс, который образует обмен в обществе.
Капиталистическое общество это общество которое образовано отношениями капиталистов, а не отношениями капиталистов с наёмными рабочими, как это показывает Карл Маркс.
Общество капиталистов, это общество в котором капиталисты вступают в отношения посредством труда, труда для других. Обмен трудом и создаёт общество и потому не может быть общество пролетариата, который просто производит труд, затрачивая рабочую силу.
Производство труда, которым вполне можно объяснить общину, невозможно объяснить общество, потому что труд не просто труд, затраты человеческой рабочей силы, а труд только тогда труд, когда он проявил себя социально.
Общество образовано отношениями труда, которые устанавливаются социально и которые невозможно создать, образовать из затрат труда. Социальное отношение труда создаёт общество, тем, что труд это труд для других. Только в таком свойстве и таком качестве труд есть труд, и выражает все его свойства. Потому производство труда и затраты труда нельзя отнести к полноценному выражению труда, потому что он может быть и ненужным и для себя.
Но самое главное то, что отношения труда или отношения товаров создаются со-ци-аль-но, посредством отношения двух лиц социальным их взаимодействием.
Полюбившийся пример Карлу Марксу, обмена сюртука на сукно, отношения обмена двух товаров образуются из взаимоотношения двух лиц портного и ткача. «выражение 20 аршин холста = 1 сюртуку, или 20 аршин холста стоят 1 сюртука, включает в себя и обратное отношение: 1 сюртук = 20 аршинам холста, или 1 сюртук стоит 20 аршин холста»,23-59.
Такое отношение возможно только в данный момент, когда создаются, образуются данные отношения обмена. Завтра может сюртук или сукно может или ничего не стоить или пропорции обмена складываться по иному из – за противоречивости полезности этих вещей для других, для общества.
Отношения обмена образуются на основании полезности вещей для других для общества. Человек трудится для общества, а не в его составе, производя изначально общественный и изначально полезный труд.
Человек не может быть свободным от общества, потому что он своим трудом создаёт его, потому что это труд для других.
Представления К. Маркса основанного на труде человека в обществе, производящего общественный труд.
Он так же как и Жан – Жак Руссо полагал : «Труд есть неизбежная обязанность для общественного человека. Всякий праздный гражданин – богатый или бедный, сильный или слабый – есть плут». Он представлял существование человека в обществе моральными принципами, а не тем что человек начало и сущность общества. Утопического в этом представлении то, что выражение труда основано на принципах морали, что труд это обязанность.
Труд это не обязанность, потому что это сущность человека.
Рассматривать человека без труда это то же самое что светильник без света и дерево без корней.
Такие представления, в котором труд становится в принципе моральной сущностью, и привели к утопии представления общества.

 Отправлено: 18.12.16 06:47. Заголовок: Философия марксизма ..

Философия марксизма представляет общество социальным организмом, который всё производит для себя или производит свой собственный общественный продукт, продукт необходимый для общественного потребления. Ограниченность благ связана с недостаточным развитием производства, которое определяется уровнем социальных отношений. Социальные отношения это, прежде всего производственные отношения и создаются в процессе производства общественных материальных благ согласно социально – экономической формации. Социальное устройство общества определяется производством и распределением общественного продукта как такового.
Общество марксизм диагностирует огромной фабрикой по производству общественного продукта, продукта для себя, общественного продукта, согласно социально – экономической формации. Проще говоря, общество для Карла Маркса это, прежде всего производящая структура, структура, основанная и обоснованная производством.
Общественный продукт при том создаётся исключительно трудом производительного класса. Как, например, общественный строй, капитализм, представляет общественное же производство, которое осуществляют наёмные рабочие. Класс капиталистов не прикладывает руки к производству совершенно, и потому являются по мысли Маркса, излишним общественным классом. Труд в капитализме осуществляют категорично и полностью наёмные рабочие. Потому проводится грань между трудом, который производит общественный продукт и капиталом, который, не по праву, как сливки, снимают капиталисты, совсем не участвуя в его производстве. Если и есть функция капиталистов, то это управление трудом и организация производства, при том устремления класса капиталистов идут в расхождение с поистине общественными задачами. Задача капиталистов в обществе накопить капитал, который противостоит действительно и фактическому труду производству, в том числе и капитала.
Если представить, что всё объяснения общества марксизмом сведено к создаваемому общественному продукту, что так и есть, то размываются черты реальности самой сущности и самого общества.
Из такого объяснения общества предстаёт почти натурально – осязаемый социализм, производство общественного продукта, производящим же классом и достойно – справедливое распределение. Распределение по – труду с «огромным общественным фондом».
Но «производство общественного продукта», согласно социально – экономической формации определяет и определяется не только самой формацией. «Производство общественного продукта» даёт ещё принцип, метод, представление управлением данным процессом. Управление производством общественного продукта предполагает надстройку управления. Потому общество предполагается не только капиталистическим, т.е. обществом в котором производство организуют капиталисты. Социализм, по этой версии имеет демократические черты общего производства и справедливого распределения.
Демократия, диктатура или олигархия связывается с принципом производства, что создаёт данную структуру общества теми, кто организует производство.
Но в том и дело что общество это самостоятельный организм, над которым надстройку единственно представляет государство.
Государство может быть демократичным, диктаторским или олигархическим, потому что они осуществляют власть над обществом, а не над производством общественного продукта.
Если капиталист организует производство наёмных рабочих, т.е. как – бы представляется надстройкой над производством, то призрачность существования этой надстройки можно диагностировать тем, что не производство образует общество.
Общество образует и организует обмен с другими.
Общество образуется не производством, а как раз обменом, которое осуществляют капиталисты. Капиталистическое общество относится в первую очередь не к организации производства капиталистами, а организации, которую образуют капиталисты между собой.
Потому примитивным представляется принцип общества или общественный принцип, по которому выходит что диктатор Иосиф Виссарионович, организовывал социалистическое производство, которое в принципе должно быть демократическим, потому что социалистическое. Общество, в конце концов, стали организовывать олигархи, которое объясняет современное состояние общества.
Всё это примитивное объяснение структуры общества обоснованное производством общественного продукта, в которой надстройка является руководящей и направляющей силой.
Не боясь повторения не только можно, но и нужно диагностировать, что общество самоорганизованный организм, структура организованная трудом для других, в которой взаимодействие осуществляют капиталисты.
В том и проявляется их капиталистическая сущность, что они осуществляют связь в обществе, организуют его.
В том, что они владеют заводами и пароходами, это следствие общественного устройства, объясняемое трудом, социальным взаимодействием труда.
Труд для других, который организует общество, представляет ответственность человека перед обществом и нереальные черты социализма, который предполагается как общественный строй по производству общего продукта, производства , в котором труд каждого человека становится абстрактным произведённым.
Нереальность социализма связана с мифическим общим продуктом, который распределяется между классами в капитализме и общественный в социализме. Классовое отношение предполагает непосредственное его распределение. Производство и распределение сразу, распределение между классами, после которого происходит уже обмен. Распределение устанавливает непосредственное распределение по – труду и далее капиталистическое присвоение.
Тем самым Карл Маркс принижал сущность и значение труда в обществе. Та часть общественного продукта присвоенного капиталистами, объясняется не тем что оплачивается не труд а рабочая сила, что и создаёт капиталистический фонд.
Он представляет и настаивает что распределение по – труду, даже в условиях капитализма действительное распределение по – труду, обусловленная не общественным, а капиталистическим присвоением оставшегося общего труда.
Общество образуется и образовано трудом, труд как сущность образует общество как структуру. Труд придаёт законченность и сущность обществу. Потому государство существует не на прибавочном труде общества и не на «приватизированной» у капиталистов «прибавочном труде». Социализм обустраивается не на «экспроприации у экспроприаторов», а на труде, что бы каждому – по труду. Это есть единственный принцип и признак социализма.
Общественный труд образует общество, а государство создаёт общественный труд в качестве налогов, а не в качестве избыточного, прибавочного труда, остатка после распределения непосредственно по – труду.
Принципы современной науки, показывают общество управляемой структурой по производству общественного продукта, предполагает присвоение «прибавочного труда» по праву теми, кто организовал и организует это производство. Как это ниже показывает Карл Маркс.
В качестве управленцев обществом предполагаются и монарх и диктатор и олигархия и даже предполагается демократическое управление. НА самом деле единственным организатором общества является труд.
При том главным аргументом такого представления, то, что удовлетворение материальных потребностей человека является заботой государственной надстройки. Статус управления общественным производством и представляет название общества.
Государство выполняет только общие задачи, а конкретно человеческие исполняет общество распределением по труду.
Перефразируя философа – поэта Н.А. Некрасова гражданином можно и не быть, но человек человеком быть обязан.
Труд всегда и везде стоит другого общественного труда, чем обеспечивается роль и сущность общества. Если человек считает что его труд, труд как понятие обеспечивает его физиологическое существование это его проблема. Что есть проблема наёмного работника, продать свою рабочую силу, которая и устраивает капитализм и капиталистические отношения в обществе.
У общества единственный менеджер по его устройству – это труд.
Труд создаёт общество и им управляется. Труд знает, что незачем производить в Африке лыжи, а в Анадыре пляжные зонтики, так же как знает, что надо производить, потому что он не просто труд, а труд для других. Труд не есть просто труд, который строит сложную структуру под названием общество. Труд исполняет и выполняет свою сущность, когда он проявил себя социально, когда он для других.
Потому производство существует не под мудрым и чутким руководством кого бы то ни было, а из – за сущности труда, потому что он для других, социальное понятие, чем и образуется общество.
Производство для обмена и просто производство представляют две различные структуры, законченность последней ясна, а первой придаёт то, для чего она производит.
Становится ясным искусственного распределения по труду, который восполняет физиологические затраты по производству общественного продукта, если может быть таковой, поскольку и «огромный общественный фонд» создаётся трудом.
Нереальность общественного строя и связана как раз с тем, что в «достаточное распределение» по – труду не входит ВЕСЬ продукт.
Про это и писал Фридрих Энгельс в «Анти – Дюринге»: «Не только продукт труда, но и сам труд должен непосредственно обмениваться на продукт: час труда на продукт другого труда. Но тут сразу возникает «вызывающая сомнение» загвоздка. Выходит, что распределяется весь продукт»,20-323.
Ф. Энгельс, говоря пафосно, заложил бомбу под принципы коммунизма, поскольку всегда и везде и во веки веков человек будет намертво связан с понятием труда. Распределение по труду будет существовать всегда, выражаемой и определяемой структурой общества и всегда человек будет добывать себе средства существования посредством труда.
Труд не является затратой труда или затратой рабочей силы, потому что он должен проявить себя социально.
Потому представления марксизма относительно труда представляются рецептами алхимиков. Не правда ли, очень похоже на то, что если взять предмет труда, например железо, положить на наковальню, средство труда, и трудом превратить его в поковку.
Всё очень просто и очевидно, но трудность заключается в дальнейшем – как называется данная поковка, к какому понятию её следует отнести?
Если назвать её полезной вещью или потребительной стоимостью, то этого мало, возможно это потребительная стоимость для себя или вообще не нужная.
В том и дело что изменённая форма железа или железо, к которому применялась рабочая сила, уже для марксизма является результатом труда. Труд уже присутствует в данной вещи, классификацией которой «ужимается» до того что она должна классифицироваться как товар или потребительной стоимостью для других.
« Вещь может быть полезной и быть продуктом человеческого труда, но не быть товаром. Тот, кто продуктом своего труда удовлетворяет свою собственную потребность, создаёт потребительную стоимость, но не товар. Чтобы произвести товар, он должен произвести не просто потребительную стоимость, но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость. И не только для других вообще. Часть хлеба, произведённого средневековым крестьянином, отдавалась в виде оброка феодалу, часть — в виде десятины попам. Но ни хлеб, отчуждавшийся в виде оброка, ни хлеб, отчуждавшийся в виде десятины, не становился товаром вследствие того только, что он произведён для других. Для того чтобы стать товаром, продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена»,23-50.
Нет ли противоречия в словах К. Маркса: «Что бы произвести товар надо произвести потребительную стоимость для других»? Можно ли производством или в производстве понять и констатировать, что производится товар или потребительная стоимость?
Но казуистика марксизма состоит в том, что понять, что производится товар или потребительная стоимость совершенно невозможно.
Что бы это понять это, не надо далеко обращаться. Следующее предложение констатирует это.
Оказывается, что такое понятие как товар не является следствием производства, а ещё должен стать таковым, только непонятно когда и как. К тому же производство не указывает и на потребительные качества вещи, потому что оказывается, она должна быть не просто потребительной стоимостью, а потребительной стоимостью для других.
Товар это вещь для других, полезность которой проявляется в обмене. Вот это старательно обходит Карл Маркс, что бы не представлять равенство двух товаров товара для других и товара других, равенство проявляемое в обмене.
Дискредитация равенства обмена товаров в котором они оба для других является то самое что «Но ни хлеб, отчуждавшийся в виде оброка, ни хлеб, отчуждавшийся в виде десятины, не становился товаром вследствие того только, что он произведён для других».
Но как раз это и не представляет ни обмен, ни равенство. Оброк и десятина это налоги, которые показывают и определяют взаимодействие общества и государства, а не сущность взаимодействия в самом обществе.
Сущность взаимодействия и само общество образует труд и общественный труд, т.е. то, что показывает и представляет капитал, это не произведённый, а другой, труд других.
Труд человека будет всегда оцениваться обществом, другими.
Посему, выходит что если труд обменивается на продукт другого труда, то принцип распределения по – труду совсем иной и того общего или общественного не может быть в принципе.

 Отправлено: 20.12.16 06:24. Заголовок: Современное состояни..

