Отправлено: 22.09.11 04:58. Заголовок: Товар и рынок

Товар и рынок
Надо признать что в условиях строительства рыночных отношений самой теории рынка нет. Сам рынок есть, но теории его существования и развития нет. То, что сейчас пытаются представить теорией рыночных отношений представляет собой адаптированный вариант теории капиталистического производства, вместо социалистического, заменяя его. Дело в том что мы находится в плену утопических представлений об обществе, общественном производстве. Ведь даже общественная формация, допустим капитализм, называется и определяется данным способом производства. Способом, при котором производится общественный продукт.
Капиталистически – произведённый продукт, это понятие в ходу даже в теории рыночных отношений, хотя в принципе этого недолжно, быть ведь исходя из понятий этих отношений, они начинаются, проявляются и образуются через куплю – продажу продуктов труда.
Следовательно до купли – продажи социальных отношений и вообще отношений нет, не существует. Произведённая вещь не отражает и не выражает производством и в производстве социальных отношений. Для этого отношения должны быть производственными, отношения по поводу производства общественного продукта. Эти отношения наука и марксизм в частности предполагают и разделяют как капиталистическое производство и как социалистическое производство. Капиталистическое производство это такое производство при котором вся масса производимых продуктов, вещей, предметов отчуждается от непосредственных производителей, тем самым показывается что производители, пролетарии, трудятся, работают не «на себя», «на дядю». Торжество труда, следуя этому, произойдёт когда они будут трудится «на себя». Что этого не произошло и не реализовалась данная идея в «новом обществе», труд для себя виновато отношение к понятию или проще и понятнее отношение к труду «для себя».
Труд это просто труд и идея непременного производства его «для себя» накрепко засела в головы. Тому подтверждение и наглядный пример подвешенное состояние экономики Республики Беларусь. Ведь кто и что мешает по особому, не капиталистически, производить продукты труда в виде полезных вещей? Но по объективным законам экономики тенденция развития всё равно приведёт к тому что продукт труда превратиться в товар, обмениваемую, а не просто полезную вещь. Вещь которая будет объектом обмена с другими, что прямо и непосредственно, объективно – реально создаёт частную собственность, частную собственность на продукт труда.
Понятие капиталистически произведённая вещь предполагает ожидание «социалистического» производства, которое по каким – то причинам не удалось, но которое всё же открывает какие – то перспективы, как - никак представляет собой большие возможности новой формации. Вообще какая разница в теории между капиталистически – произведённым продуктом, определяемым формулой W =C + V + m, и социалистически – произведённым? Ведь самое страшное зло общественной формации это неоплаченный труд, его присвоение другими. Который есть источник капиталистического накопления. Присвоение m, есть капиталистическое присвоение, несмотря ни на какой облик он выражает и представляет потому что общество придёт наконец – то несмотря ни на что к тому чтобы каждому по труду. Искусственное разделение на каждой капиталистической фабрике, которое К.Маркс считал идеалом разделения труда для целого общества, предполагает искусственное распределение. Теоретически, хотя и де должно укладывается в формулу избыточного труда, показывая его избыточным производством. На этих условиях базируется теория прибавочной стоимости К. Маркса. Данное положение он выработал из условий общего производства, на этом и базируется наука, когда избыточный продукт представляет избыточное производство, которое в первом случае принадлежит капиталистам, во втором всему обществу. Потому рассматривая и анализируя производство на отдельной капиталистической фабрике, которое К.Маркс называет общественным, хотя оно и не является таковым, он снял с него точную копию в определении «социализма». Капиталистическое предприятие не является зародышем, микромоделью капиталистического производства, где общественно (совместно)производят продукт, который уже из условий производства принадлежит капиталисту. Капиталист же волен распоряжаться как захочет, может использовать для себя или может продать. Но в том и заковыка, что он не может не продавать, не оттого что в любом из этих случаев, он уже извлёк «прибавочную стоимость». Он купил рабочую силу по одной цене, а она(рабочая сила) произвела ему стоимость большую. Этого как раз и нет. Стоимость проявляется в обмене, продаже товара и в «стоимости» которую произвели наёмные рабочие и которую он использовал на себя или для себя, самой стоимости нет. Это принципиально важно понять что стоимость товара не производится. Потому нет стоимости товара в нём самом. Стоимость товара это другой товар которого он «стоит». Под формулой создания стоимости из стоимости представляемой W =C + V + m, находится равенство труда (=) и оба части уравнения представляют собой равенство конкретных товаров. Правая часть уравнения показывает не «создание стоимости» товара, а распределение стоимости товара, т.е. другого товара которого он стоит.
Отдельное капиталистическое предприятие представляет собой часть стройной системы под названием общественное производство и является его независимой частью, которая его образует, образует своим взаимодействием. Это взаимодействие как раз, по существу и конкретно отменяет желание капиталиста использовать продукт труда «для себя». Продукт труда только тогда таковым является, когда он для других. Социальные отношения проявляются за забором капиталистического предприятия, а не в производстве продукта, капиталистическими же они становятся при распределении не созданного продукта, а другого общественного, которого «стоит» данный продукт. Утопия К.Маркса как раз и состоит в том что отдельное капиталистическое предприятие он представил идеальным обществом с чётко налаженным общественным производством, в котором распределение труда определяется искусственно, что даёт ему многие преимущества. Ни того ни другого, ни общества ни общественного производства оно не представляет, не производит также и «стоимость товара». Также оно не может представлять производство как общественное производство, потому что люди трудятся сообща, в количестве, превышающем тысячи и которое может быть использовано «для себя». Производство «потребительной стоимости» наёмными рабочими и отчуждение её от производителя и использование её капиталистом в качестве товара не есть дефект капиталистического производства, а есть его сущность. Производство для других определяет сущность общественного производства, в котором социальным лицом является капиталист, тем что взаимодействует с другими. Производство, которое в «новом обществе» не будет отчуждаться капиталистом и будет использовано для себя и представляет утопию Маркса. Будет сразу и непосредственно использоваться «для себя», на удовлетворение собственных потребностей. К.Маркс показывал идеалом общественного производства при социализме, в котором общественный продукт будет производиться «для себя» как отдельный товар, точнее в этом изложении «отдельная потребительная стоимость», на капиталистической фабрике.
Капиталистические отношения на отдельном капиталистическом предприятии определяются не производством и не производством любого продукта. В производстве трактора или любого другого товара капиталистические или любые другие отношения не проявляются. Капиталистические отношения нельзя объяснить и выразить производством и «производством стоимости» в том числе. Это представление создаёт ложную идею тем что как создаётся стоимость, в облике товара, то каким образом и в каких пропорциях она создаётся, то таким образом она и распределяется. Стоимость труда это другой и совершенно другой труд и создание и распределение труда не совпадают потому что данный труд должен с другим, который и распределяется, установить равенство, «стоить» его. Социальные отношения в производстве не образуются и не проявляются, производство не может быть капиталистическим или социалистическим. Производство не организуется соответствующим формации и не является способом производства(капиталистическим или социалистическим) общественного продукта. Общественного продукта как такового, как следствия общего производства не существует, хотя бы потому что «капиталистический способ производства» представляет и составляет яркую и независимую деятельность отдельного капиталистического предприятия. Индивидуальность и независимость капиталистического предприятия представляет собой не дефект, в свете общего производства общественного продукта, а представляет собой сущность общества и общественного производства взаимным взаимодействием посредством обмена товаров. Сущность производства «потребительных стоимостей», полезных вещей общественного применения есть утопия, потому что общественная польза вещи воплощена в товаре, вещи не просто полезной, а общественно полезной. Наука представляет общественное производство также, как это делает К.Маркс в первоначальном варианте «Капитала» «К критике политической экономии». Он это делает так: «Какова ни была бы общественная форма богатства, потребительные стоимости всегда образуют его содержание, вначале безразличное к этой форме». 13-15. На первый взгляд это предложение не заключает в себе никакого противоречия. Общество и конкретно человек в этом обществе пользуется различными произведёнными полезными предметами, для обеспечения своей общественной жизни. Чем больше вещей предметов, товаров окружающих человека, тем больше уровень богатства, притом неважно их происхождение. Как пишет далее К.Маркс «по вкусу пшеницы нельзя определить кто её возделывал русский крепостной, французский крестьянин или английский капиталист». К этому можно добавить, в угоду этому безразличность того, какой игрушкой играет ребёнок китайской или российской.
Общественное богатство является не сущностью общего производства «потребительных стоимостей», появляется не из общественного, общего производства, а образуется из общественного взаимодействия. Общественное богатство как таковое, в виде производимых или произведённых вещей общественного предназначения не существует. Общественное производство образовано таким понятием как товар, который представляет собой не просто произведённую полезную вещь, составляющую, образующую в сочетании, сумме с другими предметами общественное богатство.
Общественное богатство не совокупность производимых предметов, как табуреток на мебельной фабрике, чем больше, тем лучше. Если мебельная фабрика всё же имеет какое – то ограничение в вопросе реализации продукции, то в условиях общественного производства это выводит на простор, произвёл табуретки, производи парты, хватает парт – производи ложки. Теперь ясно куда привела эта утопическая идея. По логике такого производства общественного богатства необходимо объединить усилия, чтобы увеличить общественное же производство.
Общественное богатство образует такое понятие как товар, который представляет собой не просто полезную вещь, объект суммирования в недрах общества для их распределения, а вещь общественного взаимодействия, по которой её полезность не «в себе», а для других, общественная полезность. Бестоварное состояние общины в виде первобытной общины или отдельной капиталистической фабрики не может быть применено к теории общественного богатства. В пику понятия общественного богатства, которое в условиях социализма было превращено в «одну контору одну фабрику», производящую общественный продукт как таковой в виде миллионов тонн стали, пудов пшеницы и метров ткани, по объективным общественным законам ждал бы в любом случае трагический конец. Эта тенденция есть разложение общины, в которой товар как таковой представляет не объект обмена, а представляет просто полезной вещью,«какая-либо вещь, необходимая, полезная или приятная для жизни», предмет человеческих потребностей, жизненные средства в самом широком смысле слова». Всё противоречие современной науки заключено в отношении к понятию товара. Упростив анализ товара до того обязана ли вещь обмениваться или быть просто «необходимой, полезной и приятной для жизни, просто предмет человеческих потребностей», попытаться представить что такое товар.
Товар представляется вещью с потребительной и меновой стоимостью. Потребительные, полезные свойства вещи придают ей потребительную стоимость, возможность обмена, пропорциональное отношение к другим товарам определяет его меновая стоимость.
Хорошо, если было бы хотя бы так, т.е. это было основополагающим, принятым в качестве основы, начала. Но К.Маркс в первоначальном варианте «Капитала» «К критике политической экономии» определяет состояние, положение выражение потребительной стоимости не как выражение товара, его одной из стоимостей выражаемых его полезностью, а то что «быть потребительной стоимостью, непременное условие для товара, но быть товаром назначение безразличное для потребительной стоимости». 13-15. Трудно понять и трудно выразить положение потребительной стоимости – это одна из свойств товара или просто полезная вещь, которой ещё предстоит стать товаром, обретя меновые свойства (двойственность) или ей можно не становиться товаром вовсе? Для этого как представлять общественное производство взаимодействием товаров или многообразием потребительных стоимостей, которым незачем становиться товарами, ввиду того что ««Весь продукт труда союза свободных людей представляет собой общественный продукт. Часть этого продукта служит снова в качестве средств производства. Она остаётся общественной. Но другая часть потребляется в качестве жизненных средств членами союза». 23-89
Это псевдо - теоретическое обоснование бестоварного существования общества, на основании понятия в котором потребительным стоимостям могут не быть товарами ввиду того что они полезные вещи. Общество будет представлять многообразие потребительных стоимостей, полезных вещей которые будут создаваться общим, совместным трудом.
Современная трактовка и обоснование товарного производства представляющая товарное производство такой организацией общественного производства, в котором отношения между людьми проявляются через куплю – продажу их труда, представляет собой ни много ни мало революционный, радикальное отношение к теории общественного производства. Оно исходит из желания подстроиться под реалии современной общественной жизни, не меняя в дальнейшем ничего. Неосознанно, но объективно – реально представляя тем самым, обособление человека и его взаимодействием с другими через куплю продажу, во главу угла ставиться человек его обособлением в обществе и взаимодействием с другими посредством труда. Радикализм теории рыночных отношений заключён в том что, до того теория общественного устройства показывала отношения в обществе производственными. Отношения по поводу производства общественного продукта. Их выражение представляло производство сообща общественного продукта, продукта для всех, который должен быть справедливо распределён. В этом общем производстве человек предполагался производящим «для себя» индивидуумом. Противоречие в этом определении заключено в том, что в этом качестве, в качестве производящего «для себя» человека, он никак не мог состоятся. Индивидуальность человека выражает взаимодействие с другими посредством обмена. Это полагает обособление человека для взаимодействие через куплю – продажу, что в свою очередь предполагает отношению к понятию продукта труда как товару, обмениваемой, а не просто полезной вещи созданной общим производством. Вещи полезной для общества, для других, а не как потребительной стоимости, полезной вещи, образующей общественное богатство, которой незачем и даже вредно, проявлять свои меновые свойства, нарушая тем самым целостность структуры общего производства .
Обособление человека в общественном производстве не может показать и выразить его производственные отношения во взаимодействии с другими для производства общего общественного продукта.
Того что непременно показывает теория К.Маркса «огромное скопление товаров», в котором товар элементарная часть. Она показывает:

1 Общественный продукт это продукт в обществе существующий в виде полезных вещей определяемый многообразием общественного производства.
2 Труд, который создаёт продукт, обеспечивается и определяется жизненными средствами уже имеющегося общественного продукта. Оттого «создание» новой стоимости товара и появление новых товаров общественного предназначения базируется и основываются на уже имеющимся общественном продукте, который расходуется на эти цели. С той точки зрения что стоимость есть общественный продукт, если её понимать в этом смысле, можно рассчитать, если взять сырой материал определённой стоимости C трудом V, возмещается не только затраченная первоначальная стоимость C, возмещается затраты по производству труда V, но и производится излишняя стоимость в виде «прибавочной стоимости» m. Потому выглядит убедительным производство общественного продукта больше первоначального его значения и стоимость есть эта первоначальная стоимость в виде общественного продукта.
3 Парадокс этого рассмотрения заключён в том что всё произведено трудом, а не «прибавочным трудом». Есть просто труд, труд с большой буквы Т, к которому не может ничего прибавляться, ввиду его самостоятельности, независимости понятия и потому что он больше всех значений и величин. «Неоплаченный» труд получается потому что оплачивается только рабочая сила, которая на величину «прибавочной стоимости» меньше стоимости труда. Слово неоплаченный взято в кавычки, потому что труд всегда оплачен, а оплачен он потому что он социальный, для других и оплачивается социальным трудом, трудом других, которого он «стоит». Неполезность труда для других превращает его в затрату рабочей силы, которая не стоит и лишает затраты понятия труда. Между понятиями затраты рабочей силы и между понятием труда огромная разница. Затрата труда, производство, скажем картошки только в том случае предстаёт в виде труда когда её выращивают для других. Труд и его затраты в случае её производства и затрат абстрактны. Конкретность труда выражает и показывает обмен.
4 На самом деле стоимостью является общественный продукт или общественный продукт есть стоимость, но не в этом смысле который подозревает К.Маркс. Стоимость товара есть другой товар, которого он стоит. Например, сюртук «стоит» 10 метров сукна, стоимость сюртука выражает другой товар, сукно. Сюртук стоит другого общественного труда, чем образуется стоимость и общество, через обмен, через взаимодействие двух товаров, каждый из которых до обмена не «стоит». Определённая и определяемая стоимость товара до обмена есть утопия, отвергающая своим наличием, величиной, которая может образовывать пропорции обмена автоматически, без участия человека, без его взаимодействия с другим человеком, другими людьми, тот рынок который мы сообща строим. Определяемая стоимость товара отвергает обмен как взаимодействие двух лиц. Стоимость определяется из обмена, в котором товар стоит товара. Стоимость товара это другой товар, которого тот стоит в обмене. Маркс же показывает что наоборот тем как образуется стоимость товара, она образует и организует обмен, обмен образуется из стоимости каждого из товаров. При этом утверждается идеальная сущность предмета, товара – стоимость, которая является утопической теорией меркантилизма. Меркантилизм в том что всё образуется из стоимости, даже сама стоимость товара, которая должна быть началом, а не следствием проявления стоимостей его образующих. Товарное производство как взаимодействие двух товаров может быть только простым, а не капиталистическим, которое увидел ещё А.Смит в обмене сукна на сапоги, через одинаковый труд для их производства при простом товарном одинаковый и неодинаковый при капиталистическим производстве. Стоимость есть отношение двух материальных предметов – товаров, определяемых обменом, в котором один стоит другого, а не просто стоит. Один товар или сам товар не «стоит», он стоит другого товара.
