Отправлено: 23.06.13 18:07. Заголовок: Тайна теории прибавочной стоимости К.Маркса

Нет на свете печальнее повести,
Чем повесть о прибавочной стоимости

А.Галич. Песня о прибавочной стоимости


Возможно, эту тему многие сочтут не актуальной: дела, мол, давно минувших лет. Однако, уместно заметить, что к некоторым событиям прошлого, особенно судьбоносным, общественный интерес не только не угасает, но даже наоборот: потребность в их осмыслении возникает лишь спустя некоторое время. Нескольким поколениям советских людей уже с детского садика внушали мысль о том, что социализм - самый справедливый и передовой общественный строй, который неизбежно придёт во всём Мире на смену капитализму, потому, что такое общественное устройство не чья-то выдумка, а научно обосновано Марксом. Многие ли сейчас скажут, в чём суть этого научного обоснования и почему за 73 года советской власти социализм, так и не продемонстрировав своих преимуществ перед капитализмом, перещёл не в коммунизм, согласно этому научному обоснованию, а опять в капитализм? Эта статья для тех, кому интересно получить на этот вопрос ясный и исчерпывающий ответ.


Неоткрытое «великое научное открытие»

Поводом для написания этой статьи послужила книга А. Грицанова и А. Тараса «Научный антикоммунизм и антифашизм», вышедшая в издательстве ФУАинформ летом 2010 г.

Те кому небезразлична эта тематика, найдут в этой книге много интересного кроме самого главного, того, что заявлено в самом её названии – научной апологии антикоммунизма.

Вскоре после захвата большевиками власти в 1917 году Ленин говорил : «Наша революция победила только потому, что она была научно обоснована». Спустя более чем 50 лет Брежнев заявил буквально следующее: «Сейчас кое кто на Западе ведёт подкоп под теорию прибавочной стоимости Маркса, но мы (т.е. коммунисты) никому не позволим посягать на наше, на святое».

Теория прибавочной стоимости Маркса, является по выражению Ленина краеугольным камнем всей коммунистической идеологии, как теории, так и практики. Именно она стала причиной и оправданием тех колоссальных социальных потрясений, жертвами которых стали в двадцатом веке десятки миллионов ни в чём не повинных людей. Поэтому мне не понятно, почему авторы упомянутой книги обошли эту важную тему стороной, никак её даже не затронув. Читатели этой книги, которым не пришлось ни в школе, ни в институте изучать курс политической экономии не поймут, почему коммунисты такие фанатичные противники частной собственности на средства производства. Объяснять это «врождённым состоянием души маргиналов», как дёлают авторы этой книги, не убедительно.

Несмотря на то, что все республики, входившие в бывший СССР кое-как отказались от социалистического пути развития, идеологической потенциал коммунистической идеи всё ещё жив. Это проявляется хотя бы в том, что в общественном сознании, как и прежде, бытует мнение, что частная собственность на средства производства неизбежно порождает эксплуатацию человека человеком, т.е. обогащение одних за счет других. Это обстоятельство естественно накладывает свой отпечаток, как на взаимоотношения предпринимателя со своими работниками, так и на принимаемые законы о предпринимательской деятельности.

С Марксовой теорией давно уже надо было бы разобраться. Ведь если за семь десятилетий советской власти социалистический способ производства не доказал своих преимуществ перед капиталистическим способом, значит причина не в людях, которые стояли во главе государства, а в так называемом, научном обосновании социализма т.е. теории прибавочной стоимости Маркса.

Разоблачая мифы о научности Марксизма, о самом главном мифе «Великом научном открытии» - теории прибавочной стоимости, являющейся фундаментом всего коммунистического мировоззрения, авторы «Научного антикоммунизма» даже не упомянули. Проехали, что называется, мимо.

В предлагаемой Вашему вниманию статье, я сделал попытку этот пробел восполнить и доказать, что частная собственность на средства производства не является условием, которое с неизбежностью порождает обогащение собственников этих средств за счёт труда своих наёмных работников. Другими словами. Частная собственность на средства производства не является непреодолимым препятствием для справедливого, но не обязательно равного распределения материальных благ, что лишает коммунистическую идею смысла её существования.

Как сейчас, так и во времена Маркса стоимость продукта рассчитывалась по формуле:

С с.п. + С З.п. + Р (С с.п. + СЗ.п.) = С п (1)

Первые два слагаемые – это потреблённая стоимость средств производства

С с.п. и заработной платы С з.п . Третье слагаемое в среднестатистическом случае - это примерно десяти – пятнадцати процентная надбавка к затраченным средствам. Это и есть та самая прибавочная стоимость, заблуждение относительно источника происхождения, которой и привели к катастрофическим социальным последствиям.

В своём экономическом учении Маркс утверждает, что прибавочная стоимость, есть ничто иное, как результат живого труда наёмных работников, который безвозмездно присваивается собственником средств производства. Эта якобы научно обоснованное утверждение стало предметом веры коммунистов, поводом для их праведного гнева и руководством к действию – за правое дело идти на смертный бой, т.е. отбирать кровное своё (экспроприировать экспроприаторов). Сам Маркс считал свою теорию прибавочной стоимости самым значительным достижением в своей жизни, а его последователи – великим научным открытием, раскрывающим суть капиталистической эксплуатации. Что же следует из этого «Великого научного открытия»?

1. Оно разделяет всё человеческое сообщество на два антагонистических класса: класс собственников средств производства и класс собственников своёй рабочей силы.

2. Первый класс грабит второй класс не с помощью ножа и топора на большой дороге, а более изощрённым и тонком способом, давая работу второму классу на том оборудовании и на тех заводах и с тем сырьём, которое принадлежит первому классу.

3. Первый класс, безвозмездно присваивая плоды живого труда своих наёмных работников, жиреет, в то время как второй класс тощает. Вот откуда классовая ненависть, да ещё «научно» обоснованная.

4. Без уничтожения института частной собственности справедливое распределение материальных благ, создаваемых вторым классом, в принципе не возможно.

И вот тогда, когда эта идея овладеет массами.… Вот вам краткое обоснование неизбежности социализма, как новой общественно – экономической фармации с общенародной собственностью, где прибавочный продукт, создаваемый классом тружеников будет им же, и принадлежать, а не собственникам средств производства.

Привлекательность этой идеи объясняется главным образом, не врожденным состоянием души маргиналов и патологическим чувством зависти к чужому добру, а врождённым чувством справедливости, присущим большинству людей. Вот это врожденное чувство справедливости, подпёртое Марксовой «Научной теорией» в сложившихся условиях 1917 года и вызвало действие, которое привело к гигантскому социальному катаклизму, растянувшемуся на долгие десятилетия и не преодоленному до сих пор.

Идея социализма, как справедливого устройства общества – хорошая идея, но только в том случае, если верна теория прибавочной стоимости Маркса. Поводов для сомнения в истинности этой теории как сейчас, так и во времена Маркса было предостаточно.

Чтобы разобраться в этом довольно таки запутанном вопросе, особенно тем, кто ещё не напрягал своих мозгов этой темой, надо начать с того, с чего видимо начинали отцы политической экономии, как науки У. Пети, А.Смит, и Д. Риккардо. Начать надо с размышления о природе стоимости.

Любой товар на рынке представлен в двух своих ипостасях: предметной форме, которую можно осмотреть, обмерять, взвесить, пощупать, понюхать, наконец, и в стоимостной форме, к которой в отличие от шлюхи, по признанию Маркса, не знаешь с какой стороны подступиться. Например. Буханка хлеба «Радзивиловский» стоит 6 тысяч рублей, а дорожный велосипед – 300 тысяч рублей. Мы можем многое сказать о назначении и потребительских свойствах того и другого товара. А что мы можем сказать о стоимости как таковой? Например, о метре, как единицы длины мы можем сказать, что он определён равным 1650763,73 длин волн излучения соответствующего перехода между уровнями 2 р10 и 5 d5 атома криптона 86. Вопрос о стоимости понятен. Что в физической реальности соответствует, например одному рублю, доллару, евро? О стоимости мы пока можем сказать только то, что это понятие отражает тот факт, что существует некая мера, которая делает эти товары соизмеримыми. В нашем примере 50 буханок хлеба эквивалентны одному велосипеду. Что же является той мерой, что позволяет измерить совершенно разные по назначению и по свойствам товары.

И хлеб, и велосипед и всё прочее множество товаров есть результат человеческого труда. Они и есть по своей сути овеществлённый человеческий труд.

Чтобы испечь хлеб пекарь должен замесить муку, развесить готовое тесто в формы, вставить эти формы в печь и выпекать до готовности. Другими словами. Он совершает определённое количество движений, целью которых является выпечка хлеба. Это количество движений, по Марксу, и есть живой труд, который из формы движение непрерывно переходит в форму вещественного бытия. Аналогичную ситуацию мы видим и на сборочном конвейере велозавода.

Слесарь-сборщик совершает определённое количество движений (живой труд) собирая из комплектующих готовый велосипед. Как только выпечка хлеба и сборка велосипеда заканчиваются живой труд становиться прошлым трудом или накопленным трудом. Труд пекаря материализовался в хлебе, а живой труд слесаря в велосипеде. Но труд пекаря, овеществлённый в хлебе, является только частью того количества труда, который в хлебе овеществлён. В самом деле, мука, которую использовал пекарь, ему не с неба свалилась, она результат работы мельника. К зерну, результату работы фермера, мельник присоединил свой живой труд. Но мельник присоединил свой живой труд не только к зерну, но и к мельнице. Таким образом, участников производства хлеба становиться больше. Это и пекарь, и мельник, и фермер и те, кто построил мельницы и учёный селекционер и т.д.. В стремлении собрать всех участников производства нашего хлеба мы дойдём до времён апокрифических, когда наш пращур перешёл к оседлому земледелию. Таким образом, в нашем хлебе, как впрочем, и в любом товаре, овеществлён труд огромного количества людей всёх времён и народов и не в метафорическом смысле, а в самом буквальном. Если сложить все количества живого труда, затраченного всеми участниками производства нашей буханки хлеба, то мы получим полное количество труда, овеществлённого в этом хлебе.

Наверное, так или примерно так рассуждали родоначальники политической экономии, принимая в качестве имманентной меры стоимости труд. Это значит, что товары, в которых материализованы равные количества труда, причём не конкретного, а общественно – необходимого, т.е. среднестатистического можно считать эквивалентными или имеющими равные стоимости. Другими словами. Количество труда, материализованное в товаре, и есть его стоимость. Таким образом, труд и есть та мера, которая позволяет измерить несопоставимые по назначению и по свойствам товары.

Определение величины стоимости товара количеством материализованного в нём общественного необходимого труда является

О С Н О В Н Ы М П О С Т У Л А Т О М всего экономического учения Маркса.

В Соответствии с этим постулатом стоимость произведенной продукции равна стоимости потребленных средств производства + стоимость потреблённой рабочей силы.

С с.п. + С р.с. = С п. (2)

Стоимость рабочей силы Марксом определяется, как стоимость материальных средств, необходимых, и, надо понимать, достаточных, для воспроизводства рабочей силы и содержания самого работника и его семьи. Очевидно, что стоимость продукции, вычисляемой, по формуле (2) меньше чем стоимость той же продукции, вычисляемой по формуле (1).???.

Понятно, что говорить о стоимости рабочей силы можно применительно только к какому-то промежутку времени. В третьей части четвёртой главы первого тома «Капитала» Маркс даёт понятие годовой стоимости рабочей силы. Это стоимость материальных средств, потребляемых работником и его семьёй в течение года. Разделив эту стоимость на 365, т.е. число дней в году мы получим стоимость рабочей силы, которую естественно назвать суточной стоимостью или 24 – часовой стоимостью. Т.е. это стоимость материальных средств, потребляемых в течение года, в пересчёте на сутки. Следовательно, 8-часовая или 12-часовая стоимость рабочей силы – есть стоимость материальных благ, потребляемых работником, в течение этого промежутка времени. В этой связи под дневной стоимостью рабочей силы совершенно естественно понимать стоимость материальных благ, потребляемых работником, в промежуток времени равный продолжительности рабочего дня.

В своём экономическом учении Маркс представляет рабочую силу как товар, который продается и покупается по его стоимости, как и всякий прочий товар.


«Изо дня в день с публичного торга он (рабочий) продаёт 8, 10, 12, 15, часов своей жизни»

Карл Маркс «Наёмный труд и капитал»

Таким образом, продавая свою рабочую силу, на 8, 10, 12, 15 часов как товар по его стоимости работник взамен получает точный денежный эквивалент тех материальных благ, которые он потребляет в течение этих 8, 10, 12, 15 часов и не более того. У вдумчивого читателя не может не возникнуть вопрос: «А кто же или что же обеспечивает существование работника в оставшиеся 16, 14, 12, 9 часов суток, т.е. вне производственного процесса?

Далее я буду приводить фрагменты текста из всемирного бестселлера Маркса под названием «Капитал» и комментировать их. Желающие удостовериться в точности цитируемых частях текста могут это сделать, обратившись к первому тому «Капитала» отдел 3 гл. 5 ч. 2 – процесс увеличения стоимости, именно здесь вся его теория прибавочной стоимости, которую его последователи считали и считают великим научным открытием, раскрывающим тайну и суть капиталистической эксплуатации.

Во времена Маркса продолжительность рабочего дня ровнялась 12-ти часам. Поэтому стоимость потреблённой рабочей силы равна половине суточной стоимости этой силы. Прокомментируем теперь формулу 2. Слово Марксу.

«…потому что стоимость продукта, выходящего из процесса равна только сумме товарных стоимостей, брошенных в этот процесс»

Эта отчеканенная формулировка Маркса имеет и другое звучание. Расходы на производство продукта в точности равны доходам от его реализации. Понятно, что в этом случае капиталисту прибыли от своего предприятия не видать как своих ушей. Рабочий тоже получит лишь точный денежный эквивалент, своей затраченной рабочей силы, т.е. ровно половину суточной стоимости этой силы. Но в отличие от средств производства, станка, машины, трактора, которые рабочий в конце дня отключат себя он отключить не может чем бы он ни занимался в своё свободное время даже во сне его организм продолжает работать, изнашиваться и потреблять энергию. А где её взять? Если он заработал, согласно основному постулату, ровно столько, сколько и затратил в процессе труда, т.е. половину своей суточной стоимости. Поскольку истории случаев массовой кончины пролетариев по такой причине не известны, постольку приходиться совершить насилие над логикой Маркса и признать, что стоимость продукта, выходящего из процесса должна быть строго больше суммы товарных стоимостей, брошенных в этот процесс. Это означает, что стоимость продукта не может измеряться количеством материализованного в нем общественно необходимого труда. Этому, казалось бы, парадоксу будет дано объяснение во второй части этой статьи, а пока продолжим вникать в Марксово учение.

«Мы знаем, что стоимость товара определяется количеством труда»

Этим определением Маркс обрекает на бесприбыльное бытиё не только ненавистную ему буржуазию, но и на голодную смерть горячо любимый им весь мировой пролетариат.

Когда читаешь эту главу, невольно возникает ощущение что это экспромт, что Маркс пишет быстрее, чем думает о том, что пишет. Основной постулат его учения не указывает на источник прибавочной стоимости, и Маркс вводит в своё учение ещё один постулат. Он наделяет рабочую силу способностью создавать стоимость большую, чем стоимость самой рабочей силы, что противоречит его же основному постулату, т.е. стоимость выходящая из процесса будет уже больше чем стоимость, брошенная в этот процесс. Это говорит о качестве логического мышления учителя всего мирового пролетариата.

Если не вникать в подробности, то изложение Марксовой теории прибавочной стоимости займёт всего несколько строк. Рабочая сила – это товар, который продается и покупается. Стоимость этого товара Марксом определяется стоимостью материальных средств необходимых и достаточных для воспроизводства рабочей силы, т.е. это стоимость содержания работника, его семьи и стоимость профессиональной подготовки замены работника по старости лет.

Этот товар отличается от всех прочих одним специфическим свойством – создавать стоимость, превосходящую стоимость самой рабочей силы. Доказательством этого утверждения Маркс себя не утруждает.

«В это надо верить!!!»

Приобретая рабочую силу как товар по его стоимости, потребляя его, капиталист извлекает прибыль равную разнице между созданной рабочей силой стоимостью и стоимостью самой рабочей силы.

Безвозмездно присваивая результаты труда наемных работников, класс собственников средств производства паразитирует за счёт тех, кто своим трудом создаёт эту прибыль, т.е. за счёт рабочего класса.

«И таков экономический строй всего нашего общества: рабочий класс является тем единственным классом, который производит все стоимости»

Карл Маркс «Наёмный труд и капитал»

Как следствие отсюда вытекает разделение всего общества на два антагонистических класса, противоречие между которыми может разрешиться только в вооружённой схватке между ними.

«…что всякое социальное преобразование останется утопией пока пролетарская революция и феодальная контрреволюция не померяться оружием в мировой войне»

Карл Маркс «Наёмный труд и капитал»

Наверное так или примерно так организаторы «Союз за освобождение рабочего класса» Ленин, Плеханов и К0 втолковывали полуграмотным рабочим в подпольных кружках учение Маркса. Всё это учение о прибавочной стоимости кажется, на первый взгляд вполне логичным и убедительным в популярном изложении пока не начнёшь рассматривать его более подробно, присматриваясь к деталям в самом первоисточнике. А детали следующие.

При продаже рабочей силы предполагалось, что её дневная стоимость равна 3 шиллинга, что в последних воплощено 6 рабочих часов и что следовательно это количество труда требуется для того чтобы произвести среднюю сумму жизненных средств рабочему на один день»


Прокомментируем этот абзац. Из этого текста следует, что рабочий, продавая свою рабочую силу как товар на один рабочий день (12 часов) и получая за это 3 шиллинга, являющиеся 12-ти часовой стоимостью рабочей силы обеспечивает своё существование материальными средствами только на эти 12 часов и не более того. Но рабочий – не электрическая лампочка, которую в конце рабочего дня можно выключить. Он и вне производственного процесса продолжает потреблять энергию и материальные средства жизнеобеспечения. А где он их возьмет, если свой товар – рабочую силу он продал по его стоимости, которая обеспечивает его существование в течение только 12-ти часов. В этом же абзаце мы читаем, что рабочий создаёт 3 шиллинга в течение 6-ти часов. Значит, в течение 12-ти часов он создаёт стоимость в шесть шиллингов, т.е. в два раза превосходящую дневную стоимость рабочей силы. Каким образом рабочий создает стоимость в два раза превосходящую его дневную стоимость, Маркс умалчивает, потому что и сам не знает. Зато объясняет, каким образом капиталист присваивает эту новую стоимость, созданную рабочей силой.

Из произведенной рабочей силой за 12 часов стоимости в шесть шиллингов три шиллинга идут на оплату 12-ти часовой стоимости рабочей силы, как товара, а оставшиеся три шиллинга (прибавочная стоимость) капиталист положит в свой карман. Подводя итог своим бухгалтерским выкладкам, Маркс с удовлетворением заключает: «Наконец фокус удался!». Здесь он имеет в виду то, что ему удалось объяснить, каким образом капиталист, не напрягаясь, извлекает прибыль от своего предприятия. Однако Маркс совсем забыл о том, чтобы рабочий на следующий день смог в полном здравии приступит к работе кто-то должен поддержать его существование в оставшиеся 12 часов суток. Ибо, продавая свою рабочую силу как товар на 12 часов, он обеспечивает своё существование только на эти 12 часов и не более.

Созданная рабочей силой прибавочная стоимость в три шиллинга, как раз в точности и покроет материальные расходы рабочего в оставшиеся 12 часов после окончания рабочего дня. Это значит, что в рассмотренном Марксом примере капиталист, хочет он того или нет, но прибавочную стоимость в три шиллинга созданную рабочей силой, ему придётся отдать рабочему, чтобы продлить его пролетарское бытиё. Не будем пока торопиться с выводами, а продолжим вникать в его учение и накапливать впечатления от логики его неординарного мышления.

В приведённом Марксом примере капиталист, владелец прядильной мастерской, нанимает на работу рабочего-прядильщика, который должен за12 часов работы 20 фунтов хлопка с помощью такого средства как веретено превратить в 20 фунтов пряжи. Стоимость хлопка, веретён, пряжи и 12-ти часов труда – величины известные, рыночные. Это 20 шиллингов за 20 фунтов хлопка, 4 шиллинга за износ потреблённых веретён, 30 шиллингов за 20 фунтов пряжи и 3 шиллинга за 12 часов труда. Если к первым трём стоимостям вопросов не имеется, то к последней таковой возникает. Три шиллинга за 12 часов труда Маркс называет дневной стоимостью. Запомним это.

«Присмотримся к делу поближе. Дневная стоимость рабочей силы составила три шиллинга, потому что в ней самой овеществлена половина рабочего дня, т.е. потому, что жизненные средства, ежедневно необходимые, для производства рабочей силы стоят половины рабочего дня... то обстоятельство, что для поддержания жизни рабочего в течение 24-х часов достаточно половины рабочего дня…»

Если быть корректным в определении понятия рабочей силы как товара, то правильней было бы назвать товаром не рабочую силу, а время потребления рабочей силы. В советские времена были магазины проката бытовой техники. Напрокат можно было взять приёмник, магнитофон, холодильник, велосипед и даже автомобиль. Например, стоимость велосипеда, на те ещё деньги была 70 рублей. Но велосипед не продавался. Продавалось время его потребления, т.е. товаром было время потребления велосипеда. Пусть его эксплуатационный ресурс равен 400 часов, т.е. за это время можно проехать около шести тысяч километров. Нетрудно подсчитать стоимость потребления велосипеда за один час. Это будет 17.5 копейки. Стоимость проката за 12 часов составит 2 рубля и 10 копеек. Таким образом, заплатил 2.10 и катайся 12 часов. Аналогично обстоит дело и с рабочей силой. Если годовая стоимость рабочей силы определяется Марксом стоимостью материальных средств, потребляемых рабочим в течение года, то часовая стоимость потребления рабочей силы будет равна годовой стоимости, делённой на 365х 24. Следовательно, дневная стоимость потребления рабочей силы то ли 8-часовая то ли 12-часовая – это стоимость материальных средств, потреблённых рабочим за этот временной интервал, и не более того. Из приведенного абзаца видно, что капиталист, покупая потребление рабочей силы на 12 часов и потребляя её 12 часов в сутки, оплачивает её потребление как за 24 часа. Но читаем дальше.

«Владелец денег оплатил дневную стоимость рабочей силы, поэтому ему принадлежит потреблений её в течение дня (дневной труд)»

Если этот абзац объединить с предыдущим, то получается, что капиталист оплатил суточную стоимость рабочей силы, поэтому ему принадлежит потребление в течение суток. Но потребляет рабочую силу он только 12 часов, т.е. оплачивает товар (время потребления рабочей силы) по цене, в два раза превышающей её стоимость. Теперь скажите, где вы видели такого капиталиста, который покупал бы товары в два раза дороже их стоимости. Только у товарища Карла Маркса в его «Капитале». Три шиллинга, выплачиваемые капиталистом рабочему не могут быть и 12-ти часовой стоимостью потребления рабочей силы как товара. В рассмотренном случае капиталист может присвоить прибавочную стоимость (3 шиллинга) если отключит от жизни рабочего и его семью на 12 часов. А это абсурд! Поэтому три шиллинга, выплачиваемые капиталистом рабочему – это не стоимость его как товара, а заработок за 12часок труда. Он покрывает его материальные расходы в течение суток. Затрачивая за 12 часов труда 1.5 шиллинга потребленной стоимости своей рабочей силы, рабочий получает 3 шиллинга.

«поэтому стоимость создаваемая потреблением рабочей силы в течение одного дня вдвое больше чем её собственная дневная стоимость»

Стоимость потребленной рабочей силы в течение дня, т.е. 12-ти часов составила 1.5 шиллинга. Поэтому стоимость, создаваемая потреблением этой силы, если следовать Марксу, должна быть равна три шиллинга. Но Маркс имеет в виду под дневной стоимостью не 12-ти часовую стоимость рабочей силы, а 24-х часовую стоимость, что никак нельзя признать корректным, потому что в этом случае в стоимость товара (пряжа) должна включаться не потреблённая в процессе прядения стоимость рабочей силы. А это абсурд. Прибавочная стоимость 1.5 шиллинга, созданная рабочей силой за 12 часов не присваивается капиталистам, а составляет 50% заработка рабочего.

 Отправлено: 28.10.14 05:27. Заголовок: Мы живём в перевёрну..

Мы живём в перевёрнутом мире, пока в науке царствует меркантилизм под вывеской марксизма – сказкой о «трудовом» обществе. Эти знания определяют наши мысли и желания жить правильно и достойно.
Марксизм, призванный объединить трудящихся, являющийся теоретическим пособием по строительству общества пролетариата, на самом деле является беспощадным выразителем меркантилизма и утопии соответственно.
Надо понять и представить, почему Карл Маркс позиционировал, если можно так сказать, оптимальное общество, обществом пролетариата.
Он сделал это потому что пролетариат и только он, «производит товары», ценности для общества. Поэтому посткапиталистическое общество представлялось обществом пролетариата, обществом трудящихся, трудящихся для себя.
В этом и состоит не только утопические представления об обществе, но и утопические черты материализма.
Сущность материализма Карл Маркс определяет материальной сущностью труда, тем, что труд выступает сущностью, материализующего природу в необходимых для человека формах. Т.е. воздействием труда на предмет труда или вещество природы получается вполне материальный продукт труда. Тем самым зримо и конкретно показывается проявление самого понятия труд, его материальной сущности, зародыш и начало всех представлений.
Например, трудовое общество это когда каждый человек, в меру своих сил проявляет себя и свой труд воздействием на природу или предмет труда для достижения наиболее максимальной материализации. Максимально высокая материализация, т.е. проявление труда, должна определять максимальное же богатство общества.
Но, как мы видим на примере нашего советского прошлого, такой связи, почему то нет. Беззаветный, огромный труд наших отцов и нас самих, не принёс богатству обществу.
Такая теория материализма, взгляда на труд, лишает самого главного, научной подоплёки на понятия и общество.
Взгляд, который представляет материальную сущность труда, загоняет всю науку в угол.
Чем является продукт труда, продукт который изготовил, создал, материализовал труд - полезной вещью, потребительной стоимостью, стоимостью вообще – ценностью или товаром?
Вопрос не имеет ответа, потому что представляет «законченность» выражения труда, как его продукт. Товарность или не товарность этого продукта труда, понятие цены или стоимости идут вне и вопреки этого понятия.
С точки зрения материализации, материальной сущности труда, не суть важно, важно, что труд проявил материальную сущность в продукте труда.
В этом взгляде понятие продукта труда, расплывчато, аморфно, потому что конкретно не выражается чем, каким понятием он определяется.
Понятие продукта труда, просто сырое понятие, которым невозможно оперировать.
Продукты труда окружающие человека, по этому взгляду, есть квинтэссенция труда. Т.е кирпич представляет собой замешанная и обожженная трудом глина, а дверная ручка, отштампованная или отлитая то же трудом, металл.
Следовательно, отними от кирпича труд, это будем просто глина, металлическая дверная ручка минус труд, получается всего лишь недобытая железная руда.
Это недальновидный и противоестественный взгляд, потому что труд понятие социальное, только в том случае представляет данное понятие, если он проявил себя социально, полезностью другим.
Это есть научный подход, который состоит, например, в зоологии в том, что помогает отличить парнокопытных от непарнокопытных или млекопитающих от всех остальных.
Т.е. в кирпиче или ручке, произведённых, допустим, для себя, или в произведённых абстрактным трудом, но ненужных этих материальных предметах, нет такого понятия как труд. Они произведены затратами рабочей силы.
Исходя из этого или утопически основываясь на тождественности труда и рабочей силы Карл Маркс представлял новое общество огромной мировой мануфактурой, в котором все трудятся для себя, превращая трудом природу в ощутимо - материальное и общественно - необходимое. Впрочем, как и его последователь, талантливо реализовавший этот сомнительный проект, Владимир Ульянов, который мечтал превратить Россию «в одну контору, в одну фабрику».
Карл Маркс, как идейный вдохновитель и теоретик видел в обществе как современник зарождающего капитализма, что трудящиеся на капиталистических фабриках только частью работают на себя.
Его теория к тому и подводит и объясняет, что рабочий, работая целый день, производя ценности, «стоимости», только часть дня трудится на себя, производит стоимость для себя, остальной день, рабочее время, производя ценности или стоимость для капиталиста.
Вот если трудящийся, по задумке К.Маркса, будет трудиться для себя, а капиталистическая часть его рабочего времени будет направлена на общее дело, на обеспечение общественных потребностей это и будет истинно справедливое общество и истинный коммунизм.
Вот эта и есть ловушка, в которую угодили трудящиеся, прежде всего России, но можно сказать и всего мира. Ловушка в качестве приманки, которой, используется труд для себя, производство для себя, производство собственным трудом пролетария стоимости для собственного воспроизводства.
Представления К.Маркса и крутятся вокруг этого, объясняя, что капиталист, имея средства производства в личной собственности «даёт немного поработать» на них наёмному рабочему. Трудиться приходится для того, что бы не умереть с голоду, для того, что бы «произвести стоимость» для себя. Пролетарий в горячке производства производит не только стоимость для себя, но и стоимость для капиталиста. Капиталист же имеет выгоду из того, что заставляет трудиться рабочего целый день, тогда как последнему достаточно для удовлетворения собственных потребностей, например, половина его. Капиталист из излишнего производства имеет выгоду в виде «произведённой прибавочной стоимости».
В этой запредельно сказочной теории меркантилизма показывается материализованный капитал, в виде средств производства, началом всего. Началом, прежде всего социальных отношений, когда одному человеку, пролетарию приходится наниматься на работу и наем как раз и образует классы. Происходит «продажа труда», тогда как такое понятие как труд неприменимо в этом случае, на основании его социальной сущности.
Т.е. труд только тогда труд, если он полезен обществу, здесь же может быть полезен только капиталисту и только потенциально.
Бесклассовое общество, по задумке Карла Маркса, получится тогда, когда все будут одинаковы в смысле труда, все будут производителями общественных богатств. Теория бесклассовости лежит в общем производстве «стоимостей». Только в этих условиях восторжествует принцип каждому по – труду. Но лукавство К.Маркса состоит как раз в том, что в осуществлении этого основополагающего принципа нового общества, получается «большой общественный остаток». Внимательно вдумываясь, можно заметить «нетрудовые и нематериальные его черты».
Значение общего продукта, часть которого в общественном владении, а другая часть распределяется по – труду, глубоко порочна.
Данная система не может претендовать на принцип каждому по труду. Труд, который материализовал то общее, не относится к полной, истинной материальной сущности труда, который каждому.
Т.е. если человек вырастил картошку и отожествляя продукт материализации с самим трудом, не получается что бы продукт обеспечивал распределение по – труду и оставалось ещё из этого продукта труда «немного труда» ещё и на общественные нужды. Так же как и материальность данной «произведённой стоимости», если отожествить всю «произведённую стоимость» с самим картофелем.
Этот парадокс решается только так и из того что труд имеет другую сущность, основу, как и сам человек.
Человек никогда не производит для себя, не производит «стоимость для себя», принимая человеческую природу за истину. Он не производит не только стоимость для себя, но и прибавочную стоимость, как следствие «стоимости для себя». Такое понятие как стоимость не является результатом производства. Стоимость есть результат социальных, человеческих отношений, состоящие в отношениях труда.
Представление «производства стоимости» извращает саму сущность, корень и начало человека. Сущность человека в труде для других. В обществе только в этом случае человек есть человек и труд есть труд.
Карл Маркс связывал капиталистическое богатство с излишней производимой стоимостью, с тем, что пролетарий производит больше стоимости необходимой для собственного воспроизводства.
Это значение, понятие есть в марксизме стоимость труда. Он представляет, стоимость труда тем и только тем, что возмещает его биологические затраты. «Излишне производимая», прибавочная стоимость, составляет общественное богатство. Она представляется К.Марксом, тем социальным, которое определяется после производства для себя.
По этому понятию, значению все люди превращаются в чиновников, служащих, которым оплачивается средства содержания, средства восстановления, которые и представляют стоимость рабочей силы.
Понятно, что рабочая сила, средства содержания, не входит в понятие труда и организует как раз административно – командную систему.
Административная система не давно изжитое и забытое социальное устройство, а наоборот такое понятие труда даёт представление, что всё это в наших сердцах, умах и мыслях, которое необходимо для строительства справедливого общества. Справедливость и состоит чтобы «каждому по – труду», для справедливого же воспроизводства биологической природы.
Проще говоря, справедливость и притом общественная справедливость, справедливость под надзором общества, должна состоять в том чтобы пайка, кусок шахтёра был больше пайки дворника, притом принципиально важно насколько.
Мы же хотим такой справедливости, а потом думаем, почему всё время получается какое – то не такое общество.
Поскольку производство товара и производство его стоимости, для Карла Маркса единый и законченный процесс, то как, например, наёмный рабочий получает только часть товара и производимой стоимости, производя сам товар собственноручно до последней гаечки.
Специально провокационный вопрос – сколько процентов или сколько долей должен получить наёмный рабочий, пролетарий из произведённой им стоимости в виде зерна, погремушки или например ватрушки?
Вопрос задан по поводу социальной справедливости. Ведь должен отдавать в виде например налога или на обеспечение каких –либо общественных потребностей.
По этому поводу можно спорить, до тех пор и доходя до той грани, которая безоговорочно и, безусловно, исключает самый главный принцип меркантилизма – собственную, «внутреннюю» стоимость товара, стоимость товара «в себе».
Так как это представляет себе это Карл Маркс: «Стоимость железа, холста, пшеницы и т. д. существует, хотя и невидимо, в самих этих вещах»,23-106 и «Стоимость, т. е. количество человеческого труда, содержащегося, например, в одной тонне железа»,23-107.
Такого понятия и значения просто не может быть и недаром одним из выражений утопии является «то чего нет, то чего не может существовать».
Это начало, принцип и сущность утопического течения меркантилизм, основным выражением которого является стоимостное выражение и стоимостное отношение товаров. Материализм потому состоит в услужении утопии как раз представляющей материальность труда производящего товары и «стоимости».
Для примера можно привести некоторые цитаты из 1 тома «Капитала» Карла Маркса: «Простая форма стоимости заключается в его стоимостном отношении к неоднородному с ним товару», стр. 71, «Приравнивая свои различные продукты при обмене один к другому как стоимости..», стр.85.
Вынося из этого основополагающий меркантилистский принцип взаимодействия товаров - «не обмен регулирует величину стоимости товара, а наоборот, величина стоимости товара регулирует его меновые отношения, стр.74.
«Справедливое, плановое, трудовое» общество определяется и вытекает из этой идеи – идеи производимой «стоимости» товара для его стабильно – определённого взаимодействия с другими товарами.
Эта идея воплощается в «организованное» общество, основной идеей которого является « братское общество трудящихся», выполняющих просто труд по производству для себя всего необходимого. Общества, производящего «товарные стоимости».
Особенность такого общества или точнее его утопия состоит в отсутствии обмена во взаимодействии людей. В этом случае обмен как взаимодействие товаров поднимается на совершенно новый уровень – он справедливый и организованный строго на «научных основаниях стоимостного обмена».
В этом и состоит противопоставление бесплановому, анархичному обществу неуправляемого обмена, которое исключает по предположению теоретиков марксизма всякую научную подоплёку. Как объяснить общество в противопоставлении человека и человека в обмене, если они оба трудящиеся «производящие товары, стоимости» в системе общественного производства? Как объяснить проявление труда, если он просто труд?
Труд или точнее общий труд не должен являться при данном социальном устройстве препятствием товарного обмена или стоять на его пути. Такое понятие как труд, как труд, производящий стоимости, абстрактно относится к самому товарному или стоимостному обмену. Труд заведомо стоит или имеет стоимость средств обеспечения и к товарному обмену не может иметь отношения.
Т.е. сама стоимость товара образуется из ценности производимого труда рабочего.
Если труд ценность, то и продукт труда большая или меньшая стоимость.
Берётся просто труд и производится стоимость, есть начало понятий представляющего начало и безусловность его. Так и поступает Карл Маркс.
На самом деле, обмен и только обмен является тем что «проявляет» труд в обществе. Такого понятия до обмена нет, не существует. Труд до обмена есть абстрактный труд или просто затраты человеческой рабочей силы.
Трудится ли человек, если он выполняет труд, затрачивает рабочую силу?
Только в том случае, если его деятельность полезна другим, что может показать только обмен. Так и таким образом человек интегрируется общество, так и таким образом создаёт, составляет его.
Что показывает и даёт основание отличить, разграничить понятие общества и общины, труда и затраты рабочей силы.




То что Карл Маркс представлял «истоками нового общества» на примере капиталистического предприятия, на самом деле является общиной, в которой происходит затрата рабочей силы. Понятие труда проявится только в том случае, если их общая деятельность проявит также свою социальную, общественную полезность.
Другими словами, если выращенные томаты сельхозпредприятия выбрасываются на свалку, или продукт труда столяра пылится на полке, складе, то труда в их деятельности нет совершенно.
Ничего социального в производственной деятельности трудящихся выращивающих или изготавливающих нет. Да они и представляют некую организацию по выращиванию и производству, но поскольку в их деятельности труд не проявлен, то отсутствуют и социальные отношения. Они не «относятся» друг к другу. Нет «производственных отношений», потому что в производстве нет труда.
Социальные отношения проявляет и образовывает только труд.
Труд проявляет себя только в обмене, который и создаёт общество посредством взаимодействия труда. Потому взаимодействие труда и труда объясняет что труд «стоит» труда.
«Трудового» общества, в котором люди просто трудятся, не существует, как и стоимости такого труда, стоимости воспроизводства, стоимости жизненных средств.
По своей структуре совместное производство это или утопическое общество или община, основанное на принципах меркантилизма, где из стоимости образуется стоимость, последняя образующая «органичный обмен».
Обмен является предпосылкой стоимости, из обмена образуется стоимость, а не наоборот.
Обмен, который в представлении марксизма создаёт анархию в обществе, на самом деле организует его. А вот «трудовое», которое «создаёт «стоимости» для пропорционального отношения товаров, т.е. по сути стоимостное отношение, как раз и создаёт дисбаланс производства в обществе.
Плановость состоит не в «общественно – необходимых» продуктах на целые 5 лет, а в том, что человек планирует свою деятельность, труд исходя из полезности его продукта для общества. Этот продукт и является общественно – полезным. Полезность продукта объясняется не полезностью его самого, а его полезностью для общества, других.
Труд, в этом случае будет не в услужении «стоимости», того что производит это утопическое понятие, а действительно тем что выше и важнее всех на свете. Труд и только труд образует общественное взаимодействие, но никак не «стоимость».
Общество образуется из труда или посредством труда. Общественное отношение образует труд, а не «производимая трудом стоимость».
Если бы стоимость производилась, то мы были бы впереди планеты всей, исходя из гигантизма советского производства.
Но Карл Маркс не только представляет производство стоимости, но и заметил некоторое превышение над ней.
Это можно отнести к совершенно нематериальному, «сюртук, как стоимость»,23-61 не может иметь продолжения стоимости.
Материалист или просто нормальный человек догадывается, что стоимость производства, если есть такая, должна определяться только и исключительно производством.
Но, налицо, очевидное, стоимость вещи почти всегда больше стоимости её производства. Что есть непременное условие производства и которое К.Маркс представляет «прибавочной стоимостью».
Следовательно, рушатся все трудовые и материалистические представления.
Если «прибавочную стоимость» по отношению к труду ещё можно как – то понять и представить, но прибавочную стоимость по отношению к стоимости производства невозможно.
В том, что величина стоимости товара больше «стоимости производства» и заключена утопия теории марксизма. Это объясняется не «большим трудом и большей стоимостью», а действительным трудом и действительной стоимостью.
Меркантилизм будет присутствовать в представлении того что сапожник затратив на производство сапог определённую стоимость, «произвёл стоимость», предполагал получить при их продаже некоторую прибыль, но получил меньше, потому что жесткая система взаимодействия товаров и общественного труда не позволила это сделать. Т.е. обмен, казалось, отрегулировал действительную цену, которая предполагалась в иной, величине стоимости.
В том и дело под понятием цены, которая есть выражение стоимости, понимается совсем другое.
Меркантилизм или марксизм понимает под ценой «внутреннее состояние» произведённой вещи, которая реализовалась при продаже за деньги, в какую-либо цену. «Стоимость» в товаре уже есть и цена, образующаяся из обмена за деньги, по мнению К.Маркса не вносит никаких перспектив и неожиданностей и даже вредит своей непредсказуемостью.
Если обменивается стоимость напрямую с другой стоимостью, то это вносит гармонию в сам труд и само производство.
Меркантилизм К.Маркса выражает и это представление: «Но форма цены не только допускает возможность количественного несовпадения величины стоимости с ценой, т. е. величины стоимости с её собственным денежным выражением, — она может скрывать в себе качественное противоречие, вследствие чего цена вообще перестаёт быть выражением стоимости, хотя деньги представляют собой лишь форму стоимости товаров. Вещи, которые сами по себе не являются товарами, например совесть, честь и т. д., могут стать для своих владельцев предметом продажи и, таким образом, благодаря своей цене приобрести товарную форму. Следовательно, вещь формально может иметь цену, не имея стоимости». 23-113.
Это представление меркантилиста, потому что такое понятие как стоимость
не выражает не только сам товар, как изготовленная трудом вещь, но и тем более не «честь, совесть и т.д.», тем более вещи «сами по себе», даже в виде сукна или трактора, не являются товарами. Как справедливо пишет К.Маркс, «только благодаря цене», т.е. продаже за деньги, вещь может приобрести товарную форму. Товар становиться таковым лишь в обмене, как сукно, так и «честь и совесть» и например дикорастущие ягоды, которые не имеют «трудовой, производственной и произведённой стоимости».
Но самое главное это определение вносит существенное противоречие в представление стоимости и цены товара. Обмен товара на деньги, из такого представления не является действительным и фактическим выражением стоимости товара, которая просто проявила себя в его денежном эквиваленте. По этому представлению стоимость товара имеет собственное хождение, которое по взгляду Карла Маркса и образует действительное равенство товаров.
Ничего подобного нет и не может быть в общественном взаимодействии товаров, во взаимодействии «произведёнными стоимостями».
Взаимодействие двух товаров начальный общественный процесс, который предполагает отсутствие всякой стоимости в этих товаров и соответственно образование пропорционального обмена их по показателям, значениям и величинам стоимости. Обмен товаров не регулирует величину стоимости, а образует её.
Стоимость есть другой товар обмена, товар который стоит данного. Цена же есть выражение, образ стоимости, потому что она предполагает другой товар обмена. Т.е. деньги за проданный товар есть всего лишь право купить другой товар, которые не имеют никакой связи с «внутренним трудовым содержанием произведённого товара». Притом произведённая трудом вещь не товар, таковой она становится в обмене.
Только в обмене товар становиться товаром и только в обмене образуется стоимость. Стоимость определяет равность двух товаров, один из которых «стоит» другого.
Понятие стоимости Карлом Марксом глубоко и теоретически порочно представлением: «Тогда как стоимость может быть реализована лишь в обмене, т.е. в известном общественном процессе», 23-94.
На самом деле обмен объясняется не «реализацией произведённой стоимости», а является тем, что образует её.
«Реализация произведённой товарной стоимости» в обмене и выражает фундаментально – утопическую теорию меркантилизма.
Меркантилизм или стоимостное отношение товаров предполагают изменение понятий в значении, необходимом для такого понимания.
Потому труд представляется в виде деятельности «производящим стоимости», а товар вещью с произведённой стоимостью.
Определение стоимости товара для пропорционального обмена, вносит существенную диспропорцию в действительное, материальное отношение самих товаров.
Действительное отношение самих товаров, даже посредством обращения, т.е. обмена товара на деньги и вновь на товар, представляет деньги, стоимость, средством и сущностью такого обращения.
Этот маленький, но действительный принцип разрушил систему определения стоимости товара до обмена и соответственно стоимостного отношения товаров. Такую систему представлял обменный банк английского социалиста – утописта Роберта Оуэна и «социалистическую систему хозяйствования» представляющую СССР.
Утопического в обеих этих системах то, что они представляли систему определения стоимости для справедливого, стоимостного обмена и соответственно понятия труд, товар, как и стоимость до обмена и для обмена.
Утопические рассуждения и выводы и привели к организации «справедливого трудового» обмена, обмена, в котором просто труд производит просто «стоимости», представляя стоимость труда частью произведенной стоимости товара.
Непосредственно товарный и трудовой обмен находится далеко за пределами такого понимания.
Обмен товара на товар и труд на труд меркантилизм полностью отвергает ввиду того что обмен стоимостной, обмен по – стоимости.
Соответственно труд выступает в роли производителя этой стоимости, которая обеспечивает пропорциональное отношение товаров в обмене.
«Производство товара и производство его стоимости» воплотились в производственную сущность стоимости.
Что и делает Карл Маркс на странице 31 третьего тома «Капитала»: «Стоимость всякого капиталистически произведённого товара (W) выражается формулой: W = c + v + m. Если из этой стоимости продукта вычесть прибавочную стоимость m, то останется только эквивалент или стоимость, возмещающая в товаре капитальную стоимость c + v, израсходованную в виде элементов производства.
Если, например, производство известного товара вызвало затрату капитала в 500 фунтов стерлингов: 20 ф. ст. на изнашивание средств труда, 380 ф. ст. на производственные материалы, 100 ф. ст. на рабочую силу, и если норма прибавочной стоимости составляет 100%, то стоимость продукта = 400c + 100v + 100m = 600 фунтам стерлингов.
По вычете прибавочной стоимости в 100 ф. ст. остаётся товарная стоимость в 500 ф. ст., и она лишь возмещает израсходованный капитал в 500 фунтов стерлингов. Эта часть стоимости товара, возмещающая цену потреблённых средств производства и цену применённой рабочей силы, возмещает лишь то, чего стоит товар для самого капиталиста, и потому образует для него издержки производства товара.
То, чего стоит товар капиталисту, и то, чего стоит само производство товара, это во всяком случае — две совершенно различные величины. Та часть товарной стоимости, которая состоит из прибавочной стоимости, ничего не стоит капиталисту именно потому, что рабочему она стоит неоплаченного труда. Но так как на основе капиталистического производства рабочий, вступив в процесс производства, сам образует составную часть функционирующего и принадлежащего капиталисту производительного капитала, и, следовательно, действительным производителем товара является капиталист, то издержки производства товара для него неизбежно представляются действительной стоимостью [Kost] самого товара. Если мы издержки производства назовём k, то формула: W = c + v + m превращается в формулу:W = k + m, или товарная стоимость = издержкам производства + прибавочная стоимость.
Поэтому сведение различных частей стоимости товара, лишь возмещающих затраченную на его производство капитальную стоимость, к категории издержек производства, служит, с одной стороны, выражением специфического характера капиталистического производства. То, чего стоит товар капиталистам, измеряется затратой капитала; то, чего товар действительно стоит, — затратой труда. Поэтому капиталистические издержки производства товара количественно отличны от его стоимости, или действительных издержек его производства».
Во – первых представляя данную формулу К. Маркс заведомо и тотально полагает стоимостное отношение товаров.
Во – вторых «стоимость капиталистически произведённого товара» не может отражать социальные (капиталистические) отношения, если он уже произведён.
В третьих, произведённый товар непременно должен иметь стоимость расходов на производство. Гарантией тому служит материализм.
Производство товара больше его производства, понятие «отменяющее» материализм.
Но дело в том, что ревизии должен подвергаться не материализм, а понятие стоимости.
Наличие «прибавочной стоимости» не позволяет материалистически относиться к «стоимости произведённого товара», который противопоставляется «капитальной стоимости, израсходованной в виде элементов производства».
Какая может быть «стоимость произведённого товара», если она больше «элементов производства»?
В – четвёртых, есть ли понятийная разница между «Стоимость всякого произведённого товара (W)»(600 ф.ст.) и товарной стоимостью в 500 ф. ст.,
Это относится к занятной арифметике.
В пятых, понятны затраты на производство товара, непонятно значение «норма прибавочной стоимости в 100%». Не сама она, а то к чему и почему она прибавляется. Если сплошные затраты по производству товара, то как к затратам прибавляется прибавочная! же стоимость. Она увеличивает их или уменьшает?
С математикой здесь очень плохо, если к минусу(расходы) прибавить плюс (доход, прибавочная стоимость), получается не очень!
В шестых, как сами расходы «возмещают израсходованный капитал», и это самое интересное. Самое интересное и восходит к понятию стоимости.
В седьмых, пускай К.Маркс видит «чего стоит товар капиталисту, и то, чего стоит само производство товара, это, во всяком случае — две совершенно различные величины». Хотя я разницы не вижу, поскольку капиталист обслуживает производство товара, «действительным производителем товара является капиталист», но если бы и была разница, она выражает разницу расходов. Т.е. стоимость товаров Марксом представлена расходами.
Получается, если закопать денежку на поле чудес, то стоимость холмика будет равна стоимости закопанных денег, имеющем самостоятельное хождение.
В восьмых, деньги как таковые, стоимость, появляются только в обмене, т.е. расходы нисколько и никак не определяют то что понимается под самой стоимостью, под самим этим понятием. Только обращение, обмен, показываю действительную и фактическую стоимость.
Формула стоимости производства и не производства, какая бы цифирь не была, опосредствуется только в обмене и обменом, где и появляется настоящая и фактическая стоимость.
В том и дело чем и как возмещаются расходы. Расходы возмещаются той самой стоимостью, которой не может быть в производстве и которая представляет другой труд и другой товар.
Но самое главное не только в этой цитате, а вообще, в понятии «неоплаченный труд». Всегда будет неоплаченный труд, если оплачивать «производство труда или товара», потому что труд «стоит» труда в обмене.
Потому что труд и только труд организует и образует обмен.
Труд «оплачивается» другим трудом, другими, а не теми, кто бы это ни был, кто организует производство.
Представления Карла Маркса труде и его стоимости можно определить претензиями Фридриха Энгельса к Евгению Дюрингу: «г-н Дюринг сваливает в одну кучу два существенных, хотя и взаимно обуславливающих друг друга, процесса – производство и обращение».

 Отправлено: 03.11.14 18:13. Заголовок: волхов пишет: Напри..

волхов пишет:

цитата:

Например, трудовое общество это когда каждый человек, в меру своих сил проявляет себя и свой труд воздействием на природу или предмет труда для достижения наиболее максимальной материализации. Максимально высокая материализация, т.е. проявление труда, должна определять максимальное же богатство общества. Но, как мы видим на примере нашего советского прошлого, такой связи, почему то нет. Беззаветный, огромный труд наших отцов и нас самих, не принёс богатству обществу

Вот тут-то Вы, уважаемый Волхов, и ошибаетесь, вводя в заблуждение не только себя, но и доверчивого читателя. Это ведь смотря что понимать под богатством. Вообще-то, синонимом слова "богато" является слово "много". В западных странах было много хлеба и масла. У нас - пушек и пороха.

Кому какое богатство больше нравиться, тот его больше и производит.

 Отправлено: 04.11.14 04:51. Заголовок: Я считаю, что эта ци..

Я считаю, что эта цитата просто вырвана из контекста, и Вы ничего не выразили через понятие богатство. Богатство это производство общественно- полезных вещей. По этой формуле Россия богаче некоторых стран Африки, но беднее (пока), например США.
Эта формула или понятие зиждется, основывается, на понятии общественно-полезной вещи.
Вы считаете, что необходимо производить пушки и порох, чтобы ОНИ давились своим хлебом и маслом, зная, что Мы такие гордые.
Общество производит то, что ему необходимо. Эта необходимость обусловлено не умными дядьками, в виде какого-нибудь органа типа Госплана, если Вы жили при такой организации производства.
Общественно-необходимая вещь - это вещь, которая необходима другим, обществу. Тем самым общество "само по себе" разумно и "знает" что производить. Ещё один немаловажный факт, который следует из этого, что человек = обществу, взаимодействием с другими, с обществом.
Это взаимодействие обусловливает создание такой организации, которая называется обществом.
Пушки, порох и ракеты - это наша общая, государственная забота, которая и должна координироваться как раз умными дядьками.
Вы руководствуетесь ещё понятиями Карла Маркса, представлением вещи как просто полезной вещи.
Эта полезность не простая полезность вещи, а полезность для других.
Представление просто полезной вещи не отражает того, чем определяется эта полезность, полезным трудом или, наоборот, полезность самой вещи определяет полезность труда. Стоимость в марксизме и исходит из полезности вещи.
Это непреодолимое затруднение выводит на отсутствие показаний для такого понятия, как "меновая стоимость". Если "простая", "потребительная стоимость" обуславливается полезностью вещи, то какие могут быть основания стоимости для обмена? Только безосновательной возможностью обмена.
Но эта возможность обмена, по взглядам К.Маркса, определяется как раз стоимостью.
Определением, по которому товар это полезная вещь, предмет потребления и "Стоимость".
Стоимость определяется отношениями не стоимости, а труда, отношения, в котором труд "стоит", равен, другому труду, которое и определяет сущность общества и сущность производства.

 Отправлено: 08.11.14 07:53. Заголовок: Главная претензия ..

Главная претензия к Карлу Марксу состоит в том что он не только стремиться конкретизировать понятия, а наоборот до того смешивает и абстрагирует их, что невозможно понять где и какое понятие он имеет ввиду. Конкретности в понятиях нет никаких. Т.е. нет такого понятия, которое можно назвать конкретным.
Взять хотя бы полезную вещь, чем определяется, что вещь полезна. Можно ли конкретно сказать, что это вещь действительно, конкретно полезна?
По логике эту её полезность определяют её же потребительные свойства, полезные свойства для потребления, оттого она и представляет ценность для потребления, оттого она и является «потребительной стоимостью».
Так же можно представить, что полезной вещью её делает полезный труд.
Труд, который её сделал, изготовил, произвёл, поскольку он полезный труд и соответственно воплотился в полезную вещь.
Выходит, вещь полезна своими потребительными свойствами и заключённым в ней полезным трудом.
Но как относится к выводам Карла Маркса: «Если она бесполезна, то и затраченный на неё труд бесполезен, не считается за труд…»,23-50.
Он не представляет труд изначально полезным трудом и абстрактно относится к её потребительным качествам. Как вещь может быть бесполезна с её потребительными качествами?
Как можно представить определённую бесполезность вещи с её полезными качествами «в себе», по которым она уже «потребительная стоимость»?
Как по существу полезная вещь становиться бесполезной вопреки потребительным свойствам и полезному труду?
Можно долго анализировать тройственную связь труда полезной вещи и стоимости, исходящей, казалось из полезности вещи и труда, если бы Карл Маркс не начинает пользоваться другим понятием, понятием товара.
Представляемое им понятие товара полезной вещи с меновыми свойствами, не показывает, чем последние определяются.
Если он «отрекается» от полезности вещи и труда её изготовившего.
«Если мы действительно отвлечёмся от потребительной стоимости продуктов труда, то получим их стоимость, как она была только что определена. Таким образом, то общее, что выражается в меновом отношении, или меновой стоимости товаров, и есть их стоимость»,23-48.

Полезные качества, свойства вещи определяются полезным трудом и полезностью вещи. Но чем определяются её меновые свойства, способности?
Надо признать ничем, потому что полезность и труд, по взглядам К.Маркса, никак не проявляются в меновых отношениях вещей.
Если «потребительная стоимость, или благо, имеет стоимость лишь потому, что в ней овеществлён, или материализован, абстрактно человеческий труд»,23-48.
Т.е. если в полезной вещи труд воплощается абстрактно, то в меновой он абстрактный в высшей степени.
Это объясняется тем, что : «Впоследствии обнаружилось, что и труд, поскольку он выражен в стоимости, уже не имеет тех признаков, которые принадлежат ему как созидателю потребительных стоимостей. Эта двойственная природа содержащегося в товаре труда впервые критически доказана мною. Так как этот пункт является отправным пунктом, от которого зависит понимание политической, то его следует осветить здесь более обстоятельно»,23-51.
Эта цитата К.Маркса указывает не только на абстрактность того труда, который производит полезные вещи «потребительные стоимости», но и абстрактность труда который выражен в «стоимости», поскольку этот труд отражает ««соотношения, постоянно изменяющегося в зависимости от времени и места».
Эта «двойственная природа содержащегося в товаре труда» представляет Карла Маркса как дуалиста.
Дуализм, если обратиться к этому определению, представляет «теорию, допускающая в любой данной области два независимых и несводимых друг к другу начала».
Представления Карла Маркса, по отношению к товару и определяются этой двойственностью, во – первых и это главное её качество – качество полезной вещи, предмета потребления и другое, которого может и не быть в товаре, меновые возможности, обмениваемость.
« товарное производство, наоборот, не является условием существования общественного разделения труда. В древнеиндийской общине труд общественно разделён, но продукты его не становятся товарами»,23-52.
Карл Маркс не видит и не представляет то о чём пишет, «в древнеиндийской общине труд общественно разделён»? Т.е. он представляет тождественность общины и общества.
Разделение труда в общине и разделение труда в обществе имеет существенную разницу. А именно, в общине нет такого понятия как товар, проще говоря, в общине нет обмена трудом, нет «меновой стоимости». Только там труд просто труд, чего нельзя сказать об обществе. В обществе труд представляет и выражен в товаре, без такого представления и выражения труд есть абстрактный труд, простая затрата рабочей силы.
Общественная структура или структура общества, по взглядам К.Маркса может игнорировать меновые свойства товара, ведь «на каждой фабрике труд систематически разделён, но это разделение осуществляется не таким способом, что рабочие обмениваются продуктами своего индивидуального труда»,23-52.
В дуализме и заключена утопия теории. Утопия, которая представляет два различных свойства предмета, вещи – её полезность и её меновые свойства по отдельности.
Они могут пересекаться, существовать по отдельности, «как потребительные», «как меновые» воплощаться одно в другом, «они (потребительные стоимости) являются в то же время вещественными носителями меновой стоимости»,23-45. Но главное, от чего К.Маркс никогда не отходит – это двойственная сущность вещей, как потребительная стоимость и как меновая». Двойственная природа этих свойств, стоимостей, для него священна.
Так и таким образом он и производит анализ.
Самое главное его заблуждение в том, что эти качества вещей он видит в «себе». Полезные потребительные качества определяют ценность для потребления, меновые свойства (которые для утописта Маркса очевидность), которые есть сама «меновая стоимость» создают отношения обмена.
Потому и эта двойственность выражает двойственность по отношению к труду.
Но ведь на самом деле понятие товар обеспечивается и выражается двойственностью, он должен быть полезной вещью и обмениваться.
Дело в том, что эти качества в товаре существуют ОДНОВРЕМЕННО, только в этом случае вещь товар.
Товар полезная вещь не «в себе», а полезная вещь для других, социально – полезная вещь, и обладает не меновыми потенциальными возможностями в виде «созданной трудом стоимости», а сам обмен указывает на это.
Только обмен показывает одновременно два качества вещи, её полезность для других и меновые качества, свойства.
Можно объективно сомневаться в том, что это происходит по отдельности -вещь полезна на основании её же полезности и представляет собой меновую стоимость на основании мифических меновых свойств.
Соответственно до обмена не ни полезной вещи, ни товара, ни такого понятия как стоимость.
Карл Маркс не сумел придти к пониманию товара как социальной вещи, вещи необходимой, полезной для других. Его определение говорит о том «Товар есть прежде всего внешний предмет, вещь, которая, благодаря её свойствам, удовлетворяет какие-либо человеческие потребности. Природа этих потребностей, — порождаются ли они, например, желудком или фантазией, — ничего не изменяет в деле 2). Дело также не в том, как именно удовлетворяет данная вещь человеческую потребность: непосредственно ли, как жизненное средство, т. е. как предмет потребления, или окольным путём, как средство производства»,23-44.
Товар должен удовлетворять потребности других, должен быть не просто полезной вещью, а общественно – полезной вещью, вещью полезной для других. Природа этих потребностей порождается не желудком и не фантазией, природа этих потребностей социальна. Потому К.Маркс «нечаянно» и одаряет товар свойством «внешнего предмета». Он естественно «внешний предмет», потому что он не для собственного желудка или фантазии, а для желудка или фантазии других.
Потому понятие товара обеспечивается и выражается одним, но двойственным качеством, полезной и меновой вещи.
Только в этом случае вещь есть товар, т.е. товар не может быть, как только потребительная стоимость, как полезная вещь или только как меновая.
Вот это и не мог сформулировать К. Маркс. Он формулировку делал по отдельности, рассматривая труд в полезной вещи и труд в меновой.
Потому у него нет такого понятия как конкретный труд. Конкретный труд воплощён в товаре, который одновременно полезная и меновая вещь, а не в потребительной и меновой, причём в обоих абстрактно.
Для понимания можно привести личный пример из обучения в альма – матер. Знали бы Вы сколько отчислений произошло из-за того что в ответе на вопрос преподавателя истории (неисторическое направление), сколько программ было принято на 2 съезде партии, прозвучал ответ две – программа минимум и программа максимум? После такого ответа сдать историю нереально.
Правильный ответ, который относится и к вышеуказанным представлениям Маркса, состоит в том, что как на втором съезде была принята одна программа, состоящая из двух частей, так и товар, только тогда товар, когда это вещь, которая ОДНОВРЕМЕННО удовлетворяет двум условиям, свойствам полезной и меновой вещи.
.








