Переписка материалистов

Капитализм, который мы строим в принципе такой же утопический, как и социализм, потому что всё это строительство основано на знании устройства человеческого общества.
Строительство «социализма», приватизация и теория инвестиций, всё это жизненно – важные периоды общества видятся в искажённом свете, потому что обоснуются утопической наукой – меркантилизмом, который представляет общество «производителем стоимостей». Ярким представителем её является немецкий учёный Карл Маркс, положения и выводы которого мы руководствуемся представлениями об обществе. Хоть своей теорией он и пытался дистанцироваться от меркантилизма, но в своей сущности унаследовал все его основные положения.
Развеять и развенчать представления о обществе выражаемые в марксизме, представляется важным для того чтобы в принципе понять что такое общество и кто есть человек в нём. По словам Н.Бердяева значение знания состоит в прояснении сознания.
Особо важное значение имеет выражение понятия, этого «первокирпичика» науки. Если принять понятие труда как «просто труда, каждого обыкновенного человека» и общественное производство «многообразием производимых стоимостей», эти основные положения заведут в теоретическое болото, из которого нет выхода. В нём теряется сам человек. Сколько производит человек стоимости в течении рабочего дня или рабочей недели и как это соотноситься с общим, общественным производством стоимости, представляется теоретическим тупиком.
Чем больше произвёл каждый человек «стоимости», тем больше и многообразней «общественная стоимость общественное богатство»? На эту утопию и несоответствие показывает даже наш прошедший социализм с его поистине гигантообразным производством.
Только меркантилизм может руководствоваться «производством стоимостей», которые производит человек или общество .В этом и заключён в принципе и по существу меркантилизм, потому что стоимость представляет и представляется отношением товаров, а не товаром, который представляет «стоимость».
Меркантилизм представляет разницу между общественным производством вообще, то что создано трудом и тем что идёт на восстановление этого труда. Потому он и меркантилизм, что всё объясняет стоимостью, где её не может быть. Для этого стоимость восстановления, воспроизводства, представляется им стоимостью труда, а стоимость которая произведена больше этого значения, сверх трудовой или «прибавочной стоимостью». Как в капиталистическом, разница или «сверхтрудовая» стоимость, принадлежит капиталисту, так и социалистическом, которая представляет «общественную, социальную собственность». Социализм потому и поэтому утопический потому что, во первых представляет стоимость выше или больше стоимости труда, чего в социализме, основополагающий принцип которого распределения по труду, быть не может. Во вторых через это предполагает человека биологическим существом , которого для производства труда достаточно накормить капиталисту или обществу, в зависимости от социальной формации. «Остальная произведённая стоимость» составляет «социалистическую собственность», потому по утопическим представлениям социализм и социализм (общий, общественный). К.Маркс выражает ту непосредственную мысль утопизма, что в «социализме» что- нибудь, да должно быть общественным, иначе какой же это социализм. Он непременно представляет общественный фонд, которого в обществе быть не может. Не может быть ввиду отсутствия разницы между стоимостью труда и той «стоимостью которую он произвёл» , потому что стоимость труда или товара представляют другой труд или товар. Стоимость труда и товара это то, что они «стоят», чему равны, т.е. другой труд и товар. Утопия марксизма состоит в меркантилизме - представлении стоимости как имманентного свойства товара. В примерах которые показаны Марксом как равенство сюртука и 10 аршин холста, сюртук «стоит» холста, а холст сюртука. Стоимость одного товара выражает другой товар обмена. Сам не сюртук ни холст не стоят и не имеют стоимость, что необходимо понять и представить, иначе мы все будем находится в плену не только утопических представлений об обществе, но и о самом себе. Представление самого себя животным которого «достойно накормили», значит труд оплачен полностью и в достаточной мере и человек далее готов производить «прибавочную стоимость».
Потому меркантилизм и меркантилизм, что он показывает деньги которые «купили труд», выплатили заработную плату или просто «хорошо накормили, одели и обули», раньше самого труда. Потому получается, что не стоимость образуется из труда, и объясняется трудом, а труд объясняется стоимостью.
Понятие данного принципа, отсутствие всякой стоимости в самом товаре, превращают чтение работ Карла Маркса в захватывающий детектив, в изложении которого постепенно вырисовываются те факты, которые изобличают преступника. К.Маркс в «Капитале» стремиться показать взаимоисключающие вещи и наличие стоимости в товаре и одновременно её отсутствие. Взять, например, начало «Капитала» или его первоначального варианта «К критике политической экономии», где он непременно показывает товар стоимостью меновой, как предмет, вещь для обмена и потребительной, как вещь для потребления. Что может этому противостоять, если это показывает и с этого начинается вся экономическая литература? Доказательства можно найти в том же «Капитале», в данных уравнениях приравниваются товары, а не их стоимости: « x товара A = y товара B, или: x товара A стоит y товара B. (20 аршин холста = 1 сюртуку, или: 20 аршин холста стоят одного сюртука.)23-58
«Следовательно, стоимость холста может быть выражена лишь относительно, т. е. в другом товаре… Не он выражает свою стоимость. Он доставляет лишь материал для выражения стоимости другого товара»,23- 59.
Не то в стоимостном отношении одного товара к другому. Стоимостный характер товара обнаруживается здесь в его собственном( !) отношении к другому товару.23-60-61
Когда, например, сюртук, как стоимость [Wertding], приравнивается холсту, заключающийся в первом труд приравнивается труду, заключающемуся во втором.23-61
«Два сюртука могут поэтому выразить величину стоимости 40 аршин холста, но они никогда не могут выразить величину своей собственной стоимости, величину стоимости сюртуков»,23-66.