Современное состояние российского общества представляется организацией производства «небольшой кучки людей», которая «затмив сознание людей ваучерами», получила возможность руководить общественным производством. Этот небольшой круг людей, называемый олигархией, организует его, то, что раньше было организовано непосредственно обществом, производством «для себя».
Общественное производство для себя, тот признак социализма, общее производство для себя, которое даёт максимальный эффект «производства общественного богатства», непосредственно распределяется.
Но это принцип производства не общества, а общины и такая организация даёт большее производство, но производство не образует сущность общества. Эта сущность присуще общине и недаром общество образовалось из разбогатевшей общины.
Смена социально – экономической формации общества исходило из недостаточного производства, таким определяющим его специфику образом, предыдущей формации. В конце формации происходил упадок производства, а расцвет общины приходится на конец её существования, начало её разложения и этом никакого парадокса нет.
Общество, в отличие от общины, стало структурой экономии труда, производилось не все, а только то, что необходимо другим.
Всё это исходит из наших знаний об обществе, которое и определяет наше сознание. Сознание наше говорит о том, что общество управляемо, так же как и управляемо общественное производство. Производство обеспечивает производство общественного продукта, из которого мы как получали в «социализме» так и получаем средства по – труду.
Облик «социализма» или капитализма «вырисовывает» только присвоение остального произведённого общественного продукта государством или отдельным капиталистом.
Пора отбросить коммунистическое мировоззрение, в котором каждый из нас маленький человек, скромно и абстрактно вносящий трудом лепту в общее производство. Человек это начало и сущность мира и потому что общественный продукт это не продукт, созданный сообща, а труд других, а государство существует не на «прибавочный труд», а на налоги. Не зная последнего невозможно провести грань и различие между обществом и государством и к тому же понять сущность общества.
Нет и не может быть управления обществом и общественным производством. Если и существует управление, то это государственное управление и это не управление производством ни вообще, ни на ближайшую пятилетку.
Даже представление производства как проявление общественного труда не может прояснить сущность продукта такого труда.
Если продукт общественного труда - товар, то всё произведённое должно обмениваться, т.е. выполнять принцип выражения товара «потребительной и меновой стоимости», тогда же, как рассказывать сказки про общественный фонд. Если всё непосредственно обменивается согласно понятию товарного производства, то общего и общественного представить невозможно. Если это производство «потребительных стоимостей», то потребительными они должны быть для других и само производство полезных вещей выглядит нелепо.
Мировоззрение, представленное марксизмом, полагает управление общественным производством и справедливое распределение. Потому главные принципы марксизма по отношению к обществу это общее производство и справедливое распределение. Т.е. он строил как и все утописты именно справедливое общество, в котором справедливость устанавливается распределением каждому по – труду, а остальной произведённый фонд общественный.
Это утопический принцип «построения другого общества», потому что каждому по труду обеспечивает сущность настоящего или самого общества, которое обеспечивается общественным трудом, трудом других.
Так представлял сущность капиталистического строя Карл Маркс, втолковывая её немецкому же экономисту А. Вагнеру: «В моем изложении «прибыль капиталиста» на деле не есть «лишь вычет или «грабеж» рабочего». Наоборот, я изображаю капиталиста как необходимого функционера капиталистического производства и весьма подробно показываю, что он не только «вычитает» или «грабит», но и вынуждает производство прибавочной стоимости, т. е. помогает создавать то, что подлежит вычету; далее я подробно показываю, что даже в товарном обмене, где обмениваются лишь эквиваленты, капиталист, если только он оплачивает рабочему действительную стоимость его рабочей силы, с полным правом, т. е. соответствующим этому способу производства правом, получает прибавочную стоимость. Но все это не делает «прибыль капиталиста» «конститутивным» элементом стоимости, а лишь показывает, что в стоимости, «конституированной» не трудом капиталиста, заключается часть, которую он может присвоить себе «по праву», т. е. не нарушая права, соответствующего товарному обмену»,19-374.
К. Маркс изображает капиталиста «необходимым функционером», необходимым для «производства стоимости» вообще и «производства прибавочной стоимости» в частности. Капиталист, организует «производство стоимости» вообще, так же как при «социализме» это будет делать непосредственно общество.
Кажущаяся точность изложения мысли Карла Маркса, довольно противоречива в отношении не только «прибавочной стоимости», а вообще стоимости.
Он подчёркивает эквивалентность товарного обмена, что, несомненно. Но дальше логика нарушается – с полным правом он (капиталист) получает «прибавочную стоимость», если раньше оплатил рабочую силу.
С полным правом, «соответствующем этому способу производства», капиталист получает не прибавочную стоимость, а всю стоимость. Это обеспечивает эквивалентность обмена на другой общественный труд, который и выражает само понятие стоимости.
Уже из которого (другого общественного труда) или стоимости, которую она представляет, оплачивается рабочая сила.
Если рабочая сила оплачена вначале, это не меняет сущность капиталистического распределения общественного труда – оплата рабочей силы и капиталистического присвоения остатка.
Так и напрашивается довольно парадоксальный вопрос – кто был капиталистом в нашем «социализме»? Если это было общество наёмных работников и оплачивалась рабочая сила?
«Прибавочная стоимость» является «краеугольным камнем» теории Карла Маркса, она же является и краеугольным камнем представления её нереальности. Нереальность «производства прибавочной стоимости» состоит в том, что само понятие стоимости не имеет к производству отношения вообще. Производство применимо к производству вещи или просто предмета, которое определяется затратами. К. Маркс для объяснения стоимости вообще, стоимости товара как понятия, начал с затрат на его производство. Затраты на производство представляет собой базис стоимости товара, несмотря на то что это затраты. «Прибавочную стоимость» можно представить, если принять во внимание её базис, то к чему она прибавляется. Но это есть расходы на производство вещи.
Прошу не искать логику в представлениях того, что на производство вещи затрачено 1000 рублей, «прибавочная стоимость» 200 рублей, определение которой большая загадка, даже не по цифрам, величине, потому и стоимость товара 1200рублей. Её нельзя даже представить излишним производством, потому что железно констатировано, что на производство затрачено 1000 рублей, т.е. производство вещи закончилось, как материализация природы «в необходимых для человека формах». Что это затрата надо то же помнить.
Расходы на производство составляют и образуют равенство, общественное равенство, в представлениях марксизма, «производство стоимости» которое опосредствуется воспроизводством. После этой точки уже создаётся прибыль или «прибавочная стоимость».
Надо заметить, что для К. Маркса, не товарные, меновые отношения образуют общественное равенство, а производство, которое в определённой точке сравнивается или уравновешивается воспроизводством.
Представление суммы затрат и доходов или капитала, из которых состоит сама «прибавочная стоимость», к реальности отнести нельзя. Но это не мешает Карлу Марксу представлять меновую стоимость товара в 1200 рублей.
Хочешь, не хочешь, а нужно представить прибавочную стоимость или 200 рублей ««конститутивным» элементом стоимости, ведь в представлениях марксизма это реально – произведённый труд.
Его реальность исходит из «производства меновой стоимости», т.е. реального производства товара и соответственно стоимостного обмена. Стоимость производства «меновой стоимости» товара необходимо для представления пропорционального стоимостного обмена.
Так же это необходимо для того чтобы представить реально присвоенный труд, что выражает капитал, как понятие, обеспеченный «произведённой стоимостью».
Что труд, выраженный в прибавочной стоимости явно не капиталиста, на котором здесь К. Маркс делает акцент. Можно ещё и добавить, что прибавочная стоимость произведена и не трудом наёмного рабочего.
Вся стоимость есть другой общественный труд.
Объяснением тому является понятие стоимости, которое представляет другой труд обмена. Потому производство не образует общественное «производство стоимостей», которые обмениваясь, образуют его. К тому же в «производстве стоимостей» Маркс склонен видеть в большей степени в них «потребительные стоимости» или просто ПОЛЕЗНЫЕ вещи. Вот именно из производства полезность вещи никак нельзя представить.
Таким образом, объяснение стоимости производством занятие напрасное и бесперспективное, потому что стоимость всегда «меновая». Понятие стоимости относится не к самому товару, а к тому чего он стоит. Это равенство и содержит систему общественного производства «в порядке».
«Социализм» погубили не заговор злобных врагов, а незнание экономических законов общественного производства. Того же простого равенства двух товаров, которое образуется не в производстве, а в обмене.
Утопия марксизма выражается системно, потому что в качестве оптимизации системы К. Маркс берёт другой вариант и другое равенство, равенство труда и капитала. Труд в определённой точке составляет равенство с капиталом, после которой он «производит прибавочную стоимость». «Стоимость» непосредственно для других, до которой он производил её для себя.
Карл Маркс существованием и производством прибавочной стоимости пытается внушить нам простую мысль «производства товарной, меновой стоимости». Т.е. та стоимость, то количество денег, на которые обменивается товар, привязывается к «производству стоимости», что меновая стоимость есть произведённая стоимость. Это необходимо марксизму для представления общественного производства «многообразием товаров» и их взаимный стоимостной обмен «произведёнными трудовыми стоимостями».
К. Маркс показывает: ««Если процесс образования стоимости продолжается лишь до того пункта, когда уплаченная капиталом стоимость рабочей силы будет возмещена новым эквивалентом, то это будет простой процесс образования стоимости. Если же процесс образования стоимости продолжается далее этого пункта, то он становится процессом увеличения стоимости»,23-207.
Вообще в данной цитате он пытается совместить две различные системы, объяснить классовое поведение людей, одни продают рабочую силу, другие товары.
Потому процесс «образования стоимости» пунктом в котором происходит фифти – фифти общественного процесса, когда возмещается когда – то уплаченная «капиталом стоимость рабочей силы», попросту нет. Вся стоимость или сама стоимость проявляется, образуется в обмене.
Нет такого пункта в производстве, в котором происходит «образование стоимости», образующей равенство производства и воспроизводства рабочей силы, уплаченной капиталистом на восстановление наёмного рабочего. Стоимость образуется в обмене и «увеличением» стоимости рабочей силы до размеров или величины обмена, к тому же производством, объяснить нельзя.
Это две различные системы и два различных общественных процесса производство и обмен.
Производство, которое осуществляют наёмные рабочие и обмен, который осуществляют капиталисты. В том и проявляет себя классовость и классовые отношения. Стоимость проявляет себя только в обмене и потому «общество пролетариата», общество устроенное исключительно производством невозможно.
Стоимость товара образуется из обмена и результат обмена на товар или деньги. Деньги, на которые обменивается товар, деньги за которые продаётся товар, никак не связано с производством товара. Производство, материализация труда, не является ни базисом стоимости, над которой возвышается «прибавочная» часть стоимости, для объяснения «меновой стоимости». «Меновой стоимости» или той величины, которая позволяет представить и понять взаимное обращение товаров.
Тем более «прибавочную стоимость» никак невозможно представить результатом производства. Производство закончилось и прекратилось, когда вещь произведена. Дальнейшее её производство категорично – сомнительно, хотя это и необходимо для представления «меновой стоимости товара», которая определяется большей величиной. Величиной большей, чем расходы на его производство. Что делает марксизм, показывая излишнее производство стоимости, «производство прибавочной стоимости».
Выводы К. Маркса сомнительны: «Итак, выведенное уже раньше из анализа товара различие между трудом, поскольку он создаёт потребительную стоимость, и тем же самым трудом, поскольку он создаёт стоимость, теперь выступает как различие между разными сторонами процесса производства»23-209.
Процесс производства обеспечивает только создание просто вещи, предмета, которая как товар образует общественное производство.

 Отправлено: 25.12.16 05:47. Заголовок: Теория марксизма это..

Теория марксизма это, прежде всего, теория общественного капитала. Что само по себе формирует понятия и представления общества структурой производящей общественный продукт, сообразно или в соответствии с его социально – экономической формацией. Социально – экономическая фаза показывает только принадлежность капитала, того что непосредственно остаётся после распределения общественного продукта по - труду.
Общество на основании этого предположения или точнее фундаментальной основы предполагает богатство общества надстройкой над трудом. Фундаментальность как раз и выражает то, что наёмные работники производят общественное богатство, в то же время труд их воспроизводство, им оплачивает капиталист.
Лишний непроизводительный класс капиталистов не по праву пользуется произведённым общественным богатством и потому он «должен быть присвоен всем обществом».
Представление общества производящей структурой накладывает отпечаток на все понятия образующие его. Труд есть производитель благ в обществе или обществом, часть которого обеспечивает восстановление труда, другая часть это капитал или «прибавочная стоимость».
Базис общества, по взглядам марксизма, является «минимизированным или элементарным» его состоянием, которое удовлетворяет потребности человека распределение по - труду. Что есть то место и то значение производства, которое непосредственно удовлетворяет эти потребности. Марксизм неумолимо и неутомимо полагает объяснение сущности общества из сущности одного человека. Человека, который производит необходимые для себя средства, будь он хоть Робинзоном, а избыточность этих средств, представляют «прибавочную стоимость». «Все они суть лишь различные формы деятельности одного и того же Робинзона, следовательно, лишь различные виды человеческого труда»,23-88.
Карл Маркс тем самым полагал, что все виды труда, которые в обществе производятся различными людьми, Робинзон делал, производил сам, в одиночку.
Общество К. Маркс, представляет «увеличенной копией труда отдельного человека. «Все определения робинзоновского труда повторяются здесь, но в общественном, а не в индивидуальном масштабе»,23-89. Т.е. частью восполняют непосредственно труд, а друга часть остаётся общественной. Марксизм предполагает богатство Робинзона, как и общества начинается с того как производство перекрывает непосредственные потребности и том и другом случае. Робинзон начал «производить капитал» после того как построил дом, был накормлен, обут и одет.
Производство «для себя» является фундаментальным условием общества, в то время как производство для других, есть условия производства капитала, который неправомерно присваивает капиталист.
Естественные выводы из этого предположения, положения или утопической догмы является представление общины «бедным» обществом. Обществом, в котором отдельные особи только непосредственно восполняет потребности, производство непосредственно обеспечивает только воспроизводство человека и не более. Говоря языком марксизма, община это общество, в котором не производится «прибавочная стоимость».
Для объяснения общества необходимо как минимум два человека, иначе будет признаваться наличие потребностей человека, которое необходимо удовлетворить и соответственно животное его состояние. «Расширенное или в большей мере» удовлетворение потребностей в «другом общественном строе», не переводит человека в другое стояние. Хотя он и писал: «Буржуазия видит в рабочем лишь рабочее животное, скотину», 42-54, потому что буржуазии приходится удовлетворять потребности человека, грубо говоря, кормить, оплачивать «живой, непосредственный труд».
Из такого положения он сделал вывод о «новом обществе», в котором производители будут производить для себя, преодолев противоборство капитала и непосредственного труда.
Труд по производству продукта, который есть затраты и затраты рабочей силы, будь он и «живой и непосредственный». Данный труд абстрактный, потому что он реализуется в производстве.
Конкретный труд, сам труд реализуется в обмене и только там он обретает свои реальные черты, тем, что он для других, он нужен, необходим людям.
Человек понятие социальное, придаваемое ему трудом, а не нахождение этого самого человека в группе, социуме, обществе.
Маркс глубоко анализировал взаимодействие ткача и портного, обменом ткани на сюртук, но не подозревал что это «элементарное состояние» общества, взаимодействие труда и старательно этого избегал взаимодействием «произведённых обеими стоимостей», составляющих общее их и потому общественное производство.
Общественного производства в котором «произведённые стоимости» постоянно показывают «относительную и эквивалентную форму».
Т.е. две вещи «стоимости» относительно друг друга, которые равно, эквивалентно – обмениваются.
Истина только проскальзывает в том что стоимость одного товара выражает другой товар, этим проявляет себя и труд и сущность общества.
Истина исходит из примера самого Карла Маркса: «Например: 40 аршин холста «стоят» — чего?»,23-66.
В «стоимостном» отношении они не должны «стоить чего»?
Они должны показывать только свою относительность и эквивалентность. «Стоить другой стоимости» - слишком сложная конструкция. А «стоить» другого товара, К. Маркс это не мог представить.
Положение или состояние «нормального общества» неизбежно теоретически полагает капитал как надстройку над «номинальным состоянием общества» или обществом «по умолчанию». Общество, которое обеспечивает только собственное воспроизводство.
Капитал это надстройка над ним, отсюда и понятие труда и его стоимости, состоящее в количестве непосредственных жизненных средств.
Капитал является ни больше ни меньше, тем что присваивается эксплуатирующим классом и в конце концов будет присваиваться самими производителями.
Что конечно будет и будет непременно, но специфика утопического представления марксизма, полагает, что он будет присвоен сообща всеми, всем классом пролетариата. Вот этого не будет и не будет никогда и во веки веков, потому что этого не допустит структура, сущность общества. Теория общественного капитала исчерпала себя и показала свою нереальность и нереализованность посредством практического внедрения. Что есть утопия теории общества и общественного производства, в котором произведённый общественный продукт частью обеспечивает непосредственное воспроизводство общества, «другая часть остаётся общественной».
Само представление капитала исходит из того что труд стал производить больше, чем необходимо для восстановления труда.
Или как писал Ф. Энгельс: «всё развитие человеческого общества началось с того что труд семьи стал производить больше продуктов что было необходимо для поддержания самого труда»,20-199.
Производство стало больше размеров производства для непосредственного воспроизводства.
Хотя можно и представить не труд семьи, а труд отдельного человека, потому всё равно это утопический постулат и всё равно марксизм представляет что в работе на капиталиста наёмный рабочий вначале производит «стоимость для себя», оправдывая и осуществляя своё воспроизводство.
Соответственно этому пониманию и представлению Карл Маркс показывает превращение «бедного общества» или общины в другое его состояние, в следующую его социально – экономическую фазу рабовладельческое общество. Такое превращение показывает и разложение общины и новую социально – экономическую фазу общества, каким является рабовладельческий строй.
Такое превращение обуславливается возросшей производительностью труда. Но почему производительность труда возрастает, остаётся за скобками смен социально – экономических превращений общества, к тому же причинами дальнейших их превращений является как раз упадок производства в конце исчерпавшей себя социально – экономической фазы.
Карл Маркс системой общественного капитала увековечивал систему распределения по труду, только частью произведённого, отождествляя понятия труда и рабочей силы.
Но самое главное он распределением по труду, определяемую средствами восстановления констатировал сущность общества, его «номинальное состояние». Для того что бы понять утопические устои марксизма, достаточно понять что «родиной» всех понятий является данное состояние и принцип существования общества.
Общественное товарное производство, которое есть производство товаров. Труд и его стоимость, которое определяется воспроизводством необходимыми жизненными средствами. Предполагает «прибавочный труд», «стоимость» которая определяется производством, но не трудом, поскольку труд уже оплачен другой частью общественного производства. «Произведённая стоимость» и т.д.
Тем самым он «освящал» принципы капитализма, принципы в котором часть труда присваивалась не конкретно самими трудящимися. Т.е. устои марксизма далеки и противоречат принципам социализма – каждому по труду. Присвоение части общественного богатства «сообща всеми трудящимися» противоречат принципам социализма.
С точки зрения прагматизма и проявления простого труда для производства общественного богатства, состоящего в производстве множества благ, то общее совместное производство как раз и должно доставлять их большее количество.
С этой же точки зрения представляются назначение науки «Политэкономии». Задача поставленная перед наукой это представление производства благ посредством труда, задача которую трудом превращает железо в благо в виде вилки или подъёмного крана или зерно проращиванием превращает в колос пшеницы, которое так же есть благо.
Эта задача представить общественное производство множеством произведённых трудом благ, состоящая в том, что бы научить производить как можно больше молока фермера или кирпичей рабочего силикатного завода.
Что и представляет науку «Политэкономию» наукой ограниченных благ. Так же как и в начале, ниже цитированного учебника «Политэкономии», автора можно не называть, потому что он объединяет подход современной науки к изучению общества и общественного производства.
««Как известно, в основе жизнедеятельности человека лежит удовлетворение его потребностей. Потребности — это объективно обусловленные позывы, импульсы людей к присвоению противостоящих форм окружающей естественно-натуральной и социальной природы. Без их удовлетворения невозможно существование ни индивида, ни общества в целом.
Чем более развито общество, тем богаче и разностороннее потребности его членов.
Вещи и услуги, посредством которых удовлетворяются потребности людей, являются для них благами.
Блага — это полезные вещи, обеспечивающие жизнь человека (пища, одежда, жилище и т. д.).
Некоторые из них имеются от природы в достатке (например. воздух), но подавляющая их часть обладает свойством редкости.
Редкость благ выражает их нехватку в данный момент для удовлетворения постоянно растущих потребностей.
Поскольку блага включаются людьми в особую сферу их активной деятельности — экономику, посредством которой в той или иной мере преодолевается существующая редкость благ, они называются экономическими. Основополагающей и важнейшей сферой экономики является материальное производство, где благодаря трудовой деятельности создаются материальные блага и услуги, удовлетворяющие потребности человека.
Итак, противоречия между объемом потребностей и нехваткой благ придают последним ограниченный, или экономический, характер. Их ограниченность преодолевается экономической деятельностью людей, и главным образом — материальным производством.
Такое производство характеризуется активным, преобразующим отношением человека к природе. Он изменяет природные материалы в полезные для него формы продуктов, пригодные для удовлетворения своих потребностей. Таким образом, преодолевается относительная ограниченность необходимых для жизни материальных благ.
В этом процессе люди непрерывно развивают свои способности, что расширяет круг их общих потребностей, делая их более разнообразными. Проявляется объективная закономерность возвышения человеческих потребностей, которая вновь и вновь порождает редкость продуктов производства по отношению к динамике развития потребностей.
Экономическая теория в самом общем виде — это наука о создании и потреблении относительно ограниченных материальных благ и услуг в обществе».
Надо уяснить в данном тексте абстрактность отношения к человеку и абстрактность представления общества трудом для других, социальным трудом.
Только труд проявляет сущность человека в обществе и само общество образованное людьми. Людьми в таком качестве или трудящимися.
«Политэкономия» представляет «теорию общественной бедности», но не просто бедности, а бедности в каждой из групп.
Гипертрофированность понятий приводит к гипертрофированности общественного сознания – недостаточности обеспечения непосредственно по – труду или обеспеченности труда и недостаточности производства общественного капитала, того общего в структуре общества.
Общественная ущербность недостаточного производства должна быть снята в коммунизме, когда наука «Политэкономия» будет другой, будет теорией общественного избыточного благоденствия.
Такое представление исходит из понятия общественного продукта. Общественный продукт это не продукт, который неустанно производится и которого постоянно не хватает.
Общественный продукт это продукт других, который распределяется по – труду и всегда конкретно и фактически хватает всем. Это объясняет и показывает сущность и законченность общества взаимодействием труда для других и труда других, общественного труда.