,

 Отправлено: 16.11.14 06:13. Заголовок: Идеи Карла Маркса, п..

Идеи Карла Маркса, при очевидности невозможности их практического применения, воплощения, живут и побеждают. Как и Ленин живее всех живых.
Это происходит на основании взглядов на общество, понятий о нём.
Например, классовое расслоение показывается из различного отношения человека к материальным благам. Кто – то к их распределению имеет большее отношение, кто – то меньшее. Неравномерное и не справедливое РАСПРЕДЕЛЕНИЕ общественного продукта несёт в себе принцип классовости, делит людей на классы.
Недаром марксизм в общественной структуре производства и распределения, сразу после производства ставит распределение.
Это показывает что произведённое и произведённое «общественно», т.е. сообща, распределяется. Потом и далее распределённое обменивается.
Потому марксизм создаёт иллюзию, что распределяется произведённое и произведённый труд, которое потом обменивается как «доставшаяся при распределении часть».
На самом деле распределяется труд и продукт после обмена, т.е. распределение происходит другого общественного труда и продукта, а не продукта, который произведён «общественно».
Потому общественный продукт это не продукт, созданный сообща, совместно, а продукт труда других людей.
Не распределение, а обмен, «строит», создаёт социальную структуру общества, потому что только через социальные отношения в обществе, отношения человека с человеком или другими, посредством обмена трудом с ними, она и образуется.
Другими словами человек не «общественно» создаёт продукт, а результатом его деятельности является продукт для других, который «стоит» в обмене.
Все существовавшие системы объяснения стоимости исходят и базируются на объяснении стоимости «для обмена», потому понятие стоимости предшествует обмену. Потому это всегда «стоимостной» и потому «справедливый» обмен, для пропорционального взаимодействия двух обмениваемых товаров.
Для этого вещь представлена выражением полезности, потребительных качеств или труда. Эти качества вещи положены в основу её «стоимости», качества, которое определяет отношение её к другой вещи в обмене.
« Пусть стоимость первого вдвое больше стоимости последних, так что если 10 аршин холста = w, то сюртук = 2 w», 23-51.
Пусть, то пусть, хочется сказать Карлу Марксу, но это будет «справедливое, стоимостное» отношение товаров.
Действительное же это «натуральное» отношение товаров, отношение обмена, в котором рождается, только появляется такое понятие как стоимость, выражение товара через другой товар, который «стоит» его, равен ему.
Цитируя его самого: «Холст выражает свою стоимость в сюртуке, сюртук служит материалом для этого выражения стоимости»,23-58.
Поскольку это форум материалистов, то мы буквально представляем, что сюртук служит МАТЕРИАЛОМ для выражения стоимости холста. К тому приветствуется откровенность, что стоимость холста, не «в себе», не в нём самом, а в другом товаре сюртуке.
Мне кажется, поэтому, что сказки про «стоимостное отношение», как и «распределение произведённой стоимости», пусть рассказываются кому нибудь другому.
Обмен, по Марксу, не социальный процесс, в котором люди обмениваются своим трудом и в котором конкретно труд «стоит» конкретно другого труда.
Социальный процесс и социальное расслоение он связывает с «произведённым трудом и произведённой стоимостью», и с распределением произведённого.
На самом деле в обмене и только в нём проявляется конкретная равность конкретного труда. Не только проявление самого труда как понятия, но и его равенства. Это связано с социальной сущностью труда.
Равность товара определяется не равностью производства, не производство образует равные пропорции обмена товаров. Эти пропорции образует труд, которые являются пропорциями обмена товаров, в которых труд «стоит» труда. Пропорции обмена образованы равностью труда.
Но труд это не производство. Так как это представлял Карл Маркс, которое и создаёт отношение обмена. Производство это абстрактный труд, который только в обмене становится конкретным.
Социальное или социальный труд у него существует в качестве абстрактно – общественного, общего. « Равенство и равнозначность всех видов труда, поскольку они являются человеческим трудом вообще»,23-70.
Равенство труда в производстве, и равенство труда в обмене совершенно разные вещи. Равенство труда в производстве исходит из абстрактной справедливости, равенство труда в обмене из научной конкретики.
Идея Карла Маркса, на безальтернативной основе, полагает, что самый производящий класс, рабочий класс, который производит эти самые материальные блага, имеет меньший доступ к ним, чем те, кто в этом производстве не участвует. Потому капиталисты безоговорочно лишний класс, класс, совсем не участвующий в производстве.
Безальтернативность идеи состоит в том, что мы общество представляем, большой производящей материальные блага фабрикой, в котором человек вовлечён в это общее производство. Производство отождествляется с трудом по – производству материальных благ и потому «железо, пшеница, алмаз и т. п., само есть потребительная стоимость, или благо»,23-45.
Общее производство ставит капиталиста за пределами производственных, безусловно, из этого взгляда, трудовых, соответственно социальных, отношений. Капиталист никак не вписывается в социальные отношения в обществе, обусловленные или образованные производством материальных и общественных благ. Сам капитализм потому представляется объективной деформацией действительно общественного, общего производства. Противоречия этого классового устройства и связаны с этим неблаговидным фактом, собственно с главным противоречием капиталистического производства, её «анархией».
Непроизводящий человек, собственно не человек и «ярые» марксисты Пол Пот и Мао Цзэдун руководствовались этим, ссылая людей для «действительного» производства.
По сути, этот взгляд на общество создаёт матрицу «нового общественного строя». Бесклассового общества, в котором существует общее и потому общественное производство. Строя, в котором всеобщее материальное производство справедливо распределяется между самими производителями.
«Часть этого продукта служит снова в качестве средств производства. Она остаётся общественной. Но другая часть потребляется в качестве жизненных средств членами союза. Поэтому она должна быть распределена между ними», 23-89.
Потому общественный приоритет или начало общественного производства принадлежит средствам этого производства. Анализ общества выражает принадлежность средств производства. Если они принадлежат капиталистам, то, безусловно, это капитализм, если «народу», то светлое будущее – социализм.
Данный пример показывает не только сам фундаментализм этого положения, а самое главное то что приватизация представляется захватом в частные руки того что принадлежало государству или обществу.
Действительно понятие приватизации это и означает. Но сколько и когда ждать чтобы общество пришло в такое состояние когда «фабрики рабочим, а земля крестьянам». Те средства производства, создающих общественное богатство.
Ждать возвращения средств производства «в общенародную собственность», т.е. того что было или всё – таки в этом есть какой – то подвох. Почему каждый трудящийся, если ему действительно во времена социализма, если он таковым являлся, принадлежала фабрика и работник совхоза, не встал на пути процесса приватизации как на Куликовом поле или под Сталинградом? Процесса, по которому якобы хозяин производства и «народного добра», превращался в зависимое от капиталиста лицо.
Средства производства, т.е. сам капитал, представляет начало всего и начало самого анализа, определяет суть и сущность самого общества. Даже того что сам капитал, накопленный общественный труд, чем и являются средства производства, показывается и представляется заведомо раньше самого труда.
Потому труд и «просто труд» и просто человек, в громадных и умных средствах производства, созданных самим человеком, представляют ничтожность самого их создателя .
То, что отразил писатель - гуманист Максим Горький в рассказе «Челкаш»: «Они ничтожны по сравнению с окружающими их железными колоссами, гремящими вагонами и всем, что они создали. Созданное ими поработило и обезличило их».
Этот приоритетный и можно сказать единственный взгляд предполагает понятие труда абстрактным, труд как просто труд, которому достаточно соединиться со средствами производства, что бы быть конкретно производимым трудом. Трудом по производству общественно или капиталистически полезных вещей. В этом самом и состоит противоречие понятие полезных вещей – общественно - полезные объясняются полезностью общего производства? А капиталистически – полезные, разве полезностью для капиталиста?
«Научное» объяснения марксизма состоит в том, что дефект капиталистического состоит в том, что отдельное и отделённое производство каждого капиталиста не представляет возможность распределения и как раз этот дефект состоит, что капиталистическое производство «всё производит на продажу».
Всё производить на продажу, обмен, в том числе и труд, состоит не в дефекте «капиталистического производства», а в сущности общества.
Недаром анализ К.Маркса начинается с равенства двух товаров, и это равенство может быть проявлено только в обмене.
«Открытие» им такого свойства товара как «меновая стоимость» позволяет говорить не о трудовом, а стоимостном обмене. Т.е. не о равенстве труда в обмене товаров, а о равенстве «стоимостей», произведённых просто трудом.
Обмен и только обмен определяет сущность общества, в которой полезность производимых вещей определяется обменом, а не их производством.
Понятие рабочей силы и понятие труда у Карла Маркса тождественны, потому что они выражаются производством: «Все эти вещи представляют собой теперь лишь выражения того, что в их производстве затрачена человеческая рабочая сила, накоплен человеческий труд»,23-47.
В продолжении этого предложения Карл Маркс пишет, что они «суть стоимости – товарные стоимости». Про это можно сказать, что он просто погорячился, потому что между просто произведённой вещью и товаром очень большая разница. Даже можно сказать принципиальная разница.
В том и дело что понятие общественно полезной вещи представлено производством, что производство само по себе разумно и управляемо «высшим разумом». Разумом, который находится где – то выше самого производства и соответственно производящего человека и управляется им и сиюминутно и на целую пятилетку.
Человек, который производит, по – видимому, не должен относится к хомо сапиенсу (человек разумный), т.к. разумность производства определяется не сами человеком, он должен выполнять чью – то чужую волю.
Думается излишне говорить, что в этих условиях социальные отношения людей определяются производством. Т.е. они производственные.
Таким образом, фундаментализм двух вещей – принадлежность средств производства и производственные социальные отношения даёт определённый взгляд на общество.
Взгляд, который предстоит разрушить.
Разрушить, потому что, началом всему является не средства производства, а такое понятие как труд. Понятие, которое образует и общественное производство и общественные, социальные отношения.
Представление общественного производства как труд всех для всех или труд «для себя», имеет тот дефект понятия или его практического выражения в том, что под собой он имеет человека который «просто трудится».
Над ним непременно должна быть «руководящая и направляющая сила», выразителем который и должен быть просто трудящийся человек.
Безынициативность, безволие и инертность являются основными качествами такого трудящегося человека. Можно добавить советского человека, человек который не обременён мыслями, как и чем производимая им вещь будет полезна другим, обществу. «Выполнение плана», кастрируют такие мысли и рассуждения.
Потому что по всем выводам и представлениям советского человека производство и есть труд. Который (труд) представлен как сущность материализующая природу в необходимых для человека формах. Такое понятие труда и позволяет представлять труд человека, который материализовался в вещи. Материальное выражение труда и материальный облик вещи, определяется её производством.
«Человеческая рабочая сила в текучем состоянии, или человеческий труд, образует стоимость, но сам труд не есть стоимость. Стоимостью он становится в застывшем состоянии, в предметной форме»,23-61.
Вот эта цитата и дискредитирует Карла Маркса, как материалиста.
«Предметная форма» вещи предполагает существование её в виде полезной вещи, «потребительной стоимости», произведённой простым трудом, её производством.
Как эта стоимость трансформируется в меновую, если затраты на производство, как «стоимость», в том числе величина труда, увеличиваются в обмене. При этом вещь как материальный объект, реально представляет определённое количество затраченной стоимости, расходов, которые можно подсчитать. Так же как и труд, заключённый в вещи можно представить в виде рабочих часов, но в обмене он почему – то становится «ценнее».
В обмене или при обмене вещи больше стоимости и труда чем в её производстве. На производство вещи затрачено 100 рублей, а ценник указывает, что она стоит 200. Почему такая разница, если труд «производит стоимость»? Ведь стоимость есть материальное выражение труда, и она относится, если относится к ней с материалистической точки зрения, к 100 рублям. Как к стоимости и к труду, которая действительно создаёт материальный объект, вещь, товар.
Стоимость, если понимать по этим понятием то на что она обменивается, то количество денег, безусловно, выше расходов производства.
Это превышение, прибыль, Карл Маркс объявил и представил «прибавочной стоимостью».
Что является его открытием. Это открытие состоит в открытии прибавочной стоимости, вместе с материалистическим пониманием истории.
Единственно, что я хочу сказать, что эти два открытия никак не совмещаются.
Если Карл Маркс материалист, то «прибавочной стоимости» не может быть никакой, как воплощение излишнего производства трудом «стоимости».
Стоимость должна определяться стоимостью её материализации, расходов на производство вещи. Как и трудом, который достиг выражения её полезно – материальной сущности.
«Стоимость произведённого товара» должна определяться исключительно и только стоимостью производства, только в этом случае К.Маркса можно понимать и воспринимать как материалиста.
Только по каким законам, как и где, расходы на производство вещи должны возмещаться? Притом, именно по действительным расходам, что бы придать стабильность общественной системе, самому обществу.
Стоимость товара, вещи не может быть больше стоимости её производства материализации, так же как и прибавляться к ней.
Также как «прибавочная сущность» стоимости, если на производство вещи затрачено 1000 рублей, то продажа её за 1500, тысячи совсем не означает «производство трудом наёмного рабочего излишней стоимости» в 500 рублей.
Как и представление этой суммы, обусловленную ПРОИЗВОДИМЫМ трудом и материальной сущностью вещи. В этой сумме, «прибавочной стоимости», ПРОИЗВОДИМОГО труда вовсе нет.
Она «стоит» не как материальная вещь, вещь, которая произведена, произведённая вещь. Она «стоит» как товар, т.е. как обмениваемая вещь и «стоит» она другого товара на 1500 рублей.
Производство заканчивается и определяется 1000 рублей и это расходы, расходы на материализацию, изготовление вещи. К этому понятию и сумме неприменимо понятие труда, к нему применимо понятие рабочей силы.
1500 рублей это действительная стоимость вещи, которая определяется обменом, при этом эта сумма не находится ни в какой связи с 1000 рублей, хотя бы потому что это расходы.
Действительность стоимости в 1500 рублей определяется обменом и представлением другого труда, труда который вместо действительного обмена представляют деньги как результат и сущность обращения.
Прибыль в 500 рублей не является «прибавочной стоимостью», прибавляемой к производству к 1000 рублей, а определяется разницей расходов общественного труда на производство и получением общественного труда на 1500 рублей.
500 рублей это не излишне произведённый труд, а другой общественный труд определяемый обменом. Сумма получается после возмещения убытков, расходов по производству. Т.е. она не «прибавочная», она не суммируется ни с чем.
Обмен вещи на 1500 рублей не означает что общество обогатилось ещё одним предметом, на такую сумму, а всего - навсего то, что имярек, который продал вещь располагает общественным трудом и общественным продуктом на 1500 рублей.
Хоть вещь сначала производится, затем обменивается, но априори обмен определяет сущность производства, как проявление действительного и полезного труда и проявление стоимости.
Без выражения обмениваемости вещи её полезность, как и полезность её производства абстрактны.
Эти качества возникают и обусловлены тем что никак не проявляют ни качество труда, ни качества человека.
Труд не может быть простым понятием, поскольку он есть выражение социальных качеств и социальных отношений человека, качеств по образованию общества.
Такие качества и образовали общество на базе разрушенной общины.
Карл Маркс представляет образование общества социальным недоразумением, противоречием, которое разрушило действительно товарищеские, действительно общественные, действительно общего производства общины.
«Передовое общество», социализм, он и полагает в образе общины, общего производства «для себя», которое пройдя перипетии классовости, классовых отношений в обществе, воплотившись в структуру бесклассового общего производства. Идея бесклассового общества упирается в производство для себя, управляемого кем – либо общего производства.
Бесклассовое общество действительно наступит, но только не в образе общины, который уже на практике посрамило себя.

 Отправлено: 29.11.14 20:22. Заголовок: волхов пишет: Если ..

волхов пишет:

цитата:

Если Карл Маркс материалист, то «прибавочной стоимости» не может быть никакой, как воплощение излишнего производства трудом «стоимости»

цитата:

«Стоимость произведённого товара» должна определяться исключительно и только стоимостью производства, только в этом случае К.Маркса можно понимать и воспринимать как материалиста.

цитата:

Стоимость товара, вещи не может быть больше стоимости её производства материализации, так же как и прибавляться к ней.

Но и Маркс ведь то же самое пишет, что стоимость продукта выходящего из процесса равна только сумме товарных стоимостей, брошенных в этот процесс. Значит прибавочная стоимость тоже бросается в процесс, иначе откуда ей взяться потом. То есть она должна существовать уже до процесса.А если она уже где то имеет своё бытиё, то зачем вообще нужен сам этот процесс? Из Ваших текстов уважаемый Волхов я понял, что прибавочная стоимость может возникнуть только в обмене и не иначе. Вот есть два продукта.Затраты на их производство составили 1000руб. и 1500руб ссответственно. Они обмениваются. Владелец продукта стоимостью в 1000р. меняет свой товар на товар в 1500р.Вот и она эта самая прибавочная стоимость в 500р. Я правильно Вас понял? Если это так, то в этом примере мы имеем не только прибавочную стоимость, но и УБАВОЧНУЮ стоимость. То есть, выйгрыш одного в этом обмене, это пройгрыш другого. По моему это и называется меркантилизмом. Вот простенький пример, показывающий, что стоимость продукта, выходящего из процесса больше стоимости затрат. Старатель намывает золота за сезон больше, чем затрачивает его на свои орудия труда(лоток) и своё бытиё. А по Вашей логике Уважаемый Волхов, получается, что количество намытого золота должно в точности равняться количеству золота затраченого на его добычу, что есть АБСУРД. Не так ли?

 Отправлено: 30.11.14 08:41. Заголовок: Вообще хорошо, что п..

Вообще хорошо, что поднимается вопрос о прибавочной стоимости. Пока мы все вместе не разгадаем этот ребус, не поймём в чём здесь заковыка, как относится к понятию прибавочной стоимости, ни о каком росте производства, ни о каких позитивно – практических сдвигах не может быть и речи.
Практические сдвиги возможны только из смены социально – экономической формации. Что мы сейчас наблюдает из телевизионных новостей и не только означает что капитализм как социально экономическая формация «забуксовал». Человек не может развиваться в существующих социальных отношений.
Социализм же, в котором мы жили, был фальшивый, утопический, потому что зло капиталистического производства «присвоение прибавочной стоимости» сохранялось.
Разница есть, если у тебя отнимают, воруют твой труд, отдельный капиталист или родное государство? Всё воровство и вся несправедливость связана, прежде всего, с присвоением труда.
Меркантилизм показывает, прежде всего, стоимость свойством товара, которая не может появиться ниоткуда, кроме как из стоимости.
Она является причиной стоимостного отношения товаров.
Стоимость каждого отдельного товара, для его пропорционального отношения с другими товарами есть принцип «организованного и справедливого общества».
Общества, в котором стоимость труда дана априори, как величина стоимости жизненных средств участвующих в производстве стоимости товара.
Произведённая стоимость товара явно больше стоимости производства, вот это и хочет объяснить К.Маркс, как необъяснимая стоимость образованная «прибавочным трудом и прибавочной стоимостью».
Реализация товара по стоимости игнорирует его цену, т.е. произведённая стоимость никогда не совпадает с его ценой.
Марксизм с представлением стоимости товара, определяя стоимостное отношение, не может представить неопределённость цены, неопределённость самого отношения товаров, которые несмотря на производство могут не состояться вообще.
Т.е. цена, обмен товара на деньги, может не состояться вообще, несмотря на «произведённую нелёгким трудом стоимость».
Эта неопределённость обмена сводит на нет принципы справедливого стоимостного обмена. Обмена, в котором человек уже произвёл стоимость «для себя» и даже больше.
Стоимость товара и труда не «проявляется в обмене», а образуется в нём.
Как отношения полезности труда и вещи для других.
Труд не стоит, а труд стоит другого труда. Труд является сущностью, которая проявляется в обмене, и является тем, что образует отношения товаров.
С чего бы Карлу Марксу с производством труда, который производит полезные вещи, потому что полезный труд. Произведённая вещь уже является произведённым товаром с произведённой стоимостью, писать: « Но является ли труд действительно полезным для других, удовлетворяет ли его продукт какой-либо чужой потребности, — это может доказать лишь обмен»,23-96.
Цена есть реализация не «произведённой стоимости», а определяет отношения обмена. Обмена, в котором проявляется равенство товаров.
Для Карла Маркса такого равенства не существует, не существует из – за «неопределённости прибавочной стоимости», в «капиталистически произведённом товаре». «норма прибавочной стоимости составляет 100%» ,
ничего не объясняет в величине стоимостного отношения товаров, а запутывает это.
Капиталистические отношения существуют не в «производстве стоимости», а в распределении стоимости, т.е. другого общественного труда.
Труда, который «стоит» произведённого.
Из равенства двух трудов и двух товаров и образуется наука.
Такого конкретного равенства Карл Маркс не полагает, то что он полагает ни как нельзя представить равными величинами.
««Если процесс образования стоимости продолжается лишь до того пункта, когда уплаченная капиталом стоимость рабочей силы будет возмещена новым эквивалентом, то это будет простой процесс образования стоимости. Если же процесс образования стоимости продолжается далее этого пункта, то он становится процессом увеличения стоимости,23-207.
Единственно здесь он справедливо пишет, что капиталист уплачивает стоимость рабочей силы. Но это равенство из производства никак нельзя представить. Кроме того из этого явна видна разница между стоимостью рабочей силы и труда. Стоимость труда больше, а насколько и почему, понять невозможно. Если процесс увеличения стоимости производится трудом, то почему наёмным рабочим на неё рассчитывать не приходится.
Хотя бы из того что товар есть «застывшая трудовая стоимость».
Так же как и насколько она увеличилась, т.е. как представить действительную величину стоимостного и потому равного отношения товаров.

 Отправлено: 23.12.14 06:53. Заголовок: Вся теория общества ..

Вся теория общества объясняется теорией Карла Маркса. Как «мы все из гоголевской шинели», так мы вышли из данных представлений.
«Гоголевской шинелью» мы представляем её, потому что все мысли связываются с теорией классов и классового состава и структуры общества. Мы обращаемся к ней всегда, потому что ждём неумолимого приговора несовершенной и противоречивой системе капитализма с её совершеннейшей анархией производства.
Когда всё – таки наступит торжество нового, другого общества, общества трудящихся, общества пролетариата, мы стараемся понять из принципов этой теории.
Нами движет вера в действительно бесклассовое общество, на уровне бессознательного. Т.е. по Фрейду наше бессознательное выражено сознательным, в объяснении общества Карлом Марксом.
Бессознательно мы полагаем бесклассовое общество, общество равенства и его основные черты представляем из этого объяснения.
Эта теория говорит, что виной разделения людей на классы являются средства производства. Кому они принадлежат, тот общественный строй и представляют.
Ведь был же первобытный коммунизм, когда на заре развития общества, люди же трудились сообща на общих средствах производства. Общие средства производства и придавали общность общественному производству.
Это было поистине, общее, коммунистическое производство, в котором отсутствовал подлый капиталистический наем – продажа труда, для производства, в том числе и «прибавочной стоимости».
Капиталистическое общество, показывает Карл Маркс, так и делилось и делится по классовому признаку, те, кому принадлежит капитал, средства производства и те, кому ничего не принадлежит, те, кто на основании этого факта продаёт свой труд.
Когда трудящиеся будут производить для себя, участвовать сообща, в общем, и потому общественном производстве, наем, как продажа труда, наем, который разводит людей в разные углы, наем, который создаёт и образует социальные отношения, наем, который даёт сразу понять, кто есть кто, совершенно исчезнет.
Сохраняющийся наем в обществе, когда общество будет нанимать человека для производства определённого труда, ликвидирует социальный смысл найма.
Социальные отношения, по взглядам К.Маркса, на основании прискорбного факта ,продажи труда и образуются ещё до самого производства. В производстве они лишь проявляются, неравноправным и не равнозначным распределением «произведённой стоимости» или всего произведённого. Социальные отношения равенства, когда труд продаётся не подлому капиталисту, а обществу, тот же наем, но образующий равное и равноправное взаимодействие человека и общества, есть утопическое видение социальных отношений.
Юридические отношения, правоотношения, по Марксу образуют социальные, отношения по поводу какого либо объекта. Этим объектом являются средства производства и капиталистическое государство, государство, как орган, всеми силами и юридическими уловками стараются упрочить этот статус – кво.
Этот принцип, идея, теоретический феномен частной собственности на средства производства, позволяют представить труд просто трудом.
Данное положение ещё и «продвигает» противоречивый факт, капитал, раньше самого труда. Теория марксизма всё объясняет не из труда, а из капитала, заранее или предварительно представляя капитал раньше того, что его создаёт, самого труда. Социальные отношения поэтому, представляются неравноправными, благодаря классовой структуры общества, где труд является предметом торга. Есть люди, которые покупают труд и есть, которые его продают. Из этого вытекает непременный вывод, для того что бы они стали равноправными необходимо не много ни мало, «изменить общество».
Изменить общество таким образом, что все, абсолютно все становились пролетариями, людьми, которые производят и с которыми отождествляется понятие труда. Пролетарии это производители общественного богатства. Общество пролетариата, поэтому, такое общество, в котором происходит распределение созданного общим трудом, большая часть «остаётся общественной», остальное распределяется по – труду.
В самом деле из понятия труда, представляемого Карлом Марксом, затратой человеческой рабочей силы, совершенно точно можно констатировать невозможность распределения по – труду, например, фрезерного станка.
Станок непосредственно не восстанавливает труд и потому не попадает в распределение по труду. Труд, по его производству, потому представляется «общественно – прибавочным». Не необходимым, общественно-необходимым, необходимым обществу, для непосредственного восстановления труда, а именно «прибавочным». Он по всем канонам марксизма является вещью или капиталистического или общественного присвоения.
Антинаучность теории придаёт именно распределение и распределение созданного сообща. Т.е. созданное сообща и коллективный труд, то что «придаёт обществу новые черты общественного, общего труда», есть утопия, потому что такового в обществе просто быть не может.
Как не может быть общества просто производящего, просто производящего полезные вещи. Производство сообща коллективно, что в принципе должно придавать обществу новый потенциал. То, что объединит трудящихся в производстве «для себя» и покажет высокую производительность, общественным устройством труда. Социализм представлялся именно таковым что он представлял и во – первых и в первую очередь коллективизм общего труда и совокупность общего производства.
Производительность труда, самое важное и самое главное, которую должна демонстрировать структура общего производства. Ведь теоретически 5 человек перенесут 5 брёвен быстрее, чем один и одно бревно.
Но что – то в условиях «социализма», такового было незаметно, т.е. почему – то оказался не реализованным самый главный принцип -интенсификации производства «другого общества».
На это есть веские причины, то что общее производство не может быть общественным, на основании понятий. Общее производство воплощается и представляет собой производство полезных вещей.
Но мы видим, что Карл Маркс «элементарной частью» капиталистического общественного производства представляет и анализирует товар.
Социализм же должен представлять «другое», не товарное производство, а простое производство полезных вещей, «потребительных стоимостей».
Капитализм если его рассматривать с точки зрения марксизма, так же представляет коллективное производство, коллективное производство наёмных рабочих, в котором капиталист просто не участвует, но это производство неправильно, неравномерно распределяется. Большая часть «произведённой стоимости» достаётся тому, кто в производстве не участвует. Капиталистам принадлежат «произведённые средства производства», которые пролетариату ни к чему.
Они просто представляют предмет их общего вожделения, для совместного применения в условиях «другого, обновлённого общества», реализации пролетариатом простого труда для производства полезных вещей справедливого распределения.
Ликвидировать частную собственность, поскольку «другое» общество это общество пролетариата, общество человека труда, трудовое общество, необходимо для того что бы превратить частную собственность, в общественную. Частная собственность, говорит марксизм, есть то, что придаёт обществу классовость, делит людей на капиталистов и наёмных рабочих. Общий труд на общих средствах производства представляет собой, по версии марксизма, благодатный и благословенный рай общего производства под названием социализм.
Принцип просто труда, его стоимости, не позволяют даже представить частную собственность на то, что обеспечивает труд. Частная собственность на бутерброд или пижаму выглядят нелепо. Частной собственности пролетариату просто не надо, она не вписывается в общество пролетариата, «трудовое» общество, общество производителей просто труда.
Из понятия труда, из теоретического его представления, общественная собственность просто необходима. Средства производства должны «принадлежать обществу» или составлять общенародную собственность, потому как труд есть просто затрата рабочей силы. Собственность на рабочую силу или собственность рабочей силы, не может выразиться из самого понятия.
Марксизм, потому, необходимо представляют, что частная собственность на средства производства держат человека труда в качестве его продавца. Частная собственность, поэтому неизбежное зло капитализма.
Отмена частной собственности означает превращение её в общую, общенародную. Общественные, общие средства производства, представляют социальные отношения в другом качестве. Она представляет общность производителей, просто труда или производителей «стоимостей» общественного предназначения на общих средствах производства.
Потому Карл Маркс, представляется Дон Кихотом, для которого мельницы представлялись страшным злом. Борьба с мельницами и борьба за общие средства производства создают пример бестолкового рыцаря.
В теории марксизма всё поставлено с ног на голову представлением очевидной значимости труда, труда который производит общественные ценности, «стоимости». « Труд как созидатель потребительных стоимостей, как полезный труд, есть не зависимое от всяких общественных форм условие существования людей, вечная естественная необходимость: без него не был бы возможен обмен веществ между человеком и природой, т. е. не была бы возможна сама человеческая жизнь»,23-52.
Возможно, или, скорее всего, что труд как «создатель потребительных стоимостей», не определяет общественную форму. Но мы же знаем и понимаем, что Карл Маркс, взялся за дело анализа капиталистического производства, капиталистического общества, в котором «товар элементарная форма».
Анализ капиталистического общественного производства, в котором товар в своей глубинной сущности, представляется просто полезной вещью «удовлетворяющий человеческие потребности», является профанацией.
Анализ «товарного тела», «1 квартера пшеницы», потому что он есть «благо» и потому обменивается на другие товары в различных пропорциях.
Карл Маркс или забыл или просто игнорирует очевидное, что товар не просто полезная вещь, а ещё и меновая. Что и представляет собой разницу и различие между просто полезной вещью и товаром. К тому же полезность вещи сомнительна, хотя бы из –за предположений самого К.Маркса, что вещь должна представлять: «не просто потребительную стоимость, но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость»,23-50.
Согласитесь, что полезность вещи и на основании этого её потребительная стоимость, как – то не очень согласуется с тем, что она не просто полезна, а полезна другим.
Простое противоречие заключено в том, что 1 квартер обменивается не потому, что он полезная вещь или «благо», а обмениваясь, представляя собой «меновую стоимость», только в таком качестве выражает свою обмениваемость. То его качество, которого не может быть в качестве полезной вещи или «блага», качества, которые определяют обмениваемость.
Проще говоря, только в обмене, когда 1 квартер пшеницы товар, потому что только там он выражает свои меновые способности. Только качество полезности вещи, представление её полезной вещью, маловато, что бы представить её в качестве товара.
Представление же вещи в качестве товара, потому что она полезна для других, начисто отметает «потребительную стоимость» товара. Полезность до того как она должна быть «полезной для других».
Игнорирование очевидного и привело к «созданию нового общества», в котором простым трудом производятся полезные вещи «для себя».
Он, как ловкий фокусник, подменяет понятия, представляя одно другим.
Очень интересна в этом контексте глава первая «Капитала».
Карл Маркс понятия потребительной стоимости, товара, вещи, представляет глыбой неразгаданных свойств понятий.
Вы думаете, что соотносятся, обмениваются, только меновые стоимости? Часы, аршин холста или тонна железа это товары на основании их полезности? Вы так же думаете, что товароведение изучает товарные, меновые стоимости?
Читайте «Капитал» - источник противоречивых знаний!
В предыдущей цитате, что бы настаивать на понятии труда, независимом от всяких общественных форм, Карл Маркс пользуется понятием потребительных стоимостей. Надо же представлять не потребительную стоимость, а товар и соответственно меновую стоимость, то, что является сутью и сущностью анализируемым К.Марксом капиталистического производства.
Анализ фауны пруда нельзя переносить на сайгаков.
В представлении потребительной стоимости и меновой, товарной непаханое поле противоречий.
Во - первых потребительная стоимость, то же вроде товарная, на основании взглядов Маркса на понятия, из – за того и потому что она «потребительная стоимость товара». Хотя нет, товар, меновая стоимость и полезная вещь, потребительная стоимость имеют разные значения. «Чтобы произвести товар, он должен произвести не просто потребительную стоимость, но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость»,23-50.
Получается, что вообще нельзя произвести товар как потребительную стоимость или вообще произвести, поскольку нужно условие, и это не условия простого производства вещи. Произведённой вещи нужно какое – либо условие, «Для того чтобы стать товаром»,23-50.
Во – вторых «как создатель потребительных стоимостей, как полезный труд», непонятно как воплощён в меновой или самой стоимости. Как может быть отношение товаров трудовым, если в «меновой нет ни капли потребительной стоимости». Стоимости, созданной непосредственным, живым трудом, производством.
Меновая стоимость что – то теоретически отличное от потребительной стоимости. От той самой стоимости, которую кроме как трудом, как полезным трудом и не создаётся.
Каков базис «меновой стоимости» или стоимости вообще, если не труд, не полезный труд, который как мы знаем «создаёт только потребительные стоимости» или полезные вещи, которые на основании полезности являются «стоимостями», в том числе основанные и на полезности труда.
Стоимость как понятие должно обосновываться трудом, который создаёт полезные вещи, на основании полезности и потребительных свойств возможно проявление стоимости как стоимости.
Но это есть и представляет собой «потребительную стоимость» и каковы основания меновой если «Как потребительные стоимости товары различаются прежде всего качественно, как меновые стоимости они могут иметь лишь количественные различия, следовательно не заключают в себе ни одного атома потребительной стоимости»,23-47.
На основании чего вещи становятся меновыми стоимостями или хотя бы на основании чего и как потребительные стоимости превращаются в меновые?
К.Маркс ответ не даёт и находит в том, что полезная вещь и стоимость, различные понятия. Вещь как вещь и вещь как стоимость, т.е. вещь обладает «натуральной формой и формой стоимости»,23-57. Вещь представляет собой «предмет потребления и стоимость».
Двойственная природа труда и предполагает что труд конкретно, как живой и непосредственный труд создаёт полезные вещи, в меновой он воплощается абстрактно. «Эта двойственная природа содержащегося в товаре труда впервые критически доказана мною»,23-51.
Подходя к этому объективно и даже предвзято, можно с категоричной уверенностью сказать, что тут существует явная непоследовательность.
Поскольку «меновая стоимость» больше «потребительной», то что есть «стоимость» больше предметной формы, того что создаётся, производится трудом. Труд, создавший лампочку, как материальный предмет, вещь с определёнными потребительными свойствами, почему – то увеличивается в обмене, в меновой стоимости, хотя производство лампочки представляет собой определённый «живой» труд.
Явно получается, что на основании «избытка стоимости» избыток труда, который трудно или очень трудно или практически невозможно объяснить избыточным производством. «Стоимостью» произведённой трудом и вообще имеющей материальный облик, поскольку материальный облик, материальное выражение труда представлено производством. Производство же полагает и представляет вещь в качестве полезной вещи, «потребительной стоимости». Но в «меновой» или самой стоимости, получается, почему то больше труда, труда который произвёл полезную вещь, потому что «больше стоимости».

 Отправлено: 23.12.14 06:53. Заголовок: В понятии труда и на..

В понятии труда и находится главное противоречие марксизма. Труд, как конкретный труд выражается обменом, «меновой стоимостью», а труд, представленный в полезной вещи, есть абстрактный труд.
Труд не просто труд, затрата рабочей силы, а труд тогда труд, когда он для других, для общества. Труд просто трудом и труд как просто производитель полезных вещей быть не может.
Не может уже потому, что совокупность полезных вещей не составляет сущность общественного производства. Общинного, разумеется, и конечно, но общественного, никогда и ни в коем случае.
Потому что общественное производство элементарной частью представлено не полезной вещью, а товаром. Совершенно другим понятием.
«При этом забывают, что различные вещи становятся количественно сравнимыми лишь после того, как они сведены к одному и тому же единству»,23-60
Оговорка Маркса, теория которого представляет одинаковость, соизмеримость вещей, ближе подводит к истине, тем что «количественно сравнимы», ПОСЛЕ того как УЖЕ сведены к единству.
Равенство вещей выражается обменом. Одна вещь равна другой только в обмене. ПОСЛЕ ТОГО вещи равны, а равны они в обмене и только там образуют единство и равность.
Карл Маркс же представляет равенство ДО ОБМЕНА, т.е. обмен вещей происходит на основании количественных свойств вещей. В марксизме обмен организованный.
Труд образует равенство вещей и сами социальные отношения, тем, что труд выражается в товаре. Труд по производству вещей есть абстрактный труд, который не «относится». Такой труд может произвести вещь, и производство полезных вещей отлично от товарного производства.
Это отличие составляет качественную разницу между общинным, коммунистическом и общественным производством
Из отношения товаров выражается труд, как труд.
Общество простых производителей или общество, в котором просто производятся полезные вещи, есть утопия. Общество, потому и общество что всё производится для других.
Социальные отношения образованы трудом, и государство является надстройкой над общественным базисом обмена труда.
Людей, обменивающихся трудом. Общество ещё не выходило за пределы социальных отношений капитализма. Эти отношения, отношения обмена трудом, социального взаимодействия посредством труда, придают вторичность, сопутствующими общественному устройству, такое проявление, как покупка рабочей силы.
Общественные отношения «социализма» можно даже не рассматривать, потому что это утопия и данных общественных отношений, отношений по поводу производства или всего произведённого, просто не может существовать. Данное видение общества не отражают действительно социальных отношения в нём.
Социальные отношения создаются, образуются трудом, а не продажей рабочей силы. То, что продаёт наёмный рабочий капиталисту, трудом не является. Это понятие далёкое от понятия труда, на которое ложится социальный смысл и посредством которого люди относятся, создают социальные отношения.
Социальные отношения действительно трудовые, но это отношение труда и труда или человека труда и другого человека труда или просто других.
То, что продаёт наёмный рабочий капиталисту или обществу называется рабочей силой. Её стоимость определяется количеством жизневосстанавливащих средств, средств необходимых для восстановления физических сил человека.
К понятию труда, данное определение и данная величина не имеет отношения ни с какого боку и не относится никак. Потому что стоимость труда определяется количеством общественного труда получаемого в обмене. Стоимость труда получается из отношения труда и труда, поскольку труд «стоит» другого труда.
Марксизм же априорно, предварительно, относительно всех понятий и значений определяет и называет стоимость, притом определённой величины, количество жизневостанавливающих средств, как стоимость труда. Это возможно, а в меркантилизме необходимо, для того что бы всё объяснить «из труда», из труда как «стоимости».
Сколько стоит труд токаря или труд пекаря? Что бы ответить на этот вопрос труд должен относиться к другому труду или для ответа на этот вопрос требуется социальное проявление труда. Производство гайки и булки есть затрата рабочей силы, что есть затрата рабочей силы, которую Карл Маркс позиционирует как труд по производству «товара и его стоимости».
Можно до посинения спорить, какова их разница теоретически и разница их величин, если не знать что труд в обществе существует раньше понятия рабочей силы.
Общество, в котором просто производится труд, является общиной.
Т.е. производство труда, задействование рабочей силы, хоть и существует раньше, но сам труд проявляется только в обмене и «стоит» другого труда, который и оплачивает рабочую силу.
Стоимость вначале, которая покупает рабочую силу, а сама рабочая сила «создаёт большую стоимость» относится к «азам меркантилизма», т.е. объяснением образования, начало понятия стоимости из того что она уже есть, уже наличествует. Это есть объяснение стоимости из стоимости.
Рабочая сила не «создаёт стоимость» необходимую для себя, обеспечивая своё собственное воспроизводство, являясь результатом равенства производства стоимости и стоимости покупки рабочей силы.
«Произведённая стоимость» сверх этого, потому и является «прибавочной».
Образ, горизонты и сущность «нового общества – социализм», вызваны и определяются тем, что рабочий в определённый промежуток рабочего времени производит «стоимость для себя».
Как в условиях капитализма, так и в условиях «социализма». Но в условиях социализма, капиталистическое присвоение заменяется общественным.
Карл Маркс, как неугомонный и последовательный меркантилист, объясняет весь процесс и все понятия их производства и из стоимости. Неумолимо «произведённая стоимость» товара, в которой стоимость труда, составляющая часть её, является строительным материалом «производства стоимости», вместе с «перенесёнными стоимостями».
«Например, стоимость сапог определяется не только трудом сапожника, но и стоимостью кожи, смолы, дратвы и т. д.»,23-326.
Если внимательно присмотреться к цитате, то Карл Маркс, только труд не «одарил» понятием стоимости. Хотя фактически он, в этом случае, должен иметь стоимость для «определения стоимости сапог».
Взаимодействие, суммирование «стоимостей» определяют стоимость сапог, хотя противоречия заключены в самом понятии. Будет ли сапог товаром, будет ли сапог обмениваться и соотносится с другим товаром – вопрос открытый и не очевидный. Так же как и такое понятие как «стоимость» самих сапог, как и «производство стоимости сапог», очевидно только в меркантилизме.
Понятие «произведённой стоимости» и самой стоимости сапога «железно» определяют его «стоимостное» отношение. Марксизм определяет тем что взаимодействует в товарах «стоимостью» и произведённая «стоимость» должна образовать отношения товаров в обмене.
Если констатировать, определять стоимость труда определённым количеством жизненных средств, теми же способами, что и стоимость кожи дратвы, то окажется что стоимость сапог, та стоимость что фигурирует в обмене или стоимость продажи, гораздо больше совокупной или суммированной «суммы стоимостей». Больше стоимости производства, если «активировать» все стоимости участвующие в производстве «стоимости сапог».
Получается что- то невероятное - «прибавочный труд и прибавочная стоимость» без всяких отношений и больше стоимости производства, как условия производства. Невероятность заключена в том, что «избыток труда и избыток стоимости» вызывается не производимым сапожником трудом.
Сапожник не производит избыток стоимости, хотя она почему – то появляется при продаже, обмене. Стоимость товара больше стоимости производства, но в то же время определяется производством «стоимости».
Явный парадокс, который определяет утопические взгляды Карла Маркса, состоящие в том что «настоящей наука становится тогда, когда переходит из обмена в производство». А не становится ли она, после этого утопической?
Избыточную «стоимость» производит отдельный сапожник, производит же «прибавочным трудом». Но определяется ли она «излишним производством»?
К тому, что стоимость сапог, почему то выше «всей суммы стоимостей», даже если сапожник не является наёмным работником, а просто шьёт сапоги для других. Если он работает в условиях найма, т.е. работает на капиталиста, значение «прибавочной стоимости» должна быть ещё больше.
Возможно ли «прибавочная стоимость» или прибыль производства сапог, если стоимость труда имеет жесткую привязку к стоимости, в том числе и жизненных средств. В этом случае имеет место «справедливая, трудовая стоимость», с проштампованной, выбитой ценой на боку товара и изменение её является главным государственным преступлением.
Преступление в том, что бирка, этикетка, ценник, является выражением «произведённой, трудовой стоимости» товара. Она являлась тем, что потрачено для её производства, изготовления, в том числе и труда, представляясь тем, что она «стоила» обществу.
«Трудовая стоимость», стоимость для обмена, продажи была главным достижением «социализма» и его несостоятельности одновременно.
Стоимость обмена и стоимость для обмена – теоретически разные и различные понятия. Стоимость обмена вещи это стоимость её реальной продажи, продажи допустим за деньги.
Стоимость для обмена является величиной организованного обмена, представляет собой пример или сущность «стоимостного обмена», когда вещь уже «произведённая стоимость».
Но это не столь важно, важно то, что данное представление труда, конкретно, фактически и теоретически, труда в качестве «производителя стоимости», одной из «стоимостей», создающей «стоимость сапог», долго будет держать нас в арьергарде общественного развития.
Потому то, что есть препятствие на пути развития, находится у нас в голове, находится в осмыслении понятий. Эти понятия понуждают нас ждать прихода нового общества, когда мы все вместе, по - братски, будем производить тихохонько «стоимости» для себя, для общества. По – братски и «по – труду» будем распределять «с огромным общественным остатком».
Труд не производитель стоимости, а всего лишь «стоит» другого труда, чем обеспечивается смысл и сущность общественного производства.
Смысл, которого не в том, что бы произвести соху, в качестве орудия для вспашки, представить её одновременно и полезной вещью и «произведённой стоимостью» для стоимостного отношения «произведённого товара». Вещь, товар не стоит затрат общественного производства, а «стоит» другого, общественного труда.
Анализ посредством марксиских и меркантилистических понятий приводит нас к утопическим взглядам на товар и на труд.
Допустим соха, «произведённая стоимость и товар», которая имеет отношение к другому товару, под собой огромные признаки и призраки, в том числе, допущений.
«Действительность» понятия товара и полезной вещи является её продажа.
Производство стоимости, «трудовая стоимость» вещи, которая обменивается на другую «трудовую и производственную стоимость» имеет по собой виртуальность понятия стоимости.
Понятие цены марксизм показывает «реализацией произведённой стоимости». Т.е. продажа за 1000 рублей, её фактически и практически цена, и есть «произведённая стоимость товара», которая до обмена на деньги, продажи просто «дремала в самой вещи».
Потому стоимость и есть цена, и никакого обмена не надо, обмен лишь констатирует равенство производимых стоимостей.
«Цена есть денежное выражение стоимости» марксизм понимает по своему – цена есть трудовое и стоимостное содержание самого товара.
Что представляет организованный, «стоимостной» обмен.
«Анархия производства», бельмо общества, по взглядам марксизма, является не дефектом, а сущностью, тем, что вещь стоит в обмене, а не «выражает, реализует свою уже имеющуюся, произведённую стоимость» в продаже, обмене, на те же деньги.
Обмен нельзя организовать «по стоимости», потому что обмен есть обмен «по – труду». Цена не есть выражение внутренней, произведённой стоимости.
Цена не есть констатация и проявление «внутреннего свойства» вещи, а продажа вещи, обмен её за деньги необходимо предполагают её дальнейший обмен за товар. Цена или обмен за деньги предполагают не то, что продажа действительно констатирует действительную стоимость товара в деньгах. Эта действительность и позволяет вещи взаимодействовать «как стоимость» с другими товарами.
Цена, всего лишь продолжает и откладывает, в то же время, обмен. Обращение есть всего лишь обмен, посредством денег и не более того.
Реализация товара за деньги не придают всеобщность обмена на основе «товарной, меновой произведённой стоимости».
Т.е. по существу обращение или обмен представляют собой обмен товаров, а не их «стоимостей».
Наука объясняет обмен, как сущность общественного производства, а не организует его из «произведённой стоимости», в том числе и труда.
Труд не может выражаться из производства потому, что производство труда не показывает свою полезность, как полезность для других, социальную полезность. Ведь только отношения труда, труда и труда образуют и организуют сущность общественного производства. Труд, только тогда труд, когда проявил себя социально, а не тогда когда произвёл полезную вещь. К тому же полезность этой вещи и должна представлять социальную полезность, полезность для других, а не просто полезность или полезность «в себе».
Меркантилизм же показывает этой сущностью стоимостное отношение, «произведённых стоимостей».
Стоимость не качество товара, образующее равенство товаров в обмене.
Обмен и только обмен показывают стоимость товара, тем, что он «стоит» другого товара. Обмен образует и организует равенство, равенством труда.
Оплата рабочей силы, которую предполагает Карл Маркс, априори, вначале, и действительно авансирует, есть результат не «первоначальной стоимости» и капитала который «покупает труд», а результат предыдущего обмена.
Обмен объясняет и выражает стоимость, а не стоимость обмен.
Результат полученной стоимости, капитала, выражаемого другим общественным трудом. Стоимость есть другой общественный труд, которая есть «кожа, смола и дратва», ингредиенты производства сапог, которые стоимостями и товарами являлись в предыдущем обмене.
Вещи, имеют стоимость только в обмене. Кожа, как материал для изготовления сапог имеет стоимость обмена, но не является частью «производимой» стоимости сапог, «стоимость», которая реализуется в сапогах, как его часть .
Кожа, которая в основном создаёт сапоги, не участвует как «основная стоимость» в произведённых сапогах, потому что сапоги «стоят» только другого товара и только в обмене.

 Отправлено: 23.12.14 06:54. Заголовок: Теоретические принци..

Теоретические принципы меркантилизма и связаны с тем, что он стоимость предполагает вначале, которая создаёт, производит стоимость отдельного товара переносом из «других товаров участвующих в производстве данного товара». Товара как элементарной части общественного производства.
В этом заключён не только меркантилизм, образование стоимости из стоимости, но и сомнительное представление товара просто произведённой вещью. Вещью, общественного, всеобщего производства, которая взаимодействует с другими товарами, посредство произведённой стоимости.
К тому представление «прибавочной стоимости», возможно через то, что товар имеет стоимостное взаимодействие. Через то, что товар это произведённая трудом вещь и стоимость товара это внутреннее свойство товара, придаваемое ему производством. «Прибавочная стоимость» представлена излишним, избыточным производством.
Стоимость это не «стоимость» самого товара, а то, что он «стоит» в обмене.
Почему стоимость товара больше стоимости его производства, если стоимость определяется производством и сама стоимость есть «застывший», материализованный труд? Стоимость вроде определяется производством и в то же время не производством. Стоимость товара больше стоимости его производства, необходимая констатация для объяснения «прибавочной стоимости».
Это есть гордиев узел меркантилизма. Представление образования стоимости из стоимости.
Через представление того что капитал затраченный на производство, увеличивается в обмене, являясь при этом производством. Т.е. стоимость производства и то, что действительно стоит товар, имеет разницу в виде «прибавочной стоимости» и сущность прибавочной стоимости состоит в том, что наёмный рабочий ПРОИЗВОДИТ это излишним трудом!
Т.е. рабочий производит больше стоимости, чем представляет стоимость производства? Если товар это произведённая вещь, о какой излишне- произведённой стоимости речь, возможно ли это?
Большая стоимость или вообще стоимость определяется обменом и она больше расходов на производство, потому что она покрывается из обмена потом. Стоимость производства есть ЗАТРАТА и эту затрату реанимирует не увеличенный труд по производству, а другой общественный труд, который больше затрат и представляет собой большее значение
Другой общественный труд является значением и сущностью «прибавочной
стоимости».
Олигархия, как явление, исчезнет представлением труда не как производства, а как социально – выражаемой его сущностью, сущностью выражаемой обменом, как полезностью для других.
Только представление того что труд «производит больше», представление труд затратой рабочей силы, полагает считать труд не самой большой величиной. Величиной общественного, социального отношения.
Труд создаёт и образует социальные отношения.
Представление того что труд просто труд, затрата человеческих сил, затрата ума, нервов и т.д.
Капитал, поэтому это не излишне – произведённый труд, (свехтруд). Т.е. только то и является только тем, что производит наёмный рабочий сверх собственных потребностей. Потому если бы рабочие производили только стоимость «для себя», то капитала как такового не существовало.
Это призрачные, убогие представления, потому что капитал представляет не произведённый, а другой общественный труд.
К тому же «прибавочная стоимость» не прибавочна, и не производится трудом, т.е. трудом большего производства.
Понятие производства больше производства вещи, можно внушать только слабоумным. Человек, произведя вещь, товар, продолжает над ней трудиться для повышения её стоимости, для объяснения большей её стоимости, вопрос не экономики, а психиатрии.
Стоимость (единственная и фактическая) товара действительно больше стоимости производства, но объясняется это обменом, а не «производством излишней прибавочной стоимости».
Так же как и объяснение «прибавочного труда», труда (это же избыточное производство), больше самого труда! Производительность труда здесь совершенно ни при чём. Если рабочий производит не 10, а 100, горшков в определённое рабочее время, это не причина с удовлетворением лишить его части произведённого, части «произведённой стоимости».
Хоть он «произвёл больше стоимости» в виде большего количества горшков, но труд или рабочее время осталось же одинаковым?
Разве производство, если оно и избыточное, это не труд, по марксистским меркам? Почему же он не попадает в распределение по труду?
«Прибавочная стоимость», как и любая стоимость это не произведённый, а другой труд, труд других. Потому распределение по – труду предполагает распределение ВСЕГО общественного продукта, а не той его части, которая непосредственно восстанавливает труд.
Теоретически принципиальный вопрос как« Капиталисту удаётся постоянно извлекать из обращения больше денег, чем он их бросает в обращение»,23-371. Что должно объяснить «прибавочную стоимость».
Об этом говорит непреложное правило меркантилизма. С точки зрения меркантилизма так и получается. Капиталист бросает, только не в обращение, а в производство, расходует на производство определённое количество денег, в результате обращения, продажи вещи, товара, получая большее их количество.
Это говорит в первую очередь о нашем меркантилизме, т.е. мы думаем и пытаемся определить обращение обращением, к сожалению, не товаров, а денег. Обращение это расширенный обмен товаров и не более того. Понятие обращения не относится к «обращению стоимостей».
Материализм происходящего представляет товарное обращение.
Меркантилизм и не даёт понять равенства товаров. Какое может быть равенство, если происходит обогащение капиталиста из выше приведённого условия?
Обращение это расширенный, увеличенный обмен, который не исчезает как сущность. Т –Д - Т, по сути представляет обмен товара на товар, которому деньги присваивают статус обращения. Товар, если исключить возможность обращения, стоит другого товара. Деньги просто показывают отношение не к данному товару, а к совокупному общественному продукту. Стоимостью первого товара является второй товар, деньги показывают какое количество другого товара будет куплено. Если кирпич продан за 20 рублей, а затем на эти деньги куплена ручка, то в принципе произошёл обмен, посредством денег. Обращение, потому обращение, что оно показывает и представляет отложенный обмен. Если на 20 рублей были куплены два банана, а не ручка, ничего не меняет. 20 рублей показывает возможность денег обменяться на другой, общественный продукт, которые чётко показывают размер получения общественного труда, что на данные деньги нельзя купить телевизор или, например, трактор. Совершить непропорциональный обмен.
Т.е. деньги создают возможность расширенного обмена не отменяя его сущности, товар стоит товара.
Можно с уверенностью констатировать равенство и равенство труда, в том числе, в кирпиче, ручке и двух бананах.
Не отменяя сущности обмена, который констатирует один единственный обмен двух товаров.
Положение товара «имеющего многие меновые стоимости» «всеобщие отношения стоимостей»,
1 сюртук = 20 аршинам холста
10 ф. чаю =
40 ф. кофе =
1 квартер пшеницы =
2 унции золота =
½ тонны железа =
x товара A =
и т. д.

относятся к «чудесам» меркантилизма.
Т.е. только сюртук и только один раз может обменяться на 20 аршин холста, как и остальные вещи. Обмен и только обмен может констатировать их равную, одинаковую стоимость, тем, что они «стоят друг друга, а не равная стоимость образовать их равный, пропорциональный и всеобщий обмен.
То, что хочет внушить К.Маркс посредством стоимостного или денежного обмена Д – Т – Д, относится не к экономике, а как называл её Аристотель, хрематистике.
Общественный процесс обмена показывает что люди обменялись товарами, для удовлетворения своих нужд, потребностей Т – Д – Т, обмен, в котором деньги сыграли роль обращения.
Д – Т – Д, предполагают, что данный товар, просто или банально перепродан.
Но это во – первых не экономические отношения, которые изучают обмен, а не перепродажу, во – вторых деньги представляют результат одного обмена, являясь или образуя обращение. Обмена, в котором товар «стоит» товара.
Т.е. в этом случае К.Маркс, сравнивает результат двух различных обменов.
В первом случае, где товар обменивается на товар и во – втором, где товар вновь продаётся, или точнее перепродаётся. Ничего удивительного в «увеличении стоимости», денег, нет, поскольку товар перепродаётся, т.е. это можно представить только так Т – Д – Т – Д – Т.
«Увеличение стоимости» происходит из разности совершенно различных обменов. Первый, в котором товар стоит товара из-за его полезности.
Перепродажа того же товара означает другую его полезность.
Кто жил в СССР, представляет что так «обращается дефицит».
Меркантилизм, утопическая наука, говорит нам что деньги, стоимость потраченные на покупку труда в определённый момент производства «стоимости» составляют фифти – фифти стоимости, т.е. равенство стоимостей. Производство труда, который продолжается дальше, показывает равенство. Время производства, надо полагать, сравнивается с деньгами.
Сравнимы ли эти две величины? Можно ли сравнить производство и стоимость? Ответ очевиден, если это «производство стоимости».
Далее или более произведённая стоимость является избыточной и составляет сущность капитала.
Для представления утопических взглядов Карла Маркса достаточно процитировать: « Если один час труда выражается в количестве золота, равном половине шиллинга, или 6 пенсам, и если дневная стоимость рабочей силы составляет 5 шилл., то рабочий должен работать ежедневно десять часов, чтобы возместить дневную стоимость своей рабочей силы, уплаченную ему капиталом, или произвести эквивалент стоимости необходимых ему ежедневно жизненных средств»,23-324.
Производство и стоимость несовместимые понятия, так же как утопическое понятие производство труда, производство которого в один час «выражается в количестве золота».
Т.е. показано «производство стоимости», по существу и фактически восстанавливающая и стоимость капиталистических издержек, и стоимость труда, восстановления, которые по сути одно и то же.
Что отделимо показывает «производство стоимости» для себя, стоимость собственного восстановления и «производство стоимости» для других.
По К.Марксу излишне произведённая стоимость и только стоимость для других, является сущностью капитала. Человек, как человек, как трудящийся должен довольствоваться «производством стоимости» для себя. Чем вообще определяется и оправдывается сущность человека и общественного производства вообще. Тем, что человек, рабочий «производит стоимость для себя» при любом общественном устройстве, в любом обществе.
Этот принцип и был главенствующим в «обществе пролетариата», трудовом обществе, обществе производителей «стоимостей». Что «рабочий должен ежедневно работать десять часов, что бы возместить стоимость своей рабочей силы» - примитивные сказки меркантилизма.
Сколько бы человек не работал, он не «создаст стоимости» ни вообще, как понятия, как сущности, ни тем более стоимости своей рабочей силы, что бы потом «работать на капиталиста», создавать «капитал».
Капитал потому и представляет «излишне произведённую стоимость», только то что наёмный рабочий производит после «производства собственной стоимости» или стоимости «для себя».
Сущность капитала и стоимости в другом, общественном труде. Он является не излишне – произведённым трудом, а всем трудом, получаемым из обмена.
Т.е. капиталистом, владельцем капитала, может быть и человек, который не использует наёмного труда, человек, которому некому «производить прибавочную стоимость».
Капиталист оплачивает рабочую силу из обмена, другим общественным трудом и разница между деньгами(общественным трудом), «брошенными в обращение», «созданной или произведённой стоимостью» или расходами на производство и деньгами (общественным трудом) получаемых из самого обращения составляют доход или «прибавочную стоимость».
Капитал не образуется произведённым трудом, трудом произведённым сверх потребностей рабочего, сверх стоимости рабочей силы.
Капитал это другой труд.
В обращении товаров деньги имеют второстепенное значение.
Обращение это просто расширенный обмен товаров посредством денег.
Сомнительные принципы изменения общества связаны с тем, что Карл Маркс теоретически небрежно подходил к понятиям.
Он анализирует капиталистическое общество, даже близко не подходя к тому, что есть общество вообще, чем и как оно образовано.
Что представляет собой общество лишённое социальной формации.
Карл Маркс представляет для этого единственный ответ, совместное производство просто труда. Труда «вне социальных форм», тогда как только труд придаёт социальную форму обществу, потому как он для других.
Только в таком качестве и свойстве он есть конкретный труд.
Просто труд, простой труд или затрата рабочей силы есть главная теоретическая недоработка Маркса, потому что он представляет «всеобщую социальность равнозначного труда».
«Труд, изо дня в день приводимый в движение совокупным капиталом общества, можно рассматривать как один-единственный рабочий день»,23-318.
Потому изменить его качественно, в общество всеобщего просто труда является утопической его мыслью. Труда, который будет производиться «для себя», труда, отношение которого невозможно, труда , который просто производится для обеспечения общественного блага.
Идеалом такого производства является первобытная община. Он является дальтоником по отношению к понятиям общества и общины, впрочем, как и по отношению к понятиям труда и рабочей силы.
Он не может представить и не представляет принцип, по которому эти понятия возможно отделить. Община для него это качественное общество в высшей степени организованности, а рабочая сила это то, что производит «все стоимости на земле».
Неизменно из такого представления товар есть «элементарная форма» производства, которая своим качеством стоимости «цепляется, взаимодействует» с другими товарами общественного производства.
Труд «создаёт стоимость» в товаре, которая образует его отношения с другими товарами.
Это игнорирует само трудовое отношение товаров, вместо него оно представляется стоимостным.
Самое же главное принижает, нивелирует положение труда в обществе.
Труд не «производит стоимости», он их образует свои отношением, отношением труда и труда. Это объясняет, то почему люди в первобытной общине не додумались над таким качеством вещи как стоимость.
Если бы они это смогли, то не было бы никаких перепетий и перетрубаций классового общества. Сразу бы стоимостное отношение товаров создало гармонию и справедливость трудовых отношений.
Как называется то понятие, чем являются ботинки в руках сапожника или хлеб в руках производителя - ответ марксизм не даёт.
Вернее даёт столько ответов, что невозможно понять.
Продукт труда является и полезной вещью, потому что есть воплощение полезного труда и товаром, потому что «должен быть передан в другие руки посредством обмена», так же как и быть стоимостью для пропорционального, стоимостного обмена.