5 Часть общественного продукта, который представляет средства производства создаётся или производится излишним, «прибавочным трудом». Общественный труд это труд общий труд, труд всех который создаёт общественный продукт. Это объясняет существование примитивного, первобытного общества, в котором «прибавочного труда ещё не было».
6 Человек, образующий общество, представляет собой социальный тип, который производит для себя, восстанавливая себя. Другая часть труда представляет собой прибавочный труд, который по своей сути представляет собой социальный общий, который превышает биологическое восстановление индивидов. Этот прибавочный труд, который «должен быть всегда», только по иронии исторического развития принадлежит капиталистам а вообще и по справедливости должен принадлежать всем. Данное положение представляет человека не социальным, а биологическим видом, представляя его восстановление как стоимость его труда. По существу дробя понятие труда. Вообще представляя общественное производство производством на отдельной фабрике производство наёмных рабочих производит больше стоимости чем составляет и представляет первоначальная стоимость для начала производства.
Утопия учения Маркса это утопия прибавочной стоимости, объясняющая производство стоимости больше первоначального её значения. Это есть меркантилизм, когда всё объясняется из стоимости, «первоначальной стоимости», даже сама стоимость товара.
Это утопия выражает и подозревает первоначальную стоимость, которая в процессе производства увеличивается и увеличивается производством. Поэтому это дополняет теорию производственных отношений в выражении производства общественного продукта, который производится трудом и увеличивается пропорционально увеличения «прибавочного труда». Стоимость, будучи отношением не увеличивается, не может этого делать. А то что в руках капиталиста оказывается «больше стоимости» чем он оплатил за элементы производства, в том числе и использование рабочей силы (труд) представляет собой общественный труд, труд других, а не сверх нормативная, «прибавочная стоимость», созданная стоимость трудом наёмными рабочими. Стоимость есть не деньги, реальное её выражение это общественный труд, который покупает и рабочую силу и средства производства и средство получения общественного труда это обмен трудом. Стоимость товара есть другой общественный продукт, другой товар, который его стоит. Объяснение Энгельса теории «прибавочной стоимости» К.Маркса в «Развитии социализма»: «когда капиталист покупает рабочую силу по полной стоимости, какую она в качестве товара имеет на товарном рынке, он всё же выколачивает из неё стоимость больше той, которую он заплатил за неё, и что эта прибавочная стоимость в конечном счёте и образует ту сумму стоимости, из которой накапливается в руках имущих классов постоянно возрастающая масса капитала» имеет тот существенный недостаток что она объясняется из теории меркантилизма. Стоимость есть общественный труд , он, а не капиталист, владелец этого труда, покупает рабочую силу. «Выколачиванию из неё стоимость больше той, которую он заплатил за неё» способствует и определяет обмен, который не всегда способствует тому что будет получена «прибавочная стоимость», иначе капиталисты никогда бы не разорялись.
Обмен ко всему прочему определяет общество капиталистическим, если в нём участвуют только капиталисты и содержит структуру общества в тонусе взаимодействием труда. Стоимость или общественный труд имеет не тот смысл в который Маркс вкладывает смысл общего труда, который создаёт общую стоимость и из распределения который в большей степени получают капиталисты. Вот объяснение её создания W = C +V +m, то «она создаётся капиталистически» Маркс больше никак не может объяснить. Не может же он объяснять «создание стоимости социалистически» W = C +V , отсутствием «прибавочной стоимости», ведь по меркантилистским меркам получается что не происходит никакого «увеличения стоимости» посредством труда. «Прибавочный труд не производит никакой излишней стоимости», а «он (прибавочный труд) должен существовать всегда». Такого недоразумения не было бы если бы К.Маркс знал что стоимость труда представляет совершенно другой труд. В правой и левой части равенства заключается разный но равный труд W = C +V +m. Картофель W «стоит» в обмене картофелесажалку C, оплату наёмного труда V и остаются деньги в виде m. Распределение стоимости труда выраженного в картофеле, который представляет другой труд, образуют капиталистические отношения, тем что происходит оплата рабочей силы. Распределяется стоимость между двумя лицами капиталистом и наёмным рабочим и догма Смита верна потому что даже если бы фермер на вырученные от продажи картофеля деньги не купил картофелесажалку C, капиталистические отношения всё равно бы сохранились. Потому как эти равенства создают, образует общество, а потому как распределяется этот другой труд на C +V +m и определяется общественная формация. Знак равенства в этой формуле определяется равенством труда и вышепредставленная цитата Ф.Энгельса хотя бы должна открыть глаза на покупку «рабочей силы по полной стоимости». Что в принципе верно – при капитализме покупается рабочая сила, а не труд. Она показывает хотя бы то, что эти совершенно различные понятия в марксизме одинаковы. Одинаковость их определена тем, что К.Маркс не показывает и не представляет взаимодействия труда человека и общественного труда как средство и сущность образования общества.
Понятия рабочей силы и понятия труда различны и проявляются в разное время. Не так как это показывает К.Маркс покупается рабочая сила по определённой стоимости, в процессе производства «создавая новую стоимость» которая на величину прибавочной больше стоимости рабочей силы. Эта величина, величина прибавочной стоимости представляет собой неоплаченный труд. Труд который произведён но не оплачен. Труд оплачивается другим трудом и стоит другого труда. Стоимость нельзя объяснить из того что капиталист оплатил производство только пяти табуреток из семи произведённых наёмным рабочим. Табуретка стоит другого общественного труда и стоит она его только в обмене.
Её производство не стоит, затраты общественного труда в виде досок инструментов и эл.энергии представляют собой только расходы общественного труда полученного из обмена. Труд проявляется раньше чем проявляется рабочая сила, хоть и покупается она вначале но на «стоимость» (общественный труд) раньше произведённого труда.
Понятие стоимости как общественного труда заложил ещё А.Смит в «Богатстве народов» : «Действительная цена всякого предмета есть труд и усилия, нужные для приобретения этого предмета. Труд был первоначальной ценой которая была уплачена за все предметы. Не на золото или серебро, а только на труд первоначально были приобретены все богатства мира. Труд является действительным мерилом меновой стоимости всех товаров".
Из этого вывода А.Смита кажется закономерным что общество общественным продуктом платит за превращение вещества природы в общественно – пригодные вещи.
В капитализме держателем, собственником общественного труда выступает капиталист и потому закономерно что К.Маркс предлагает передать его функции обществу. Общество будет само присваивать «прибавочную стоимость» тем, что организует производство полезных вещей.
Труд по превращению вещества природы не «стоит», стоит он только в утопической теории меркантилизма, объяснение всё из стоимости. Стоимость которая покупает труд или определяет его как усилия по превращению, вычленения его из природы не существует. Стоимость есть общественный труд в другом смысле, стоимость есть труд который платит общество, другие, за труд воплощённый в данном товаре.
То верно что капиталист покупает рабочую силу, а не труд, не за первоначальную стоимость которая была вначале, а тот общественный труд который он уже получил. Тот общественный труд который он получит используя рабочую силу, больше не потому что она произвела больше стоимости, чем стоит сама. Величину и разницу между стоимостью рабочей силы и той стоимостью которая будет образована представляет собой не сумму стоимостей рабочей силы и «прибавочной стоимости». Стоимость не прибавляется к стоимости рабочей силы, такой стоимости попросту нет. Нет стоимости которая прибавляется и даже той к которой прибавляется, как основание стоимости, потому что основание стоимости не стоимость рабочей силы, а совершенно другой труд. Стоимость рабочей силы появляется, образуется при распределении стоимости труда и представляет собой другой труд, которого стоит данный труд. Это показывает формула W =C + V + m. Данная формула показывает не образование стоимости товара (из стоимости образующих его производства), а распределение стоимости того что стоит данный товар в обмене.

 Отправлено: 22.09.11 04:59. Заголовок: Опыт социализма хотя..

Опыт социализма хотя бы должен научить и подсказать что равный труд(по времени) не означает равный, эквивалентный обмен. Нельзя пойти дальше Аристотеля и представить обмен двух товаров обусловленных обменом простого труда, который запросто можно организовать из производства. Предполагать это значит устроить утопию в виде организованного обмена. Обмен имеет социальный смысл, а не обмен равнозначного труда, выраженного в «стоимости». Упростить и абстрактно рассматривать обмен не получается потому что он составляет основу науки. Другими словами не может быть науки которая рассматривает диффузирование, взаимодействие веществ, при этом каждый из которых рассматривая абстрактно. Абстрактно одно вещество взаимодействует с другим, для науки эти вещества должны быть конкретными, чтобы выяснить их диффузию детально, отчего и почему это происходит. Во-первых надо понять что собственно диффузирует, взаимодействует как сущность труд или стоимость. Труд это средство взаимодействия людей или просто труд производящий полезные вещи – стоимости, которые и образуют общественное взаимодействие? В таком случае дополнения к «Капиталу», слова Ф.Энгельса считать оговоркой или истиной: «В каком бы отношении ни обменивались два товара, это и есть их стоимость — вот и всё. Следовательно, стоимость идентична с ценой»? т3 «Капитала» с971. Он не настаивает на стоимости товара созданной трудом, а стоимостью товаров считает их отношение обмена. Взаимодействие людей происходит посредством труда или купля – продажа означает всего лишь не перемещение продуктов труда из одних рук в другие, в структуре, а обмен трудом, который составляет сущность общества, в котором каждый трудящийся получает другой (превращённый) общественный труд, а не справедливую часть созданного сообща. Для этого теория рыночных отношений предполагает товар вещью не просто произведённой, а произведённой для продажи. Это понятие, понятие товара как произведённой для продажи вещи не выдерживает никакой критики, потому что намерения продавать, обменивать вещь не всегда совпадают с самим обменом или продажей. Это отражается не только в теории К.Маркса, который предполагал что « Здесь вещи A и B до обмена не являются товарами, товарами они становятся лишь благодаря обмену» 23-98.,» Формы дерева изменяются, например, когда из него делают стол. И, тем не менее, стол остаётся деревом — обыденной, чувственно воспринимаемой вещью. Но как только он делается товаром …» 23-82 Таким образом производство вещи не тождественно производству товара. Другими словами произведённый товар ненаучное понятие, с точки зрения товара и А и Б и данного произведённого стола. Но лучше это выражается в Википендии. В первых словах товаром называется товаром вещь участвующая в обмене, далее требования к понятию товара уже смягчаются и расплываются называя его вещью произведённой для обмена и способной удовлетворять человеческие потребности. Товаром называется вещь участвующая в обмене или произведённые и окружающие человека вещи, которые по сути способны и удовлетворяют человеческие потребности, представляют «огромное скопление товаров»?
Вопрос что называется на засыпку, потому что в первом случае поднимается на одну планку, одну чашку весов человек и его труд с другим общественным трудом, трудом других. Второе утверждение предполагает приближать светлое будущее всеобщим трудом по производству общественно – полезных вещей. В Википендии – же показывается отношению к товару в марксизме: «внешний предмет, вещь, которая удовлетворяет человеческие потребности», это одно выражение и отношение к товару, «вещь, обмениваемая на другую вещь», это совершенно другое отношение к понятию. Полезная потому и обменивается, а обменивается потому что полезная, не отражает отношение к понятию. По этим фактическим данным полезности должны обмениваться полезные вещи, потребительные стоимости. Обмен полезностями, как стоимостями, ведь стоимость вещи выражает полезность, не выдерживает критики уже потому что предполагается что меновая стоимость немного больше потребительной. Чем же определяется этот разрыв, разница, если вся полезность вещи представляется потребительной стоимостью, вся полезность вещи реализована в ней? Понятие товара не может выразить почему товар собственно внешний и как товар удовлетворяет потребности человека, непосредственно исходя их логики К.Маркса :«Двумя сюртуками можно одеть двух человек, одним — только одного» 23-56 или через обмен поскольку сюртук, как и любой другой товар вещь которая одевает и потребляют другие.
В этом можно настаивать в противовес К.Марксу: «Для сюртука, впрочем, безразлично, кто его носит, сам ли портной или заказчик портного. В обоих случаях он функционирует как потребительная стоимость» 23-52, что портной это не человек, который шьёт сюртуки, а шьёт их для других. Данное к понятию товару, который существует только в обмене, ввиду его непременно меновых свойств, выводит на другое понятие стоимость. Определяет альтернативное отношение к этому понятию или она определяется обменом двух товаров участвующих в обмене или обмен определяется стоимостью каждого из них.

 Отправлено: 11.10.11 05:14. Заголовок: Альтернатива по отно..

Альтернатива по отношению к понятию стоимости относится к рассмотрению того что чему предшествует обмен стоимости или стоимость обмену. Отношение к этому выражается в том, что стоимость организует и образует обмен или обмен организует и образует стоимость. Исторически конечно обмен предшествует стоимости, потому что он был зародыш ещё между первобытными племенами, когда о стоимости в меркантилистическом понимании этого слова, как стоимость самого товара, ещё и не было речи. Стоимости в том понимании, что обмен был примитивный и не измеряемый стоимостью каждого из товаров, в чём и представляется его примитивность, хаотичность и непредсказуемость. Простой обмен, но уже в обществе послужил предметом пристального рассмотрения. Почему и отчего обмениваются товары, зачем продавать товар, когда он «потребительная стоимость» и оттого предмет потребления который надо использовать непосредственно. Вещь надо использовать, писал Аристотель, непосредственно, «сандалии предназначены для того чтобы их носить, а не для того чтобы их продавать, обменивать». Между самим обменом и непосредственным использованием вещей общее то, существует то что объединяет две различные системы и два подхода к производству, то что производятся «стоимости». Использование «стоимостей» в различных качествах, для «себя», для непосредственного применения и для обмена представляют разные системы общественного производства, но обоснуются одним теоретическим заблуждением, что результате производства –«стоимость». «Капиталистически» или «социалистически», но производится «стоимость». Потребительные если их использовать непосредственно или меновые, если их продавать, обменивать. Фундаментальны отношения к «стоимости» тем что они показывают присвоение части произведённой трудом стоимости капиталистом, при капиталистическом способе производства и обобществление этой части при «социализме». Фундаментальность этих выводов обоснуются тем что стоимость производится трудом в виде полезных вещей, распределение которых в обществе образует данную социальную формацию. Например в капиталистическом обществе, как и на отдельной капиталистической фабрике, которую К.Маркс взял в качестве зародыша капиталистических отношений, показывающих капиталистические отношения в обществе, происходит отдельным капиталистом присвоение излишне произведённой, «прибавочной» стоимости. Выводы относительно стоимости обоснуются тем, что произведённая стоимость товара обеспечивает восполнение, воспроизводство труда и представляется большей величиной относительно этого значения.