 Отправлено: 29.12.16 08:01. Заголовок: Как образовалась Все..

Как образовалась Вселенная, объясняет теория "Большого взрыва". Теорию же общества на сей день объясняет совместное производство. Начало общему производству положило общее производство общины и потому она показывается как начальный и элементарный пример общества. Классовое «вкрапление» эксплуататоров в виде рабовладельцев, феодалов и капиталистов портили картину общего производства. В том числе праздные классы незаслуженно присваивали большее количество произведённого общественного продукта, сами не участвуя в нём. Классовость и образование классов связывается с присвоением избытков производства или орудий труда, которые осуществляют само производство.

Как это написал Фридрих Энгельс в «Анти–Дюринге»: «Всё развитие человеческого общества после стадии животной дикости начинается с того дня как труд семьи стал создавать больше продуктов, чем необходимо было для её поддержания... Избыток продукта труда над издержками поддержания труда и образование и накопление из этого избытка общественного производственного и резервного фонда, всё это было и остаётся основой всякого общественного и умственного прогресса», 20-199.

Понимание фундаментальных основ общества исходит из производства общественного продукта, и того, каким способом он производится в том числе. Основы существования общества предполагали его изменение в совершенно идеальное, при соблюдении единственного условия. Это условие гласит, что «фабрики и заводы» как средства производства не могут принадлежать никому лично. Станут общественными, общими. Что есть основа общественного производства сообща и для себя и «новый облик нового общества». Превращение общества в «другое, в бесклассовое состояние» обязано тому, что классовость тем и определяется, что средства производства принадлежат капиталистам. Этот немаловажный факт понимания классового общества и заставляет поверить в то, что рабочим, не имеющим в своём распоряжении средств производства, приходится наниматься к эксплуататорам.

Тем и объясняется классовость исключительно капиталистического и бесклассовость социалистического производства.

То, как совершенно бесклассовое с вышеприведёнными условиями производства, превратилось в классовое, в 90-х годах прошлого века является нонсенсом. Наука не может объяснить противоположное движение общества. Как и почему произошла та самая приватизация, в анализе которой поломано немало копий?

«Терзание» отвлечённого факта принадлежности «фабрик и заводов» или средств производства, вносит раскол в общество и направления общественных сил в нужное русло.

Общественное или капиталистическое присвоение произведённого является тем «отвлечённым» фактом.

Такое представление общества представляет извращённые основы и принципы его существования и самое главное раскол в сознании людей. Общество и принципы его существования не руководствуется принадлежностью средств производства, ни производством вообще. Производство вообще, довольно абстрактное понятие, такое, как и общественное производство, есть абстрактный взгляд на общество, в котором почему то всегда и всё делается, производится. Но внутренний механизм до конца неясен. Он потому и неясен, что общественное производство рассматривается как таковое, как производство сообща или производство рабов или наёмных рабочих.

Из абстрактного понятия общественного производства Карл Маркс сделал абстрактную же науку.
Определяющим фактом является неконкретное представление участия человека, в казалось конкретном общественном производстве.

Человек, согласно марксизму, производит его часть. Какую часть, каким образом, ответа на это нет, и не может быть в представлении общего производства. Тогда как труд человека, мало того что конкретное понятие, но ещё оно и определяющее основы и сущность общества. Общество возникло на иных принципах существования отличных от, например, существования общины. Общины, где общее производство, при том показывается марксизмом, что качественно лучше устроено, чем например в капитализме. Но община это не общество, потому что на арене социального взаимодействия возникает человек.

Общество рабовладельцев - это общество, в котором не принадлежность им рабов делает таковыми, а то, что они образуют общественную связь, создают общество имени себя.

Несомненно, общество трудящихся не только возможно, но и непременно появится, потому что сущность труда заключена в том, что бы образовывать общество, тем, что он для других.

Только в таком качестве свойстве и сущности он труд, в другом виде он абстрактный труд.
Общество возникло на базе разложения общины, и потому общество и община представляют глубоко различные и отличные друг от друга структуры.

Община полагает общее производство, общий труд, общество труд для других.

Община не проявляет никак и никаким образом социальное «Я», в отличие от общества, которое проявляет это Я посредством труда. Труд есть понятие социальное и социальное Я проявляется в социальном взаимодействии, каким является обмен.

При том производство никак не может являться и проявлять социальное взаимодействие.

Просто труд можно рассматривать так же как просто язык, представляя его физиологически или возможностью разговаривать, а понимая и представляя его как средство межличностного общения.
Из чего проявляются нереальные, утопические представления утопического же коммунизма – напроизводить побольше простым трудом, да и справедливо разделить или распределить.

Тем попираются основы и принцип общества и такого социального устройства, который по взглядам К. Маркса, должен быть воплощён к коммунизме. Коммунизме как обществе общего труда.

Образно говоря, он строил коммунизм, как машину без мотора, в качестве которого в обществе является человек.

Общество возникло не тогда, когда люди стали производить сообща в стаде, роде или племени, а стали производить для других. До того же это была община.

Когда человек стал самостоятельной и основополагающей его единицей. Классовые отношения или классы возникли потом или затем.

Изучение и представления общества общим производством предполагает взгляд на него с утопических позиций. Решение задачи оптимального его существования представляет решение задачи с противоречивыми условиями.

Системность представления общества структурой производства общественного богатства, общественных благ неизбежно предполагает как следствие его распределение.

Очевидность позиции, в которой констатируется богатство одних обществ и бедность других исходит из возможности и развитости производства. Производства из условий возможно большего производства, какое например, представляет капитализм с его совместным на каждой капиталистической фабрике производством.

Для Карла Маркса устройство производства отдельной капиталистической фабрике являлось «микромоделью» общества.

Общее производство наёмных работников, пролетариата, которое он так и называл ОБЩЕСТВЕННЫМ и незаслуженно капиталистическое присвоение ПРОИЗВЕДЁННОГО.

Во–первых производство на отдельной фабрике не общественное а коллективное, которое посредством обмена образует как раз общественное производство.

Из констатации последнего ясно, что капиталист присваивает не труд принадлежащих ему наёмных работников, пролетариев работающих на него, а другой общественный труд.

Это важно для материалистического понимания, потому что его идеальное не выдерживает критики. Наёмные рабочие «производят столько стоимости» капиталисту, что ему хватает не только оплатить труд их самих, но и получить хороший остаток.

Зачем обменивать «стоимости», если они «производятся»?

Собственно где начинаются и проявляются классовые отношения, в производстве «стоимости», которая непропорционально распределяется между классами или в распределении выменянной, другой «стоимости»?

То, что данное противоречие марксизм явно не угнетает, что «производственная» или произведённая стоимость содержит ту же пропорцию распределения что и в выменянной, обмениваемой, ведь обмениваются «стоимости» эквивалентно. Ведь в обмене «стоимости» равны.

Но это только простые уловки Карла Маркса, если посмотреть «под микроскопом» следующую цитату из «Капитала».

«Так как относительная форма стоимости товара, например, холста, выражает его стоимостное бытие как нечто совершенно отличное от его тела и свойств последнего, например как нечто «сюртукоподобное», то уже само это выражение указывает на то что за ним скрывается некоторое общественное отношение»,23-68.

Рассмотрение стоимостного бытия товара, «совершенно отличное от его тела», это то же самое как рассматривать душу человека, невзирая на его физическое, материальное тело.

Дальше К. Маркс представляет стоимость холста как «сюртукоподобное», то что является истиной потому что стоимость всегда «сюртукоподобна» или общественно подобна, потому что её выражает другой товар.

Но на чистую воду его выводит следующая фраза что «за ним скрывается некоторое общественное отношение».

«Некоторое общественное отношение», согласно ему самому уже проявилось в «производстве стоимости» и обмен «стоимостей» будь они хоть относительны, хоть эквивалентны, чисто технический момент, в котором социальных отношений быть не может. Или социальных отношений слишком много в производстве, обмене и распределении.

Социальные отношения это производственные отношения, что фундаментально для марксизма, на обменные, на которые здесь намекает К. Маркс и фактически, материально проявляющие себя в распределении «другой стоимости». Практически и фактически капиталист и наёмный рабочий отличны в распределении другого труда. Марксизм лишь «научно обосновал», что всё идет из «производства стоимости» и которое только приводит к такому результату.

Казуистика марксизма и исходит из того что товар то ли обладает стоимостью, то ли нет. Смотря, что и как объяснять. Если он обладает стоимостью, то осуществляет эквивалентное взаимодействие, если не обладает стоимостью, то значит стоимость относительна, стоимость товара «сюртукоподобна», определяется «стоимостью» другого товара. «Стоимостью», а не самим другим товаром, в этом теряется материализм К. Маркса, потому что и другой товар должен быть «стоимостью» и определённой стоимостью, что бы выразить стоимость исходного товара.

Вот это и показывается дальше:

«Как раз противоположный характер носит эквивалентная форма. Ведь она состоит именно в том, что данное тело товара, скажем сюртук, данная вещь как таковая, выражает стоимость, следовательно по самой природе своей обладает формой стоимости. Правда, это справедливо лишь в пределах того стоимостного отношения, в котором товар холст относится к товару сюртук как к эквиваленту. Но так как свойства данной вещи не возникают из её отношения к другим вещам, а лишь обнаруживаются в таком отношении, то кажется, будто сюртук своей эквивалентной формой, своим свойством непосредственной обмениваемости обладает от природы, совершенно так же как тяжестью или свойством удерживать тепло»

«Товарное свойство вещи» не определяются её собственными качествами, свойствами, потому что это её социальные свойства, свойства полезности для других.

Эти свойства, социальные свойства обнаруживаются в отношении обмена, которое проявляются только в обмене двух социально полезных вещей. Свойства вещи обнаруживаются только в таком отношении, потому что эти свойства социальные свойства общественной полезности, полезности другим.

Только данный анализ, откуда и пошла наука, показывает, что товар без обмена и представить нельзя. Такое представление возможно только потому, что вещи только в качестве товаров и представляют общественное производство.

Только «глубокий анализ» марксизма представляет товар уже по другому – просто произведённой простым трудом вещь.

Капиталист не ПРИСВАИВАЕТ произведённое, потому что производство нанятых им наёмных рабочих на изготовление холста, это не производство «стоимости». Это стоимость «сюртукоподобна», т.е. выражает другой товар и определяется им. Капиталист обменивает произведённое на другой труд и .
ПРИСВАИВАЕТ он другой общественный труд, согласно принципам и условиям обмена.

Как говорил К.Маркс богатые общества, только показывают бедным свой завтрашний день, потому что показывают большее производство увеличением большего количества работающих на капиталистических фабриках, по отношению к мануфактуре. Прилежание или даже изменение условий производства, увеличением общественности производства, когда общество будет огромной фабрикой, в которой всеобщим трудом производится всеобщий продукт.

Условие совместного производства общественного богатства для себя и справедливое распределение произведённого, есть принцип и портрет идеального общества. Такое «новое общество» другого социального устройства, которое покажет наиболее выгодное, оптимальное производство общественного продукта. Это социальное устройство будет общим производством производителей и для себя.

То, что мы сейчас «строим рынок» многим видится как тактический ход, который исходит из невозможности «построить социализм» в данный момент. Социализм, который исходит, обоснован и воспринимается как почти что – то священное и безальтернативное это общее производство для себя самих производителей.