 Отправлено: 23.12.14 06:55. Заголовок: Настоящий коммунизм»..

Настоящий коммунизм» это теоретически обоснованное, посткапиталистическое общество с общими, общественными средствами производства. Общественное производство коммунизма представлялось общим трудом на общих, общественных средствах производства. Что и было в истории нашей страны, когда социализм был «в основном построен».
Общественные средства производства не один год образовывали общественное производство.
Почему же всё закончилось крахом и ушло в тар – тарары?
Ясно то, что Карл Маркс, взял не ту систему координат, не ту основу, которая, определяет и выражает социальное устройство общества и социальное поведение людей.
Социальное поведение человека он никак не связывает с его трудом. Само поведение он связывает с условиями производства труда в обществе.
Труд в обществе для него очевидный факт, который предполагает невозможность труда вне его.
Просто труд в обществе полагает просто к нему относиться, т.е. труд это простой труд по производству. Что полагает определённый взгляд на общественное производство, который представляет общественное производство, как общее, совместное, по производству полезных вещей.
Карл Маркс пишет о «многообразии разнородных потребительных стоимостей», в которых проявляется общественное разделение труда.
«Оно составляет условие существования товарного производства, хотя товарное производство, наоборот, не является условием существования общественного разделения труда».
Для него общественное производство представляется, прежде всего, производством общественно - полезных вещей.
Производство, где оно выступает как товарное производство, производство товара, ничем не оправдано, по его взгляду. Он приводит пример общественного производства, в котором продукт труда не становиться товаром – в первобытной общине и на современной фабрике.
Это показывает пример общего производства труда, которое отлично от действительно – капиталистического, производства, где всё производится на продажу.
Если в годы советской власти был популярным лозунг «Мы придём к победе коммунистического труда», то он и означает, что производство в данной социальной системе будет общим, совместным. По крайней мере, не товарным, потому как товарное производство не может быть общим, совместным.
Как справедливо пишет К.Маркс «Только продукты самостоятельных, друг от друга не зависимых частных работ противостоят один другому как товары».
Самостоятельность, независимость товаров, составляют и представляют независимость труда и человека труда.
Это в принципе объясняет одновременно и «застой» в общественном производстве, тем, что развитие общества обоснуется и объясняется развитием индивидуального человека или человека индивидуально.
Может ли человек развиваться, если его лучше или хуже кормить?
К тому же это можно объяснить, на примере нашей истории, эффективное производство в экстремальных условиях (войны, разрухи после войн и революций), тогда когда общество функционирует как община.
Общественное устройство с независимостью труда, производства отдельного человека, товарность такого труда, ломают всю картину идеально - коммунистического, общего, совместного производства.
Товарное производство основано на отношении товара и другого товара и представляет именно человеческие отношения, как сами отношения вещей.
С чем сам К.Маркс был категорически несогласен. Полезность труда не может быть выражена поскольку он просто труд и затрата рабочей силы.
В его работах нет нигде, где бы он констатировал конкретный труд и «живой», в смысле затраты рабочей силы, к этому не относится.
Товарное отношение представляют отношения человека и человека, потому что производимая вещь предназначена для другого человека или для других вообще. Потому продукт труда представлен не просто полезной вещью, а полезной вещью для общества, для других.
Труд производится не в обществе, а для него. Потому труд понятие социальное, только в таком случае и в таком качестве он конкретный труд.
Труд образовывает и отражает социальные отношения в обществе, только посредством труда люди относятся друг к другу.
Социальные отношения образованы трудом.
Просто труд в обществе, где он просто труд, не отражают, не выражают социальных отношений. Если они и выражают, то это не общественные, а общинные отношения, отношения в которых отсутствует товар, как выражение и воплощение труда.
Общественные отношения отражают товарность выражения труда, т.е. производство на продажу, обмен, а не для себя, является сущностью общества.
Капиталистическое производство, по мнению Маркса, это производство труда, когда оно находится под контролем капиталиста, присваивающего некоторый избыток производства. Лицемерная сущность капиталистического производства, по мнению К.Маркса состоит в том, что капиталист производит вещи – товары не для них самих, а для того что бы грабить и эксплуатировать рабочих, присваивая произведённую ими «прибавочную стоимость».
Это мнение и предполагает социальные отношения в производстве, в «производстве стоимости», как отношения меду капиталистом и наёмным рабочим. Там где происходит распределение «произведённой стоимостью».
Производство под контролем общества, представляет другой общественный строй, когда происходит экономия труда. Экономия общественного труда происходит за счёт того, что обществу не надо производить лишние машины и избыточно, допустим, уголь. Ведь если обществу надо 100 машин, зачем производит 200 или промышленность нуждается в определённом количестве угля, зачем производить сверх того?
Оптимизация общественного производства даст фору тому общественному производству, которое представляет капитализм – независимое производство, под управлением, руководством каждого отдельного капиталиста, приводит к тому, что производство анархичное, бесплановое.
Плановое и передовое общество – социализм, знает, что и сколько производить, что и является его основной чертой.
Добавляя к этим словам, основной чертой утопии. Утопии, потому что общественное производство образуется не из предполагаемо – полезных вещей. Производство, которое полагает, что эта вещь будет полезна через год или месяц, обречено. Обречённость связана с казалось непреложным : «Дело также не в том, как именно удовлетворяет данная вещь человеческую потребность: непосредственно ли, как жизненное средство, т. е. как предмет потребления, или окольным путём, как средство производства»,23-44.
Обречённость такого производства связана с понятием полезной вещи.
Её полезность не полезность «в себе», и не полезность потом, полезность проявляемую «окольным путём», как полезность средств производства, а конкретная и сиюминутная полезность для других.
Одно из свойств товара заключена не в способности, возможности удовлетворять человеческую потребность вообще. Товар должен удовлетворять общественную потребность, потребности других. Потому труд содержится в товаре, не как в вещи материализованной трудом, просто полезной вещи, полезность которой и придаёт полезный труд. Труд содержится в вещи полезной для других, социально – полезной вещи.
Для Карла Маркса социальная полезность вещи определяется производством в обществе. На основании этого общественное производство это производство вообще и производство уже социально – полезных вещей для себя. В то же время дефект капитализма, по взглядам К.Маркса, состоит в том, что всё производится на продажу, а не для себя, не для непосредственного потребления.
Потому и оттого и всё это довольно принципиально, что человек не производит стоимость для себя, не производит стоимость своей собственной рабочей силы. Свой труд и труд для себя химера марксизма. Для того чтобы воспроизвести стоимость рабочей силы, (прежде было) необходимо 10 часов труда»,23-331. Как бы и сколько бы человек не работал, он не может воспроизвести стоимость своей рабочей силы. Как и стоимости вообще, потому что это другой труд.
Проще говоря, цитата Маркса показывает утопическое понятие труда, труда для себя, который создаёт стоимость для себя.
Всё производство осуществляется не для себя, не для удовлетворения потребностей, а для удовлетворения общественных потребностей, потребностей других.
Утопические черты и выражают то, что марксизм представляет производство полезных вещей и потому «стоимостей», путая стоимость и ценность.
Моя квартира и рубашка имеют ценность, но не стоимость, если они будут иметь стоимость, они будут приравниваться к другому товару, будут «стоить» его. Стоимость образуется и проявляется в обмене. В таком случае, мне придётся жить на улице и лишиться любимой рубашки, в которой я родился.
«Производимые, трудовые стоимости» в виде полезных вещей и соотносятся в утопической теории марксизма.
Общественное, общее производство «стоимостей» на общественных, общих, средствах производства являлось основной чертой «нового общественного строя – социализма».
Принимая данную структуру производства надо понять, что она предполагает РАСПРЕДЕЛЕНИЕ всего произведённого, распределение «производимых стоимостей».
РАСРЕДЕЛЕНИЕ по – труду, причём распределение по труду касается только части произведённого. Произведённые средства производства по труду не могут распределяться из понятия самого понятия труда представляемого Карлом Марксом затратой человеческих рабочих сил.
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ общественного труда имеет тот существенный недостаток общественного устройства, что распределение происходит только частью по – труду, что принижает труд. Производство трудом нужных обществу вещей, показывает производство больше труда, который его осуществил.
«Избыточное производство» вполне определённое понятие марксизма.
«Избыточно» оно по отношению к труду, (труд производит больше) и к общественным потребностям обеспечения труда.
Общественные потребности производства определяются действительно общим, например производимые средства производства, и общественные потребности по восстановлению труда, производство жизненных средств.
Марксизм очевидно показывает распределение по – труду не совокупно – общее производство, а только частью, частью, которая непосредственно обеспечивает восстановление труда.
Общественные потребности определяются общественными способами. Как представлял это сподвижник К.Маркса, «если общество может высчитать, сколько ему надо хлеба, то также можно высчитать количество обуви».
Управление трудом по производству и для производства общественно-нужных вещей, утопическая мысль марксизма.
Вот это и выразил Адам Смит в «Богатстве народов»: «Мясник имеет в своей лавке больше мяса, чем сам может потребить, а пивовар и булочник охотно купили бы каждый часть этого мяса; они не могут ничего предложить ему в обмен, кроме различных продуктов их собственного промысла, но мясник уже запасся тем количеством хлеба и пива, которое ему нужно на ближайшее время. В таком случае между ними не может состояться обмен».
Что показывает структуру общественного труда не тем что его задача «справедливо распределить произведённое просто трудом».
Задача труда ПРОЯВИТЬ СЕБЯ СОЦИАЛЬНО, полезностью его другим.
Проявлением этой полезности является обмен, а не производство общественного блага, «производство стоимости», в виде хлеба, пива ит.д.
Такое представление или представление такого, легко полагает отношение стоимостей, производимых трудом.
Для Карла Маркса неважно социальное проявление труда, т.е. проявление социальности труда, социальной его сущности. Он с уверенностью будет утверждать равенство хлеба, пива и мяса из равенства производимого труда и равенства производимых стоимостей. Тогда как равенство образуется в обмене на основании социальной полезности вещей, полезности вещей для других.
Простота с которой К.Маркс решается на анализ обмена товара на товар, можно назвать святой.
«например, один квартер пшеницы, обменивается на x сапожной ваксы» …23-46. Такое условие возможно только в том случае, если обе эти вещи представляют полезность для других. Их общественную полезность и показывает обмен. Обмен образован их практической полезностью, полезностью для других. Такое допущение имеет серьёзные основания в виде уже образованного обмена.
Он образован не тем, как это предполагал К.Маркс их произведённой стоимостью, свойством вещи, которая образовывает и определяет их стоимостное отношение.
Ведь если «Возьмём два товара, например один сюртук и 10 аршин холста. Пусть стоимость первого вдвое больше стоимости последних, так что если 10 аршин холста = w, то сюртук = 2 w»,23-51.
Можно анализировать непосредственный обмен, когда один товар обменивается на другой в определённой пропорции. Но создавать эти пропорции тем что «пусть стоимость одного товара, вдвое больше первого», типичный пример утопического стоимостного отношения товаров.
Стоимостное отношение или отношение стоимостей товаров, для Маркса непреложно и очевидно. Из такого отношения, по – видимому, и создаются сами отношения товаров. Отношения, которые можно создать из «произведённой стоимости каждого из товаров».
Для К.Маркса общественную полезность эти вещи представляют из их производства, как производство абстрактно – полезных вещей, полезных вещей вообще. Вещей, которые взаимодействуют посредством «производимых стоимостей», приводя формулу «капиталистически произведённого товара» W = c + v + m».
Если обратить внимание на то, что он нигде не показывает и нигде не представляет принципиальное отличие «социалистически произведённого» товара. Это связано с тем, что социальные отношения по Марксу образуются в производстве и «произведённый товар» уже отражает и выражает эти отношения.
Разница «произведённых товаров и их стоимостей» можно представить только из разницы общественного производства. Общее, при «социализме» и капиталистическое, где «всё на продажу».
Стоимости для себя и стоимости на продажу в своей утопической сущности отражают «стоимость», когда её нет. Её нет в производстве, потому что товар становиться товаром только в обмене и только в обмене «стоит».
Стоимость образуется в обмене и обменом, обменом в котором товар «стоит» другого товара.

 Отправлено: 23.12.14 06:56. Заголовок: Приводя пример стоим..

Приводя пример стоимостного отношения товаров. «Холст =сюртуку – это основа уравнения», при том « В этом отношении сюртук служит формой существования стоимости, воплощением стоимости [Wertding], потому что только как стоимость он тождествен с холстом»,23-60.
«Но сюртук и холст — не только стоимости вообще, но и стоимости определённой величины»,23-55.
«Товар может быть продуктом самого сложного труда, но его стоимость делает его равным продукту простого труда»,23-54, «Но в стоимости товара представлен просто человеческий труд, затрата человеческого труда вообще»,23- 54, «как стоимость холст может относиться к сюртуку как к чему-то равноценному или способному обмениваться на него»,23-60, «В выражении стоимости холста полезность портняжного труда сказывается не в том, что он изготовляет платье, следовательно, — и людей *, а в том, что он производит вещь, в которой мы сразу видим стоимость»,23-69, «труд, затраченный на производство полезной вещи, выступают как «предметное» свойство этой вещи, как её стоимость»,23- 72.
«добыть себе форму стоимости является, так сказать, частным делом отдельного товара, и он совершает это без содействия остальных товаров»,23-77.
Представление стоимостного отношения основано и обосновано только тем что «сюртук есть воплощение стоимости и как стоимость он тождественен с холстом».
Тем, кто уверовал в незыблемость воплощённой стоимости, и стоимостного отношения можно привести другие слова К.Маркса, показывающие его непоследовательность.
«Я не могу, например, выразить стоимость холста в холсте»,23-59.
«Каждый товар, стоимость которого должна быть выражена»,23-63,
«Холст выражает свою стоимость в сюртуке»,23-58.
«Мы видели, что когда какой-либо товар A (холст) выражает свою стоимость в потребительной стоимости отличного от него товара B (сюртуке),23-66.
«Так как никакой товар не может относиться к самому себе как эквиваленту и, следовательно, не может сделать свою естественную наружность выражением своей собственной стоимости»,23-67.
Так и хочется спросить, а как же товары соотносятся, в таком случае, если такое свойство товара как стоимость призрачна.
Если товар не имеет «своей» стоимости, то, как же образуется стоимостное отношение товаров с непременной их относительностью и эквивалентностью? Теория Карла Маркса необходимо показывает относительность и эквивалентность стоимостей и если товару отказано в понятии стоимости, то, как образуется его эквивалентность, равность с другим товаром?
Зачем дурачить людей стоимостным отношением товаров, если товар не имеет стоимости и его стоимость, например, «выражает другой товар»?
Что, выходит, про стоимостное отношение товаров, это сказки, если невозможно выразить стоимость холста в холсте.
Потому конкретно и категорично можно отметить и констатировать что отношение товаров не стоимостное, а непосредственно товарное, отношение, которое образовывает труд.
Непосредственно товарное отношение отлично от стоимостного тем, что товарное образовано общественной полезностью вещей, но их не внутренним состоянием, по которой они «стоимости», а полезностью для других.
Стоимость товара определяется тем, что он «стоит» чему равен.
Какова стоимость товара определяет и определяется обменом, и громадная претензия к Карлу Марксу состоит в том, что он не довёл до логического конца мысль «40 аршин холста «стоят» — чего? Двух сюртуков»,23-66, или его предположение x товара A стоит y товара B»,23-58.
Утопия марксизма связана с тем, что он показывает и представляет стоимость качеством вещи образованную производимым трудом и полезностью «в себе».
Товар не имеет не имеет такого качества как стоимость, он просто «стоит» в обмене и стоит он другого товара, что и есть его стоимость.
Потому стоимость 40 аршин холста представляет и выражена двумя сюртуками, а стоимость x товара A представляют y товара В.
Стоимость товара W = c + v + m , показанная и представляемая К.Марксом, как «создание стоимости произведённого товара», указывает распределение на c + v + m как на распределение другого товара.
«Созданная, произведённая стоимость» товара меньше её действительной стоимости. Действительная стоимость определяется обменом, т.е. только в обмене товар «стоит» потому что он стоит другого товара.
Потому марксизм необходимо показывает «производство стоимости» больше стоимости производства. Что содержит в себе противоречие материальной сущности вещи, материализм вещи, её материальный облик определяет стоимость производства. Стоимость затрат необходимых для обретения вещью потребительных качеств материальной вещи. Т.е. является тем, сколько капитала, сил, труда ит.п. необходимо капиталисту или обществу для её производства.
«Прибавочная стоимость» жизненно необходима для того чтобы объяснить стоимость больше стоимости производства.
Что может и помогает объяснить стоимость товара, но лишает теорию принципов материализма.
Полезность вещи социальная, проявляемая в обмене, как полезность её другим, как и трудом является такое понятие которое проявляет там же свою общественную полезность. Всё остальное это затрата рабочей силы, т.е. производство мяса, хлеба и пива и т. д, образована понятием рабочей силы.
Только в обмене труд является действительным конкретным трудом.
Производство хлеба и пива булочником и пивоваром, труд по производству хлеба и пива является абстрактным, потому что не проявляет свою социальную сущность.
Представляя труд просто трудом, «затратой рабочей силы», Карл Маркс представил теорию в которой общий труд мясника, булочника и пивовара, распределяется. При этом общий труд, по его взгляду, ликвидировал острые углы общественного производства и увеличивал, в конце концов, соединённым трудом общее производство.
К.Маркс не исследует общественное производство, хотя источником его исследования является именно капиталистическое производство.
Он не исследует, потому что находит готовые формы общего производства, в примере общины или отдельного капиталистического предприятия.
Продажа же капиталиста того что произвели ему наёмные рабочие простым дефектом капиталистического строя. Дефект как раз и состоит в том, что произведённые вещи используются не в присущей им качестве, в качестве вещей для непосредственно для использования, потребления. Сущность капиталистического производства состоит в том, что всё производится на продажу.
При этом идеализируется общее производство наёмных рабочих отдельного предприятия. По своей сути оно не капиталистическое, поскольку производится сообща и представляет «зародыш социализма».
То что капиталист всё это продаёт, обменивает, страшным и ничем не объяснимым дефектом капиталистического производства. Дефект, который показывает «производство стоимости» общим трудом наёмных рабочих.
Продажа ещё коварна тем, что в ней «реализуется прибавочная стоимость», созданная заранее.
Идеал общественного производства состоит в том что это «производство стоимостей», больше «стоимостей», затраченных на их производство.
Немаловажный факт состоит в том капиталист, продавая произведённое, присваивает ПРОИЗВОДИМЫЙ труд юридически принадлежавших ему наёмных рабочих. Присвоение объясняется тем, что рабочие совместно производят больше стоимости, чем стоит их труд.
«Стоимость рабочей силы, т. е. рабочее время, необходимое для её производства, определяет собой рабочее время, необходимое для воспроизводства её стоимости»,23-324.
А не труд ли это «для себя», который по определению не может быть трудом? Труд «для себя» является абстрактным трудом.
Утопия и утопичность марксизма связана и определяется «производством стоимости» «для себя», в которой «Та часть рабочего дня, которая производит лишь эквивалент оплаченной капиталом стоимости рабочей силы, принималась нами до сих пор за величину постоянную, и она действительно является постоянной величиной при данных условиях производства на данной ступени экономического развития общества»,23-323.
К.Маркс неумолимо показывает производство труда, который «производит стоимость», ежеминутно, ежечасно ит.д., являясь при этом не только величиной, но и величиной стоимости.
Капитал, по взглядам Карла Маркса это излишне произведённая стоимость, обеспеченная производимым трудом наёмных рабочих.
Для него капитал, это излишне, избыточно произведённый труд.
В ней он утверждает, что присвоение неоплаченного труда, труда который производит наёмный рабочий, связано с тем, что рабочий трудится на средствах производства капиталиста. Капиталисту это даёт основания для того чтобы не полностью оплачивать труд наёмного рабочего, часть «произведённой» трудящимся «стоимости» он присваивает.
«Общество пролетариата», которому принадлежали средства производства, делало это один в один. Народное государство с общими (народными) средствами производства, делало это один в один.
Существующие до сих пор общественные системы были системы присвоения труда. Если российскому уху ближе понятие воровства, вспомним Н.М. Карамзина, то это есть то что просто мы даже близко не были к истинному социальному состоянию, социальной системе, называемой социализмом.
Всё воровство или присвоение основано на присвоение труда.
Но присваивается не производимый труд, который не есть «стоимость», а присваивается другой труд, которого «стоит» данный.
Олигархи и олигархия будут существовать до той поры и до той степени, когда бы будем признавать их руководителями, организаторами нашего просто труда, который мы производим в обществе, производя различные «стоимости».
До той поры, когда будем считать, что они действительно покупают наш труд, который производит «стоимости», частью присваиваемой ими.
Что происходит действительное взаимодействие и изначально – теоретическое труда и капитала.
Изначально теоретическое это взаимодействие труда и труда и потому такое понятие как «стоимость» представляет и представлено совершенно другим трудом, трудом, который «стоит» в обмене.
Они присваивают не наш труд, а тот труд, который «стоит» нашего произведённого, другой общественный труд.
Потому актуальный вопрос, когда на Руси исчезнет коррупция, имеет вполне конкретный ответ, когда общественное устройство будет удовлетворять принципу каждому по труду. Каждому по – труду это не значит, рабочему достойно заплатить за изготовленную им вещь.
В любом случае это будет выражать принцип меркантилизма, существование стоимости раньше самой вещи, вещи как товара, вещи в обмене.
Вещь «стоит» только в обмене, потому что она «стоит» другой вещи.
Только обмен показывает действительную стоимость вещи.
Говоря о государстве, надобщественной сущности, которую образуют налоги, то резкое сокращения воровства бюджета, чем и являются налоги, будут определяться тем, что государство как орган, организация будет следить только за собой. Перераспределять, делить и улучшать общество и общественное производство исчезнет необходимость.
Подытоживая, можно сказать что, это произойдёт тогда, когда произойдет действительное разделение общества и государства.
Особняком стоит вопрос почему общество, государство строго соблюдая принципы деления законодательной, исполнительной и судебной власти почему – то забыло отделить общество от государства.
Такой вопрос просто затушёвывается, «строительством капитализма», из которого и произошло такое отделение.
В это надо винить не государственных мужей, а самого себя, потому что оплата труда из принципа удовлетворения жизненных потребностей, представляется нам нормальной и естественной. Потому что труд просто труд и человек просто человек, производящий «стоимости».
Человек ещё не «созрел» для представления себя социальным человеком, человеком общества, его пупом.
Винить самого себя, потому что естественно сложилось общество капиталистов, а не общество трудящихся. Трудящимся понятие труда Карл Маркс преподносил затратой рабочей силы, ума нервов ит.д. что подразумевает стоимость труда стоимостью жизненных средств, необходимых для их восстановления.
Жизни на положении животного, чем и является принцип цены труда, мы должны благодарить борца за интересы трудящихся Карла Маркса.
Благодарить за то, что стоимость труда, выражаемая набором необходимых жизненных средств, образует, создаёт саму стоимость товара.
Стоимость труда является частью стоимости товара.
Этот принцип положен в основание определения стоимости товара, т.е. стоимость товара образуется из «перенёсённых и переносимых» стоимостей капитала и стоимости труда, купленного по случаю на рынке капиталистом.
Потому я бы поставил эпиграфом к «Капиталу» Карла Маркса, его же слова «стоимость представляет собой просто сумму стоимостей», 23-203, что бы читатель понял, о чём идёт речь в исследовании.
Что сразу становился ясным меркантилизм автора, представляющего образование стоимости товара из «сопутствующих стоимостей».
«Первоначальная стоимость» не определённое количество денег, капитала, «стоимость» для определения стоимости.
Первоначальная стоимость или вообще стоимость образуется в обмене.
«Если процесс образования стоимости продолжается лишь до того пункта, когда уплаченная капиталом стоимость рабочей силы будет возмещена новым эквивалентом, то это будет простой процесс образования стоимости. Если же процесс образования стоимости продолжается далее этого пункта, то он становится процессом увеличения стоимости,23-207.
Хочется непременно узнать, как определяется эквивалентность купленной заранее рабочей силы и образованной стоимости, «до известного пункта» в самом производстве.
Интерес представляет не любопытство, а научный интерес, потому как всё исследование происходит из того что одна вещь равна другой.
Равенство «до известного пункта» не представляет собой то, что можно подвергнуть анализу. Она представляет некоторую констатацию, в которой фигурирует даже не стоимость труда, а стоимость рабочей силы.
Рабочая сила производит больше стоимости.
В этом положении есть и правда и неправда.
Потому разница между понятиями и представляет собой разницу стоимости, но не разницу «произведенной стоимости».
Но, К.Маркс не показывает «тот пункт» который является величиной «увеличенной стоимости».
Этот пункт является стоимостью товара и стоимостью труда, поскольку товар есть материализованный труд.
Просто хочется понять «простой процесс образования стоимости», того что для К.Маркса, по-видимому, является элементарным.
Если всё – таки это не определяется, то очень бы интересно узнать
куда упирается «процесс увеличения стоимости», т.е. максимальное значение «произведённой стоимости».
Противоречия теории К.Марка и обусловлены тем что никак не складывается картина «производства стоимости».
Во – первых, эквивалентность стоимости рабочей силы и «простого» образования стоимости, говорит о том что стоимость труда, купленного капиталистом у наёмного рабочего, и стоимость произведённой стоимости, совпали, совместились, отождествились, стали равными.
Но «производство стоимости» «далее известного пункта» производится так же трудом, т.е. труд и только труд участвует в этом производстве. По существу «избыточно произведённая стоимость» так же трудовая.
Как к тому же соединить, совместить это с материализмом, поскольку произведённая стоимость должна быть стоимостью производства, в виде произведённой трудом вещи – большой вопрос.

 Отправлено: 23.12.14 06:56. Заголовок: Приводя пример стоим..

Приводя пример стоимостного отношения товаров. «Холст =сюртуку – это основа уравнения», при том « В этом отношении сюртук служит формой существования стоимости, воплощением стоимости [Wertding], потому что только как стоимость он тождествен с холстом»,23-60.
«Но сюртук и холст — не только стоимости вообще, но и стоимости определённой величины»,23-55.
«Товар может быть продуктом самого сложного труда, но его стоимость делает его равным продукту простого труда»,23-54, «Но в стоимости товара представлен просто человеческий труд, затрата человеческого труда вообще»,23- 54, «как стоимость холст может относиться к сюртуку как к чему-то равноценному или способному обмениваться на него»,23-60, «В выражении стоимости холста полезность портняжного труда сказывается не в том, что он изготовляет платье, следовательно, — и людей *, а в том, что он производит вещь, в которой мы сразу видим стоимость»,23-69, «труд, затраченный на производство полезной вещи, выступают как «предметное» свойство этой вещи, как её стоимость»,23- 72.
«добыть себе форму стоимости является, так сказать, частным делом отдельного товара, и он совершает это без содействия остальных товаров»,23-77.
Представление стоимостного отношения основано и обосновано только тем что «сюртук есть воплощение стоимости и как стоимость он тождественен с холстом».
Тем, кто уверовал в незыблемость воплощённой стоимости, и стоимостного отношения можно привести другие слова К.Маркса, показывающие его непоследовательность.
«Я не могу, например, выразить стоимость холста в холсте»,23-59.
«Каждый товар, стоимость которого должна быть выражена»,23-63,
«Холст выражает свою стоимость в сюртуке»,23-58.
«Мы видели, что когда какой-либо товар A (холст) выражает свою стоимость в потребительной стоимости отличного от него товара B (сюртуке),23-66.
«Так как никакой товар не может относиться к самому себе как эквиваленту и, следовательно, не может сделать свою естественную наружность выражением своей собственной стоимости»,23-67.
Так и хочется спросить, а как же товары соотносятся, в таком случае, если такое свойство товара как стоимость призрачна.
Если товар не имеет «своей» стоимости, то, как же образуется стоимостное отношение товаров с непременной их относительностью и эквивалентностью? Теория Карла Маркса необходимо показывает относительность и эквивалентность стоимостей и если товару отказано в понятии стоимости, то, как образуется его эквивалентность, равность с другим товаром?
Зачем дурачить людей стоимостным отношением товаров, если товар не имеет стоимости и его стоимость, например, «выражает другой товар»?
Что, выходит, про стоимостное отношение товаров, это сказки, если невозможно выразить стоимость холста в холсте.
Потому конкретно и категорично можно отметить и констатировать что отношение товаров не стоимостное, а непосредственно товарное, отношение, которое образовывает труд.
Непосредственно товарное отношение отлично от стоимостного тем, что товарное образовано общественной полезностью вещей, но их не внутренним состоянием, по которой они «стоимости», а полезностью для других.
Стоимость товара определяется тем, что он «стоит» чему равен.
Какова стоимость товара определяет и определяется обменом, и громадная претензия к Карлу Марксу состоит в том, что он не довёл до логического конца мысль «40 аршин холста «стоят» — чего? Двух сюртуков»,23-66, или его предположение x товара A стоит y товара B»,23-58.
Утопия марксизма связана с тем, что он показывает и представляет стоимость качеством вещи образованную производимым трудом и полезностью «в себе».
Товар не имеет не имеет такого качества как стоимость, он просто «стоит» в обмене и стоит он другого товара, что и есть его стоимость.
Потому стоимость 40 аршин холста представляет и выражена двумя сюртуками, а стоимость x товара A представляют y товара В.
Стоимость товара W = c + v + m , показанная и представляемая К.Марксом, как «создание стоимости произведённого товара», указывает распределение на c + v + m как на распределение другого товара.
«Созданная, произведённая стоимость» товара меньше её действительной стоимости. Действительная стоимость определяется обменом, т.е. только в обмене товар «стоит» потому что он стоит другого товара.
Потому марксизм необходимо показывает «производство стоимости» больше стоимости производства. Что содержит в себе противоречие материальной сущности вещи, материализм вещи, её материальный облик определяет стоимость производства. Стоимость затрат необходимых для обретения вещью потребительных качеств материальной вещи. Т.е. является тем, сколько капитала, сил, труда ит.п. необходимо капиталисту или обществу для её производства.
«Прибавочная стоимость» жизненно необходима для того чтобы объяснить стоимость больше стоимости производства.
Что может и помогает объяснить стоимость товара, но лишает теорию принципов материализма.
Полезность вещи социальная, проявляемая в обмене, как полезность её другим, как и трудом является такое понятие которое проявляет там же свою общественную полезность. Всё остальное это затрата рабочей силы, т.е. производство мяса, хлеба и пива и т. д, образована понятием рабочей силы.
Только в обмене труд является действительным конкретным трудом.
Производство хлеба и пива булочником и пивоваром, труд по производству хлеба и пива является абстрактным, потому что не проявляет свою социальную сущность.
Представляя труд просто трудом, «затратой рабочей силы», Карл Маркс представил теорию в которой общий труд мясника, булочника и пивовара, распределяется. При этом общий труд, по его взгляду, ликвидировал острые углы общественного производства и увеличивал, в конце концов, соединённым трудом общее производство.
К.Маркс не исследует общественное производство, хотя источником его исследования является именно капиталистическое производство.
Он не исследует, потому что находит готовые формы общего производства, в примере общины или отдельного капиталистического предприятия.
Продажа же капиталиста того что произвели ему наёмные рабочие простым дефектом капиталистического строя. Дефект как раз и состоит в том, что произведённые вещи используются не в присущей им качестве, в качестве вещей для непосредственно для использования, потребления. Сущность капиталистического производства состоит в том, что всё производится на продажу.
При этом идеализируется общее производство наёмных рабочих отдельного предприятия. По своей сути оно не капиталистическое, поскольку производится сообща и представляет «зародыш социализма».
То что капиталист всё это продаёт, обменивает, страшным и ничем не объяснимым дефектом капиталистического производства. Дефект, который показывает «производство стоимости» общим трудом наёмных рабочих.
Продажа ещё коварна тем, что в ней «реализуется прибавочная стоимость», созданная заранее.
Идеал общественного производства состоит в том что это «производство стоимостей», больше «стоимостей», затраченных на их производство.
Немаловажный факт состоит в том капиталист, продавая произведённое, присваивает ПРОИЗВОДИМЫЙ труд юридически принадлежавших ему наёмных рабочих. Присвоение объясняется тем, что рабочие совместно производят больше стоимости, чем стоит их труд.
«Стоимость рабочей силы, т. е. рабочее время, необходимое для её производства, определяет собой рабочее время, необходимое для воспроизводства её стоимости»,23-324.
А не труд ли это «для себя», который по определению не может быть трудом? Труд «для себя» является абстрактным трудом.
Утопия и утопичность марксизма связана и определяется «производством стоимости» «для себя», в которой «Та часть рабочего дня, которая производит лишь эквивалент оплаченной капиталом стоимости рабочей силы, принималась нами до сих пор за величину постоянную, и она действительно является постоянной величиной при данных условиях производства на данной ступени экономического развития общества»,23-323.
К.Маркс неумолимо показывает производство труда, который «производит стоимость», ежеминутно, ежечасно ит.д., являясь при этом не только величиной, но и величиной стоимости.
Капитал, по взглядам Карла Маркса это излишне произведённая стоимость, обеспеченная производимым трудом наёмных рабочих.
Для него капитал, это излишне, избыточно произведённый труд.
В ней он утверждает, что присвоение неоплаченного труда, труда который производит наёмный рабочий, связано с тем, что рабочий трудится на средствах производства капиталиста. Капиталисту это даёт основания для того чтобы не полностью оплачивать труд наёмного рабочего, часть «произведённой» трудящимся «стоимости» он присваивает.
«Общество пролетариата», которому принадлежали средства производства, делало это один в один. Народное государство с общими (народными) средствами производства, делало это один в один.
Существующие до сих пор общественные системы были системы присвоения труда. Если российскому уху ближе понятие воровства, вспомним Н.М. Карамзина, то это есть то что просто мы даже близко не были к истинному социальному состоянию, социальной системе, называемой социализмом.
Всё воровство или присвоение основано на присвоение труда.
Но присваивается не производимый труд, который не есть «стоимость», а присваивается другой труд, которого «стоит» данный.
Олигархи и олигархия будут существовать до той поры и до той степени, когда бы будем признавать их руководителями, организаторами нашего просто труда, который мы производим в обществе, производя различные «стоимости».
До той поры, когда будем считать, что они действительно покупают наш труд, который производит «стоимости», частью присваиваемой ими.
Что происходит действительное взаимодействие и изначально – теоретическое труда и капитала.
Изначально теоретическое это взаимодействие труда и труда и потому такое понятие как «стоимость» представляет и представлено совершенно другим трудом, трудом, который «стоит» в обмене.
Они присваивают не наш труд, а тот труд, который «стоит» нашего произведённого, другой общественный труд.
Потому актуальный вопрос, когда на Руси исчезнет коррупция, имеет вполне конкретный ответ, когда общественное устройство будет удовлетворять принципу каждому по труду. Каждому по – труду это не значит, рабочему достойно заплатить за изготовленную им вещь.
В любом случае это будет выражать принцип меркантилизма, существование стоимости раньше самой вещи, вещи как товара, вещи в обмене.
Вещь «стоит» только в обмене, потому что она «стоит» другой вещи.
Только обмен показывает действительную стоимость вещи.
Говоря о государстве, надобщественной сущности, которую образуют налоги, то резкое сокращения воровства бюджета, чем и являются налоги, будут определяться тем, что государство как орган, организация будет следить только за собой. Перераспределять, делить и улучшать общество и общественное производство исчезнет необходимость.
Подытоживая, можно сказать что, это произойдёт тогда, когда произойдет действительное разделение общества и государства.
Особняком стоит вопрос почему общество, государство строго соблюдая принципы деления законодательной, исполнительной и судебной власти почему – то забыло отделить общество от государства.
Такой вопрос просто затушёвывается, «строительством капитализма», из которого и произошло такое отделение.
В это надо винить не государственных мужей, а самого себя, потому что оплата труда из принципа удовлетворения жизненных потребностей, представляется нам нормальной и естественной. Потому что труд просто труд и человек просто человек, производящий «стоимости».
Человек ещё не «созрел» для представления себя социальным человеком, человеком общества, его пупом.
Винить самого себя, потому что естественно сложилось общество капиталистов, а не общество трудящихся. Трудящимся понятие труда Карл Маркс преподносил затратой рабочей силы, ума нервов ит.д. что подразумевает стоимость труда стоимостью жизненных средств, необходимых для их восстановления.
Жизни на положении животного, чем и является принцип цены труда, мы должны благодарить борца за интересы трудящихся Карла Маркса.
Благодарить за то, что стоимость труда, выражаемая набором необходимых жизненных средств, образует, создаёт саму стоимость товара.
Стоимость труда является частью стоимости товара.
Этот принцип положен в основание определения стоимости товара, т.е. стоимость товара образуется из «перенёсённых и переносимых» стоимостей капитала и стоимости труда, купленного по случаю на рынке капиталистом.
Потому я бы поставил эпиграфом к «Капиталу» Карла Маркса, его же слова «стоимость представляет собой просто сумму стоимостей», 23-203, что бы читатель понял, о чём идёт речь в исследовании.
Что сразу становился ясным меркантилизм автора, представляющего образование стоимости товара из «сопутствующих стоимостей».
«Первоначальная стоимость» не определённое количество денег, капитала, «стоимость» для определения стоимости.
Первоначальная стоимость или вообще стоимость образуется в обмене.
«Если процесс образования стоимости продолжается лишь до того пункта, когда уплаченная капиталом стоимость рабочей силы будет возмещена новым эквивалентом, то это будет простой процесс образования стоимости. Если же процесс образования стоимости продолжается далее этого пункта, то он становится процессом увеличения стоимости,23-207.
Хочется непременно узнать, как определяется эквивалентность купленной заранее рабочей силы и образованной стоимости, «до известного пункта» в самом производстве.
Интерес представляет не любопытство, а научный интерес, потому как всё исследование происходит из того что одна вещь равна другой.
Равенство «до известного пункта» не представляет собой то, что можно подвергнуть анализу. Она представляет некоторую констатацию, в которой фигурирует даже не стоимость труда, а стоимость рабочей силы.
Рабочая сила производит больше стоимости.
В этом положении есть и правда и неправда.
Потому разница между понятиями и представляет собой разницу стоимости, но не разницу «произведенной стоимости».
Но, К.Маркс не показывает «тот пункт» который является величиной «увеличенной стоимости».
Этот пункт является стоимостью товара и стоимостью труда, поскольку товар есть материализованный труд.
Просто хочется понять «простой процесс образования стоимости», того что для К.Маркса, по-видимому, является элементарным.
Если всё – таки это не определяется, то очень бы интересно узнать
куда упирается «процесс увеличения стоимости», т.е. максимальное значение «произведённой стоимости».
Противоречия теории К.Марка и обусловлены тем что никак не складывается картина «производства стоимости».
Во – первых, эквивалентность стоимости рабочей силы и «простого» образования стоимости, говорит о том что стоимость труда, купленного капиталистом у наёмного рабочего, и стоимость произведённой стоимости, совпали, совместились, отождествились, стали равными.
Но «производство стоимости» «далее известного пункта» производится так же трудом, т.е. труд и только труд участвует в этом производстве. По существу «избыточно произведённая стоимость» так же трудовая.
Как к тому же соединить, совместить это с материализмом, поскольку произведённая стоимость должна быть стоимостью производства, в виде произведённой трудом вещи – большой вопрос.

 Отправлено: 23.12.14 06:57. Заголовок: Поскольку стоимость ..

Поскольку стоимость трудовая и «создаётся трудом», то вещь должна представлять произведённый труд. Представлять собой «стоимость» «в застывшем виде, предметной форме».
Произведённая стоимость должна представлять стоимость производства и полагать, являться тем значением, которое определяет то каких затрат в том числе и труда «стоит» обществу производство данной вещи.
Стоимость кирпича определяется стоимостью необходимой для производства, для превращения глины в строительный материал.
Марксизм так же утверждает что необходимый это есть труд который необходим для производства и необходимый для воспроизводства, рабочего, рабочей силы.
Но он так же предполагает и «прибавочный», что лишает материализма излишней стоимости УЖЕ произведённой вещи.
Т.е. если считать производимую и перенесённую стоимость вещи, то она образует производственную, стоимость производства вещи, вещи как материального объекта.
Из принципов материализма её «большей стоимости» быть не может.
Но как раз стоимость товара больше создавших его «стоимостей».
Это вызвано и определяется тем, что Карл Маркс определяет стоимость как качество вещи, как стоимость «в себе», для объяснения цены.
Т.е. продажа вещи за 1000 рублей марксизм показывает как реализация, проявление стоимостной сущности вещи. 1000 рублей и есть «произведённая стоимость» товара, которая создаёт стоимостное отношение.
«Цена есть денежное название овеществлённого в товаре труда»,23-112.
Цена имеет другой смысл и сущность.
Во, первых она проявляется только в обмене, продаже и это «проявление произведённой стоимости» товара, сущности товара что и обеспечивает равность и тождественность стоимости и цены. Карл Маркс же утверждает что это лишь реализация стоимости в деньги, как «внутренняя» сущность произведённой вещи.
Цена как денежное выражение стоимости имеет в марксизме определённый смысл. Смысл «внутреннего состояния, содержания вещи».Потому отождествляется стоимость и цена.
Стоимостное отношение товаров из этого положения очевидно, ведь цена выражение стоимости и «выражение этой стоимости» в цене позволяют вещи на основании этого обмениваться с «остальным товарным миром в данной пропорции». Из этого положения вытекает почти логичное: «денежное выражение товаров дало возможность фиксировать их характер как стоимостей», 23-87.
Вообще главный вопрос политэкономии - почему равны два обменивающихся товара?
Непоследовательность Карла Маркса заключена в двойственности отношения к этому. Во - первых он изо всех сил представляет стоимостной обмен товаров. Во – вторых трудовой, в его понимании труда, как производства, когда «Стоимость одного товара относится к стоимости каждого другого товара, как рабочее время, необходимое для производства первого, к рабочему времени, необходимому для производства второго»,23-49.
Мне кажется что сумма «перенесённых стоимостей» , плюс «стоимость» труда, создавшего товар, как – то иначе относятся по времени производства, «создающего стоимости товаров». Стоимостное и временное отношение товаров различны.
К тому же «Общественно необходимое рабочее время есть то рабочее время, которое требуется для изготовления какой-либо потребительной стоимости»,23-48, можно отнести к издержкам теории, поскольку товар и потребительная стоимость, различные понятия.
Но можно отнести и к сущности «другого» общества, которое удивительно – просто производит полезные вещи.
Принципиальный подход к этому положению состоит в том, что этот обмен элементарно можно организовать, создать из производимых стоимостей товаров. Т.е. обмен реализует предварительное равенство, из каких либо показателей. Такими показателями, считает марксизм, является качество товара под названием стоимость или рабочее время .
Обмен по – стоимости или стоимостной обмен, является тем, что образует взаимодействие товаров.
«Глубокий и глубинный» анализ двух обмениваемых товаров Карлом Марксом состоит в том что «выявил» основания обмена в виде такого понятия как стоимость отдельного товара, что обмен можно организовать из стоимостного отношения товаров. Утопическая очевидность такового и представляет очевидное же отношение: «10 аршин холста = w, то сюртук = 2 w»,23-51. Из такого «стоимостного» выражения товаров понятно их отношение.
Принципиально – отличный подход состоит в том что в товарах вещах взаимодействует труд, происходит обмен по – труду. Труд обменивается на труд или обмен представляет не просто обмен двух вещей равного или равно – произведённого труда.
Обмен имеет социальный смысл стоимости, стоимости в которой труд стоит труда.
Труд в обмене представляет собой не труд, создавший две обмениваемые вещи, которые обмениваются в качестве стоимостей.
Труд понятие социальное и обмен обусловлен трудом как выражением социальной полезности вещей.
Т.е. труд как труд создавший вещь не является полноценным, конкретным трудом, поскольку полноценность и конкретность выражает его социальная полезность, полезность его другим определяемая обменом.
Обмен показывает и выражает социальную сущность труда, который конкретным является только в обмене.
С Карлом Марксом можно вполне согласится с тем что : «на каждой фабрике труд систематически разделён, но это разделение осуществляется не таким способом, что рабочие обмениваются продуктами своего индивидуального труда», 23-52.
Теоретического парадокса в этом не никакого, как и того, что представляет почти святой образ «нового общества».
Рабочие на современной фабрике не обмениваются трудом потому что труд их абстрактен, т.е не выражает себя социально, потому и отсутствует обмен.
На автомобильном заводе руль не обменивается на шестерню трансмиссии, потому что две вещи произведённые трудом в обмене не участвуют вовсе из – за их социальной непригодности. Непригодности их другим и потому представляют собой вещи, произведённые абстрактным трудом.
Конкретность труда выражает обмен, поскольку он социальный, для других.
Куда же деть и куда прилепить непреложное правило К Маркса: «Стоимость одного товара относится к стоимости каждого другого товара, как рабочее время, необходимое для производства первого, к рабочему времени, необходимому для производства второго»,23-49.
Руль и шестерёнка произведены и на них затрачено определённое количество рабочего времени! Как относится к тому что « «Как стоимости, все товары суть лишь определённые количества застывшего рабочего времени»?там же.
«Так как величина стоимости товара выражает лишь количество заключающегося в нём труда, то взятые в известной пропорции товары всегда должны быть равновеликими стоимостями»,23-55.
Обмен показывает и выражает социальную полезность вещи. Но не наоборот «величина стоимости, взятая в известной пропорции» образует сам обмен.
В марксизме полезность вещи, простая полезность, как полезность «в себе», полезность не социальная. К тому же в обмене не участвует, поскольку представляет собой «потребительную стоимость».
Обмен образует другая, «меновая стоимость», которая так же есть «стоимость в себе» и основания которой непонятны вообще.
Безосновательность «меновой стоимости» товара связана с тем что в ней нет «ни капли потребительной стоимости», т.е. того что может быть положено в основу полезным трудом, трудом создающим полезные вещи. «Потребительная стоимость», представляет собой произведенную вещь с полезными, потребительными свойствами.
Если это так, то как она проецируется на качества, свойства, меновой стоимости товара?
Наука пошла и основывается на том, что в ДВУХ ОБМЕНИВАЕМЫХ ТОВАРАХ СОДЕРЖИТСЯ РАВНЫЙ ТРУД.
Это положение показал Аристотель.
Так как это положение объясняет Карл Маркс:
«Прежде всего Аристотель совершенно ясно указывает, что денежная форма товара есть лишь дальнейшее развитие простой формы стоимости, т. е. выражения стоимости одного товара в каком-либо другом товаре; в самом деле, он говорит:
«5 лож = 1 дому»
Не отличается от
«5 лож = такому – то количеству денег»
Он понимает, далее, что стоимостное отношение, в котором заключается это выражение стоимости, свидетельствует, в свою очередь, о качественном отождествлении дома и ложа и что эти чувственно различные вещи без такого тождества их сущностей не могли бы относиться друг к другу как соизмеримые величины. «Обмен, — говорит он, — не может иметь места без равенства, а равенство без соизмеримости» («οϋτ΄ίβότης μή οϋβης βυμμετρίας»). Но здесь он останавливается в затруднении и прекращает дальнейший анализ формы стоимости. «Однако в действительности невозможно («τή μέν ούν άληυεία άδύνατον»)», чтобы столь разнородные вещи были соизмеримы, т. е. качественно равны. Такое приравнивание может быть лишь чем-то чуждым истинной природе вещей, следовательно лишь «искусственным приёмом для удовлетворения практической потребности» 29.
Итак, Аристотель сам показывает нам, что́ именно сделало невозможным его дальнейший анализ: это — отсутствие понятия стоимости. В чём заключается то одинаковое, т. е. та общая субстанция, которую представляет дом для лож в выражении стоимости лож? Ничего подобного «в действительности не может существовать», — говорит Аристотель. Почему? Дом противостоит ложу как что-то равное, поскольку он представляет то, что действительно одинаково в них обоих — и в ложе и в доме. А это — человеческий труд.
Карл Маркс показывает не только неочевидность и двойственность, «выражением стоимости товара в каком – нибудь другом товаре».
Эта непоследовательность и определяется «простой формой стоимости», «стоимостным отношением, в котором заключается выражение стоимости».
Я думаю что «масло масляное» более конкретное выражение чем, «стоимостное отношение, в котором заключается выражение стоимости».
Стоимостное отношение конкретно и фактически и безусловно полагает и предполагает такое качество товара как стоимость, о чём Карл Маркс и попенял Аристотелю, «отсутствием понятия стоимости», которое есть свойство товара. Это качество представляет его отношение к другому товару, как стоимостное, как отношение двух равновеликих стоимостей. «Стоимостей», которые одновременно и «эквивалентные и относительные», которые, на основании этого не могут «выражены в другом товаре».
Эквивалентные потому что демонстрируют, выражают равность и относительность друг к другу.
Что полагает стоимость каждого товара, выражение которой определяется не другим товаром, а он должен иметь свою собственную стоимость для стоимостного отношения и равности «стоимостей».
Потому, с точки зрения меркантилизма, « в чём заключается то одинаковое, т.е. та общая субстанция, которая представляет дом для лож, в выражении стоимости лож (кроватей)», теоретически верно представлять их «стоимостями».
Ведь обмен за деньги или обмен на деньги, меркантилизм показывает и представляет «выражением внутренней сущности вещей». Потому обмен за деньги есть выражение самой стоимости кроватей (лож), которая свободно даёт возможность обменяться на тот же дом, который имеет «свою стоимость». Так осуществляется «стоимостное» взаимодействие товаров.
Почему же с этим не согласен Аристотель, который настаивает на трудовом их взаимодействии.
Т.е. отчего и почему трудовое и стоимостное отношение представляют совершенно разную, различную концепцию. Тем, что они полагают разные «тождества их сущностей», стоимость и труд.
О стоимостном отношении Карлом Марксом написаны толстенные книги.
В чем же тогда состоит диаметрально противоположное, трудовое отношение?
Оно состоит в том что «относятся» не стоимость, произведённая трудом, а сам труд. Обмен выражает равенство и относительность трудов, не потому что на эту вещь потрачено в два раза больше труда и отношение в обмене товаров составляет 2 к 1.
Труд в этом значении не является действительным понятием. Такой труд, как это представляет К.Маркс «Поэтому товары, в которых содержатся равные количества труда, или которые могут быть изготовлены в течение одного и того же рабочего времени, имеют одинаковую величину стоимости. Стоимость одного товара относится к стоимости каждого другого товара, как рабочее время, необходимое для производства первого, к рабочему времени, необходимому для производства второго. «Как стоимости, все товары суть лишь определённые количества застывшего рабочего времени» 23-49.
Обмен трудом имеет социальный смысл. Две вещи равны не потому что они «равного труда», т.е. того что делает их заранее соизмеримыми.
Равный труд выражается обменом, тем, что труд «стоит» труда.
До обмена труд есть простая затрата рабочей силы, которая есть, допуская тавтологию, простой затратой.
Ни о каком труде, товаре и стоимости речь идти не может, потому что труд только тогда труд, когда он для других, товар это вещь в обмене, вещь которая продаётся, обменивается, а стоимость это то чего он «стоит», чему равен в обмене, т.е. другой (совершенно) товар и другой труд.
С Карлом Марксом можно спорить только по существу, которое он представляет полезный труд, который «по существу есть затрата человеческого мозга, нервов, мускулов, органов чувств и т. д.,23-82.
Полезный или действительный труд состоит в его социальной полезности, которая есть полезность для других, а не в том что «дом в отношении лож», полезная вещь и в своей сущности есть вещь произведённая простым трудом, состоящим в «затрате мозга, нервов, мускулов».
В связи с этим вспоминается советский лозунг «что бы лучше жить надо лучше работать». Если представить это из понятия труда, то крах социальной системы простого труда, выраженный в затрате чего хотите, обеспечен тем что из такой затраты не появляется ни стоимость и товар, ни капитал.
Но самое главное прерывается то живое, действенное и действительное что делает общество обществом, состоящее в проявлении самого сущего на земле – труда. Который есть и состоит в проявлении его в полезности для других, только в таком качестве и такового свойства труд есть труд.

 Отправлено: 22.01.15 07:35. Заголовок: Сущность, основная м..

Сущность, основная мысль социализма состоит в общественной организации производства. Карл Маркс начинает анализ капиталистического производства, именно как производства, который выступает как «огромное скопление товаров, в котором товар элементарная часть». Он потому представляет «Стоимость всякого капиталистически произведённого товара (W) выражается формулой: W = c + v + m.
Или: «Он (товар) никогда не может быть произведён без того, чтобы не была произведена его стоимость»,т.26. ч3. с. 79, настаивая и представляя производственную, произведённую сущность стоимости. «Стоимости» - это для него вещи, произведённые трудом, «железо, пшеница, алмаз ит.д.». Чем являются эти или другие вещи со свойством удовлетворять человеческие потребности? Благом общества, предметами удовлетворяющими человеческие потребности. Но в своей сущности и сути это предметы, вещи произведённые трудом. Трудом придаётся и трудом выражается их стоимость, ценность – это основная утопическая мысль К.Маркса, которая не позволяет ему заглянуть в недра, сущность общества.
«Трудовая теория стоимости» строиться на непременной ценности произведённого и производимого труда, создающего вещи как «стоимости».
Т.е. ценность вещи исходит и происходит из производимого труда, труда который производит вещи как «стоимости». Общественное производство предполагает элементарную часть производства как вещь имеющую «трудовую», «произведённую» стоимость.
Отличительная черта, свойство меркантилизма, представляющего данную «трудовую» стоимость заключена в том, что стоимость образуется из стоимости. «Первоначальная стоимость» выступает как фундамент, начало производства…. ЧЕГО? Да «стоимости или стоимостей для общества».
Что непременно и упрямо показывает «увеличенную стоимость» по сравнению с первоначальной. Это и показывается Карлом Марксом как «увеличение капитала», производством большей стоимости.
Таким образом «прибавочная стоимость» вплетается в теорию стоимости К.Маркса необходимым элементом, без которого стоимость не объясняется.
Нам же, это теория придаёт свойство неполноценности: во – первых, труд, который «производит прибавочную стоимость», не является собственно трудом. Стоимость, в виде сапог, которую произвёл сапожник, только частью является трудовой. Другая «прибавочная» часть стоимости сапог «нетрудовая», часть. «Открытие» Карла Маркса что в этом и заключена сущность капиталистической эксплуатации, что и это и есть неоплаченный труд для сапожника, к делу не относится. Он упрямо представляет труд затратами рабочей силы и труд в этом качестве необходимо должен производить «прибавочную стоимость».
Да что там говорить! Все мы знаем что «социалистически» произведённый товар, так же предполагал тот же принцип отъёма «прибавочной стоимости», только в другие руки.
Во – вторых, «трудовая теория стоимости» Карла Маркса, которая необходимо образуется из «стоимости», выкручивает и опускает руки трудящимся. Ведь как ещё можно образовать или произвести «стоимость», если нем наличия «стоимости»?
В общем надо сказать теоретику и защитнику трудящихся спасибо, что мы бесправны, беззащитны и в голове тараканы!
Такая «трудовая» теория стоимости и позволяет взглянуть на общественное производство как безостановочное «стоимостей» общественного предназначения.
Не будем ему пенять на совершеннейшее противоречие в понятии стоимости, основного понятия политэкономии, выражаемое им самим: «Стоимость данного товара, например, холста, выражается теперь в бесчисленных других элементах товарного мира»,23-73. Противоречие как раз и находится в выражении стоимости «в себе», в самом товаре, как «трудовая, созданная» стоимость, стоимость произведённой вещи или стоимость находится в «других элементах товарного мира». Что ж она выходит «первоначально - нетрудовая»?
Забегая вперёд и конкретно и фактически отмечая одну и очень фундаментальную вещь, что в последнем случае, в выражении стоимости другим товаром и другим трудом, стоимость как раз и является трудовой.
Кроме как трудовой она не может быть, т.е. не может быть «образована и создана» произведённым трудом.
Стоимость создаётся отношениями труда. Сколько бы не было произведено труда таких понятий как конкретный труд, стоимость и капитал не образуется.
Много булавок на фабрике Адама Смита это не много «стоимостей», стоимость представляет другой труд.
Труд, который создаёт «стоимости», есть утопическая мысль Маркса.
Хочется отметить, то, что представление стоимости «в себе», «трудовая стоимость», стоимость «созданная трудом», позволяет представлять взаимодействие продуктов туда на основании «произведённой стоимости».
Хочется так же обратить внимание сторонников трудовой стоимости, с их представлением труда, который производит «стоимости» как горячие пирожки, на то, что реально свежеприготовленный пирожок в теории не является даже товаром.
Ну хотя бы на основании того что « Для того чтобы стать товаром…»,( не говоря даже про причины и условия такого становления), «продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена. Наконец, вещь не может быть стоимостью, не будучи предметом потребления. Если она бесполезна, то и затраченный на неё труд бесполезен, не считается за труд и потому не образует никакой стоимости».23-50.
Можно даже привести слова Фридриха Энгельса: «Что такое товары? Это продукты, произведённые в обществе более или менее обособленных частных производителей, т.е. прежде всего частные продукты, но эти частные продукты только тогда становятся товарами, когда они производятся не для частного потребления, а для потребления другими людьми, стало быть, общественного потребления, они вступают в общественное потребление путём обмена. Частные потребители находятся, таким образом, в общественной связи между собой, образуя общество»,т.20. с.318.
Цитата Ф.Энгельса из «Анти- Дюринга» показывает совершеннейшую разницу перед «непосредственно общественным, общим производством, в котором произведённый товар элементарная часть такого производства».
Во – первых Энгельс показывает и представляет «обособленность», индивидуальность частных производителей. Частные продукты, «только тогда становятся товарами, когда вступают в общественное потребление путём обмена».
Но самое главное, что он общественную связь выражает и показывает не общим производством, а обменом, который «образует общество».
Из данного видения общества и общественной связи сложно представить товар элементарной частью всеобщего производства, произведённой вещью.
Так же как и представление того что несмотря на метаморфозы товара, его превращение и взаимодействие, в своей истинном значении и сущности, это произведённая трудом вещь. Такое представление товара есть простая профанация понятия; например в первобытной общине производились вещи производились вещи, но товарами они не являлись или для того что бы быть товаром вещь должна проявить «меновую стоимость», т.е. быть продуктом обмена.
Произведённая трудом вещь не является товаром, она ещё должна стать им при определённых условиях!
Это вывод полагает полное отсутствие у произведённой вещи «потребительной и меновой стоимости» или стоимости вообще, тем, что она должна «стоить», а не выражать «стоимость».
Стоит ли вообще говорить о стоимости «произведённого товара», если условия его взаимодействия с другими товарами не могут определяться стоимостью, из –за того само отношение определяет его стоимость, а не наоборот стоимость определяет отношения.
Т.е. реально и фактически пирог может быть товаром, если он произведённая «потребительная стоимость», но он должен быть не просто потребительной стоимостью, а «потребительной стоимостью для других». Понимание и представление его «стоимостью», хоть потребительной, хоть меновой, когда он ещё не товар, по крайней мере, бесперспективно.
Но мы говорим о структуре общества и общественного взаимодействия и
выражение стоимости в «бесчисленных других элементах товарного мира», представляет другую систему общественного производства. Равность стоимости, обмен «по – стоимости», произведённых продуктов труда и выражение стоимости в других товарах имеет существенную, радикальную разницу и отличие структуры общественного производства.
Продукт труда без выражения стоимости «в себе», а выражением её в другом товаре , представляет совершенно другую общественную связь и структуру. Разница как раз и состоит в том или товар «стоит», имеет стоимость «в себе» или «стоит» другого товара.
На что стоит обратить внимание? Это на то, что даже произведённые трудом «стоимости», обращаясь, не могут дать «общественного, народного» капитала и капитала вообще, поскольку обмен «стоимости на стоимость» не оставляют остатка, той же «стоимости».
Только представление полного отсутствия взаимодействия товаров позволяют представлять «стоимость труда», который производит большую стоимость. Т.е. естественным такое представление общественного устройства когда производство «стоимости для себя», что и есть «стоимость труда», дополняется в производстве или производством «стоимостью для других», «прибавочную стоимость», производством капитала, будь он собственно для капиталиста или для общества.
Проще говоря, обмен кирпича, если он «стоимость», на телевизор, который так же «стоимость», не может дать «общественного остатка», общественного капитала. Такой остаток может получиться, если представить материальную сущность нематериального свойства стоимости. Т.е. в производстве кирпича или телевизора, по отдельности, производит трудом столько стоимости, что не только хватает самими производителям на восстановление труда, но и производится капитал «прибавочная стоимость».
Это представляет самостоятельное и материальное движение «стоимости». Рабочий изготовив пол- телевизора и пол- кирпича уже «создал» половину «стоимости», которой по – видимому хватит на восстановление труда.
Сколько он создаст «стоимости» изготовив эти вещи полностью, неопределяемая и непредставляемая величина, якобы всё зависит от «нормы прибавочной стоимости».
Что раскрывает непременное и не очевидное «производство трудом большей, прибавочной стоимости» или труд производит большую стоимость. Излишне напоминать что это «стоимость в себе».
Так выглядит «трудовая теория стоимости», представляемая марксизмом.
Если взаимодействие продуктов труда, товаров, происходит не посредством «стоимости», то марксизм не может представить реальных перспектив, величин или показателей по которым обращаются товары.
Как это можно представить товар «стоит» товара, без всяких на то оснований, оснований «единственно стоимости», больше ответа на этот вопрос у Карла Маркса нет, как у первоклассника про интегралы.
Строгое и пропорциональное отношение товаров происходит посредством труда, взаимодействие когда труд «стоит»,т.е. равен другому труду, чем обеспечивается структура самого общества. Товар «стоит» товара, потому что труд «стоит» труда. Без того чтобы труд не стоил другого труда, а просто «стоил» или даже не «стоил», а создавал «стоимость», общество не может существовать. Если труд не «стоит» труда, то структура социальных отношений не представляется обществом. Обмен товаров происходит по – труду непременный и фактический принцип общества.
Т.е. пропорции обмена товаров создаются, если исключить «внутреннюю», произведённую, трудовую стоимость каждого из них, не на неведомых принципах, а на принципах отношений труда.
Не надо глубоко – принципиально влезать в то, сколько труда потратил, затратил бондарь на изготовление бочки, для справедливого возмещения, оплаты его труда. Но что бы так оплатить труд и так заплатить за него, что бы не обидеть и общество, что бы остался общественный остаток, остаток на общественные нужды. Бочка «стоит» другого труда и другого товара в обмене. Только так и посредством обмена измеряется труд, поскольку он труд, только тогда труд, когда он принимает социальную форму, для других.
Казалось бы «достойно заплатить» бондарю за производство бочки и все недоразумения исчезнут, общество же трудящихся должно заботиться о трудящихся! С этим категорически согласиться нельзя, потому что изменяется роль и сущность человека в обществе. Все неприятности социального характера деторождения , наркомании, иждивенчества ит. связаны с тем что потерялась, исчезла сама сущность человека, его роль и значение в общества.
Так же как и представление того откуда у «новых русских», а затем и у олигархов появились громадные средства, если трудящимся действительно и фактически оплачен труд?
В том и дело что нас обманывали и обманывают представлением понятия труда понятием рабочей силы. К этому руку приложил «борец за интересы трудящихся» Карл Маркс. Понятия, которые он заложил в науку, являются для нашего понимания, теми красными флажками из песни В.Высоцкого.
Сама бочка не «стоит» и труд в ней абстрактный или просто представляется затратами человеческой рабочей силы.
В том и дело, что подходя к каждому абстрактному труду с «метром», марксизм строил «справедливое общество» с «общественным остатком».
Представляя труд в таком качестве Карл Маркс, стратегически не мог отделить труд от затраты рабочей силы. Для него эти понятия труда и рабочей силы были синонимы. Для него трудом были даже не то что действия, затраты человеческой рабочей силы, а даже наем, взятие в аренду самой рабочей силы, возможности трудиться, производить, представляя её как покупку труда.
Представляя покупку шире, покупку труда как простого товара, также как покупку булавки на рынке, Карл Маркс смешивал мух с котлетами.
«Самый большой обмен – это не обмен товаров, а обмен труда на товар»,т.46.ч.1.с.98.
Покупка булавки как раз и отражает обмен трудом. Булавка «стоит» другого товара «по – труду». А покупка «труда» есть потенциально покупка рабочей силы, в которой нет ясности, будет ли она проявляться как труд, будет ли нести социальное проявление, проявление полезности для других, проявление как конкретный труд.
Открытия этого принципа не представляет трудность для марксизма, потому что общественное производство или просто общество, он представляет определённым образом. Это производство в обществе с затратами простого труда, труд, для него просто труд, а человек просто человек, значение и индивидуализация которого обеспечены участием в общем производстве. Часть такого производства обеспечивает труд, другая часть является общественной, общей. Человека как индивидуума марксизм просто не представляет, т.е. все проявление труда возможно только в общем производстве.