Стоимость товара представляет не сам товар, а другой товар и другой труд, которого он «стоит». Труд не производит «стоимость», потому что стоимость труда представляет другой труд. Любой анализ и любое исследование К.Маркс начинает с того что обмениваются два товара и потому они равны, товары равны потому и обмениваются, как сюртук и 20 аршин холста. Но само равенство он выводит из производства, следовательно, из производства «стоимости» данного товара. В этом случае получается что обмениваются не товары такие как например сюртук и холст, а их стоимости. Потому долго будут ломаться копья, даже в таком жизненно важном, основном вопросе – чем отличается рынок от «социалистического производства»? Даже ярые сторонники рыночного производства и рыночных отношений будут ещё долго нажимать на кнопки калькулятора, высчитывая стоимость товара для обмена. Показательны рассуждения Карла Маркса в работе «К критике политической экономии» относительно товара: «Товар есть потребительная стоимость: пшеница, холст, алмаз, машина и т. д.; но как товар он вместе с тем есть не потребительная стоимость. Если бы он был потребительной стоимостью для своего владельца, т. е. непосредственно средством для удовлетворения его собственных потребностей, то он не был бы товаром. Для владельца он, скорее, не потребительная стоимость, а именно только вещественный носитель меновой стоимости или простое средство обмена; как активный носитель меновой стоимости потребительная стоимость становится средством обмена. Для своего владельца товар есть потребительная стоимость только лишь в качестве меновой стоимости *. Потребительной стоимостью поэтому он должен ещё только стать, прежде всего для других. Так как товар не есть потребительная стоимость для его собственного владельца, то он есть потребительная стоимость для владельцев других товаров. Если этого нет, то труд его владельца был трудом бесполезным, и, стало быть, результат его — не товар. С другой стороны, товар должен сделаться потребительной стоимостью для самого его владельца, потому что жизненные средства данного владельца существуют вне этого товара, в потребительных стоимостях чужих товаров. Чтобы стать потребительной стоимостью товар должен противостоять определённой потребности, предметом удовлетворения которой он является. Следовательно, потребительные стоимости товаров становятся потребительными стоимостями, когда они всесторонне меняются местами, переходя из рук, в которых они суть средства обмена, в руки, в которых они суть предметы потребления. Только посредством такого всестороннего отчуждения товаров заключённый в них труд становится полезным трудом» 13-29. Во – первых товар не есть только потребительная стоимость в качестве пшеницы холста, алмаза и машины. Товар есть совокупность, сплав, полезной и меновой вещи, только в таком качестве и таком виде пшеница, холст, алмаз и машина – товар. Как товар он непременно должен быть полезной вещью вместе с меновыми качествами, свойствами. Что в этом изложении, в этом определении никак не совмещается - существование полезной вещи как потребительной стоимости, это отдельный и глубоко содержательный разговор. Полезная вещь, всё таки, это потребительная или не потребительная стоимость? «Товар есть потребительная стоимость: пшеница, холст, алмаз, машина и т. д.; но как товар он вместе с тем есть не потребительная стоимость», не может быть разгадкой этого свойства товара. Товар есть потребительная стоимость и вместе с тем не потребительная стоимость можно констатировать только в том случае и тем, что товар в качестве одной только полезной вещи не товар. Полезная вещь не может быть товаром, таким как пшеница, холст, алмаз и машина, а только одним из его свойств. Пшеница, растущая в поле или в бункере комбайна, не есть товар, хоть и представляет собой полезную вещь. В том случае, который описывает Маркс, выводы которые сводятся к тому, что пшеница, холст, алмаз и машина которые есть непосредственные средства для удовлетворения потребностей для своего владельца не есть товар. Но он хочет нас убедить в том, что перечисленные вещи потребительные стоимости и только отношение к ним определяет их название, понятие. Пшеница потребительная стоимость, если она для себя, то товаром не является, но является потребительной стоимостью. Как, каким образом и может ли такое быть что: «Какова бы ни была общественная форма богатства, потребительные стоимости всегда образуют его содержание»,13-15, если они для себя? Общественное производство образуется согласно этому производством не товаров, а производством потребительных стоимостей и это производство «для себя». Получается что производство для других это производство товаров, которое присуще только капитализму и извращает идиллический эффект «производства для себя потребительных стоимостей». Данный принцип Карл Маркс вкладывал в «строительство нового общества». Тем самым он попирает выраженный им же и тут же первоначальный смысл товара, который есть потребительная стоимость, такие, как пшеница, холст, алмаз и машина. Для владельца, пишет он, товар не потребительная стоимость, а «вещественный носитель меновой стоимости или простое средство обмена». Потребительная стоимость, противореча Марксу, не есть активный носитель меновой стоимости, обмениваются меновые, а не потребительные стоимости. Обмениваются товары, а не полезные вещи, потребительные стоимости. Вещь, которая продаётся называется и представляет собой товар и иначе ни как не называется и не представляет собой никакую другую сущность. Товар, а не потребительная стоимость служит в качестве меновой стоимости, т.е. продаётся и обменивается только товар, а не потребительная стоимость. «Как меновая стоимость, одна потребительная стоимость стоит ровно столько, сколько и другая, если только они взяты в правильной пропорции», 13-15 можно относится скептически, поскольку здесь попираются понятия, не распутывая клубок дальше(участие в обмене стоимости и даже не меновой и наличие, существование «правильной пропорции» «созданных трудом потребительных стоимостей»).
Потому никогда и ни за что полезная вещь не может быть «как активный носитель меновой стоимости потребительная стоимость становится средством обмена».
Теоретические измышления, выверты, условности заключены в том что Маркс изо всех сил пытается не представлять товар вещью для других. Он пытается представить её произведённой полезной вещью и оттого потребительной стоимостью и её превращения дальше для непосредственного использования или « в качестве меновой стоимости». Он придаёт вещи статус стоимости, которую она не имеет, материально оформляя содержание богатства общества, представленное в глазах К.Маркса многообразием произведённых «стоимостей». «Полезность вещи делает её потребительной стоимостью»,23-45, основополагающее положение меркантилисской мысли, произведённая вещь есть полезная вещь и оттого потребительная стоимость или вообще стоимость. Она не замечает самого главного, выраженного тем что полезность вещи социальная, без которой она (вещь) не может быть стоимостью. Товар рассматривается в качестве полезной вещи, основное его содержание, которое представляет по меркантилисстким меркам материализацию труда в качестве полезной вещи и оттого потребительной стоимости и выражение и меновой. Не замечая того что товар это не просто полезная вещь, а общественно – полезная, полезная для других. При этом условии товар не может быть просто полезной вещью, как пшеница, холст и алмаз, эта полезность будет выражаема и выражена полезностью для других. Если вещь не просто полезна, а общественно – полезна, то она товар. Общественную полезность кроме как обменом и через обмен выявить нельзя, а это опровергает все представления о товаре, который просто полезная вещь. Которая может не становится меновой, « быть потребительной стоимостью, непременное условие для товара, но быть товаром назначение безразличное для потребительной стоимости». 13-15. Что он потребительная стоимость для других означает только то что «Меновая стоимость какого-либо товара не проявляется в его собственной потребительной стоимости» пишет К.Маркс, 13-25. Потому выводы: «Непосредственно потребительная стоимость есть вещественная основа, в которой выражается определённое экономическое отношение, меновая стоимость. Меновая стоимость выступает прежде всего как количественное отношение, в котором потребительные стоимости обмениваются одна на другую. В таком отношении они составляют одну и ту же меновую величину. Так, 1 том Проперция и 8 унций нюхательного табака могут иметь одинаковую меновую стоимость, несмотря на разнородность потребительных стоимостей табака и элегии»,13-15, представляют интерес для любителей парадоксов и узких специалистов. Отношение потребительных стоимостей не отражают никаких научных взглядов, потому что единственное отношение вещей это отношение товаров и отношение это меновое. Меновая стоимость не есть количественное отношение при котором и в котором обмениваются потребительные стоимости. Потребительные стоимости вообще не обмениваются, а обмениваются только товары. Если же обмениваются потребительные стоимости, то отношения обмена должны составлять одну и ту же потребительную, равную стоимость. Обмен «стоимостей» должен представлять их равность, одинаковость, стоимость не может обмениваться на стоимость, представляя при этом меновую стоимость, если обмениваются потребительные. Обмениваясь стоимости создают равную меновую или потребительную стоимость ? Понимание этого в конце концов создаёт саму науку. Без раскрытия этого самого простого отношения невозможна сама наука.
Меновая стоимость товара не проявляется в потребительной стоимости, потому что полезность вещи, которая представляется основанием потребительной стоимости представляет не просто полезную вещи и не просто её полезность, а полезность для других, общественную полезность. Потому вывод «Для своего владельца товар есть потребительная стоимость только лишь в качестве меновой стоимости» необходимо основательно поправить, тем, что для владельца товар есть меновая стоимость только в качестве потребительной. Разница и существенная, образуется тем, что К.Маркс объясняет что полезная вещь (потребительная стоимость) в качестве меновой стоимости полезна владельцу потому что она обменивается продаётся, т.е. она продаётся и в этом качестве служит для удовлетворения потребностей. Но меновые свойства вещи зиждутся, основываются на её полезных свойствах, потому что полезность товара это не выражение её полезных свойств, а выражение потребительных свойств для других, для общества и отсутствие таковых, не придаст никаким шаманом товару меновых свойств.
Первостепенная важность полезности товара обоснуется не тем что во – первых вещь должна быть полезна и обмениваемая во – вторых, а полезность вещи образует её меновые пропорции обмена, потому без этой полезности(общественной, полезности для других) меновые пропорции, её меновая сущность не может проявиться.
Товар не полезная вещь, а полезная вещь для других – это основное его выражение.
«Потребительной стоимостью поэтому он должен ещё только стать, прежде всего для других» входит в противоречие с понятием товара. Товар есть потребительная стоимость прежде чем меновая К.Маркс пишет всегда и везде. «Товар не есть потребительная стоимость для своего владельца» - вывод не укладывающийся в понятие товара, тем что потребительная стоимость, которую не использует сам владелец есть товар, которая в свою очередь выглядит как потребительная стоимость для других. Это открывает взаимодействие потребительных стоимостей, а не товаров.
Для своего владельца товар представляет вещь для других и только в качестве таковой она товар, что открывает и является социальной сущностью товара и труда.
Общество образуется и взаимодействием внутри себя товаров, а не потребительных стоимостей. К.Марксу мешает видеть меркантилизм – стоимость как просто полезная вещь или полезная вещь есть потребительная стоимость. Полезная вещь для других, которая образует стоимость отношением товаров, ставит всё на свои места. Простая полезность не является свойством товара, как хочет представить Маркс, если она не полезна самому владельцу, значит она полезна другим - вывод сомнительный. Так как товар не есть потребительная стоимость для его собственного владельца, то он есть потребительная стоимость для владельцев других товаров. Если этого нет, то труд его владельца был трудом бесполезным, и, стало быть, результат его — не товар. С другой стороны, товар должен сделаться потребительной стоимостью для самого его владельца, потому что жизненные средства данного владельца существуют вне этого товара, в потребительных стоимостях чужих товаров.
Понимая это фактически, что полезный труд, сам труд должен быть представлен в товаре, «если этого нет то труд его владельца бесполезный». Если верно его положение, выраженное в этой же цитате, что товар представляет собой полезную вещь, такую как пшеница, холст, алмаз, машина, то не стыкуется просто полезность перечисленных вещей и полезность (потребительная стоимость) для владельцев других товаров. Просто полезная вещь и полезная вещь для других совершенно разная полезность, потому что совершенно по разному определяется. Вещь может быть 100 раз полезна, но отсутствие её полезности для владельцев других товаров, делают и её и труд заключённый в ней бесполезным.
Тем самым рушатся основные положения теории Маркса, товар это полезная вещь и оттого потребительная стоимость. Вывод же «жизненные средства данного владельца существуют вне этого товара» являются взаимоисключающими к его выводу о том что человек, владелец товара производит в процессе производства не только жизненные средства для себя, но и для собственника средств производства.
Карл Маркс был в полшаге от понятия социальной сущности труда. Здесь он пишет что «труд владельца бесполезный если его результат не товар». Эта цитата наносит удар по полезному труду, который «создаёт потребительную стоимость». Это и касается « с другой стороны», то «товар не есть потребительная стоимость для своего владельца», в то же время являясь ею. Социальная сущность труда и говорит что жизненные средства владельца находятся в чужих товарах, в вещах других. Труд тем самым, что он для других и жизненные средства находятся в товарах других и образуется общество. На этом зиждется основывается и обосновывается общество. Через это общество исторически «помолодело», оно не представляет уже первобытную общину, занимающуюся совокупным трудом для отыскания пропитания убивая мамонтов и разыскивая питательные корешки. Общество образуется индивидуальным трудом для других. Тем самым структура общины, структуры общего труда, отлична от структуры общества «Переходя из рук, в которых они суть средства обмена, в руки, в которых они суть предметы потребления. Только посредством такого всестороннего отчуждения товаров заключённый в них труд становится полезным трудом»
Всё это верно с небольшой поправкой, что обмен односторонний не бывает, когда с одной стороны средство обмена, а с другой предмет потребления.
Хаотичный непредсказуемый обмен в обществе, которого в самой общине не было совсем, положил начало науки об самом обмене, ведь она зародилась рассмотрением и анализом того почему равны две вещи –товара. Но эта наука с открытием понятия стоимости товара пошла по пути представления организованного обмена, обмена по стоимости, т.е. по утопическому пути. Сам обмен представлялся не единственным средством образования общества, а скорее его дефектом. Ведь стоимость товара «трудовая» величина, величина образованная трудом. Пример показываемый К.Марксом на основании первобытной общины и отдельной фабрики, где производятся «стоимости» и обмена не происходит. Стоимость это «трудовая стоимость» товара, ведь «производится товар и производится его стоимость». Категоричность этого условия опирается на совершенно очевидный факт объясняющий капиталистическую эксплуатацию – наёмными рабочими производится больше стоимости чем им оплачивает за труд капиталист, что составляет предмет и сущность капиталистического накопления. Капиталистическую эксплуатацию объясняет избыточное производство, и это «производство стоимости», тех вещей которые образуют тело общества совокупностью производимых предметов. Каждая из вещей – предметов есть, по логике общественного производства, производства необходимых обществу вещей, есть «стоимость». Производство отдельного капиталистического предприятия представляется производством «стоимости», в том числе и избыточной, «прибавочной.
Содержание капитала показывается избыточным трудом пролетариев, наёмных рабочих, которое есть не задействованное на труд, его поддержание, совокупность производимых предметов. Это выражает концепция развития Ф.Энгельса: «Всё развитие человеческого общества начинается с того дня, как труд стал создавать больше продуктов, чем необходимо для его поддерживания, с того дня, как часть труда могла уже затрачиваться на производство не одних только жизненных средств, но и средств производства», 20-199. Но внимательно вглядываясь и вдумываясь в содержание капиталистического присвоения, можно заметить что капиталист никогда и нигде не довольствуется тем материальным которое является производством его работников. Далее: то что есть средство капиталистического накопления не является «сверхтрудовым» производством и что позволяет трезво посмотреть на понятия, что не является совокупным продуктом общекапиталистического присвоения. Общекапиталистического присвоения, присвоения общего для капиталистов, нет. То что является собственностью одного капиталиста, является производством другого (их). То материальное что является его собственностью представляет совершенно другой труд и другая « стоимость». Может не стоит потому внимательно следовать наставлениям К.Маркса искать стоимость в товаре, ведь по его словам: «Вы можете ощупывать и разглядывать каждый отдельный товар, делать с ним что вам угодно, он как стоимость остаётся неуловимым», 23-57. Ведь он сам же представляет совершенно иначе: «Но так как и x сапожной ваксы, и y шёлка, и z золота и т. д. составляют меновую стоимость квартера пшеницы», 23-46. Меновую стоимость пшеницы составляет не она сама, не сама пшеница, а другой товар на который она обменивается «в различных пропорциях». Выражение стоимости в другом товаре подразумевает невозможность выражение того же самого « в себе». Понятие стоимости предполагает и выражает то что одна вещь стоит другую, т.е. равна ей. Выражение стоимости каждого из товаров, как самостоятельной величины, предполагает не взаимодействие двух материальных предметов, а идеальное выражение вещи в понятии стоимости. Но самое печальное и никак не входит в основание науки, что стоимость товара образуется из стоимости. Этим самым наука демонстрирует меркантилизм, который ложится в основу организованного общества, организацией обмена «по – стоимости». Что является основной мыслью и основной тенденцией маркизма. «Новое общество», которое предрекал марксизм это организованное, плановое общество в его основе обмен «по – стоимости». Карл Маркс не смог объяснить, как ему казалось хаотичность обмена, самой страшной по его мнению, беды общества которое понапрасну тратит силы на производство общественно – пригодных продуктов исходя из этой «анархии производства». Для ликвидации этой анархии он представлял как положительный момент производство на отдельной капиталистической фабрике, которую можно применить ко всему обществу. Произошло решение глобальной задачи общества, а именно, объяснено само общество, показом того что стабильное общество появится только тогда, когда обнаружится и примет натуральную форму такое взаимодействие в обществе –взаимодействие вещей в обмене «по стоимости». Ведь, по мнению К.Маркса, разделение труда на капиталистической фабрике имеет вид который способствует наибольшему производству. На самом деле труда на отдельной фабрике, в том числе и капиталистической нет, как черной кошки в чёрной комнате. Это есть затрата рабочей силы. Труд как труд проявляется только в обмене, где взаимодействуют два труда в товаре W и другом (их) товаре, совокупном товаре C + V + m, которое и образовывает равенство по – труду. Это и только это придаёт сбалансированность и мало того образует сущность общества, в котором обществообразующим материалом является труд, точнее и и конкретно обмен труда на труд.