Мы до сих пор представляем, что капитализм и то что называется поистине туманным словом рынок тождественны, но то что есть социализм не имеет отношение к рынку, потому что он рынок.

Социализм – де представляет другую сущность и ипостась, это общее, коллективное производство которое признаёт производство товаров, но не признаёт товарного производства.
Что здесь не игра слов и понятий, а действительно представлены различные структуры, не признаётся даже «рыночниками».

Рыночниками–теоретиками, которые готовы за счастливое внедрение рынка идти на каторгу, в то же время готовы объяснить, как производится товар и даже представить и вычислить стоимость данного товара по строго определённой форме и формуле.

Так же как К. Маркс, готовы представить «подобность» «труда семьи», товарном производству. Подобность, которая «гораздо лучше».

«Более близкий пример даёт нам деревенское патриархальное производство крестьянской семьи, которая производит для собственного потребления хлеб, скот, пряжу, холст, предметы одежды и т.д.
Эти различные вещи противостоят такой семье как различные продукты её семейного труда, но не противостоят друг другу как товары. Различные работы, создающие эти продукты: обработка пашни, уход за скотом, прядение, ткачество, портняжество и т. д.. являются общественными функциями в своей натуральной форме, потому что это функции семьи, которая обладает, подобно товарному производству, своим собственным, естественно выросшим разделением труда»,23-89.

Что социализм не стал семьёй трудящихся или трудовой семьёй виновата объективная реальность или реальное выражение понятий. Та же двойственность выражения понятия товара, который должен быть обмениваемой вещью, не в перспективе, потом и вообще, а реально и конкретно.

Реальность говорит нам что «обработка пашни, уход за скотом, прядение, ткачество, портняжество и т.д.», НЕ являются «общественными функциями в своей натуральной форме».

На общественную функцию труда указывает не производство труда по ткачеству или портняжеству, а социальное выражение труда.
Таковое может выразить только обмен.

 Отправлено: 21.01.17 05:54. Заголовок: Теория марксизма, яв..

Теория марксизма, являясь фундаментом политической экономии и основой социальной науки, находится в странном положении. С одной стороны она представляет фундаментальные основы самой науки, системно объясняя сущность общества и общественных отношений. С другой стороны она идёт вразрез со всеми установками и принципами осмысления общественного бытия.
Если необходимо представить развитие капитализма в России, то она в полной мере показывает развитие капиталистических отношений в постфеодальный период. Как происходила борьба рабочих за свои права в борьбе с эксплуататорами - капиталистами. Как феодализм превращается в капитализм, какой принцип послужил причиной торжества нового строя.
С другой стороны для становления капитализма в 90 – е годы 20 века потребовался отказ, от каких – либо принципов изложенных в научных мыслях и истинах марксизма.
Только по причине отказа, от каких – то основополагающих установок марксизма и состоялось реформаторство. Был создан истинный или классический капитализм.
Капитализм, который оказался лучше социализма, не в морально воспринимаемом значении, а в прагматическом смысле этого слова. Современное состояние общества было устроено на основе полного отрицания марксизма и соответственно науки в целом. Если и не полного, то обходя какой – то главный расчёт.
Строительство «здорового» капитализма требовало установления рыночных механизмов.
Установление и взращивание, какого- то не совсем понятного рынка, которое требует отход от принципов марксизма. Вот это не совсем прояснено, что в научных принципах марксизма было такого, которое не совмещалось с реальным бытием.
Каков он рынок и рыночный механизм общества, которому нет места в теории марксизма.
Наука, по этому принципу, как социальный компас исчерпал себя.
Основа науки гласит, что рабовладение, феодализм или капитализм, это такой способ производства общественного продукта. Социальные отношения в том и проявляются, как раз в производстве продукта.
Например, капиталистическое производство отдельной фабрики обеспечивает не только производителя – рабочего, но и из этого производства достаётся неплохой куш капиталисту.
Социальные отношения потому и капиталистические, по заявлениям Карла Маркса, что капиталист нанимает рабочего именно для производства продукта или «стоимости».
Социальные отношения только проявляются в производстве, а в найме они заведомо капиталистические, потому что капитал на одной стороне и труд на другой.
Конкретно подходя к анализу данных социальных отношений, которые рисует марксизм, можно сказать, что мы оказались в заложниках этой картины мира.
Во – первых социальные отношения проявляются не в производстве, а в обществе. Социальных отношений по производству и в производстве, нет и они не могут существовать.
Различие в том, что Карл Маркс и энтузиазмом и фанатизмом показывает цепочку равенства произведённых трудом «стоимостей».
«Итак обернём ряд; 20 аршин холста = 1 сюртуку, или = 10 фунтам чаю, или = ит.д.»,23-75.
Рациональность общества и общественных отношений вообще такого представить даже не могут. Такого «всеобщего равенства» не существует в природе общества.
Общество может показать и выразить только равенство ДВУХ товаров. Например; 20 аршин холста = 1 сюртуку, но больше ни холст, ни сюртук не сравниваются, не приравниваются и не обмениваются, за редким исключением. Т.е. их перепродажа не происходит, потому что они образуют общество и общественное потребление в том числе. 20 аршин холста и 1 сюртук больше не участвуют в обмене и соответственно больше не приравниваются к другим товарам, потому что они проявляют себя как микромодель общества и общественных отношений. Каждый из них представляет общественный продукт, не как их сумма и общность, а как продукт других. В таком качестве выступает холст для портного и сюртук для ткача. Потому каждый из них представляет другой общественный продукт, который идёт на потребление.
Том и дело что марксизм представляет эти два товара суммой их «меновых стоимостей» и суммой их «потребительных стоимостей», которые в принципе они и представляют как продукты труда.
Балансирование на грани представлений вещей как товаров и как полезных вещей и составляет сущность марксизма.
Даже сейчас где – нибудь в «Википендии» можно отыскать глубокомысленные выводы: ««годовой доход любого общества всегда в точности равен меновой стоимости всего годового продукта его труда или, вернее, именно и представляет собой эту меновую стоимость».
Единственная оценка такого отношения к «годовому доходу общества» может быть одна, которая зиждется на представлении того, чем является продукт труда.
В этом значении и представлении это меновая стоимость или товар, но фактически по анналам марксизма труд есть затрата человеческой рабочей силы и в таком качестве она производит просто полезные вещи, «потребительные стоимости». Из такого положения и состояния труда Карл Маркс выводит значение труда как воспроизводство затраченных на производство человеческих сил.
Соответственно результат производства это вещь, «потребительная стоимость».
Обмен товаров и составляет сущность общества или тот самый рынок. Обмен человека с другими, с обществом.
Марксизм обмен товаров представляет безбрежным равенством произведённых стоимостей. Только вот какие стоимости производятся «потребительные или меновые» остаётся за скобками марксизма.
Так же и то что что «потребительные» должны быть непосредственно потреблены, с соответствующим их распределением в обществе, а «меновые» обмениваться.
Из этого невозможно сделать компромисс, социальные отношения проявляются в обмене, который и образует так называемый рынок, а не в производстве «стоимостей».
Стоимостей, которые должны быть представлены как «потребительные» или просто полезные вещи.
Образно говоря, Карл Маркс не узнал в лицо общество, которое и образовано обменом на другой общественный труд. Он делал лучшее и справедливое общество, в котором социальные отношения проявляются в производстве и в распределении произведённого.
Рынок или обмен с другими представляет сущность общества, просто как общество людей.
Но это предполагает отход от научных принципов положения и состояния общества, изложенных теорией Карла Маркса, а нас заставляет стоять на распутье.
Что лучше коммунизм или рынок или может в теорию марксизма добавить немного рынка, для достижения полной гармони общественного знания и что такое рынок вообще?
Для нас понятие, слово рынок имеет довольно непонятные свойства и границы, т.е. допустим где он начинается где кончается, нужен ли он вообще и почему принципы рынка альтернативно понятиям марксизма. Почему Карл Маркс не придумал рынок, который «невидимой рукой» ставит всё на свои места.
Почему, к тому – же, эту руку видел Адам Смит, но для нас она и сегодня остаётся невидимой в том смысле, что мы не представляем, как расставляет эта рука фигуры на социальном поле. Как функционирует эта рука, и какой принцип положен в её основу?
Потому надо разобраться в фундаментальных установках, которые должны быть компасом социальной жизни.
Для чего надо понять что человек в исследованиях Карла Маркса был объектом, то что он исследовал человека для того что бы понять общество, в котором он находится, живёт.
В то время человек для общества субъект, т.е. общество строиться из людей. Естественно из людей, из кого же ещё, не слишком сильный аргумент, самое главное как, каким образом из людей складывается, образуется общество.
Чтобы это не представлялось ничего не объясняющей болтологией и псевдо - научными выводами не слишком большими открытиями в представлении человеческого общества следует привести пример из «Немецкой идеологии».
«Дело в том, что как только появляется разделение труда, каждый приобретает свой определённый, исключительный круг деятельности, который ему навязывается и из которого он не может выйти: он — охотник, рыбак или пастух, или же критический критик и должен оставаться таковым, если не хочет лишиться средств к жизни, — тогда как в коммунистическом обществе, где никто не ограничен исключительным кругом деятельности, а каждый может совершенствоваться в любой отрасли, общество регулирует всё производство и именно поэтому создаёт для меня возможность делать сегодня одно, а завтра — другое, утром охотиться, после полудня ловить рыбу, вечером заниматься скотоводством, после ужина предаваться критике, — как моей душе угодно, — не делая меня, в силу этого, охотником, рыбаком, пастухом или критиком. Это закрепление социальной деятельности, это консолидирование нашего собственного продукта в какую-то вещественную силу, господствующую над нами, вышедшую из-под нашего контроля, идущую вразрез с нашими ожиданиями и сводящую на нет наши расчёты, является одним из главных моментов в предшествующем историческом развитии.
Именно благодаря этому противоречию между частным и общим интересом последний, в виде государства, принимает самостоятельную форму, оторванную от действительных —
как отдельных, так и совместных — интересов, и вместе с тем форму иллюзорной общности»,т.3-33.
Надо обратить внимание на то, что Карл Маркс показывает появившееся разделение труда определённым этапом общества, притом основательно определённым, по которому
каждый человек «приобретает свой определённый, исключительный круг деятельности». Но разделение труда, как таковое было и в тех условиях, когда такого круга обязательств не было, т.е. в условиях общины. В общине тоже были охотники и рыбаки и пастухи.
Получается, что К. Маркс описывает и представляет зарождение общества, притом видит негативную роль разделения труда, по которому каждый приобретает определённый, исключительный круг деятельности. Негатив в социальном разделении труда, как труд охотника, рыбака, пастуха, а труд по его мнению «просто труд, затрата человеческой рабочей силы».
С этой точки зрения получается, что Карл Маркс поманил нас в коммунизм сладкой конфетой простого без обязательств перед обществом, труда. Простого и просто труда, когда сегодня можно делать одно, а завтра другое. Обществом, в котором совершенно стёрты «противоречия между частным и общим интересом людей». Обществом, ГДЕ РЕГУЛИРУЕТСЯ ПРОИЗВОДСТВО, в котором «сегодня можно делать одно, а завтра другое».
Далее предполагается первый признак отсутствия общества как такового, это «консолидирование нашего собственного продукта». Немаловажно, что данный признак и позволяет смешать в одну кучу общество и государство.
Общий интерес это государственный интерес, а общественный интерес всегда частный, интерес охотника, рыбака и пастуха.
Общий интерес выражают политики, а гражданский граждане общества.
Но вывод из этого следует только один, что мы превратились в общество непрофессионалов, общество, где все производят просто труд. Непрофессионализм и приводит к таким последствиям, по которому не приходится говорить о каких – либо производственных достижениях.
Если, в какой - нибудь области и можно похвастаться достижениями, то это происходит не благодаря, а вопреки просто труда.
Впрочем и в таком представлении труда общество обществом можно признать только с натягом, абстрактно.
Общество это не то когда человека назначили охотником, рыбаком или пастухом, когда человек охотится на зверя, ловит рыбу или пасёт отару.
Он в таком качестве, в качестве охотника рыбака или пастуха предстаёт в том случае если он трудом доказал это, т.е. когда его труд будет производится для других.
Труд для других и показывает механизм образования общества и принцип разделения труда.
Пример нашего псевдосоциалистического прошлого и показывает что казалось чисто общественное и разумно – определённое разделение труда, представленное как альтернатива анархии производства капитализма, породило большую анархию.
При тотальном дефиците производилось очень много совершенно ненужной продукции. Что происходило не из – за происков врагов и не из недостатков планирования, а как раз из теории «разумного просто труда».
«Трудовое общество», которое в таком качестве предполагал Карл Маркс, можно признать только с сарказмом.

 Отправлено: 30.01.17 06:28. Заголовок: Главной задачей исс..

Главной задачей исследования капиталистического общества Карлом Марксом, было изучить и понять принципы развития общества в целом, общества как структуры.
«Общество, если даже оно напало на след естественного закона своего развития,— а конечной целью моего сочинения является открытие экономического закона движения современного общества, — не может ни перескочить через естественные фазы развития, ни отменить последние декретами. Но оно может сократить и смягчить муки родов», писал он в предисловии к «Капиталу».
Для России, которая так и не «напала на след естественного своего развития» это особенно важно. В этом есть даже правило неспособности «построить социализм» по лекалам марксизма. Объяснение тому что само «построение капитализма», начавшееся в конце 19 века, после отмены крепостного права, не особенно приживалось.
Были какие – то причины идти не по пути развития капитализма, а сразу обогнать всех в историческом развитии и сразу построить социализм.
Но по прикидкам Карла Маркса социализм должен был построен, прежде всего, в Англии, в то время не только как в наиболее промышленно развитой стране, но и стране наиболее развитого капитализма.
Почему то идеи марксизма прижились именно на российской почве. Это имеет объяснение в части тяготения к общинности. Община как таковая, как социального взаимоотношения людей просуществовала в том или ином виде вплоть до 1917 года.
Марксизм, по своей сути есть теория общины, идеей общинности. Принцип марксизма составляет не только общее, согласно социально экономической фазы или таким образом, производства. Самое главное в марксизме это абстрактное отношение к человеку.
Систему общества представляет не человек, как начальная и основополагающая часть общества и общественного взаимодействия, а «элементарная форма общего и потому общественного производства – товар».
Это отношение к человеку запускает чехарду научных понятий. Например, что производит человек в системе общественного производства, какое понятие выражает его труд. Диапазон представленных понятий, относящийся к труду просто поражает разнообразие. Карл Маркс, как заправский иллюзионист пользуется ими многообразно в нужном, в данном контексте.
Если понять из выше представленного что элементарной моделью, элементарной частью общественного производства является товар. Т.е. человек в системе общественного производства производит товар, и товар является элементарной частью этого производства. Не стоит на этом настаивать, потому что Карл Маркс, как ловкий фокусник, достаёт сильный аргумент против, что – де товар это прежде всего и в основном это полезная вещь.
Потому получается, что человек в обществе производит просто полезные вещи, которые составляют многообразие общественного производства.
Так что страница 44 и 45 1 тома «Капитала» содержат значительное противоречие в части элементарной формы общественного производства. В первом случае это товар, во – втором полезная вещь и потому «потребительная стоимость».
Чем является общественно произведённая вещь, оставляет нас в недоумении, так же как и на совести представлений К. Маркса остаётся понятие полезной вещи и исходя из поистине туманных представлений её понятие «потребительной стоимости».
Марксизм не даёт понимания что всё – таки производит человек в обществе. «Чтобы произвести товар, он (человек, рабочий) должен произвести не просто потребительную стоимость, но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость»,23-50.
Глубокомысленная цитата Кала Маркса не даёт понимания, что является результатом производства.
«Что бы произвести товар», его надо произвести, результат производства – товар, не устраивает не только нас, но и автора, который говорит надо для того что бы произвести товар, надо произвести потребительную стоимость. Даже больше, не просто потребительную стоимость, а потребительную стоимость для других.
Тех кто выдержал аналитическую атаку, можно спросить, а содержание даёт ли понять чем является результат производства, что, в сущности производится?
Произвести товар не вопрос, так же как и потребительную стоимость, но как произвести потребительную стоимость для других, для трудящихся, которые заняты общим производством, непонятно. Социальное взаимодействие людей происходит, согласно марксизма, в производстве, социальные отношения реализуются в производстве и заморачиваться загадками марксизма, рабочему не пристало.
Как это не просто производить не просто полезные вещи, а производить их для других?
Ведь сущность капиталистического производства состоит именно в том что «капиталист заставляет рабочего изготовлять какую-либо особую потребительную стоимость, какую-либо определённую вещь»,23-189.
С этой точки зрения, очень зримо представляется трансформация потребительной стоимости в товар, хотя она и не понятна в системе общего или общественного производства. В такой системе незачем глубоко вникать, чем является элементарная часть производства. Ведь всё производство распределяется, одна часть этого производства обслуживает труд, распределяется по – труду, другая часть является или частью капиталистического присвоения или остаётся общественной при идеальном общественном строе.
Но если даже анализировать превращение потребительной стоимости в товар, которое в системе общего производства выглядит чисто теоретически и оторванной от принципов общего производства, мы натыкаемся на теоретически невозможное. «Товары должны реализоваться как стоимости, прежде чем они получат возможность реализоваться как потребительные стоимости»,23-96.
Дальнейшие выводы только добавляют интриги «С другой стороны, прежде чем товары смогут реализоваться как стоимости, они должны доказать наличие своей потребительной стоимости, потому что затраченный на них труд идёт в счёт лишь постольку, поскольку он затрачен в форме, полезной для других»,23-96.
Значит потребительные стоимости, а не товары обеспечивают социальное взаимодействие, поскольку они полезны для других.
К тому же если добавить к этому «Потребительная стоимость в этом безразличии к экономическому определению формы, т. е. потребительная стоимость как потребительная стоимость, находится вне круга вопросов, рассматриваемых политической экономией»,13-15, то получается полный хаос общественных определений и общественных понятий, из которого не выбраться никогда.