 Отправлено: 22.01.15 07:35. Заголовок: Сущность, основная м..

Сущность, основная мысль социализма состоит в общественной организации производства. Карл Маркс начинает анализ капиталистического производства, именно как производства, который выступает как «огромное скопление товаров, в котором товар элементарная часть». Он потому представляет «Стоимость всякого капиталистически произведённого товара (W) выражается формулой: W = c + v + m.
Или: «Он (товар) никогда не может быть произведён без того, чтобы не была произведена его стоимость»,т.26. ч3. с. 79, настаивая и представляя производственную, произведённую сущность стоимости. «Стоимости» - это для него вещи, произведённые трудом, «железо, пшеница, алмаз ит.д.». Чем являются эти или другие вещи со свойством удовлетворять человеческие потребности? Благом общества, предметами удовлетворяющими человеческие потребности. Но в своей сущности и сути это предметы, вещи произведённые трудом. Трудом придаётся и трудом выражается их стоимость, ценность – это основная утопическая мысль К.Маркса, которая не позволяет ему заглянуть в недра, сущность общества.
«Трудовая теория стоимости» строиться на непременной ценности произведённого и производимого труда, создающего вещи как «стоимости».
Т.е. ценность вещи исходит и происходит из производимого труда, труда который производит вещи как «стоимости». Общественное производство предполагает элементарную часть производства как вещь имеющую «трудовую», «произведённую» стоимость.
Отличительная черта, свойство меркантилизма, представляющего данную «трудовую» стоимость заключена в том, что стоимость образуется из стоимости. «Первоначальная стоимость» выступает как фундамент, начало производства…. ЧЕГО? Да «стоимости или стоимостей для общества».
Что непременно и упрямо показывает «увеличенную стоимость» по сравнению с первоначальной. Это и показывается Карлом Марксом как «увеличение капитала», производством большей стоимости.
Таким образом «прибавочная стоимость» вплетается в теорию стоимости К.Маркса необходимым элементом, без которого стоимость не объясняется.
Нам же, это теория придаёт свойство неполноценности: во – первых, труд, который «производит прибавочную стоимость», не является собственно трудом. Стоимость, в виде сапог, которую произвёл сапожник, только частью является трудовой. Другая «прибавочная» часть стоимости сапог «нетрудовая», часть. «Открытие» Карла Маркса что в этом и заключена сущность капиталистической эксплуатации, что и это и есть неоплаченный труд для сапожника, к делу не относится. Он упрямо представляет труд затратами рабочей силы и труд в этом качестве необходимо должен производить «прибавочную стоимость».
Да что там говорить! Все мы знаем что «социалистически» произведённый товар, так же предполагал тот же принцип отъёма «прибавочной стоимости», только в другие руки.
Во – вторых, «трудовая теория стоимости» Карла Маркса, которая необходимо образуется из «стоимости», выкручивает и опускает руки трудящимся. Ведь как ещё можно образовать или произвести «стоимость», если нем наличия «стоимости»?
В общем надо сказать теоретику и защитнику трудящихся спасибо, что мы бесправны, беззащитны и в голове тараканы!
Такая «трудовая» теория стоимости и позволяет взглянуть на общественное производство как безостановочное «стоимостей» общественного предназначения.
Не будем ему пенять на совершеннейшее противоречие в понятии стоимости, основного понятия политэкономии, выражаемое им самим: «Стоимость данного товара, например, холста, выражается теперь в бесчисленных других элементах товарного мира»,23-73. Противоречие как раз и находится в выражении стоимости «в себе», в самом товаре, как «трудовая, созданная» стоимость, стоимость произведённой вещи или стоимость находится в «других элементах товарного мира». Что ж она выходит «первоначально - нетрудовая»?
Забегая вперёд и конкретно и фактически отмечая одну и очень фундаментальную вещь, что в последнем случае, в выражении стоимости другим товаром и другим трудом, стоимость как раз и является трудовой.
Кроме как трудовой она не может быть, т.е. не может быть «образована и создана» произведённым трудом.
Стоимость создаётся отношениями труда. Сколько бы не было произведено труда таких понятий как конкретный труд, стоимость и капитал не образуется.
Много булавок на фабрике Адама Смита это не много «стоимостей», стоимость представляет другой труд.
Труд, который создаёт «стоимости», есть утопическая мысль Маркса.
Хочется отметить, то, что представление стоимости «в себе», «трудовая стоимость», стоимость «созданная трудом», позволяет представлять взаимодействие продуктов туда на основании «произведённой стоимости».
Хочется так же обратить внимание сторонников трудовой стоимости, с их представлением труда, который производит «стоимости» как горячие пирожки, на то, что реально свежеприготовленный пирожок в теории не является даже товаром.
Ну хотя бы на основании того что « Для того чтобы стать товаром…»,( не говоря даже про причины и условия такого становления), «продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена. Наконец, вещь не может быть стоимостью, не будучи предметом потребления. Если она бесполезна, то и затраченный на неё труд бесполезен, не считается за труд и потому не образует никакой стоимости».23-50.
Можно даже привести слова Фридриха Энгельса: «Что такое товары? Это продукты, произведённые в обществе более или менее обособленных частных производителей, т.е. прежде всего частные продукты, но эти частные продукты только тогда становятся товарами, когда они производятся не для частного потребления, а для потребления другими людьми, стало быть, общественного потребления, они вступают в общественное потребление путём обмена. Частные потребители находятся, таким образом, в общественной связи между собой, образуя общество»,т.20. с.318.
Цитата Ф.Энгельса из «Анти- Дюринга» показывает совершеннейшую разницу перед «непосредственно общественным, общим производством, в котором произведённый товар элементарная часть такого производства».
Во – первых Энгельс показывает и представляет «обособленность», индивидуальность частных производителей. Частные продукты, «только тогда становятся товарами, когда вступают в общественное потребление путём обмена».
Но самое главное, что он общественную связь выражает и показывает не общим производством, а обменом, который «образует общество».
Из данного видения общества и общественной связи сложно представить товар элементарной частью всеобщего производства, произведённой вещью.
Так же как и представление того что несмотря на метаморфозы товара, его превращение и взаимодействие, в своей истинном значении и сущности, это произведённая трудом вещь. Такое представление товара есть простая профанация понятия; например в первобытной общине производились вещи производились вещи, но товарами они не являлись или для того что бы быть товаром вещь должна проявить «меновую стоимость», т.е. быть продуктом обмена.
Произведённая трудом вещь не является товаром, она ещё должна стать им при определённых условиях!
Это вывод полагает полное отсутствие у произведённой вещи «потребительной и меновой стоимости» или стоимости вообще, тем, что она должна «стоить», а не выражать «стоимость».
Стоит ли вообще говорить о стоимости «произведённого товара», если условия его взаимодействия с другими товарами не могут определяться стоимостью, из –за того само отношение определяет его стоимость, а не наоборот стоимость определяет отношения.
Т.е. реально и фактически пирог может быть товаром, если он произведённая «потребительная стоимость», но он должен быть не просто потребительной стоимостью, а «потребительной стоимостью для других». Понимание и представление его «стоимостью», хоть потребительной, хоть меновой, когда он ещё не товар, по крайней мере, бесперспективно.
Но мы говорим о структуре общества и общественного взаимодействия и
выражение стоимости в «бесчисленных других элементах товарного мира», представляет другую систему общественного производства. Равность стоимости, обмен «по – стоимости», произведённых продуктов труда и выражение стоимости в других товарах имеет существенную, радикальную разницу и отличие структуры общественного производства.
Продукт труда без выражения стоимости «в себе», а выражением её в другом товаре , представляет совершенно другую общественную связь и структуру. Разница как раз и состоит в том или товар «стоит», имеет стоимость «в себе» или «стоит» другого товара.
На что стоит обратить внимание? Это на то, что даже произведённые трудом «стоимости», обращаясь, не могут дать «общественного, народного» капитала и капитала вообще, поскольку обмен «стоимости на стоимость» не оставляют остатка, той же «стоимости».
Только представление полного отсутствия взаимодействия товаров позволяют представлять «стоимость труда», который производит большую стоимость. Т.е. естественным такое представление общественного устройства когда производство «стоимости для себя», что и есть «стоимость труда», дополняется в производстве или производством «стоимостью для других», «прибавочную стоимость», производством капитала, будь он собственно для капиталиста или для общества.
Проще говоря, обмен кирпича, если он «стоимость», на телевизор, который так же «стоимость», не может дать «общественного остатка», общественного капитала. Такой остаток может получиться, если представить материальную сущность нематериального свойства стоимости. Т.е. в производстве кирпича или телевизора, по отдельности, производит трудом столько стоимости, что не только хватает самими производителям на восстановление труда, но и производится капитал «прибавочная стоимость».
Это представляет самостоятельное и материальное движение «стоимости». Рабочий изготовив пол- телевизора и пол- кирпича уже «создал» половину «стоимости», которой по – видимому хватит на восстановление труда.
Сколько он создаст «стоимости» изготовив эти вещи полностью, неопределяемая и непредставляемая величина, якобы всё зависит от «нормы прибавочной стоимости».
Что раскрывает непременное и не очевидное «производство трудом большей, прибавочной стоимости» или труд производит большую стоимость. Излишне напоминать что это «стоимость в себе».
Так выглядит «трудовая теория стоимости», представляемая марксизмом.
Если взаимодействие продуктов труда, товаров, происходит не посредством «стоимости», то марксизм не может представить реальных перспектив, величин или показателей по которым обращаются товары.
Как это можно представить товар «стоит» товара, без всяких на то оснований, оснований «единственно стоимости», больше ответа на этот вопрос у Карла Маркса нет, как у первоклассника про интегралы.
Строгое и пропорциональное отношение товаров происходит посредством труда, взаимодействие когда труд «стоит»,т.е. равен другому труду, чем обеспечивается структура самого общества. Товар «стоит» товара, потому что труд «стоит» труда. Без того чтобы труд не стоил другого труда, а просто «стоил» или даже не «стоил», а создавал «стоимость», общество не может существовать. Если труд не «стоит» труда, то структура социальных отношений не представляется обществом. Обмен товаров происходит по – труду непременный и фактический принцип общества.
Т.е. пропорции обмена товаров создаются, если исключить «внутреннюю», произведённую, трудовую стоимость каждого из них, не на неведомых принципах, а на принципах отношений труда.
Не надо глубоко – принципиально влезать в то, сколько труда потратил, затратил бондарь на изготовление бочки, для справедливого возмещения, оплаты его труда. Но что бы так оплатить труд и так заплатить за него, что бы не обидеть и общество, что бы остался общественный остаток, остаток на общественные нужды. Бочка «стоит» другого труда и другого товара в обмене. Только так и посредством обмена измеряется труд, поскольку он труд, только тогда труд, когда он принимает социальную форму, для других.
Казалось бы «достойно заплатить» бондарю за производство бочки и все недоразумения исчезнут, общество же трудящихся должно заботиться о трудящихся! С этим категорически согласиться нельзя, потому что изменяется роль и сущность человека в обществе. Все неприятности социального характера деторождения , наркомании, иждивенчества ит. связаны с тем что потерялась, исчезла сама сущность человека, его роль и значение в общества.
Так же как и представление того откуда у «новых русских», а затем и у олигархов появились громадные средства, если трудящимся действительно и фактически оплачен труд?
В том и дело что нас обманывали и обманывают представлением понятия труда понятием рабочей силы. К этому руку приложил «борец за интересы трудящихся» Карл Маркс. Понятия, которые он заложил в науку, являются для нашего понимания, теми красными флажками из песни В.Высоцкого.
Сама бочка не «стоит» и труд в ней абстрактный или просто представляется затратами человеческой рабочей силы.
В том и дело, что подходя к каждому абстрактному труду с «метром», марксизм строил «справедливое общество» с «общественным остатком».
Представляя труд в таком качестве Карл Маркс, стратегически не мог отделить труд от затраты рабочей силы. Для него эти понятия труда и рабочей силы были синонимы. Для него трудом были даже не то что действия, затраты человеческой рабочей силы, а даже наем, взятие в аренду самой рабочей силы, возможности трудиться, производить, представляя её как покупку труда.
Представляя покупку шире, покупку труда как простого товара, также как покупку булавки на рынке, Карл Маркс смешивал мух с котлетами.
«Самый большой обмен – это не обмен товаров, а обмен труда на товар»,т.46.ч.1.с.98.
Покупка булавки как раз и отражает обмен трудом. Булавка «стоит» другого товара «по – труду». А покупка «труда» есть потенциально покупка рабочей силы, в которой нет ясности, будет ли она проявляться как труд, будет ли нести социальное проявление, проявление полезности для других, проявление как конкретный труд.
Открытия этого принципа не представляет трудность для марксизма, потому что общественное производство или просто общество, он представляет определённым образом. Это производство в обществе с затратами простого труда, труд, для него просто труд, а человек просто человек, значение и индивидуализация которого обеспечены участием в общем производстве. Часть такого производства обеспечивает труд, другая часть является общественной, общей. Человека как индивидуума марксизм просто не представляет, т.е. все проявление труда возможно только в общем производстве.

 Отправлено: 22.01.15 07:35. Заголовок: Сущность, основная м..

Сущность, основная мысль социализма состоит в общественной организации производства. Карл Маркс начинает анализ капиталистического производства, именно как производства, который выступает как «огромное скопление товаров, в котором товар элементарная часть». Он потому представляет «Стоимость всякого капиталистически произведённого товара (W) выражается формулой: W = c + v + m.
Или: «Он (товар) никогда не может быть произведён без того, чтобы не была произведена его стоимость»,т.26. ч3. с. 79, настаивая и представляя производственную, произведённую сущность стоимости. «Стоимости» - это для него вещи, произведённые трудом, «железо, пшеница, алмаз ит.д.». Чем являются эти или другие вещи со свойством удовлетворять человеческие потребности? Благом общества, предметами удовлетворяющими человеческие потребности. Но в своей сущности и сути это предметы, вещи произведённые трудом. Трудом придаётся и трудом выражается их стоимость, ценность – это основная утопическая мысль К.Маркса, которая не позволяет ему заглянуть в недра, сущность общества.
«Трудовая теория стоимости» строиться на непременной ценности произведённого и производимого труда, создающего вещи как «стоимости».
Т.е. ценность вещи исходит и происходит из производимого труда, труда который производит вещи как «стоимости». Общественное производство предполагает элементарную часть производства как вещь имеющую «трудовую», «произведённую» стоимость.
Отличительная черта, свойство меркантилизма, представляющего данную «трудовую» стоимость заключена в том, что стоимость образуется из стоимости. «Первоначальная стоимость» выступает как фундамент, начало производства…. ЧЕГО? Да «стоимости или стоимостей для общества».
Что непременно и упрямо показывает «увеличенную стоимость» по сравнению с первоначальной. Это и показывается Карлом Марксом как «увеличение капитала», производством большей стоимости.
Таким образом «прибавочная стоимость» вплетается в теорию стоимости К.Маркса необходимым элементом, без которого стоимость не объясняется.
Нам же, это теория придаёт свойство неполноценности: во – первых, труд, который «производит прибавочную стоимость», не является собственно трудом. Стоимость, в виде сапог, которую произвёл сапожник, только частью является трудовой. Другая «прибавочная» часть стоимости сапог «нетрудовая», часть. «Открытие» Карла Маркса что в этом и заключена сущность капиталистической эксплуатации, что и это и есть неоплаченный труд для сапожника, к делу не относится. Он упрямо представляет труд затратами рабочей силы и труд в этом качестве необходимо должен производить «прибавочную стоимость».
Да что там говорить! Все мы знаем что «социалистически» произведённый товар, так же предполагал тот же принцип отъёма «прибавочной стоимости», только в другие руки.
Во – вторых, «трудовая теория стоимости» Карла Маркса, которая необходимо образуется из «стоимости», выкручивает и опускает руки трудящимся. Ведь как ещё можно образовать или произвести «стоимость», если нем наличия «стоимости»?
В общем надо сказать теоретику и защитнику трудящихся спасибо, что мы бесправны, беззащитны и в голове тараканы!
Такая «трудовая» теория стоимости и позволяет взглянуть на общественное производство как безостановочное «стоимостей» общественного предназначения.
Не будем ему пенять на совершеннейшее противоречие в понятии стоимости, основного понятия политэкономии, выражаемое им самим: «Стоимость данного товара, например, холста, выражается теперь в бесчисленных других элементах товарного мира»,23-73. Противоречие как раз и находится в выражении стоимости «в себе», в самом товаре, как «трудовая, созданная» стоимость, стоимость произведённой вещи или стоимость находится в «других элементах товарного мира». Что ж она выходит «первоначально - нетрудовая»?
Забегая вперёд и конкретно и фактически отмечая одну и очень фундаментальную вещь, что в последнем случае, в выражении стоимости другим товаром и другим трудом, стоимость как раз и является трудовой.
Кроме как трудовой она не может быть, т.е. не может быть «образована и создана» произведённым трудом.
Стоимость создаётся отношениями труда. Сколько бы не было произведено труда таких понятий как конкретный труд, стоимость и капитал не образуется.
Много булавок на фабрике Адама Смита это не много «стоимостей», стоимость представляет другой труд.
Труд, который создаёт «стоимости», есть утопическая мысль Маркса.
Хочется отметить, то, что представление стоимости «в себе», «трудовая стоимость», стоимость «созданная трудом», позволяет представлять взаимодействие продуктов туда на основании «произведённой стоимости».
Хочется так же обратить внимание сторонников трудовой стоимости, с их представлением труда, который производит «стоимости» как горячие пирожки, на то, что реально свежеприготовленный пирожок в теории не является даже товаром.
Ну хотя бы на основании того что « Для того чтобы стать товаром…»,( не говоря даже про причины и условия такого становления), «продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена. Наконец, вещь не может быть стоимостью, не будучи предметом потребления. Если она бесполезна, то и затраченный на неё труд бесполезен, не считается за труд и потому не образует никакой стоимости».23-50.
Можно даже привести слова Фридриха Энгельса: «Что такое товары? Это продукты, произведённые в обществе более или менее обособленных частных производителей, т.е. прежде всего частные продукты, но эти частные продукты только тогда становятся товарами, когда они производятся не для частного потребления, а для потребления другими людьми, стало быть, общественного потребления, они вступают в общественное потребление путём обмена. Частные потребители находятся, таким образом, в общественной связи между собой, образуя общество»,т.20. с.318.
Цитата Ф.Энгельса из «Анти- Дюринга» показывает совершеннейшую разницу перед «непосредственно общественным, общим производством, в котором произведённый товар элементарная часть такого производства».
Во – первых Энгельс показывает и представляет «обособленность», индивидуальность частных производителей. Частные продукты, «только тогда становятся товарами, когда вступают в общественное потребление путём обмена».
Но самое главное, что он общественную связь выражает и показывает не общим производством, а обменом, который «образует общество».
Из данного видения общества и общественной связи сложно представить товар элементарной частью всеобщего производства, произведённой вещью.
Так же как и представление того что несмотря на метаморфозы товара, его превращение и взаимодействие, в своей истинном значении и сущности, это произведённая трудом вещь. Такое представление товара есть простая профанация понятия; например в первобытной общине производились вещи производились вещи, но товарами они не являлись или для того что бы быть товаром вещь должна проявить «меновую стоимость», т.е. быть продуктом обмена.
Произведённая трудом вещь не является товаром, она ещё должна стать им при определённых условиях!
Это вывод полагает полное отсутствие у произведённой вещи «потребительной и меновой стоимости» или стоимости вообще, тем, что она должна «стоить», а не выражать «стоимость».
Стоит ли вообще говорить о стоимости «произведённого товара», если условия его взаимодействия с другими товарами не могут определяться стоимостью, из –за того само отношение определяет его стоимость, а не наоборот стоимость определяет отношения.
Т.е. реально и фактически пирог может быть товаром, если он произведённая «потребительная стоимость», но он должен быть не просто потребительной стоимостью, а «потребительной стоимостью для других». Понимание и представление его «стоимостью», хоть потребительной, хоть меновой, когда он ещё не товар, по крайней мере, бесперспективно.
Но мы говорим о структуре общества и общественного взаимодействия и
выражение стоимости в «бесчисленных других элементах товарного мира», представляет другую систему общественного производства. Равность стоимости, обмен «по – стоимости», произведённых продуктов труда и выражение стоимости в других товарах имеет существенную, радикальную разницу и отличие структуры общественного производства.
Продукт труда без выражения стоимости «в себе», а выражением её в другом товаре , представляет совершенно другую общественную связь и структуру. Разница как раз и состоит в том или товар «стоит», имеет стоимость «в себе» или «стоит» другого товара.
На что стоит обратить внимание? Это на то, что даже произведённые трудом «стоимости», обращаясь, не могут дать «общественного, народного» капитала и капитала вообще, поскольку обмен «стоимости на стоимость» не оставляют остатка, той же «стоимости».
Только представление полного отсутствия взаимодействия товаров позволяют представлять «стоимость труда», который производит большую стоимость. Т.е. естественным такое представление общественного устройства когда производство «стоимости для себя», что и есть «стоимость труда», дополняется в производстве или производством «стоимостью для других», «прибавочную стоимость», производством капитала, будь он собственно для капиталиста или для общества.
Проще говоря, обмен кирпича, если он «стоимость», на телевизор, который так же «стоимость», не может дать «общественного остатка», общественного капитала. Такой остаток может получиться, если представить материальную сущность нематериального свойства стоимости. Т.е. в производстве кирпича или телевизора, по отдельности, производит трудом столько стоимости, что не только хватает самими производителям на восстановление труда, но и производится капитал «прибавочная стоимость».
Это представляет самостоятельное и материальное движение «стоимости». Рабочий изготовив пол- телевизора и пол- кирпича уже «создал» половину «стоимости», которой по – видимому хватит на восстановление труда.
Сколько он создаст «стоимости» изготовив эти вещи полностью, неопределяемая и непредставляемая величина, якобы всё зависит от «нормы прибавочной стоимости».
Что раскрывает непременное и не очевидное «производство трудом большей, прибавочной стоимости» или труд производит большую стоимость. Излишне напоминать что это «стоимость в себе».
Так выглядит «трудовая теория стоимости», представляемая марксизмом.
Если взаимодействие продуктов труда, товаров, происходит не посредством «стоимости», то марксизм не может представить реальных перспектив, величин или показателей по которым обращаются товары.
Как это можно представить товар «стоит» товара, без всяких на то оснований, оснований «единственно стоимости», больше ответа на этот вопрос у Карла Маркса нет, как у первоклассника про интегралы.
Строгое и пропорциональное отношение товаров происходит посредством труда, взаимодействие когда труд «стоит»,т.е. равен другому труду, чем обеспечивается структура самого общества. Товар «стоит» товара, потому что труд «стоит» труда. Без того чтобы труд не стоил другого труда, а просто «стоил» или даже не «стоил», а создавал «стоимость», общество не может существовать. Если труд не «стоит» труда, то структура социальных отношений не представляется обществом. Обмен товаров происходит по – труду непременный и фактический принцип общества.
Т.е. пропорции обмена товаров создаются, если исключить «внутреннюю», произведённую, трудовую стоимость каждого из них, не на неведомых принципах, а на принципах отношений труда.
Не надо глубоко – принципиально влезать в то, сколько труда потратил, затратил бондарь на изготовление бочки, для справедливого возмещения, оплаты его труда. Но что бы так оплатить труд и так заплатить за него, что бы не обидеть и общество, что бы остался общественный остаток, остаток на общественные нужды. Бочка «стоит» другого труда и другого товара в обмене. Только так и посредством обмена измеряется труд, поскольку он труд, только тогда труд, когда он принимает социальную форму, для других.
Казалось бы «достойно заплатить» бондарю за производство бочки и все недоразумения исчезнут, общество же трудящихся должно заботиться о трудящихся! С этим категорически согласиться нельзя, потому что изменяется роль и сущность человека в обществе. Все неприятности социального характера деторождения , наркомании, иждивенчества ит. связаны с тем что потерялась, исчезла сама сущность человека, его роль и значение в общества.
Так же как и представление того откуда у «новых русских», а затем и у олигархов появились громадные средства, если трудящимся действительно и фактически оплачен труд?
В том и дело что нас обманывали и обманывают представлением понятия труда понятием рабочей силы. К этому руку приложил «борец за интересы трудящихся» Карл Маркс. Понятия, которые он заложил в науку, являются для нашего понимания, теми красными флажками из песни В.Высоцкого.
Сама бочка не «стоит» и труд в ней абстрактный или просто представляется затратами человеческой рабочей силы.
В том и дело, что подходя к каждому абстрактному труду с «метром», марксизм строил «справедливое общество» с «общественным остатком».
Представляя труд в таком качестве Карл Маркс, стратегически не мог отделить труд от затраты рабочей силы. Для него эти понятия труда и рабочей силы были синонимы. Для него трудом были даже не то что действия, затраты человеческой рабочей силы, а даже наем, взятие в аренду самой рабочей силы, возможности трудиться, производить, представляя её как покупку труда.
Представляя покупку шире, покупку труда как простого товара, также как покупку булавки на рынке, Карл Маркс смешивал мух с котлетами.
«Самый большой обмен – это не обмен товаров, а обмен труда на товар»,т.46.ч.1.с.98.
Покупка булавки как раз и отражает обмен трудом. Булавка «стоит» другого товара «по – труду». А покупка «труда» есть потенциально покупка рабочей силы, в которой нет ясности, будет ли она проявляться как труд, будет ли нести социальное проявление, проявление полезности для других, проявление как конкретный труд.
Открытия этого принципа не представляет трудность для марксизма, потому что общественное производство или просто общество, он представляет определённым образом. Это производство в обществе с затратами простого труда, труд, для него просто труд, а человек просто человек, значение и индивидуализация которого обеспечены участием в общем производстве. Часть такого производства обеспечивает труд, другая часть является общественной, общей. Человека как индивидуума марксизм просто не представляет, т.е. все проявление труда возможно только в общем производстве.

 Отправлено: 22.01.15 07:35. Заголовок: Сущность, основная м..

Сущность, основная мысль социализма состоит в общественной организации производства. Карл Маркс начинает анализ капиталистического производства, именно как производства, который выступает как «огромное скопление товаров, в котором товар элементарная часть». Он потому представляет «Стоимость всякого капиталистически произведённого товара (W) выражается формулой: W = c + v + m.
Или: «Он (товар) никогда не может быть произведён без того, чтобы не была произведена его стоимость»,т.26. ч3. с. 79, настаивая и представляя производственную, произведённую сущность стоимости. «Стоимости» - это для него вещи, произведённые трудом, «железо, пшеница, алмаз ит.д.». Чем являются эти или другие вещи со свойством удовлетворять человеческие потребности? Благом общества, предметами удовлетворяющими человеческие потребности. Но в своей сущности и сути это предметы, вещи произведённые трудом. Трудом придаётся и трудом выражается их стоимость, ценность – это основная утопическая мысль К.Маркса, которая не позволяет ему заглянуть в недра, сущность общества.
«Трудовая теория стоимости» строиться на непременной ценности произведённого и производимого труда, создающего вещи как «стоимости».
Т.е. ценность вещи исходит и происходит из производимого труда, труда который производит вещи как «стоимости». Общественное производство предполагает элементарную часть производства как вещь имеющую «трудовую», «произведённую» стоимость.
Отличительная черта, свойство меркантилизма, представляющего данную «трудовую» стоимость заключена в том, что стоимость образуется из стоимости. «Первоначальная стоимость» выступает как фундамент, начало производства…. ЧЕГО? Да «стоимости или стоимостей для общества».
Что непременно и упрямо показывает «увеличенную стоимость» по сравнению с первоначальной. Это и показывается Карлом Марксом как «увеличение капитала», производством большей стоимости.
Таким образом «прибавочная стоимость» вплетается в теорию стоимости К.Маркса необходимым элементом, без которого стоимость не объясняется.
Нам же, это теория придаёт свойство неполноценности: во – первых, труд, который «производит прибавочную стоимость», не является собственно трудом. Стоимость, в виде сапог, которую произвёл сапожник, только частью является трудовой. Другая «прибавочная» часть стоимости сапог «нетрудовая», часть. «Открытие» Карла Маркса что в этом и заключена сущность капиталистической эксплуатации, что и это и есть неоплаченный труд для сапожника, к делу не относится. Он упрямо представляет труд затратами рабочей силы и труд в этом качестве необходимо должен производить «прибавочную стоимость».
Да что там говорить! Все мы знаем что «социалистически» произведённый товар, так же предполагал тот же принцип отъёма «прибавочной стоимости», только в другие руки.
Во – вторых, «трудовая теория стоимости» Карла Маркса, которая необходимо образуется из «стоимости», выкручивает и опускает руки трудящимся. Ведь как ещё можно образовать или произвести «стоимость», если нем наличия «стоимости»?
В общем надо сказать теоретику и защитнику трудящихся спасибо, что мы бесправны, беззащитны и в голове тараканы!
Такая «трудовая» теория стоимости и позволяет взглянуть на общественное производство как безостановочное «стоимостей» общественного предназначения.
Не будем ему пенять на совершеннейшее противоречие в понятии стоимости, основного понятия политэкономии, выражаемое им самим: «Стоимость данного товара, например, холста, выражается теперь в бесчисленных других элементах товарного мира»,23-73. Противоречие как раз и находится в выражении стоимости «в себе», в самом товаре, как «трудовая, созданная» стоимость, стоимость произведённой вещи или стоимость находится в «других элементах товарного мира». Что ж она выходит «первоначально - нетрудовая»?
Забегая вперёд и конкретно и фактически отмечая одну и очень фундаментальную вещь, что в последнем случае, в выражении стоимости другим товаром и другим трудом, стоимость как раз и является трудовой.
Кроме как трудовой она не может быть, т.е. не может быть «образована и создана» произведённым трудом.
Стоимость создаётся отношениями труда. Сколько бы не было произведено труда таких понятий как конкретный труд, стоимость и капитал не образуется.
Много булавок на фабрике Адама Смита это не много «стоимостей», стоимость представляет другой труд.
Труд, который создаёт «стоимости», есть утопическая мысль Маркса.
Хочется отметить, то, что представление стоимости «в себе», «трудовая стоимость», стоимость «созданная трудом», позволяет представлять взаимодействие продуктов туда на основании «произведённой стоимости».
Хочется так же обратить внимание сторонников трудовой стоимости, с их представлением труда, который производит «стоимости» как горячие пирожки, на то, что реально свежеприготовленный пирожок в теории не является даже товаром.
Ну хотя бы на основании того что « Для того чтобы стать товаром…»,( не говоря даже про причины и условия такого становления), «продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена. Наконец, вещь не может быть стоимостью, не будучи предметом потребления. Если она бесполезна, то и затраченный на неё труд бесполезен, не считается за труд и потому не образует никакой стоимости».23-50.
Можно даже привести слова Фридриха Энгельса: «Что такое товары? Это продукты, произведённые в обществе более или менее обособленных частных производителей, т.е. прежде всего частные продукты, но эти частные продукты только тогда становятся товарами, когда они производятся не для частного потребления, а для потребления другими людьми, стало быть, общественного потребления, они вступают в общественное потребление путём обмена. Частные потребители находятся, таким образом, в общественной связи между собой, образуя общество»,т.20. с.318.
Цитата Ф.Энгельса из «Анти- Дюринга» показывает совершеннейшую разницу перед «непосредственно общественным, общим производством, в котором произведённый товар элементарная часть такого производства».
Во – первых Энгельс показывает и представляет «обособленность», индивидуальность частных производителей. Частные продукты, «только тогда становятся товарами, когда вступают в общественное потребление путём обмена».
Но самое главное, что он общественную связь выражает и показывает не общим производством, а обменом, который «образует общество».
Из данного видения общества и общественной связи сложно представить товар элементарной частью всеобщего производства, произведённой вещью.
Так же как и представление того что несмотря на метаморфозы товара, его превращение и взаимодействие, в своей истинном значении и сущности, это произведённая трудом вещь. Такое представление товара есть простая профанация понятия; например в первобытной общине производились вещи производились вещи, но товарами они не являлись или для того что бы быть товаром вещь должна проявить «меновую стоимость», т.е. быть продуктом обмена.
Произведённая трудом вещь не является товаром, она ещё должна стать им при определённых условиях!
Это вывод полагает полное отсутствие у произведённой вещи «потребительной и меновой стоимости» или стоимости вообще, тем, что она должна «стоить», а не выражать «стоимость».
Стоит ли вообще говорить о стоимости «произведённого товара», если условия его взаимодействия с другими товарами не могут определяться стоимостью, из –за того само отношение определяет его стоимость, а не наоборот стоимость определяет отношения.
Т.е. реально и фактически пирог может быть товаром, если он произведённая «потребительная стоимость», но он должен быть не просто потребительной стоимостью, а «потребительной стоимостью для других». Понимание и представление его «стоимостью», хоть потребительной, хоть меновой, когда он ещё не товар, по крайней мере, бесперспективно.
Но мы говорим о структуре общества и общественного взаимодействия и
выражение стоимости в «бесчисленных других элементах товарного мира», представляет другую систему общественного производства. Равность стоимости, обмен «по – стоимости», произведённых продуктов труда и выражение стоимости в других товарах имеет существенную, радикальную разницу и отличие структуры общественного производства.
Продукт труда без выражения стоимости «в себе», а выражением её в другом товаре , представляет совершенно другую общественную связь и структуру. Разница как раз и состоит в том или товар «стоит», имеет стоимость «в себе» или «стоит» другого товара.
На что стоит обратить внимание? Это на то, что даже произведённые трудом «стоимости», обращаясь, не могут дать «общественного, народного» капитала и капитала вообще, поскольку обмен «стоимости на стоимость» не оставляют остатка, той же «стоимости».
Только представление полного отсутствия взаимодействия товаров позволяют представлять «стоимость труда», который производит большую стоимость. Т.е. естественным такое представление общественного устройства когда производство «стоимости для себя», что и есть «стоимость труда», дополняется в производстве или производством «стоимостью для других», «прибавочную стоимость», производством капитала, будь он собственно для капиталиста или для общества.
Проще говоря, обмен кирпича, если он «стоимость», на телевизор, который так же «стоимость», не может дать «общественного остатка», общественного капитала. Такой остаток может получиться, если представить материальную сущность нематериального свойства стоимости. Т.е. в производстве кирпича или телевизора, по отдельности, производит трудом столько стоимости, что не только хватает самими производителям на восстановление труда, но и производится капитал «прибавочная стоимость».
Это представляет самостоятельное и материальное движение «стоимости». Рабочий изготовив пол- телевизора и пол- кирпича уже «создал» половину «стоимости», которой по – видимому хватит на восстановление труда.
Сколько он создаст «стоимости» изготовив эти вещи полностью, неопределяемая и непредставляемая величина, якобы всё зависит от «нормы прибавочной стоимости».
Что раскрывает непременное и не очевидное «производство трудом большей, прибавочной стоимости» или труд производит большую стоимость. Излишне напоминать что это «стоимость в себе».
Так выглядит «трудовая теория стоимости», представляемая марксизмом.
Если взаимодействие продуктов труда, товаров, происходит не посредством «стоимости», то марксизм не может представить реальных перспектив, величин или показателей по которым обращаются товары.
Как это можно представить товар «стоит» товара, без всяких на то оснований, оснований «единственно стоимости», больше ответа на этот вопрос у Карла Маркса нет, как у первоклассника про интегралы.
Строгое и пропорциональное отношение товаров происходит посредством труда, взаимодействие когда труд «стоит»,т.е. равен другому труду, чем обеспечивается структура самого общества. Товар «стоит» товара, потому что труд «стоит» труда. Без того чтобы труд не стоил другого труда, а просто «стоил» или даже не «стоил», а создавал «стоимость», общество не может существовать. Если труд не «стоит» труда, то структура социальных отношений не представляется обществом. Обмен товаров происходит по – труду непременный и фактический принцип общества.
Т.е. пропорции обмена товаров создаются, если исключить «внутреннюю», произведённую, трудовую стоимость каждого из них, не на неведомых принципах, а на принципах отношений труда.
Не надо глубоко – принципиально влезать в то, сколько труда потратил, затратил бондарь на изготовление бочки, для справедливого возмещения, оплаты его труда. Но что бы так оплатить труд и так заплатить за него, что бы не обидеть и общество, что бы остался общественный остаток, остаток на общественные нужды. Бочка «стоит» другого труда и другого товара в обмене. Только так и посредством обмена измеряется труд, поскольку он труд, только тогда труд, когда он принимает социальную форму, для других.
Казалось бы «достойно заплатить» бондарю за производство бочки и все недоразумения исчезнут, общество же трудящихся должно заботиться о трудящихся! С этим категорически согласиться нельзя, потому что изменяется роль и сущность человека в обществе. Все неприятности социального характера деторождения , наркомании, иждивенчества ит. связаны с тем что потерялась, исчезла сама сущность человека, его роль и значение в общества.
Так же как и представление того откуда у «новых русских», а затем и у олигархов появились громадные средства, если трудящимся действительно и фактически оплачен труд?
В том и дело что нас обманывали и обманывают представлением понятия труда понятием рабочей силы. К этому руку приложил «борец за интересы трудящихся» Карл Маркс. Понятия, которые он заложил в науку, являются для нашего понимания, теми красными флажками из песни В.Высоцкого.
Сама бочка не «стоит» и труд в ней абстрактный или просто представляется затратами человеческой рабочей силы.
В том и дело, что подходя к каждому абстрактному труду с «метром», марксизм строил «справедливое общество» с «общественным остатком».
Представляя труд в таком качестве Карл Маркс, стратегически не мог отделить труд от затраты рабочей силы. Для него эти понятия труда и рабочей силы были синонимы. Для него трудом были даже не то что действия, затраты человеческой рабочей силы, а даже наем, взятие в аренду самой рабочей силы, возможности трудиться, производить, представляя её как покупку труда.
Представляя покупку шире, покупку труда как простого товара, также как покупку булавки на рынке, Карл Маркс смешивал мух с котлетами.
«Самый большой обмен – это не обмен товаров, а обмен труда на товар»,т.46.ч.1.с.98.
Покупка булавки как раз и отражает обмен трудом. Булавка «стоит» другого товара «по – труду». А покупка «труда» есть потенциально покупка рабочей силы, в которой нет ясности, будет ли она проявляться как труд, будет ли нести социальное проявление, проявление полезности для других, проявление как конкретный труд.
Открытия этого принципа не представляет трудность для марксизма, потому что общественное производство или просто общество, он представляет определённым образом. Это производство в обществе с затратами простого труда, труд, для него просто труд, а человек просто человек, значение и индивидуализация которого обеспечены участием в общем производстве. Часть такого производства обеспечивает труд, другая часть является общественной, общей. Человека как индивидуума марксизм просто не представляет, т.е. все проявление труда возможно только в общем производстве.

 Отправлено: 22.01.15 07:35. Заголовок: Сущность, основная м..

Сущность, основная мысль социализма состоит в общественной организации производства. Карл Маркс начинает анализ капиталистического производства, именно как производства, который выступает как «огромное скопление товаров, в котором товар элементарная часть». Он потому представляет «Стоимость всякого капиталистически произведённого товара (W) выражается формулой: W = c + v + m.
Или: «Он (товар) никогда не может быть произведён без того, чтобы не была произведена его стоимость»,т.26. ч3. с. 79, настаивая и представляя производственную, произведённую сущность стоимости. «Стоимости» - это для него вещи, произведённые трудом, «железо, пшеница, алмаз ит.д.». Чем являются эти или другие вещи со свойством удовлетворять человеческие потребности? Благом общества, предметами удовлетворяющими человеческие потребности. Но в своей сущности и сути это предметы, вещи произведённые трудом. Трудом придаётся и трудом выражается их стоимость, ценность – это основная утопическая мысль К.Маркса, которая не позволяет ему заглянуть в недра, сущность общества.
«Трудовая теория стоимости» строиться на непременной ценности произведённого и производимого труда, создающего вещи как «стоимости».
Т.е. ценность вещи исходит и происходит из производимого труда, труда который производит вещи как «стоимости». Общественное производство предполагает элементарную часть производства как вещь имеющую «трудовую», «произведённую» стоимость.
Отличительная черта, свойство меркантилизма, представляющего данную «трудовую» стоимость заключена в том, что стоимость образуется из стоимости. «Первоначальная стоимость» выступает как фундамент, начало производства…. ЧЕГО? Да «стоимости или стоимостей для общества».
Что непременно и упрямо показывает «увеличенную стоимость» по сравнению с первоначальной. Это и показывается Карлом Марксом как «увеличение капитала», производством большей стоимости.
Таким образом «прибавочная стоимость» вплетается в теорию стоимости К.Маркса необходимым элементом, без которого стоимость не объясняется.
Нам же, это теория придаёт свойство неполноценности: во – первых, труд, который «производит прибавочную стоимость», не является собственно трудом. Стоимость, в виде сапог, которую произвёл сапожник, только частью является трудовой. Другая «прибавочная» часть стоимости сапог «нетрудовая», часть. «Открытие» Карла Маркса что в этом и заключена сущность капиталистической эксплуатации, что и это и есть неоплаченный труд для сапожника, к делу не относится. Он упрямо представляет труд затратами рабочей силы и труд в этом качестве необходимо должен производить «прибавочную стоимость».
Да что там говорить! Все мы знаем что «социалистически» произведённый товар, так же предполагал тот же принцип отъёма «прибавочной стоимости», только в другие руки.
Во – вторых, «трудовая теория стоимости» Карла Маркса, которая необходимо образуется из «стоимости», выкручивает и опускает руки трудящимся. Ведь как ещё можно образовать или произвести «стоимость», если нем наличия «стоимости»?
В общем надо сказать теоретику и защитнику трудящихся спасибо, что мы бесправны, беззащитны и в голове тараканы!
Такая «трудовая» теория стоимости и позволяет взглянуть на общественное производство как безостановочное «стоимостей» общественного предназначения.
Не будем ему пенять на совершеннейшее противоречие в понятии стоимости, основного понятия политэкономии, выражаемое им самим: «Стоимость данного товара, например, холста, выражается теперь в бесчисленных других элементах товарного мира»,23-73. Противоречие как раз и находится в выражении стоимости «в себе», в самом товаре, как «трудовая, созданная» стоимость, стоимость произведённой вещи или стоимость находится в «других элементах товарного мира». Что ж она выходит «первоначально - нетрудовая»?
Забегая вперёд и конкретно и фактически отмечая одну и очень фундаментальную вещь, что в последнем случае, в выражении стоимости другим товаром и другим трудом, стоимость как раз и является трудовой.
Кроме как трудовой она не может быть, т.е. не может быть «образована и создана» произведённым трудом.
Стоимость создаётся отношениями труда. Сколько бы не было произведено труда таких понятий как конкретный труд, стоимость и капитал не образуется.
Много булавок на фабрике Адама Смита это не много «стоимостей», стоимость представляет другой труд.
Труд, который создаёт «стоимости», есть утопическая мысль Маркса.
Хочется отметить, то, что представление стоимости «в себе», «трудовая стоимость», стоимость «созданная трудом», позволяет представлять взаимодействие продуктов туда на основании «произведённой стоимости».
Хочется так же обратить внимание сторонников трудовой стоимости, с их представлением труда, который производит «стоимости» как горячие пирожки, на то, что реально свежеприготовленный пирожок в теории не является даже товаром.
Ну хотя бы на основании того что « Для того чтобы стать товаром…»,( не говоря даже про причины и условия такого становления), «продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена. Наконец, вещь не может быть стоимостью, не будучи предметом потребления. Если она бесполезна, то и затраченный на неё труд бесполезен, не считается за труд и потому не образует никакой стоимости».23-50.
Можно даже привести слова Фридриха Энгельса: «Что такое товары? Это продукты, произведённые в обществе более или менее обособленных частных производителей, т.е. прежде всего частные продукты, но эти частные продукты только тогда становятся товарами, когда они производятся не для частного потребления, а для потребления другими людьми, стало быть, общественного потребления, они вступают в общественное потребление путём обмена. Частные потребители находятся, таким образом, в общественной связи между собой, образуя общество»,т.20. с.318.
Цитата Ф.Энгельса из «Анти- Дюринга» показывает совершеннейшую разницу перед «непосредственно общественным, общим производством, в котором произведённый товар элементарная часть такого производства».
Во – первых Энгельс показывает и представляет «обособленность», индивидуальность частных производителей. Частные продукты, «только тогда становятся товарами, когда вступают в общественное потребление путём обмена».
Но самое главное, что он общественную связь выражает и показывает не общим производством, а обменом, который «образует общество».
Из данного видения общества и общественной связи сложно представить товар элементарной частью всеобщего производства, произведённой вещью.
Так же как и представление того что несмотря на метаморфозы товара, его превращение и взаимодействие, в своей истинном значении и сущности, это произведённая трудом вещь. Такое представление товара есть простая профанация понятия; например в первобытной общине производились вещи производились вещи, но товарами они не являлись или для того что бы быть товаром вещь должна проявить «меновую стоимость», т.е. быть продуктом обмена.
Произведённая трудом вещь не является товаром, она ещё должна стать им при определённых условиях!
Это вывод полагает полное отсутствие у произведённой вещи «потребительной и меновой стоимости» или стоимости вообще, тем, что она должна «стоить», а не выражать «стоимость».
Стоит ли вообще говорить о стоимости «произведённого товара», если условия его взаимодействия с другими товарами не могут определяться стоимостью, из –за того само отношение определяет его стоимость, а не наоборот стоимость определяет отношения.
Т.е. реально и фактически пирог может быть товаром, если он произведённая «потребительная стоимость», но он должен быть не просто потребительной стоимостью, а «потребительной стоимостью для других». Понимание и представление его «стоимостью», хоть потребительной, хоть меновой, когда он ещё не товар, по крайней мере, бесперспективно.
Но мы говорим о структуре общества и общественного взаимодействия и
выражение стоимости в «бесчисленных других элементах товарного мира», представляет другую систему общественного производства. Равность стоимости, обмен «по – стоимости», произведённых продуктов труда и выражение стоимости в других товарах имеет существенную, радикальную разницу и отличие структуры общественного производства.
Продукт труда без выражения стоимости «в себе», а выражением её в другом товаре , представляет совершенно другую общественную связь и структуру. Разница как раз и состоит в том или товар «стоит», имеет стоимость «в себе» или «стоит» другого товара.
На что стоит обратить внимание? Это на то, что даже произведённые трудом «стоимости», обращаясь, не могут дать «общественного, народного» капитала и капитала вообще, поскольку обмен «стоимости на стоимость» не оставляют остатка, той же «стоимости».
Только представление полного отсутствия взаимодействия товаров позволяют представлять «стоимость труда», который производит большую стоимость. Т.е. естественным такое представление общественного устройства когда производство «стоимости для себя», что и есть «стоимость труда», дополняется в производстве или производством «стоимостью для других», «прибавочную стоимость», производством капитала, будь он собственно для капиталиста или для общества.
Проще говоря, обмен кирпича, если он «стоимость», на телевизор, который так же «стоимость», не может дать «общественного остатка», общественного капитала. Такой остаток может получиться, если представить материальную сущность нематериального свойства стоимости. Т.е. в производстве кирпича или телевизора, по отдельности, производит трудом столько стоимости, что не только хватает самими производителям на восстановление труда, но и производится капитал «прибавочная стоимость».
Это представляет самостоятельное и материальное движение «стоимости». Рабочий изготовив пол- телевизора и пол- кирпича уже «создал» половину «стоимости», которой по – видимому хватит на восстановление труда.
Сколько он создаст «стоимости» изготовив эти вещи полностью, неопределяемая и непредставляемая величина, якобы всё зависит от «нормы прибавочной стоимости».
Что раскрывает непременное и не очевидное «производство трудом большей, прибавочной стоимости» или труд производит большую стоимость. Излишне напоминать что это «стоимость в себе».
Так выглядит «трудовая теория стоимости», представляемая марксизмом.
Если взаимодействие продуктов труда, товаров, происходит не посредством «стоимости», то марксизм не может представить реальных перспектив, величин или показателей по которым обращаются товары.
Как это можно представить товар «стоит» товара, без всяких на то оснований, оснований «единственно стоимости», больше ответа на этот вопрос у Карла Маркса нет, как у первоклассника про интегралы.
Строгое и пропорциональное отношение товаров происходит посредством труда, взаимодействие когда труд «стоит»,т.е. равен другому труду, чем обеспечивается структура самого общества. Товар «стоит» товара, потому что труд «стоит» труда. Без того чтобы труд не стоил другого труда, а просто «стоил» или даже не «стоил», а создавал «стоимость», общество не может существовать. Если труд не «стоит» труда, то структура социальных отношений не представляется обществом. Обмен товаров происходит по – труду непременный и фактический принцип общества.
Т.е. пропорции обмена товаров создаются, если исключить «внутреннюю», произведённую, трудовую стоимость каждого из них, не на неведомых принципах, а на принципах отношений труда.
Не надо глубоко – принципиально влезать в то, сколько труда потратил, затратил бондарь на изготовление бочки, для справедливого возмещения, оплаты его труда. Но что бы так оплатить труд и так заплатить за него, что бы не обидеть и общество, что бы остался общественный остаток, остаток на общественные нужды. Бочка «стоит» другого труда и другого товара в обмене. Только так и посредством обмена измеряется труд, поскольку он труд, только тогда труд, когда он принимает социальную форму, для других.
Казалось бы «достойно заплатить» бондарю за производство бочки и все недоразумения исчезнут, общество же трудящихся должно заботиться о трудящихся! С этим категорически согласиться нельзя, потому что изменяется роль и сущность человека в обществе. Все неприятности социального характера деторождения , наркомании, иждивенчества ит. связаны с тем что потерялась, исчезла сама сущность человека, его роль и значение в общества.
Так же как и представление того откуда у «новых русских», а затем и у олигархов появились громадные средства, если трудящимся действительно и фактически оплачен труд?
В том и дело что нас обманывали и обманывают представлением понятия труда понятием рабочей силы. К этому руку приложил «борец за интересы трудящихся» Карл Маркс. Понятия, которые он заложил в науку, являются для нашего понимания, теми красными флажками из песни В.Высоцкого.
Сама бочка не «стоит» и труд в ней абстрактный или просто представляется затратами человеческой рабочей силы.
В том и дело, что подходя к каждому абстрактному труду с «метром», марксизм строил «справедливое общество» с «общественным остатком».
Представляя труд в таком качестве Карл Маркс, стратегически не мог отделить труд от затраты рабочей силы. Для него эти понятия труда и рабочей силы были синонимы. Для него трудом были даже не то что действия, затраты человеческой рабочей силы, а даже наем, взятие в аренду самой рабочей силы, возможности трудиться, производить, представляя её как покупку труда.
Представляя покупку шире, покупку труда как простого товара, также как покупку булавки на рынке, Карл Маркс смешивал мух с котлетами.
«Самый большой обмен – это не обмен товаров, а обмен труда на товар»,т.46.ч.1.с.98.
Покупка булавки как раз и отражает обмен трудом. Булавка «стоит» другого товара «по – труду». А покупка «труда» есть потенциально покупка рабочей силы, в которой нет ясности, будет ли она проявляться как труд, будет ли нести социальное проявление, проявление полезности для других, проявление как конкретный труд.
Открытия этого принципа не представляет трудность для марксизма, потому что общественное производство или просто общество, он представляет определённым образом. Это производство в обществе с затратами простого труда, труд, для него просто труд, а человек просто человек, значение и индивидуализация которого обеспечены участием в общем производстве. Часть такого производства обеспечивает труд, другая часть является общественной, общей. Человека как индивидуума марксизм просто не представляет, т.е. все проявление труда возможно только в общем производстве.

 Отправлено: 22.01.15 07:37. Заголовок: Общественная организ..