Распределение стоимости, которое представляет другой труд на C + V + m есть результат капиталистических отношений, капитализма, которые существовали и при «социализме».
Задумываться над тем и научно определять сколько будет стоить в обмене произведённая игрушка и экскаватор и научно это определять, это значит строить утопию организованного обмена по стоимости. Научно определяемая стоимость лишает общество его сущности обмена труда на труд. К.Маркс, когда видел в отдельном предприятии ростки стабильности общества организованным разделением труда, не мог и предполагать что это приведёт к такому дисбалансу общественного устройства потому что не знал что пропорции обмена образуются общественно, общественным взаимодействием труда. Труд и товар стоит столько сколько стоит он в обмене, потому что его стоимость это другой товар, тот которого он стоит.

 Отправлено: 30.10.11 05:14. Заголовок: Нестабильному и криз..

Нестабильному и кризисному положению в обществе при капитализме придёт новая общность взаимодействия людей - социализм. Социализм, по версии К.Маркса будет только частью созданного производства оплачивать труд, «другая часть будет общественной». Общество, по этому взгляду, будет во – первых обществом пролетариата, «трудовым» обществом, в котором оплачивается труд,т.е. затраты рабочей силы, а потому и обществом пролетариата. Результат же труда или то что труд создаёт, будет общим, общественным, потому социализм и социализм, что значит общественный. Плюсы данной структуры будут выражаться в отсутствии найма рабочей силы капиталистом, покупке труда и «созданной трудом стоимости». Ведь капитализм по своей сути показывал кризисность, потому что, исходя из общественного взаимодействия труда и капитала, отражают неравный обмен. Неравнозначность, перекос в обществе, согласно исследованиям К.Маркса, сложился под воздействием неравного обмена труда на капитал. Стоимость, за которую труд покупается, гораздо больше той стоимости, которую сам труд создаёт. Труд стоит и покупается по одной цене, пускай и составляет равенство, в этих исследованиях, но производит он гораздо больше стоимости, что составляет причину и разницу неравного и неравноправного обмена между капиталистом и наёмным рабочим и в результате чего капиталист получает выигрыш в виде «прибавочной стоимости» которую произвёл труд. Стоимость труда и ту стоимость, которую производит труд, К.Маркс разницу их и назвал «прибавочной стоимостью». «Прибавочная» она потому и оттого что прибавляется или представляется избыточной по отношению к стоимости труда, или стоимости за которую он куплен. «Прибавочная» она потому, объясняет он, что производится избыточным, прибавочным трудом, трудом который производит избыточную стоимость по отношению к самой стоимости труда. Она прибавляется к стоимости труда или представляет собой превышение стоимости созданной прибавочным, излишним трудом наёмных рабочих, перед той стоимостью, которую капиталист оплатил за труд вначале, купил его. «Прибавочная стоимость» представлена трудом, который вовсе не оплачивает капиталист, которая есть неоплаченный труд и составляет, образует содержание самого капитала. Механизм присвоения неоплаченного труда К.Маркс представляет как создание трудом большей стоимости, чем стоит сам труд есть яркое выражение и подтверждение меркантилизма, показывающего общественные процессы «из стоимости». Овеществлённый труд в вещи составляет и представляет больше стоимости, чем та, за которую он куплен. Эта фундаментальность понятий зиждется на том, что труд производит стоимость в виде полезных вещей – товаров. Стоимость есть овеществлённый в товаре труд, овеществление труда есть по Марксу единственный способ образования стоимости. Основное содержание стоимости, заключённое в товаре, есть труд. Вот если бы Карл Маркс шире смотрел на понятия, то в отдельно взятой вещи, которую произвёл труд, он бы никогда не увидел такого понятия как стоимость. Стоимость не образуется любым количеством труда, потому что стоимость труда это другой труд. Стоимость товара это то что товар стоит, что есть другая вещь и другой товар. Ведь, Аристотель, начиная науку политэкономию представлял равенство двух вещей, К.Маркс же видел изначально неравенство труда и капитала и пытался исправить это неравенство. Он представлял стоимость так: если в товаре есть труд, т.е. вещь подверглась его воздействию, то это «стоимость», поскольку труд есть основное содержание стоимости выраженной, присутствующей в вещи, находящейся в ней. Если же вещь не нужна, то это ненужная, но всё равно стоимость, но не вещь, потому что «полезность придаёт вещи стоимость». Противоречие, которое представляет меркантилизм К.Маркса, заключено не в том что нужность и полезность слова антонимы или синонимы, а в том что товар, основное понятие науки, отражает не полезность, а социальную полезность, что и есть нужность её для других. По взгляду меркантилизма общество представляет собой «огромное скопление» стоимостей и товаров постоянно поддерживаемое производством. Потому и понятия «потребительных стоимостей», полезных вещей общественного производства и товаров, выглядят в глобально- общественном производстве одинаково. Общество представляет огромное скопление товаров, потому что производятся полезные вещи, «потребительные стоимости», в этом меркантилизм не видит никакого изъяна понятий, несовместимости и их различности.
Точнее видит, но представляет это необходимым для общества, как то, что полезные вещи необходимые для поддержания труда в процессе труда удваиваются как труд пекаря для подержания своей физической формы или восстановления труда он использует одну буханку хлеба, а выпекает две. Это, «прибавочный труд», меркантилизм показывает источником «прибавочной же стоимости». По взгляду меркантилизма происходит «увеличение стоимости» трудом, ведь стоимость одной буханки хлеба, которую пекарь использует на восстановление труда предварительно, меньше чем стоимость двух, которые он производит. Понятие увеличение стоимости обоснуется из её наличия, т.е. на то и меркантилизм и потому меркантилизм что он показывает общественные процессы из наличия стоимости, которая в процессе труда, производства увеличивается. Увеличение трудом «стоимости», которая уже непременно есть, представляется необходимым условием объяснения всех общественных процессов. Сущность капиталистической эксплуатации заключена в том и меркантилизм не отходит от этого ни на шаг и не может по другому объяснить, что капиталист покупает труд за одну стоимость, цену, а он создаёт другую, больше. Стоимость покупки труда, по Марксу, создаёт неравный обмен в обществе, обмен между трудом и капиталом.
Такого «открытия» не было бы если бы К.Маркс представлял капитал не как деньги имеющиеся в наличности в кармане капиталиста, а как всего лишь другой общественный труд, как труд заключённый в любимых им сюртуке и холсте. Общественный труд, а значит капитал представляет собой сюртук для ткача и наоборот холст для портного есть капитал поскольку это другой общественный труд. Тогда бы всё сразу стало на свои места: он бы увидел не дефект общественной системы, под названием капитализм, а сущность общества равного обмена труда на другой труд. Т.е. то с чего начинал Аристотель всю науку политэкономию.
Образование стоимости начинается не с того как это показывает К.Маркс, с покупки труда для увеличения производством первоначальной стоимости, а с того что труд стоит труда, из общественного взаимодействия обмена труда на труд. Стоимость труда это не стоимость ж.с. которые лежат в основании образования стоимости товара и которые представляют собой стоимость. Труд стоит другого труда, это есть начало и сущность стоимости. Объяснение стоимости товара меркантилизм представляет из стоимости, где стоимость труда представляет стоимость жизненных средств, фактически же стоимость рабочей силы, началом образования стоимости товара. Образование стоимости он показывает из стоимости. Через это он не только превратно показывает основное понятие – стоимость, но и принижает понятие труда , представляя его затратой человеческой рабочей силы. Принижая само положение и состояние человека в обществе, низводя его до положения машины по производству, которую необходимо и заправлять и смазывать и животного которого необходимо кормить и поить для производства труда, одновременно. Труд стоит труда и сам труд «не стоит» восполнения жизненных потребностей, поскольку труд стоит другого общественного труда, а не общественного труда вначале как стоимости. Такой взгляд представляется утопическим потому что представляет стоимость как общественный труд вначале, что способствует исправлению дефектов общества, а не раскрытию его сущности.
Стоимость труда представляет другой труд которого он стоит, а не количество жизненных средств, необходимых для его восстановления. Неравенство обмена по мнению К.Маркса заключено в самой структуре капитализма заключённой в продаже труда, в неравном обмене его на капитал, которое обуславливается и отягощается тем что купленный труд производит больше стоимости той за которую он куплен, приобретён. Капитал покупает труд по одной стоимости, но сам труд в овеществлённом виде представляет большую, что составляет предмет и сущность капиталистической эксплуатации. Капитал по объёму и выражению больше труда, на который он обменивается.
Карл Маркс основательно, фундаментально спутал обмен, который непременно устанавливает равенство и продажу рабочей силы. Он представляет обмен как продажу товаров за деньги, стоимость, которые составляют внутреннее содержание товара, «производство товара есть в то же время и производство его стоимости». Стоимость отражает отношение товаров, которое можно и нужно представлять без денег, как отношение двух товаров. Карл Маркс бессилен бы объяснять социальные процессы без денег, до их возникновения, поскольку во всех случаях представляет неизменно производство стоимости товара из стоимости. Простой обмен, допустим между первобытными племенами он не может представить как обмен по – стоимости, хотя в этом уже есть равенство стоимостей товаров, когда один обмениваемый товар «стоит» другого.
Карл Маркс на основе рассмотрения капиталистической эксплуатации, покупки труда и производства им большей, «прибавочной», стоимости превратно представлял даже основные понятия стоимости и капитал.
Стоимость это не свойство товара, а его отношение в обмене. Если две вещи, два товара равны то не потому что они имеют одинаковую стоимость, а потому что стоят друг друга, а не потому что в каждом из них заключена «стоимость» как выражение труда. «Стоить» друг друга они могут только в взаимодействии или в обмене, а не вне него. Товар не имеет своей «внутренней» стоимости, потому что «стоит» другого товара. Для этого важно понять что товар не «вещь со стоимостью», а стоимость товара отражает равность его с другим в обмене и сам обмен составляет сущность общества. Стоимость товара материальна, поскольку представлена другим товаром, а не идеальна как какое – либо значение выраженное в деньгах. Потому капитал это не «произведённая излишняя стоимость» представленная многообразием «произведённых товаров», а представляет другой товар или другие товары по отношению к самому товару и труду заключённому в нём. Потому Р.Крузо никогда и не при каких обстоятельствах не произвёл бы и не производил ни капитала и ни стоимости, даже если в его руках оказалась скатерть – самобранка и несколько производственных автоматических линий работающих на солнечных батареях. Также как бы ни трудились наёмные работники на отдельной капиталистической фабрике, они никогда своим производством не создадут капитал для капиталиста, потому что капитал это совершенно другой труд. Капитал не представляется тоннами минеральных удобрений на фабрике по их производству, а представляет другой труд представленный в других товарах. Производство минеральных удобрений не представляет «производство стоимости». Стоимость не представляет и не представлена многообразием «произведённых товаров», а представляет отношение труда. Труд стоит труда, это есть стоимость труда. Стоимость заключена в другом труде которого стоит данный труд.
Это отношение и составляет равенство, отношение труда к труду в обмене. Этот обмен всегда составляет и образует равенство, потому что неравного обмена не может быть. Сущность обмена представляет собой не сущность простого труда образующего простой обмен в обществе, а является обменом человека с другими, с обществом.
Представления того что в двух товарах содержится равный труд мало чтобы понять сущность общества. Равность труда в двух товарах представляет не сущность гармоничного общества, когда труд каждого из товаров выражает его стоимость. Равенство двух трудов выражает сущность самого общества, тем что один труд стоит самого труда. В товарах не материализуется труд и товар не представляет материальное выражение, упаковку труда в материальную вещь – товар. Выражение труда в каждом отдельном товаре К.Маркс показывает самодостаточным процессом представляющим «образование стоимости» – если труд принимает и представляет материальное выражение в виде вещи, то этого достаточно для изучения, точно также как изучение фазного или нулевого провода по отдельности для изучения движения электрического тока.
Как электричество, так и общество основано на разности потенциалов труда человека и общественного труда. Взаимодействие труда, а не стоимости, в обществе подобно взаимодействию электронов электрического поля. Если бы не было разницы потенциалов «фазы» и «нуля», то не было бы самого электрического тока, его движения и электричества вообще. Надо ли говорить про «социалистическое общество», в котором каждому по труду, как вознаграждение, медаль за участие в общественном производстве и неизвестно откуда взявшийся «застой»? Застой образовался как раз отсутствием потенциала между трудом и трудом, когда труд «стоит» другого, общественного труда и неучастием человека как такового, ячейки общества, в общественном взаимодействии. Этот застой основан на превратном понятии общественного труда. Общественный труд это не труд создаваемый совместно обществом, а труд других. Общественный труд не может выражаться трудом на отдельной фабрике или заводе производством группой лиц, как это показывает К.Маркс. Если в производстве участвуют несколько десятков и даже сотен человек и потому не может показать пример общественного разделения труда. Это как раз он и пытается представить как «общественный труд» с капиталистическим присвоением, присвоением отдельного лица.
Капиталистическое присвоение другого рода, поскольку присваивается не тот «общественный труд» который произвели наёмные рабочие, а другой как раз общественный труд. Другой труд, труд других общественный труд.
Рассматривая «присвоение капиталистом произведенного труда» он обходится без рассмотрения общественного взаимодействия труда и труда.
Карл Маркс не отходит от того, а даже это конкретно предполагает что общественное производство обоснуется индивидуальным развитием человека, но в результате этого производства стоимость труда для образования стоимости товара предполагается определённой величиной поддержания рабочей силы человека количеством жизненных средств. Принимая эту зависимость человека от стоимости труда в марксиском понимании и понимание под ней биологическую, а не социальную природу человека, развития человека и общества никогда не добиться в этих условиях.
Наука показывает изменение стоимости товара например под воздействием спроса и предложения тем что «созданная стоимость» товара изменяется в ту или иную сторону. В сторону увеличения или в сторону уменьшения «номинального значения стоимости товара созданной или образованной трудом». Спрос и предложение не регулируют стоимость товара, а её образуют отношением труда в товаре к другому общественному труду. Меньшая или большая стоимость товара означает меньшее или большее отношение к другому труду, к другому товару. Товар «стоит» меньше или больше, точнее труд заключённый в нём, другого общественного труда выраженного другими товарами. Изменяется не стоимость товара под воздействием спроса и предложения, а стоимость труда. Труд стал «стоить» больше или меньше общественного труда. Также можно выразить это через товары: товар «стоит» других или другого товара как W =C + V + m. Знак равенства в этой формуле образован равенством труда в товаре и другом(их) товарах и выражает не «образование стоимости», идеального значения отдельного товара W , а его материального значения в виде других товаров C + V + m. Железный закон обращения товаров говорит о том что товар «стоит» другого товара, а не просто(идеально) стоит денег. Стоимость это не деньги, а другие товары которых «стоит» данный товар. Стоимость товара W представляют другие товары C + V + m, т.е. стоимость товара материальна, тем, что товар «стоит» другого товара. Проще говоря кирпич W Угрюмовского силикатного завода стоит других товаров в виде C + V + m в обмене, соответственно он не «стоит» никакого его производства, не «стоит» затрат по его производству. Этот обмен представлен не мифическим представленный К.Марксом как сюртук и 20 аршин холста. Обмен это обмен не предполагаемый «по стоимости», а конкретный. Сегодня, если бы жил Аристотель, он бы задумался не о том сколько «стоит» данный товар в денежном выражении и почему, а почему данный товар например кирпич, телевизор или умывальник обменивается на другие товары в данной пропорции, что составляет их равность. Что составляет равность различных вещей? Мы же пытаемся определить «справедливую стоимость товара», «справедливое» выражение труда в нём в виде денег, полагая что деньги и есть выраженная «стоимость» товара. Закон обращения товаров наводит на мысль что наёмный труд, который по словам К.Маркса «должен существовать всегда» отчуждает человека от продукта труда, товара, как вещи в которой труд уже выражен состоялся. Т.е. W не является собственностью человека, который его произвёл ввиду того что в «трудовом, социалистическом обществе» это общественная собственность, за труд по изготовлению, производству данной вещи «заплатило» общество, в капиталистическом – капиталист. Оплаты «за труд», которая есть оплата рабочей силы достаточно не в том смысле что достаточно для восстановления труда, а достаточно для существования общества, что есть высшая его форма. Форма, которая предполагает что «никто не ограничен исключительным кругом деятельности»3-32. Капиталистическое общество отчуждает человека от продукта труда – товара по существу, посредством найма, которое К.Маркс показывает как продажу труда, на самом деле продажу рабочей силы. «Социалистическое, трудовое» в идеале и сущности потому что оплачивает труд по изготовлению, производству вещей общественного достояния, общественной собственности. К. Маркс отчуждение рассматривает как «производство не для себя», произведенный товар наёмными рабочими отчуждается капиталистом и используется в его личных целях. На самом деле в общественных, потому что произведённая вещь предназначается не лично капиталисту, а другим. Потому и оттого функционирует и существует общество. Капитализм, по его мнению, кризисен тем, что это производство не для себя и производство для себя это как раз это производство наёмных рабочих, «общественное производство» «для себя», которое и есть «социализм». Капиталистическое производство рассматривается им как общественное, общее, совместное производство наёмных рабочих, но отчуждаемое капиталистом. Общественного производства в условиях капиталистической фабрике нет, потому что только отчуждение труда создаёт и образует общественное производство, потому что общественное производство это производство для других. Отсутствие собственности на товар W собственность на C, которая представлена конкретным товаром, например токарным станком и которая ставиться во главу угла собственности как собственность на средства производства, становиться призрачной для наёмного рабочего.