 Отправлено: 31.01.17 06:54. Заголовок: Можно сказать, что м..

Можно сказать, что меньше полвека, что строился капитализм, прерванный Октябрьской революцией, совсем немного по историческим меркам.

«Недокапитализм», прерванный «недосоциализмом», есть от чего впасть в отчаянье от законов исторического развития.

Но эти законы говорят прежде всего о том что причиной развития и основополагающим моментом являются отношения между людьми.

В том и дело что для Карла Маркса социальные отношения начинаются и ограничиваются социально – экономической формацией. Т.е. капиталистические отношения это отношения между капиталистом и наёмным рабочим, так же как классовые отношения, отношения между классом капиталистов и классом наёмных рабочих.

Отношения межу отдельно капиталистом и отдельно наёмным рабочим представляется лишь начальным и элементарным моментом капиталистического производства.

Начальным и элементарным моментом он представляется в отношении того что его результатом является производство товара.

Вот это и является спорным моментом и узким местом теории К. Маркса. Это утверждение и ведёт к тому что все социальные отношения выражает производство, что социальные отношения это прежде всего производственные отношения и отношения по производству.

Дальше это утверждение ведёт к тому, что такое отношения существуют как по отношению всего произведённого продукта, так и к его начальной, элементарной части – товару.

Такое выражение не оставляет ни капли сомнения в «стоимости произведённого товара». «Стоимость всякого капиталистически произведённого товара (W) выражается формулой: W = c + v + m» и соответственно стоимость общественного продукта состоящего из множества товаров, представляет сумму товаров и сумму стоимостей.

Если даже не заострять внимание на том что стоимость производства это стоимость расходов на производство и для этого необходимо представить произведённую вещь вместо понятия товара. Потому производство вещи состоит из расходов вещества природы и труда, если можно сюда добавить средства производства, то это то же будут их расходы. «Потребительные стоимости: сюртук, холст и т. д., одним словом товарные тела, представляют собой соединение двух элементов — вещества природы и труда»,23-52.

Основополагающий момент – как расходы превращаются в доходы, которые оплачивают, а не расходуют основной капитал ( c ), оплачивают, а не расходуют средства на рабочую силу ( v ) и остаётся непонятно по каким законам «прибавочная стоимость», которая к труду ( v ), как бы не относится. Она производится каким – то «прибавочным трудом», а не самим что ни на есть трудом.

Из самой сущности марксизма совершенно интересно вычленить «стоимость социалистически произведённого товара». Но если общественное производство при «социализме» должно обслуживать не только индивидуально – трудовые потребности членов общества, но и их общие потребности, то капиталистическое производство стоимости товара ничем не отличается от её социалистического производства.

«Вся рабочая сила общества, выражающаяся в стоимостях товарного мира, выступает здесь как одна и та же человеческая рабочая сила, хотя она и состоит из бесчисленных индивидуальных рабочих сил. Каждая из этих индивидуальных рабочих сил, как и всякая другая, есть одна и та же человеческая рабочая сила, раз она обладает характером общественной средней рабочей силы и функционирует как такая общественная средняя рабочая сила, следовательно употребляет на производство данного товара лишь необходимое в среднем или общественно необходимое рабочее время. Общественно необходимое рабочее время есть то рабочее время, которое требуется для изготовления какой-либо потребительной стоимости при наличных общественно нормальных условиях производства и при среднем в данном обществе уровне умелости и интенсивности труда»,23-48.

Если внимательно вдуматься, то начав цитату Карл Маркс использует товарную стоимость, но уже в конце изготовление потребительной стоимости, составляет стоимость товарного мира.

Вот это и важно что производит труд товар или потребительную стоимость, потому что «истинно товарное производство» даёт какую – то надежду на какой либо доход.

Производство потребительной стоимости это сплошные расходы, может это и тавтология, но расходы на производство.

Очень интересный момент, как, когда и почему расходы превращаются в доходы и чем обуславливается это.
Не правда ли очень примитивно выглядит общественное производство, в котором на производство товаров или потребительных стоимостей расходуются труд, материал и средства производства, которые и составляют стоимость то ли товаров, то ли потребительных стоимостей.

То что в дальнейшем пишет Карл Маркс: «Это определение цены посредством умножения стоимости единицы (меры) потребительной стоимости (фунт, аршин, центнер и т. д.) на то количество этих единиц, которое произведено, будет иметь важное значение позже в теории цен», 46-1- 242.

Товар стоит не себя, собственную стоимость обусловленную расходами труда, материала и т.д., а стоит другого общественного труда, даёт совершенно другую картину мира.

Стоимость, которая проявляется и образуется в обмене человека с другими, человека с обществом.
Примитивно с этой точки зрения выглядит просто общественное производство, производство общественного богатства, как сущность общества вообще.

Лучше всех это недоразумение выразил немецкий социалист Карл Каутский в «Эрфуртской программе»: «Ликвидация товарного производства означает замену производства для продажи – производством для собственного потребления.

Производство для собственного потребления может принять двоякую форму; производство отдельного человека для удовлетворения своих личных потребностей и производства общества и ассоциации для удовлетворения его членов».

Всё общественное производство - это производство для других, для продажи, потому что уже ясно проступают контуры бесполезности и утопической сущности производство общества для себя, что проповедует и пропагандирует марксизм.

Люди, которые безусловно верят в чудесные свойства общества производства для себя или безбрежного и общества без обмена с другими, общества всеобщего производства, находятся на периферии самого общества.

 Отправлено: 05.02.17 06:54. Заголовок: Развитие общества и..

Развитие общества идёт не по законам социальной справедливости.

Если человека одарить принципами социальной справедливости, одеть в кожанку и дать в руки наган, то он всё равно построит капитализм

Впрочем это и произошло в 1917 году, когда был построено «новое общество» в облике общественного капитализма. Это произошло и в частности оттого, что принципы существования общества оставались неведомы.

Нет, примитивное объяснение общества, которое оформил Карл Маркс, циркулирует и сейчас, но оно не объясняет само общество. То, что отобрать и поделить или точнее пользоваться сообща тем, что присваивалась капиталистами, создать «общественные фонды потребления».

Из предмета «научный коммунизм», нужно было вынести самое главное, то, что социализм от капитализма отличается «общественными фондами потребления». Как раз то, что присваивалось капиталистами.

Приватизация, о которой так много говорится, произвела обратный процесс «приватизировало» общественные закрома.

Что вносит разлад в общество кому они должны принадлежать всё – таки капиталистам или собственно трудящимся вопрос настолько риторический, что даже требует ответа, состоящего в том, что их не может быть в принципе не на той ни на этой стороне.

Ни капиталистического, ни общественного присвоения труда не может быть, потому что общественный продукт распределяется по труду.

Общество это не «огромная фабрика» производства «для себя», производства для обеспечения общества. Это не производство общества для его воспроизводства согласно социально – экономического устройства.

Капитализм, согласно такого взгляда на общественное устройство, это безрадостное производство наёмных рабочих, которое распределяется изначально неравноправно, по - капиталистически. Капиталистам достаётся большой и жирный кусок, в отличие от самих производителей.
Нежизнеспособность общего, общественного производства «для себя», с последующим справедливым распределением, под названием «социализм» внёс утопические черты и самое главное перспективы развития общества.

Потому выходит если общее производство и справедливое распределение не прижилось, то у общества нет будущего и ему просто некуда развиваться. У общества нет перспектив развития, самое важное и самое главное, что сейчас человек переживает в себе. Что есть самый главный кризис, о котором говорят всякий раз, особенно тогда когда дешевеет нефть. Что не придаёт человеку позитивного отношения к жизни и к друг к другу, если не он для себя не видит перспектив развития.

Видно так устроен человек.

Капитализм или даже тот на социализм, который с точки зрения действующей социальной науки, одинаково как общественное производство. Производство, которое осуществляют наёмные работники. Капитализм только придаёт непропорциональность распределения общественного продукта, ведь в любом случае само производство обеспечивают наёмные работники. Потому то, что объединяет производство наёмных работников при данных социально – экономических формациях, это то, что принцип laissez faire, laissez passer, неведом и к ним не применим.

Инициативность и труд заведомо относят их к капиталистическому или общественному руководству.
Продажа рабочей силы и продажа труда относится к различным общественным классам.

Принцип laissez faire, laissez passer, потому и не применим, что марксизм создаёт искусственную систему общественных отношений, то, что находится далеко от естественной сущности человека и идёт вразрез с ней.

Естественность сущности человека состоит в выражении её трудом, то что «социалистическое общество» в полной мере оплачиваю труд, т.е. полное и фактическое восстановление труда потраченного, затраченного на производство общественного продукта, значит это самое общество и по словам самого Карла Маркса: «видит в рабочем лишь рабочее животное, скотину, потребности которой сведены к самым необходимым физическим потребностям»,42-54.

То, что закатилась «заря нового общества», ничего удивительного, потому что принципы самого общества ещё не открыты. Социальность человека определяется трудом, а не его затратами для производства общественного продукта.

Общество образовано трудом в социальном значении этого слова, в том, что труд выполняет социальную задачу, задачу соединения людей в общество. Общество образует не просто труд, а труд для других.

Простой труд, который производит просто общественный продукт, показывает нереализованность и абстрактность понятий. Труд выражен в товаре, а не просто в произведённой вещи, которая уже из – за этого имеет выражение труда и стоимости.

Просто труд не имеет своей реальной точки применения и реализации, которую имеет социальный труд, труд для других. Потому труд как просто труд, как живой труд, как затрата человеческой рабочей силы не имеет выражения труда, как полезности его для других, выражения общественной полезности.
Марксисткая формула стоимости товара говорит о том что труд как труд, как затрата человеческой рабочей силы, только присутствует в стоимости товара, остальной труд «прибавочный». Что и говорит о том, что действительно трудовая вся и полная стоимость товара, для него неведома, не говоря даже о том, что вся стоимость трудовая.

Трудовая не потому что труд, как затрата рабочей силы составляет часть стоимости товара, а то что товар «стоит» общественного труда, труда других.

То, что стоимость только и относится к труду и образуется им Карл Маркс вспоминает только иногда. «Товар может быть продуктом самого сложного труда, но его стоимость делает его равным продукту простого труда»,23-54.

С точки зрения понятия труда Марксом, труд никак не участвует в пропорциональной равности товаров.

Сложный труд, по сравнению с простым, обеспечивается повышенными средствами обеспечения или восстановления, но ни как, с точки зрения марксизма не может образовывать пропорции.

Такое отношение труда к труду, которое образует стоимость, нереально в системе марксистких воззрений, потому что эти принципы принимают стоимостное, а не трудовое отношение.

Объективно подходя к этой системе марксиских знаний и представлений, то стоимость труда тождественна понятию рабочей силы и определяется: «Итак, стоимость рабочей силы сводится к стоимости определённой суммы жизненных средств»,23-184.

Стоимость труда это совершенно другое отличное от рабочей силы, понятие, которое определяется обменом.

Стоимость рабочей силы составляет часть стоимости труда.

Стоимость труда выражается в социальном отношении трудящихся, которое проявляется в стоимости продуктов, товаров. Пропорция в котором труд своим отношением определяет то, что корова стоит 100 мешков картошки.

Марксизм упрощает и абстрагирует это отношение, социальное отношения труда. В его квалификации принципов, хотя лучше здесь применить понятия беспринципности, потому что оно нарушает все устои общества и нивелирует не только труд человека, но и самого человека, как трудящегося. Марксизм неизменно представляет и корову и картошку «стоимостями» с неизменным их стоимостным отношением.

Потому ничего удивительного в отношении Карла Маркса к труду быть не может: «Однако такой вещи как стоимость труда в обычном смысле этого слова в действительности не существует»,16-31.

Стоимость проявляется в обмене, отношением к другому общественному труду. Товар «стоит» другого труда и его стоимость определяется количеством общественного труда.

Только в обмене проявляется такое понятие как труд, товар и стоимость.

В обмене не проявляется стоимостное отношение, а только образуется такое понятие как стоимость, потому что она показывается количеством другого общественного труда, труда других, которого стоит товар.

Марксизм как наука, которой вменяется открытие «прибавочной стоимости», этим понятие объясняет необъяснимое повышение цены, стоимости товара в обмене.

На товар израсходовано 1000 рублей, а его «меновая стоимость» 1500 рублей, чем определяется такая разница?

Ну конечно «прибавочной стоимостью», несмотря на множество упущений:

1 – самое главное то, что производство вещи и произведённая вещь не «стоят», хотя бы, потому что это расходы, расходы на производство. Стоимость не присуще произведённой вещи, вещь не «стоимость в себе», вещь стоит денег или другого товара и стоит он в обмене.

Вещь стоит не «себя», а или 1000 рублей или стул стоит 1000 карандашей. Только продажа вещи за деньги или обмен стула на карандаши может показать пропорцию продажи, обмена. Сам стул не стоит и не является стоимостью и потому система общественного производства, в которой начальным, элементарным или самой малой частью является произведённый товар как стоимость.

Согласитесь, что многообразие товаров составляющих общественное производство, в котором каждый произведённый товар стоимость и общественное производство в котором товар стоит не себя, а другого товара, представляет собой различные принципы существования самого общественного производства.

Тот самый рынок, который придаёт стоимость товару в обмене и отличен от марксиского «производства стоимости» и стоимостного обмена.

2 – надо понять что «связывает», то, что невозможно связать производство и обмен та самая пресловутая «прибавочная стоимость». Она связывает расходы на производство и доходы, выражаемую той самой «прибавочной стоимостью».

Заявленная тема «тайна прибавочной стоимости» вовсе не тайна, потому что самая главная тайна «прибавочной стоимости» состоит в том, что её нет, не существует, ни тайны ни «прибавочной стоимости».