Общественная организация производства представляет труд затратами человеческой рабочей силы, товар произведённой вещью, а стоимость это затратные качества произведённой вещи (капитала и рабочей силы).
Социализм представляется общественной организацией равенства участников производства общего продукта.
Человек по доктрине социализма всё более становиться общественным человеком, человеком общего общественного производства. Превращается из индивидуального охотника или рыбака в человека действительно общественного производства. Индивидуальный человек и его индивидуальный труд, вроде нашего середняка – единоличника, превращается в сугубо общественный труд на благо общества.
Вместо отдельного человека, который был предоставлен сам себе, не охваченный общественным производством, всё более и более появилась общественная организация управления социальным производством. Деятельностью всех и каждого стало управлять общество для общественных же интересов. Чем и посредством чего собственно общество становилось всё более качественным.
Потому и сейчас сиюминутно альтернатива индивидуальному, является вот то общественное, которое по всем параметрам и по всем позициям выигрывает.
Если взять колхозное поле и разделить его на несколько некрасовских полос, которые будет обрабатывать каждый, то какой метод хозяйствования окажется лучше? Ответ очевиден, но тот кто стремился превратить страну «в одну контору в одну фабрику» очень просчитался , потому что не знал действительной структуры общества и мы сегодня пожинаем плоды этого незнания.
Развитие общества, представляемый наукой, это процесс вовлечения человека в действительно общественное, общее производство.
Вот этот процесс или даже тенденция не то что главенствует, а является единственной в освещении общественных процессов. Центральным моментом, которого является представление общественного производства общим.
Вот этот процесс и демонстрирует марксизм, множеством «обществ и социализмов». Например, метод общественного производства, показывается Карлом Марксом, что капитализм это недостаточно общественное производство, с его беспросветной анархией. А вот устройство производства в условиях того же капитализма, но на отдельной капиталистической фабрике, это пример идеально – общественного. Когда все трудящиеся в равной степени и сообща производят продукт и это должно из «ворот отдельной фабрики» выйти на общественную арену.
Самое главное это устройство всё – таки вышло!!! И что из этого вышло!?
Хочется отметить, утопичность представления К.Марксом общественного устройства общим, что позволяет ему говорить о недостатках скажем капитализма, на основании этого принципа, как и любого другого «общества».
Признак и принцип общества и социализма один и единственный, для каждого из них.
Представления Карла Маркса и Фридрих Энгельса из «Манифеста» мелкобуржуазного, феодального или немецкого «социализма» лишены всяких оснований. Таких «социализмов» в принципе быть не может.
Что их множество, как и «обществ», как раз и говорит об организации общественного производства, по которому вполне можно рассматривать «монастырский социализм», который на самом деле таковым не является.
Во - первых исследуя капиталистическое производство, в котором товар элементарная часть он исследует прежде всего производство общественного продукта определённым образом, присуще данной социальной системе общественных отношений. Капиталистическое производство, с его анархией, представляется Карлу Марксу также общественным, но со страшным дефектом неорганизованности. «Свет в окне» для него производство отдельной фабрики, которое действительно общественное коллективное, общее.
Вопрос, почему не удался социализм, следует сместить к тому, почему не удалось действительно - общее производство, которое являлось его отличительной чертой и действительным признаком.
Признак общего производства следует понимать, что в основу социализма положен производящий человек, трудящийся который в системе общего труда производит «для себя». Чем обеспечивается равенство и солидарность равнопроизводящих для себя трудящихся.
Но как в этом самом человеке производящим, сразу и непосредственно общественное соседствует, существует и мирится его индивидуальное.
Как в человеке в системе общественного производства выражается индивидуальность, можно представлять его индивидуальность участием в общем производстве? Можно ли представить человека индивидуумом из «Равенство и равнозначность всех видов труда, поскольку они являются человеческим трудом вообще»,23-70.
Как определить и отметить такое понятие как труд человека или просто выразить индивидуальность такого труда.
Это необходимо для того о чём пишет французский социолог Гюстав Лебон: «Всё, что создало величие цивилизаций: наука, искусство, философские системы, религии, военное могущество и т.д. – было созданием отдельных личностей, а не общественных организаций. Важнейшие открытия и культурные успехи, которыми пользуется всё человечество, были осуществлены отборными людьми, редкими и высшими продуктами некоторых наиболее даровитых рас. Народы, у которых индивидуализм наиболее развит, только благодаря этому и стоят во главе цивилизаций и господствуют ныне в мире.
Такая организация не могла долго удержаться у народов, мало приспособленных по своим наследственным свойствам, по своим учреждениям и своему воспитанию к тому, чтобы рассчитывать только на свои силы и управляться без руководителей. Такие народы жадно добиваются равенства, но мало интересуются свободой. Свобода -- это состязание, непрестанная борьба, мать всякого прогресса; в ней могут торжествовать только самые способные, сильные люди; слабые же, как вообще в природе, осуждены на гибель. Только сильные могут переносить одиночество и рассчитывать лишь на самих себя. Слабые к этому не способны. Они скорее предпочтут самое тяжелое рабство, чем одиночество и отсутствие поддержки. Предоставленный себе пролетарий -- ничто и ничего не может сделать; в союзе с равными себе он становится грозной силой. Если синдикат и не может дать ему способностей и ума, то, по меньшей мере, придает ему силу, отнимая лишь свободу, которой он не сумел бы и воспользоваться».
Мне кажется Г. Лебон точно показал и определил движущую силу истории. Мы же связываем «эпоху застоя» с определённым периодом и определённым руководителем, может неумелым его управлением, но никак не с нами самими. Что мы свои состоянием «винтиков» общественного производства вгоняем систему общественных отношений, саму страну в «застой, недвижимость», пролетарским отношением и такими же понятиями.
Принцип общества это не совместная организация чего бы не было.
Это «собрание» людей, людей общающихся посредством труда.
Моё открытие состоит в том, что труд не просто труд, который имеет свойство материализовать природу, а труд понятие социальное, которое состоит не в компромиссном, «улучшенном» варианте составляющим как раз компромисс между личным, индивидуальным и общественным.
Оно состоит в том, что только из такого понятия труда можно объяснить человека и общество. Только в таком состоянии и качестве труд является трудом и общество обществом. Только тогда общество представляется обществом когда он выполняет социальную миссию, не в качестве просто общего труда, а когда он для других.
«Другого», просто труда и труда, который материализует природу в необходимых для человека формах, нет вообще, и я стараюсь это донести.
Все вышеперечисленные ипостаси труда являются абстрактным трудом.
О труде как о труде, как о конкретном труде можно говорить только тогда когда он выполняет социальную функцию, когда он для других.
Труд только тогда труд, когда является социальным, обществообразующим.
Производящий труд, есть абстрактный труд, который является затратами рабочей силы. Труд также не может иметь материальное выражение, материальную сущность, поскольку труд бухгалтера или программиста не имеет её, хотя это полноценный и фактический труд.
Потому труда с «одной стороны», который производит «стоимости», быть не может из-за того что есть труд и труд, труд для других и труд других. Так и тем образуется общественная связь. Труд является синтезом, связью между человеком и человеком, без этого труд не труд.
Такой труд и только труд в таком качестве является методом по отношению к обществу.
Чем, например, является «общество развитого социализма», если труд в данной социальной системе решал вопросы по производству «товаров для народа» или просто производил «для себя, для общества»?
Для разрушения иллюзий про кризис, который представляют как заговор против России, которая якобы беззащитна и решительно ничего не может сделать, перед долларом, полезно процитировать самого Карла Маркса с его представлением того что: « при тех общественных условиях, когда люди производят для самих себя, действительно не бывает кризисов», т26, ч.2, с.559.
Кризис содержит «в себе» общественное устройство, когда мы пытаемся производить «для себя», производить и произвести так что бы нам всего хватало с избытком вопреки и назло всему остальному миру.
Но для производства чего – либо нужен капитал? А где его взять и потому на ум приходит ласковое и приятное на слух слово инвестиция.
Деньги только обеспечивают обращение, а не организуют производство «для себя». Сколько нужно денег, капитала, инвестиций, что бы привести общество в порядок так чтобы производство товаров обеспечивало общество продуктами, вещами в достаточной мере и соответственно люди были обеспечены рабочими местами?
Вопрос риторический, к тому же заключает в себе существенные противоречия общественного устройства.
Противоречие производства «для себя» и противоречия представления человека производителем «для себя».
Кризис заложен не злыми заокеанскими воротилами, а борцом за интересы рабочего класса Калом Марксом, как раз «производством для самих себя».
Производство для самих себя и заставляет так организовать общественное производство, чтобы всем всего хватало.
Экономические уроки и задачи сводятся к тому, как организовать это производство, если взять кучку рублей или долларов, купить оборудование для производства, оплатить рабочую силу для совершения производства чего - нибудь. Результат такого производства должен состоять в получении продукта и «прибавочной стоимости», прибыли.
Задача из учебника по меркантилизму, потому что труд не есть «придаток» капитала, то, что возникает из применения капитала, инвестиций, а наоборот, капитал является следствием труда.
Труд, а не капитал является началом и сущностью общества.
Потому следует не «привлекать инвестиции», капитал, а отменить «крепостное право» в отношении человека, который рассчитывает только на оплату рабочей силы, являясь не социальным человеком.
Человеком, который образует общество посредством труда.
Общество образовано не производящим человеком, а человеком производящим для других.
Если зять наш «социализм» для анализа, то труд не осуществлял и не пытался установить социальную связь в данной социальной системе. Потому это была просто община производителей с «справедливым распределением» общественного, общего продукта.
Метод социальной сущности труда показывает ещё один из главных, если не главный вопрос политэкономии - как измерить труд в произведённой вещи.
Сколько труда в произведённой вещи, например табуретке?
Ответ отрицательный, в отношении труда, поскольку труда в произведённой вещи нет вообще, несмотря на то, что она произведена, может быть выдающимся дизайнером. Вещь производится затратами рабочей силы.
Труд в табуретке будет тогда, когда она выполняет социальную функцию, когда она для других, что подтвердить и выразить может только обмен.
Что создаёт альтернативу труду, который тотально создаёт общественное богатство. Богатство, которое несправедливо, «по – капиталистически» распределяется. Совместно создать, а затем справедливо распределить, вот основополагающие принципы совершенно «нового» общества.
Подходя к понятию общество труда надо понимать, что его главной чертой, основным критерием и самим внутренним содержанием был коллективизм, совместность общего труда.
Социализм, коллективизм, совместный труд, были словами синонимами, которое создавало утопический образ общества.
В этой триаде ни одно понятие не то что не выходило на йоту из общего ряда понятий, а несло печать высшего разума и представлялось вершиной социального развития и самое главное социального равенства.
Социальная справедливость в распределении явилось и являлось той чертой принципом, которая определяло всё социальное содержание нового общества – социализма.
Каждому по труду в таком социуме имел тот самый смысл простого затратного труда, который имел выражение в восстановлении этих затрат обществом. Надо добавить справедливого распределения для восстановления труда, которое определяло всю суть и сущность справедливости распределения по – труду. Сущность, которая отрицает установления трудом общественной связи, а такое или данное представление труда необходимо полагает наличие капитала, после распределения по – труду.
Эта тенденция представляет отделение труда от капитала и концентрация капитала вдали от труда, противопоставлением труда и капитала . Логично представление Карлом Марксом такой концентрации капитала, который будет в руках немногих лиц. Что и рождает «страшилку» мирового правительства «управляющего нашим трудом».
Главное противоречие марксизма состоит в том что он представляет сам труд и то что он производит как две различные величины. Он необходимо показывает что в произведённой вещи больше труда из-за того что обмен показывает большую величину «стоимости» чем сложение величин стоимостей производства. Это и объясняется «прибавочной стоимостью», но если не знать что пропорции обмена образуются трудом.
Стоимость труда, труда выражаемого обменом и есть то, что представляет и представляется самим конкретным трудом, ввиду его социальной сущности, миссии.
«С того дня как труд стал производить больше продуктов»,20-199, началась утопия научного содержания общества и общественных отношений.
Не сам труд и не то что он производит не является трудом в буквальном значении этого слова, если он не имеет социальной перспективы, социального содержания.
Социальное содержание, социальное выражение труда говорит о том а является ли трудящимся, который ежедневно и ежечасно производит то что без чего общество не может обойтись хлеб, вагоны, гайки, шкафы и т.д?
Т.е. к людям как производителям этого всего, всего общественного продукта, неприменимо понятие труда, поскольку они всё это просто производят, как «общество трудящихся».
Они отстранены и не участвуют в труде как выразителе его социального содержания, как производителя для других?
Можно только с оптимизмом сказать и констатировать что общество трудящихся ещё впереди. А ситуацию с «социализмом» выразил Н.В.Гоголь в «Ревизоре».
Может ли быть общество трудящихся, если к ним не применимо понятие труд, распределением того что непосредственно восстанавливает физические силы человека, «с огромным общественным остатком»?

 Отправлено: 22.01.15 07:37. Заголовок: Общественная организ..

Общественная организация производства представляет труд затратами человеческой рабочей силы, товар произведённой вещью, а стоимость это затратные качества произведённой вещи (капитала и рабочей силы).
Социализм представляется общественной организацией равенства участников производства общего продукта.
Человек по доктрине социализма всё более становиться общественным человеком, человеком общего общественного производства. Превращается из индивидуального охотника или рыбака в человека действительно общественного производства. Индивидуальный человек и его индивидуальный труд, вроде нашего середняка – единоличника, превращается в сугубо общественный труд на благо общества.
Вместо отдельного человека, который был предоставлен сам себе, не охваченный общественным производством, всё более и более появилась общественная организация управления социальным производством. Деятельностью всех и каждого стало управлять общество для общественных же интересов. Чем и посредством чего собственно общество становилось всё более качественным.
Потому и сейчас сиюминутно альтернатива индивидуальному, является вот то общественное, которое по всем параметрам и по всем позициям выигрывает.
Если взять колхозное поле и разделить его на несколько некрасовских полос, которые будет обрабатывать каждый, то какой метод хозяйствования окажется лучше? Ответ очевиден, но тот кто стремился превратить страну «в одну контору в одну фабрику» очень просчитался , потому что не знал действительной структуры общества и мы сегодня пожинаем плоды этого незнания.
Развитие общества, представляемый наукой, это процесс вовлечения человека в действительно общественное, общее производство.
Вот этот процесс или даже тенденция не то что главенствует, а является единственной в освещении общественных процессов. Центральным моментом, которого является представление общественного производства общим.
Вот этот процесс и демонстрирует марксизм, множеством «обществ и социализмов». Например, метод общественного производства, показывается Карлом Марксом, что капитализм это недостаточно общественное производство, с его беспросветной анархией. А вот устройство производства в условиях того же капитализма, но на отдельной капиталистической фабрике, это пример идеально – общественного. Когда все трудящиеся в равной степени и сообща производят продукт и это должно из «ворот отдельной фабрики» выйти на общественную арену.
Самое главное это устройство всё – таки вышло!!! И что из этого вышло!?
Хочется отметить, утопичность представления К.Марксом общественного устройства общим, что позволяет ему говорить о недостатках скажем капитализма, на основании этого принципа, как и любого другого «общества».
Признак и принцип общества и социализма один и единственный, для каждого из них.
Представления Карла Маркса и Фридрих Энгельса из «Манифеста» мелкобуржуазного, феодального или немецкого «социализма» лишены всяких оснований. Таких «социализмов» в принципе быть не может.
Что их множество, как и «обществ», как раз и говорит об организации общественного производства, по которому вполне можно рассматривать «монастырский социализм», который на самом деле таковым не является.
Во - первых исследуя капиталистическое производство, в котором товар элементарная часть он исследует прежде всего производство общественного продукта определённым образом, присуще данной социальной системе общественных отношений. Капиталистическое производство, с его анархией, представляется Карлу Марксу также общественным, но со страшным дефектом неорганизованности. «Свет в окне» для него производство отдельной фабрики, которое действительно общественное коллективное, общее.
Вопрос, почему не удался социализм, следует сместить к тому, почему не удалось действительно - общее производство, которое являлось его отличительной чертой и действительным признаком.
Признак общего производства следует понимать, что в основу социализма положен производящий человек, трудящийся который в системе общего труда производит «для себя». Чем обеспечивается равенство и солидарность равнопроизводящих для себя трудящихся.
Но как в этом самом человеке производящим, сразу и непосредственно общественное соседствует, существует и мирится его индивидуальное.
Как в человеке в системе общественного производства выражается индивидуальность, можно представлять его индивидуальность участием в общем производстве? Можно ли представить человека индивидуумом из «Равенство и равнозначность всех видов труда, поскольку они являются человеческим трудом вообще»,23-70.
Как определить и отметить такое понятие как труд человека или просто выразить индивидуальность такого труда.
Это необходимо для того о чём пишет французский социолог Гюстав Лебон: «Всё, что создало величие цивилизаций: наука, искусство, философские системы, религии, военное могущество и т.д. – было созданием отдельных личностей, а не общественных организаций. Важнейшие открытия и культурные успехи, которыми пользуется всё человечество, были осуществлены отборными людьми, редкими и высшими продуктами некоторых наиболее даровитых рас. Народы, у которых индивидуализм наиболее развит, только благодаря этому и стоят во главе цивилизаций и господствуют ныне в мире.
Такая организация не могла долго удержаться у народов, мало приспособленных по своим наследственным свойствам, по своим учреждениям и своему воспитанию к тому, чтобы рассчитывать только на свои силы и управляться без руководителей. Такие народы жадно добиваются равенства, но мало интересуются свободой. Свобода -- это состязание, непрестанная борьба, мать всякого прогресса; в ней могут торжествовать только самые способные, сильные люди; слабые же, как вообще в природе, осуждены на гибель. Только сильные могут переносить одиночество и рассчитывать лишь на самих себя. Слабые к этому не способны. Они скорее предпочтут самое тяжелое рабство, чем одиночество и отсутствие поддержки. Предоставленный себе пролетарий -- ничто и ничего не может сделать; в союзе с равными себе он становится грозной силой. Если синдикат и не может дать ему способностей и ума, то, по меньшей мере, придает ему силу, отнимая лишь свободу, которой он не сумел бы и воспользоваться».
Мне кажется Г. Лебон точно показал и определил движущую силу истории. Мы же связываем «эпоху застоя» с определённым периодом и определённым руководителем, может неумелым его управлением, но никак не с нами самими. Что мы свои состоянием «винтиков» общественного производства вгоняем систему общественных отношений, саму страну в «застой, недвижимость», пролетарским отношением и такими же понятиями.
Принцип общества это не совместная организация чего бы не было.
Это «собрание» людей, людей общающихся посредством труда.
Моё открытие состоит в том, что труд не просто труд, который имеет свойство материализовать природу, а труд понятие социальное, которое состоит не в компромиссном, «улучшенном» варианте составляющим как раз компромисс между личным, индивидуальным и общественным.
Оно состоит в том, что только из такого понятия труда можно объяснить человека и общество. Только в таком состоянии и качестве труд является трудом и общество обществом. Только тогда общество представляется обществом когда он выполняет социальную миссию, не в качестве просто общего труда, а когда он для других.
«Другого», просто труда и труда, который материализует природу в необходимых для человека формах, нет вообще, и я стараюсь это донести.
Все вышеперечисленные ипостаси труда являются абстрактным трудом.
О труде как о труде, как о конкретном труде можно говорить только тогда когда он выполняет социальную функцию, когда он для других.
Труд только тогда труд, когда является социальным, обществообразующим.
Производящий труд, есть абстрактный труд, который является затратами рабочей силы. Труд также не может иметь материальное выражение, материальную сущность, поскольку труд бухгалтера или программиста не имеет её, хотя это полноценный и фактический труд.
Потому труда с «одной стороны», который производит «стоимости», быть не может из-за того что есть труд и труд, труд для других и труд других. Так и тем образуется общественная связь. Труд является синтезом, связью между человеком и человеком, без этого труд не труд.
Такой труд и только труд в таком качестве является методом по отношению к обществу.
Чем, например, является «общество развитого социализма», если труд в данной социальной системе решал вопросы по производству «товаров для народа» или просто производил «для себя, для общества»?
Для разрушения иллюзий про кризис, который представляют как заговор против России, которая якобы беззащитна и решительно ничего не может сделать, перед долларом, полезно процитировать самого Карла Маркса с его представлением того что: « при тех общественных условиях, когда люди производят для самих себя, действительно не бывает кризисов», т26, ч.2, с.559.
Кризис содержит «в себе» общественное устройство, когда мы пытаемся производить «для себя», производить и произвести так что бы нам всего хватало с избытком вопреки и назло всему остальному миру.
Но для производства чего – либо нужен капитал? А где его взять и потому на ум приходит ласковое и приятное на слух слово инвестиция.
Деньги только обеспечивают обращение, а не организуют производство «для себя». Сколько нужно денег, капитала, инвестиций, что бы привести общество в порядок так чтобы производство товаров обеспечивало общество продуктами, вещами в достаточной мере и соответственно люди были обеспечены рабочими местами?
Вопрос риторический, к тому же заключает в себе существенные противоречия общественного устройства.
Противоречие производства «для себя» и противоречия представления человека производителем «для себя».
Кризис заложен не злыми заокеанскими воротилами, а борцом за интересы рабочего класса Калом Марксом, как раз «производством для самих себя».
Производство для самих себя и заставляет так организовать общественное производство, чтобы всем всего хватало.
Экономические уроки и задачи сводятся к тому, как организовать это производство, если взять кучку рублей или долларов, купить оборудование для производства, оплатить рабочую силу для совершения производства чего - нибудь. Результат такого производства должен состоять в получении продукта и «прибавочной стоимости», прибыли.
Задача из учебника по меркантилизму, потому что труд не есть «придаток» капитала, то, что возникает из применения капитала, инвестиций, а наоборот, капитал является следствием труда.
Труд, а не капитал является началом и сущностью общества.
Потому следует не «привлекать инвестиции», капитал, а отменить «крепостное право» в отношении человека, который рассчитывает только на оплату рабочей силы, являясь не социальным человеком.
Человеком, который образует общество посредством труда.
Общество образовано не производящим человеком, а человеком производящим для других.
Если зять наш «социализм» для анализа, то труд не осуществлял и не пытался установить социальную связь в данной социальной системе. Потому это была просто община производителей с «справедливым распределением» общественного, общего продукта.
Метод социальной сущности труда показывает ещё один из главных, если не главный вопрос политэкономии - как измерить труд в произведённой вещи.
Сколько труда в произведённой вещи, например табуретке?
Ответ отрицательный, в отношении труда, поскольку труда в произведённой вещи нет вообще, несмотря на то, что она произведена, может быть выдающимся дизайнером. Вещь производится затратами рабочей силы.
Труд в табуретке будет тогда, когда она выполняет социальную функцию, когда она для других, что подтвердить и выразить может только обмен.
Что создаёт альтернативу труду, который тотально создаёт общественное богатство. Богатство, которое несправедливо, «по – капиталистически» распределяется. Совместно создать, а затем справедливо распределить, вот основополагающие принципы совершенно «нового» общества.
Подходя к понятию общество труда надо понимать, что его главной чертой, основным критерием и самим внутренним содержанием был коллективизм, совместность общего труда.
Социализм, коллективизм, совместный труд, были словами синонимами, которое создавало утопический образ общества.
В этой триаде ни одно понятие не то что не выходило на йоту из общего ряда понятий, а несло печать высшего разума и представлялось вершиной социального развития и самое главное социального равенства.
Социальная справедливость в распределении явилось и являлось той чертой принципом, которая определяло всё социальное содержание нового общества – социализма.
Каждому по труду в таком социуме имел тот самый смысл простого затратного труда, который имел выражение в восстановлении этих затрат обществом. Надо добавить справедливого распределения для восстановления труда, которое определяло всю суть и сущность справедливости распределения по – труду. Сущность, которая отрицает установления трудом общественной связи, а такое или данное представление труда необходимо полагает наличие капитала, после распределения по – труду.
Эта тенденция представляет отделение труда от капитала и концентрация капитала вдали от труда, противопоставлением труда и капитала . Логично представление Карлом Марксом такой концентрации капитала, который будет в руках немногих лиц. Что и рождает «страшилку» мирового правительства «управляющего нашим трудом».
Главное противоречие марксизма состоит в том что он представляет сам труд и то что он производит как две различные величины. Он необходимо показывает что в произведённой вещи больше труда из-за того что обмен показывает большую величину «стоимости» чем сложение величин стоимостей производства. Это и объясняется «прибавочной стоимостью», но если не знать что пропорции обмена образуются трудом.
Стоимость труда, труда выражаемого обменом и есть то, что представляет и представляется самим конкретным трудом, ввиду его социальной сущности, миссии.
«С того дня как труд стал производить больше продуктов»,20-199, началась утопия научного содержания общества и общественных отношений.
Не сам труд и не то что он производит не является трудом в буквальном значении этого слова, если он не имеет социальной перспективы, социального содержания.
Социальное содержание, социальное выражение труда говорит о том а является ли трудящимся, который ежедневно и ежечасно производит то что без чего общество не может обойтись хлеб, вагоны, гайки, шкафы и т.д?
Т.е. к людям как производителям этого всего, всего общественного продукта, неприменимо понятие труда, поскольку они всё это просто производят, как «общество трудящихся».
Они отстранены и не участвуют в труде как выразителе его социального содержания, как производителя для других?
Можно только с оптимизмом сказать и констатировать что общество трудящихся ещё впереди. А ситуацию с «социализмом» выразил Н.В.Гоголь в «Ревизоре».
Может ли быть общество трудящихся, если к ним не применимо понятие труд, распределением того что непосредственно восстанавливает физические силы человека, «с огромным общественным остатком»?

 Отправлено: 22.01.15 07:38. Заголовок: Общественная организ..

Общественная организация производства представляет труд затратами человеческой рабочей силы, товар произведённой вещью, а стоимость это затратные качества произведённой вещи (капитала и рабочей силы).
Социализм представляется общественной организацией равенства участников производства общего продукта.
Человек по доктрине социализма всё более становиться общественным человеком, человеком общего общественного производства. Превращается из индивидуального охотника или рыбака в человека действительно общественного производства. Индивидуальный человек и его индивидуальный труд, вроде нашего середняка – единоличника, превращается в сугубо общественный труд на благо общества.
Вместо отдельного человека, который был предоставлен сам себе, не охваченный общественным производством, всё более и более появилась общественная организация управления социальным производством. Деятельностью всех и каждого стало управлять общество для общественных же интересов. Чем и посредством чего собственно общество становилось всё более качественным.
Потому и сейчас сиюминутно альтернатива индивидуальному, является вот то общественное, которое по всем параметрам и по всем позициям выигрывает.
Если взять колхозное поле и разделить его на несколько некрасовских полос, которые будет обрабатывать каждый, то какой метод хозяйствования окажется лучше? Ответ очевиден, но тот кто стремился превратить страну «в одну контору в одну фабрику» очень просчитался , потому что не знал действительной структуры общества и мы сегодня пожинаем плоды этого незнания.
Развитие общества, представляемый наукой, это процесс вовлечения человека в действительно общественное, общее производство.
Вот этот процесс или даже тенденция не то что главенствует, а является единственной в освещении общественных процессов. Центральным моментом, которого является представление общественного производства общим.
Вот этот процесс и демонстрирует марксизм, множеством «обществ и социализмов». Например, метод общественного производства, показывается Карлом Марксом, что капитализм это недостаточно общественное производство, с его беспросветной анархией. А вот устройство производства в условиях того же капитализма, но на отдельной капиталистической фабрике, это пример идеально – общественного. Когда все трудящиеся в равной степени и сообща производят продукт и это должно из «ворот отдельной фабрики» выйти на общественную арену.
Самое главное это устройство всё – таки вышло!!! И что из этого вышло!?
Хочется отметить, утопичность представления К.Марксом общественного устройства общим, что позволяет ему говорить о недостатках скажем капитализма, на основании этого принципа, как и любого другого «общества».
Признак и принцип общества и социализма один и единственный, для каждого из них.
Представления Карла Маркса и Фридрих Энгельса из «Манифеста» мелкобуржуазного, феодального или немецкого «социализма» лишены всяких оснований. Таких «социализмов» в принципе быть не может.
Что их множество, как и «обществ», как раз и говорит об организации общественного производства, по которому вполне можно рассматривать «монастырский социализм», который на самом деле таковым не является.
Во - первых исследуя капиталистическое производство, в котором товар элементарная часть он исследует прежде всего производство общественного продукта определённым образом, присуще данной социальной системе общественных отношений. Капиталистическое производство, с его анархией, представляется Карлу Марксу также общественным, но со страшным дефектом неорганизованности. «Свет в окне» для него производство отдельной фабрики, которое действительно общественное коллективное, общее.
Вопрос, почему не удался социализм, следует сместить к тому, почему не удалось действительно - общее производство, которое являлось его отличительной чертой и действительным признаком.
Признак общего производства следует понимать, что в основу социализма положен производящий человек, трудящийся который в системе общего труда производит «для себя». Чем обеспечивается равенство и солидарность равнопроизводящих для себя трудящихся.
Но как в этом самом человеке производящим, сразу и непосредственно общественное соседствует, существует и мирится его индивидуальное.
Как в человеке в системе общественного производства выражается индивидуальность, можно представлять его индивидуальность участием в общем производстве? Можно ли представить человека индивидуумом из «Равенство и равнозначность всех видов труда, поскольку они являются человеческим трудом вообще»,23-70.
Как определить и отметить такое понятие как труд человека или просто выразить индивидуальность такого труда.
Это необходимо для того о чём пишет французский социолог Гюстав Лебон: «Всё, что создало величие цивилизаций: наука, искусство, философские системы, религии, военное могущество и т.д. – было созданием отдельных личностей, а не общественных организаций. Важнейшие открытия и культурные успехи, которыми пользуется всё человечество, были осуществлены отборными людьми, редкими и высшими продуктами некоторых наиболее даровитых рас. Народы, у которых индивидуализм наиболее развит, только благодаря этому и стоят во главе цивилизаций и господствуют ныне в мире.
Такая организация не могла долго удержаться у народов, мало приспособленных по своим наследственным свойствам, по своим учреждениям и своему воспитанию к тому, чтобы рассчитывать только на свои силы и управляться без руководителей. Такие народы жадно добиваются равенства, но мало интересуются свободой. Свобода -- это состязание, непрестанная борьба, мать всякого прогресса; в ней могут торжествовать только самые способные, сильные люди; слабые же, как вообще в природе, осуждены на гибель. Только сильные могут переносить одиночество и рассчитывать лишь на самих себя. Слабые к этому не способны. Они скорее предпочтут самое тяжелое рабство, чем одиночество и отсутствие поддержки. Предоставленный себе пролетарий -- ничто и ничего не может сделать; в союзе с равными себе он становится грозной силой. Если синдикат и не может дать ему способностей и ума, то, по меньшей мере, придает ему силу, отнимая лишь свободу, которой он не сумел бы и воспользоваться».
Мне кажется Г. Лебон точно показал и определил движущую силу истории. Мы же связываем «эпоху застоя» с определённым периодом и определённым руководителем, может неумелым его управлением, но никак не с нами самими. Что мы свои состоянием «винтиков» общественного производства вгоняем систему общественных отношений, саму страну в «застой, недвижимость», пролетарским отношением и такими же понятиями.
Принцип общества это не совместная организация чего бы не было.
Это «собрание» людей, людей общающихся посредством труда.
Моё открытие состоит в том, что труд не просто труд, который имеет свойство материализовать природу, а труд понятие социальное, которое состоит не в компромиссном, «улучшенном» варианте составляющим как раз компромисс между личным, индивидуальным и общественным.
Оно состоит в том, что только из такого понятия труда можно объяснить человека и общество. Только в таком состоянии и качестве труд является трудом и общество обществом. Только тогда общество представляется обществом когда он выполняет социальную миссию, не в качестве просто общего труда, а когда он для других.
«Другого», просто труда и труда, который материализует природу в необходимых для человека формах, нет вообще, и я стараюсь это донести.
Все вышеперечисленные ипостаси труда являются абстрактным трудом.
О труде как о труде, как о конкретном труде можно говорить только тогда когда он выполняет социальную функцию, когда он для других.
Труд только тогда труд, когда является социальным, обществообразующим.
Производящий труд, есть абстрактный труд, который является затратами рабочей силы. Труд также не может иметь материальное выражение, материальную сущность, поскольку труд бухгалтера или программиста не имеет её, хотя это полноценный и фактический труд.
Потому труда с «одной стороны», который производит «стоимости», быть не может из-за того что есть труд и труд, труд для других и труд других. Так и тем образуется общественная связь. Труд является синтезом, связью между человеком и человеком, без этого труд не труд.
Такой труд и только труд в таком качестве является методом по отношению к обществу.
Чем, например, является «общество развитого социализма», если труд в данной социальной системе решал вопросы по производству «товаров для народа» или просто производил «для себя, для общества»?
Для разрушения иллюзий про кризис, который представляют как заговор против России, которая якобы беззащитна и решительно ничего не может сделать, перед долларом, полезно процитировать самого Карла Маркса с его представлением того что: « при тех общественных условиях, когда люди производят для самих себя, действительно не бывает кризисов», т26, ч.2, с.559.
Кризис содержит «в себе» общественное устройство, когда мы пытаемся производить «для себя», производить и произвести так что бы нам всего хватало с избытком вопреки и назло всему остальному миру.
Но для производства чего – либо нужен капитал? А где его взять и потому на ум приходит ласковое и приятное на слух слово инвестиция.
Деньги только обеспечивают обращение, а не организуют производство «для себя». Сколько нужно денег, капитала, инвестиций, что бы привести общество в порядок так чтобы производство товаров обеспечивало общество продуктами, вещами в достаточной мере и соответственно люди были обеспечены рабочими местами?
Вопрос риторический, к тому же заключает в себе существенные противоречия общественного устройства.
Противоречие производства «для себя» и противоречия представления человека производителем «для себя».
Кризис заложен не злыми заокеанскими воротилами, а борцом за интересы рабочего класса Калом Марксом, как раз «производством для самих себя».
Производство для самих себя и заставляет так организовать общественное производство, чтобы всем всего хватало.
Экономические уроки и задачи сводятся к тому, как организовать это производство, если взять кучку рублей или долларов, купить оборудование для производства, оплатить рабочую силу для совершения производства чего - нибудь. Результат такого производства должен состоять в получении продукта и «прибавочной стоимости», прибыли.
Задача из учебника по меркантилизму, потому что труд не есть «придаток» капитала, то, что возникает из применения капитала, инвестиций, а наоборот, капитал является следствием труда.
Труд, а не капитал является началом и сущностью общества.
Потому следует не «привлекать инвестиции», капитал, а отменить «крепостное право» в отношении человека, который рассчитывает только на оплату рабочей силы, являясь не социальным человеком.
Человеком, который образует общество посредством труда.
Общество образовано не производящим человеком, а человеком производящим для других.
Если зять наш «социализм» для анализа, то труд не осуществлял и не пытался установить социальную связь в данной социальной системе. Потому это была просто община производителей с «справедливым распределением» общественного, общего продукта.
Метод социальной сущности труда показывает ещё один из главных, если не главный вопрос политэкономии - как измерить труд в произведённой вещи.
Сколько труда в произведённой вещи, например табуретке?
Ответ отрицательный, в отношении труда, поскольку труда в произведённой вещи нет вообще, несмотря на то, что она произведена, может быть выдающимся дизайнером. Вещь производится затратами рабочей силы.
Труд в табуретке будет тогда, когда она выполняет социальную функцию, когда она для других, что подтвердить и выразить может только обмен.
Что создаёт альтернативу труду, который тотально создаёт общественное богатство. Богатство, которое несправедливо, «по – капиталистически» распределяется. Совместно создать, а затем справедливо распределить, вот основополагающие принципы совершенно «нового» общества.
Подходя к понятию общество труда надо понимать, что его главной чертой, основным критерием и самим внутренним содержанием был коллективизм, совместность общего труда.
Социализм, коллективизм, совместный труд, были словами синонимами, которое создавало утопический образ общества.
В этой триаде ни одно понятие не то что не выходило на йоту из общего ряда понятий, а несло печать высшего разума и представлялось вершиной социального развития и самое главное социального равенства.
Социальная справедливость в распределении явилось и являлось той чертой принципом, которая определяло всё социальное содержание нового общества – социализма.
Каждому по труду в таком социуме имел тот самый смысл простого затратного труда, который имел выражение в восстановлении этих затрат обществом. Надо добавить справедливого распределения для восстановления труда, которое определяло всю суть и сущность справедливости распределения по – труду. Сущность, которая отрицает установления трудом общественной связи, а такое или данное представление труда необходимо полагает наличие капитала, после распределения по – труду.
Эта тенденция представляет отделение труда от капитала и концентрация капитала вдали от труда, противопоставлением труда и капитала . Логично представление Карлом Марксом такой концентрации капитала, который будет в руках немногих лиц. Что и рождает «страшилку» мирового правительства «управляющего нашим трудом».
Главное противоречие марксизма состоит в том что он представляет сам труд и то что он производит как две различные величины. Он необходимо показывает что в произведённой вещи больше труда из-за того что обмен показывает большую величину «стоимости» чем сложение величин стоимостей производства. Это и объясняется «прибавочной стоимостью», но если не знать что пропорции обмена образуются трудом.
Стоимость труда, труда выражаемого обменом и есть то, что представляет и представляется самим конкретным трудом, ввиду его социальной сущности, миссии.
«С того дня как труд стал производить больше продуктов»,20-199, началась утопия научного содержания общества и общественных отношений.
Не сам труд и не то что он производит не является трудом в буквальном значении этого слова, если он не имеет социальной перспективы, социального содержания.
Социальное содержание, социальное выражение труда говорит о том а является ли трудящимся, который ежедневно и ежечасно производит то что без чего общество не может обойтись хлеб, вагоны, гайки, шкафы и т.д?
Т.е. к людям как производителям этого всего, всего общественного продукта, неприменимо понятие труда, поскольку они всё это просто производят, как «общество трудящихся».
Они отстранены и не участвуют в труде как выразителе его социального содержания, как производителя для других?
Можно только с оптимизмом сказать и констатировать что общество трудящихся ещё впереди. А ситуацию с «социализмом» выразил Н.В.Гоголь в «Ревизоре».
Может ли быть общество трудящихся, если к ним не применимо понятие труд, распределением того что непосредственно восстанавливает физические силы человека, «с огромным общественным остатком»?

 Отправлено: 22.01.15 07:38. Заголовок: Общественная организ..

Общественная организация производства представляет труд затратами человеческой рабочей силы, товар произведённой вещью, а стоимость это затратные качества произведённой вещи (капитала и рабочей силы).
Социализм представляется общественной организацией равенства участников производства общего продукта.
Человек по доктрине социализма всё более становиться общественным человеком, человеком общего общественного производства. Превращается из индивидуального охотника или рыбака в человека действительно общественного производства. Индивидуальный человек и его индивидуальный труд, вроде нашего середняка – единоличника, превращается в сугубо общественный труд на благо общества.
Вместо отдельного человека, который был предоставлен сам себе, не охваченный общественным производством, всё более и более появилась общественная организация управления социальным производством. Деятельностью всех и каждого стало управлять общество для общественных же интересов. Чем и посредством чего собственно общество становилось всё более качественным.
Потому и сейчас сиюминутно альтернатива индивидуальному, является вот то общественное, которое по всем параметрам и по всем позициям выигрывает.
Если взять колхозное поле и разделить его на несколько некрасовских полос, которые будет обрабатывать каждый, то какой метод хозяйствования окажется лучше? Ответ очевиден, но тот кто стремился превратить страну «в одну контору в одну фабрику» очень просчитался , потому что не знал действительной структуры общества и мы сегодня пожинаем плоды этого незнания.
Развитие общества, представляемый наукой, это процесс вовлечения человека в действительно общественное, общее производство.
Вот этот процесс или даже тенденция не то что главенствует, а является единственной в освещении общественных процессов. Центральным моментом, которого является представление общественного производства общим.
Вот этот процесс и демонстрирует марксизм, множеством «обществ и социализмов». Например, метод общественного производства, показывается Карлом Марксом, что капитализм это недостаточно общественное производство, с его беспросветной анархией. А вот устройство производства в условиях того же капитализма, но на отдельной капиталистической фабрике, это пример идеально – общественного. Когда все трудящиеся в равной степени и сообща производят продукт и это должно из «ворот отдельной фабрики» выйти на общественную арену.
Самое главное это устройство всё – таки вышло!!! И что из этого вышло!?
Хочется отметить, утопичность представления К.Марксом общественного устройства общим, что позволяет ему говорить о недостатках скажем капитализма, на основании этого принципа, как и любого другого «общества».
Признак и принцип общества и социализма один и единственный, для каждого из них.
Представления Карла Маркса и Фридрих Энгельса из «Манифеста» мелкобуржуазного, феодального или немецкого «социализма» лишены всяких оснований. Таких «социализмов» в принципе быть не может.
Что их множество, как и «обществ», как раз и говорит об организации общественного производства, по которому вполне можно рассматривать «монастырский социализм», который на самом деле таковым не является.
Во - первых исследуя капиталистическое производство, в котором товар элементарная часть он исследует прежде всего производство общественного продукта определённым образом, присуще данной социальной системе общественных отношений. Капиталистическое производство, с его анархией, представляется Карлу Марксу также общественным, но со страшным дефектом неорганизованности. «Свет в окне» для него производство отдельной фабрики, которое действительно общественное коллективное, общее.
Вопрос, почему не удался социализм, следует сместить к тому, почему не удалось действительно - общее производство, которое являлось его отличительной чертой и действительным признаком.
Признак общего производства следует понимать, что в основу социализма положен производящий человек, трудящийся который в системе общего труда производит «для себя». Чем обеспечивается равенство и солидарность равнопроизводящих для себя трудящихся.
Но как в этом самом человеке производящим, сразу и непосредственно общественное соседствует, существует и мирится его индивидуальное.
Как в человеке в системе общественного производства выражается индивидуальность, можно представлять его индивидуальность участием в общем производстве? Можно ли представить человека индивидуумом из «Равенство и равнозначность всех видов труда, поскольку они являются человеческим трудом вообще»,23-70.
Как определить и отметить такое понятие как труд человека или просто выразить индивидуальность такого труда.
Это необходимо для того о чём пишет французский социолог Гюстав Лебон: «Всё, что создало величие цивилизаций: наука, искусство, философские системы, религии, военное могущество и т.д. – было созданием отдельных личностей, а не общественных организаций. Важнейшие открытия и культурные успехи, которыми пользуется всё человечество, были осуществлены отборными людьми, редкими и высшими продуктами некоторых наиболее даровитых рас. Народы, у которых индивидуализм наиболее развит, только благодаря этому и стоят во главе цивилизаций и господствуют ныне в мире.
Такая организация не могла долго удержаться у народов, мало приспособленных по своим наследственным свойствам, по своим учреждениям и своему воспитанию к тому, чтобы рассчитывать только на свои силы и управляться без руководителей. Такие народы жадно добиваются равенства, но мало интересуются свободой. Свобода -- это состязание, непрестанная борьба, мать всякого прогресса; в ней могут торжествовать только самые способные, сильные люди; слабые же, как вообще в природе, осуждены на гибель. Только сильные могут переносить одиночество и рассчитывать лишь на самих себя. Слабые к этому не способны. Они скорее предпочтут самое тяжелое рабство, чем одиночество и отсутствие поддержки. Предоставленный себе пролетарий -- ничто и ничего не может сделать; в союзе с равными себе он становится грозной силой. Если синдикат и не может дать ему способностей и ума, то, по меньшей мере, придает ему силу, отнимая лишь свободу, которой он не сумел бы и воспользоваться».
Мне кажется Г. Лебон точно показал и определил движущую силу истории. Мы же связываем «эпоху застоя» с определённым периодом и определённым руководителем, может неумелым его управлением, но никак не с нами самими. Что мы свои состоянием «винтиков» общественного производства вгоняем систему общественных отношений, саму страну в «застой, недвижимость», пролетарским отношением и такими же понятиями.
Принцип общества это не совместная организация чего бы не было.
Это «собрание» людей, людей общающихся посредством труда.
Моё открытие состоит в том, что труд не просто труд, который имеет свойство материализовать природу, а труд понятие социальное, которое состоит не в компромиссном, «улучшенном» варианте составляющим как раз компромисс между личным, индивидуальным и общественным.
Оно состоит в том, что только из такого понятия труда можно объяснить человека и общество. Только в таком состоянии и качестве труд является трудом и общество обществом. Только тогда общество представляется обществом когда он выполняет социальную миссию, не в качестве просто общего труда, а когда он для других.
«Другого», просто труда и труда, который материализует природу в необходимых для человека формах, нет вообще, и я стараюсь это донести.
Все вышеперечисленные ипостаси труда являются абстрактным трудом.
О труде как о труде, как о конкретном труде можно говорить только тогда когда он выполняет социальную функцию, когда он для других.
Труд только тогда труд, когда является социальным, обществообразующим.
Производящий труд, есть абстрактный труд, который является затратами рабочей силы. Труд также не может иметь материальное выражение, материальную сущность, поскольку труд бухгалтера или программиста не имеет её, хотя это полноценный и фактический труд.
Потому труда с «одной стороны», который производит «стоимости», быть не может из-за того что есть труд и труд, труд для других и труд других. Так и тем образуется общественная связь. Труд является синтезом, связью между человеком и человеком, без этого труд не труд.
Такой труд и только труд в таком качестве является методом по отношению к обществу.
Чем, например, является «общество развитого социализма», если труд в данной социальной системе решал вопросы по производству «товаров для народа» или просто производил «для себя, для общества»?
Для разрушения иллюзий про кризис, который представляют как заговор против России, которая якобы беззащитна и решительно ничего не может сделать, перед долларом, полезно процитировать самого Карла Маркса с его представлением того что: « при тех общественных условиях, когда люди производят для самих себя, действительно не бывает кризисов», т26, ч.2, с.559.
Кризис содержит «в себе» общественное устройство, когда мы пытаемся производить «для себя», производить и произвести так что бы нам всего хватало с избытком вопреки и назло всему остальному миру.
Но для производства чего – либо нужен капитал? А где его взять и потому на ум приходит ласковое и приятное на слух слово инвестиция.
Деньги только обеспечивают обращение, а не организуют производство «для себя». Сколько нужно денег, капитала, инвестиций, что бы привести общество в порядок так чтобы производство товаров обеспечивало общество продуктами, вещами в достаточной мере и соответственно люди были обеспечены рабочими местами?
Вопрос риторический, к тому же заключает в себе существенные противоречия общественного устройства.
Противоречие производства «для себя» и противоречия представления человека производителем «для себя».
Кризис заложен не злыми заокеанскими воротилами, а борцом за интересы рабочего класса Калом Марксом, как раз «производством для самих себя».
Производство для самих себя и заставляет так организовать общественное производство, чтобы всем всего хватало.
Экономические уроки и задачи сводятся к тому, как организовать это производство, если взять кучку рублей или долларов, купить оборудование для производства, оплатить рабочую силу для совершения производства чего - нибудь. Результат такого производства должен состоять в получении продукта и «прибавочной стоимости», прибыли.
Задача из учебника по меркантилизму, потому что труд не есть «придаток» капитала, то, что возникает из применения капитала, инвестиций, а наоборот, капитал является следствием труда.
Труд, а не капитал является началом и сущностью общества.
Потому следует не «привлекать инвестиции», капитал, а отменить «крепостное право» в отношении человека, который рассчитывает только на оплату рабочей силы, являясь не социальным человеком.
Человеком, который образует общество посредством труда.
Общество образовано не производящим человеком, а человеком производящим для других.
Если зять наш «социализм» для анализа, то труд не осуществлял и не пытался установить социальную связь в данной социальной системе. Потому это была просто община производителей с «справедливым распределением» общественного, общего продукта.
Метод социальной сущности труда показывает ещё один из главных, если не главный вопрос политэкономии - как измерить труд в произведённой вещи.
Сколько труда в произведённой вещи, например табуретке?
Ответ отрицательный, в отношении труда, поскольку труда в произведённой вещи нет вообще, несмотря на то, что она произведена, может быть выдающимся дизайнером. Вещь производится затратами рабочей силы.
Труд в табуретке будет тогда, когда она выполняет социальную функцию, когда она для других, что подтвердить и выразить может только обмен.
Что создаёт альтернативу труду, который тотально создаёт общественное богатство. Богатство, которое несправедливо, «по – капиталистически» распределяется. Совместно создать, а затем справедливо распределить, вот основополагающие принципы совершенно «нового» общества.
Подходя к понятию общество труда надо понимать, что его главной чертой, основным критерием и самим внутренним содержанием был коллективизм, совместность общего труда.
Социализм, коллективизм, совместный труд, были словами синонимами, которое создавало утопический образ общества.
В этой триаде ни одно понятие не то что не выходило на йоту из общего ряда понятий, а несло печать высшего разума и представлялось вершиной социального развития и самое главное социального равенства.
Социальная справедливость в распределении явилось и являлось той чертой принципом, которая определяло всё социальное содержание нового общества – социализма.
Каждому по труду в таком социуме имел тот самый смысл простого затратного труда, который имел выражение в восстановлении этих затрат обществом. Надо добавить справедливого распределения для восстановления труда, которое определяло всю суть и сущность справедливости распределения по – труду. Сущность, которая отрицает установления трудом общественной связи, а такое или данное представление труда необходимо полагает наличие капитала, после распределения по – труду.
Эта тенденция представляет отделение труда от капитала и концентрация капитала вдали от труда, противопоставлением труда и капитала . Логично представление Карлом Марксом такой концентрации капитала, который будет в руках немногих лиц. Что и рождает «страшилку» мирового правительства «управляющего нашим трудом».
Главное противоречие марксизма состоит в том что он представляет сам труд и то что он производит как две различные величины. Он необходимо показывает что в произведённой вещи больше труда из-за того что обмен показывает большую величину «стоимости» чем сложение величин стоимостей производства. Это и объясняется «прибавочной стоимостью», но если не знать что пропорции обмена образуются трудом.
Стоимость труда, труда выражаемого обменом и есть то, что представляет и представляется самим конкретным трудом, ввиду его социальной сущности, миссии.
«С того дня как труд стал производить больше продуктов»,20-199, началась утопия научного содержания общества и общественных отношений.
Не сам труд и не то что он производит не является трудом в буквальном значении этого слова, если он не имеет социальной перспективы, социального содержания.
Социальное содержание, социальное выражение труда говорит о том а является ли трудящимся, который ежедневно и ежечасно производит то что без чего общество не может обойтись хлеб, вагоны, гайки, шкафы и т.д?
Т.е. к людям как производителям этого всего, всего общественного продукта, неприменимо понятие труда, поскольку они всё это просто производят, как «общество трудящихся».
Они отстранены и не участвуют в труде как выразителе его социального содержания, как производителя для других?
Можно только с оптимизмом сказать и констатировать что общество трудящихся ещё впереди. А ситуацию с «социализмом» выразил Н.В.Гоголь в «Ревизоре».
Может ли быть общество трудящихся, если к ним неприменимо понятие труд, распределением того, что непосредственно восстанавливает физические силы человека, «с огромным общественным остатком»?

 Отправлено: 31.01.15 07:29. Заголовок: НАЕМНЫЙ ТРУД И КАПИТ..

НАЕМНЫЙ ТРУД И КАПИТАЛ


I
Кёльн, 4 апреля. С разных сторон нам приходилось выслушивать упреки в том, что мы не обрисовали экономических отношений, составляющих материальную основу современной классовой и национальной борьбы. Мы намеренно касались этих отношений только тогда, когда они непосредственно выдвигались на первый план в политических столкновениях.
Упуская политические перипетии 1848 года, нам важно рассмотреть социальные отношения упрочивающего капитализма. Прежде всего, нас интересуют экономические отношения капитализма.
Карл Маркс формулирует и объясняет эти отношения тем, что он и вынес в заглавие, отношения между трудом и капиталом. В этом качестве и свойстве труд наёмный, т.е. существование труда в качестве наёмного освещает и указывает на социальные отношения капитализма. Свободный труд, труд юридически свободных людей, который категорично покупается для капиталистического производства, для производства того, что незыблемо используется для продажи. Продажа и составляет, по мысли Карла Маркса, тот момент, когда сущность капиталистического производства состоит даже не в самом производстве продукта, а в её продаже для получения прибыли, прибавочной стоимости, состоящей в эксплуатации труда, для присвоения его неожиданного свойства, производством им большей стоимости.
Явное свойство капиталистического производства, которое видно невооруженным взглядом, состоит в том, что капиталист на производство тратит меньше денег, чем получает в результате такого производства. Что и есть, по мысли Маркса, сущность капиталистической промышленности и эксплуатации – производство наёмными рабочим «стоимости», которая значительно перекрывает расходы на само производство. Разница и представляет некоторое количество денег, которое представляет из себя то, что есть «прибавочная стоимость» и сам капитал.
Деньги и представляет «прибавочную стоимость», стоимость из разницы с затраченной на производство и полученной при продаже, образующей сам капитал.
Самому капиталу просто неоткуда взяться, как быть «стоимостью» излишне – произведённой трудом наёмных рабочих(если деньги в кармане у капиталиста в результате производства увеличились). Т.е. явный и очевидный факт неожиданного «увеличения стоимости», явно и очевидно объясняется неоплаченным трудом рабочих. Рабочий производит больше труда и больше стоимости, чем капиталист ему оплачивает, возвращает.
Кроме как «трудовой», т.е. стоимостью, излишне - производимой и сверх произведённой, она не может являться и показываться, если на видимом пространстве появилась куча денег. Отсюда марксизмом и делается вывод, о «трудовой», производственной сущности стоимости.
Неоплата и недоплата труда и составляет по утопической версии Карла Маркса, сущность капитала. «Прибавочная стоимость», по этой версии, представляет неоплаченный труд наёмных рабочих, т.е. их труд, воплощённый в эту кучку денег. Деньги и являются капиталом для самого капиталиста, что игнорирует материальное содержание капитала. Материальное содержание капитала, в виде средств производства, зданий и т.д, для Маркса, данность определяемая изначально и средство, которое позволяет покупать труд для производства «стоимости». Так что остаётся материальность капитала, упомянутого выше, остаётся подтвердить и выразить деньгами, стоимостью. Купить труд подешевле и продать подороже, представляя «прибавочную стоимость» самим капиталом.
Деньги, которые присутствуют, и которыми объясняются социальные отношения труда и капитала, я думаю, не должны смущать материалистов, в стремлении разобраться во всём до конца.
В конце концов, капиталист не питается деньгами и не строит из них особняки. Он традиционно является владельцем заводов, газет, пароходов и питается ананасами и рябчиками.
Вот эти вполне материальные объекты и являются предметом рассмотрения. Как они появляются у капиталиста, если они являются совершенно другим трудом?
То, что элементарно для Карла Маркса, наёмные рабочие, зарабатывают деньги для капиталиста, на которые можно всё купить, элементарно только для него как меркантилиста.
Он как меркантилист всё объясняет из денег и деньгами, «стоимостью».
Материалист представляет дело так: на мебельной фабрике капиталиста, табуретки не составляют и не образуют непосредственный капитал. То, что очевидно и фактически представляют непосредственный, материальный труд подневольных наёмных рабочих. Табуретки не составляют ни капитал, ни «прибавочную стоимость». Т.е. эти понятия невозможно объяснить из и через непосредственный труд наёмных рабочих по производству ими табуреток. Но вот если табуретки «стоимости», то это животворящая стихия меркантилизма. Она «научно» объясняет табуретка, как «стоимость», значительно увеличенная стоимость по сравнению со стоимостью необходимой для её производства. Разница стоимостей составляет «прибавочную стоимость», сам капитал.
Обмен же «произведённых стоимостей» позволяет получить в обмене «другую стоимость» и не составляет трудность замещения одной «стоимости», другой из равенства самих «меновых стоимостей».
Но если представить начало анализа не производством и взаимодействием «стоимостей», а просто обмена двух товаров, обмена табуреток на пароход. То сколько табуреток надо чтобы капиталисту стать владельцем парохода? Какое количество табуреток необходимо обменивается на пароход, если всё таки представлять капитал не деньгами, а материально?
Подключить к этому марксизм не получиться, потому что он объясняет их по – своему, специфически – меркантилистически.
Он полагает это таким образом: продажа табуреток за деньги, есть реальное воплощение имманентной стоимости товара в деньги. Продажа за деньги есть реальный «выход» товарной, трудовой и произведённой стоимости «наружу» воплощением её в «стоимость». Продажа табуретки или товара вообще за деньги представляет собой фактическую его «меновую стоимость», обмен которой на другую «меновую стоимость» не представляет никаких затруднений. Обмен «меновых стоимостей» есть естественное взаимодействие товаров. Так же как и пароход.
Обмен их «реальных» стоимостей есть элементарное взаимодействие их стоимостей.
Но вот представить обмен двух товаров марксизм не может из –за невозможности представить реальных показателей обмена.
Т.е. он не может реально показать, что отношение товаров образуются отношением труда к другому труду.
В марксизме он просто труд, который «производит стоимости».
Он не может показать и даже представить что труд только тогда труд, когда он для других. Труд только тогда труд когда определяет своё социальное воплощение в другом, общественном труде, труде других.
Марксизм, это важно понять, представляется утопически – меркантилистической наукой, потому что он объясняет обмен товаров, табуретки и парохода, как обмен «стоимостей».
«Мерой стоимостей измеряются товары как стоимости»,23-108, глубокомысленный вывод К.Маркса - меркантилиста.
Мера стоимости для товара является другой товар, которые не есть «стоимости» по отдельности.
Табуретка есть стоимость и пароход есть стоимость и потому «взаимное влечение стоимостей», позволяют им обмениваться «в определённых пропорциях».
Имманентная сущность стоимости товара, позволяет марксизму не заботиться о трудностях превращение произведённого парохода или изготовленной табуретки в товар.
И то и то «стоимость», которая очевидно обменивается, делает марксизм «поверхностной», меркантилистической и утопической наукой. Два товара обмениваются «если люди, так или иначе работают друг на друга». Изыскания и представления К.Маркса сводятся к равности общественного, общего труда, взаимодействие его в системе общего производства. Производства, которое производит равнопроизведённым трудом равные же «стоимости».
Оба они — товары. И притом товары равной стоимости. Но зато они качественно различные потребительные стоимости, например хлеб и платье. Обмен продуктов, обмен различных веществ, в которых выражается общественный труд, составляет здесь содержание движения. 23-161
Хочется сказать, что обмен двух товаров представляет собой не лёгкость взаимодействия «произведённых стоимостей», а сущность. Т.е. без обмена двух товаров не может быть общества.
Марксизм, же, как утопическая наука, полагает производство не для обмена, а «для себя». Это производство есть не производство товаров, товарное производство, а производство для удовлетворения потребностей общества. Жуть, какой «научный» вывод представляемый Марксом, «Товарное обращение не только формально, но и по существу отлично от непосредственного обмена продуктами»,23-123.
Обмениваемые, продаваемые продукты ВСЕГДА являются товарами.
Представление же обмена двух произведённых «стоимостей» безоговорочно определяет их взаимоотношение. Они обмениваются в «необходимых пропорциях», особенно не заботясь, какие эти пропорции. Безапелляционность марксизма, состоит в том, что произведённая стоимость всегда обменяется на другую произведённую стоимость, если не в такой пропорции, то немного в другой. Ну, может совсем не обмениваться, ввиду, например, непригодности, что из того!
Карл Маркс не понимал, что пропорции обмена товаров, составляют и составляются из отношений труда, что таким образом и только так проявляется труд, поскольку он для других.
Сапожник является действительно и фактически сапожником, только тогда когда он продаёт (обменивает) сапоги, потому что это действительно и фактически показывает что он их не просто тачает, производит, а производит для общества, для других.
Труд не «производит стоимости», которые взаимно обмениваются именно как «произведённые стоимости». Это жестокая и примитивная сказка меркантилизма.
Обмен товаров, это не обмен их произведённых трудом «стоимостей», а непосредственный обмен, в котором проявляется их равенство и которое показывает, что они стоят друг друга.
Они «стоят» друг друга, потому что обменом выражается равность труда, труд «стоит» труда. Только так и только тогда выражается труд. Труд, который «производит стоимости» в виде вещей есть абстрактный труд, потому что труд в обществе выражается товаром. Товар элементарная часть общественного производства.
СТОИМОСТЬ и РАВНОСТЬ – синонимы. Равность товаров в обмене образуют их стоимость, тем, что они «стоят» друг друга, т.е. равны.
«Произведённые стоимости» товаров, так или иначе, по планам Маркса, составляют и образуют пропорции отношения одной стоимости к другой. Небольшой перекос и если не такое отношение стоимости к стоимости, то немного другое, но всё же отношение создастся, отрегулированное рынком, обменом.
Это означает, что он игнорировал саму науку политэкономию. Он игнорирует её тем, что не потенциально – возможное отношение образуют отношение товаров из их стоимостей.
Само реальное, фактическое отношение товаров реально показывает реальную стоимость товара и труда. В этом отношении товар стоит товара, и труд стоит труда.
Реальное отношение товаров определяется равностью пропорционального отношения труда.
Только из этого отношения появляется и проявляется реальная и фактическая стоимость товара и труда. Только тогда можно оперировать и представлять стоимость товара и труда, тем, что они стоят другого товара и другого труда.
Это отношения вызваны и определяются равенством.
Стоимость это другой труд, другой товар, без представления и понимания этого нивелируется сущность общества.
Без проявления вещи как товара, который обменивается на другой, который и есть его стоимость, не может быть ни общества, ни самой науки.
Стоимость «в себе», стоимость самого товара, представляет утопическую сущность меркантилизма.
Что капитал представляет собой совершенно другой труд, до этого он не дошёл и даже не рассматривает. К.Маркс представляет дело так, что мышиная возня капиталистов в стремлении объегорить друг друга, продать товар, или «произведённую стоимость», позволяет представить дело так, что если капиталист имеет долю неоплаченного труда в произведённой «стоимости», то обмен стоимостей, получение им «другой стоимости», ничего в пропорции получения «прибавочного труда», не меняет.

 Отправлено: 31.01.15 07:29. Заголовок: Теперь, после того к..