Экспорпириацией, захватом собственности К.Маркс решает проблемы общества потому что для него С представляется вначале чем W, ведь на производство W используется или переносится часть С. Стоимость зарождается только в обмене, где один труд «стоит» другого труда, оба товара и C и W появляются одновременно как гончарный круг для гончара продающего(обменивающего) его на кринки. Деньги есть не выражение стоимости товара, а представляют всего лишь право на другой общественный труд, ведь товар «стоит» не денег, а другого товара. Цена есть денежное выражение стоимости, не в том смысле который пытается выразить марксизм. Деньги есть всего право на другой труд. Равенство труда, лишённое социального смысла представляет собой равенство «стоимостей» созданных трудом. Это равенство должно показывать что труд в обществе или общественное производство неминуемо по законам общего производства должно его образовывать. Труд создавший «стоимость» кирпича должен создавать отношения обмена, если товары обменивать «в надлежащей пропорции». «Надлежащие пропорции» обмена показывают прежде всего на неорганизованность общества производящего «стоимости» как общественное достояние.
Потому сегодняшнее состояние общества, которое предполагает как раз анархию общества, которую предполагал и К.Маркс, организовать через сильную власть. Предполагает наличие сильного руководства и толпы, которую засучив руки необходимо организовать. Общество это организованная структура, его организация обоснована трудом для других, т.е. конкретным человеческим трудом. Из него и только из него появляется и проявляются такие понятия как товар стоимость и т.д. До него они просто не существуют. Это говорит о социальной сущности труда, а не о предметной. Труд заключён не в предмете, вещи, а в социально – пригодной вещи, вещи для других.
Утопия марксизма заключена в том что открытый Аристотелем обмен двух товаров К.Маркс показал не как социальное взаимодействие, а обмен товара определённой стоимости на товар равный ему по стоимости. Стоимость рождается в обмене, где один товар «стоит» другого, только так и по этой причине можно сказать что два товара одинаковой стоимости. Одинаковую стоимость образует обмен товаров, а не стоимость каждого из них непременно образует обмен в «соответствующих стоимости пропорциях».
Кардинальное различие общественного хозяйства «социализма» и рынка, который мы строим состоит в том что социализм представлял собой организованное общество, точнее общество организованного обмена. Эта организация была основана и построена на том что стоимость товара производится и сама потому есть то что образует и организует обмен автоматически тем что она «стоимость» есть выражение труда. Товар исходя из этого взгляда, представляет собой опредмеченный труд, который и есть «стоимость», потому что стоимость и товар понятия неразрывны. Неразрывность понятий товара стоимости и труда связана не с тем, что труд производит товар, который есть стоимость опредмечивая природу, он связана с тем что обмен товара на товар происходит по – труду и другой товар есть стоимость первого, тем что стоит, т.е. равен ему в обмене.
Хаотичность рынка не позволяет организовать обмен, в рынке сам обмен организует производство, а в социалистической производство организует обмен по «научно - выражаемой стоимости товара», что есть утопия. Слово утопия, его основное значение и представляет то, чего нет и в данном выводе нет и не может быть стоимости товара, которая образует его меновые отношения. Нет двух товаров со стоимостью, которые обмениваются в «надлежащей» пропорции. Пропорции образует общество, общественное взаимодействие, которые есть и не относится к научно – организованным взаимодействию, а к сущности общества, взаимодействию отдельного человека с другими, с обществом. Формула W =C + V + m представляет собой не формулу «образование стоимости», а формулу сущности капиталистического распределения стоимости. Под понятием стоимости предполагается то что образовывает отношения обмена с другим товаром, то с чем он образовывает отношение обмена. Знак равенства в формуле показывает равенство труда, а правая часть распределение стоимости, которой «стоит» труд.

 Отправлено: 14.11.11 06:36. Заголовок: В анализ стоимости ..

В анализ стоимости входит другой взгляд на неё, а не тот, который демонстрирует сегодня наука. Выводы, заложенные и выраженные А.Смитом, в «Богатстве народов», что «если у охотничьего народа обычно приходится затратить вдвое больше труда для того, чтобы убить бобра, чем на то, чтобы убить оленя, один бобр будет, естественно, обмениваться на двух оленей, или будет иметь стоимость двух оленей». Определяя социальный аспект устройства охотничьего народа, можно констатировать только то что если это общество, то данное отношение определяет обмен, а не организует его из пропорционально-затраченного труда. Если это община, то обмен естественно отсутствует вовсе и определение труда в затратах для дальнейшего его обмена, будет бессмысленным. Стоимость бобра представляют два оленя в обмене. Стоимость не определяется затратами труда, «не производится им». То, что он пишет дальше, отражают также затратную сущность труда, которая и противостоит в теоретически – фундаментальной основе рынку или товарному производству, где отношения товаров определяются из обмена. Обмен это отношения двух товаров в котором образуется такое понятие как стоимость каждого из товаров, который «стоит» другого товара обмена. Стоимость образуется из пропорционального равенства труда заключённым в каждом из товаров обменом в котором труд «стоит» другого труда. Товарное производство или рынок определяет это из обмена, меркантилизм же, потому и является утопическим учением, что определяет пропорции обмена из «созданной трудом стоимости» каждого из товаров. Потому эти системы представляют разный подход к обмену, первая предполагает его нормальное, естественное состояние общества, вторая обоснует его организацию предварительно из определённой и определяемой стоимости и труда заключённого в каждом из товаров. Затратная сущность труда это отношение определяет и организует обмен, в котором и при котором стоимость организует и образует пропорции самого обмена. Образуется и организуется ценообразование по принципу "издержки плюс прибыль" представляет собой систему установления контрактных цен путем калькуляции издержек и добавления к ним согласованной выраженной в процентах надбавки. Надо заметить и в том и состоит принцип меркантилизма что он предполагает образование стоимости из стоимости, всё объясняется из стоимости даже сама стоимость. Стоимость товара меркантилизм представляет не таким же материальным предметом – товаром, которого «стоит» данный. В меркантилизме «стоит» сам товар и основание «стоимости» такого товара, затраченная на него стоимость.
Данное выражение затратной, стоимостной сущности стоимости товара и предполагает А.Смит.
«Вполне естественно, что продукт, изготовляемый обычно в течение двух дней или двух часов труда, будет иметь вдвое большую стоимость, чем продукт, изготовляемый обычно в течение одного дня или одного часа труда. Если один вид труда тяжелее какого-либо другого вида, то, естественно, делается надбавка соответственно этой большей тяжести и благодаря этому продукт одного часа первого вида труда может часто обмениваться на продукт двух часов более легкого труда». Данная «естественность» обмена продукта и труда «по – стоимости» будет опровергнута им же на примере пива и булочек, которые просто невозможно ни при каких условиях обменять на мясо, при рассмотрении главы 4 его работы «Исследование о природе и причинах богатства народов». В этом же месте можно только констатировать дуализм исследования, согласно которому два товара обмениваются «по- стоимости», а труд сам по себе, «продукт тяжёлого труда обменивается на большее количеств легкого». В одном случае труд выражается в стоимости, определяющей пропорции обмена, в другом обменивается труд, один час тяжёлого труда на два лёгкого. Здесь даже не определено то, что является принципиальным и основополагающим – обмен происходит по – труду непосредственно, как более легкому и тяжёлому, большего или меньшего количества; или же «по – стоимости», произведённой этим трудом. Труд, всё-таки, производит «стоимость» или обменивается самостоятельно? Если же «труд производит стоимость», то «стоимость» этого труда следует определять законодательно как «стоимость 1 часа труда», которое в принципе должно организовать общество и тем более общество общего труда. Обмен по – труду будет происходить по данным общего производства или близким к ним.
Данное рассмотрение уже обречено тем, что К.Маркс цену или стоимость труда определяет необходимыми жизненными средствами, то, что составляет часть общественного производства. Взаимодействие труда и то что труд произвёл и то что распределяется законодательно можно вводить только в первобытном социуме, где труд производит только жизненные средства.
Самое главное то, к чему сводится вся наука политэкономия - это не как распределяется «годовой продукт», который является «первоначальным фондом», как ставит перед собой задачу А.Смит в начале своего сочинения: «Годичный труд каждого народа представляет собою первоначальный фонд, который доставляет ему все необходимые для существования и удобства жизни продукты, потребляемые им в течение года и состоящие всегда или из непосредственных продуктов этого труда, или из того, что приобретается в обмен на эти продукты у других народов».
Наука политэкономия обосновывается и начинается с того, как, на основании чего и почему создаются пропорции обмена товаров. Почему два разных и непохожих товара по необъяснимым причинам равны. Что образует эти пропорции обмена труд или выражаемая им стоимость, что кладётся в основание обмена товаров? На современном этапе это выглядит как обмен по стоимости, произведённой трудом в виде формулы W =C + V + m.
Данный взгляд отражает утопический взгляд на природу общества вообще и природу стоимости в частности, поскольку показывает идеальную, не материальную и не фактическую стоимость товара. Это положение предполагает устройство «другого общества» организацией обмена на основании «стоимости каждого товара», а не на произволе отдельных лиц, капиталистов. Меркантилизм предполагает решение таких задач, которые не имеют решения. Как определять и определить, например, труд и стоимость в товаре и как к этому относиться, если «Наконец, вещь не может быть стоимостью, не будучи предметом потребления. Если она бесполезна, то и затраченный на неё труд бесполезен, не считается за труд и потому не образует никакой стоимости», 23-50. Что делать с «созданной стоимостью товара» и как её представлять? Хотя бы считать или не считать её таковой, считать или не считать за труд создавший такую стоимость? Или «Но является ли труд действительно полезным для других, удовлетворяет ли его продукт какой-либо чужой потребности, — это может доказать лишь обмен»,23-96 – можно ли считать вообще что труд в производстве создал стоимость в виде C + V + m. Можно ли надеется и выражать стоимость трудом, если обмен покажет его отсутствие и того и другого и «стоимости» и труда?
Прав ли М.И.Туган –Барановский в том что: «Не человек господствует на рынком, а рынок показывает размеры производства» и «вещи, самой по себе столь же чужда ценность, сколь чужды божеские свойства сделанному дикарём деревянному чурбану».
То, что стоит товар, его выражение стоимости представляет другой товар обмена. Выражение или теоретическое обоснование «стоимости» товара предполагает образование обмена из стоимости. «Обмен по стоимости» предполагает его организацию. Это взгляд сводится к тому, что показывает образование пропорций обмена товаров на основании их стоимости, хотя теоретически и фактически происходит наоборот обмен образует стоимость товаров . Что есть утопическое выражение меркантилизма. В обществе и прежде всего в нашем, где активно шло строительство новой общности, «нового общества», «обмена по стоимости», всегда будет мрак, бесправие и неопределённость. Потому что общество из разрозненной толпы предполагается организовать через «цивилизованное выражение стоимости труда каждого из нас». Организовать нас, предполагая выдающиеся организаторские способности выбранных для этого определенных людей, для предотвращения это хаоса под названием общества, которое в прошлом и позапрошлом веке представлялось анархией общественного производства, в идеально сбалансированную сущность «справедливого обмена по стоимости».
Выводы А.Смита представленные выше как «стоимость изготовленного продукта» утопичны. Утопичны они по той причине если убить оленя или двух бобров, то один олень не будет обмениваться на двух бобров, потому что «продукт изготовляемый в течении двух дней или двух часов» не будет иметь не то что «вдвое большую стоимость», а может не иметь её вообще, если употребить оленя в пищу, использовать его «для себя» или определить его в «лавку мясника», который по объективным причинам не может обменять его на пиво и пирог. Стоимость есть отношение и равенство в котором товары обмениваются и за призрачностью иностранных букв следует видеть равенство обмениваемых материальных вещей- товаров, а не эфемерное содержание каждого товара в виде «стоимости», которая образуется из «перенесённой стоимости». Карл Маркс, меркантилист высшей пробы, потому что создал законченную и безоговорочную теорию этого течения, по которой всё произведённое это «стоимость» точно отметил: «Вы можете ощупывать и разглядывать каждый отдельный товар, делать с ним что вам угодно, он как стоимость [Wertding] остаётся неуловимым», 23-57. «Неуловимое» содержание стоимости товара объясняется тем, что стоимость товара выражает не сам товар, а другой, которого он «стоит», которому он равен. Товара W и товара (ов) C + V + m, отношение в котором товары обмениваются, выражая стоимость друг друга. Товар W «стоит» других товаров C + V + m, товары же C + V + m, «стоят» товара W. Знак равенства образуется равенством труда. Отсюда начинается такое понятие как стоимость, которая отражает и выражает относительную равность труда. Относительность выражает пропорция 1 стол относительно 4 стульев, которые в обмене равны, равны в данной пропорции. Состоит это равенство не в труде и не в стоимости, а в обмене, где вещь превращается в товар. Стол «стоит» 4 стульев, 4 стула «стоят» одного стола. Стоимость стола выражает не сам стол, а стулья, которые «стоят» его в обмене. Если капиталист покупает рабочую силу за «стоимость», то это вполне логично. Логично в той мере, что он покупает её за стоимость того труда или товара который у него был. Он его обменял на другой, равный ему, который его «стоит». Стоимость товара и труда представляет не сам товар и труд, они сами по себе не являются «носителями» стоимости. Меркантилизм всё это объясняет их «первоначальной стоимости», потому он и меркантилизм. Они представляют собой стоимость равного с ним, другого труда и другого товара. Представляя утопию меркантилизма , можно привести слова К.Маркса: « Как же измерять величину её стоимости? Очевидно, количеством содержащегося в ней труда, этой «созидающей стоимость субстанции»,23-48.
Любителям ребусов предлагается Маркса же вывод: « Стоимостное отношение двух товаров даёт, таким образом, наиболее простое выражение стоимости данного товара», 23-58.
Трудящийся, рабочий, как бы ты не старался стоимость ты создать не можешь, никогда и ни за что, потому что стоимость твоего труда это другой труд, которого «стоит» твой в обмене. Если обмен не состоялся то твой труд не имеет никакой ценности, стоимости, потому что труд это не просто труд а должен иметь социальное выражение, полезность для других, а не просто и не простую полезность, полезность вообще. Если стулья представляют собой стоимость или являются носителями стоимости, то они представляют не свою стоимость, а стоимость стола, равного им в обмене.
Стоимость это отношение, состояние двух вещей, предметов, которые равны, отношение в котором они стоят друг друга. Стоимость есть отношение, а не идеальное состояние, содержание предмета которое позволяет образовать его обмен, «если имеется в надлежащей пропорции».
Определение стоимости до обмена товаров есть мышиная возня и утопия науки восходящая ещё к Аристотелю, который предполагал: « необходимо, чтобы всё было оценено, благодаря этому будет обмен и общество».
Стоимость товара определяется обменом и представляет собой другой материальный предмет, товар который «стоит»,т.е. равен, его. До обмена нет товара и стоимости, потому что нет другого товара, которого стоит данный товар.