Она нужна для того что бы объяснить «стоимостной обмен», или систему в которой каждый произведённый товар «стоимость» и величина стоимости обмена больше величины стоимости производства и соответственно общение товаров как «меновых стоимостей».

3 – Прибавочная стоимость, которая представляет собой доходную часть или капитал вообще, прибавляется к расходам на производство и составляет сумму с расходами.

4 – прибавочная стоимость, по сути, заполняет «пустое место», между производством и обменом. Производство уже закончилось на расходах, а обмен ещё не начался. Что производство ещё продолжается и это производство «стоимости», понимание этого не поддаётся никакой логике.

Но реальность показывает что «меновая стоимость товара» отлична и больше стоимости производства, а необходимо «применить» понятие стоимости к самому товару.

Для этого и служит «прибавочная стоимость».

Производство вещи определяется расходами не более и не менее того и производство после производства быть не может. К тому же под понятием стоимости нельзя признать расходы на производство, по причине того что это цифры и присуще они самому товару. Стоимости «в себе» нет, не существует. Товар «стоит» только другого товара, что может показать и выразить только обмен.

Под огромное сомнение ставится существование самой «прибавочной стоимости, потому что она предполагает отношение к самому товару.

5 -прибавочная стоимость беспомощно объясняет разницу значений, хотя должна быть конкретно – фактически определяемой для того что бы точно представлять себе стоимостное отношение товаров, отношением «меновых стоимостей», или «стоимостное отношение товаров».

6 – стоимость произведённого продукта, если под этим понятием представлять расходы, то это несомненно и безусловно 1000 рублей, кто бы что ни говорил.

Повторяясь и обращая внимание на то что если принять такое понятие как «стоимость произведённого товара».

Но в том и дело что стоимости самого товара не существует, потому что стоимость определяется другим общественным продуктом и это может показать только продажа или обмен.

7 – стоимость это категорично единственная, которое выражает её продажа. Стоимость этой произведённой вещи, которая стала товаром, непременно и категорично 1500 рублей, что определяет то что она стоит такого количества другого общественного труда или общественного продукта. Потому ни добавленной, ни прибавленной быть не может, потому что это предполагает стоимость заранее, априори.

Стоимость применительно к вещи и стоимостной их обмен.

Порукой тому, что вещь ещё должна стать товаром и определять стоимость товара до этого становления ненаучно и даже безнравственно.

В качестве примера становления товара товаром: «Для того чтобы стать товаром, продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена»,23-50. «Но товарами они (вещи) становятся»,23-57. «Но как только он (сделанный стол) делается товаром, он превращается в чувственно-сверхчувственную вещь»,23-82.

К тому же предполагается задуматься на глубокомысленными выводами Карла Маркса предполагающим и выводящим «стоимость произведённого товара». «Но если мы припомним, что товары обладают стоимостью лишь постольку, поскольку они суть выражения одного и того же общественного единства — человеческого труда, то их стоимость имеет поэтому чисто общественный характер, то для нас станет само собой понятным, что и проявляться она может лишь в общественном отношении одного товара к другому. В самом деле мы исходим из меновой стоимости, или менового отношения товаров, чтобы напасть на след скрывающейся в них стоимости»,23-57.

Так всё – таки где проявляется стоимость в производстве или в отношении, что предполагает обмен?
Это ещё один пример неопределённости понятий марксизма.

Только Маркс и может «припомнить», но не то, что о чём он пишет здесь, про единство. По всем его канонам «товары обладают стоимостью, потому что они есть выражение труда». Потому он принципиально исходит из именно «меновой стоимости». Меновое отношение товаров, которое и проявляет стоимость товаров, неопределённо и определяется обменом, в отличие от определённого и потому «стоимостного» отношения.

8 – 1500 рублей, которые стоит товар, сумма которая относится к его стоимости определяется и относится к другому общественному труду.

7 – труд в товаре стоит 1500 рублей, потому что эта сумма, цифра, величина определяется отношениями труда.

Сапоги стоят 1500 тысячи рублей, не потому что сапожник «произвёл эту сумму», а сапоги стоят в обмене и стоят такого количества другого общественного труда, которым располагает эта сумма.

10 – труд, который органически входит в производство и в 1000 рублей относится к понятию рабочей силы.

11 – классы тем и образуются, что одни продают рабочую силу, другие товары. По сути «прибавочная стоимость» это разница между трудом и рабочей силой, которые в марксизме тождественны.

12 – сохранение практически в неприкосновенности теории марксизма при достаточно сложных перипетиях общества представляют нас рабами и рабами обстоятельств в том числе. Мы хотим хорошего руководителя, хозяина который на приведёт к сытой жизни, оставаясь при этом пролетариями, наёмными работниками.

К этому нас призывает и выражает бытие нас как наёмных работников, преграда через которую мы не пытаемся даже перескочить.

 Отправлено: 07.02.17 05:59. Заголовок: Общество не просто м..

Общество не просто механический социум людей, в котором труд выступает как просто труд в качестве производителя общего и общественного продукта. Общество представляют, прежде всего, люди, образующие между собой общественную же связь. Общество образуется не из прагматических целей выгодности общего производства и его образует не многообразие товаров и люди как их производители.
Противоречие капиталистического общества состоит не в том, что его производство обеспечивают одни люди, наёмные работники, а пользуются произведённым исключительно все. Причём капиталисты пользуются им в большей степени и к тому же неправомерно, потому что в общественном производстве не участвуют.
Обмен как взаимодействие людей, образуют общественное производство, и потому оно не полагает быть общим.
Общее и потому общественное производство, которое полагает марксизм, не может выразить самое главное – чем является продукт труда? Он предполагается произведённой вещью, где надо в качестве «потребительной стоимости», где надо «меновой», товара.
Дело в том, что в почти научных реформациях и представлениях Карла Маркса, капиталистическое производство в «новом обществе» он оставляет в неизменном виде. Как в условиях социализма, так и в условиях «нового общества» это производство наёмных работников. Тем самым он подтверждает представление общества производящим «для себя» социумом. Так же как при капитализме людям оплачивается труд, как рабочую силу, труд как производство и существует в представлениях марксизма.
Только та часть труда, которую раньше присваивалась непосредственно капиталистами, обобществлялась и представляла общий, общественный капитал. Капитал как общие средства производства и общественные фонды потребления.
Потому важнейший принцип марксизма показать и доказать то что труд производит больше стоимости, чем он сам производит или стоимости самого себя. Что само по себе предполагает «избыток продукта труда над издержками поддержания труда».
Тем самым он «лицензирует» грабёж трудящихся, хотя бы, потому что понятие труда полагает самую большую величину и значение. Нарушая принцип социализма «каждому по труду», применением утопического принципа каждому по труду и труд в остатке, который образует общественный капитал.
Т.е. людей получающих заработную плату, показывающую их оплату рабочей силы средствами восстановления, он оставляет в неизменности. Он оставляет в неизменности принцип наёмного труда. При этом показывая противоречие труда, производства и капитала, результата производства, присвоением результата.
Самое главное, что он показывает труд не средством социального общения, общения человека и человека, потому что он для других, а средством взаимодействия труда и капитала. Т.е. между трудом и трудом, по мнению Карла Маркса должен быть посредник в виде капиталиста и люди посредством труда взаимодействовать просто не могут, ведь они простые производители сущего.
Неизменность выражения этого представляет цитата: «самый большой обмен, это не обмен товаров, а обмен труда на товар»,46-1-98.
Карла Маркса даже не смущает то, что товар и труд представляют разные понятия, к тому же обмен полагает равенство, равенство понятий в том числе.
На самом деле капиталистическое производство состоит в противоречии труда и рабочей силы. Надо требовать как в своё время отмены крепостного права, так и на современном этапе отмены наёмного труда, как того что к понятию труда совсем не относится.
Наёмный труд, который «должен быть всегда», представляет теорию общественного рабства.
Наёмный труд предполагает применение рабочей силы и больше ничего.
На это было обращено внимание ещё даже не в прошлом, а позапрошлом веке, нашим соотечественником Н. Г. Чернышевским в работе «Капитал и труд».
« Экономисты с большим удовольствием рассуждают также об экономической невыгодности рабства; они удивляют в этом случае необыкновенным благородством, с которым изобличают чужие недостатки. Пусть они подумают об основных чертах рабства,-- они увидят повторение всех этих невыгодных обстоятельств при таком порядке вещей, где собственность и труд не соединены в одном лице. Невольник получает за свой труд пищу, жилище и т. д.,-- то, что необходимо для поддержания его жизни, а продукт его труда принадлежит не ему. Вот существенная черта невольничества. Пусть же экономисты припомнят собственные свои слова о норме заработной платы: нормою заработной платы служит возможность поддержания жизни; она не может ни далеко, ни надолго подняться выше этой нормы,-- это их собственные слова. Итак, со стороны отношения труда к вознаграждению за труд вся разница между невольником и наемным работником заключается в том, что невольник получает вознаграждение натурой, а наемный работник -- деньгами; невольнику дается жилище, работнику даются деньги, на которые он сам должен приискать себе жилище; но количество вознаграждения в обоих случаях совершенно одинаково: оно определяется возможностью поддержать существование. Велика или мала ценность продуктов, производимых, например, в течение недели трудом наемного работника, это все равно для него, как и для невольника: во всяком случае он, подобно невольнику, получит за свой труд ни больше, ни меньше того, сколько нужно для поддержания его существования. Поэтому мы говорим, что между состоянием невольника и наемного рабочего существует огромная разница в нравственном и в юридическом отношениях; но специальной экономической разницы в их отношениях к производству нет никакой. Если труд свободного наемного работника производительней, нежели труд невольника,-- это зависит от того, что свободный человек выше невольника по нравственному и умственному развитию; потому и работает несколько умнее и несколько добросовестнее. Но эта причина превосходства, как видим, совершенно чужда экономическому его отношению к производству; потому мы и говорим, что если нравственная философия и юриспруденция удовлетворяются уничтожением невольничества, то политическая экономия удовлетворяться этим никак не может; она должна стремиться к тому, чтобы в экономической области была произведена в отношениях труда к собственности перемена, соответствующая перемене, производимой в нравственной и юридической области освобождением личности. Эта перемена должна состоять в том, чтобы сам работник был и хозяином. Только тогда энергия производства поднимется в такой же мере, как уничтожением невольничества поднимается чувство личного достоинства».
Капиталистическое общество это общество капиталистов, которые трудом или посредством труда образуют само общество. Трудом потому что труд содержится в товаре, наёмные работники производят их в качестве «потребительных стоимостей».
Понятие товара нуждается во взаимодействии, «потребительные стоимости» такой нужды не имеют, потому что они служат для потребления.
Общество есть соединение людей в общество трудом и представление каждого человека как представителя труда, а не производителя совокупного и общественного. Что полагает такое же открытие, как открытие атома, которое привело к открытию самой мощной энергии – атомной.
Социализм, о существование которого поломано так много копий, есть представление и понимание человека атомом общества в качестве производителя общества «для себя». Индивидуальность человеку придаёт не само бытие, не бытие его тела, бытие «в себе» и «бытие для себя», а бытие его для других.
Только бытие его для других индивидуализирует его как человека.
Беда в том, что как раньше вещество, рассматривалось так же как сейчас общество, если и предполагалось наличие атомов в веществе, так не более чем их механическое соединение. Просто атомы составляют внутреннее содержание вещества, без того чтобы понять законы и принципы, по которым они существуют в нём.
Мы как раз пытаемся понять общество через абстрагирование человека в нём, общество, где на примере булавочной фабрики Адам Смит, показывает «большее производство продукта», по отношению к индивидуально – суммарному их производству.
Производство булавок, которое описывает Адам Смит было не общественное, а производство для общества, для обмена.
Производство образует общину, общество образует обмен с другими и этот обмен образован трудом. Потому труд понятие социальное, что его фундаментальные черты выражает труд для других, только в таком качестве и свойстве он полноценный труд, труд как понятие. Остальной труд абстрактный, например труд как производство.
Марксизм показывает общим трудом общину и потому упорно игнорирует обмен, потому что обмен представляет человека социальной единицей, а не абстрактным производителем сущего. Абстрактным «очеловечивателем природы», которое оправдывает и считает достаточным «бытие в себе» и бытие «для себя».
Только в качестве этой самой социальной единицы человеку присуще такое понятие как труд, который есть средство социального общения и социального образования.
В том и дело что Карл Маркс рассматривает труд в другом качестве, в качестве производителя общественного богатства. Общество, в качестве носителя, обладателя общественного богатства, только частью оплачивает труд, который безвозвратно утрачивается. Т.е. расходуется на восстановление человеческих сил, зато остальной продукт представляет капитал или непосредственно капиталистическое или общественное присвоение.
Такое представление общества, полагает представление труда затратами рабочей силы, которые для К. Маркса и есть представление труда. Остальной труд «прибавочный», что есть «прибавочный труд», каково его значение, так же как и значение «прибавочной стоимости», которую он производит непонятно.
Понятие труда выражает и представляет труд для других, только в виде социально и социально – значимого он представляет конкретные, фактические его черты.
Просто труд или затраты человеческой рабочей силы, в ом числе «живой труд», представляет абстракцию.
В качестве аргумента можно привести цитату из «Эрфуртской программы» Карла Каутского: «Ликвидация товарного производства означает замену производства для продажи – производством для собственного потребления.
Производство для собственного потребления, в свою очередь, может принять двоякую форму производство отдельного человека для удовлетворения своих личных потребностей и производства общества или ассоциации для удовлетворения потребностей её членов».
Производство в обществе это всегда производство для других. Два варианта «производства для собственного потребления», как труд для удовлетворения личных потребностей и общее производство, не имеет отношения к общественному производству.
В первом случае это абстрактный труд, во втором общинный.
Если заметить, то в обоих случаях это труд «для себя».

 Отправлено: 07.02.17 23:50. Заголовок: Вы уж извините ув. ..

Вы уж извините ув. Волхов, но за четыре года, что вы тут в ступе воду толчёте можно было бы разобраться, почему стоимость товара всегда больше стоимости расходов на его производство .Одни и те же ваши вопросы переходят со страницы на страницу и ответа на них от Вас, как я понял, ждать не приходиться. Вот некоторые из них.
На товар израсходовано 1000 рублей, а его «меновая стоимость» 1500 рублей, чем определяется такая разница?

2 – надо понять что «связывает», то, что невозможно связать производство и обмен та самая пресловутая «прибавочная стоимость». Она связывает расходы на производство и доходы, выражаемую той самой «прибавочной стоимостью».

Заявленная тема «тайна прибавочной стоимости» вовсе не тайна, потому что самая главная тайна «прибавочной стоимости» состоит в том, что её нет, не существует, ни тайны ни «прибавочной стоимости».

4 – прибавочная стоимость, по сути, заполняет «пустое место», между производством и обменом. Производство уже закончилось на расходах, а обмен ещё не начался. Что производство ещё продолжается и это производство «стоимости», понимание этого не поддаётся никакой логике.