Теперь, после того как наши читатели видели развернувшуюся в грандиозных политических формах классовую борьбу 1848 года, настало время поближе рассмотреть сами экономические отношения, на которых основано как существование буржуазии и ее классовое господство, так и рабство рабочих.
В трех больших разделах мы обрисуем: 1) отношение наемного труда к капиталу, рабство рабочего, господство капиталиста; 2) неизбежный при современной системе процесс гибели средних буржуазных классов и крестьянского сословия; 3) торговое порабощение и эксплуатацию буржуазных классов различных европейских наций деспотом мирового рынка — Англией. Мы постараемся излагать все это как можно проще и популярнее, не предполагая у читателя знакомства даже с самыми элементарными понятиями политической экономии. Мы хотим, чтобы нас понимали рабочие. К тому же в Германии повсюду, начиная с патентованных защитников существующего порядка и кончая социалистическими шарлатанами и непризнанными политическими гениями, которыми раздробленная Германия еще богаче, чем «отцами своих подданных», царит поразительнейшее невежество и путаница в понимании простейших экономических отношений.
Итак, прежде всего — первый вопрос: Что такое заработная плата? Как она определяется?
Если спросить у рабочих: «Как велика ваша заработная плата?», то один ответит: «Я получаю от своего буржуа 1 франк {1 франк равняется 8 прусским зильбергрошам} за рабочий день», другой: «Я получаю 2 франка» и т. д. В зависимости от того, в какой отрасли труда они заняты, они назовут различную сумму денег, которую каждый из них получает от соответствующего буржуа за определенное рабочее время или за выполнение определенной работы, — например, за изготовление одного аршина холста или за набор одного печатного листа. Несмотря на различие называемой ими суммы, все они сходятся в одном: заработная плата — это сумма денег, которую платит буржуа за определенное рабочее время или за исполнение определенной работы.
Итак, буржуа покупает за деньги труд рабочих. Рабочие за деньги продают ему свой труд {на самом деле не труд, а рабочую силу}. За ту же сумму денег, за которую буржуа купил их труд, например за 2 франка, он мог бы купить 2 фунта сахара или определенное количество какого-нибудь другого товара. 2 франка, за которые он купил 2 фунта сахара, составляют цену 2-х фунтов сахара. 2 франка, за которые он купил 12 часов труда, составляют цену двенадцатичасового труда. Стало быть, труд — товар, товар не в большей и не в меньшей степени, чем сахар. Первый измеряется с помощью часов, второй — с помощью весов.
Во – первых, Карл Маркс, как меркантилист даже не показывает и не представляет откуда и почему берутся деньги на оплату труда наёмных рабочих. Точнее он, как меркантилист видит только это – деньги начинают, образовывают и определяют социальные отношения, отношения между собственно трудом и капиталом. Покупка труда (или рабочей силы) есть начало и сущность социальных отношений капитализма. Без покупки свободной рабочей силы для производства и это производство «стоимости», капитализм, по взглядам К.Маркса, объяснить нельзя, без «стоимости».
В этом видно глубокое теоретическое заблуждение Маркса, тождественность труда и рабочей силы. Что рабочая сила покупается за деньги, в это можно поверить, представлением того что деньги являются и представляются раньше этой покупки.
Эта покупка обеспечивается и образуется из предварительного взаимодействия труда. Рабочую силу покупает другой, общественный труд. Труд является, появляется и проявляется раньше понятия рабочей силы. Другой труд и является «стоимостью», которая покупает рабочую силу.
Происходит покупка рабочей силы за деньги, потому что это есть основание меркантилизма. Незыблемость того что всё начинается и всё образуется из денег, «стоимости». В том числе и покупка труда или рабочей силы, что есть в марксизме понятия – синонимы.
Что в условиях капитализма можно купить труд или рабочую силу с таким же успехом, как и 2 фунта сахара, говорит только о меркантилизме, представляющего деньги вначале всего.
Это меркантилизм неумолимо показывает обмен товара или труда на деньги, когда на самом деле этот обмен представляет собой всего лишь элемент обращения. Покупка за деньги, представляет всего лишь одну часть материального и материалистического обмена двух товаров.
В обмен товара на товар деньги всего лишь вносит только элемент обращения. Продажа товара за деньги, нам материалистам не кажется основанием и отдельным действием, которое может анализироваться. Анализироваться как «стоимость товара». Товар стоит другого товара в этом фундаментальная сущность не только материализма, но и науки в целом. Только покупка за эти деньги другого товара является полноценным процессом обмена товара на товар, проявлением материализма вообще и материализма стоимости в частности.
Что товар измеряются с помощью весов, а труд с помощью часов – неизбежные измышления меркантилизма. Меркантилизм, который показывает обмен денег на товар, представляет товар «стоимостью» написанный на ценнике. 2 кг. сахара «стоят» скажем 100 рублей, представляет собой плевок на всю науку политэкономию, который заставляет учиться этой науке у торговцев, лавочников. Это есть «поверхностное», ненаучное видение глубоких социальных процессов. Что товар «стоит» денег, что продажа товара за 2 франка, представляют его «стоимость», с этим не могут мириться и представлять материалисты.
Товар «стоит» другого товара, стоимость товара выражает и представляет другой товар, что и является материальным, фактическим выражением стоимости, есть позиция материализма.
У труда же есть измерение и это измерение не использует часов, как «измерителя» труда. Хотя бы из фундаментального представления Карла Маркса – взаимодействия труда и капитала.
Во – первых наем или покупка труда, представляет собой покупку труда до самого производства. Он куплен до того и вне зависимости от участия его в производстве, которое по мнению Маркса и может использовать часы в качестве измерителя труда.
Но маленький, но существенный нюанс, состоит в том, что из взаимодействия капитала и труда или даже из покупки труда, сам труд оценивает капиталист. Капиталист оценивает и оплачивает производство и у капиталиста «пущен хронометр», который измеряет производство, труд наёмного рабочего.
Потому существенное упущение К.Маркса и состоит в том, что труд «свободное понятие». Т.е. для того что бы труд измерялся «с помощью часов», необходимо стороннее и объективное измерение, минуя капиталиста. Он же определением труда с помощью часов, определение временем производства, может остаться вовсе без капитала. Если он оплачивает производство полностью и труд наёмного рабочего за 8 часов он вынужден будет оплатить в полной мере.
Если же он оплачивает только половину производства наёмного рабочего, половину рабочего времени, то в суждение Маркса внесено явное несоответствие. Труд не измеряется с помощью часов, как и товар с помощью весов.
Капиталист покупает и оплачивает рабочую силу, которая состоит в возможности трудиться, производить.
Но сам труд состоит и обращается вопреки и по другим законам, этому понятию, понятию рабочей силы.
Труд измеряется другим трудом, труд только тогда труд, когда «стоит», равен другого труда, а не когда «производит стоимости» за определённое рабочее время.
Взаимодействие капитала и труда не позволяет объективно оценивать труд, т.е. весь труд, тем, что это уже «другое», минуя капиталиста взаимодействие.
Капиталист явно не оценивает то что «излишне произведено», «излишнее производство продукта», которое составляет «прибавочную стоимость», образующую капитал.
На самом деле, фактически капиталист оплачивает не труд с помощью часов, а оплачивает рабочую силу, которая оплачивается вне зависимости от труда. Для меркантилистов! Вне зависимости от всей «созданной стоимости».
Рабочая сила определяется некоторым количеством жизненных средств, что доказывает капитализм «социалистического производства» и меркантилизм Карла Маркса, для которого это количество представляется априори в виде денег.
За годы «социалистического строительства» всегда оплачивалась рабочая сила, что и доказывает наличие капиталиста в лице общества, присваивающего «прибавочный труд» и «прибавочную стоимость», составляющую «народный капитал».
Меркантилизм же Карла Маркса доказывает и определяет то, что некоторое количество жизненных средств, для него априорно представляет и составляет «первоначальную стоимость», как стоимость труда, необходимую для производства чего? – правильно «стоимостей».
Из взаимодействия труда и капитала неумолимо составляет представление что капиталист организует и оплачивает труд.
Но почему – то туманно, но вырисовывается, другое, не капиталистическое взаимодействие труда и капитала, а труда как труда. Обмена труда на труд, что для марксизма, как науки совсем не приемлемо, потому что труд в марксизме монотонно «производит стоимости».
Свой товар, труд, рабочие обменивают на товар капиталиста, на деньги, причем этот обмен совершается в определенной пропорции. Столько-то денег за столько-то времени труда. За двенадцатичасовой труд ткача — 2 франка. Но разве эти 2 франка не представляют всех других товаров, которые можно купить за 2 франка? Стало быть, по существу рабочий обменял свой товар, труд, на всевозможные другие товары, и притом в определенной пропорции. Давая ему 2 франка, капиталист в обмен на его рабочий день дал ему столько-то мяса, столько-то одежды, столько-то дров, освещения и т. д. Следовательно, эти 2 франка выражают отношение, в котором труд обменивается на другой товар, выражают меновую стоимость его труда. Меновая стоимость товара, выраженная в деньгах, как раз и называется его ценой. Итак, заработная плата — это лишь особое название цены труда, цены этого своеобразного товара, который не может существовать иначе, как в человеческой плоти и крови.
Карл Маркс забыл, что рабочая сила покупается до производства. То что он представляет обмен труда на товар, вывод не состоятелен, потому что обмен предполагает равенство и во – первых равенство понятий. Обмен товара на товар Карл Маркс изо всех сил представляет относительными и главное эквивалентными (равными) понятиями.
Существенный момент состоит в том, что марксизм равенство товаров представляет равенство товаров как «стоимостей».
Ну ладно хоть бы равенство! Но К.Маркс «заморачивает» всю науку, которая появляется, проявляется и обеспечивается равенством. «Если обмениваются товары или товары и деньги равной меновой стоимости, т. е. эквиваленты, … Предположим поэтому, что обмениваются не эквиваленты», 23-172.
Как Вы думаете можно делать анализ или научно представить что: «Крестьянин может продать свой хлеб выше его стоимости или купить платье ниже его стоимости»,23-163?
Обмен хлеба на платье всегда представляет равенство, порукой тому является сущность труда и общества, которое представляет данные принципы утопическими принципами меркантилизма – «Стоимость товаров выражается в их ценах раньше, чем они вступают в обращение», 23-169.
Капиталист, который заплатил за труд наёмного рабочего 2 франка, неумолимо показывается К.Марксом как «стоимость труда».
Стоимость труда представляют не 2 франка, «стоимость» определяемая и оплачиваемая самим капиталистом, а другой труд.
Но «свой товар», каким является рабочая сила, обменивается «на товар капиталиста», «в определённой пропорции», вне зависимости и несмотря на относительность и эквивалентность. Такой обмен товара на товар происходит по другим, неведомым законам.
Но самое главное, Маркс показывает капиталиста «кладезем общественного труда». Если он дал рабочему 2 франка, то он уже у него имелся, т.е. он с таким же успехом мог дать ему мяса, дров и т. д. непосредственно. Как и почему, а главное, откуда у капиталиста уже есть общественный труд для покупки труда?
Это не каламбур, а скорее тавтология и профанация, состоящая в том, что только из взаимодействия труда и труда в обмене, появляется или образуется «другой общественный труд», которым капиталист оплачивает рабочую силу и он же является содержанием капитала. Капиталист, потому и капиталист, что он имеет доступ к другому общественному труду, что и составляет сам капитал. Вот это Карл Маркс, как меркантилист и опускает. У него и для него капиталист уже стоит на рынке с пачкой долларов или рублей, для того что бы «купить труд». Где он взял деньги для этого, страшная тайна меркантилизма или неразгаданное свойство труда и общества. Меркантилизм, потому меркантилизм, что не может объяснить общество без «начальной стоимости».
Эти два франка не выражают «меновую стоимость труда», хотя бы потому что «труд производит больше». Вот это «больше», вместе со «стоимостью труда», рабочей силы и образует непосредственно- общественное взаимодействие труда.
Карл Маркс из того что капиталист дал наёмному рабочему 2 франка, что и есть для него «стоимость труда» выстраивает всю систему общественных отношений труда.
«Меновая стоимость» труда совсем другая и ни в коем случае не составляет 2 франка.
Она составляла бы эту сумму, если бы труд производился для капиталиста, капиталист потреблял тот, созданный трудом рабочего продукт. Но ничего подобного, сам Маркс пишет, что капиталист «не может не продавать», то, что создали наёмные рабочие.
Продажа, обмен продуктов труда, для него неведом и исследуется вскользь, потому что купленный капиталистом труд «производит стоимости» и их обмен, до того очевиден, что и анализировать – то незачем. Что непонятное и неведомое может быть в том, если одна «стоимость» обменивается на другую «стоимость» в «необходимых пропорциях»?
Труд человека, труд рабочего и есть его труд, но стоит он другого труда. В качестве затрат он не «стоит» и не «производит стоимость».
Труд, который оплачен капиталистом не является трудом, из – за непроявления его социальной полезности, обмена на другой труд.

 Отправлено: 31.01.15 07:30. Заголовок: Возьмем любого рабо..

Возьмем любого рабочего, например ткача. Буржуа предоставляет ему ткацкий станок и пряжу. Ткач принимается за работу, и пряжа превращается в холст. Буржуа забирает этот холст и продает его, скажем, за 20 франков. Является ли заработная плата ткача долей холста, долей 20 франков, долей продукта его труда? Ни в коем случае. Ведь ткач получил свою заработную плату еще задолго до того, как холст был продан, быть может задолго до того, как он был соткан. Стало быть, капиталист платит эту заработную плату не из тех денег, которые он выручит за холст, а из денег, имеющихся у него в запасе. Ткацкий станок и пряжа не являются продуктом того ткача, которому предоставил их буржуа, и точно так же не являются его продуктом те товары, которые он получает в обмен на свой товар, труд, Может случиться, что буржуа вовсе не найдет покупателя на свой холст. Может быть, при продаже холста он не выручит даже суммы, израсходованной на заработную плату. Возможно, что он продаст его весьма выгодно по сравнению с уплаченной ткачу заработной платой. Ткача все это совершенно не касается. На одну часть своего наличного состояния, своего капитала, капиталист покупает труд ткача совершенно также, как на другую его часть он, закупил сырье — пряжу, а также орудие труда — ткацкий станок. Сделав эти покупки — а к числу этих покупок принадлежит и необходимый для производства холста труд, — капиталист приступает к производству, причем сырье и орудия труда принадлежат только ему. Разумеется, к числу последних теперь относится также и наш добрый ткач, который, так же как и ткацкий станок, не имеет доли в продукте или в его цене.
Следовательно, заработная плата не является долей рабочего в произведенном им товаре. Заработная плата есть часть уже имеющихся налицо товаров, на которую капиталист покупает себе определенное количество производительного труда.
В этом ясно проявляется меркантилизм Карла Маркса. Как и каким способом, откуда вообще берётся «стоимость» для заработной платы ткача, если он получает заработную плату «задолго до того, как холст был продан, быть может, задолго до того, как он был соткан». Откуда же берётся «стоимость», даже в том случае если продукт труда, холст, может быть даже не продан?
Как совместить эти выводы и понятия со «стоимостью капиталистически произведённого товара», который кормит и рабочего и капиталиста?
Беззастенчивые принципы якобы материализма К.Маркса, определяемые наличием «уже имеющихся налицо товаров», никак не отражают социальное взаимодействие труда и капитала.
Ведь труд должен быть вначале, труд, который произвёл все эти товары. Труд, который «произвёл товары» для расчёта капиталиста с рабочим, с ткачом. Того что ткач получает «заработную плату не из тех денег, которые он выручит за холст, а из денег, имеющихся у него в запасе!».
Что это за запас, который позволяет купить труд ткача, пряжу и даже ткацкий станок и всё это нужно для того что бы ткач ничего не сумел купить, а только продать свою рабочую силу.
Ничего себе начало социальных отношений!
Отношений, когда покупается труд для производства, но наличие другого «первоначально – изначального» труда, который произвёл и пряжу и ткацкий станок, как – то не очень позволяет верить в такое начало.
Ведь К. Маркс явно и ясно показывает что «ни в коем случае зарплата ткача не является частью его труда в продукте, который он создаёт», продукта труда в виде холста.
Во если бы холст обменивался, хотя бы на другой произведённый товар, можно было бы в это поверить.
Итак, труд есть товар, который его владелец, наемный рабочий, продает капиталу. Зачем он его продает? Чтобы жить.
Но труд—это собственная жизнедеятельность рабочего, проявление его собственной жизни. И эту-то жизнедеятельность он продает другому, чтобы обеспечить себе необходимые средства к жизни. Значит, его жизнедеятельность есть для него только средство, дающее ему возможность существовать. Он работает для того, чтобы жить. Он даже не считает труд частью своей жизни; напротив, трудиться значит для него жертвовать своей жизнью. Труд — это товар, проданный им другому. Поэтому и продукт его деятельности не составляет цели его деятельности. Для себя самого рабочий производит не шелк, который он ткет, не золото, которое он извлекает из шахты, не дворец, который он строит. Для себя самого он производит заработную плату, а шелк, золото, дворец превращаются для него в определенное количество жизненных средств, быть может в хлопчатобумажную куртку, в медную монету, в жилье где-нибудь в подвале. И может ли рабочий, который 12 часов в сутки ткет, прядет, сверлит, точит, строит, копает, дробит камни, переносит тяжести и т. д., — может ли он считать это двенадцатичасовое ткачество, прядение, сверление, токарную, строительную работу, копание, дробление камней проявлением своей жизни, своей жизнью? Наоборот. Жизнь для него начинается тогда, когда эта деятельность прекращается, — за обеденным столом, у трактирной стойки, в постели. Смысл двенадцатичасового труда заключается для него не в том, что он ткет, прядет, сверлит и т. д., а в том, что это — способ заработка, который дает ему возможность поесть, пойти в трак¬тир, поспать. Если бы шелковичный червь прял для того, чтобы поддерживать свое существование в качестве гусеницы, он был бы настоящим наемным рабочим.
Если бы труд был товаром, то он бы равнообменивался, т.е. обменивался в равных пропорциях с другим трудом.
Но вот это для Маркса и представляет главную трудность в определении понятий. «Труд проданный другому» он понимает по своему, по меркантилистически, как труд проданный капиталисту.
Капиталист покупает и оплачивает труд. Труд поэтому, для Маркса не имеет социального выражения и свойства, потому что он выражает и определяет социальное отношения капитализма.
Отношением между трудом, который в дальнейшем «производит стоимости» для капиталиста и собственно капиталом, который покупает труд для этой цели.
Что труд имеет социальное содержание и выражение, как взаимодействующий труд с другим трудом, для марксизма неведом и не исследуется вовсе, потому что труд как труд уже реализовал себя в «общении», взаимодействии с капиталистом.
Он «произвёл стоимость» и дальше говорить он труде как труде, не позволяют выводы и положения меркантилизма.
Для самого себя рабочий не производит «ни шёлк, ни золото, ни дворец», он производит это для других. Фактически эти товары только тогда товары, когда имеют общественное значение, когда они не для капиталиста, а для других. Но в обмене этих произведённых «товаров» «посредником» для рабочего является капиталист.
Заработная плата является частью такого обмена и необходимо представляет другой труд, а не часть произведённой «стоимости» того же шёлка. Тем более это отрицает выше и сам К.Маркс.
В этом и так выражаются социальные, общественные отношения из взаимодействия труда и труда. Рабочий производит «шёлк, золото и дворец», но в заработной плате он получает не часть «шёлка, золота и дворца», а совсем другой труд, часть его из-за капиталистического вмешательства.
Социальные отношения капитализма и образуются что капиталист получает за труд, который создал ему рабочий в виде «шёлка, золота или дворца». Рабочий же довольствуется частью в виде заработной платы, другого труда, которого «стоит» его.
Маркс изо всех сил убеждает рабочих что оплата рабочей силы и есть оплата труда рабочего, что рабочий и должен довольствоваться тем что «дал ему» капиталист. Что это оплата его труда и «смотреть дальше и выше» просто незачем.
Карл Маркс, как меркантилист представляет, что если рабочая сила покупается за деньги, то это и есть её стоимость, а равность «стоимостей» для него священна или теоретически безальтернативна.
Труд не всегда был товаром. Труд не всегда был наёмным трудом, т. е. свободным трудом. Раб не продает свой труд рабовладельцу, так же как вол не продает своей работы крестьянину. Раб вместе со своим трудом раз и навсегда продан своему господину. Он — товар, который может переходить из рук одного собственника в руки другого. Сам он — товар, но труд не является его товаром. Крепостной продает только часть своего труда. Не он получает плату от собственника земли; напротив, собственник земли берет дань с него. Крепостной есть принадлежность земли и приносит плоды собственнику земли. Напротив, свободный рабочий сам продает себя, и притом продает по частям. Изо дня в день с публичного торга он продает 8, 10, 12, 15 часов своей жизни, продает тому, кто больше даст, — владельцу сырья, орудий труда и жизненных средств, т. е. капиталисту. Рабочий не принадлежит ни собственнику, ни земле, но 8, 10, 12, 15 часов его ежедневной жизни принадлежат тому, кто их покупает. Рабочий, как только захочет, покидает капиталиста, к которому нанялся, и капиталист, когда ему заблагорассудится, увольняет рабочего, увольняет, как только рабочий перестает приносить ему выгоду или не приносит ему такой выгоды, на какую капиталист рассчитывал. Но рабочий, для которого единственным источником заработка служит продажа труда, не может покинуть всего класса покупателей, т. е. класса капиталистов, не обрекая себя при этом на голодную смерть. Он принадлежит не тому или другому буржуа, а буржуазии, классу буржуазии в целом, и уж его дело — найти себе хозяина, т. е. подыскать покупателя среди класса буржуазии.
Теперь, прежде чем остановиться подробнее на отношениях между капиталом и наемным трудом, изложим вкратце наиболее общие условия, играющие роль при определении заработной платы.
Как мы видели, заработная плата есть цена определенного товара — труда. Следовательно, заработная плата определяется теми же законами, которыми определяется цена всякого другого товара.
Итак, спрашивается: как определяется цена товара?
Если верить Карлу Марксу, из понятия товара, как вещи, которая продаётся, обменивается, то труд становиться таковым два раза.
Сначала он покупается для производства, как нас уверяет выше он сам. Другой раз когда обменивается труд на труд. Ну, например: «Сравнительно сложный труд означает только возведённый в степень или, скорее, помноженный простой труд, так что меньшее количество сложного труда равняется большему количеству простого»,23-54.
Таким образом, покупка труда программиста и землекопа капиталистом, для последнего есть покупка простого и сложного труда, но он не сравнивается в обмене.
Следовательно, они сравниваются и относятся в другом месте и в другое время.
Вот то что «Различные пропорции, в которых различные виды труда сводятся к простому труду»,там же, говорит о том что труд не просто продаётся капиталисту, а ещё и обменивается. Что пропорции обмена есть пропорции труда. Что труд товар понятно, но в каком качестве?
Что труд «свободный», свободный до того, как на него обратил внимание капиталист и рекрутирует его для производства, полагает что он «свободен» от общества, общественного производства.
Что труд раба не покупается, а покупается труд наёмного рабочего, то во – первых что покупается или используется без обмена это не труд, а рабочая сила.
Во – вторых, свободная покупка рабочей силы есть реализация тенденции увеличения и углубления обмена, который первично «возник на границах взаимодействия общины». Т.е. там где вначале появилось и проявилось такое понятие как товар.
Раб товар в обществе рабовладельцев. Они определяют и образуют общество и товары – рабы обмениваются в равных пропорциях.
К.Маркс показывает и представляет «прогрессивную» роль капитализма в способности продавать или не продавать труд рабочему, не замечая того что капитализм это общество капиталистов обменивающихся трудом и они всего лишь покупают рабочую силу для того что бы то что произведено не ими свободно обменивалось «в своём кругу», в обществе капиталистов.
В том, где действительно и равно обменивается труд, там где «труд стоит труда». Труд «стоит» именно там на рынке, в обмене, а не там где труд покупает капиталист для производства, что есть покупка рабочей силы.
Покупка труда как «простого» товара для капиталиста, принижает труд до той степени, что в случае обмена товара на товар образуется из их равенства.
Покупка же рабочей силу никакого равенства не образует, т.е. невозможно из этой покупки провести и произвести анализ.
Простая констатация того что капиталист купил рабочую силу за определённое количество жизненных средств, является простой констатацией.
Только марксизм из этого может сделать теорию, представив деньги или сами жизненные средства вначале, которые используются для «производства большей стоимости» покупки якобы труда.
Цена такого товара или любого товара , в конечном счёте, являются не деньги, в чём нас хочет убедить К.Маркс, а вполне материальное, воплощённое в другом товаре.
Потому «общество пролетариата» и не состоялось, что оно предполагало покупку труда, вышеупомянутых программиста и землекопа, «в разумных пределах социального равенства».
Труд покупает другой труд. Труд не покупается за «определённое количество жизненных средств». Во первых так покупается рабочая сила, во вторых отсутствие взаимодействия труда и труда, нарушается баланс производства, что мы и видели как в «трудовом обществе». Перекос производства непременно является бичом такого «общества». Кавычки означают что общество образуется трудом, а не покупкой рабочей силы.
Карл Маркс представляет свободу труда, как свободу от общества, свободу от капиталистического производства.
Вообще может ли быть труд свободным от общества, если он его образует, тем, что он для других?
Свобода труда состоит совершенно в другом – свободно обмениваться. Труд есть реализация свободы человека.
Можно человека заставить трудится, но нельзя заставить человека быть полезным для другого, для общества.
II

 Отправлено: 05.02.15 05:20. Заголовок: Кёльн, 5 апреля. Чем..

Кёльн, 5 апреля. Чем определяется цена товара?
Конкуренцией между покупателями и продавцами, отношением спроса к предложению, предложения к спросу. Конкуренция, при посредстве которой определяется цена товара, является трехсторонней.
Один и тот же товар предлагается различными продавцами. Кто продает товары одного и того же качества дешевле всех, тот наверняка одержит верх над остальными продавцами и обеспечит себе наибольший сбыт. Таким образом, продавцы ведут между собой борьбу за сбыт, за рынок. Каждый из них хочет продавать, продавать как можно больше, хочет по возможности продавать один, устранив остальных продавцов. Поэтому один продает дешевле другого. Стало быть, происходит конкуренция между продавцами, которая понижает цену предлагаемого ими товара.
Но происходит также конкуренция между покупателями, которая, со своей стороны, повышает цены предлагаемых товаров.
Наконец, существует конкуренция между покупателями и продавцами; одни хотят возможно дешевле купить, другие — возможно дороже продать. Результат этой конкуренции между покупателями и продавцами зависит от того, каково соотношение обеих указанных выше конкурирующих сторон, т. е. от того, где конкуренция сильнее, в лагере покупателей или в лагере продавцов. Промышленность выводит на поле брани Друг против друга две армии, причем в собственных рядах каждой из них, в свою очередь, происходит междоусобная борьба. Победу над противником одерживает та армия, в рядах которой меньше драки.
Предположим, что на рынке находится 100 кип хлопка, между тем как покупателям нужно 1000 таких кип. Следовательно, в этом случае спрос в десять раз превышает предложение. Конкуренция между покупателями будет поэтому очень сильна; каждый из них будет стараться урвать себе хотя бы одну кипу, а по возможности захватить и все 100 кип. Этот пример не является произвольным предположением. В истории торговли мы переживали такие периоды недорода хлопка, когда несколько капиталистов, заключив между собой союз, пытались скупить не сотню кип, а весь запас хлопка, имевшийся на земном шаре. Итак, в приведенном нами случае каждый покупатель постарается устранить другого, предлагая за кипу хлопка относительно более высокую цену. Видя ожесточеннейшую междоусобную борьбу в рядах неприятельского войска и будучи вполне уверенными в продаже всех своих 100 кип, продавцы хлопка поостерегутся вступать в драку между собой, чтобы не понизить цен своего товара в момент, когда их противники наперебой состязаются во взвинчивании цен. Таким образом, в лагере продавцов вдруг водворяется мир. Как один человек, противостоят они покупателям, философски скрестив руки, и их притязаниям не было бы предела, если бы предложения даже самых настойчивых покупателей не имели, со своей стороны, весьма определенных границ.
В вопросе чем, Карл Маркс, по – своему решает задачу, состоящую в том, какие факторы способствуют продаже товара. Он правильно ставит вопрос – чем?
Не кем, продавцом или покупателем, на основании и под воздействием конкуренции, а чем?
Конкуренция между продавцами, конкуренция между покупателями и конкуренция между продавцами и покупателями позволяет сказать, что конкурирующие между собой люди, в результате устанавливают цену товара?
Этот взгляд представляет собой взгляд меркантилиста, полагающего что товары, вынесенные на рынок, уже имеют стоимость. Рынок только понижает или повышает её. «В обмене они (товары) относятся друг к другу как стоимости и реализуются как стоимости», 23-96.
Но разгадка этого вопроса лежит на поверхности и в совсем другой плоскости. Чем? Означает только то, что стоимость определяется другим товаром.
Т.е. на рынке, в обмене, «произведённая», уже имеющаяся стоимость не регулируется под воздействием конкуренции или спроса и предложения, а проявляется.
Это проявление состоит в том, что товар «стоит» другого товара.
Продажа за деньги, которое фактически происходит, есть не выявление «действительной», «отрегулированной» цены, под воздействием внешних факторов. Продажа за деньги есть «расширенный обмен», обращение, которое точно выражает суть самого обмена. Товар «стоит» товара, вместо которого на рынке дают деньги. Деньги дают всего лишь возможность, купить другой товар, совершить полноценный и полнокровный обмен. Этот обмен товара на товар является полноценным экономическим процессом, который показывает суть и сущность стоимости, товар «стоит» товара.
То что Карл Маркс изображает закамуфлировано и иносказательно:
«Для товара каждое другое товарное тело служит лишь формой проявления его собственной стоимости….. Его товар не имеет для него самого непосредственной потребительной стоимости. Иначе он не вынес бы его на рынок. Он имеет потребительную стоимость для других. Для владельца вся непосредственная потребительная стоимость товара заключается лишь в том, что он есть носитель меновой стоимости и, следовательно, средство обмена. Поэтому владелец стремится сбыть свой товар в обмен на другие, в потребительной стоимости которых он нуждается. Все товары суть непотребительные стоимости для своих владельцев и потребительные стоимости для своих невладельцев. Следовательно, они должны постоянно перемещаться из рук в руки. Но этот переход из рук в руки составляет их обмен, а в обмене они относятся друг к другу как стоимости и реализуются как стоимости. Значит, товары должны реализоваться как стоимости, прежде чем они получат возможность реализоваться как потребительные стоимости»,23-96.
Нас марксизм учит тому, что всё – таки товар это во –первых потребительная, трудовая стоимость, стоимость созданная полезным трудом и потому полезная вещь и «потребительная стоимость»? Вещь, удовлетворяющая человеческие потребности и потому не может быть в другом качестве. Уверенность, дающая надежду, что это так, из самых первых строк «Капитала», как то исчезает после прочтения данной цитаты.
Попробуй, поверь в незыблемость этого вывода, если «товар не имеет непосредственной потребительной стоимости», если товар изначально создавался, производился как полезная вещь. Потому он и «потребительная стоимость» что в своём начальном качестве представляет собой полезную вещь, произведённую простым трудом или трудом вообще.
Что «все товары непотребительные стоимости для своих владельцев и потребительные стоимости для СВОИХ невладельцев» - крутые зигзаги Маркса. Этим «коряво», но точно он признаёт и определяет всё прпоизводство как производство для других. Производятся ведь не «потребительные стоимости», а собственноручно и «непотребительные».
Хитроумные ходы для выражения понятий ему необходимы для того, что бы «обойти» действительное выражение производства, производство для других. Производство как раз «непотребительных стоимостей», самому производящему совершенно ненужных, потому что он производит для других, а не «для себя».
Если исключить меркантилистическое понятие стоимость в отношении произведённой вещи, то всё общественное производство это производство полезных вещей для общества, для других. Производителям они совершенно неполезны, они производятся для других, для обмена. В этом и этим образуется общество и общественное производство.
Общественное производство, которое мы представляем общим, не может быть таковым, потому что производятся не «потребительные стоимости», а именно «непотребительные».
Такая непосредственная сущность производства и запутывает меркантилистические понятия, ведь вещь, прежде всего, должна быть меновой. Производится как меновой, что бы реализоваться «как потребительная стоимость». Вот эту «последовательность» и хочет выразить К.Маркс, т.е. сначала вещь должна быть стоимостью, меновой стоимостью.
Эта последовательность выражает непоследовательность понятий и выводов Карла Маркса.
Если всё производство это всё производство для других, производство «непотребительных стоимостей», то, как относиться к незыблемым марксиским выводам всеобщего производства именно полезных вещей «для себя», для общества, которая «частью восстанавливает труд, другая часть остаётся общественной»?
Ну никак не получается идеального общества, которое планомерно производит необходимые обществу полезные вещи!
А то что «товары должны реализоваться как стоимости, ПРЕЖДЕ чем они получат возможность реализоваться как потребительные стоимости. Такой оборот ставит так же крест на представление товара вначале как потребительной стоимости «где господствует капиталистический способ производства, выступает как «огромное скопление товаров» , а отдельный товар — как элементарная форма этого богатства. Наше исследование начинается поэтому анализом товара.
Товар есть, прежде всего внешний предмет, вещь, которая, благодаря её свойствам, удовлетворяет какие-либо человеческие потребности»,23-44.
«В совокупности разнородных потребительных стоимостей, или товарных тел, проявляется совокупность полезных работ, столь же многообразных, разделяющихся на столько же различных родов, видов, семейств, подвидов и разновидностей, одним словом — проявляется общественное разделение труда»,23-51.
Складывается такое ощущение что начало «Капитала» писал другой человек, который представляет товар потребительной стоимостью, которая обменивается, становиться меновой. И товар производится не как потребительная стоимость, вещь для непосредственного потребления, а именно как непотребительная стоимость!
К.Маркс же, как истинный меркантилист, считает, что действительное выражение цены, денежного эквивалента стоимости, состоит в выражении его в деньгах.
Продажа товара за деньги представляют для него естественный и законченный процесс выявления «истинной и фактической стоимости». Стоимость товара, для него, это свойство вещи, реализуемой и выявляемой при продаже. Это свойство вещи «в себе».
Продажа вещи за 1000 рублей есть для него выявленная стоимость товара, которая больше ни в каком анализе и продолжении не нуждается. Она в его теории полагает покупку других товаров под воздействием её действительной цены, стоимости реализованной в деньги. Она же и определяет «свободное» обращение.
Вот только его волнует значение цены, которая изменяется под воздействием спроса и предложения. Большой спрос увеличивает значение цены, меньший спрос уменьшает и товар продаётся, скажем, не за 1000 рублей, а за 800.
Где истинное значение, этого и старается добиться К.Маркс.
Это «истинное значение» зависит и определяется не столько конкуренцией, а сама конкуренция исходит из понятий.
Карл Маркс представляет это дело так – «Для владельца вся непосредственная потребительная стоимость товара заключается лишь в том, что он есть носитель меновой стоимости и, следовательно, средство обмена»,23-96.
Товар есть «носитель стоимости» и в обмене товаровладелец может продать его выше или ниже этой «стоимости».
Проявление стоимости товара является другой товар и продажа за деньги означает отношение не данному товару, а к совокупно – общественному труду. Продажа за деньги означает всего лишь обращение, в котором осуществляется, проявляется и образуется отношение не к данному товару, а к другим товарам, на которые возможно осуществить обмен из данной суммы.
Потому и существует конкуренция между продавцами и покупателями что она определяет действительное отношение к совокупному труду общества. Что, в сущности, и в конце концов определяет без всяких госпланов ценность вещей для общества и соответственно размеры производства.
Много произведено и на рынке общество низкой ценой предупреждает производителей, что этого обществу достаточно.
Но самое главное, что эту ценность определяет рынок, обмен. Ценность и стоимость товару придаёт его продажа, обмен на товар покупателя, который выражают деньги как всеобщественный продукт. Для Карла Маркса «трудовая ценность» вещи заключена в ней самой, поскольку она «потребительная стоимость» и в дальнейшем «меновая». На самом деле, потребительной стоимостью она является не из производства, а из обмена, потому что она потребительная стоимость для других. Её потребительные свойства определяются другими, обществом. И слова самого К.Маркса: «Чтобы произвести товар, он должен произвести не просто потребительную стоимость, но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость»,23-50, не оговорка.
Ценность и стоимость вещь обретает в обмене или в обращении, которая показывает ценность вещи для других, которая обменивается посредством самого обмена или обращения, на другой товар или на деньги.
Деньги в этом случае, обладают свойством «товарной наполненности», товарного замещения. Из этого можно понять, почему за годы «социалистического строительства» с проявлением «произведённой, трудовой стоимости» у населения скопилось множество «пустых рублей».
Конкуренция и связана с проявлением общественной значимости производимых товаров. Она проявляется в обмене. Представление «общественного производства», как такового, как производство общественно полезных вещей, «стоимостей», «отменяет» трудности проявления общественной, для других, полезности вещи.
Она в меркантилизме появляется и проявляется из производства, как «трудовая» стоимость полезной вещи, «потребительной стоимости».
Это «общественное производство» обречено на перекос и перегибы производства отсутствием регулятора полезных свойств вещи для других. Вещь изначально полезна, потому что она «потребительная стоимость», проявлением в ней затраченного на её производства труда, что даёт ей возможность быть «меновой», есть выдумки меркантилизма.
Меркантилизм марксизма вводит в заблуждение производителей, рабочих, трудящихся, когда они с чувством исполненного долга глядят на изготовленный трактор или стол.
Долг, честь, свойство и сущность человека состоит не в способности производить, а делать это для других, и по большому счёту человек является человеком только в этом качестве и свойстве.

 Отправлено: 05.02.15 05:21. Заголовок: Итак, если предложен..

Итак, если предложение какого-нибудь товара меньше, нежели спрос на этот товар, то конкуренция в рядах его продавцов очень слаба или даже вовсе не имеет места. В той самой мере, в какой ослабевает конкуренция между продавцами, возрастает конкуренция между покупателями. Результат — более или менее значительное повышение цен товаров.
Как известно, чаще имеет место обратный случай с обратным результатом: значительное превышение предложения над спросом, отчаянная конкуренция между продавцами, недостаток в покупателях, распродажа товаров за бесценок.
Но что значит повышение и понижение цен, что значит высокая и низкая цена? Песчинка, если ее рассматривать в микроскоп, кажется высокой, а башня низка по сравнению с горой. И если цена определяется соотношением между спросом и предложением, то чем же определяется соотношение между спросом и предложением?
Обратимся к первому встречному буржуа. Ни на минуту не задумываясь, он, как новоявленный Александр Македонский, разрубит этот метафизический узел с помощью таблицы умножения. Если, скажет он нам, производство продаваемого мною товара стоило мне 100 франков, а выручаю я при его продаже 110 франков — разумеется, по истечении года, — то это будет скромная, честная, приличная прибыль. Но если при обмене я получаю 120, 130 франков, то это — высокая прибыль; и, наконец, если бы я выручил целых 200 франков, то это была бы исключительная, огромная прибыль. Итак, что же служит для буржуа мерой прибыли? Издержки производства его товара. Если он в обмен на свой товар получает известное количество других товаров, производство которых стоило меньше, чем производство его товара, — он в убытке. Если же в обмен на свой товар он получает известное количество других товаров, производство которых стоило больше, — он в выигрыше. По¬нижение или повышение своей прибыли он измеряет числом градусов, на которое меновая стоимость его товара ниже или выше нуля— издержек производства.
Для Карла Маркса, как для меркантилиста, продажа за 110 франков, является тем, что определяет размер капитала, которая в свою очередь определяется неведомым, неуправляемым законом спроса и предложения. Этот закон просто регулирует «произведённую стоимость товара».
Точкой отсчёта получения размеров прибыли и «прибавочной стоимости», являются издержки производства (100фр.)
Но «заморочки» Карла Маркса, только начинаются! Действительно, пускай производство «стоит», хотя оно и не «стоит», 100 франков, он выручил при продаже 110 франков. Если он получает в обмен 110франков или товаров на эту сумму, условие того что производство этих товаров стоило «меньше» его товара «он в убытке». По крайней мере, это странная арифметика, определяемая не самим странным отношением, а тем, что каких сил и средств «стоило» производство другого товара нигде и никак не выявляется.
Понятие стоимости означает, обозначает и является понятием, которое определяет равенство с другим общественным трудом.
Расходы общественного труда, «издержки на производство товара», не стоят, потому что никак и ни с чем не образуют равенство.
Они представляют собой только расходы и не более того.
Стоимость выражает другой труд и продажа за 110 франков указывают и показывают отношение товара к общественному труду.
Т.е. товар «стоит» такого количества труда, на которые можно обменять 110 франков. Это отношение устанавливает рынок, обмен.
Покупка за 110 франков другого товара означают и проявляют просто обмен или простой обмен, в котором продаваемый товар РАВЕН покупаемому.
Издержки производства НИКОГДА И НИГДЕ не сравниваются.
Карл Маркс же предполагает что продажа товара за деньги означает бесконтрольный и неограниченный реализации его «стоимости» в других товарах. Т.е. обращение образует всеобщее обращение «стоимостей».
На самом деле значение обращения гораздо скромнее, организовать пропорциональный обмен Т-Д-Т, в котором товар действительно равен «стоит» другого товара.
Производство товара не стоит, т.е. действительно товар «стоит» 110 франков, которое обозначает и означает некоторое количество других товаров, на которые их можно купить.
Но «сколько стоит действительное их производство», больше оно или меньше производства капиталистом «своего» товара, на его судьбу это никак не влияют.
На его производство влияет расходы общественного труда, полученного вначале, априори в виде 100 франков или железа для производства ложки, куда органично входят затраты рабочей силы.
Стоимость же ложки зависит от её полезности, которые диктуют законы общественного обращения товаров. Ложка «стоит» только в обмене и стоит другого товара. И если стоимость ложки 110 франков, то получение общественного труда на эту, большую сумму, относительно расходов общественного труда в 100франков, не грозят ни какими осложнениями.
Порукой тому законы общественного обращения товаров.
Капиталист, поэтому не владелец денег, состоящей в разнице 100 и 110 франков, а владелец другого, общественного труда.
Количество общественного труда определяется 110 франками, а прибыль, «прибавочная стоимость», их разницей, 10.
Капитал это не произведённый кем бы то ни было труд, а другой, общественный труд.
Представления марксизма – меркантилизма в освещении этого «немного отличается» - рабочий в этом объяснении «произвёл стоимость» в 110 франков, 10 из которых составляет «прибавочная стоимость». «Произведённая стоимость» обеспечивает самого производителя, рабочего и в придачу «создаёт капитал» в виде «прибавочной стоимости»
«Прибавочная стоимость», хоть и трудовая, представляет неоплаченный труд, но не входит в стоимость труда, которая представляет некоторое количество жизненных средств.
Что есть «издержки» меркантилизма, объяснение «произведённой», а значит «трудовой» стоимостью, но часть этой «трудовой» стоимости в виде «прибавочной», не входит в стоимость труда.
Тем самым К.Маркс обнаружил «неожиданное свойство» труда, производить «большую стоимость».
Я мечтаю о том что бы люди, в конце концов, поняли почему их обманывают. Технология этого обмана связана с представление именно стоимости труда.
Почему стоимость труда представляет именно 110 франков, или любая другая, проявляемая в обмене, а не часть этой суммы?
Потому что товары обмениваются по – труду, обмен и определяет что труд стоит труда, выражаемой суммой обмена.
110 франков и представляют другой труд и другой товар.
В этом и состоит сущность капитализма, который и определял всё «советское прошлое» в присвоении другого, общественного труда, а не в присвоении некоторого количества денег, которое превышают реальные издержки производства.
Капитализм, всегда на марше, только в СССР, он был общественным, существованием общественного труда в руках общества. Некоторого количества «неоплаченного труда», потому что оплачивалась содержание человека, его рабочая сила некоторым количеством ж.с.
Общественный труд это другой труд, труд других и в общее, общественное пользование он никак не может попасть.
Государственная собственность, т.е. общая для нас, отдельный и особый случай, не входящий в рассмотрение общественных отношений и общественных условий.
Итак, мы видели, что изменение соотношения между спросом и предложением вызывает то повышение, то падение цен, то высокие, то низкие цены.
Если, вследствие недостаточного предложения или непомерно возросшего спроса, цена одного товара значительно повышается, то неизбежно соответственно падает цена какого-нибудь другого товара, так как цена товара выражает в деньгах лишь то отношение, в каком другие товары даются в обмен на него. Если, например, цена аршина шелковой материи поднимается с 5 до 6 франков, то цена серебра по отношению к шелковой материи понижается, и точно так же все другие товары, цены которых остались неизменными, понижаются в цене но отношению к шелковой материи. Теперь, чтобы получить в обмен такое же количество шелковой материи, как прежде, нужно давать большее количество товаров.
Каковы будут следствия повышения цены товара? Масса капиталов устремится в процветающую отрасль промышлен¬ности, и этот прилив капиталов в более выгодную отрасль про¬мышленности будет продолжаться до тех пор, пока прибыль в данной отрасли не упадет до обычного уровня, или, вернее, пока вследствие перепроизводства цена ее продуктов не упадет ниже издержек производства.
Наоборот. Если цена какого-нибудь товара упадет ниже издержек его производства, то капиталы отхлынут из производства данного товара. За исключением того случая, когда Данная отрасль промышленности уже не соответствует требо¬ваниям времени и потому должна исчезнуть, производство данного товара, т. е. его предложение, вследствие этого бегства капиталов будет сокращаться до тех пор, пока оно не придет в соответствие со спросом, стало быть пока цена товара не поднимется снова до уровня издержек его производства или, вернее, пока предложение не упадет ниже спроса, т. е. пока Цена товара не поднимется снова выше издержек его производства, так как текущая цена товара всегда стоит выше или ниже издержек его производства.
То что «соотношения между спросом и предложением вызывает то повышение, то падение цен, то высокие, то низкие цены», рассмотрение означает нормально функционирующее здоровое общество.
Здоровье ему придаёт, то отношение, в котором товары относятся, зависит и определяется отношениями труда.
Может я навлеку на себя немилость большинства, но я должен сказать, что мы как злобные тролли не терпим повышения цен, из-за жёсткого и предварительного определения нашего труда, оплаты рабочей силы. Которое придаёт, по нашему мнению, стабильность. На самом деле, это придаёт отсутствие развития обществу, ведь даже гениальное полотно художника представляет по этому мнению, расходы на мольберт, краску, холст и расходы хоть и творческой, но рабочей силы.
Да что там говорить! W = c + v + m. Это «трудовая», производственная и произведённая стоимость» и «стоимость произведённой вещи, товара».
Труда, который к самому труду, то о чём высказано выше, как отношение и взаимодействие. Нам приходится грозить непонятно, кому и входить в уныние, потому что то, что нам внушается и преподносится как труд, не является таковым. То, что нам оплачивают, является рабочей силой, которую покупают для своих целей другие люди. Мы находимся на обочине общественных процессов, самого общества, не участвуя в обмене и распределении заработанного ними же труда, довольствуясь тем, что оплачена наша рабочая сила. Потому нам и приходится биться в бессильной злобе, потому что подорожала гречка или штаны.
Труд есть труд, то, что взаимодействует на рынке, в товарах, а не то, что их производит. Труд есть то, что образует общество своим взаимодействием и мы в принципе должны обижаться друг на друга, что данный имярек, товаровладелец, продаёт товары на ваш взгляд гораздо выше нормального.
Этот взгляд будет гораздо суровее, если из изготовленного Вами товара, который обменивается пропорционально и естественно, по естественным же общественным законам, Вам же достаётся только часть.
Это определяется тем что нас унижают и используют в своих интересах тот, кому выгодно представить и представлять труд просто трудом, затратой рабочей силы и тем что материализует природу «в необходимых для человека формах». Что труд «как полезный труд, есть не зависимое от всяких общественных форм условие существования людей»,23-54.
Цена товара никак не связана с издержками производства, «произведённой стоимостью». Стоимость образуется и появляется только в обмене, который устанавливает равенство двух трудов.
Труд, который только тогда труд, когда он для других, «стоит» другого труда.
Мы видим, что капиталы непрерывно отливают и приливают из одной отрасли производства в другую. Высокая цена вызывает слишком сильный прилив, низкая цена — слишком сильный отлив капиталов.
Рассматривая вопрос с другой точки зрения, мы могли бы показать, что не только предложение, но и спрос определяется издержками производства. Однако это отвлекло бы нас слишком далеко от нашего предмета.
Мы только что видели, как колебания спроса и предложения всякий раз приводят цену товара к уровню издержек производства. Правда, действительная цена товара всегда стоит выше или ниже издержек производства; но повышения и понижения взаимно покрываются, так что, в пределах определенного промежутка времени, если рассматривать прилив и отлив в промышленности в их общем итоге, товары обмениваются один на другой в соответствии с издержками производства, а следовательно, их цена определяется издержками производства.
Это определение цены издержками производства не следует понимать в том смысле, как его понимают экономисты. Экономисты говорят, что средняя цена товаров равна издержкам производства; это, по их мнению, — закон. Анархическое движение, в котором повышение цены компенсируется ее падением, а падение — повышением, они рассматривают как случайность. С таким же правом можно было бы — как это и делают иные экономисты — рассматривать колебания цен как закон, а определение их издержками производства как случайность. На самом же деле только в ходе этих колебаний, — приносящих с собой, как выясняется при более близком рассмотрении, ужаснейшие опустошения и сотрясающих, подобно землетрясениям, самые устои буржуазного общества, — только в ходе этих колебаний цены и определяются издержками производства. Совокупное движение этого беспорядка есть его порядок. В ходе этой промышленной анархии, в этом круговороте конкуренция, так сказать, компенсирует одну крайность другою.
Меркантилистическое мировоззрение Карла Маркса связано с тем, что определяет наличие стоимости товара в нём самом. Откуда она может взяться? Только из производства, других вариантов быть не может для объяснения «внутренней», имманентной стоимости товара. «Стоимости», которая обращается, обменивается. «Средняя цена», есть средняя цена меркантилизма, потому что в науке есть понятие конкретной цены.
Трудящимся, по мнению К.Маркса, важно знать, что то, что они производят и есть их труд. Произведённая вещь «всегда в среднем стоит издержек производства» и трудящимся капиталистическое присвоение можно объяснить как недостатками капиталистического общества, продающими товары по спекулятивной, повышенной цене относительно издержек производства.
Потому в «новом обществе», «социализме», трудящиеся не заботясь о трудностях обмена должны просто производить. Потому что де и общество трудящихся.
Конкретно товар стоит товара, пускай денег, как элемента обращения, но он стоит только при продаже, обмене и насколько выше продавать его относительно издержек производства правильно и рационально вопрос не стоит.
В обмене реализуется свойство общества взаимодействием труда, то реальное и фактическое которое проявляет действительную стоимость всему.
В нём проявляется закон, по которому «капиталы непрерывно отливают и приливают из одной отрасли производства в другую».
Потому и «Совокупное движение этого беспорядка есть его порядок».
Итак, мы видим, что цена товара определяется издержками производства таким образом, что периоды, в течение которых цена данного товара превышает издержки его производства, компенсируются периодами, в течение которых она падает ниже издержек его производства, и наоборот. Конечно, это относится не к каждому отдельному промышленному продукту, а только ко всей отрасли промышленности в целом. И, следовательно, это относится также не к отдельному промышленнику, а только ко всему классу промышленников в целом
Очевидная непоследовательность К.Маркса состоит в том, если «цена товара определяется издержками производства», то почему она может быть выше? Больше издержек – больше цена?
Эта непоследовательность образуется из того что он игнорирует закон взаимодействия труда и труда товара и товара.
Точнее это взаимодействие должно быть организовано из «стоимости». Почему это плохо? Стоит вспомнить Роберта Оуэна.
Определение цены издержками производства равносильно определению цены рабочим временем, необходимым для производства товара, так как издержки производства состоят 1) из сырья и орудий труда, т. е. из продуктов промышленности производство которых стоило известного количества рабочих дней и которые, стало быть, представляют определенное количество рабочего времени, и 2) из непосредственного труда мерой которого тоже является время.
Те же самые общие законы, которые вообще регулируют цену товаров, регулируют, конечно, и заработную плату цену труда.
Оплата труда будет то повышаться, то падать в зависимости от соотношения между спросом и предложением, в зависимости от того, как складывается конкуренция между покупателями труда, капиталистами, и продавцами труда, рабочими. Колебания заработной платы в общем соответствуют колебаниям товарных цен. Но в пределах этих колебаний цепа труда определяется издержками производства, рабочим временем, требующимся для того, чтобы создать этот товар, труд.
Каковы же издержки производства самого труда?
Это — издержки, которые требуются для того, чтобы сохранить рабочего как рабочего и подготовить его как рабочего.
Поэтому, чем меньше времени для обучения требует какой-нибудь труд, тем меньше издержки производства рабочего тем ниже цена его труда, его заработная плата. В тех отраслях промышленности, где не требуется почти никакого времени на обучение и достаточно просто физического существования рабочего, издержки производства, требующиеся для его создания, сводятся почти только к тем товарам, которые нужны для поддержания его жизни. Поэтому цена его труда определяется ценой необходимых жизненных средств.
Если я был меркантилист, я тоже пошел бы таким путём – определение издержек производства, необходимых для производства товара сводится к издержкам производства, «труда», того же сырья и орудий труда.
Пришел бы к тому же выводу что и Карл Маркс «цена труда определяется издержками производства», необходимыми для того что бы «сохранить рабочего как рабочего». Цена труда определяется ценой необходимых жизненных средств.
Во это и представляет фундаментальные основы меркантилизма.
Для того что бы функционировал, производил труд для него необходимы жизненные средства. Их стоимость, количество ж.с. и есть цена или стоимость труда. В чём здесь выражается меркантилизм? В том, что стоимость труда «определяемая жизненными средствами» составляют и представляют труд.
Получается существование труда раньше самого труда.
Это не абсурд, а принципиальные установки меркантилизма.


Здесь, однако, нужно принять во внимание еще одно обстоятельство.
Фабрикант, исчисляя свои издержки производства, а по ним и цену продуктов, включает в расчет снашивание орудий труда. Если, например, машина стоит ему 1000 франков и снашивается в течение 10 лет, то он ежегодно включает в цену товара по 100 франков, чтобы иметь возможность по прошествии 10 лет заменить изношенную машину новой. Точно так же в состав издержек производства простого труда должны входить и издержки на продолжение рода, дающие рабочему классу возможность размножаться и заменять потерявших трудоспособность рабочих новыми. Следовательно, снашивание рабочего принимается в расчет точно так же, как и снашивание машины.
Итак, издержки производства простого труда сводятся к издержкам существования рабочего и продолжения его рода. Цена этих издержек существования и продолжения рода составляет заработную плату. Определяемая таким образом заработная плата называется минимумом заработной платы. Этот минимум заработной платы, как и вообще определение цены товаров издержками производства, имеет силу не по отношению к отдельному индивиду, а ко всему виду. Отдельные рабочие, миллионы рабочих получают недостаточно для того, чтобы иметь возможность существовать и продолжать свой род; но заработная плата всего рабочего класса в пределах своих колебаний выравнивается по этому минимуму.
Теперь, после того, как мы договорились относительно самых общих законов, регулирующих заработную плату, равно как и цену всякого другого товара, мы можем ближе заняться нашим предметом.
Не фабрикант устанавливает цену товара, включая в него издержки производства, в том числе и рабочей силы, а её устанавливает рынок, обмен. Стоимость товара представляет другой товар, а цена всего лишь её денежное выражение.
Только утопические установки меркантилизма позволяют представлять заработную плату ценой труда. Труд «такой же товар», который стоит «собственных издержек производства».
В том труд в процессе производства «производит стоимость» для себя, ничего удивительного нет, так как это представляет марксизм – меркантилизм. Утопическое учение, которое не подозревает что стоимость это другой труд.
Это учение позволяет представлять рабочего не творцом, а лохом с напильником, которого достаточно накормить, что и есть его «стоимость труда».

 Отправлено: 15.02.15 06:12. Заголовок: III Кёльн, 6 апреля..

III
Кёльн, 6 апреля. Капитал состоит из сырья, орудий труда и разного рода жизненных средств, которые употребляются на производство нового сырья, новых орудий труда и новых жизненных средств. Все эти составные части капитала представляют собой произведения труда, продукты труда, накопленный труд. Накопленный труд, служащий средством для нового производства, есть капитал.
Карл Маркс, как истинный меркантилист, не может без того чтобы капитал, накопленный общественный труд, представлять иначе. Он всегда представлен и представляется априори, предварительно, до и для взаимодействия с самим трудом.
Капитал, накопленный общественный труд, представляет из себя не накопленный производством труд, т.е. множество произведённого труда в виде продуктов производства. Капитал это всегда другой труд, как труд других.
Т.е. капитал это не вначале произведённое сырьё, орудия труда, жизненные средства для обеспечения полноценных капиталистических порядков, в первую очередь покупки труда.
Можно ли понять и представить первоначальность производства того труда, который «создал капитал»?
Капитал, в меркантилизме, всегда служит «средством для нового производства». При этом константа капитала не позволяет сделать анализ «старого производства», труда который создал, образовал, произвел, наконец, сам капитал. Капитал и его составные части представляют собой «произведения труда, продукты труда». Но почему – то начало анализа капиталистического производства начинается не с самого труда, а с капитала, созданного трудом, который покупает труд.
Только представление капитала как произведённого труда, который необъяснимо, попадает в руки капиталиста. Необъяснимо, потому что капитал показывается вначале всего, вначале самого труда и вначале анализа, а далее К.Маркс подробно и внятно показывает, как капитал покупает труд. Но откуда и как появился «первоначальный труд» и «первоначальный капитал», очень большая и неразгаданная тайна меркантилизма.
Потому меркантилизм и меркантилизм, что он показывает капитал, «стоимость» вначале. Из «стоимости» и появляется стоимость «нового», следующего производства. В том и дело и в том и состоит громадная претензия к меркантилизму, что только «новое» производство представляет отношения труда и труда, и соответственно социальные отношения в обществе.
Социальных отношений, раньше того как капитал покупает труд, быть, по взглядам меркантилизма, быть не может. Как и капиталистического производства вообще. Какое это капиталистическое производство, если не капиталиста, заявляет марксизм!
Для меркантилизма, марксизма, значение, «нового производства», является определённой и определяемой величиной. Она представляет некоторую величину суммы расходов «старого производства» увеличиваемую на значение «прибавочной стоимости».
Ну, надо же объяснить очевидное, что значение нового производства и соответственно обмена, очевидно больше «старого» имеющегося, представлением самим капиталом, расходов на производство. Меркантилизм, тем самым, показывает постоянное значение увеличения капитала значением «прибавочной стоимости».
Утопические установки меркантилизма, показывают, в основном, равенство обращающихся производимых «стоимостей».
Меркантилизм, потому и меркантилизм, что не может представить, что обращается, обменивается труд и товар. Само отношение труда и товара, создаёт, образует то, что называется стоимостью. Один труд стоит другого, как и один товар является стоимостью другого.
Меркантилизм показывает, что стоимость товара производится трудом, в том числе и «прибавочным», и является тем что обеспечивает ему продажу, обращение. Образует и организует его «целеустремлённым, тотальным» производством «меновой стоимости». Т.е. стоимость (любая) есть результат производства и соответственно представляет «стоимость в себе».
Потому неумолимо встаёт на утопические принципы, что соединяет в «одном флаконе» производство и обмен или обращение.
Капитал в меркантилизме трудно показать и представить материалистически. Например, откуда берутся жизненные средства, средства труда – машины, сырьё на кондитерской фабрике, производящей одни конфеты?
Во - первых то что служит для производства и для производства конфет, в данном случае, меркантилизм представляет априори.
Тем, что производится «стоимость» в виде конфет, на которые очень всё легко купить, уже «следующий» этап представления общественного производства. В то же время «первый» взаимодействия товаров, первый потому что товары взаимодействуют только как «стоимости» и никак иначе. Потому меркантилизм необходимо полагает стоимостью произведённую вещь или просто «производство стоимости», которое распределяется между капиталистом и наёмным работником.
На самом деле капитал есть другой труд и его появление, проявление, значение определяются обменом. Обменом труда на труд, где только – только проявляются социальные отношения, которые объясняются и определяются отношениями труда.
Без понимания и представления стоимости в виде другого труда и товара обмена или стоимости, которая выражается через обмен, не может быть никакой науки вообще.
Только утопическое «производство стоимости», по которое мы подставляем свои спины.
Взаимодействие капитала и труда есть «конёк» меркантилизма, который ничем не оправдан. Не оправдан тем, что на анализ произведённого капитала наложено табу, и он предстаёт предварительно, как некоторая не анализируемая данность, как «накопленный» труд. Как «сырьё, орудия труда, ж.с.» существующие предварительно.
Как капиталист «копил» труд, если он сам не участвует в производстве, а начало социальных отношений представляется К.Марксом, потом, когда капитал уже покупает труд.
Он не показывает трудовое и равное взаимодействие субъектов изначально, как взаимодействие труда и труда. К.Маркс необходимо и предварительно показывает взаимодействие капитала и труда началом анализа. Для него субъективная сущность общественного производства, сводит человека до объекта производства, человека просто участвующего в общем, общественном производстве. Следует добавить, что это производство «стоимостей». Маркс представляет «производство стоимости» как отдельной капиталистической фабрике, но их специфика состоит в том, что «стоимости» почему – то не взаимодействуют, так и в общем, общественном производстве.
Потому, для К.Маркса, капитализм представляется дефективным общественным производством, в котором покупается труд, для такого производства. Общественное производство складывается и образуется не из общего и всеобщего труда, а из отдельных капиталистических производств. Что и составляет главную особенность и главный дефект производства – его анархию. Особенность капиталистического производства, состоит в том, что из – за самодурства и обособленности отдельных капиталистов невозможно его организовать и представить действительно общественным.
Труд, по его мнению, используется не обществом, а отдельным капиталистом. Капиталист покупает труд и потому труд не «общественный», т.е. принадлежит не обществу, а капиталисту, который просто покупает его.
Но это или такое представление, полагает капитал вначале всего, вначале даже труда, и произвести анализ, почему капиталист владелец капитала невозможно. Это представляет меркантилистическую данность, взаимодействие капитала, «стоимости» с самим трудом, потому как без «стоимости» меркантилизм ничего объяснить не может и потому «стоимость» должна быть вначале всего.
Марксизм представляет капитал как «накопленный труд» образованный произведённым трудом. Это выражается и накопленным вначале трудом и «прибавочной стоимостью», излишнего производства купленного капиталистом труда.
Материалистам такой анализ может даже показаться занятным – на мебельной фабрике капиталист накопил определённое количество табуретов, затем продал их для обеспечения «нового производства», которое принесло ему доход в новой партии произведённых изделий.
Таким образом, капитал материалистически выглядит как из изготовленная вещь, табурет. Нематериалистически он представляет некоторое количество денег вырученных за продажу табуреток. Как сумма «меновых стоимостей», произведённых табуреток.
А почему не «потребительных», ведь табуретка, просто произведённая вещь? Просто произведённая вещь является «потребительной» или должна являться ею.
Понятие «производство товара» имеет существенное противоречие, потому что ясно что товары появляются не из воздуха, а из производства, но производится во – первых и конкретно полезная вещь. Что бы «стать товаром» необходимо определённое условие превращения полезной вещи в то, что подразумевается под понятием товар.
«Широкий диапазон» представлений Карла Маркса позволяет ему говорить о производстве полезной вещи, «потребительной стоимости», так же и в тоже время это может быть производство товара, меновой стоимости». Может быть и производство «непотребительной стоимости» для своего владельца.
Отсутствие конкретных представлений о производстве Карл Маркс не может обойтись без понятия «капиталистически произведённый продукт». Чем он является? Товаром, потребительной стоимостью, непотребительной стоимостью или меновой, в конце концов?
Для него как меркантилиста это неважно, чем является материальный продукт производства, какое он имеет имя и чем представлен.
Для него важно, что производится «стоимость», которая обеспечивает труд и приносит доход через производство и производством.
Проще говоря, производится «стоимость», которой достаточно и для рабочего и для капиталиста.
Тем самым он показывает социальные отношения из производства, из «производства стоимости». Капиталистическим, т.е. неравноправным распределением «произведённой стоимости».
«Произведённая стоимость» наёмному рабочему позволяет только купить средства содержания, а капиталисту полный спектр общественного труда, включая средства производства и сырья.
Примитивные представления марксизма как раз и обращают внимание на то, что «произведённая стоимость», должна быть «потребительной» и определяться издержками по производству.
Даже если она произведена в условиях капитализма. Производство есть производство, и оно определяется только издержками.
В том и дело, тогда как объяснить «избыток стоимости» относительно издержек производства или сам капитал.
Что – то здесь не получается – никак не примиряются материализм и меркантилизм. Капитал явно имеет материальное свойство и если объяснять его производимыми табуретками, производством, то что – то здесь не так.
Если деньгами, продажей табуреток за деньги, исчезает материальное содержание капитала.
Капитал явно не может представляться табуретками или производством трудом продукта, с другой стороны как представить капитал материально, ведь он представляет материальные здания, сооружения, орудия труда, сырьё и т.д.
Ответ, на удивление прост!
Капитал это не произведённый, а другой, общественный труд, выражаемый самой сущностью общества трудом для других.
Действительность труда проявляется только тогда, когда он покупает другой труд, который обменивается на труд представляемый сырьём, орудиями труда или жизненными средствами.
Так говорят экономисты.
Что такое негр-раб? Человек черной расы. Одно объяснение стоит другого.
Негр есть негр. Только при определенных отношениях он становится рабом. Хлопкопрядильная машина есть машина для прядения хлопка. Только при определенных отношениях она становится капиталом. Выхваченная из этих отношений, она так же не является капиталом, как золото само по себе не является деньгами или сахар — ценой сахара.
Хлопкопрядильная машина есть капитал, если она представляет собой «другой труд», труд других. Произведённая машина не является капиталом, как раз, потому что не отражает и не выражает социальные отношения. Потому и оттого не могут быть социальные отношения по производству. Как не могут быть социальные отношения капитализма по поводу произведённой машины, так и не могут быть «общие, товарищеские» по поводу общего производства.
Отношения возникают по поводу труда, и поскольку наёмные рабочие представляют понятие рабочей силы, они не создают, не образуют и не участвуют в социальных отношениях.
Социальные отношения возникают не в «производстве стоимости», а в распределении того что труд «стоит», что представляет собой другой общественный труд.
В обществе взаимодействуют труд и труд, что является его сущностью, но не взаимодействием рабочей силы и другой рабочей силы, такого взаимодействия просто нет.
Дело в том, что К.Маркс представляет не меновое, обмен трудом, а производственное, отношения по производству и в производстве «стоимости».
Капиталистические отношения возникают для него при производстве «стоимости». Что «стоимости» произведённого вполне хватает на обеспечение жизни эксплуататора и эксплуатируемого; «Всюду, где часть общества обладает монополией на средства производства, работник, свободный или несвободный, должен присоединять к рабочему времени, необходимому для содержания его самого, излишнее рабочее время, чтобы произвести жизненные средства для собственника средств производства»,23-247.
Можно подумать, что общественное производство это только производство жизненных средств, которые неравнозначно распределяются между производителями и это производство «для себя».
Что капитал и составляет «избыточно произведённую стоимость», «прибавочную стоимость», стоимость произведённую «прибавочным» трудом.
Всё это выдумки и примитивные представления меркантилизма.
Труд обеспечивает и выражает социальные отношения в обществе, потому что он для других.
Произведённая хлопкопрядильная машина не отражает никаких социальных отношений. В производстве люди не «относятся», потому что производство это абстрактный труд, который может быть и для себя и ненужный.
Труд только тот труд и только тогда труд, когда он для других, чем и потому отражает социальные отношения, образует само общество.
Капитал выражает естественно и очевидно то, что называется другим общественным трудом и так же естественно и очевидно выражает общественные, социальные отношения.
Изначально хлопкопрядильная машина есть продукт труда, который произведён для других и тем самым образует социальные отношения. Потому она не может быть «выхвачена» из социальных отношений, а определять их, потому что она будет только в том случае, «вместилищем труда», действительным продуктом труда, если она не просто произведена, а произведена для других.
Простое её наличие, например, она, просто произведена, как раз и говорит об отсутствии социального взаимодействия.
Она не является не то что капиталом, но и продуктом труда, поскольку ничто не говорит о её социальной полезности.
Говоря языком меркантилизма, в ней не проявляется «потребительная стоимость» для других. Ценность её для потребления «может доказать только обмен».
Потому добытое золото не только не является деньгами, но и товаром, как и произведённый сахар. Все произведённые вещи проявляют свою действительность только в обмене, когда они образуют и проявляют обменом социальные отношения.
Почему это так? Потому что они не просто производятся, а производятся для других или являются «непотребительными стоимостями» для своих владельцев.