В связи с этим «строительство социализма» выглядит как обмен по стоимости, которую легко можно высчитать согласно К.Марксу по формуле W =C + V + m. Реальное представление стоимости направляют мысль в ту сторону, что социализма на Руси и в мире ещё никогда не было. Не было, потому что не было «каждому по труду», в призрачном утопическом «социализме» представление труда играла рабочая сила V, потому он и был утопический. Стоимость труда, заключённого в товаре, выражает не V , а C + V + m, другие товары, потому что стоимость труда есть другой труд, заключённый в другом товаре.
Стоимость отражает непосредственное взаимодействие товаров и труда заключённых в них. Товар стоит не своего труда, а другого труда. Стоимость товара представляют другие предметы, которых он равен, которых он «стоит». Представление стоимости до труда есть выражение меркантилизма и представляет утопические выводы Ф.Энгельс в работе «Развитие социализма от утопии к науке» : «Когда капиталист покупает рабочую силу по полной стоимости, какую она в качестве товара имеет на товарном рынке, он всё же выколачивает из неё стоимость больше той, которую он заплатил за неё, и что эта прибавочная стоимость в конечном счёте и образует ту сумму стоимости, из которой накапливается в руках имущих классов постоянно возрастающая масса капитала». Утопические они потому что стоимость это не тот труд который производится, который производит «стоимость», а другой труд которого он «стоит» в обмене, на рынке. Чего стоит ботинок сапожника и пирог булочника определяет не само содержание ботинка и пирога, их «внутренний мир», а их взаимный обмен, определяемый пропорцией в котором они «стоят» друг друга.
Утопия коммунизма как раз и состоит в неумолимой борьбе с «анархией производства» во всём обществе и создание поистине общественного производства, рассматривая его общим. Общее производство неминуемо предполагает отсутствие стоимости, т.е. обмена в котором один товар «стоит» другого. Так что миф что при коммунизме не будет денег верен до той степени что природа денег в обслуживании обмена и отсутствие обмена, как такового, как обмена товаров, в котором выражается стоимость, и только там, предполагает отсутствие и «стоимости», денег.
Природа общества такого допустить не может и потому эту природу следует рассмотреть на примере главы 4 работы английского социалиста – утописта Адама Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов».
Глава IV "О происхождении и употреблении денег"
Как только повсеместно устанавливается разделение труда, лишь весьма малая доля потребностей каждого человека может быть удовлетворена продуктом его собственного труда. Значительно большую часть их он удовлетворяет обменом того излишка продуктов своего труда, который остается после удовлетворения его потребностей, на излишки продукта труда других людей, в которых он нуждается.
Данное видение образования общества обслуживают меркантилистскую идею, которая предполагает обмен излишками труда, как выражает здесь А.Смит, «удовлетворение потребностей собственным трудом», так и К.Маркс «производит стоимость для себя». Этот взгляд возник в видении человека в структуре общества. Человек в обществе никогда и такого общества не может существовать вообще, где человек, хотя бы частью труда обслуживал свои потребности. Установившееся разделение труда, о котором пишет Смит, это общественное разделение труда, в котором труд выражает свою социальную, обществообразующую сущность. В этой сущности нет места «труду для себя», поскольку труд понятие социальное. Социальное понятие труд показывает социальное устройство структуры производства. Если труд, совместный общий, естественно «для себя» это община, при всех её нюансах, как наш «призрачный, утопический социализм». Если труд для других это общество. При образовании общества, которое освещали и рассматривали и А.Смит и К.Маркс происходило образование социального человека, местами частичное проявление труда для других, как вылупляемый цыплёнок, который частью находится ещё в скорлупе. Цыплёнок понятие, находящееся по эту сторону скорлупы яйца, хоть и его зарождение происходит по ту сторону. Собственный труд для себя они рассматривали как неотъемлемую часть «просто труда» которого выполнял человек, не замечая того что происходит разложение общины и образование общества. Говоря словами К.Маркса, который за трудом видел «просто труд», который есть: «независим от всяких общественных форм существования людей», 23-51, не замечая того что он и придаёт форму обществу. Как пишет А.Смит, такого взгляда придерживался и К.Маркс. «Если бы,- пишет он, производительность труда, достигла такой степени развития, что рабочего времени одного человека, хватило бы лишь для поддержания его собственной жизни, лишь для производства жизненных средств, то не было бы никакого прибавочного труда и прибавочной стоимости, не существовало бы вообще никакого различия между стоимостью рабочей силы и той стоимостью, которая создаётся путём применения этой рабочей силы», 26-1-19. К.Маркс также рассматривает труд для себя как полноценный труд, как средство поддержания собственной жизни, как базис из которого исходят все социальные отношения и отношения вообще, исключая тем самым социальную сущность труда. Труд только тот труд и только тогда труд когда он производится для других и его стоимость это другой труд, тот которого он «стоит». Поскольку не существует труда для себя, который производит средства для поддержания собственной жизни, нет и не существует ни «прибавочного труда» ни «прибавочной стоимости». Труд, в том числе и служащий для поддержания его собственной жизни не представляет собой «стоимости». Стоимость труда это другой труд, труд других, которого «стоит» труд. Естественно труд имеет социальное выражение как труд для других, что представляет его обществообразующую сущность. Общество это структура, которая образована трудом, но не общим трудом, как это представляет К.Маркс, потому и нельзя представить общественный труд, как труд отдельного человека, как он это делает на примере труда Робинзона. Слова К.Маркса «при тех общественных условиях, когда люди производят для себя, действительно не бывает кризисов», 26-2-559, можно отнести к разряду нелепостей, потому что в этом случае не может быть общества.

 Отправлено: 23.11.11 05:31. Заголовок: Таким образом, кажды..

Таким образом, каждый человек живет обменом или становится в известной мере торговцем, а само общество превращается, так сказать, в торговый союз.
Каждый человек живёт обменом, потому что он живёт в обществе. Община не представляет «торгового союза», хоть в ней также есть разделение труда. Обмен и соответственно общество является выражением труда конкретного человека, который «стоит». В общине труд абстрактный, абстрактность его заключена в том что он «не стоит», а выражается в затратах рабочей силы. Труд только тогда «стоит», когда он стоит другого труда. Это и есть стоимость труда. Меркантилизм всегда и везде признаёт и показывает социальное устройство общины, потому что община это социальный организм основанный «производством стоимости». Все вещи, произведённые в нём это «стоимости», которые могут быть потребительными, служащими для потребления и меновыми, для обмена. «Произведённая стоимость» имеет право или располагает частью созданного общественного труда, проще говоря создаёт и образует справедливый обмен по-стоимости или обмен по справедливой стоимости, что в принципе одно и тоже. Утопическое распределение по – стоимости и обмен по стоимости, что в принципе должно вносить стабильность в общество, необъяснимым образом вносит в него разлад, хаотичность, анархию производства. Это мы видим на примере прошлого «социализма». Стоимость есть не тот труд и товар который произведён, а другой труд и товар, которого он(и тот и другой) стоят. «Производство стоимости» есть утопическое понятие по отношению к стоимости, потому что стоимость есть то что «стоит», чему равен произведённый товар, вещь. Гармоничность и стабильность общества возникнет тогда, когда такое понятие как стоимость встанет на подобающее ей место. Когда понятие стоимость отобьет охоту совершать мелкие телодвижения ответственных товарищей с ручками и калькуляторами.
Пока наука будет тщательно измерять стоимость произведённого продукта, будет представлять слова А.Смита как истину: «Стоимость, которую рабочие присоединяют к стоимости материалов разделяется на части, из которых одна идёт на оплату их заработной платы, а другая на оплату прибыли их предпринимателя» - в обществе будет анархия и неопределённость тем, что будет организовывать и шлифовать процесс «производства стоимости». Самым главным аргументом при этом будет выражение справедливости, потому что самым главным будет при этом справедливо определить стоимость труда, чтобы каждому по – труду и стоимость товара, величину его обмена. Будет организовыван процесс по определению того чего нет, «стоимости» в произведённой вещи, потому что её стоимость это другая вещь, которой она «стоит» в обмене. Если признать в трудо-затратах стоимость труда, и вообще какую – либо стоимость, то получится не только извращённое её понятие и предполагаемую организацию обмена по – стоимости, но и «прибавочная стоимость», стоимость, которая прибавляется к другой стоимости. Входит ли «прибавочная стоимость» в стоимость товара, сакраментальный для науки вопрос, является риторическим, потому что стоимость товара это другой товар. Меркантилизм, потому и меркантилизм, что он всё объясняет из стоимости. Он предполагает что труд уже «стоит» и «стоит» он средств восстановления, как «стоимость вначале или «первоначальная стоимость», а потому «стоимость труда» это некоторое количество восстанавливающих средств, которые обмениваются на труд общества или капиталиста, производя в дальнейшем «больше стоимости». «Так называемая прибавочная стоимость», произведённая большим трудом, чем «идёт рабочим на их заработную плату», показывает несправедливость общества и несовершенство обмена, поскольку труд по этому взгляду оплачивается в достаточной мере, поскольку затраты труда выражают какое либо количество затраченной энергии человека, которое предполагается восстановить, производя в дальнейшем больше продукта. Труд, впрочем как и товар, предполагает выражение своей стоимости не стоимостью восстановления. Труд и товар предполагает выражение своей стоимости, что он «стоит» другого труда и другого товара. Распределение стоимости, показывающее социальное состояние общества, образовано не созданием производством стоимости а её распределением, распределением другого товара(ов) и труда которого «стоит» данный на C + V + m.
Карл Маркс показывая продажу труда самым страшным злом общества и не предполагал что обмен трудом в котором труд стоит, и «стоит» только там, есть сущность общества и начало образования стоимости. Торговый союз образуется из обмена трудом, а не производством общего труда с «справедливым обменом», производством «стоимостей»,который распределяется «по-труду» с большим «общественным остатком». Обмен, а не создание общего и потому общественного продукта создаёт общество, общество потому есть не производственный, а «торговый союз». Происходит обмен трудом с другими, с обществом.
Современное «строительство» рынка происходит в тех условиях, когда эти условия изменились радикально, но как-будто самих непосредственных производителей забыли об этом предупредить. Производители, трудящиеся продолжают также производить «стоимости», не вникнув в смысл и сущность общества как «торгового союза», для них оно остаётся производственным организмом, организмом по производству «стоимостей».
Но когда разделение труда только еще начинало зарождаться, эта возможность обмена часто должна была встречать очень большие затруднения. Предположим, что один человек обладал большим количеством определенного продукта, чем сам нуждался в нем, тогда как другой человек испытывал в нем недостаток. Поэтому первый охотно отдал бы часть этого излишка, а второй охотно приобрел бы его. Но если последний в данный момент не имел бы ничего такого, в чем нуждается первый, то между ними не могло бы произойти никакого обмена. Мясник имеет в своей лавке больше мяса, чем сам может потребить, а пивовар и булочник охотно купили бы каждый часть этого мяса; они не могут ничего предложить ему в обмен, кроме различных продуктов их собственного промысла, но мясник уже запасся тем количеством хлеба и пива, которое ему нужно на ближайшее время. В таком случае между ними не может состояться обмен. Мясник не может явиться поставщиком пивовара и булочника, а они - его потребителями; и, таким образом они все ничем не могут служить друг другу. В целях избежания таких неудобных положений каждый разумный человек на любой ступени развития общества после появления разделения труда, естественно, должен был стараться так устроить свои дела, чтобы постоянно наряду с особыми продуктами своего собственного промысла иметь некоторое количество такого товара, который, по его мнению, никто не откажется взять в обмен на продукты своего промысла.
Следует обратить внимание на то что А.Смит, хоть и путанно, но обозначает социальную сущность труда, полагая естественность обмена основании естественного разделения труда. Отсутствие понятия труда у пивовара и булочника, если в нём не нуждаются другие (мясник), показывается А.Смитом отсутствием их взаимодействия посредством труда. Даже в труде мясника он не видит средства взаимодействия, не видит товара, хотя мясо составляет полезность для пивовара и булочника. Мясник выполнил условие К.Маркса: «Чтобы произвести товар, он должен произвести не просто потребительную стоимость, но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость», 23-50, но его продукт не товар.
А.Смит видел и предполагал социальное разделение труда, «когда разделение труда начало ещё зарождаться», при котором в достаточной мере образуется обмен между мясником пивоваром и булочником. Карл Маркс идеалом разделения труда считает другое, искусственное построенное и устроенное, которое существует на каждой капиталистической фабрике, чтобы затем применить его ко всему обществу. Он предполагает такое разделение труда, по которому от обмена вообще можно отказаться, потому что обмена, предположим, нет на отдельной капиталистической фабрике ни в общине, хоть и производится труд и он разделён(для Маркса общественно, потому что трудятся много людей). «Предположим, что один человек обладал большим количеством определённого продукта, чем сам нуждался в нём, тогда как другой человек испытывал в нём недостаток» вносит в разделение труда и в обмен серьёзнейший недостаток, дефект. Трудность обмена исходит из того, по мнению А.Смита, что мясник имеет то что нужно другим; пивовару и булочнику, последние же, не имеют того что пригодно мяснику. Обмен между ними, по этой причине не может происходить. Если представить и понять что труд понятие социальное, то труда в пиве и булочке вовсе нет, поскольку они не представляют его полезность для других, для мясника, труд не имеет социальной выраженности и потому не труд. Что влечёт за собой отсутствие обмена между ними и соответственно никакой стоимости не возникает. Это значит, что пивовар и булочник не являются таковыми, в силу того что они пивовар и булочник не потому что один варит пиво, а другой печёт хлеб. Только потому, что только в том случае, когда они это делают для других, варят пиво и пекут хлеб, они являются таковыми, пивоваром и булочником.
Вещь, сама по себе не является ценностью, что проповедует меркантилизм и марксизм в частности, ценность выражается её полезностью для других. Только в полезности вещи для других заключена ценность, стоимость, потому что вещь «стоит» или равна другой вещи, на которую она обменивается. Меркантилизм же показывает ценность на основании заключённой в вещи полезности, которая есть «потребительная стоимость» и которая с большим удовольствием удовлетворяет собственные потребности, потребности для себя.
Как пишет А.Смит в 1главе настоящей работы пишет : «Каждый работник может располагать значительным количеством продуктов своего труда сверх того количества, которое необходимо для удовлетворения его собственных потребностей; и поскольку все остальные работники находятся точно в таком же положении, он оказывается в состоянии обменивать большое количество своих продуктов на большое количество изготовляемых ими продуктов, или, что то же самое, на цену этих продуктов. Он с избытком снабжает их тем, в чем они нуждаются, а они в той же мере снабжают его тем, в чем он нуждается, и таким образом достигается общее благосостояние во всех слоях общества». А.Смит показывает как ценный продукт удовлетворяет собственные потребности и обменивает «на большее количество своих продуктов или на цену этих продуктов».
Продукт «для себя» не обладает ценностью, стоимостью, как это предполагает А.Смит, что полагает полное отсутствие в его производстве труда, потому что труд, только тогда труд, когда он для других. Труд только тогда труд, когда выражает себя социально. Ведь пиво и булочка , в рассматриваем им обмене мясника с булочником и пивоваром сами по себе полезны и готовы обменяться на «свою цену», но отсутствие ценности их для мясника не превращает их в товар, продукт обмена и соответственно лишает их ценности, стоимости вообще, несмотря на их полезность. Стоимость имеет и выражает только товар, продукт обмена, который не есть просто полезная вещь, а представляет собой полезную вещь для общества, для других.
Меркантилизм же «обходит острые углы» общества, лишает его сущности, для него производство в виде мяса, пива и ватрушек уже имеют стоимость. Обмен же «по- стоимости», превращает его в «технические проблемы общества». Общепроизведённая стоимость, как-то валенки, вагоны и солёные огурцы ит.д, представляет стоимость общего социального продукта, которую важно и нужно с удовольствием и справедливо разделить «по труду». Но не только по – труду, но и предполагает «большой общественный фонд», остаток от этого распределения. Что представляет собой извращённые понятия о роли и сущности общества. Это взгляд указывает на утопические принципы строительства «нового общества», почему развалился Советский союз,(разложение общины производящей общую стоимость как стоимость общественного продукта) бесперспективность столыпинских реформ (при тактической выгоде самообслуживания человека нарушается стратегическая линия социального выражения человека, как человека, как сущности и личности в обществе), взяточничество (когда чиновник неустанно организует общество, где ему делать нечего, потому что общество структура организованная и единственная ипостась чиновника это государственный человек, человек бюджета, а не «прибавочного труда») .