5 -прибавочная стоимость беспомощно объясняет разницу значений, хотя должна быть конкретно – фактически определяемой для того что бы точно представлять себе стоимостное отношение товаров, отношением «меновых стоимостей», или «стоимостное отношение товаров

6 – стоимость произведённого продукта, если под этим понятием представлять расходы, то это несомненно и безусловно 1000 рублей, кто бы что ни говорил

Так всё – таки, где проявляется стоимость в производстве или в отношении, что предполагает обмен
Отвечаю. Стоимость появляется в производстве, а проявляется в обмене. Всякая произведенная полезная вещь имеет стоимость также как, скажем, дрова имеют аккумулированную в них солнечную энергию. Так же, как эта энергия проявляется только при горении дров, так же и стоимость продукта проявляется только в обмене или при купле продаже. Поэтому утверждать, как это делаете вы, что нет никакой присущей продукту внутренней стоимости, это тоже что говорить, будто в дровах нет никакой связанной химическими соединениями солнечной энергии. А сейчас немного подробней, о чём совсем уж подробней можно прочитать в на 1-й странице.
Есть такой продукт природного происхождения, которому современная цивилизация обязана своим появлением и развитием до современного уровня. В тех же изолированных от цивилизованного мира областях, где этот продукт не выращивается, немногочисленные сообщества людей живут первобытной жизнью охотников и собирателей. Поэтому доказывать, что своим высоким уровнем развития цивилизация обязана зерну злаковых растений не приходится. В зерне злаков содержится намного больше пищевой энергии, чем требуется для его выращивания. Именно в этом надо видеть первопричину происхождения прибавочного продукта и следовательно на определённом этапе и прибавочной стоимости.
Возьмём мешок пшеницы. Его можно представить в двух ипостасях. С одной стороны это продукт питания, а с другой- продукт труда т.е.это овеществлённый труд. Причём это не, только труд земледельца, но и труд тех, кто построил трактор, а ещё раньше спроектировал его, еще, раньше выплавил из руды металл, добыл саму эту руду и т.д. вглубь времён. То есть в зерне материализован труд огромного числа людей из всех эпох. Предположим, нам удалось его вычислить. Пусть в одном мешке материализован труд в количестве Т. Понятно тогда, что в двух мешках его будет 2Т, в трёх мешках -3Т и т.д. Как совершенно справедливо вы говорите ув.Волхов, стоимость товара это другой товар. Поэтому будем выражать стоимости товаров в зерне пшеницы. Пусть стоимость литра дизтоплива равна 4литрам зерна, стоимость 3кг аммиачной селитры равны 10 л зерна и т.д. Таким образом, все расходы при выращивании пшеницы можно выразить в затратах зерна. Пусть эти расходы составили 1мешок зерна или 50кг.При этом на посев семян пошло только 5кг. Для пшеницы мера урожайности равна САМ-20, т.е. это отношение собранного зерна к посеянному. Посеяв, 5кг зерна мы собрали 100кг т.е.2 мешка.Я не могу поручиться за точность этих цифр, но в любом случае для простого выживания крестьянина собранное количества зерна должно быть существенно больше затраченного. Поэтому условность приведенных цифр в принципе ничего не меняет. Главное не в этом. Привёз на ярмарку крестьянин пшеницу, а ремесленник – лапти. Пусть в паре лаптей содержится труда в количестве Т, то есть в паре лаптей содержится столько же труда сколько и в одном мешке пшеницы .При равноценном обмене пара лаптей меняется на два мешка пшеницы, потому что на выращивание 2мешков пшеницы затрачено столько же труда сколько и на плетение пары лаптей.
Зерно в этом примере выполняет функцию денег. На выращивание 2мешков пшеницы затрачивается 1мешок. Прибавочный продукт составил 1мешок, он же и прибавочная стоимость. На плетение лаптей израсходован тоже 1мешок зерна. Значит, пара лаптей эквивалентна двум мешкам пшеницы. Т.е. можно сказать, что внутренняя стоимость пары лаптей равна 2мешкам. Но как эта стоимость проявиться, уже зависит от конъюнктуры рынка. Он т.е. ремесленник может продать лапти или за 2мешка, или за 1.8м, или за 2.3м. получив при этом прибыль 1м,или 0,8м. или 2.3м. В любом случае как для крестьянина, так и для ремесленника отношение внутренней стоимости продукта к затраченным средствам задаётся уровнем технологии производства зерна. Чем больше величина отношения собранного зерна к затраченному, тем больше будут и стоимости всех прочих продуктов. И наконец, о главном.
В приведенном примере один мешок пшеницы затрачивается на выращивание двух мешков. Ни каких затрат больше нет. В одном мешке материализовано труда в количестве Т. Значит в двух мешках его должно содержаться в количестве 2Т. Но с другой стороны на выращиванье 2мешков затрачен только 1мешок т.е труда в количестве Т. Откуда же взялось ещё одно Т.Чей это труд

 Отправлено: 08.02.17 07:09. Заголовок: Спасибо за то, на ч..

Спасибо за то, на что я и надеялся, на конструктивный диалог, по поводу того, что я хочу донести.
Но то, что Вы преподносите в качестве опровержения, это есть чистый «без примесей» марксизм. Я отношусь к Карлу Марксу не как та маленькая собачка, про которую писал баснописец, которая лает, но не кусает. Я считаю, что расцвет нашей Родины произойдёт тогда, когда произойдёт отход или будет выработана другая теория отличная от марксизма, которая завела трудящихся и общественную мысль в тупик.
Я, может это и слишком смело, но сделал открытие того что составляет самое главное, что труд не просто труд, а труд понятие исключительно социальное. Только в том случае, когда он производится для других, что выражается обменом, он фактически и исключительно труд. Остальной труд, абстрактный.
Центральное место и составляет то, что сразу отсекает общество, в котором человек представлен конкретно, конкретно общаясь между собой трудом, от общины, в которой человек представлен абстрактно.
Немного отвлекаясь, социализм, который мы наблюдали воочию и который как раз был очень качественной подделкой под общество, представляя собой общину.
Центральным местом теории политэкономии является как раз то, что мы и обсуждаем – стоимость. По некоторым выводам она определяет даже границы самой науки.
Так вот, Вы полагаете, что товар имеет, содержит в себе такое понятие как стоимость. «Стоимость появляется в производстве, а проявляется в обмене. Всякая произведенная полезная вещь имеет стоимость также как, скажем, дрова имеют аккумулированную в них солнечную энергию».
Что содержит в себе громадное противоречие. Противоречие понятий, потому что производится трудом понятие, которое к понятию товара не относится. Товар это вещь, которая непосредственно продаётся, а которую только – только произвели, является просто вещью. Вещью, которую только абстрактно можно назвать полезной. В теории Карла Маркса, она является непосредственно и безусловно полезной потому что он делает «ловкий финт», представляя общественное производство «огромным производством, в котором «товар элементарная часть». Товар и является, безусловно, и фактически полезной вещью, потому что он образует непосредственно общественное производство. Потому товар полезен из факта обмена. «Двойственность» присуще товару, Карл Маркс эту двойственность предполагает в нужном ему качестве, где надо товар представляя полезной вещью, а иногда и меновой.
Производство товара и обмен «потребительных стоимостей» - с этим можно согласиться?
Но если анализировать «с другой стороны», со стороны производства, которое не по существу, а в принципе, образует обмен, то такого не получится.
Во – первых почему вещь полезна, потому что она выражение полезного труда, которое и предаёт ей «стоимость»?
Но эта стоимость «потребительная» и к меновой, самой стоимости и к отношению товаров имеет смутно- неопределённое отношение.
Так что извините, но никак не складывается – в производстве появляется, в лучшем случае, «потребительная стоимость», как вещь и стоимость(не меновая).
В обмене «проявляется» товар и меновая стоимость, меновая стоимость и определяется другим товаром.
Потому и нельзя допустить что «пусть стоимость литра дизтоплива равна 4литрам зерна, стоимость 3кг аммиачной селитры равны 10 л зерна и т.д. Таким образом, все расходы при выращивании пшеницы можно выразить в затратах зерна».
Нельзя потому что на пропорции обмена может показать только обмен.
Но если всё же допустить такое очень даже возможное отношение, то этого не может допустить марксизм, для которого такое отношение исключительно стоимостное. Стоить товар должен исключительно «себя» и необходимо обратить на Ваше противоречие в том или литр дизтоплива стоит 4 литра зерна или стоимость этих (произведённых!) товаров равна.
Закономерный вопрос чем является произведённая трудом вещь, я так и не понял. Все – таки товаром или «потребительной стоимостью?
Вот с чем я согласен и что я хочу донести, то что « пусть в паре лаптей содержится труда в количестве Т, то есть в паре лаптей содержится столько же труда сколько и в одном мешке пшеницы При равноценном обмене пара лаптей меняется на два мешка пшеницы, потому что на выращивание 2мешков пшеницы затрачено столько же труда сколько и на плетение пары лаптей».
Принципиальный и непримиримый спор я веду исключительно, потому что я считаю что отношение, которое образуют два товара, образует труд, а не стоимость товара.
Потому верю что в обмен не за лапти, а за тепловоз или шкаф трудящиеся будут получать исключительно другой общественный труд, как пшеницу за лапти, а не простые средства содержания труда. Т.е. оплату рабочей силы, плату за производство тепловоза или шкафа, оттого и получается «прибавочная стоимость».
Труд, как Вы видите, служит и выражается в другом виде, отличным от его простого производства простой вещи.
К тому же если ««Стоимость появляется в производстве, а проявляется в обмене», т.е. по факту получается все произведённые вещи непосредственно обмениваются, при том равно обмениваются, как лапти с пшеницей, то, как же образуется «общественный фонд» «социализма».
В этом простом товарном и трудовом взаимодействии проявляется элементарный момент создания, образования общества.
Затраты на производство пшеницы в один мешок, который к осени даёт два, бессодержательный и бесплодный разговор, потому что стоимость проявляется в обмене. Я такое могу сказать про дачу и про картошку, но к делу это совсем не относится.
Она не выражает никакой стоимости, потому что два мешка должны «стоить» чего либо, а не самих себя.

 Отправлено: 09.02.17 05:01. Заголовок: Может быть правильно..

Может быть, правильно замечает уважаемый Тикунов, что я бесплодно толку в ступе то, что для меня исключительно ясно и понятно.

Наверное, всё потому, что я плохо и не доходчиво это объясняю.

Ну, например, те азы марксизма, которые представляют условия анализа, исследование общественного производства.

Для того чтобы начать анализ капиталистического общества в «Капитале», Карлу Марксу необходимо было признать что всё общественное производство это производство общества для себя, особенным, сообразно социально – экономической формации образом.

По сути, это производство предметов потребления для функциональной деятельности общества. Общество производит предметы потребления, которые являются «потребительными стоимостями». Безусловно, и очевидно, что элементарной произведённой вещью является «потребительная стоимость» или предмет потребления. Какова стоимость элементарно произведённой вещи? Это слишком очевидно - она «потребительная». Даже в условиях капитализма общественное производство это производство «потребительных стоимостей», предметов потребления.

«Капиталист заставляет рабочего изготовлять какую-либо особую потребительную стоимость, какую-либо определённую вещь. То обстоятельство, что производство потребительных стоимостей или благ совершается для капиталиста и под его контролем, нисколько не изменяет общей природы этого производства»,23-189.

Выходит, природа общественного производства - это производство предметов потребления, сам Карл Маркс утверждает это.

Такое утверждение предполагает общественное распределение произведённого, продукты группы «А», которые непосредственно восстанавливают труд и группы «Б», которые являются средствами производства.

Но марксизм в этом утверждении непоследователен, потому что тут же полагает что общественное производство это непременно товарное и стоимость произведённого товара уже «меновая».

«Стоимость всякого капиталистически произведённого товара (W) выражается формулой: W = c + v + m», т.3. «Капитала»-31.

Что такое «стоимость капиталистически произведённого товара», если наёмные работники производят предметы потребления?

Это начальное заблуждение марксизма, на которые я обращаю внимание и постараюсь не писать длинно и нудно.

 Отправлено: 10.02.17 21:56. Заголовок: волхов пишет: Каков..

волхов пишет:

цитата:

Какова стоимость элементарно произведённой вещи? Это слишком очевидно - она «потребительная»

Ув. Тикунов не понял то, что для Вас, ув. Волхов, просто и очевидно, а именно: почему Вы отождествляете стоимость "элементарной произведенной вещи" с её полезностью т.е. с потребительной стоимостью?

 Отправлено: 11.02.17 06:38. Заголовок: Хочется дать развёрн..

Хочется дать развёрнутый ответ, но я ограничусь лишь тем, чтобы Вы поняли простую вещь - в чём предлагается изначальный парадокс.

Производится не полезная вещь, не потребительная стоимость, её полезность из-за факта производства и наличия у неё стоимости (потребительной), сомнительна.

Производство товара (меновой стоимости) – вот альтернатива Вашим представлениям о производстве трудом «потребительной стоимости». При этом становится неважно, капиталистически или не капиталистически «произведена меновая стоимость».

Важно решить, что производится трудом: полезная вещь (потребительная стоимость) или товар (меновая)?

Если Вы попытаетесь найти ответ у Карла Маркса, то эта страшная тайна не откроется ни на 44 стр. «Капитала», ни на 45, потому что ответа на конкретный вышеприведённый вопрос у Маркса два.

Я думаю, что уже разрушил Ваши представления о том, что «стоимость образуется в производстве, а проявляется в обмене».

Это очевидно, что в обмене «проявляется» почему-то большее значение стоимости, чем в производстве, не вдаваясь в то, а есть ли она в производстве.

Всё бы ладно, но речь идёт о самом важном для меня, Вас и всех людей – о труде.

Стоимость, всегда «меновая» и почему-то произведённая трудом вещь «потребительная стоимость» даёт меньшее значение стоимости, чем она же в обмене.

В том и дело, что стоимость рождается не из полезности вещи, потому она и «потребительная стоимость», а из труда. Но не из того труда, который её произвёл как полезную вещь, как «потребительную стоимость», а из его социальности, из её полезности именно для других.

Оттого труд содержится именно в товаре, а не в полезной вещи, и полезна не вещь, а товар. Потому что посредством обмена он предполагается одновременно и полезной и меновой вещью. (Двойственность). К тому же товары обеспечивают взаимным обменом взаимодействие в обществе. Вот это и есть обмен или рынок.

Произведённые «потребительные стоимости» можно только «справедливо» распределять. Через это становится понятно, почему наше беззаветное производство почему-то всегда нас оставляет в аутсайдерах.

Но не только это, а то, что нас исключительно грабят, даже в светлые дни «социализма», который был на самом деле общественным капитализмом. Потому что труд «изымало» общество.

 Отправлено: 14.02.17 12:06. Заголовок: волхов пишет: Вот с..

волхов пишет:

цитата:

Вот с чем я согласен и что я хочу донести, то что « пусть в паре лаптей содержится труда в количестве Т, то есть в паре лаптей содержится столько же труда сколько и в одном мешке пшеницы При равноценном обмене пара лаптей меняется на два мешка пшеницы, потому что на выращивание 2мешков пшеницы затрачено столько же труда сколько и на плетение пары лаптей». Принципиальный и непримиримый спор я веду исключительно, потому что я считаю что отношение, которое образуют два товара, образует труд, а не стоимость товара.