 Отправлено: 15.02.15 06:13. Заголовок: В производстве люди ..

В производстве люди вступают в отношение не только к природе. Они не могут производить, не соединяясь известным образом для совместной деятельности и для взаимного обмена своей деятельностью. Чтобы производить, люди вступают в определенные связи и отношения, и только в рамках этих общественных связей и отношений существует их отношение к природе, имеет место производство.
В зависимости от характера средств производства эти общественные отношения, в которые вступают производители друг к другу, условия, при которых они обмениваются своей Деятельностью и участвуют в совокупном производстве, будут, конечно, различны. С изобретением нового орудия войны, огнестрельного оружия, неизбежно изменилась вся внутренняя организация армии, преобразовались те отношения, при которых индивиды образуют армию и могут действовать как армия, изменилось также отношение различных армий друг к другу.
Вот это и есть «сквозящая и насквозь противоречивая» мысль Карла Маркса. «Соединение известным образом», для производства определяет суть и сущность общественного производства. «Труда», в марксисткой интерпретации, потому труд, в его понимании это изменение форм природы и как раз представляет отношение к природе, а не отношение человека к человеку. А «соединение известным образом» к труду отношения не имеет, есть простая социальная организация по максимальному изменению природы в «необходимых для человека формах».
Когда общество организуется «всеобще», то и будет, по мысли Маркса» высшая форма социального устройства – социализм.
Карл Маркс не раскрывает, как и почему происходит это объединение и соединение людей «для совместной деятельности».
Жуть как захотелось груш, и люди собираются, организуясь для их сбора или обществу необходимо рельсы или компьютеры, общественная организация по производству всего всегда готова это выполнить!
Так, по мнению К.Маркса, организуется и функционирует общество, непременное условие которого это производство «для себя». «Что бы производить, люди вступают в определённые связи и отношения», в этом случае имеет место производство, изменение форм природы «в необходимых для человека формах».
Надо заметить, что это производство «для себя». Только тогда когда человек производит «для себя» и есть торжество идеального общества – так нас учит К.Маркс.
Тем самым он сразу отделяет социальные отношения, отношения между людьми при соединении, известным только Марксу образом, и трудовые, когда они всей оравой идут на трудовые подвиги по изменению природы «под себя».
Труд, по утопической версии К.Маркса не определяет и не отражает социальные отношения, поскольку он просто труд по изменению природы. Задача труда производить и производить как можно больше «стоимостей» для обеспечения общественных потребностей. Для этого необходимы равные и равноправные отношения и солдатская дисциплина в производстве.
«Но это ещё не всё», как говорит И. Прокопенко, как уравновесить существенное противоречие выводов Маркса – «Они не могут производить, не соединяясь известным образом для совместной деятельности и для взаимного обмена своей деятельностью».
Он пытается соединить несоединимое! Так и хочется спросить имярека – ты из какой партии? Та, которая соединилась известным образом для совместной деятельности или в той, которая обменивается своей деятельностью?
Проще говоря, чем определяется сущность общественного производства во всеобщей, общей деятельности по производству полезных вещей «для себя» или в производстве для обмена?
«Полезная вещь» в последнем случае имеет другие качества, её полезность это не полезность «в себе», как полезность вещи, а её общественная полезность, полезность для других.
«Гибрид» и «консенсус», то что нам хочет внушить Маркс, сразу участием в обоих производствах, в общем и для обмена производствах, не получается. Не получается хотя бы потому что в результате производства получается полезная вещь, «потребительная стоимость», товарное производство полагает обмен, вместо общего производства полезных для себя вещей.
Различие предполагает и сам Маркс.
«товарное производство, наоборот, не является условием существования общественного разделения труда»,23-51.
Итак, общественные отношения, при которых производят индивиды, общественные производственные отношения, изменяются, преобразуются с изменением и развитием материальных средств производства, производительных сил. Производственные отношения в своей совокупности образуют то, что называют общественными отношениями, обществом, и притом образуют общество, находящееся на определенной ступени исторического развития, общество с своеобразным отличительным характером. Античное общество, феодальное общество, буржуазное общество представляют собой такие совокупности производственных отношений, из которых каждая вместе с тем знаменует собой особую ступень в историческом развитии человечества.
Что общественные, социальные это производственные отношение, отношения по – производству, которые изменяются с развитием средств производства. Что говорит о том для К.Маркса всё общественное производство это производство «для себя».
Что подтверждается следующим его выводом.
Капитал — тоже общественное производственное отношение. Это — буржуазное производственное отношение, производственное отношение буржуазного общества. Жизненные средства, орудия труда, сырье, из которых состоит капитал, — разве все это произведено и накоплено не при данных общественных условиях, не при определенных общественных отношениях? Разве они применяются для нового производства не при данных общественных условиях, не в рамках определенных общественных отношений? И разве не этот именно определенный общественный характер превращает продукты, служащие для нового производства, в капитал?
Капитал состоит не только из жизненных средств, орудий труда и сырья, не только из материальных продуктов; он состоит вместе с тем из меновых стоимостей. Все продукты, из которых он состоит, представляют собой товары. Следовательно, капитал есть не только сумма материальных продуктов, но и сумма товаров, меновых стоимостей, общественных величин.
Капитал никогда и ни в коем случае не является произведённым и не отражает производственное отношение. Капитал не образуется и не объясняется произведёнными предметами, вещами.
Материалистам непонятно как наёмные рабочие производят для капиталиста «капитал», если они производят простые пуговицы.
Что капитал представляют произведённые пуговицы, потому что они «стоимости» может объяснять только меркантилизм.
Капитал это другой общественный труд. Материальное содержание капитала представляет другой труд, отличный от произведённого, тот который его «стоит», равен в обмене.
Капитал не может состоять «не только из жизненных средств, материальных продуктов» и ВМЕСТЕ с тем из «меновых стоимостей». На какой фабрике, заводе, производятся ж.с., вместе с многообразием «меновых стоимостей»?
Общее или в понятии общественного производства, это производство полезных вещей, а не товаров.
Т.е. «огромного общественного производства» товаров не может быть, потому что, по сути, произведённая вещь, это вещь, а не товар.
Товарное производство необходимо полагает обмен и следовательно отсутствие планомерного и общего производства «потребительных стоимостей» для непосредственного потребления общества.
Как назвать такие представления? Я затрудняюсь ответить, потому что они представляют и создают кашу в голове соединением материального и нематериального, «стоимостей».
Жизненные средства произведены, представляют собой материальные продукты, а остальное, сверх того, представляет «меновые стоимости»?
Разбирая это «по винтику», всё – таки капитал это материальные продукты или всё –таки «стоимости», пусть и меновые?
Если капитал результат производства, раз жизненные средства, орудия труда, сырьё, из которых он состоит, «произведено и накоплено».
Но разве произведённые вещи служат для нового производства?
Каким образом произведённые табуретки участвуют в «новом производстве» или как они превращаются в жизненные средства, орудия труда, сырьё?
Как, если капитал это избыточно произведённый труд?
Но если капитал это товары, в транскрипции Маркса, произведённые вещи, не слишком ли круто представлять их как сумму «меновых стоимостей»? Масса произведённых табуреток это сумма их меновых стоимостей?
Капиталист или общество должен как можно больше производить товаров и меновых стоимостей для возможно большей капитализации.
Это всё выдумки Карла Маркса – общество имеет внутренний регулятор производства – это общественные запросы, спрос.
Только утопические устои меркантилизма могут представить производство как суммарное производство «стоимостей».
Возьмем ли мы вместо шерсти — хлопок, вместо хлеба — рис, вместо железных дорог — пароходы, капитал останется тем же капиталом, если только хлопок, рис, пароходы — плоть капитала — имеют ту же меновую стоимость, ту же цену, что шерсть, хлеб, железные дороги, в которых он воплощался прежде. Плоть капитала может постоянно меняться, не вызывая ни малейшего изменения капитала.
Но если всякий капитал есть сумма товаров, т. е. меновых стоимостей, то далеко не всякая сумма товаров, меновых стоимостей, есть капитал.
Что хочет преподнести К.Маркс, равностью «меновых стоимостей» что обмен той же шерсти на хлопок, никак не влияют на содержание капитала. Шерсть и хлопок «имеют ту же меновую стоимость» и изменчивое материальное содержание капитала, шерсть, хлопок, хлеб, рис, обеспечивается стабильностью « их меновой стоимости». «Плоть, т.е. материальное содержание капитала, может постоянно меняться», но стабильность денежного выражения капитала, его «меновая стоимость» не может обращать даже на это.
Что из того, по мнению К.Маркса, если капиталист вместо шерсти стал владельцем хлопка! Совершенно ничего не изменилось, капитал остался прежним, но другого материального качества!
Загадочные принципы «суммы товаров», т.е. «суммы меновых стоимостей», не есть капитал, как сумма меновых произведённых табуреток.
Капитал представляет собой сумму товаров, которых «стоят» эти табуретки. Вот это и только это представляет из себя и капитал и стоимость.
Капитал никак нельзя представить суммой «произведённых товаров»,т.е. табуреток. Его можно представить только суммой товаров, которые стоят табуретки в обмене. Капитал является другим и только другим трудом и выражается другими товарами.
Всякая сумма меновых стоимостей есть одна меновая стоимость. Всякая отдельная меновая стоимость есть сумма меновых стоимостей. Например, дом, стоящий 1000 франков, есть меновая стоимость в 1000 франков. Лист бумаги, стоящий 1 сантим, есть сумма меновых стоимостей в 100/100 сантимов. Продукты, которые могут обмениваться на другие продукты, суть товары. То определенное отношение, в котором они обмениваются, составляет их меновую стоимость или, если оно выражено в деньгах, — их цену. Количество этих продуктов нисколько не может изменить их назначения быть товаром, или представлять меновую стоимость, или иметь определенную цену. Дерево остается деревом, независимо от того, велико оно или мало. Разве изменится характер железа как товара, как меновой стоимости от того, что мы будем обменивать его на другие продукты не лотами, а центнерами? В зависимости от количества, железо является товаром большей или меньшей стоимости, более высокой или более низкой цены.
Явно, что Карл Маркс смутно представляет понятие стоимости только их того что товарами называет «продуктами, которые могут обмениваться». Точнее он представляет «меновую стоимость» товара как то, что определяет его «меновое отношение».
Дом, «стоящий 1000 франков», «есть меновая стоимость в 1000 франков». Что! Кому непонятно его отношение, если определена «меновая стоимость» дома в 1000 франков.
В том и дело что непонятно материалистам. Материальное содержание стоимости не говорит о том, что это понятие «в себе», т.е. то, что позволяет обмениваться вещи. Стоимость это не свойство вещи, которая «зависит от количества».
Железо не только не является «в зависимости от количества» большей или меньшей стоимости, но и не является товаром.
«что бы стать товаром, продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена»,23-50.
Кусок железа, неважно большой или маленький не является ни товаром, ни стоимостью. Железо товаром может быть только в том случае, если это выражает и подтверждает обмен.
Обмен железа на сукно безоговорочно и конкретно представляет обе вещи в качестве товаров. Но без обмена они таковыми не являются и не «выражают меновую стоимость» для осуществления обмена.
Как определяется меновая стоимость товаров?
«То определённое отношение», в котором они обмениваются? Это понятно до той поры и до той степени, что сам обмен выражает это отношение или пропорции обмена создаёт его «меновая стоимость»? Что такое «назначение быть товаром»? Это такое же назначение третьеклассника быть солдатом, если он защищает слабых, или пятиклассника, быть поваром, если он умеет варить манную кашу лучше мамы?
Но школьники, не солдат и не повар. Солдат и повар другие люди, люди которые непосредственно защищают Родину и готовят обеды, т.е. выполняют социальные функции.
Железо не может быть большей или меньшей стоимости, если оно представляет большой пароход или маленькую кнопку.
«Стоит» не железо, а труд, заключённый в продукте труда и «стоит» оно не себя, т.е. не представляет из себя «меновую стоимость», а «стоит» другого продукта труда.
Стоимость представляет и является, материальной вещью, другим товаром обмена, а не свойством вещи в зависимости от назначения. «Потребительной стоимостью» для непосредственного потребления или «меновой» для обмена.
Каким же образом сумма товаров, меновых стоимостей, становится капиталом?
Она становится капиталом благодаря тому, что она, как самостоятельная общественная сила, т. е. как сила, принадлежащая одной части общества, сохраняется и умножается путем обмена на непосредственный, живой труд. Существование класса, не владеющего ничем, кроме способности к труду, является необходимой предпосылкой капитала.
Что бы такое представить надо непременно предполагать общественное производство как таковое, результаты которого в большей степени принадлежат «одной части общества», которая покупает труд для поддержания и увеличения богатства.
Чем же «определяется существование класса, не владеющего ничем, кроме способности к труду», если труд существовал до этого, и предполагалось общественное производство?
Кроме этого «живой труд» не труд, если он не выполняет социальную миссию, т.е. не воплощён в «потребительной стоимости для других». Карл Маркс же утверждает, что социальные отношения начинаются даже не с производства, а с покупки «живого» труда.
Дело в том, что К.Маркс даёт развёрнутую картину покупки «живого труда», т.е. покупки рабочей силы, как основного условия капиталистической эксплуатации.
Но он не представляет сущность самого общества, без социальной формации. Вернее он даёт его посредством общего производства труда.
Общее производство представляет сущность общины, общество представляет производство для других или производство явно «непотребительных стоимостей» для владельцев труда.
Только господство накопленного, прошлого, овеществленного труда над непосредственным, живым трудом превращает накопленный труд в капитал.
Суть капитала заключается не в том, что накопленный труд служит живому труду средством для нового производства. Суть его заключается в том, что живой труд служит накопленному труду средством сохранения и увеличения его меновой стоимости.
Явный и очевидный меркантилизм заключён в том, что накопленный труд представлен раньше самого труда. Так же как и представление «увеличение стоимости» без внятного представления её начала, образования.
Капитал потому представляет здания, сооружения, орудия труда, сырьё, как «сумма меновых стоимостей», который увеличивается производством.
По сути К.Маркс показывает взаимодействие труда и труда, как капитала, прошлого труда и настоящего «живого».
В том и дело что он не открыл и не раскрыл социальную составляющую труда. Труд только тогда труд, когда он образует живое взаимодействие, это взаимодействие и образует общество.
Идею марксизма всеобщего производства, т.е. задействование и проявление простого труда утверждающего товарищеские принципы в обществе, можно считать мертворождённой.
Что происходит при обмене между капиталом и наемным трудом?
В обмен на свой труд рабочий получает жизненные средства, а капиталист в обмен на принадлежащие ему жизненные средства получает труд, производительную деятельность рабочего, творческую силу, посредством которой рабочий не только возмещает то, что он потребляет, но и придает накопленному труду большую стоимость, чем этот труд имел прежде. Рабочий получает от капиталиста часть имеющихся налицо жизненных средств. Для чего служат ему эти жизненные средства? Для непосредственного потребления. Но раз я потребил данные жизненные средства, они для меня безвозвратно потеряны, если только временем, в продолжение которого эти средства поддерживали мою жизнь, я не воспользовался для того, чтобы произвести новые жизненные средства и за время потребления при помощи своего труда создать новые стоимости в возмещение стоимостей, исчезнувших в результате потребления. Но как раз эту-то благородную воспроизводящую силу рабочий и уступает капиталу в обмен на полученные жизненные средства. Следовательно, для него самого она потеряна.
Карл Маркс необходимо показывает обмен равенством двух товаров «1 квартер пшеницы = a центнерам железа».
Обмен же между капиталом и наёмным трудом неравноправный неравнозначный, т.е. существует по своим, особым законам.
Небольшой и существенный изъян существует вообще из такого взаимодействия. Где и как капиталист берёт жизненные средства, надо заметить произведённые трудом и принадлежащие ему, если он палец о палец не стукнет, для покупки труда?
К тому же общественное производство шире и многообразней, чем взаимное продажа и покупка жизненных средств.
Проще говоря, общественное производство выходит за рамки взаимодействия только жизненных средств. К тому же никто конкретно, я утверждаю это как материалист, не производит «новые жизненные средства» вообще. Производятся конкретно колбаса, носки и т.д., которые являются жизненными средствами, но это общественный продукт, а не продукт производства. Общественный продукт, который покупает товар.
Продукт труда является товаром, а не жизненными средствами, товаром, который покупает эти жизненные средства или вообще общественный продукт, обмениваясь на них в «необходимой общественной пропорции».
Товар «стоит» другого товара, а не «себя» и не безликого, который позволяет представить равенство. Равенство образует общественное отношение товара к общественному продукту.
Это и только это создаёт и образует пропорциональность самого общества.

 Отправлено: 15.02.15 06:13. Заголовок: Возьмем такой пример..

Возьмем такой пример. Фермер дает своему поденщику 5 зильбергрошей в день. За эти 5 зильбергрошей поденщик трудится на поле фермера целый день и обеспечивает ему, таким образом, доход в 10 зильбергрошей. Фермер не только получает возмещение тех стоимостей, которые он дает поденщику, по и удваивает их. Следовательно, 5 зильбергрошей, которые он дал поденщику, он применил, потребил плодотворным, производительным образом. На эти 5 зильбергрошей он именно и купил труд и силу поденщика, которые производят земледельческие продукты двойной стоимости и превращают 5 зильбергрошей в 10. Поденщик же взамен своей производительной силы, действие которой он именно и уступил фермеру, получает 5 зильбергрошей и обменивает их на жизненные средства, которые быстрее или медленнее потребляет. Следовательно, эти 5 зильбергрошей потреблены двояким образом: производительно для капитала, так как он обменял их на рабочую силу, которая доставила 10 зильбергрошей, и непроизводительно для рабочего, так как он обменял их на жизненные средства, которые навсегда исчезли и стоимость которых он может снова получить лишь при том условии, если повторит тот же самый обмен с фермером. Итак, капитал предполагает наемный труд, а наемный труд предполагает капитал. Они взаимно обусловливают друг друга; они взаимно порождают друг друга.
Карл Маркс как истинный меркантилист представляет стоимость вначале или анализ начинает со стоимости в 5 зильбергрошей.
Надо заметить, что эти деньги не просто бумажки, которые фермер достал из – под подушки для расчёта с подёнщиком. Деньги не выросли на фермерском участке, вместе с морковкой и они же не есть результат труда фермера.
5 зильбергрошей представляют другой, общественный труд и общественный продукт. Деньги результат предыдущего обмена на общественный продукт и потому мы должны констатировать и представлять деньги как материальный общественный продукт, не до конца осуществлённого обращения. Т.е. с таким же успехом, фермер мог купить общественный продукт, материализовать деньги и купить «труд подёнщика».
Представим что подёнщик копал картошку у фермера.
К.Маркс это представляет так – труд подёнщика, купленный за 5 зильбергрошей, доставил ему стоимость в 10 зильбергрошей.
Явное увеличение денег не выражается производимым трудом по копке картошки.
5 зильбергрошей представляют не производимый, а другой общественный труд. Так же как и выкопанная подёнщиком картошка, стоя 10 зильбергрошей, не «выражает свою меновую стоимость» производством, а представляет другой общественный продукт. 10 зильбергрошей это не «произведённая меновая стоимость» продукта. Сумма денег отражает и выражает диаметрально противоположный, совершенно другой труд, труд которого «стоит» картошка. Деньги дают только право на общественный продукт и позволяют совершить полноценный обмен картофеля на другой товар.
Стоимость, деньги есть общественный продукт, выражаемый обменом. Подёнщик просто не мог «произвести общественный продукт», поскольку он другой, отличный от труда и самого фермера и подёнщика.
Подёнщику оплачивается рабочая сила, которая к труду и к «меновой стоимости» отношения не имеет.
Вот в этом виден не только меркантилизма К.Маркса, есть вначале деньги, которые трудом увеличиваются в количестве.
Но на самом деле ни труд не представляет 5 зильбергрошей, за которые он куплен свою «трудовую стоимость», ни «увеличенную» до 10, эту же сумму. 5 и 10 зильбергрошей представляют результат обмена на другой общественный продукт. Во – первых неизвестный, который купил общественного продукта на целых 5 зильбергрошей и во – вторых картофель, который стоит 10 зильбергрошей, представляющие общественный продукт в общем.
Если 10 зильбергрошей купили другой товар, то это конкретная материалистическая стоимость картошки.
В том и состоит меркантилизм Маркса, что он утопически соединил производство и обмен, представляя «производство меновой стоимости» товара, образующего или создающего обмен.
Таким образом «производство трудом стоимости», до 10, как и её увеличение, с 5 до 10, тем же трудом, «прибавочным трудом», есть утопическое понятие, потому что стоимость есть другой труд.
Но за что можно позитивно рассматривать Карла Маркса, так это за последние слова данной цитаты.
Он прислал «чёрную метку» пролетариату, «обществу наёмных рабочих», тем что «капитал предполагает наемный труд, а наемный труд предполагает капитал. Они взаимно обусловливают друг друга; они взаимно порождают друг друга.
Общество наёмных рабочих, общество пролетариата неминуемо предполагает капиталистические отношения.
«Социализм» и был общественным капитализмом.
Это важно понять для того что бы «по капле выдавить из себя пролетария».
Важно понять, что пролетарий находится на обочине общественного процесса, сознание которого представляет общественное производство так – пришёл, отработал, плюнул и ушёл домой, что бы на кухне рассуждать о том, что в нашей державе что - то неладно.
Производит ли рабочий на хлопчатобумажной фабрике только хлопчатобумажные ткани? Нет, он производит капитал. Он производит стоимости, которые снова служат для того, чтобы господствовать над его трудом, чтобы создавать посредством последнего новые стоимости.
Как и сколько можно показывать и представлять марксиское «производство стоимости» утопическим термином, понятием?
Всё что производится или результат общественного производства не является «стоимостью», ни «меновой», ни «потребительной».
Произведённые продукты труда не взаимодействуют как «стоимости», как «меновые стоимости» или как любые другие. Стоимость товара не «в себе», она трансцендентна по отношению к нему.
Потому и капитал, как стоимость есть другой общественный труд.
Капитал может увеличиваться, лишь обмениваясь на труд, лишь вызывая к жизни наемный труд. Наемный труд может обмениваться на капитал лишь при том условии, если он увеличивает капитал, усиливает ту самую власть, рабом которой он является. Поэтому увеличение капитала есть увеличение пролетариата, т. е. рабочего класса.
То, что хочет представить здесь Карл Маркс неравноправный и неравнозначный обмен между самим трудом и капиталом не является таковым. Наёмный труд есть простая продажа рабочей силы для производства и трудом он представляется лишь абстрактно. Абстрактность обеспечивает его продажа или покупка для производства, и даже само производство.
Абстрактность применения понятия труда к наёмному, выражает и то, что он не допускается к обмену на другой, общественный труд. Тому, что конкретно выражает сам труд, который «стоит» другого труда в обмене. Обмен утверждает равенство труда, тем, что один труд «стоит» другого. Что выражает конкретную сущность труда и общества.
Стало быть, интересы капиталиста и рабочего одни и те же, утверждают буржуа и их экономисты. И в самом деле! Рабочий погибает, если не находит работы у капитала. Капитал погибает, если не эксплуатирует труд, а чтобы его эксплуатировать, он должен его купить. Чем быстрее увеличивается предназначенный для производства капитал, производительный капитал, чем больше, следовательно, процветает промышленность, чем больше обогащается буржуазия, чем лучше идут дела, тем больше рабочих требуется капиталисту, тем дороже продает себя рабочий.
Интересы капиталиста и рабочего совпадают только в осуществлении общественного процесса. Капиталист это делает непосредственно, поставляя труд для обмена, рабочий продаёт рабочую силу. Единственно и конкретно можно сказать, что понятия труда и рабочей силы находятся на одной стороне общественного процесса. На другой стороне находится другой общественный труд.
Две стороны общественного производства представляют труд и другой труд, а не капитал и рабочая сила.
Разница этих интересов такая же или такова, как различие между трудом и рабочей силой.
Выходит, что непременным условием сколько-нибудь сносного положения рабочего является возможно более быстрый рост производительного капитала.
Но что такое рост производительного капитала? Это — рост власти накопленного труда над живым трудом. Это — рост господства буржуазии над рабочим классом. Если наемный труд производит господствующее над ним чужое богатство, враждебную ему силу, капитал, то от последнего он получает средства занятости [Beschaftigungsmittel], т. е. средства к жизни, под тем условием, что он снова сделается частью капитала, рычагом, снова бросающим капитал в ускоренное движение роста.
Утверждение, что интересы капитала и интересы труда одни и те же, на деле означает лишь следующее: капитал и наемный труд — это две стороны одного и того же отношения. Одна сторона обусловливает другую, как взаимно обусловливают друг друга ростовщик и мот.
Пока наемный рабочий остается наемным рабочим, судьба его зависит от капитала. Это и есть пресловутая общность интересов рабочего и капиталиста.
Главное утопическое представление марксизма состоит в его меркантилизме. Наёмный рабочий не производит богатство капиталиста, т.е. материалистически это представить невозможно.
Богатство П. Порошенко нельзя представить конфетами, действительность его богатства определяет только материализм другого общественного труда, в котором нет сахара, как в ксилите или сорбите.

 Отправлено: 11.03.15 06:15. Заголовок: Кёльн, 7 апреля. Есл..

Кёльн, 7 апреля. Если капитал возрастает, то возрастает масса наемного труда, растет число наемных рабочих, словом, господство капитала распространяется на большее число людей. Предположим наиболее благоприятный случай: с возрастанием производительного капитала растет спрос на труд, следовательно повышается цена труда, заработная плата.
Карл Маркс видит причинно – следственную связь увеличения капитала не через труд, а через сам капитал. Что значит «если капитал возрастает», несмотря на труд, который в данном случае, в представлениях марксизма, является субъектом. Значит, объективно он предполагает саморазвитие и самосуществование капитала, без труда, несмотря на него.
Развитие, увеличение капитала, способствует спросу на труд и полагает «возрастание массы наёмного труда».
Ну как можно не видеть меркантилизм марксизма, если он предполагает второстепенное значение труда перед капиталом?
Капиталом, «стоимостью», которая развивается и существует по особенным законам, вне зависимости от труда. Это развитие только постфактум повышает цену труда за счёт спроса на него. Сам труд в «возрастании капитала», т.е. в увеличении богатства не участвует.
Вот если бы Карл Маркс знал и твёрдо представлял себе что такое труд! Радикальное отделение его наёмного труда, представлением его социальной сущности и в этом и только в этом натурального, фактического его понятия, общественные процессы он освещал бы по – другому.
Рост «производительного капитала», его независимость от наёмного труда, связаны с социальным понятием труда.
Этот рост как раз и связан с данным, таким его понятием, когда капитал выступает сущностью другого, общественного труда. Капитал и является накопленным общественным (другим) трудом, а не тем который безостановочно и неутомимо производится.
Производство труда, который частью обеспечивает себя, другой частью создаёт богатство капиталиста, освещает принципы меркантилизма. Даже в этой цитате не отражён этот принцип, принцип самовозрастания капитала на неведомых принципах и вне производства трудом «стоимости».
Фактически и естественно происходит обращение капитала вне труда, точнее того, как его представляет К.Маркс.
Обращение капитала потому независимо, потому что это есть обращение труда и труд для другого труда является капиталом.
Тогда увеличение обращение труда и труда способствует, в условиях капитализма, «спроса на труд», фактически спроса на рабочую силу.
Как бы ни был мал какой-нибудь дом, но, пока окружающие его дома точно так же малы, он удовлетворяет всем предъявляемым к жилищу общественным требованиям. Но если рядом с маленьким домиком вырастает дворец, то домик съеживается до размеров жалкой хижины. Теперь малые размеры домика свидетельствуют о том, что его обладатель совершенно нетребователен или весьма скромен в своих требованиях; и как бы ни увеличивались размеры домика с прогрессом цивилизации, но если соседний дворец увеличивается в одинаковой или еще в большей степени, обитатель сравнительно маленького домика будет чувствовать себя в своих четырех стенах все более неуютно, все более неудовлетворенно, все более приниженно.
Сколько-нибудь заметное увеличение заработной платы предполагает быстрый рост производительного капитала. Быстрый рост производительного капитала вызывает столь же быстрое возрастание богатства, роскоши, общественных потребностей и общественных наслаждений. Таким образом, хотя доступные рабочему наслаждения возросли, однако то общественное удовлетворение, которое они доставляют, уменьшилось по сравнению с увеличившимися наслаждениями капиталиста, которые рабочему недоступны, и вообще по сравнению с уровнем развития общества. Наши потребности и наслаждения порождаются обществом; поэтому мы прилагаем к ним общественную мерку, а не измеряем их предметами, служащими для их удовлетворения. Так как наши потребности и наслаждения носят общественный характер, они относительны.
Главное, что К.Маркс, просто не видит связи в обществе, отмечая и констатируя только связь между капиталом и наёмным трудом.
Показывая различное общественное удовлетворение труда и капитала, на примере домика и дворца. Капитал возрастает, возрастает и заработная плата, но, по его мнению, это возрастание богатства в разных классах происходит непропорционально.
Капитал возрастает, допустим, в разы, но заработная плата незначительно. Потому и им представляется, что труд и капитал находятся на разных сторонах общественного производства.
«Возрастающий производительный капитал», «общественные наслаждения» представляет «недоступность» для рабочего в плане «возрастающего капитала». Возрастание заработной платы, по Марксу оплаты труда, то же происходит, но недостаточно, не сравнимо с возрастанием капитала.
Т.е. он, надо сказать, справедливо полагает, недоступность для рабочего всего комплекса общественного богатства, богатства которое в полной мере использует капиталист.
Таковым является на самом деле, потому как рабочая сила пользуется общественными благами ограниченно, ограниченно по отношению самого понятия затраты рабочей силы, её восполнению.
По своей сути это кормёжка рабочего и не более того. Трудом, самим его понятием и социальной сущностью человека здесь просто не пахнет.
Потому Карл Маркс выступает реформатором по мелочам, требуя от капиталиста лишь возрастание заработной платы пропорционально увеличению капитала. Особенно не настаивая, что бы рабочий получал весь комплекс, стоимость своего труда от общества, т.е. всё то, что стоит его труд. Строя «общество рабочих», считал что «наёмный труд должен быть всегда», всегда считая что рабочего достаточно кормить для того что бы он был в состоянии производить труд. Что и сколько рабочий производит или сколько стоит его труд, для него было неведомо и неважно, поскольку в обществе рабочих всё производится «для себя».
В этом производстве «для себя», рабочий даже частью своего труда способен удовлетворять свои потребности, «произвести стоимость для себя».
Потому с уверенностью и категоричностью можно сказать, что марксизм как наука несовершенна, утопична, потому как, по словам Д.Менделеева, наука тогда становиться наукой, когда начинает измерять.
Марксизм не измеряет, а неизменно и фундаментально считает, что ценность труда обеспечивает производство. Производство труда есть производство «стоимости», частью для себя, частью для других.
Даже если человека закинуть на необитаемый остров, структура его труда не изменится. «Различные формы деятельности одного и того же Робинзона, следовательно, лишь различные виды человеческого труда … в них уже заключаются все существенные определения стоимости»,23-88.
Стоимость труда это другой труд – вот всё что надо знать, что бы избавиться от примитивных представлений меркантилизма. Потому «стоимости» Робинзон Крузо не производил, потому что на его острове не было другого труда и обмена, обмена трудом.
Фундаментальные предположения марксизма, освещаются по канонам меркантилизма и предполагают что труд стоит средств содержания. Эта стоимость представляется вначале всего, как стоимость труда преобразующего природу. Не стоит задумываться, сколько будет стоить вырезанная из дерева ложка, если к стоимости материала (дерева) добавить стоимость труда (жизненных средств). Ложка «стоит» в обмене и стоит она другого товара, а не самою себя. Ложка или любой другой произведённый предмет не «стоимость», стоимостью является другой предмет, товар обмена.
Потому отсутствие другого труда и обмена предполагают отсутствие стоимости вообще как понятия.
Яркое проявление меркантилизма представляют иллюзию, с которой мы ещё не расстались, это «стоимостной» обмен, т.е. обмен по - стоимости. Тогда как обмен образует и проявляет стоимость, а не наоборот.
Воспроизводство человека это прерогатива общества, т.е. всё то, что получает человек от общества является платой за труд и потому основание общества обеспечивается тем, что труд «стоит» другого труда. С этой точки зрения капитализм потому капитализм, что это общество капиталистов, создающих это самое общество взаимодействием труда.
Рабочие в этом не участвуют и потому находятся на периферии общественных отношений, производя просто труд.
Просто труд, капиталист обращает в социальный, оплачивая наёмному рабочему труд по – производству.
Оплата рабочей силы это оплата физиологических потребностей человека, его жизненные средства. Продажа рабочей силы предполагает не социального человека, человека который взаимодействует с другими посредством труда. Человека, к которому неприменимо понятие труда, как понятия объединяющего людей в общество.
Просто труд, понятие абстрактного его свойства или затраты рабочей силы, которое не может быть полноценным, самим понятием, если он не выполняет социальную задачу, т.е. полезен другим. Производство труда, так же как и производство товара, абстрактные понятия, тем и потому что произведённый или производимый труд собственно не труд, как и произведённая вещь не товар. Трудом и товаром они будут, когда создадут, образуют общественную связь, труд будет стоить труда, а товар стоить товара. Общество образовано равенством труда, труда который «стоит» другого в обмене.
Пока обществом рассматривается связь посредством «произведённой стоимости», т.е. не натуральное, а стоимостное их отношение, не может быть ничего хорошего. Не может даже самого общества или оно представляет очень ограниченный круг лиц, его социальная база.
Для К.Маркса понятие общества представлялось производством, которое всеобщностью способно тотально и без всяких препонов производить общее, общественное богатство. Притом сущность такого производства «для себя» простым трудом.
Надо ли говорить об утопии данного представления Карла Маркса?
В том, что труд производит капитал или заработную плату не всё так однозначно, потому что реальное значение капитала и заработной платы представляет другой труд.
Скорее в этом и состоит самая суть, сущность меркантилизма, состоящее в производстве трудом «стоимости», которая обеспечивает и труд и капитал.
Проще говоря, сколько бы человек не трудился (производил) ни капитала, ни заработной платы не создать! Теоретически и фактически капитал, в том числе и заработная плата это другой, общественный труд.
Как и почему должно происходить «заметное увеличение заработной платы», для «быстрого роста производительного капитала»? Ведь мы все хотим развития «сонного состояния» нашей экономики.
То, что предлагает К.Маркс, «увеличить заработную плату», «стоимость труда», для безусловного и «быстрого роста производительного капитала», нарушает причинно – следственную связь и утверждает принципы меркантилизма.
Надо взять «начальную стоимость», «по- хорошему» оплатить труд, для непременного развития экономики.
Поднять руки за это могут только меркантилисты, для которых оплата труда происходит вначале самого труда, наличием средств для этого. Т.е. то количество жизненных средств, необходимых для оплаты труда уже существуют априори, предварительно, они и оплачивают труд для его участия в производстве «стоимостей». Как капитал или просто как жизненные средства для поддержания труда, как «стоимость».
«Стоимость труда», соединяясь со средствами производства, производит «стоимость товара», его «меновую стоимость», величину обращения. «Стоимость» товара представляется и показывается произведённой, т.е. образующейся из производства.
Стоимость товара образуется из суммы стоимостей, участвующих в производстве товара, которая и представляет величину и сущность позволяющую обмениваться товару на другую произведённую стоимость.
Т.е. «Возьмём два товара, например один сюртук и 10 аршин холста. Пусть стоимость первого вдвое больше стоимости последних, так что если 10 аршин холста = w, то сюртук = 2 w»,23-51.
Меркантилизм фундаментально представляет отношение товаров посредством отношения их «меновых стоимостей», мало того эти стоимости производятся и образуются из стоимости.
Фундаментальность теории вообще и стоимости в частности состоит в том, что бы объяснить взаимодействие, обмен, обращение товаров. Выводы, к которым приходит меркантилизм, обоснуются тем, что обращение исходит из «произведённой внутренней» стоимости каждого из товаров. Сама же стоимость товара образуется из стоимости производящих её составляющих – стоимости труда, стоимости сырья, перенесённой стоимости средств производства.
Карл Маркс представляет стоимость каждого товара сущностью каждого из них: «Аристотель сам показывает нам, что́ именно сделало невозможным его дальнейший анализ: это — отсутствие понятия стоимости»,23-70. Маркс представляет « что в форме товарных стоимостей все виды труда выражаются как одинаковый и, следовательно, равнозначный человеческий труд»,там же.
Вот это и является гордиевом узлом науки; во – первых труд представляется не только, а скорее всего «не в форме» товарных стоимостей, а в форме потребительных, ведь труд изначально производит полезную вещь. Во – вторых и в основных «стоит» не сам товар ни в качестве товара, ни в качестве полезной вещи, а стоит он другого товара.
Взгляд на природу общего в двух товарах Аристотелем представляется более реальным, чем это себе представляет Карл Маркс. Два товара непосредственно равны по труду. Труд не служит в качестве «производителя стоимостей», которые и взаимодействуют, обмениваются.
«В чём заключается то одинаковое, т. е. та общая субстанция, которую представляет дом для лож в выражении стоимости лож? Ничего подобного «в действительности не может существовать», — говорит Аристотель. Почему? Дом противостоит ложу как что-то равное, поскольку он представляет то, что действительно одинаково в них обоих — и в ложе и в доме. А это — человеческий труд»,23-70.
«Создание трудом стоимости товара», само понятие представляет отсутствие всякой логики.
Начнём с того что: «Если мы издержки производства назовём k, то формула: W = c + v + m превращается в формулу:W = k + m, или товарная стоимость = издержкам производства + прибавочная стоимость»,т.3 «Капитала»-31.
Анализ содержания должен ввести, например материалиста, если не в шок, то в недоумение тем, что товарная стоимость ВСЕГДА равна издержкам производства. Хотя бы, потому что она и он (товар) ПРОИЗВОДИТСЯ, материализуется трудом. Графин это материализованное трудом стекло и не более того.
Если, в угоду меркантилизму, определить его стоимость, то это будет стоимость его производства, не больше и не меньше и не «в среднем».
Только в этом и так может выполниться правило труда, материальная его сущность, сущность материализирующей природу в необходимых человеку формах. Как и какой труд может быть за пределами материальности и производства, или конкретнее материальности производства? Проще говоря, как относится к труду, представляемому как «прибавочный» или превышающий издержки производства, как выходящий за пределы производства?
Может ли лишить «капиталистическое производство», производственного наполнения вещи? Производство шкафа, если он создан из досок, петель и т. д. + труд должно точно выражать издержки «стоимости» по «созданию стоимости». Т.е. выражение того что «Потребительные стоимости: сюртук, холст и т. д., одним словом товарные тела, представляют собой соединение двух элементов — вещества природы и труда»,23-52.
В «капиталистически произведённом» шкафе должен присутствовать «избыток стоимости», «прибавочная стоимость».
Другими словами шкаф, как просто вещь, как потребительная стоимость, должен выражать одну стоимость, а тот же шкаф, как продажная вещь, вещь для продажи, как меновая стоимость, как товар имеет в своей структуре уже «прибавочную стоимость», т.е. по отношению к издержкам производства «сверхстоимость».
Тогда можно понять Карла Маркса, что в главных принципах товарного взаимодействия, где надо он достаточно далеко дистанцируется от представления товара как полезной вещи, потребительной стоимости, где надо представляет два понятия почти идентичными.
Различие в том, что всё – таки полезная вещь это вещь, удовлетворяющая потребности человека непосредственно, об этом говорит её полезность, а товар это вещь на продажу, продаваемая вещь.
Аргумент того что шкаф как меновая стоимость должен иметь большее содержание стоимости, лишён всякой логики из–за понятия труда, представленного выше.
Т.е. продажная цена почему-то подозрительно «увеличивают» стоимость произведённого шкафа и труда относительно производства, самого труда по материализации, большая загадка, если не знать что такое стоимость.
Эти выводы позволяют задуматься о материальной сущности стоимости и самого марксизма. Шкаф как шкаф, безусловно представляет собой материальную вещь, трудовая стоимость которого выражена в его производстве. В таком качестве он представляет просто или простую вещь.
«Но как только становится товаром» откуда – то появляется «лишняя» стоимость и «лишний труд», превышающий естественные издержки производства.
Производственная или произведённая стоимость должна быть самой ни на есть «трудовой», согласно того же материализма.
Материализацией трудом природы в «необходимых человеку формах».

 Отправлено: 11.03.15 06:15. Заголовок: Потому меркантилисты..

Потому меркантилисты смотрят на формулу W = c + v + m , как на формулу создания стоимости товара из стоимости.
Поэтому меркантилизм предполагает тотальный контроль за стоимостью товара, контроль за знаком равенства в предыдущей формуле, чтобы «перенесённая стоимость» c , не превышала разумность, был оплачен «труд» v , как также в разумных пределах, так же что бы в части прибыли m , были умерены аппетиты.
По сути надзор, «учёт и контроль», в том числе, предполагают «строительство нового общества», его организацию, которая состоит в организации обмена по – стоимости. Организация обмена в обществе, вмешательство в естественные процессы общества государства, предполагают превращение его в общину.
Материалисты знают что труд «стоит» потом, после производства, в обмене и «стоит» он другого труда. Т.е. формула стоимости товара W = c + v + m, представляет действительную материальную стоимость товара, которая представляет другой труд и другой товар. Правая часть уравнения c + v + m, действительно представляет стоимость товара W, и это вполне материальные предметы.
Так же как на столяр, за проданный стол купил циркулярную пилу, оплатил средствами содержания наёмный труд, труд по – производству, остаток составляет его собственность.
Формула представляет не создание стоимости для обмена, а распределение действительной стоимости товара, совершенно другого труда и другого товара. Главное, которое и составляет сущность общества тем, что не нарушены принципы существования общества - труд стоит другого труда.
Равенство или знак равенства в данной формуле означают не равенство стоимости, а равенство труда.
Прикладное значение этого состоит в том, что представляет утопические принципы советской экономики, состоящие в неукоснительном соблюдении марксисткой инструкции по «производству стоимости товара». «Произведённая стоимость товара» была почти священна. Её регламентация утверждала не только экономические законы трудового содержания произведённого товара, но и УК.
Утопия и состоит в том, что, сколько бы не было потрачено труда на её производство, вещь не будет ни товаром, ни стоимостью.
Товар это вещь в обмене и его стоимость определяется другим товаром обмена.
Другой, общественный труд и представляет собой жизненные средства и не только. Общественный труд обеспечивается всем спектром общественного производства. Этот спектр и является оплатой труда через взаимодействие труда и труда. «Наши потребности и наслаждения» не порождаются, а обеспечиваются обществом. Эти потребности и наслаждения обеспечиваются предметами, которые представляют общественный труд. Их «относительность» можно отнести только лишь к относительной форме труда, труд выражается не сам по себе, а относительно другого труда, который и есть другой, общественный.
Труд всегда измеряется общественным трудом, тем его количеством, которое «стоит» его.
Потому и оттого надо твёрдо знать, что труд всегда стоит тем, что он «стоит» общественного труда. Без этого труд не труд, т.е. марксизм утопическая наука тем, что в ней труд то же стоит, но стоит он жизненных средств, представленных априори, для возмещения издержек рабочей силы, средств её восстановления.
Для того что бы в очередной раз не «строить трудовое общество», надо представлять что производство труда не «стоит» и просто нет стоимости для обеспечения этого производства труда.
Труд всегда стоит другого, общественного труда, без этого он не труд, а затрата рабочей силы.
Что является началом и сущностью общества.
Потому если рабочему что – то недоступно в обществе, значит он наёмный рабочий, который никогда «не сравняется с уровнем общества», потому что он наёмный рабочий.
То, что рабочий «сравняется с уровнем» общества, очевидно и к тому подталкивает его развитие самого общества. Общество развивается через и посредством развития человека.
Отсутствие движение общества в настоящее время определяется «достаточным развитием капитализма». Т.е. человек, рабочий в условиях капитализма больше не может развиваться. Он не может развиваться, потому что он не социальный человек в обществе.
Он так же им не был в условиях «социализма, общества пролетариата». Что объясняется тем, что в рабочем всегда виделось рабочее животное, которое необходимо для его функционирования кормить, одевать и обеспечить жильем и телевизором.
Капиталистическое общество предполагает, что это общество капиталистов, людей которым оплачивается труд другим общественным трудом. Всем его количеством, количеством общественного труда из обмена.
Таким образом труд не может определяться заработной платой, определённым количеством ж.с, представляемое ниже Марксом.
Заработная плата вообще определяется не только количеством товаров, которое я могу получить в обмен на нее. В ней содержатся различные отношения.
Прежде всего, рабочий получает за свой труд определенную сумму денег. Определяется ли заработная плата только этой денежной ценой?
Карл Маркс представляет обмен денег(заработной платы), на товары, т.е. специфически показывает товарное обращение.
Товарное обращение для него это обмен денег капиталиста на сам труд, стоимость которого выражается товарами, являющимися жизненными средствами для рабочего. Для Маркса стоимость труда определяется заработной платой или определённым количеством жизненных средств.
Тем самым показывается и раскрывается неполноценный обмен товаров, обмениваются только как средства поддерживающие труд.
Общественный обмен товаров происходит по – видимому, по каким – то другим законам.
Уже это показывает «нетрудовое» значение общественного производства сверх или за пределами производства жизненных средств.
Ну, пускай, капиталистическое распределение в отношении жизненных средств мы можем представить. Пускай ««Всюду, где часть общества обладает монополией на средства производства, работник, свободный или несвободный, должен присоединять к рабочему времени, необходимому для содержания его самого, излишнее рабочее время, чтобы произвести жизненные средства для собственника средств производства»,23-247.
Но по каким законам производятся и распределяются сами средства производства, до конца непонятый факт.
Как из всего комплекса вышеупомянутого производства «для себя» и для капиталиста, собственника средств производства, рабочий ещё и выкраивает время, что бы произвести средства производства?
Это не очень понятно, к тому же если знать что рабочий этим не занимается. Рабочий производит вещь, которую капиталист превращает в товар, обменивая на общественный труд, который и представляет и представляет жизненные средства и средства производства.
Подходя к вышеупомянутой цитате К.Маркса с претензией, можно сказать, что нет и не может быть такого производства, которое производит жизненные средства вообще. К тому же производство жизненных средств «для содержания его самого» есть беспросветная и несусветная чушь и глупость.
«Лишь для того, чтобы провести параллель с товарным производством, мы предположим, что доля каждого производителя в жизненных средствах определяется его рабочим временем»,23-90.
Товарное производство, потому и составляет параллель, что рабочее время никогда и ни в коем случае не предполагает « С другой стороны, рабочее время служит вместе с тем мерой индивидуального участия производителей в совокупном труде, а следовательно, и в индивидуально потребляемой части всего продукта»,там же.
Товарное производство не предполагает совместное производство труда и соответственно не может «индивидуально потребляемой» части общего производства.
Потребляемой частью может быть только другой общественный труд. Попутно надо отметить, что общественный труд, для К.Маркса, это не другой и потому общественный труд, а просто труд, который составляет, образует общее производство. Такое общее производство и справедливого распределения и составляют «параллель» с товарным.
«Параллельное», товарное производство, предполагает что «доля каждого производителя» определяется другим общественным трудом, продуктом, а не своим, «его рабочим временем».
В XVI веке, вследствие открытия Америки, увеличилось количество обращавшегося в Европе золота и серебра. Поэтому стоимость золота и серебра упала по отношению к остальным товарам. Рабочие же получали за свой труд то же количество серебра в монете, что и раньше. Денежная цена их труда осталась та же, но, несмотря на это, их заработная плата упала, так как в обмен на то же количество серебра они стали получать меньшее количество других товаров. Это было одним из обстоятельств, способствовавших возрастанию капитала, подъему буржуазии, в XVI веке.
Возьмем другой случай. Зимой 1847г., вследствие неурожая, значительно повысились в цене самые необходимые жизненные средства: хлеб, мясо, масло, сыр и т. д. Допустим, что рабочие получали за свой труд ту же сумму денег, что и прежде. Разве их заработная плата не упала? Конечно, упала. За те же деньги они стали получать при обмене меньше хлеба, мяса и т. д. Их заработная плата упала не потому, что уменьшилась стоимость серебра, а потому, что увеличилась стоимость жизненных средств.
Меркантилизм Карла Маркса прорывается наружу тем, что предполагает определяющее значение денег, стоимости.
Он полагает, что продажа труда за деньги стала приносить меньший доход из –за того что «увеличилась стоимость жизненных средств». Деньги за продажу труда получены! И вдруг повысились цены на продукты: «хлеб, мясо, масло, сыр и т.д.».
А слабо представить само обращение товаров, в том числе хлеба, мяса, масла, сыра и т.д!
Мало того, это предполагает, что капиталист регулирует товарный рынок, распоряжаясь трудом, покупая его за деньги, увеличивая или уменьшая стоимость труда.
Он игнорирует и даже не предполагает общественный, товарный обмен. Общественное обращение труда говори о том, что товар обменивается на товар, показывая тем самым своё общественное отношение. Повысилась цена на хлеб или мясо, значит, повысилось общественное отношение товара.
Для Карла Маркса цена хлеба и мяса есть первоначальная цена, которая образует стоимость труда. Повысилась цена на хлеб и мясо, значит, повысилась цена труда, для него непреложная истина, как для меркантилиста, который даже не представляет что начало всему труд. Труд, только тогда труд, когда имеет общественно выражение, когда «стоит» другого, общественного труда.
Повысилась цена хлеба и мяса, значит, повысилась не цена абстрактного труда, а цена конкретного, который представляет труд по производству хлеба и мяса. Повысилась не общественная цена для производства труда, а само отношение хлеба и мяса к другому общественному труду. Показывает отношение труда в хлебе и мясе к другому труду.
Труд для Маркса «стоит» изначально, предварительно, априори из того что эта или данная стоимость слагается из стоимости мяса, хлеба и т. д, т.е. средств содержания.
Общественное отношение товаров совсем не то, что «общественное отношение их стоимостей». Во – первых они показывают «по –другому, «трудовая стоимость», вкладывая в них совершено другой смысл.
«величина стоимости товара выражает лишь количество заключающегося в нём труда, то взятые в известной пропорции товары всегда должны быть равновеликими стоимостями»,23-55.
Карл Маркс, во – первых по - своему показывает «трудовую стоимость» товара, «заключающегося в нём» «количеством производящего его труда».
Из – за этого, он принимает желаемое, «должны быть равновеликими, стоимости, взятые в известной пропорции», за действительное. Только действительный обмен товаров показывает и представляет его пропорции обмена и действительную, фактическую стоимость.
Предположим, наконец, что денежная цена труда остается неизменной, менаду тем как все земледельческие и промышленные товары упали в цене вследствие применения новых машин, вследствие более благоприятного сезона и т. д. Теперь за те же деньги рабочие могут купить больше всякого рода товаров. Следовательно, их заработная плата повысилась именно потому, что ее денежная стоимость осталась неизменной.
Итак, денежная цена труда, номинальная заработная плата, не совпадает с реальной заработной платой, т. е. с тем количеством товаров, которое действительно дается в обмен на заработную плату. Поэтому, говоря о повышении или понижении заработной платы, мы должны иметь в виду не только денежную цену труда, не только номинальную заработную плату. Но ни номинальная заработная плата, т. е. та сумма денег, за которую рабочий продает себя капиталисту, ни реальная заработная плата, т. е. то количество товаров, которое он может купить на эти деньги, не исчерпывают заключающихся в заработной плате отношений.
Карл Маркс, как меркантилист, пытается накормить трудящихся вначале плодотворного, а может неплодотворного труда. Труд «стоит», для него, вне зависимости от того что будет его результатом, какую пользу он принесёт. Состоится ли он как труд, как проявление его социальной значимости, будет ли есть кто – либо пироги булочника или будет ли продан шкаф столяра. Он «стоит» и эта стоимость представляет «определённые товары», фундаментальный закон, правило меркантилизма. Правило, которое закрывает глаза на проявление социального содержания и проявления труда, и даже не принимая это ввиду.
С аптекарской точностью анализируя «производимую стоимость», составом «стоимости труда», «перенесённой стоимости» и «прибавочной», забав при этом и даже не задумываясь будет ли действительно «стоить» «произведённая стоимость». Т.е. будет ли она продана или будет ли она обмениваться, будет ли реализован и признан труд как полезный труд и соответственно труд, имеющий социальную значимость.
Непреложное правило меркантилизма «товары должны реализоваться как стоимости»,23-96.
Т.е. связь между трудом и его результатом не только отсутствует, а этот результат представлен вначале, как стоимость труда, представленный как «земледельческие и промышленные товары».
Заработная плата, кроме того, определяется в первую очередь своим отношением к барышу, к прибыли капиталиста; это — сравнительная, относительная заработная плата.
Реальная заработная плата выражает цену труда по отношению к цене остальных товаров, напротив, относительная заработная плата выражает цену непосредственного труда в отношении к цене накопленного труда, относительную стоимость наемного труда и капитала, взаимную стоимость капиталиста и рабочего.
Заработная плата определяется не отношением к барышу, к прибыли, «прибавочной стоимости» капиталиста, а к самой стоимости товара. Не к «стоимости произведённого товара», а к тому, что он «стоит».
Т.е. формула стоимости товара W = c + v + m, говорит о том, что капиталист в обмен на товар W , в этом качестве может быть любой товар от карандаша до подъёмного крана, получил другой труд и другие товары c + v + m.
Знак равенства действительно показывает действительное же равенство обмениваемых товаров, по - труду. Труд в правой и левой части пропорции представляет равенство.
Так вот, v , нельзя больше никак не представлять, кроме как рабочей силой, труд имеет большее значение. Труд в товаре W «стоит», общественного труда в виде c + v + m. v , же является частью того что «стоит» труд.
Т.е. v , не может соотносится с m, а может соотносится со всем комплексом общественного труда, которого «стоит» товар W . Это соотношение показывает распределение стоимости труда между капиталистом и наёмным рабочим. Капиталист получает по – труду, наёмный рабочий получает оплату своей рабочей силы.
Капиталист может не оплачивать из полученного общественного труда c , средства производства, или не вкладываясь в основные фонды.
Что и происходит в современной России, денежное наполнение оффшорных зон представляют собой в принципе разницу между c + v + m трудом и рабочей силой v .
Виноваты в оттоке капиталов за рубеж законы экономики, прежде всего закон стоимости, по которому товар стоит другого(их)товаров. Равенство труда и другого общественного труда.
Социалистическая система была более патриотичной, т.е. деньги и капитал не уплывали за рубеж. Но по своей сути она нарушала действие экономических законов, тем что с маниакальным и законным действием требовала «законную» трудовую стоимость товара. Его стоимость складывалась из стоимости сырья, перенесённой стоимости средств производства, плюс стоимость труда и небольшая (разумная) прибыль. Строгий государственный контроль за непосредственной стоимостью товара предполагал непосредственное стоимостное отношение товаров.
Меркантилизм и был той миной и тем зарядом, что в клочья разнёс всё то, что называлась социалистической экономикой.
Этот пример показывает, что труд не есть производитель «стоимостей» товаров, а сущность, которая своим взаимодействием обменом образует стоимость, равность трудового отношения.
Незнание что такое труд и отсутствие самосознания человека как социального человека слишком дорого обходятся России.
Этому способствует пролетарское образование, которое предполагает меркантилизм и основополагающий захват средств производства в «народную собственность», для производства товаров определённой «трудовой» стоимости для их непосредственного стоимостного обмена.
«Производство стоимости» изначально предполагает определённую принадлежность c, которая в виде зданий, станков и т.д, «создаёт новую стоимость», превышающую «предварительную».