При пестроте рассматриваемых проблем они отражают одно – или просто производство, которое справедливо распределяется или производство «для себя», не представляя стратегию развитию общества развитием социального человека уже замеченную А.Смитом. Из рассмотрения сущности человека А.Смитом, где он «наряду с особыми продуктами своего собственного промысла иметь некоторое количество такого товара, который, по его мнению, никто не откажется взять в обмен на продукты своего промысла». Это в его время, в эпоху зарождения общества, выглядело наверное вполне естественно. Но в наши дни это выглядит нелепо и даже комично, если представить, что работники силикатного завода строят дома из «своего» кирпича, а для допустим внутренней отделки дома, для покупки дверей, люстр и сантехники используют кирпич на продажу. Также как булочник ест свои булки сам, а для покупки колпака использует их как товар.
Данное видение труда «для себя» как полноценного труда в меркантилисском выражении выглядит также естественно; человек производит «стоимость» для себя и «прибавочную стоимость», стоимость для других. Так же как и распределение в обществе – «произведённая стоимость общества» представляется стоимостью частью для себя, для удовлетворения собственных нужд, «другая часть, «произведённой стоимости», остаётся общественной». «Естественно» до такой степени, что труд для себя, «производство стоимости для себя» является базисом, основой рассмотрения «производства стоимости». Это определение показывает и выражает общество производственным организмом, которое производит «стоимости», в то же время, показывая дефект распределения «созданных стоимостей» при капитализме. Распределение «по-труду» и (эксплуататорский, сверхтрудовой) при капитализме и социальный, общий при «социализме». На самом деле представляя также не «социалистическую», а капиталистическую, поскольку человеку оплачивается только затраты рабочей силы, а значит утопическую формацию. В обществе общего фонда не может быть, ибо весь фонд распределяется «по труду». Данное распределение определяется структурой общества, в которой стоимость труда каждого есть другой труд, труд других. Сколько «стоит» этот труд определяется обменом, обществом.
Сколько «стоит» булка, шнурок и баржа – они стоят другого труда, определяемого обменом. Продажа продукта за деньги всего лишь предполагает отношение к общественному труду, не к конкретному, которое выражает обмен, а к абстрактно-всеобщему. В обмен на горшки гончар может получить соответствующее количество общественного труда, который выражает в деньгах весь комплекс труда других.
Определяемая затраченным трудом их стоимость есть утопия науки. «Всякий труд есть, с одной стороны, расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле, — и в этом своём качестве одинакового, или абстрактно человеческого, труд образует стоимость товаров», 23-56, серьёзный аргумент только для меркантилистов, которые «точно» знают стоимость каждой отдельной вещи: «Возьмём два товара, например один сюртук и 10 аршин холста. Пусть стоимость первого вдвое больше стоимости последних, так что если 10 аршин холста = w, то сюртук = 2 w»,23-51.
Карл Маркс принимал невозможность распределения труда «по-труду», из видения им общества как производственного организма и самое главное видел то чего нет «коллективный трудовой доход и совокупный общественный продукт» из которого он пытается что-то вычесть. Потому в работе «Критика Готской программы» он пишет: ««Всем членам общества»? Даже и неработающим? Где же тогда «неурезанный трудовой доход»? Только работающим членам общества? Где же тогда «равное право» всех членов общества?
Но «все члены общества» и «равное право» — очевидно только фразы. Суть же дела в том, что в этом коммунистическом обществе каждый работник должен получить лассалевский «неурезанный трудовой доход». Если выражение «трудовой доход» мы возьмём сначала в смысле продукта труда, то коллективный трудовой доход окажется совокупным общественным продуктом. Из него надо теперь вычесть:
Во-первых, то, что требуется для возмещения потреблённых средств производства.
Во-вторых, добавочную часть для расширения производства.
В-третьих, резервный или страховой фонд для страхования от несчастных случаев, стихийных бедствий и так далее», 19-9.
Член общества, следует заметить и выразить тот и только тот, который не просто «производит общественный продукт», а производит труд для других, чем собственно и образуется общество. Для Маркса же всё равно человек изначально «существо общественное», несмотря на то получает он от общества сколько дал ему или нет, потому как он представляет социальность человека участием в социальном, общем производстве. Социальность человека определяется не участием в производстве совокупного продукта общества, а производством труда для других. Социальность, это и выражено в «Богатстве народов», определяет труд для других. «Но если последний в данный момент не имел бы ничего такого, в чем нуждается первый, то между ними не могло бы произойти никакого обмена».
Утопия эта возникла не на пустом месте, а на отношении к труду человека как к просто труду, как пишет про труд К.Маркс в «Капитале», который пусть останется на его совести : «Он есть расходование простой рабочей силы, которой в среднем обладает телесный организм каждого обыкновенного человека, не отличающегося особым развитием» 23-54.
Государство это орган стоящий над обществом, над трудом, которое использует не его «излишки», не излишки труда после удовлетворения собственных потребностей, а налоги, пропорциональные отчисления в виде общественного труда, труда других, пропорциональное «недополучение его» по-труду, которые идут на удовлетворение общих нужд.
Так что государство это сущность которая использует общественный труд, но не ту часть общего труда и продукта, оставшегося от распределения по труду, а на основе и основании налогов.
Потому К.Маркс не представлял структуры государства в «новом обществе», потому что по его выводам она оказывается лишней не нужной, ввиду того что «общий трудовой доход» общества будет распределяться «по- труду», остальное будет общим общественным, а не государственным. В видении общего общественного, общего он и видел «социализм», который, впрочем, и обозначает это понятие.
Под общим и на данный момент полагается бюджет государства, как и в прошедшем «социализме». Только в данный момент он формируется не на «прибавочном» труде, а так подобает и как определяет сама структура государства - взиманием налогов. Бюджет государства служит для удовлетворения общих потребностей. Удовлетворение общих потребностей начинаются не там, где показывает марксизм, после удовлетворения личных, как – пища, одежда и т.д., а после распределения по труду, в котором пропорционально изымается не «созданная» каждым отдельным человеком «стоимость» сверх его потребностей, а другой общественный труд который представляет «стоимость» труда человека, «стоит» его.
Пока человек не познает себя, вырастая из детских уже коротких штанишек под названием марксизм, не поймёт своё место в обществе, слова К.Маркса для него будут истиной: «Прибавочный труд это труд рабочего, труд отдельного индивида, выполняемый за пределами его насущных потребностей, фактически представляет собой труд для общества, хотя это прибавочный труд от имени общества в первую очередь присваивает здесь капиталист… Тем самым создаётся всеобщее трудолюбие общества вообще, выходящее за пределы того времени, которое требуется для удовлетворения непосредственных физических потребностей самих работников», 47-251. Всегда будет чувствовать себя животным, которого кормит, давая работу то ли общество, то ли отдельный капиталист. Представление того, что человек своим трудом «производит стоимость для себя и для других», лишает его социального статуса.
Рабочий или индивид никогда ни толикой своего труда не удовлетворяет свои потребности, в таком случае данный труд не труд вовсе. Его потребности удовлетворяет общество, другие, через обмен трудом.
Государство будет всегда потому его главная задача не управлять обществом и соответственно обменом, а стоять над ним законодательно укрепляя обменные отношения, введением допустим пошлин и обслуживанием общих потребностей.
Труд понятие социальное и «мясник не имеет в своей лавке больше мяса, чем сам может потребить». Мясо в лавке мясника находится исключительно для продажи. Потребление для себя, как и труд для себя не входит вообще в рассмотрение науки. Наука не рассматривает и не должна это делать, как произвести мяснику больше мяса, чтобы хватало не только ему, но и на продажу. Наука начинается с Аристотеля, в двух товарах содержится равный труд. То что наука и общество пошло по пути новой организации общества, организации обмена по «равному труду», объясняется не столько иронией исторического развития, сколько недостаточным изучением самого общества, знаний о нём. Говоря словами Ф.Энгельса «Незрелым человеческим отношениям соответствовали и незрелые теории». В частности – мясник не тот кто производит мясо, а тот, кто производит мясо для других. Мясником, пивоваром и булочником каждый человек выглядит только в глазах общества, для общества, для других, а не производя мясо, пиво и хлеб не заботясь их судьбой, т.е. полезностью их для общества, для других.

 Отправлено: 04.12.11 05:18. Заголовок: «Надо думать, чт..

___ «Надо думать, что самые различные товары выбирались и употреблялись последовательно для этой цели. В варварском состоянии общества таким общим орудием обмена, как говорят, был скот; и хотя скот был весьма неудобен для этой цели, однако мы находим, что в древние времена предметы часто оценивались по тому количеству скота, которое давалось в обмен на них. Вооружение Диомеда, как говорит Гомер, стоило только 9 быков, а вооружение Клавка стоило 100 быков. Как передают, в Абиссинии обычным средством торговли и обмена служит соль; на берегах Индии таким средством служат раковины особого вида, в Ньюфаундленде - сушеная треска, в Виргинии - табак, в некоторых наших вест-индских колониях - сахар, в некоторых других странах - шкуры или выделанная кожа, и, как мне рассказывали, в настоящее время в Шотландии существует деревня, где рабочий нередко вместо денег приносит в булочную или пивную гвозди»___.
Меркантилизм показывает и предлагает методы для организации обмена. Он полагает как выражено это у А.Смита, то что если возникают сложности обмена между мясником, пивоваром и булочником, то употребление денег эти противоречия полностью исключает, ведь это «орудия обмена». Деньги выражают «стоимость» заключённую в данном товаре, в данной вещи, деньги и есть «внутреннее содержание» вещи, позволяющее ей обмениваться. Продажа за деньги по понятиям меркантилизма, которые есть выражение стоимости и труда в каждом товаре, которое «отменяет» непосредственное взаимодействие между трудом и товаром мясника, булочника и пивовара. На этом основании организует его, ведь труд в товаре выражается в «стоимости» представленной бумажными или золотыми деньгами, как и в виде скота, соли или сушёной трески. Выраженная «стоимость» через деньги и посредством их, позволяет товару обращаться.
Не сам товар, а деньги, выражающие его внутреннее состояние, содержание, по названием стоимость, позволяют ему обмениваться или обращаться, проповедует меркантилизм.
Следует заметить что сам обмен, непосредственное взаимодействие двух товаров, до изобретения денег, показывается несовершенным состоянием общества. При этом утверждается товарность денег, представляя их товаром – эквивалентом, «на который обмениваются все товары». Деньги не отменяют обмен, а отдаляют его, являясь закладными, некупленного товара. Деньги не отменяют обмен, потому что обмен происходит в самой своей сущности не товарами, а трудом, который выражается в другом труде, своей стоимости. Труд в самом товаре не «стоит», а стоит он другого труда – в этом заключается его социальная, обществообразующая деятельность и сущность. Только в обмене появляется и проявляется стоимость. Меркантилизм, потому меркантилизм и потому утопическое учение, потому что стоимость предполагает вначале обмена, до него, которая и образует сам обмен. Пирожок стоит двух карандашей, сам он «не стоит», даже если вначале продан за деньги, а затем на эти деньги куплены карандаши. Продажа за деньги не есть выражение стоимости товара, она показывает лишь право на определённое количество другого, общественного труда, ввиду обмена двух вещей по – труду или на основании равенства труда, а не «созданной трудом стоимости каждого из товаров». Стоимость товара представляет другой труд, а не «свой собственный», который произвёл его. Прикладное выражение утопии меркантилизма выражает устройство «социалистической экономики» в невостребованности множества денег, вкладов , в их не подтверждённом товарном выражении, обеспечении. «Социалистическая экономика» производила «стоимости», не обеспеченные, не подтверждённые товарным обменом непосредственно. Её утопия и состояла в общем, совместном, общественном производстве «стоимостей» и обмене «по-стоимости». Особенно об этом не беспокоясь, о товарном и денежном обращении, ведь произведённые «стоимости» всегда были больше их денежного обеспечения. Взять например Днепрогэс или Магнитку. Но представленные «стоимости» не продаются, не обмениваются, а деньги должны обеспечиваться обменным свойством другого товара. При всех минусах товарного производства, оно стоит твёрдо на том, что товар «стоит» другого товара, материального, фактического выражения своей стоимости, когда стоимостью товара является другой товар. Меркантилизм представляя «создание стоимости» произведённым трудом товара, аналогичным, тождественным её распределению, не замечая того что стоимость это другой труд. Распределение стоимости, другого труда и показывает социальное устройство общества, его социально – экономическое оформление. В том что труд стоит труда заключена стабильность и сущность общества. Социально –экономическую формацию «социалистической экономики» показывает распределение стоимости на C + V + m, которое несомненно и фактически стоит данный товар W и которые представляют реальные и фактические товары.
Товар не является сам по себе выражением «стоимости», которая по многообразию современного выражения её, скорее всего «трудовая», но может иметь и полезность предельную, изменяющуюся полезность. В товаре нет «стоимости» как у крупье карманов. Стоимость в своей сущности это другой труд, не произведённый для придания стоимости данной вещи, не труд образовавший стоимость самой вещи, а кардинально и радикально другой труд, которого «стоит» данный. Стоимость это не вещь, а другая вещь, которая «стоит» её в обмене.
Кузнец не производит поковки в виде «стоимостей», как и пирожок хлебопёка не есть «стоимость». Стоимость поковок и стоимость булочек и всех остальных товаров это другая вещь и другой труд. Стоимость товара всегда выражает другой труд, потому и стоимость всегда трудовая. Товар есть всего лишь вещественная оболочка, материал в которой начинкой является труд, который не стоя сам стоит другого труда.
Необходимость изучения стоимости в своей сущности должна была привести к изучению самого общества, изучению обмена товаров, но привела к утопии обмена «по стоимости». Стоимость всегда и везде трудовая, потому что в основании и сущности общества лежит то, что труд «стоит» труда. Не труда, определяющего стоимость товара, чем больше труда заключено в товар тем он дороже, больше его стоимость, не представление товара как глины изменённой трудом, не «соединения вещества природы с трудом», в котором легко выразить и стоимость вещества природы и труда, а вещи которая стоит другой вещи. Сам ни труд ни товар не «стоит», это всё заблуждения меркантилизма. Проще говоря не стоимость, а труд является обществообразуюшим элементом, создающим его, позволяющее товаром обмениваться на основании социальной сущности труда.
Социальное образование в котором не было обмена, не было и стоимости, т.е. не стоил труд и труд таким образом образовывал социальную формацию, как например общину, в которой труд не стоил. Например «при социализме» труд не «стоил», не путать со стоимостью рабочей силы, которую К.Маркс легко определял необходимым набором жизненных средств, величина которой несомненно для него уже есть «стоимость вначале всех превращений и образований».
«Произведённый товар и его стоимость» не вписываются в структуру общества, как и меркантилизм является лженукой, проповедующей образование стоимости трудом в каждом товаре, которая притом может быть и потребительной и меновой. Труд в меркантилизме является просто трудом «создающим стоимости», которые придают ценность товару(?)(потребительную) и позволяют ему обмениваться(меновую стоимость) .
Сущность труда не в простом его производстве, затраты человеческой рабочей силы, производящей товары или «стоимости» а в социальной, образующей общество. Сущность проявляется в том что если он проявил себя как труд, проявил свою социальную сущность, показываемую обменом, то это труд, если нет то не труд, несмотря на то сколько затрачено рабочей силы, времени и создано «стоимости». Это определение показывает разницу между трудом и рабочей силы и стоимость труда, непременным, а не предполагаемым на основании «стоимости», отношением к другому труду. Труд мясника, рассматриваемый А.Смитом не имеет стоимости, потому что не выражен ни в пиве, ни в хлебе, не стоя их он не «стоит», хотя имеет затраты абстрактного труда по его производству. Далее А.Смит рассматривает трудности употребления монет, денег и пишет:
___ «Теперь я приступлю к выяснению правил, согласно которым люди обменивают товары друг на друга или за деньги. Эти правила определяют так называемую относительную, или меновую, стоимость товара»___.