«Например: 40 аршин холста «стоят» — чего? Двух сюртуков»,23- 66.
«Стоимость товара A качественно выражается в способности товара B непосредственно обмениваться на товар A»,23-71.
«Причём товар, рассматриваемый изолированно, никогда не обладает этой формой (формой меновой стоимости), но обладает ею всегда лишь в стоимостном отношении, или в меновом отношении, к другому, неоднородному с ним товару»,23-71.
«Стоимость данного товара, например, холста, выражается теперь в бесчисленных других элементах товарного мира», 23-73.
«1 сюртук=10 ф. чаю = 40 ф. кофе = 1 квартер пшеницы= 2 унции золота = ½ тонны железа= x товара A= и т. д.» , то почему только «Теперь товары выражают свои стоимости», когда уже создаются как надо понимать пропорции обмена,23-76.
На основании этого изо всех сил приходится сомневаться в основополагающих принципах меркантилизма – товар есть стоимость и меновая и потребительная.
Но классикой никак не усваиваемых умом, ни логикой понятий К.Маркса можно считать эту : «Простая форма стоимости товара заключается в его стоимостном отношении к неоднородному с ним товару, или в его меновом отношении к этому последнему», 23-71. В ней он пытается совместить несовместимое - стоимостное и товарное отношение. Здесь Карл Маркс проявляет ничем не оправданный дуализм. Товарное отношение это отношение товаров, это отношение которое рождает стоимость, один «стоит» другого. Стоимостное отношение это другое отношение – отношение их стоимостей, что есть выражение постулатов меркантилизма представляющих товар стоимостью.
Вопрос, которым задаётся К.Маркс: «Чтобы выяснить, каким образом простое выражение стоимости одного товара содержится в стоимостном отношении двух товаров», 23-59, повисает в воздухе, потому что надо сначала выяснить и выявить - стоимость это стоимостное или чисто товарное отношение. Пропорции обмена создают сами товары или их стоимости?
Строго говоря зашоренность К.Маркса в понятии им «производства стоимости», связана с тем что он видел как тот конь на которого одеты эти шоры, один труд, который есть «Подобно тому как в буржуазном обществе генерал или банкир играют большую роль, а просто человек — очень жалкую , точно так же обстоит здесь дело и с человеческим трудом. Он есть расходование простой рабочей силы, которой в среднем обладает телесный организм каждого обыкновенного человека, не отличающегося особым развитием, 23-54. «Простой средний труд каждого обыкновенного человека», который в равной степени производит и стоимость и товар и потребительную стоимость и прибавочную. Из этого труда Маркс возвёл свою теорию. Эта теория попросту представляет невозможным существования двух трудов, которые например, противостоят друг другу в обмене, поскольку труд он представляет «производителем стоимостей». Если он и представляет что обменивается труд на труд, одно количество рабочего времени на другое, то это с обоих концов уравнения просто труд, один и тот же по своей структуре и сущности общественный труд и обмениваться которому в создании общего продукта, тем более в «социалистическом» обществе, не с руки. «Стоимость одного товара относится к стоимости каждого другого товара, как рабочее время, необходимое для производства первого, к рабочему времени, необходимому для производства второго. «Как стоимости, все товары суть лишь определённые количества застывшего рабочего времени». Следовательно, величина стоимости товара оставалась бы постоянной, если бы было постоянным необходимое для его производства рабочее время. Но рабочее время изменяется с каждым изменением производительной силы труда … 23-49. Карл Маркс в этой цитате выражение стоимости не связывает ни с каким либо отношением – ни с товарным, или хотя бы как меркантилист, со стоимостным. Ведь он меркантилистически показывает что «простое выражение стоимости одного товара содержится в стоимостном отношении двух товаров», 23-59. Стоимость в этом случае выступает как абсолютное значение, которое зависит только от «производительной силы труда».
Труд не «стоит», вне зависимости от того представлении ли он «определённым количеством рабочего времени» и тем более не существует никакой зависимости от изменения «производительной силы труда». Труд стоит другого труда, в итоге получаемые два труда, потому что таким образом человек составляет общество. Для общества труд не тот труд, который произведён сообща, а только тот который полезен другим, который для других, который создаёт само общество. Другими словами, труд, произведенный сообща, не является общественным, а только общинным.
При этом труд в общине который добыл мамонта или вырастил продукт, не особого рода, это такой же труд как и в обществе. Труд в обществе вызван не особым положением труда, а особым положением в нём человека. Труд в обществе, поскольку он для других «проявляет» человека как общественное, социальное существо. Потому в капиталистическом обществе капиталист выступает для общества представителем того труда, социального труда, который за него и для него произвели наёмные рабочие.
Потому любой обмен это взаимодействие труда человека и труда других, труда общества. Размер и сущность общественного труда представляется трудом других. По этой причине зарождение обмена есть зарождение общества. Труд человека «стоит» другого, общественного труда. В этом заключается сущность общества, так и таким образом человек его образует. Общественное производство и общество образуется не нахождением человека в системе общества, в системе производства совокупного общественного продукта. Производство совокупного общественного продукта без обмена например отдельное предприятие или кибуца по своей структуре является не братством производителей, трудящихся, а всего - навсего общиной, в которой растворена социальная сущность человека.
Труд в общине не стоит, потому что нет обмена, который представляет и выражает не простой обмен (продажу) товара, а обмен труда на труд. Труд всегда «стоит» другого труда. Это определение серьёзно разграничивает понятие труда и рабочей силы.