 Отправлено: 11.03.15 06:16. Заголовок: Реальная заработная ..

Реальная заработная плата может остаться неизменной, она может даже повыситься, и тем не менее относительная заработная плата может упасть. Предположим, например, что все жизненные средства упали в цене на 2/3, а поденная заработная плата понизилась только на 1/3, например, с 3 франков до 2. Хотя на эти 2 франка рабочий может приобрести большее количество товаров, чем прежде на 3 франка, но все же по отношению к прибыли капиталиста его заработная плата уменьшилась. Прибыль капиталиста (например, фабриканта) увеличилась на 1 франк, другими словами, за меньшую сумму меновых стоимостей, уплачиваемых рабочему капиталистом, рабочий должен теперь произвести большую, чем прежде, сумму меновых стоимостей. Стоимость капитала повысилась по сравнению со стоимостью труда. Распределение общественного богатства между капиталом и трудом стало еще более неравномерным. С помощью того же капитала капиталист господствует над большим количеством труда. Власть класса капиталистов над рабочим классом возросла, общественное положение рабочего ухудшилось, стало еще одной ступенью ниже по сравнению с положением капиталиста.
Каков же тот общий закон, который определяет понижение и повышение заработной платы и прибыли по отношению друг к другу?
Заработная плата и прибыль находятся в обратном отношении друг к другу. Меновая стоимость капитала, прибыль, повышается в той же пропорции, в какой понижается меновая стоимость труда, поденная плата, и наоборот. Прибыль повышается в той же мере, в какой понижается заработная плата, и понижается в той же мере, в какой повышается заработная плата.
Карл Маркс неизменно отмечает отсутствие связи между стоимостью заработной платы и самими жизненными средствами.
Связи между стоимостью и её материальным содержанием.
Заработная плата, говорит он, неизменна, но «все жизненные средства упали в цене»!
Это, можно сказать близорукий взгляд на материальное содержание стоимости. По сути, стоимость, это в своём существе, принципе, это не деньги, как представляет себе меркантилизм с его «созданием стоимости» из стоимости или фундаментальным обменом «товаров на деньги».
Стоимость имеет и материальное содержание, деньги только лишь знак этой самой стоимости. «20 аршин холста стоят 1 сюртука, включает в себя и обратное отношение: 1 сюртук = 20 аршинам холста»,23-59.
Стоимость определяется материальным её выражением. Чего стоит сюртук? Он стоит 20 аршин холста.
Если же он стоит 5 тысяч рублей, то это «переходное» значение стоимости, которое всё равно или в результате будет стоить 20 аршин холста. Всё равно будет отражать полноту стоимости, её материализм – товар стоит другого товара.
5 тысяч рублей отражает и выражает не отутюженность и прочность пришитых пуговиц (по Райкину) самого сюртука (костюма), а сущность осуществления обмена. Обмена, которому деньги присваивают всего лишь статус обращения, по которому он может обменяться, на те же 20 аршин холста, а может и на другой, но равный ему товар.
Карл Маркс, как меркантилист, пытается выяснить, ему кажется фундаментальное, как и насколько труд, определяемый заработной платой, «создаёт прибавочную стоимость». Насколько прибыль больше самой стоимости труда, больше труда.
Значения и величины больше стоимости труда просто не существует и не может существовать, потому что труд является основой общества, основой, в которой труд стоит другого труда.
Следует ещё раз отметить фундаментальность меркантилизма, который представляет что заработную плату человек производит себе сам, т.е. материальное содержание стоимости, определяемое производством труда позволяют человеку существовать. Кроме этого он «производит стоимость для капиталиста», что есть прибыль.
Фундаментализм стоимости состоит не в том, что человек, рабочий, как отдельный человек, так и весь рабочий класс, «производит вначале стоимость для обеспечения себя». Данное производство необходимо человеку, что бы просто существовать, чтобы не умереть с голоду. Дальнейшее его производство обеспечивает капиталиста.
Для Карла Маркса это просто недальновидность, а для всех рабочих предрассудки, потому что стоимость не производится, стоимость это всегда другой, общественный труд, который «стоит» произведённого.
Бочка бондаря или картошка фермера не есть «созданная, произведённая стоимость». Стоимость этих вещей, предметов, товаров, определяет другой труд и другой товар.
Стоимость определяется и выражается обменом, вот это и есть фундаментализм и материальное содержание стоимости, которая содержится не в самом предмете, а определяется другим предметом, товаром обмена. Обмен создаёт отношения в которых один товар «стоит» другого.
Потому анализ отношения заработной платы и прибыли следует вести «с обратной стороны». Сюртук «стоит» 20 аршин холста и эти 20 аршин холста определяют размер заработной платы и прибыли.
Зарплата определяется стоимостью, а стоимость это другой товар, обращение которых, определяется обменом равного труда на равный.
Заработная плата является частью другого общественного труда и потому заработная плата портного составляет, допустим 10 аршин холста.
Что может приобрести рабочий, совершенно не относится к общественному обращению, которое образует и организует труд.
Эти представления пытаются представить насколько прибыль капиталиста превышает заработную плату или «стоимость труда».
Меркантилизм Маркса не позволяет это сделать потому фундаментальный теоретический обмен между «трудом и капиталом», когда за меньшее количество «меновых стоимостей» рабочему приходится производить больше «меновых стоимостей», в результате чего «стоимость капитала повысилась по сравнению со стоимостью труда».
Пожалуй, на это возразят, что капиталист может выиграть благодаря выгодному обмену своих продуктов с другими капиталистами, благодаря тому, что, в результате открытия новых рынков или в результате внезапного возрастания потребностей на старых рынках и т. д., повысится спрос на его товар; что, следовательно, прибыль одного капиталиста может увеличиться за счет других капиталистов, независимо от повышения и падения заработной платы, меновой стоимости труда; или что прибыль капиталиста может быть повышена также благодаря улучшению орудий труда, новым способам применения сил природы и т. д.
Прежде всего придется признать, что результат остается тот же, хотя он и достигнут обратным путем. Правда, прибыль увеличилась не потому, что упала заработная плата, но заработная плата упала оттого, что прибыль возросла. На то же самое количество труда капиталист купил большее количество меновых стоимостей, не оплачивая при этом труд дороже; это значит, что труд оплачивается дешевле по сравнению с тем чистым доходом, который он приносит капиталисту.
Обмен не является выгодным или не выгодным, потому что он составляет равенство труда, т.е. он и только он представляет равенство.
То «общее, что выражается в меновом отношении, или меновой стоимости товаров, и есть их стоимость, 23-48. Такие представления общего в товарах есть меркантилизм. На самом деле общим в товарах является не стоимость, а труд.
Капиталист может выиграть благодаря выгодному обмену, а может и проиграть только из – за отношения к общественному труду.
Отношение изготовленных сапог к общественному труду, может оказаться меньше общественного труда, который представляет кожу дратву, наем рабочей силы.
Обмен есть сущность общества, которое образовывает капиталист, что естественно происходит независимо от заработной платы, «меновой стоимости труда». Меновая стоимость труда в марксизме имеет фундаментальное значение, потому что «произведённая стоимость больше стоимости труда!» производится избыточным, прибавочным трудом.
Напомним к тому же, что, несмотря на колебания товарных цен, средняя цена каждого товара, пропорция, в которой он обменивается на другие товары, определяется издержками его производства. Поэтому взаимные обсчеты капиталистов в пределах класса капиталистов в целом неизбежно уравновешиваются. Усовершенствование машин, новые способы применения сил природы в производстве позволяют создать в течение определенного рабочего времени при том же количестве труда и капитала большую массу продуктов, но никак не большую массу меновых стоимостей. Если, применяя прядильную машину, я могу произвести в час вдвое больше пряжи, чем производили до ее изобретения, например, 100 фунтов вместо 50, то в обмен на эти 100 фунтов я буду получать не больше товаров, чем прежде за 50 фунтов, потому что издержки производства упали наполовину или потому что при тех же самых издержках я могу произвести удвоенное количество продукта.
Здесь приводится главный теоретический просчёт или заблуждение марксизма. «Средняя цена (стоимость) товара равна или определяется издержками производства, и она же создаёт пропорции, в которой он обменивается на другие товары.
То же самое говорит Фридрих Энгельс в «Принципах коммунизма»: «Цена товара в среднем всегда равняется издержкам производства этого товара», 4-324.
Для тех кто в это бесповоротно верит можно привести теоретически противоположные представления Карла Маркса не боясь повторится:
«Если мы издержки производства назовём k, то формула: W = c + v + m превращается в формулу:W = k + m, или товарная стоимость = издержкам производства + прибавочная стоимость»,т.3 «Капитала»-31.
Данные представления можно рассматривать как простое расхождение принципов и взглядов самого марксизма на стоимость товара. Равна или определяется она «в среднем издержкам производства» или немного больше, на величину «прибавочной стоимости».
Противоречие находится в том, что если объяснять сущность и стоимость товара издержками производства, в этом случае и только в этом случае утверждается истинно трудовая, производственная сущность вещи и материализм. Цена же, которая равняется издержкам производства, «в среднем», есть просто лукавство.
Издержки производства всегда конкретны их можно выразить и подсчитать.
Например: изготовление сапог это конкретные затраты кожи, дратвы и т.д. плюс затраты труда по превращению материалов в сапоги. Это вполне конкретные вещи, как стоимость купленной на рынке кожи и прочих ингредиентов для производства сапога и самого труда, который надо оплачивать, как применение рабочей силы.
Но если мы попытаемся всё подсчитать, мы неизбежно попадём под влияние меркантилизма. Он, меркантилизм, как раз и состоит в представлении стоимости в самой вещи, в представлении вещи как стоимости. Является ли стоимость в «среднем» издержкам производства или немного больше на величину «прибавочной стоимости» - это всё взгляды меркантилизма на природу вещей.
Но, если мы всё – таки найдём, высчитаем, определим стоимость вещи, то это будет её стоимостное (не материальное) отношение к другой вещи.
Другими словами будет всё тот же меркантилизм, утверждающий свою фундаментальность созданием пропорций обмена товаров посредством стоимости. Представляющий, что пропорции обмена можно организовать, образовать на основании их стоимости, рассматривающий обмен товаров не как данность, свойство общества, а как анархию, стихию, которая должна быть организована по – стоимости.
Меркантилизм как раз и является дальтоником по отношениям к понятиям потому что представляет одинаково производство вещи и производство товара. Это представления связаны с тем, что в любом случае произведённая вещь стоимость и неважно как она называется просто вещь или допустим товар.
Потому для объяснения самой сути, сущности товара скорее подходит понятие стоимости как «издержки производства + прибавочная стоимость», для объяснения большей стоимости, стоимости, которой хватает не только на восстановление издержек производства, издержек по производству, но и для объяснения барыша, дохода, «прибавочной стоимости».
На самом деле эта арифметика нарушает закон той же арифметики, потому что к расходам прибавляется доход, не вступая в противоречие, т.е. не создавая суммы доходов и расходов.
Издержки производства объясняют расход, «прибавочная стоимость», доход.
В этом находится главное противоречие науки политэкономии, которое не понял или просто объяснил по своему, Карл Маркс.
Меркантилизм не позволяет это сделать, потому что цена или стоимость не относится к самому товару, не относится к «издержкам производства этого товара»
Меркантилизм и не позволяет объяснить простую вещь – производится вещь, например сапоги сапожником или булка хлеба.
Тот же меркантилизм быстро подсчитывает их стоимость для пропорционального отношения к другим товарам, хотя бы для гармоничного существования общества. Т.е. он как наука просто обязан объяснить общество, во – первых и основных как и почему и на каких принципах обращаются товары.
Естественно, он, меркантилизм объясняет это обращение на основании стоимости.
Но стоимость – то трудовая! Естественно и функционально меркантилизм показывает, что стоимости произведённой сапожником хватает в условиях капитализма, не только ему самому, но и он своим трудом ещё и кормит капиталиста.
Небольшое противоречие, которое требует уточнения сапожник и его эксплуатирующий капиталист питаются сапогами или стоимостью? Это противоречие как раз и состоит в представлении труда как производства,
Наконец, в какой бы пропорции ни распределял между собой класс капиталистов, буржуазия, — одной ли страны или всего мирового рынка — чистый доход от производства, общая сумма этого чистого дохода во всяком случае представляет собой только ту сумму, на которую живой труд увеличивает в целом труд накопленный. Следовательно, эта общая сумма растет в той же пропорции, в какой труд увеличивает капитал, т. е. в той же пропорции, в какой прибыль повышается по сравнению с заработной платой.
Итак, мы видим, что если даже мы остаемся в пределах отношений между капиталом и наемным трудом, интересы капитала и интересы наемного труда диаметрально противоположны.
Кто сомневается меркантилистических принципах марксизма есть живой пример в освещении «чистого дохода от производства» в «общей сумме». Только меркантилист может полагать доход от производства, потому что это производство «стоимости». Потому получается «доход», что производство это производство «большей стоимости», когда «живой труд увеличивает труд накопленный».
Здесь отражено ещё незыблемое правило меркантилизма или самый главный его принцип, стоимость труда есть уже стоимость. Разговор идёт о «сверхтрудовой» прибыли или насколько прибыль больше заработной платы, стоимости труда (по Марксу).
В том и дело что и прибыль и труд определяется стоимостью, а стоимость есть всегда другой труд.
В части труда интересы капитала и труда совпадают, интересы рабочих и капиталистов различны в распределении стоимости.
Её распределение показывает и определяет только содержание рабочей силы в отношении рабочего и всю полноту общественного труда для капиталиста.
Быстрое увеличение капитала равносильно быстрому увеличению прибыли. Прибыль же может увеличиваться быстро лишь при том условии, если меновая стоимость труда, если относительная заработная плата столь же быстро уменьшается. Относительная заработная плата может падать даже в том случае, когда вместе с номинальной заработной платой, с денежной стоимостью труда, повышается и реальная заработная плата, но если только эта последняя повышается не в такой степени, как прибыль. Если, например, в периоды благоприятного хода дел заработная плата повышается на 5%, а прибыль — на 30%, то сравнительная, относительная заработная плата не увеличивается, а уменьшается.
Таким образом, если при быстром росте капитала и увеличивается доход рабочего, то одновременно увеличивается и общественная пропасть, отделяющая рабочего от капиталиста, а вместе с тем увеличивается и власть капитала над трудом, зависимость труда от капитала.
Утверждение, что рабочий заинтересован в быстром росте капитала, на деле означает лишь следующее: чем быстрее рабочий умножает чужое богатство, тем более жирные крохи ему перепадают, тем больше рабочих могут получить работу и быть призваны к жизни, тем больше может увеличиться число зависимых от капитала рабов.
Всё дело в «меновой стоимости труда», понятие, в которое Карл Маркс вкладывает другой смысл. Меновая сущность труда отражает то, что труд стоит другого труда, который и есть его стоимость. Заработная плата есть часть стоимости и она не может быть представлена предварительно, т.е. заработная плата, как стоимость труда «создаёт большую стоимость» в виде прибыли.
Тенденция увеличения заработной платы происходит на фоне увеличения «меновой стоимости труда».
Для К.Маркса «быстрый рост капитала», самостоятельный процесс, который «увеличивает доход рабочего», но и увеличивает общественную пропасть между капиталом и трудом.
Такой пропасти не существует, общественная пропасть образована классовостью общества, при любом стечении обстоятельств.
Наёмные рабочие получают от общества только средства содержания. Это и только это умножает чужое богатство.
Даже в условиях «социализма», обществе пролетариата, средства содержания для рабочих создавали чужое богатство.
Во – первых можно понять что бесклассового общества ещё не существовало, на основании или благодаря народному или общественному капиталу. Капиталу, который для трудящихся был чужим. Во – вторых приватизация, произошла тогда когда общественный капитал попал в частные руки, т.е. когда был построен полноценный капитализм.
Итак, мы видели следующее:
Даже самая благоприятная для рабочего класса ситуация, возможно более быстрый рост капитала, как бы ни улучшала она материальное существование рабочего, не уничтожает противоположности между его интересами и интересами буржуа, интересами капиталиста. Прибыль и заработная плата по-прежнему находятся в обратном отношении друг к другу.
Если капитал возрастает быстро, заработная плата может повыситься; но несравненно быстрее повышается прибыль капиталиста. Материальное положение рабочего улучшилось, но за счет его общественного положения. Общественная пропасть, отделяющая его от капиталиста, расширилась. Наконец:
Утверждение, что возможно более быстрый рост производительного капитала является для наемного труда наиболее благоприятным условием, на деле означает лишь следующее: чем быстрее рабочий класс умножает и увеличивает враждебную ему силу, господствующее над ним чужое богатство, тем благоприятнее условия, на которых ему позволяют снова работать над умножением богатства буржуазии, над увеличением власти капитала — работать, довольствуясь тем, что он сам кует золотые цепи, на которых буржуазия тащит его за собой.
Конечно нельзя вешать все собаки на Карла Маркса, речь идёт о состоянии науки об обществе, о нашем его понимании.
Но всё – таки марксизм, на сегодняшний день является фундаментом наших представлений.
Глядя на эту цитату, с одной стороны, хочется «более быстрый рост производительного капитала», для нашей страны, но с другой не очень хочется «работать над увеличением богатства буржуазии».
Потому всё равно каждому придётся ответить прежде сего для себя, ты кто? Ты работаешь на и для богатства страны и Родины или производишь вид деятельности для того что бы не отковать цепи для себя.

 Отправлено: 15.04.15 06:41. Заголовок: В каждом своём сообщ..

В каждом своём сообщении Вы ув.Волхов упорно настаиваете на том , что стоимость это не деньги, а другой товар.А чем Вам не нравятся деньги? Вы же не среди бушменов ,в пустыни Калахари, для которых деньги тоже, что для воробья жилетка.Деньги это великое изобретение по своей значимости в развитии цивилизации ничуть не уступающее колесу. Натуральная или случайная форма стоимости, фанатом, которой Вы являетесь, была возможно и удобной, когда номенклатура обмениваемых товаров была невелика: шкуры, скальпы, бусы из выбитых зубов, каменные топоры… Потом, как известно,функцию формы стоимости стал выполнять какой то один товар(всеобщий эквивалент).Этим товаром в разные времена и на разных территориях были и соль, и овцы, и зерно и др. Все стадии эволюции формы стоимости хорошо известны: от натуральной формы( стоимость товара это другой товар) к сегодняшним бумажным деньгам, уже вытесняющимися электронными деньгами.Создаётся впечатление, что вы упорно настаиваете на том, что стоимость не деньги, а другой товар,лишь потому , чтобы отмахнуться от загадки происхождения прибавочной стоимости, как несуществующей и придуманной какими то меркантилистами.В реалии, как Вы утверждаете, никакой прибавочной стоимости не существует, потому что, стоимость товара не может быть больше стоимости труда. Из этого Вашего заявления видно, что несмотря на Вашу привязанность к натуральной форме стоимости, здесь под стоимостью Вы имеете ввиду именно деньги, а не какоё то там другой товар.Не хочу Вас расстраивать, но денежная форма стоимости всё же удобней натуральной. Это ведь очевидно. В самом деле. Возьмём в качестве «другого товара» товар повседневного спроса. Сюртук , пряжу и золото оставим Марксу. В голодный год, вызванный то ли неурожаем, то ли войной, он их обменяет именно на этот товар т.е. на хлеб или крупу, сырьём для которых является зерно.В чём ценность золота я и до сих пор не пойму, если в неурожайные годы его реальная ценность при обмене порой приравнивалась к такому же по весу куску хлеба. Стоимости всех товаров выразим именно в этом товаре т.е. в зерне.Например. Стоимость одного сюртука равна, допустим, 100кг зерна. Назовём 1кг зерна, к примеру, одним рублём. Теперь можно сказать, что стоимость сюртука равна 100руб. А можно Вам подыграть и сказать, что стоимость сюртука всё же равна 100кг зерна. Согласитесь,что положить в карман сторублёвую бумажку за сюртук совсем не тоже, что два мешка на плечи и классик проклял бы Вас ,уважаемый, если б Вы навязали ему последний вариант. Вы пишите, что стоимость не может быть больше стоимости труда т.е. больше другого труда или просто труда. Иначе. Стоимость товара не может быть больше количества труда, но уж конечно и меньше не может быть. Так это же и есть та самая ТТС, в которой стоимость товара определяется количеством овеществлённого в нём труда. Так что, ни чего нового Вы, уважаемый, не заявили. Определение стоимости количеством овеществлённого в товаре труда только на первый взгляд кажется логически обоснованным. Но в действительности всё обстоит совсем наоборот. В товаре материализован труд и его количество по этой теории есть его стоимость. Сам труд, как утверждает Маркс, есть затраты жизненной силы работника. Но свои жизненные силы работник затрачивает не только в процессе труда. В свободное от работы время он тоже затрачивает свои жизненные силы, даже тогда, когда спит. Не могут же эти затраты ж.с. входить в стоимость произведенного им товара. Поэтому человек обречён на труд, чтобы производить продукт или для собственного потребления или для обмена на другой, для того чтобы восстановить затраченные жизненные силы. Продуктом, восстанавливающим жизненные силы не могут быть ни сюртук, ни пряжа, ни золото, а только продукт питания. Причём, этот продукт восстанавливает больше жизненных сил работника, чем было им затрачено на производство этого продукта. Иными словами. В произведенном продукте содержится больше ж.с., чем было затрачено. Можно сказать и так: в произведенном продукте содержится больше труда, чем затрачено на его производство. Так это кто ж такой заботливый , который к труду работника, добавляет ещё и свой труд и ничего при этом не требует взамен?

 Отправлено: 16.04.15 07:27. Заголовок: Мне нравится, что Вы..

Мне нравится, что Вы конкретно поставили вопрос стоимости, который вообще, можно сказать, определяет границы науки.
Но речь не о том товары обмениваются на деньги или непосредственно.
Речь идёт об основании обмена, т.е. о том, что его организует.
Проще говоря, почему, по какому показателю товары обмениваются.
Товар стоит самого себя, имеет стоимость или стоит другого товара – в этом разное видение социальных процессов обмена по – стоимости, стоимостного обмена или по – труду.
Товар стоит самого себя, на чём настаивает Карл Маркс, выражает свою стоимость тем, что если материал соединить с капиталом и с трудом, то мы получим стоимость товара.
Ну как если, например, из глины сделать кувшин. Его стоимость складывается из материала глина, капитала(гончарный круг) и непосредственно труда - так понятие стоимости трактует марксизм.
Реализация кувшина, скажем, за 1000 рублей, реализует все составляющие производства. Потому стоимость товара производственная, поскольку произведена и обмен товаров друг на друга это стоимостной, обмен, обмен по стоимости.
В этом, можно заметить, что труд находится на положении Золушки. Труд, его стоимость, являются частью стоимости кувшина.
Так вот, в этом находится утопия марксизма, потому что обмен происходит не по стоимости, а по труду.
Труд не просто труд, который делает кувшины и кирпичи ит.д., а труд понятие социальное, т.е. труд только тогда труд, когда он для других. Труд для других и обмен по – труду есть сущность общества и та «невидимая рука» о которой говорил Адам Смит.
Реализация кувшина показывает реализацию труда, обмена на другой труд. Обмен показывает равенство труда, в котором труд стоит другого труда. Труд по производству и само производство есть абстрактный труд, поскольку он не выражает социальную полезность, полезность другим.
Трудовой обмен или обмен по труду показывает, что товар не имеет показателей обмена в виде стоимости, тем более речь не может идти о «прибавочной».
Необходимость «прибавочной стоимости» состоит в том, что бы объяснить не только сам стоимостной обмен, но и то, что сама стоимость товара больше издержек производства.
Издержки производства, скажем 800 рублей, а стоимость товара 1000. Для «произведённой стоимости» необходимо представить 200 рублей «прибавочной стоимостью», так и поступает К.Маркс.
Что есть неправомерное соединение производства и обмена, разных и различных процессов общества.
800 рублей являются расходами на производство, а 1000 рублей это результат обмена сумма которого представляет квитанцию на получение другого общественного труда.
Соединение Карлом Марксом производства и обмена «в одном флаконе» показывает несостоятельность теории.
С одной стороны расходы на производство должны представлять производственную или трудовую стоимость вещи, но на самом деле в обмене она почему – то стоит 1000.
Как объяснить этот излишек, как объяснить излишним производством, если она уже произведена и дальше трудится над ней просто бессмысленно? Потому «прибавочную стоимость» и «прибавочный труд» нельзя объяснить производством. Это то чего нет.
Дело в том что 1000 рублей означает и представляет другой общественный труд.
В марксизме труд стоит средств содержания изначально, потому марксизм есть меркантилизм, который всё объясняет стоимостью.
Саму стоимость в том числе, т.е. стоимость образуется из стоимости.
Обмен трудом это обмен человека с другими, с обществом из которого он получает по – труду.
Производство общей стоимости с последующим справедливым распределением по – труду, с общественным остатком есть то, что принижает роль труда и заводит в тупик.

 Отправлено: 18.04.15 07:35. Заголовок: волхов пишет: Трудо..

волхов пишет:

цитата:

Трудовой обмен или обмен по труду показывает, что товар не имеет показателей обмена в виде стоимости, тем более речь не может идти о «прибавочной». Необходимость «прибавочной стоимости» состоит в том, что бы объяснить не только сам стоимостной обмен, но и то, что сама стоимость товара больше издержек производства

Кстати. У вас, уважаемый, я тоже не нашёл объснения, почему стоимость товара больше издержек производства.

 Отправлено: 20.04.15 08:19. Заголовок: Вопрос, которым зада..

Вопрос, которым Вы, Евгений Иванович, задаётесь, очень актуальный, потому что сказки дедушки Маркса этим и начинаются. Капиталист произвел вещь, товар с данным издержками производства, скажем 1000 рублей, а продал за 1500 тысячи. Разница в 500 рублей и представляет «краеугольный камень» теории Карла Маркса «прибавочную стоимость».
Марксизм, потому трепетно относится и разделению понятий издержек производства вещи и производство её стоимости.
Безупречность объяснения «прибавочной стоимости» разницей между издержками производства вещи и её продажной ценой оборачивается клубком противоречий.
Во – первых через «прибавочную стоимость» пострадал материализм. Издержки производства определяют само производство вещи, которое определяется её материальным выражением из вещества природы.
Превращением кожи в сапоги, глины в кирпич и т.д.
Но «произведённая стоимость», которая реализуется в обмене, гораздо больше, как вышеназванном примере на 500 рублей.
Так вот – Во – вторых К.Маркс это объясняет излишним производством, производством, трудом над уже изготовленной вещью. Как лучше это назвать парадоксом или заморочкой?
500 рублей, «прибавочная стоимость» определяется «прибавочным трудом», трудом которого не может быть в принципе.
В – третьих, «прибавочная стоимость» определяет размеры капитала, «избыточным трудом» наёмных рабочих. Т.е. по сути и в принципе капитал определяется избыточным или сверх трудом наёмных рабочих. Я с этим категорически не согласен и мои доводы будут приведены ниже.
В четвертых понятия Карла Маркса относительно стоимости слишком широко – понятия стоимости издержек производства, которые, кстати, состоят и образуются из стоимостей производства, как стоимость фанеры для шкафа, петель, клея и т.д.
Так же как и стоимость уже произведённой вещи, как реализация этой стоимости в обмене.
В пятых, всё это недоразумение и определяется тем, что Маркс основательно спутал производство, те же издержки производства, и обмен. Два социальных процесса различны и производство не определяет обмен, а обмен не исходит из производства.
Только «производство стоимости», может как – то утопически объяснить. Утопически, потому что производство определяется производством, а стоимость обменом.
Так, вкратце, выглядит нереальность марксизма, который имеет реальную перспективу в отношении той же стоимости или труда.
Стоимость понятие относительное, стоить чего либо, быть равному чему – то.
Товар стоит другого товара, потому что труд понятие социальное. Т.е. сколько бы не было произведено труда, стоимости от него не добиться, как и стоимости произведённой вещи и стоимости её производства и издержек производства, в том числе.
Труд, который произвёл вещь труд абстрактный. Конкретный труд имеет социальное, для других выражение, которое «может доказать только обмен».
Стоимость в 1500 рублей определяют не размеры произведённого труда, а размеры другого общественного труда, из которого и происходит возмещение издержек производства.
Труд и его стоимость проявляется и появляется раньше, чем рабочая сила, которая «производит стоимости».
Т.е. 1500 тысячи рублей это истинная и единственная стоимость товара, которая определяется другим, равным трудом обмена.
Существование олигархии и олигархов исходит из этого факта.
Олигарх может не оплатить рабочую силу, попросту «кинуть», что и происходит, не покупать новые средства производства.
Всё его богатство исходит и является другим, общественным трудом и олигархия как явление, будет существовать до того момента, пока трудящиеся будут думать как происходит взаимодействие своего произведённого и другого общественного труда.

 Отправлено: 25.07.15 20:12. Заголовок: Критики Маркса, по к..

Критики Маркса, по крайней мере те чьи статьи мне довелось прочитать оставили вне этой самой критики то, на чём в первую очередь она и должна быть сфокусирована т.е. на второй части пятой главы 1 т.Капитала «процесс увеличения стоимости» Просматривая этот раздел, я вспомнил старый еврейский анекдот. Директор фирмы, принимая на работу еврея на должность главного бухгалтера тестирует его на предмет знания арифметики. «Ты мне скажи, сколько будет дважды два?»- спрашивает он его. Претендент на должность, не задумываясь, отвечает: А сколько Вам надо? - столько и будет. Этот анекдот вполне заслуженно может быть эпиграфом к этой части «Капитала», в которой вся до копейки Марксова теория прибавочной стоимости. Манифест коммунистической партии был опубликован в 1848 году, т.е. на 19 лет раньше своего теоретического обоснования « Капитала». Это то- же самое, как если бы техническое задание на постройку самолёта было бы написано за много лет до открытия законов аэродинамики. Наверно поэтому «Капитал» и является трудночитаемым, потому что в нём со всей очевидностью прослеживается не логика поиска и открытия истины, а вопреки логике подгон решения проблемы под наперёд желаемый ответ- капиталист «жиреет» только за счёт не полностью оплачиваемого труда своих наёмных рабочих. Маркс пишет, что рабочий, являясь собственником своей рабочей силы, продаёт её лишь на время, но постоянно, т.е. каждый день он её продаёт на 8, 12 или 16 часов, но никак не на 24часа. Если бы он продавал свою рабочую силу на 24 часа, то он превратил бы себя из собственника своей рабочей силы в раба или из товаровладельца в товар, но Маркс особо подчёркивает, что рабочий - свободный товаровладелец. Стоимостью товара - рабочая сила- Маркс называет стоимость её воспроизводства. Последняя же равна стоимости её содержания. Следовательно, если рабочая сила функционирует 12 часов в течении суток, то и стоимость её содержания должна быть стоимостью содержания рабочей семьи в течении этих 12 часов и не более. Маркс не может не понимать, что это абсурд и поэтому уже через 5 страниц, как бы, забыв о том, что рабочий продаёт свою рабочую силу лишь на время, т.е. на 8,12 или 16 часов называет 24 часовую стоимость содержания рабочего дневной стоимостью рабочей силы, а это и означает, что рабочий продаёт себя, как раба. Вот какие разъяснения даёт на этот счёт в своих «Комментариях к «капиталу»» Д.Розенберг. « Стоимость рабочей силы может определяться только стоимостью содержания рабочего». Выходит, что стоимость рабочей силы=стоимость содержания рабочей силы= стоимолсть содержания рабочего. Таким образом комменируемый(Маркс) и комментирующий (Розенберг) отождествляют рабочую силу и рабочего, что противоречит самому определению, данного Марксом понятия «рабочая сила» После такой подмены Маркс заявляет, что поскольку капиталист оплатил дневную стоимость рабочей силы, как товара, то он вправе использовать её в течение дня. На поверхностный взгляд вроде всё логично. Но под вывеской «дневная стоимость рабочей силы» Маркс, прячет суточную стоимость содержания рабочего, а это означает, что капиталист вправе использовать рабочего, как рабочую силу, в течение суток, поскольку он оплатил её суточное содержание, как товара. Капиталист же, оплачивая суточное содержание рабочего тем самым ставит рабочего в положение раба, как товаровладельца своей рабочей силы - в товар. Но оплачивая суточное содержание рабочего ,капиталист не может его использовать, как рабочую силу в течение 24 часов т.е. получается то, что он всегда переплачивает за покупку рабочей силы, то есть нарушение закона стоимости должно носить при таком подходе систематический характер. Рабочий же, продавая свою рабочую силу по стоимости её содержания, т.е. на 8,12 или 16 часов, вне рабочего дня остаётся без средств существования. Вот такой косяк марксистской «научности» без труда обнаруживается в самом основании его теории. Не заметить его Маркс просто не мог. Ведь не зря же он суточную стоимость содержания рабочего называет дневной стоимостью рабочей силы. Если рабочая сила – товар и продаётся на время, то разное время потребления даже одной и той же рабочей силы это разные товары. А если это так , то почему тогда стоимости их равны и не зависят от продолжительности рабочего дня? Добросовестный исследователь в таком случае просто бы отказался объяснять происхождение прибавочной стоимости с помощью такого приёма, как представление рабочей силы в качестве товара.. Но в случае с Марксом этого не происходит. Манифест уже написан и давно брошен в массы. Отступать некуда и надо научно доказать существование « злобных сил и вихрей враждебных», иначе нарастающий революционный порыв масс (надутый Манифестом) сдуется, как проколотый детский воздушный шарик (1 т. Капитала был издан накануне событий названных Парижской коммуной 1871г.). Поэтому Маркс и дальше продолжает косячить. На примере простой мануфактуры по изготовлению пряжи из хлопка он показывает, откуда берётся эта самая прибавочная стоимость. Давайте и мы присмотримся к тому, как Маркс «научно» доказывает то, что стало причиной того гигантского социального катаклизма, который весь мир, что называется, поставил на уши. Итак, дано. Владелец мануфактуры, хлопок, веретено и рабочая сила. Марксу надо доказать каким образом капиталист, не ударив палец о палец извлекает прибыль из производства пряжи, используя хлопок, веретено и рабочую силу. Понятно, что целью этого «научного» доказательства Маркса является «просвещёние» разума и доведение его не только до возмущения, но и до кипения, до готовности идти на смертный бой о чём и поведал нам партийный гимн всех коммунистов - Интернационал. Если уж начинать, то сначала. Итак. Капиталист на рынке товаров покупает хлопок, веретено и рабочую силу. Привозит всё это в свою мастерскую, вручает хлопок и веретено рабочему, который включает свою рабочую силу и процесс пошёл, т.е. пошёл процесс прядения из хлопка пряжи. Сам же капиталист удаляется в свою конторку и погружается в расчёты. Заглянем и мы через плечо в его занимательную бухгалтерию. На что же он потратил свой денежный капитал? 20 шиллингов он заплатил за 20 фунтов хлопка, 4 шиллинга составили износ веретён при прядении из 20 фунтов хлопка 20 фунтов пряжи. 3 шиллинга он заплатил, за товар «рабочая сила». Маркс назвал это дневной стоимостью рабочей силы, хотя из текста видно, что 3 шиллинга обеспечивают содержание семьи рабочего в течение суток, т.е. 24 часов. Рабочая сила перерабатывает 20 фунтов хлопка в пряжу за 12 рабочих часов. Спрашивается. Чему равна стоимость произведенной за 12 часов 20 фунтов пряжи? Ответ мы находим в этом же разделе «Капитала». Маркс пишет «…потому, что стоимость продукта выходящего из процесса равна только сумме товарных стоимостей брошенных в этот процесс». Что же брошено в процесс? А в процесс прядения брошено 20 шиллингов хлопка, 4 шиллинга веретён и 1,5 шиллинга рабочей силы. Почему полтора шиллинга за рабочую силу? Потому, что, если не мелочиться, то износ рабочей силы за 12 рабочих часов составит только половину её суточного износа. Конечно, износ рабочей силы за 12часов зависит от напряжённости труда и для разных работ он будет не одинаков, но это уже не имеет принципиального значения. Что бы не загромождать текст этой непринципиальной мелочёвкой, будем считать, что износ рабочей силы за 12 часов труда равен половине суточного износа. Поэтому стоимость воспроизводства потреблённой за 12 часов рабочей силы равна половине её суточного содержания (3 шиллинга) т.е. 1.5 шиллинга. В итоге мы получаем, что стоимость произведенной пряжи равна 25,5 шиллинга. В то же время авансированный капитал составил 20шиллингов хлопка + 4шиллинга веретён + 3шиллинга рабочей силы=27шиллингов. После таких расчетов по марксовой методе принять валидол нашему капиталисту будет совсем не лишним: ведь результатом его предпринимательства оказалась не прибавочная стоимость, а совсем наоборот. А вот уж рабочему не, на что обижаться и ни к чему на капиталиста зуб точить, потому как, затратив на прядение 1,5 шиллинга своей рабочей силы он получил 3 шиллинга. Остаётся непонятным только, почему такой косяк не заметили многочисленные толкователи и развиватели , а также комментатор «передового учения». Вчитываясь в раздел «процесс увеличения стоимости» невольно возникают ассоциации с представлением фокусника-иллюзиониста. Идёт концерт. Дотошная публика внимательно всматривается во все движения фокусника, надеясь подловить его на чём- нибудь, но она даже не подозревает, что фокус уже состоялся и все его загадочные движения, пасы, заклинания, полуголые ассистентки, это только для наполнения представления зрелищностью. Фокус уже состоялся и кролик в шляпе. Фокуснику остаётся только в кульминационный момент, который он же сам и готовит, вытащить его оттуда и предъявить изумлённым зрителям, поколебав их веру в материализм. Подготовка фокуса Маркса с прибавочной стоимостью начинается с раздела «Купля и продажа рабочей силы». «Итак, пишет Маркс-стоимость рабочей силы сводится к стоимости определённой суммы жизненных средств……….Если масса товаров, ежедневно необходимая для воспроизводства рабочей силы,=А, масса товаров,требуемых еженедельно,=В,требуемых каждую четверть года,=С и т.д., то ежедневное среднее количество этих товаров=(365А+52В+4С+и т.д.):365. ПУСТЬ В ЭТОЙ НЕОБХОДИМОЙ ДЛЯ СРЕДНЕГО ДНЯ ТОВАРНОЙ МАССЕ ЗАКЛЮЧЕНО 6 ЧАСОВ ОБЩЕСТВЕННОГО ТРУДА; ТОГДА В РАБОЧЕЙ СИЛЕ ЕЖЕДНЕВНО ОВЕЩЕСТВЛЯЕТСЯ ПОЛОВИНА ДНЯ ОБЩЕСТВЕННОГО СРЕДНЕГО ТРУДА, т.е.ТРЕБУЕТСЯ ПОЛОВИНА РАБОЧЕГО ДНЯ ДЛЯ ЕЖЕДНЕВНОГО ВОСПРОИЗВОДСТВА РАБОЧЕЙ СИЛЫ…………..ЕСЛИ ПОЛДНЯ СРЕДНЕГО ОБЩЕСТВЕННОГО ТРУДА ВЫРАЖАЕТСЯ В МАССЕ ЗОЛОТА В 3 ШИЛЛИНГА, ИЛИ В ОДИН ТАЛЕР, ТО ТАЛЕР ЕСТЬ ЦЕНА, СООТВЕТСТВУЮ ДНЕВНОЙ СТОИМОСТИ РАБОЧЕЙ СИЛЫ». Всё это означает, что рабочий за половину рабочего дня создаёт своим трудом эквивалент материальных средств, потребляемых его семьёй в течение суток. Следовательно за полный рабочий день т.е. за 12 часов он создаст стоимость в два раза превышающую стоимость его суточного содержания. А это означает, что полдня он работает на себя, а полдня в карман капиталиста. Вот собственно и вся, так называемая, теория прибавочной стоимости и тайна капиталистической эксплуатации.. Но это всего лишь только предположение, а не установленный факт. И Маркс это не скрывает. Но при всём притом, продолжает манипулировать с этим предположением, как с установленным фактом. Как и фокусник проделывает загадочные пасы, чтобы отвлечь внимание зрителя и незаметно засунуть кролика в шляпу так и Маркс, наполняет текст совсем не существенными деталями, а то и просто словесной шелухой для того чтобы к тому моменту, когда «кролика нужно будет вынимать из шляпы» читающий его опус уже созрел бы до той кондиции, что начисто забыл бы о том, что 3 шиллинга создаваемые рабочим за 6 рабочих часов есть всего лишь только предположение. И вот через 15 страниц отвлекающей словесной шелухи Маркс выдаёт «Если количество золота в 12шиллингов является продуктом 24рабочих часов….». Внутренний логический контроль пропускает эту фразу примерно так же, как и фразу « если в 1л.воды содержится 10мкг солей железа….» То есть эта фраза уже не воспринимается, как предположение, а как факт. Если не дать этой марксовой фразе логическую раскрутку, то из неё следует, что 3 шиллинга являются результатом 6 рабочих часов, т.е. за 6 часов труда рабочий и в самом деле обеспечивает свою семью жизненными средствами на сутки. Следовательно, вторую половину рабочего дня он и в самом деле работает в карман капиталисту. То есть факт эксплуатации доказан и при том, как бы, научно. После всех этих манипуляций с хлопком, с веретёнами, с пряжей, с золотом, шиллингами Маркс, наконец «вынимает кролика». Он пишет «Таким образом ,27 шиллингов превратились в 30 шиллингов. Они принесли прибавочную стоимость в 3 шиллинга. НАКОНЕЦ ФОКУС УДАЛСЯ.» Чтобы разобраться с этим марксовым фокусом, всмотримся в марксову занимательную бухгалтерию , т.е. в то, как он рассчитывает стоимость произведенной пряжи. Итак. По прошествии 12 часов труда хлопок и веретено закончили посредством труда своё бытиё как хлопок и веретено, но продолжили его, т.е. своё бытиё уже в форме пряжи. То есть они перенесли свою стоимость на стоимость пряжи. Но кроме этих средств, в производстве пряжи принимал участие и товар «рабочая сила», за потребление которой в течение 12часов капиталист заплатил 3 шиллинга. Следовательно, в стоимость пряжи должна войти и эта стоимость, т.е. 3 шиллинга. Но её то мы и не находим в его «гроссбухе». Вместо этого Маркс пишет, что 10 фунтов хлопка в процессе прядения впитали в себя 6 рабочих часов, а это, же самое рабочее время выражается в количестве золота в 3 шиллинга. «ИТАК, К ХЛОПКУ САМИМ ПРЯДЕНИЕМ ПРИСОЕДИНЕНА СТОИМОСТЬ В 3 ШИЛЛИНГА» И как это понимать? К хлопку присоединили шиллинги? А как понимать «6 РАБОЧИХ ЧАСОАВ ВЫРАЖАЮТСЯ В КОЛИЧЕСТВЕ ЗОЛОТА В 3 ШИЛЛИНГА»? Комментатор «Капитала» Д.Розенберг эту Марксову бухгалтерию вообще обходит стороной. Я так думаю, что Розенберг отчётливо понимал, что в этой фразе вся тайна фокуса Маркса и поэтому о ней даже не вспоминает, чтобы не привлекать к ней внимание особо дотошного читателя. В самом деле. Причём тут золото? Может Маркс имел в виду старателей, которые с помощью только одного лотка намывают за 6 часов золота стоимостью в 3 шиллинга и приравнял труд старателя ко всякому другому простому труду ? То есть 6 часов всякого простого труда оцениваются в 3 шиллинга. Даже если это так, то это не являлось бы коммерческой тайной, а рабочий зная об этом, как свободный собственник своей рабочей силы при её продаже мог бы вполне аргументировано накинуть цену на свой товар, т.е. рабочую силу и похерил бы всю Марксову теорию. Но никаких разъяснений на этот счёт у Маркса нет. Но совершенно очевидно другое - Маркс, просто подгоняет решение под нужный ему ответ. Сначала он предположил, что в ежедневно потребляемых продуктах, необходимых для воспроизводства потреблённой рабочей силы содержаться 6 часов общественного труда. Потом плавно это предположение переходит в утверждение, что золото в количестве 12шиллингов является продуктом 24 рабочих часов, что равносильно первому допущению. Все эти предположения являются следствием представления, что рабочий своим трудом производит больше, чем может купить за получаемую им зарплату. И эти веретёна, хлопок, рабочая сила, пряжа шиллинги, золото – все эти аксессуары его фокуса только для того, чтобы этим наукообразным видом придать убедительность этому представлению. Доказательства нет. То есть, нет доказательства того, что доля создаваемая рабочим больше той, которую он получает за свой труд. Но если десятки, а, то и сотни миллионов поверили в то, что Маркс открыл тайну капиталистической эксплуатации, то значит и в самом деле «фокус удался». В чём же заслуга Маркса перед экономической наукой? Наверно, не только в том, что ему удалось убедить всё «прогрессивное человечество» в том, что он открыл тайну капиталистической эксплуатации, но и в том, что он "открыл" новый метод доказательства:существование чего-либо доказывается путём предположения, что это "что либо" уже таки есть.

 Отправлено: 19.08.15 08:26. Заголовок: Главная загадка марк..

Главная загадка марксизма состоит в том, что он является мировоззрением, которое пока устраивает всех. Как устраивала практику общественной жизни система грека Птолемея. Земледельцам и мореплавателям было совершенно неважно, что и вокруг чего вращается, Земля вокруг Солнца или наоборот. Практика употребления знаний о мире, окружающего человека, давала возможность в полной мере пользоваться этими знаниями.
Только когда астрономы взглянули в свои телескопы, поняли что, что – то не так.
Марксизм показал на практике свою несостоятельность и к тому же он не освещает ни одной тенденции общественной жизни заложенной в нём.
Во-первых, в беспощадной борьбе труда и капитала, победу в которой предсказывает Карл Маркс, победил всё – таки капитал.
Труд и человек труда оказался на задворках общества и самое главное он оказался не способен на реализацию своих именно трудовых прав.
Передовые позиции человека труда, самого труда, которое несёт тенденцию развития общества, оказались на задворках самого общества. Потому «передовую» мысль несут экстремисты, националисты и прочая и прочая и косвенным образом к этому имеет отношение теория марксизма.
Разрушение иллюзии реализации человека, как человека труда и заставляет его искать «альтернативные» пути развития.
Но марксизм, казалось, как раз и пытался реализовать социальный принцип каждому по труду, выражая принцип «нового» и совершенно другого общества.
Тут важно понять искусственность такого принципа, которое заложено в справедливом определении затрат труда по производству общественного продукта. Справедливость такого общества заложено в самом понимании его как общий труд на общее благо, частью который только идёт на восстановление труда, «другая часть остаётся общественной».
Представление общественного труда, как общего и придаёт марксизму черты нереальности. Общественный и потому общий труд, который частью распределяется по труду, остальной труд и продукт в системе общего труда распределяться по – труду попросту не способен. Эта неспособность вызывается представлением труда как физиологических затрат и

естественно восстановление труда не может происходить, токарным станком, например. Он, как средство производства, будет востребован, поэтому, «окольным путём».
Следует заметить что, непосредственное распределение по труду для производителей средств производства невозможно из – за «окольности» реализации ими произведённого.
По мнению К.Маркса истоки общества совместного труда, уже существуют в капитализме, как устройство труда на отдельной капиталистической фабрике. Труда, общего и потому общественного.
Общественный труд, в представлениях Карла Маркса, на отдельной фабрике «производит общую стоимость», которая и распределяется непосредственно по – труду среди наёмных рабочих. Произведённая «сверхстоимость» или «прибавочная стоимость» является достоянием капиталиста.
Объяснение распределения якобы общества, которое представляет отдельная капиталистическая фабрика, на примере общего производства и распределения «произведённой стоимости» не может устраивать материалиста.
Меркантилизм Карла Маркса заключён в том, что он все социальные процессы и социальное взаимодействие объясняет из стоимости.
Для него стоимость есть свойство вещи на основании её потребительных свойств или меновых возможностей. Т.е. он произведённую вещь уже представляет стоимостью. На основании стоимости вещи, по его мнению, происходит стоимостное отношение.
Но здесь и начинается противоречивость марксизма.
Как трактовать и представлять трудовую стоимость произведённой вещи?
Логично представить стоимость произведённой вещи, как её свойство, обеспеченное трудом, производством. Но как раз эта логика и материализм отбрасывается К.Марксом.
Материализм и должен выражаться приобретением посредством труда материального облика вещи или просто её производство.
Но в том и состоит самое главное противоречие, что стоимость вещи больше расходов на её производство.
«Эта прибавочная стоимость образует избыток стоимости продукта над стоимостью элементов производства»,23-221.
Главное открытие Карла Маркса и состоит в том, что он это превышение он называет «прибавочной стоимостью» и тем, что образует капитал.
Капитал, для него, образован «излишним, прибавочным трудом» наёмных рабочих. Производством, которое создаёт «больше» стоимости, стоимости больше стоимости труда, стоимости больше необходимой для восстановления труда.
Это открытие не позволяет называть его материалистом и заставляет засомневаться в трудовой теории стоимости.
Материализм кончается на производстве вещи и соответственно на труде изготовившем её.
Но марксизм полагает из – за того, что меновая стоимость вещи больше «элементов производства», сверхтруд и сверхстоимость и даже большее производство, образующее этот сверхтруд и сверхстоимость.
Марксизм, предполагая превышение над элементами производства величину «прибавочной стоимости» не раскрывает по каким законам и насколько она прибавляется.
Потому получается что «прибавочная стоимость» это разница между произведённой вещью «стоимостью производства» и его меновой стоимостью.
Для того что бы объяснить всю стоимость производством, для этого Карлу Марксу достаточно полагать производство товара.
По большому счёту неразборчивость его в определениях и понятиях позволяет ему объяснить или точнее запутать всё.
Что же является результатом производства – всё же полезная вещь или просто вещь или товар? С одной стороны это полезная вещь, с другой товар, меновая вещь.
В этом и необходимо разобраться.
К.Маркс предполагает «что все товары как стоимости представляют собой овеществлённый труд»,23-105. Такой взгляд на понятие товара, стоимости и овеществлённого труда, слишком неочевиден.
Его неочевидность вызывается потому, что овеществлённый, материальный облик вещи представляет и представляется в виде полезной вещи, «потребительной стоимости». Согласно выводам К.Маркса «потребительная стоимость, или благо, имеет стоимость лишь потому, что в ней осуществлён, или материализован, абстрактно человеческий труд»,23-48.
Легонько упрекнув его в том, что потребительная стоимость не может иметь стоимость, всё же в полезной вещи, «потребительной стоимости» человеческий труд осуществляется и материализуется конкретно. Т.е. труд, как его представляет Карл Маркс, труд как производство, конкретно производит полезные вещи, потребительные стоимости.
Такое конкретное представление производства трудом полезных вещей, заставляет задуматься о «излишней стоимости», «излишнем труде» и производстве по отношению к труду изготовившем полезную вещь.
Материализм и овеществленный труд, на производстве полезных вещей заканчивается. Но труд в товаре, «как стоимости» представляет большую величину, как же и чем она объясняется?
Как объяснить позиционирование разрыва между трудом заключённым в потребительной стоимости и товаре. «Для того, что бы выразить свой труд в товарах, он (продавец рабочей силы) должен, прежде всего, выразить его в потребительных стоимостях, в вещах, которые служат для удовлетворения тех или иных потребностей»,23-189.
Такой взгляд не может отразить и выразить, что же производит труд или труд должен проявлять себя два раза, как в потребительной стоимости и затем как в товаре.
«Что бы произвести товар он (рабочий) должен произвести не просто потребительную стоимость, но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость»,23-50.
Данные представления марксизма совершенно не дают понять, чем является продукт труда и результат производства товаром или просто полезной вещью. Рабочий произвёл потребительную стоимость – она уже полезная вещь и потому, на основании того, на основании теоретических выводов самого К.Маркса, потребительную стоимость. Зачем в таком случае, произведённой вещи необходимо становиться полезной второй раз, полезной, потребительной стоимостью для других? Почему она, в таком случае представляет общественную потребительную стоимость, если общественность вещи предполагается из общественного, устройства труда, «общественного и потому непременно общего, производства стоимостей»?
Почему, также, только в случае, обнаружения потребительных свойств вещи для других (потом) или когда она представляет полезность и соответственно общественную полезность она становится товаром?
Как, в таком случае, «произвести товар» и может ли быть товар результатом производства?
Данный анализ и открывает глаза на соединение производства и обмена.
Производство не указывает не на полезность, ни на товарность вещи.
Это делает обмен, что и представляет невнятно и закамуфлировано Карл Маркс: «Для того что бы стать товаром, продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена»,23-50.
Невнятность и камуфляж как раз и выражаются тем, что товар уже не производится, а становится. « Что бы стать товаром», не относится к производству. Так же как выражение полезности для других, «кому он служит в качестве потребительной стоимости». Обеспечивается ли потребительными качествами полезности, которая представляет из себя, потребительная стоимость, её полезность для других. Т.е. если она полезна и потребительную стоимость, то становится ли она общественно полезной, полезной для других.
Неразборчивость, по отношению к понятиям, не даёт понять вообще, что же обмениваются товары, для того «что бы стать» или всё – таки потребительные стоимости, которые «передаются из рук в руки», посредством обмена.
Слова из «Капитала» как раз и подтверждают, что товары становятся товарами только в обмене, обмен выражает товар как товар. Как раз производство для других и выражается обменом. «Ни хлеб, отчуждавшийся в виде оброка, ни хлеб, отчуждавшийся в виде десятины, не становится товаром вследствие того только, что он произведён для других»,23-50.
Оброк и десятина это налоги, взаимоотношение человека, производителя, с государством, а не общественный обмен трудом, сущность общества, которая состоит в производстве для других. Надо обратить внимание на отчуждение хлеба, а не на его обмен, на другой продукт.
Представление того что обмен, Карлом Марксом освещается прежде всего, как товарный обмен, обмен меновыми стоимостями, легко опровергнуть его же словами.
«Меновая стоимость, прежде всего, представляется в виде количественного соотношения, в виде пропорции, в которой потребительные стоимости одного рода обмениваются на потребительные стоимости другого рода…. Меновая стоимость кажется, поэтому чем – то случайным и чисто относительным, а внутренняя, присущая самому товару меновая стоимость представляется каким – то противоречием в определении»,23-46.
Этот вывод, определяет стоимость как отношение и в принципе отношением труда, создавшего полезные вещи. Поскольку «величина стоимости данной потребительной стоимости определяется лишь количеством труда, или количеством рабочего времени, общественно необходимого для её изготовления»,23-47. Следует заметить беспричинность следующей строчки «Капитала»: «Каждый отдельный товар в данном случае имеет значение лишь как средний экземпляр своего рода». Ведь речь идёт о «величине стоимости данной потребительной стоимости», а не о «каждом отдельном товаре», к тому же естественно, надо думать, о меновой, товарной стоимости.
Если верно положение : «Как потребительные стоимости товары различаются, прежде всего, качественно»,23-47, потребительные стоимости не могут создавать пропорции обмена, не могут иметь величину стоимости и саму стоимость.
Во – вторых логика повествования говорит об отношении потребительных стоимостей, а не товаров. Логика должна говорить о «присуще стоимости самой потребительной стоимости». Притом, по – видимому, меновой, поскольку только она, по взглядам К.Маркса, определяет меновые отношения. То есть он отождествляет потребительную стоимость с меновой, полагая «внутреннюю, присуще потребительной стоимости», меновую, товарную или саму стоимость. То есть он представляет то, что стоимостное отношение вещей, может осуществляться на основании их «потребительных стоимостей». Но и «внутренняя, присущая самому товару меновая стоимость, представляется противоречием в определении» противоречием, к тому же, в употреблении понятий.
Главный вопрос политэкономии, поэтому состоит в том, что стоимость определяет отношение товаров, т.е. это стоимостное отношение или всё же «присуще самому товару меновая стоимость является противоречием» и сам обмен товаров определяет и выявляет стоимость.
В таком случае «бестоварного существования» общества просто не существует, как общества общего производства полезных вещей, «потребительных стоимостей». Не существует так же и с таким результатом и с такой же определённостью «трудовой, как произведённой и производственной стоимости» товара, труда, который создаёт стоимость для стоимостного же отношения товаров.
Или всё – таки существует? ««В совокупности разнородных потребительных стоимостей …… - проявляется общественное разделение труда. Оно составляет условие существования товарного производства, хотя товарное производство, наоборот, не является условием существования общественного разделения труда»,23-51?
Образует ли «совокупность разнородных потребительных стоимостей», «условие существования товарного производства»? Существует ли тождественность понятия товара и полезной вещи?
Следует внимательно отнестись к противоречивости «внутренней, присуще самому товару, меновой стоимости».
Марксизм, как наука, не может, в силу неконкретного отношением к понятиям, конкретизировать понятие полезной вещи и товара.
С одной стороны труд производит полезные вещи, с другой товары.
Потому и получается, что он, то отождествляет понятие товара и полезной вещи, то разводит их в совершенно разные стороны.
Найдите отличие в выводах К.Маркса «потребительная стоимость имеет стоимость, потому что в ней осуществлён, материализован, абстрактно человеческий труд…..Количество самого труда измеряется его продолжительностью, рабочим временем»,23-48.
«Товары, в которых содержатся равные количества труда, или которые могут изготовлены в течении одного и того же рабочего времени, имеют одинаковую величину стоимости»,23-49.
Обманчивость тождественности обеспечивается следующей цитатой К.Маркса: «как меновые стоимости они могут иметь лишь количественные различия, следовательно, не заключают в себе ни одного атома потребительной стоимости»,23-47.
То, что хочет внушить нам автор, вспомнив, чем определяется потребительная стоимость товара, то это то, что в меновой, товарной стоимости не присутствует ни единого атома полезности.
Т.е. Карл Маркс лишает товар его одного из важнейших свойств, свойства полезности.
Это получилось, если вспомнить чем определяется потребительная стоимость», потому что, свойством полезности он наделил вещь заранее, как её свойство «в себе».
Но её действительное свойство, это свойство полезности для других, общественной полезности. Эта полезность проявляется в обмене, где товар проявляет себя как полезная (для других) и меновая вещь.
Товарная отношения это сущность общества, сущность обмена, обращения в качестве товаров.
По большому счёту, на этом и споткнулся марксизм, объясняя продажу, обмен, самой «внутренней» стоимостью товара и «прибавочной стоимостью», большей стоимостью производства и большим произведенным трудом.
Принцип утопии марксизма и заключён в том что «прибавочная стоимость» соединяет два различных и независимых процесса – производства и обмена.
Производство «не дотягивает» до обмена, на величину «прибавочной стоимости». Или потребительная стоимость меньше меновой ровно на величину «прибавочной стоимости».
Представив очевидность того что «потребительная стоимость» товара меньше «меновой», марксизм увеличивает величиной и размером «прибавочной стоимости» потребительную, до размера меновой.
Не замечая того, что производство вещи и обмен её являются различными процессами. Они не обеспечиваются различными качествами, свойствами, по отношению к вещи. Производственная и произведённая стоимость вещи не является просто меньшей по отношению к меновой.
Но самое главное, что «прибавочная» объясняется большим производством!
Т.е. можно конечно с удовольствием и абстрактно рассматривать «процесс образования стоимости, продлённый далее известного пункта»,23-207, но всё же приходится огорчить Карла Маркса. Стоимость образуется в обмене и «известного пункта» не может быть в силу того что производство определяющее материальный облик вещи не может быть продолжено.
Если представить «процесс образования стоимости, далее известного пункта», то теряется сам материализм. Не может быть производства после производства, изготовления любой вещи.
Произведённая вещь в марксизме и является «стоимостью», по логике она должна определяться производством. Но реальная стоимость обмена на деньги, её продажи, показывает необъяснимо больший результат.
Этот эффект марксизм и представляет «прибавочной стоимостью» к стоимости производства. Тем самым он представляет стоимость свойством вещи, товара, который обладает стоимостью «в себе».
Понятие стоимости не относится к самому товару. Ценность вещи не надо путать со стоимостью.
«Меновая стоимость», потому, предполагает свойство товара обеспеченное трудом и «прибавочным трудом», в том числе для стоимостного отношения с другими товарами.
Стоимость появляется и проявляется не с реализации простого труда, который произвёл, изготовил вещь.
Стоимость образуется в обмене, где труд реализуется как социальный труд, как труд полезный для других. Потому вещь, является товаром в обмене, где проявляет себя как социально – полезная вещь, как полезная вещь для других.
Такое или данное проявление вещи как товара не полагает стоимостного отношения товаров и соответственно он «стоит» не себя, а другого товара.
Стоимость это другой товар обмена. И не освещаемый вопрос Карла Маркса, с его «стоимостным» отношением товаров, «40 аршин холста «стоят» чего?»,23-66, звучит очень актуально.