Нельзя не согласиться с Адамом Смитом в том, что правила в любом случае и всегда определяют «так называемую относительную или меновую стоимость товара», обмениваются товары непосредственно или за деньги. Стоимость понятие относительное, стоить чего - то, стоить относительно чего, хоть в этом качестве служит отдельный товар (обмен) или общественный труд, общественное производство вообще (обращение). Обмен посредством денег или обращение представляет собой отношение товара к общественному продукту и выражает собой простое облегчение, удобство обмена, когда на рынок человек приходит не с материальным продуктом например со шкафом, который он собирается обменять на два мешка картошки. Деньги, в случае продажи за них шкафа представляют собой не «стоимость шкафа», а «стоимость другого общественного продукта», располагание им на 1000 рублей, за которые продан шкаф отражают не саму стоимость шкафа, а количество общественного продукта на которое они располагают, по которому можно купить два мешка картошки или 5 лапочек, но не три и не шесть. Это закон социального обращения труда, в основании которого обмен труда на труд. При этом игнорируется деньги как товар, потому что они не представляют собой другого труда. Труд который они представляют хотя бы по их печати не представляет собой социальной пользы. Они (деньги) представляют собой пользу только в том, что вместо обмена образуют обращение.
Нельзя товару «стоить» самого себя, что определяет и на чём настаивает меркантилизм, как выражение этой стоимости в деньгах, потому что стоимость товара это другой товар. Меркантилизм, потому и меркантилизм что представляет «произведённую стоимость товара», стоимость «в себе», внутренне состояние вещи, которое позволяет ей «относиться». «Относиться» товар может только к другому товару или к общественному продукту вообще посредством денег, «стоить» его. Но не сам своим внутренним содержанием, под названием стоимость, а выражать само это отношение обменом. Обмен и только обмен указывает на товар и на его стоимость. Но ни к коем случае и никогда стоимость, исходя из условий меркантилизма, определяет обмен, ведь обмен и исторически и фактически предшествует стоимости. Т.е. не стоимость образует обмен, а обмен образует стоимость. Обмен непременно и безоговорочно устанавливает равенство труда, отношение в котором один труд «стоит» другого труда. Соответственно труд не может быть «создателем, производителем стоимости товара».
Сам Смит начинает с абсолютной стоимости, по которой стоимость определяет полезностью вещи,т.е. полезная вещь уже имеет стоимость, потому что полезная, не замечая того что полезность эта социальная, полезность для других, такая как мясо мясника, хлеб пекаря, поковки кузнеца и пиво пивовара. Только имея ценность для других, вещь превращается в товар, который имеет стоимость, выражаемую другим трудом и образованную пропорцией обмена. Стоимость или ценность не может быть оcнованием того, что что вещь может «стоить». «Стоить» она может только другой вещи. Между стоимостью вещи и тем что вещь действительно «стоит» пропасть огромной величины. Эта пропасть обуславливается отношением к стоимости вещи как к глаголу или как к прилагательному.
___ «Надо заметить, что слово стоимость имеет два различных значения": иногда оно обозначает полезность какого-нибудь предмета, а иногда возможность приобретения других предметов, которую дает обладание данным предметом. Первую можно назвать потребительной стоимостью, вторую - меновой стоимостью. Предметы, обладающие весьма большой потребительной стоимостью, часто имеют совсем небольшую меновую стоимость или даже совсем ее не имеют; напротив, предметы, имеющие очень большую меновую стоимость, часто имеют совсем небольшую потребительную стоимость или совсем ее не имеют. Нет ничего полезнее воды, но на нее почти ничего нельзя купить, почти ничего нельзя получить в обмен на нее. Напротив, алмаз почти не имеет никакой потребительной стоимости, но часто в обмен на него можно получить очень большое количество других товаров.
Для выяснения основных правил, определяющих меновую стоимость товаров, я попытаюсь показать: во-первых, каково действительное мерило этой меновой стоимости, или в чем состоит действительная цена всех товаров; во-вторых, из каких частей состоит эта действительная цена; и, наконец, какие причины повышают иногда некоторые или все части этой цены над ее естественным или обычным уровнем, а иногда понижают ее ниже этого уровня; или какие причины иногда препятствуют точному совпадению рыночной цены, т.е. фактической цены товаров, с их естественной ценой.
Эти три вопроса я попытаюсь выяснить со всей возможной полнотой и ясностью в трех последующих главах, причем должен весьма серьезно просить у читателя внимания и терпения: терпения - для усвоения того, что может показаться в некоторой степени неясным даже после самых обстоятельных объяснений, какие я в состоянии дать. Я всегда предпочитаю заслужить упрек в недостатке краткости, лишь бы быть уверенным, что мое изложение понятно; однако, несмотря на все мое старание быть возможно более понятным, вопрос все же может показаться недостаточно разъясненным ввиду его чрезвычайно абстрактного характера»___.
В анализе стоимости следует обратить внимание на то что она, стоимость, по словам Смита, имеет два РАЗЛИЧНЫХ значения. Вещь представляет собой ценность для потребления, ценность как полезная вещь для её непосредственного использования и ценность для обмена. Это обуславливает отношение к изучению стоимости через огромное скопление стоимостей или товаров или через Аристотелева отношение обмена двух товаров. Различность проявляется в том, что «огромное скопление» не рассматривается через их отношение, что констатирует К.Маркс:
«Потребительная стоимость, хотя и является предметом общественных потребностей и потому включена в общественную связь, не выражает, однако, никакого общественного производственного отношения»,13-15. Товар всегда это отношение проявляет, через это он и товар, товар относится к другому товару. Так что «соотношения, в виде пропорции, в которой потребительные стоимости одного рода обмениваются на потребительные стоимости другого рода», про которые он пишет в другом месте, 23-45, это сказка или заблуждение, тем более они как раз и должны быть примером производственного отношения, отношения труда по их производству, поскольку «труд создающий потребительную стоимость есть труд конкретный и особенный»,13-22, в отличия от труда создающего меновую стоимость, который абстрактно – всеобщий и равный труд (там же) и естественно не может относиться, как абстрактно-всеобщий.
Что в товаре относится или почему они относятся?
Если использовать вещь непосредственно как объект потребления, то ценностью она уже обладает. Ценность для обмена должна представлять собой другую ценность, «вода очень полезна, но неё нельзя ничего купить». Всё это догадки и вымыслы меркантилизма, связать стоимость вещи с её полезностью, с нахождением стоимости в самой вещи. Меркантилизм который представляет вещь как стоимость. На самом деле стоимость вещи представляет другая вещь, которую она «стоит» в обмене. Возможность приобретения других предметов даёт как раз полезность, если понимать под ней социальную полезность вещи, а не просто полезность в выше рассматриваемом материале как пирог булочника и пиво пивовара, которые категорично представляют полезность и которые напрочь отвергаются мясником. Они будут иметь стоимость если будут иметь не просто полезные качества, свойства, а полезные свойства для других, представлять общественную полезность, полезность для других. Для этого следует внимательно рассмотреть определение товара Ф.Энгельсом, а не представлять его полезной вещью и оттого уже сразу товаром: «Что такое товары? – писал Ф.Энгельс, это продукты произведенные в обществе более или менее обособленных производителей, т.е. прежде всего это частные продукты. Но эти частные продукты только тогда становятся товарами, когда они производятся не для собственного потребления, а для потребления другими людьми, стало быть общественного потребления. Они вступают в общественное потребление путем обмена. Частные производители находятся в общественной связи между собой, образуя общество». Т. 20 стр. 318.
Представляя общественное потребление, как потребление другими, объектом рассмотрения науки становиться человек, который трудиться для других, невозможность игнорирования и устранения обмена, который образует общественную связь.
Этот взгляд на товар представляет утопическими «общественное производство товаров, также как и потребительных стоимостей». Общественное потребление это не потребление «произведённых стоимостей», а потребление другими, которое и показывает наличие потребительных свойств вещи. Вещь полезна не сама по себе и оттого «потребительная стоимость», а должна выражать полезность для других.
А.Смит показывает отсутствие связи между потребительной и меновой стоимостью, что вполне логично, так как это отражает связь между полезностью вещи и её социальной общественной полезностью, точнее отвергает эту связь. Полезная вещь, как пример лыжи может не иметь социальную, общественную полезность, как произведённые сверх необходимого, так и на широте экватора. Нельзя поэтому представлять вещь стоимостью, на основании полезности, если она не выразила свою общественную полезность. Отождествление потребительных свойств и стоимости возможно только в меркантилизме, так как стоимость вещи это способность её образовывать пару в которой одна вещь «стоит» другую посредством обмена. Соответственно стоимость может быть только одна, одинакова для двух товаров обмена, а не «пусть стоимость первого вдвое больше стоимости последних»,23-51. Вдвое больше и втрое меньше стоимость не может быть если обмениваются кнопки на заклёпки, так как стоимость образуется в обмене. Общественную полезность показывает обмен, потому что он показывает нужность и полезность её для других. То что наука и марксизм в частности представляет обмен вещей происходит потому, согласно этой логики, через и посредством взаимодействие стоимостей. Карл Маркс свободно пишет о том что обмениваются и потребительные(полезные ) вещи и меновые (товары) попеременно, что позволяет ему меркантилизм, «происхождением» стоимости в каждой отдельной вещи. По этому взгляду стоимость, образованная полезностью вещи представляется сильным аргументом, а труд заключённый в ней, который и придаёт вещи стоимость и обмениваемость, железобетонным.
Обменивается труд не потому что он «производитель стоимостей», а потому что труд социальное понятие, для других, если внимательно вчитаться в выводы А.Смита в данной главе.
Различность стоимостей предполагает различность взаимодействия товаров, взаимодействие по потребительным стоимостям и по меновым. Но самое главное если обмениваются потребительные стоимости или даже меновые, сам их обмен не должен образовывать общественный фонд. Который нельзя представить сверхменовым и внеменовым, представить его «стоимостью» больше какого-то значения ведь и с этой стороны все «стоимости, которые представляют собой товары должны обмениваться».
Если всё-таки абсолютная (потребительная стоимость) определяется полезностью, «как способность магнита притягивать железо», то чем определяется само это притяжение, если не полезностью? Но если полезностью, то должна обмениваться сама полезность, должны обмениваться потребительные стоимости, а не товары. Получается заковыка, поскольку К.Маркс и одновременно ставит между товаром и потребительной стоимостью существенную разницу, и одновременно представляет одинаковость « в то время как товары в процессе обмена становятся друг для друга потребительными стоимостями»,13-36. Полезность вещь выражает не для другой вещи и даже не для человека, а для общества, для других. Говоря словами К.Маркса: «так как товар не есть потребительная стоимость для его собственного владельца, то он есть потребительная стоимость для владельцев других товаров». 13-29
Стоимость в этих выводах непременно представляется овеществлённым в товаре трудом. Только это уже заключает в себе элемент парадоксальности – овеществленный в вещи труд представляет собой потребительную или меновую стоимость, товар? Проще говоря, изготовленный сапожником ботинок, который представляет собой материализованный, овеществлённый труд это потребительная или меновая стоимость? Если общественный труд представляет абстрактный труд производства меновых стоимостей и в тоже время конкретный труд по производству потребительных, то где осуществляется переход потребительных стоимостей в меновые? Такое представление представляет массу несуразиц - общий труд общественным, чего не может быть, такое может быть только в общине, обмена по труду не получается, то что Аристотель провозгласил началом науки, из –за обмена меновыми стоимостями, правда иногда Маркс предполагает и обмен потребительными стоимостями. Точнее, конкретное выражение меновой стоимости, это самодостаточное значение, позволяющее вещи обмениватиься или же «меновая стоимость прежде всего представляется в виде количественного соотношения, в виде пропорции, в которой потребительные стоимости одного рода обмениваются на потребительные стоимости другого рода», 23-45. Тогда как относиться к тому что «в стоимости товара представлен просто человеческий труд, затрата человеческого труда вообще 23-54. Меновая стоимость выражает сущность предмета, товара или же это просто отношение потребительных стоимостей? Способ производства, который К.Маркс определяет социальное состояние общества, не может отразить это, так как есть «производство стоимостей», то каких вопрос остаётся открытым. Так как он представляет капиталистическое производство производством потребительных стоимостей которые используются как меновые, то «социалистическое» должно представлять производство потребительных , которое оставляет голое или простое их распределение. Как пишет К.Маркс в «Капитале»: «Потребительные стоимости образуют вещественное содержание богатства, какова бы ни была его общественная форма. При той форме общества, которая подлежит нашему рассмотрению, они являются в то же время вещественными носителями меновой стоимости», 23-45. Данная цитата не даёт ответ на главный вопрос – какую форму принимает овеществленный труд, потребительной или меновой стоимости? Ответом не может быть выражение труда в потребительной стоимости, которая служит в какой – либо форме общества меновой. Различный значения стоимости, которые определяет А.Смит в цитате, не могут быть выражением одна другой. «Потребительная» никогда и никак не может быть выражением меновой.
Пускай основное содержание стоимости это труд, но и с этой стороны у К.Маркса не всё укладывается «Для понимания определения меновой стоимости рабочим временем необходимо придерживаться следующих основных положений: сведение труда к простому, так сказать, бескачественному труду; специфический способ, благодаря которому труд, создающий меновую стоимость, стало быть производящий товары, является общественным трудом; наконец, различие между трудом, поскольку он имеет своим результатом потребительные стоимости, и трудом, поскольку он имеет своим результатом меновые стоимости.
Чтобы измерять меновые стоимости товаров заключающимся в них рабочим временем, нужно свести различные виды труда к лишённому различий, однородному, простому труду, — короче, к труду, который качественно одинаков и различается поэтому лишь количественно», 13-17.
Оригинальные понятия Маркса «количественные отношения абстрактного труда, выраженные в меновом отношении товаров» вносят в рассмотрение элемент абсурда. Определённое количество абстрактного труда обменивается на определённое количество также абстрактного труда – выглядит оригинально. Разгадка этого состоит в теории меркантилизма, по которой труд выраженный в вещной форме есть стоимость и это потребительная стоимость, «которая при той форме общества, которая подлежит нашему рассмотрению, является носителем меновой стоимости». Для этого К.Маркс и предполагает два общества, одно потребительные стоимости использует по назначению, для потребления, для себя, другое «эксплуататорское, капиталистическое и кризисное», использует потребительные стоимости для обмена. В этом состоит, по мнению К.Маркса, эксплуатация труда, «спекуляцией», продажей этого самого труда уже материализованного в вещи, когда часть труда «создавшего стоимость», им присваивается. В том и дело что капиталистом присваивается не труд наёмного рабочего, а другой общественный труд, которого «стоит» данный, который произведён наёмными рабочими этого капиталиста. «Стоимость» этого труда,т.е. другой труд и является средством распределения, в котором наёмным рабочим причитается только средства восстановления, «труда», по марксистским понятиям, остальное принадлежит капиталисту.
Меркантилизм К.Маркса позволял ему объяснить всё из «стоимости», которую производят сами наёмные рабочие и которая распределяется в обществе «прибавочного труда». Эти взгляды и позволили создать утопию «социалистического производства стоимости», по капиталистическим лекалам, при котором «прибавочный труд» стал общим. «Социалистическое производство» было также капиталистическим, потому что не обеспечивало распределение по труду. Распределение по труду не должно оставлять никакого общего остатка, поскольку труд «стоит» другого труда, происходит обмен равного труда, который образует социальные отношения. Такой обмен не предполагает остатка, являясь социальным трудом, трудом для других. Карл Маркс в таком простом выражении труда для других: «Часть хлеба, произведённого средневековым крестьянином, отдавалась в виде оброка феодалу, часть — в виде десятины попам. Но ни хлеб, отчуждавшийся в виде оброка, ни хлеб, отчуждавшийся в виде десятины, не становился товаром вследствие того только, что он произведён для других». Он не замечает ключевого слова обмен в отношении труда , обмен трудом, хотя дальше продолжает: «для того чтобы стать товаром, продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена»,23-50. «Передача в руки другого потребительной стоимости» - понятия камуфлируют, а то и отменяет сам обмен товаров, в котором обменивающийся сущностью является труд, а не отчуждаемая «стоимость» в виде хлеба.
Ни хлеб в виде десятины, ни хлеб в виде оброка не предполагает главного- обмена трудом. Потому не может быть рассмотрением науки как труд средневекового крестьянина для себя и уплаты им налога. Такой труд не несёт в себе ничего социального, того что образовывает общество. Такое социальное устройство было до того, до Аристотелевского равенства, которое послужило основой науки – в двух обмениваемых товарах содержится равный труд. Представить, что мы все вместе и каждый в отдельности, производя хлеб, будет уплачивать налог этим хлебом, такой социум не следует рассматривать как общество, поскольку труд не проявляет себя как организатор общества.