Вы ув. Волхов совсем уж невнимательно прочли то, фрагмент чего процитировали С чем Вы собственно согласны? С тем, что отношения товаров, это отношения трудозатрат, материализованных в этих товарах, т.е. в равноценных товарах овеществлены равные количества труда (пара лаптей и два мешка пшеницы). Это значит, что труд и есть та стоимость, которая проявляется в обмене, или это и есть та «внутренняя стоимость» существование которой Вы отрицаете и вместе с тем признаёте её. А это, уж извините. есть BELIBERDЕНЬ. Вот ещё один из Ваших постулатов. Стоимость товара рождается и умирает только в обмене. Вне обмена никакой стоимости не существует. За свою жизнь я не видел ни одного магазина, где на товарах не было бы их ценника. То есть обмена ещё не произошло и неизвестно, когда он произойдёт, а цена, как денежная форма стоимости уже родилась, живёт и может даже оказаться бессмертной вопреки Вашим представлениям о кратковременности бытия этого понятия политической экономии. Я не буду Вас разубеждать в том, что стоимость товара, как Вы заявляете, это другой товар. Это ваше представление о стоимости совершенно верно, но очень сильно устарело. как минимум на несколько тысячелетий. Хотя где-нибудь в папуасии ещё сохранились племена, между которыми имеет место быть натуральный обмен. Во всём остальном цивилизованном мире понятие стоимость, ассоциируется не с какой либо полезной вещью, а с числом и только уж потом с этим числом можно связать множество полезных вещей с такой же числовой характеристикой. Ваше же реликтовое представление о стоимости,как о другом товаре в практическом и теоритическом аспекте ничего кроме BELIBERDЕНИ родить не может.
Насчёт «Принципиального и непримиримого спора» который Вы тут ведёте. Если как Вы пишите «отношение, которое образуют два товара, образует труд, а не стоимость товара» то этим самым Вы признаёте труд той мерой, которой можно измерить эти товары. Следовательно, количество труда, материализованное в товаре является стоимостью этого товара и в этой связи противопоставление труда и стоимости ,как это делаете Вы в «принципиальном и непримиримом споре» есть BELIBERDЕНЬ. Но всё дело в том, что при кажущейся очевидности равноценности товаров, в которых материализованы равные количества труда, труд не может быть мерой для определения ценности товара. Об этом очень подробно можно прочитать на первой странице этой темы. А совсем уж коротко здесь. Согласно теории трудовой стоимости, количество труда, материализованное в товаре и есть его стоимость. Допустим в мешке зерна материализовано труда в количестве Т.Часть этого зерна фермер выделяет на сев, часть меняет на удобрения, часть на средства защиты, часть на горючие и смазочные материалы, часть на амортизацию техники, часть на содержание рабочей силы в течении сезона вегетации т.е. на время от посева и вплоть до уборки урожая. В конце сезона он собирает урожай в количестве в два раза превосходящем его затраты, т.е. в переводе на мешки собрал 2мешка к одному затраченному. В одном мешке зерна материализовано труда в количестве Т. Следовательно стоимость его равна Т. Один мешок зерна даёт урожай в два мешка. Какое количество труда при этом затрачено? Такое, какое содержится в одном мешке т.е.Т. Чему равна стоимость двух мешков зерна? Стоимость двух мешков зерна равна количеству затраченного труда т.е.равна Т. Следовательно стоимость двух мешков зерна равна стоимости одного мешка зерна или 2=1. Сравнение двух товаров по труду привело в этом примере к такому казусу. Как говорится NO COMENT.

 Отправлено: 14.02.17 17:52. Заголовок: Я стараюсь найти то ..

Я стараюсь найти то изначально фундаментальное, на что мы бы оба имели одинаковый ответ.

Но Вы считаете, что стоимость товара это какое – либо свойство товара и его значение, написанное на каждом ценника магазина. Например – «чему равна стоимость двух мешков зерна, если в одном мешке материализовано (затрачено) труда в количестве Т?
На этот вопрос у меня есть два ответа.

Стоимость двух мешков определяет обмен, по аналогии «40 аршин холста «стоят» — чего? Двух сюртуков.»,23-66.

К тому же «Холст выражает свою стоимость в сюртуке»,23-58
и « для товара каждое другое товарное тело служит лишь формой проявления его собственной стоимости»,23-95.

Мешок зерна не может стоить самого себя, не может стоить и труда как трудозатрат. Для этого бы требовался третейский судья в производстве обмена по трудозатратам.

Труд понятие социальное, потому что труд в товаре считается фактически не потому что он произвёл пшеницу, холст или сюртук, а потому что он произвёл полезную вещь из вышеназванных, для других. На что может указать только обмен. «Капитал»

Но потому общество и общество, что оно образуется обменом труда на труд, а не как вы представляете стоимость, которую произвёл труд с определёнными трудозатратами на стоимость с равным ему затраченным трудом.

Вы считаете, что настанет такое время, когда вновь будут штамповаться на товарах «истинная трудовая стоимость», практически на каждой чайной ложечке.

Такого «дежа вю» никогда не будет, залогом тому является так называемый рынок или обмен.
Вы считаете, что обмен это «достояние попуасии», но в племенах обмена то и нет. Он вначале появляется на границах этих племен, затем внедряется внутрь, делая из общин общество.

Обмен происходит в обществе и продажа сапог сапожником за деньги, это и есть самый натуральный обмен, только в качестве другого товара выступает совокупный общественный продукт, выраженный деньгами.

Сапоги стоят при продаже 5000 рублей, это значит, они располагают таким количеством общественного труда.

Та же сумма, написанная на формуляре обувного магазина, это просто благое пожелание и продавца и сапожника, даже если он в одном лице.

Стоимость определяется другим общественным трудом, трудом других и не представляет собой туманное пожелание, что бы эквивалент обмена был выражен именно этой цифрой, потому что сапожник потратил много физических сил.

 Отправлено: 15.02.17 06:38. Заголовок: Центральным местом ..

Центральным местом любой теории является отношение к понятиям, тем и потому что понятия образуют саму теорию.

Теория марксизма обоснуется двойственным отношением к понятию товара: «Первоначально товар предстал перед нами как нечто двойственное: как потребительная стоимость и меновая стоимость», 23-51.

Вообще – то первоначально товар предстал перед нами как товар, как вещь, предмет образующий общественное производство, представляющий их «огромное скопление» в обществе.

Анализ этого «скопления» Карлом Марксом в начале 1 тома «Капитала», игнорирует всякую двойственность по отношению к этому основному понятию. «Товар есть прежде всего внешний предмет, вещь, которая, благодаря её свойствам, удовлетворяет какие-либо человеческие потребности»,23-44.

Где здесь говорится о какой - то двойственности, где он представлен как «меновая стоимость», которая как раз и должна быть «прежде всего». Может, прежде всего, общественное производство или многообразие товаров представляют собой вещи, обеспечивающие общественные потребности.

Но речь идёт не о том, какое свойство товара важнее, удовлетворение человеческих потребностей или свойство обмениваться. Речь идёт о двойственности, т.е. фактически о том, что только вещь, обладающая двумя свойствами, полезной и обмениваемой вещи может и должна называться товаром. При чём, только в том и только в том случае, когда вещь обладает двумя свойствами.

Это важно так как, по словам Карла Маркса: «Эта двойственная природа содержащегося в товаре труда впервые критически доказана мною. Так как этот пункт является отправным пунктом, от которого зависит понимание политической экономии, то его следует осветить здесь более обстоятельно»,23-71.

Тот случай, который начинает том «Капитала», не подходит к выражению понятию товара, удовлетворение человеческих потребностей является единственным его свойством.

Напоминание! Этих свойств должно быть два, чтобы представить вещь как товар.

Уже используемый пример представления понятия стула.

Сиденье на ножках является табуреткой, будь она на трёх или четырёх ножках, изготовлена из дерева или пластмассы и т.д.

Только наличие двух свойств, сиденье на ножках и спинки можно представить стул как стул. Отсутствие спинки не позволяет этого делать, называть стулом то, чем он не является. Но это делает Карл Маркс, называя табуретку стулом, вещи с одной из двух его свойств.

Потому «Полезность вещи делает её потребительной стоимостью»,23-45, это элемент казуистики марксизма.

Казуистика начинается с представления «потребительной стоимости товара», понятия товара с одним свойством, свойства полезной вещи. Но это ещё не всё. Хитрые изгибы и выверты марксизма, полагают в дальнейшем потребительную стоимость товара, уже не товаром и не стоимостью и даже не потребительной.

Пример: «Все товары суть непотребительные стоимости для своих владельцев»,23-96. Т.е. производители производят, изготовляют непотребительные стоимости.

«Во всяком случае, сам товар определяется здесь противоположным образом. У исходного пункта он является непотребительной стоимостью, у конечного пункта он — потребительная стоимость для своего владельца»,23-123.

У «исходного пункта», который с большой долей вероятности является производство вещи, она является непотребительной стоимостью. Понятие непотребительной стоимости, даёт загадочные ассоциации, если потребительная стоимость есть и потому что она полезная вещь, предмет для потребления.

Производство непотребительных стоимостей не вписывается даже в организованное общественное производство, ведь его можно, хоть и с натяжкой представить производством потребительных стоимостей. Вообще чем должен руководствоваться производитель, изготовляя непотребительные стоимости.

Добавив к этому «Другими словами: стоимость товара получает самостоятельное выражение, когда она представлена как «меновая стоимость». Когда мы в начале этой главы, придерживаясь общепринятого обозначения, говорили: товар есть потребительная стоимость и меновая стоимость, то, строго говоря, это было неверно. Товар есть потребительная стоимость, или предмет потребления, и «стоимость»», 23-71, мы получаем совершеннейшую казуистику.

Мы беззаветно производили товары или хотя бы потребительные стоимости, полагая, что в их множестве заключено богатство общества. Но этот путь оказался утопическим на основании понятия «элементарной части общественного производства» - товара, он должен быть не просто общественно произведён.

Продукт производства должен выражаться одним понятием, будь он предметом потребления или товаром.

Но в том и заключено противоречие марксизма, что он рассматривает стоимость как свойство вещи необходимое для обмена, что это «меновая стоимость». Но если вдуматься и представить то ценность вещи должен придавать труд, который её произвёл и её полезность как предмета потребления.
Но получается и выходит что это «потребительная стоимость».

Противоречие снимается тем, что «потребительная стоимость» или полезная вещь она для других, которая проявляется и выражается обменом.

Только в обмене одновременно проявляется полезность и меновые возможности вещи.

Элемент этого производства не является «стоимостью», ни потребительной ни меновой, хотя бы потому что « внутренняя, присущая самому товару меновая стоимость (valeur intrinsèque) представляется каким-то contradictio in adjecto [противоречием в определении»,23-46.

Производство для обмена и обмен, как средство взаимодействия трудящихся и труда образуют общество, когда вещи переходят из одних рук в другие. Потому общественное производство это не производство образованное каким – либо понятием, (товара или предмета потребления), а производство для других, производство для обмена.

 Отправлено: 16.02.17 05:32. Заголовок: Если представить «до..

Если представить «дорожную карту» казуистики марксизма, то она выглядит таким образом: производство, которое производит то ли потребительную стоимость, то ли меновую.
Двойственность, в этом случае, выглядит не как двойственность по отношению к продукту труда, которая представляет вещь, изготовленную трудом. Она выглядит как непоследовательность по отношению к продукту труда, который может представляться тем или иным образом, в зависимости от предпочтений автора для доказательства той или иной мысли.
Пример непоследовательности. 1, «Продукт труда во всяком обществе есть предмет потребления, но лишь одна исторически определённая эпоха развития превращает продукт труда в товар»,23-72.
Карл Маркс безапелляционно заявляет то, что общество трудом производит предметы потребления, это есть то перспективное для него общество трудящихся. Общество, которое для нас неопределённо – почему – то закончилось.
Потому по представлениям марксизма капитализм, в своей хозяйственной деятельности идейно подкашивает трудящихся непропорциональным распределением произведённых наёмными работниками предметов потребления.
Ведь общественное производство, по этим представлениям, это производство предметов потребления, которые осуществляют наёмные работники, даже в условиях капитализма.
Применяя термин, понятие капиталистического общества можно только исходя из непропорционального распределения потребительных стоимостей, которые капиталисты неправомерно присваивают у трудящихся и банально продают.
Этим свойством и отличается «одна исторически определённая эпоха».
Отметив для себя, чем является продукт труда в предыдущей цитате, перейдём к следующей: 2, «Лишь в рамках своего обмена продукты труда получают общественно одинаковую стоимостную предметность, обособленную от их чувственно различных потребительных предметностей»,23-84.
Получается удивительная картина, тот труд, который мы воспринимали как труд, который мы производили, думая, что на множестве произведённых предметов потребления покоится богатство общества, вовсе не труд.
Тот труд, который для нас трудящихся был трудом по производству тепловозов, мебели, баранок и т.д., Карл Маркс уже считает не трудом.
Труд, как труд и продукт труда, как продукт именно труда, получает действительность и общественную сущность, оказывается, только в рамках «своего обмена».
Где продукт труда получает «общественно одинаковую стоимостную предметность», которая игнорирует и обособляется от «различных потребительных стоимостей».
Потому выходит что равность «потребительных стоимостей», как продуктов действительного, фактического, живого труда, находится за гранью общественных отношений и равенства труда.
Другими словами тот труд, который действительно производит полезные вещи, потребительные стоимости не воспринимается и не позиционируется никак.

 Отправлено: 16.02.17 07:10. Заголовок: волхов пишет: Заявл..

волхов пишет:

цитата:

Заявленная тема «тайна прибавочной стоимости» вовсе не тайна, потому что самая главная тайна «прибавочной стоимости» состоит в том, что её нет, не существует, ни тайны ни «прибавочной стоимости»

Если нет прибавочной стоимости, значит, нет и прибавочного продукта. Но именно ему, а точнее умению его производить современная цивилизация обязана своим существованием. О чём вообще эта тема? О том, какую часть этого продукта создаёт, так называемый живой труд, а какую –капитал. Я считаю, что на этот вопрос мне удалось найти ответ. Собственник своей рабочей силы создаёт меньше, чем потребляет. Большая доля создаваемого продукта производится машинами, вытесняющими постепенно, как мускульный труд, так и умственный. А это означает, что никакой эксплуатации в Марксовом понимании не было и нет. То есть, нет и не было теоретического обоснования происшедшей 100лет назад социалистической революции. Всё, что Вы здесь пишите Волхов, к этой теме не имеет никакого отношения. Отрицание Вами существования прибавочного продукта говорит, что сказать по существу Вам нечего. А если хочется выговориться, откройте новую тему. Например. ВОЛХОВ ПРОТИВ МАРКСА и сливайте туда все свои политэкономические изыскания. С вашими способностями этого занятия Вам хватит до скончания времён.

 Отправлено: 16.02.17 08:20. Заголовок: Всё, исключительно в..

Всё, исключительно всё, вплоть до последней гайки создаётся трудом и только трудом. Капитал ни создаёт ничего, потому что капитал это другой общественный труд.
Я против К. Маркса в представлении понятия общественного труда, это не труд сообща, всем вместе и для себя.
Общественный труд это труд других, который для человека и есть стоимость и капитал. Производители сапог, конфет и токарных станков, должны понимать и представлять что они не производят больше, чем потребляют. Что они не производят больше стоимости, чем стоимость их труда, что и привело к понятию «прибавочной стоимости».
Производство конфеты стоит 5 рублей, а продаётся она за 10, это примитивное представление. Во – первых товара, произведённая вещь, это просто вещь, во вторых она не «стоит».
Стоит она только другого общественного труда, труда других, общественного труда размером, величиной 10 рублей.
10 рублей это величина другого общественного труда.
Общество это взаимодействие труда для других и труда других, в котором ВСЁ, исключительно всё распределяется по труду.
У Карла Маркса труд в другом значении, затрата которая возмещается, компенсируется обществом и общественное производство как совместное производство. Совместное производство в котором продукты непосредственно восполняют затраты рабочей силы, колбаса, рубашка и т.д., значительно удалены от капитала, производство средств производства, которые «сверх трудовые» и составляют «прибавочную стоимость».
Труд имеет самое большое значение, к которому прибавляться попросту ничего не может и к тому же он служит в качестве организатора общества, потому что он для других. Потому он не является ни просто трудом ни затратами рабочей силы, потому что они не выражают себя социально, полезностью для других.
Вы защищаете общество простого труда, в котором труд будет производить в меньшей мере, по сравнению с машинами – автоматами или вообще исчезнет.
Но такого не будет никогда, потому что труд это ипостась и сущность человека, не простого исполнителя и производителя, а того что он должен выразить в полной мере, полезность труда для других.

 Отправлено: 15.03.17 00:10. Заголовок: Ребята оба ошибаются..

Ребята оба ошибаются

 Отправлено: 17.03.17 09:20. Заголовок: ­ Тайна теории прибавочной стоимости К.Маркса

Никакой тайны в прибавочной стоимости нет.Тайна в определении стоимости,которая образуется сама посебе в процессе живого" труда".Чтобы её открыть,нужно понимать главную идею Марксового "Капитала".Это мера стоимости,которая ещё требует научной теории о конвертируемости денег .
Грубо говоря,обеспечение бумажных денежных знаков.­